Часть 1. А вы точно отец?
✨Приветствую вас, дорогие читатели! Данная работа создана с целью подарить необходимое количество тепла, любви и поддержки! Надеюсь, что мы с вами пройдём эту историю рука об руку🤍
https://t.me/ficbookyagodnaytart/179 — ссылка на коллаж
https://t.me/ficbookyagodnaytart — ссылка на наш телеграмм-канал с анонсами и другими интересными вещами. Всех ждём 🎞️
А сейчас просто посмотри,
Как над городом гаснут огни,
Думай о том, сколько всего у тебя за плечами,
Знаешь, даже когда настанут тёплые дни,
Я буду для тебя солнечными лучами.
"I'll meet you for coffee
'Cause if we have wine
You'll say that you want me
I know that's a lie
If I didn't love you
It would be fine
Meet you for coffee, only for coffee
Nowhere else is safe
Every place leads back to your place"
Chappell Roan — "Coffee"
Арсений
— Я пережил вторник, и ради чего? — спрашивает Стас, закрывая на ключ кабинет.
— Очевидно, ради среды, — хмыкаю я.
— Отвратительно.
Я мысленно соглашаюсь с другом, ведь среда — первое сентября, День знаний, а значит, начало нового учебного года. Очередные девять месяцев полных страданий, боли, разочарований и тупых учеников.
Сегодня, за день до начала всего этого сумасшествия, мы со Стасом специально пришли в школу, чтобы навести порядок в кабинетах и забрать нужные документы. Этот год обещал быть тяжёлым, учитывая, что девятые классы традиционно ждали экзамены. Проблема была в том, что теперь этими девятыми была параллель, в которой вели мы со Стасом.
Моя же личная драма также состояла в том, что я был не только учителем физики в 9 «А» классе, но ещё и отцом. А значит, персональный ад предстоял ещё и для моей дочери Кьяры, а следовательно, для меня в том числе.
— Слушай, Арс, может, заскочим куда-нибудь? — спрашивает Стас, когда мы подходим к машинам, припаркованным недалеко от школы.
Я смотрю на часы, стрелки которых показывают половину седьмого вечера.
— Прости, Стас, но уже поздно. Дел по горло, — говорю я. — Надо всё приготовить к завтрашнему дню, да и Кьяру тоже поддержать. Она у меня совсем с ума сошла уже.
— Что на этот раз? — усмехается Шеминов. — Скупила все сборники по подготовке к ОГЭ, которые были в магазине?
— Если бы, — хмыкаю. От воспоминания о дочери в груди разливается приятное тепло. — Записалась на допы в школе, а ещё заставила меня оплатить ей какие-то курсы по английскому, испанскому и оплатить ей танцы.
— Если бы у меня такое в жизни было, — вздыхает Стас. — Демиду вообще всё равно, ему бы в телефоне сидеть и в комп рубиться.
— Весь в отца, — улыбаюсь я, вспоминая сына Шеминова. Демид, который, к слову, тоже учится в моём классе, был полным разгельдяем и троечником, зато ученики его обожали и души не чаяли. Он действительно напоминал своего отца, как внешне, так и характером.
— Попов, ну ты, конечно... Друг.
Он рассмеялся и всё-таки согласился со мной. Спустя пару минут мы распрощались, сели в машины и уехали в разном направлении. Я включил музыку погромче, а за окном мелькали вечерние огни города. Москва, как обычно, была переполнена: движение на дороге практически встало, все возвращались с дач, проезжающие мимо машины гудели, уставшие водители рассерженно кричали вслед лихачам, нарушавшим привычный порядок трассы.
По дороге домой заезжаю в магазин, чтобы купить дочери пару сэндвичей на завтра, беру её любимую жвачку и думаю о том, чем она сейчас занята. Наверняка сидит за своим рабочим столом и собирает рюкзак на завтра, либо же читает, а может, выбирает наряд.
Десять лет назад, когда её мама ушла из нашей жизни, я поклялся, что буду всегда заботиться о Кьяре. Дочь была единственным по-настоящему родным и близким мне человеком, моей отдушиной и главным источником жизни. Иногда, приходя домой после тяжёлого дня, я садился за накрытый стол, смотрел на чистую квартиру и не мог поверить, что моя дочка, моя маленькая Кьяра, настолько идеальный ребёнок. А купить для неё какую-то мелочь — меньшее, что я могу сделать.
— Я дома! — оповещаю дочь, переступая порог квартиры. Спустя несколько секунд Кьяра появляется в коридоре.
— Привет, пап, — она встаёт на носочки и едва ощутимо целует в щёку. — Ты что-то задержался. Как дела?
— Всё нормально, со Стасом заговорились.
Я прохожу вслед за дочерью на кухню. Кьяра ставит чайник и садится на стул, подперев рукой щёку.
— О чём говорили? — с интересом спрашивает она.
— Конечно же о вашей будущей свадьбе с Демидом, — как можно серьёзнее отвечаю я, наблюдая, как Кьяра хмурится.
— В смысле?
— Да шутка, — хмыкаю я. — По работе дела обсуждали.
— Пап, я надеюсь, ты знаешь, что юмор не твоё, — положив руку на сердце, с жалостью говорит дочь, будто сообщает мне диагноз смертельной болезни. В глазах такое сочувствие, и даже нижнюю губу выпятила для пущей убедительности.
— Тебе бы в актрисы, — смеюсь я. — А в юмор я и не собирался. Мне доставляет особое удовольствие мучить детей.
— Садист.
— Учитывая, какие сейчас дети пошли, то, скорее, мазохист.
Кьяра наливает чай и ставит чашки на стол. Я наблюдаю за её мягкими, плавными, но уверенными движениями, за тонкими руками, которые держат чайник и слегка подрагивают из-за тяжести.
— Давай помогу, — я порываюсь встать, но дочь жестом останавливает меня.
— Я сама, — уверяет она. — Я что, чайник поднять не могу?
Я открыл рот, чтобы ответить ей, но тут на телефоне, лежавшем на столе экраