СКВОЗЬ ТРЕЩИНЫ РАССВЕТОВ
Утро. Заброшенный дом на окраине города. 21 ноября 2024 года.
Сквозь треснувшие жалюзи заброшенного дома пробиваются тонкие полоски света — рассвет медленно проникает в комнату, окрашивая всё мягким золотистым оттенком. Ты просыпаешься от ощущения тепла — рука Богдана всё ещё обнимает тебя за талию, его дыхание ровное, грудь под твоей щекой плавно поднимается и опускается. Несколько секунд ты просто лежишь, наслаждаясь этим спокойным моментом. Потом осторожно приподнимаешь голову и видишь, как он медленно открывает глаза. Улыбка трогает его губы.
— Доброе утро, — шепчет он хрипло, голос ещё сонный, но тёплый. Он прижимает тебя ближе, касаясь губами твоего виска. — Спала нормально?
— С тобой — да, — отвечаешь ты, улыбаясь, и он усмехается, медленно потягиваясь, стараясь не задеть повязку на боку.
Вы лежите ещё пару минут, греясь в утреннем свете и тишине. Но реальность возвращается: пора ехать. Богдан садится на диване, двигаясь осторожно, но уже увереннее, чем вчера. Он смотрит в окно, и в его карих глазах появляется сосредоточенность.
— Надо собираться, — говорит он, и ты киваешь, вставая.
Вы быстро приводите себя в порядок. Богдан натягивает свою кожаную куртку с заклёпками, морщась от боли, но не жалуется. Ты помогаешь ему застегнуть молнию, и он благодарно смотрит на тебя, слегка сжав твою руку.
На улице холодно, но воздух свежий, а солнце только поднимается над горизонтом. Чёрный Dodge Challenger, припаркованный в стороне, покрыт тонким слоем инея. Богдан открывает дверь, и вы садитесь внутрь. Он сразу подключает телефон к зарядке через прикуриватель — экран загорается, и он проверяет сообщения, облегчённо выдыхая.
— Ничего нового. Это хорошо, — говорит он, заводя двигатель.
Ты включаешь навигатор, и на экране появляется надпись: "Текущее местоположение: Житомир". Ты удивлённо смотришь на него.
— Мы так далеко уехали? Мы же были в Киеве...
Он кивает, не отрываясь от дороги.
— Да. Пришлось увести их подальше. Здесь тише, надёжнее. Я знал, что в Житомире нас не найдут, — говорит он спокойно, но твёрдо. Потом поворачивает голову, ловит твой взгляд и кладёт руку поверх твоей. — Теперь всё спокойно. Едем домой, любимая.
Ты киваешь, чувствуя, как тепло разливается в груди. Dodge плавно выезжает на просёлочную дорогу, ведущую обратно к Киеву. Асфальт под колёсами гудит, когда машина выезжает на трассу. Внутри тепло, и ты смотришь в окно, где мелькают поля, деревни и редкие вывески. Богдан держит руль одной рукой, а другой иногда касается твоей руки, будто проверяя, рядом ли ты.
Проезжая указатель "АЗС через 2 км", он снижает скорость и смотрит на тебя.
— Заедем? Надо заправиться. И тебе стоит поесть, — говорит он, и в его голосе слышится забота.
Ты киваешь — живот урчит от голода, но ты не жаловалась. Последний раз вы ели бобы из банки больше суток назад. Машина сворачивает на заправку — небольшую, но чистую, с автоматами кофе и мини-маркетом.
Пока Богдан заправляет машину, ты заходишь внутрь. Аромат кофе и выпечки бьёт в нос, и ты чувствуешь, как желудок сжимается. Берёшь пару булочек, два кофе и батончик. Переворачиваешь ценник и морщишься — денег почти не осталось.
Богдан заходит следом, закрывая стеклянную дверь. Его кожаная куртка блестит под лампами, подчёркивая его резкий силуэт. На нём тёмные джинсы, чёрная футболка, а подкладка куртки цвета сухой крови слегка виднеется, когда он двигается. Он подходит ближе, замечая, как ты сжимаешь деньги в руке.
— Я отдам, — начинаешь ты, стараясь не смотреть на него. — У меня ещё что-то есть в рюкзаке, я...
— Эй, тихо, — перебивает он, кладя руку на твою. Его голос низкий, с лёгкой хрипотцой, но мягкий. — Не надо. Ты ничего не должна. Это моя забота.
— Но, Бодя... — ты пытаешься возразить, но он качает головой.
— Никаких "но". Ты и так сделала больше, чем я мог просить. Теперь я, — говорит он твёрдо, но с теплом. Он расплачивается за всё сам, а потом передаёт тебе кофе и булочку. — Ешь, пока горячее.
Вы возвращаетесь к машине, и он открывает тебе дверь, прикрывая от ветра. Ты садишься, чувствуя тепло кофе в руках, и смотришь на него с благодарностью.
— Спасибо, — шепчешь ты, и он улыбается, садясь за руль.
— Всё для тебя, — отвечает он просто, и машина снова трогается с места, унося вас к дому, где ждёт новая жизнь.
Ты допиваешь кофе, запивая сладкую булочку, пока Богдан уверенно ведёт машину по трассе. Чёрный Dodge Challenger мягко глотает километры, и за окном мелькают поля, редкие деревья, обочины, покрытые инеем. В салоне тихо играет его плейлист — знакомые глухие басы, которые вы слушали в самые сложные дни. Уют машины убаюкивает, и твои веки начинают тяжелеть, но вдруг ты видишь знакомое здание у перекрёстка — "Молотый рай", твоя кофейня. Свет уже горит, кто-то внутри ставит стулья и вывешивает меню. Часы показывают 07:50.
Ты резко выпрямляешься на сиденье, сердце сжимается.
— Бодя, останови, пожалуйста, — говоришь ты, наклоняясь вперёд. — Это моя кафешка. Мне надо на работу, смена скоро...
Он хмурится, слегка тормозя, и бросает взгляд в твою сторону. Машина замедляется у обочины, мотор продолжает тихо урчать.
— Ты серьёзна? — в его голосе удивление, но без раздражения.
— Да, — отвечаешь ты, стараясь говорить спокойно. — Мне нужно работать, нужны деньги. Это моя работа, всё, что у меня есть. Я должна хотя бы зайти, объяснить, что жива...
Он вздыхает, его рука на руле слегка сжимается, и ты замечаешь знакомые шрамы на его ладони. Его голос становится твёрдым, но заботливым.
— Ты не должна работать, — говорит он, выдерживая паузу, чтобы ты услышала. — После всего, нам не нужно, чтобы ты тонула в долгах и цеплялась за смены. Это всё закончилось.
Ты открываешь рот, чтобы возразить, но он продолжает, смягчая тон.
— Ладно, если хочешь зайти и объяснить, только быстро. Я жду здесь, — добавляет он, и ты киваешь, чувствуя лёгкое сомнение.
Ты хватаешь куртку и выскакиваешь из машины. Холодный воздух обволакивает, но внутри тебя греет мысль, что он не стал спорить, просто ждёт. Ты забегаешь в кофейню, находишь менеджера, торопливо объясняешь — что жива, что больше не вернёшься сюда работать, извиняешься за внезапное исчезновение. Оставляешь короткую записку для коллег и выходишь, чувствуя, как груз прошлого падает с плеч.
Когда ты возвращаешься, Богдан стоит у машины, опираясь на капот, его взгляд полон тревоги.
— Всё? — спрашивает он тихо.
— Да, — отвечаешь ты, хлопнув дверью и садясь на место. — Я сказала, что больше не буду здесь. Но мне надо в общагу. Я там живу, мне нужно умыться, переодеться, взять свои вещи...
Он смотрит прямо перед собой, несколько секунд молчит, а потом поворачивается к тебе.
— Ты больше не живёшь в общаге, — говорит он спокойно, но твёрдо, беря тебя за руку. Его пальцы тёплые, с лёгкими шрамами, которые ты знаешь на ощупь. — Но раз тебе нужно забрать вещи, заедем. Умоемся, переоденемся, поедим. А потом поедем ко мне.
Ты чувствуешь, как в груди сжимается что-то тёплое, почти невыносимое по силе. Это не приказ, а забота. Ты киваешь, сжимая его руку в ответ.
— Хорошо, — шепчешь ты, и он слегка улыбается, заводя машину.
Dodge трогается с места, направляясь к твоей общаге. Через несколько минут вы подъезжаете к серому зданию общежития. Ты выходишь, Богдан следует за тобой, его кожаная куртка поскрипывает, когда он идёт. Коридоры пахнут сыростью и старым линолеумом. Ты открываешь дверь своей комнаты — тесной, с узкой кроватью, стопкой книг на столе и разбросанными вещами.
Ты начинаешь собирать вещи: несколько пар джинсов, футболки, свитера, куртку, обувь, косметичку, учебники и ноутбук, который аккуратно укладываешь в рюкзак. Богдан помогает, складывая одежду в сумку, пока ты проверяешь ящики, чтобы ничего не забыть. В этот момент дверь с шумом распахивается, и в комнату врываются соседки — Лена и Маша. Они замирают, увидев Богдана: его светлые волнистые волосы, шрам на щеке, кожаную куртку с заклёпками и уверенную осанку.
— Т/и, это что, серьёзно?! — Лена чуть ли не кричит, её глаза округляются, как блюдца. — Ты с ним уезжаешь? Это кто вообще?!
Маша открывает рот, но не может вымолвить ни слова, только пихает Лену локтем, таращась на Богдана.
— Это... это твой парень? — наконец выдаёт она, её голос дрожит от шока. — Где ты такого нашла? Он же... вау, как модель!
Ты улыбаешься, чувствуя лёгкое смущение от их реакции.
— Да, я уезжаю, — отвечаешь ты, бросая взгляд на Богдана. — Он забирает меня к себе.
Богдан кивает соседкам, его карие глаза слегка блестят от сдержанной улыбки.
— Боже, Т/и, ты что, теперь с таким красавчиком жить будешь? — Лена хватается за голову, её голос переходит на визг. — Я в шоке!
— Да ты хоть понимаешь, как тебе повезло? — добавляет Маша, всё ещё не сводя глаз с Богдана. — Это ж... просто нереально!
Ты смеёшься, их реакция добавляет лёгкости этому моменту. Вы заканчиваете сборы, Богдан берёт рюкзак и сумку с вещами, бросив через плечо:
— Всё собрала? Поехали.
— Удачи, Т/и! Пиши нам! — кричит Лена, пока вы идёте к выходу, а Маша добавляет: — С таким парнем не пропадёшь!
Вы спускаетесь к машине, и через полчаса Dodge останавливается в Печерском районе, у жилого комплекса "Печерск Скай". Высокие стеклянные дома сияют на солнце, их зеркальные фасады отражают утреннее небо и панораму Киева. Богдан паркует машину в подземном гараже, и вы поднимаетесь на лифте на один из верхних этажей.
Он открывает дверь просторной квартиры с панорамными окнами, через которые открывается вид на Днепр и центр города. Внутри светло, современно: светлые стены, деревянный пол, минималистичная мебель, запах свежесваренного кофе. Он ставит рюкзак и сумку у входа, поворачивается к тебе.
— Добро пожаловать домой, — говорит он тихо, беря тебя за руку. Ты киваешь, чувствуя, как старая жизнь осталась позади, а новая — с ним — начинается здесь, с видом на весь Киев.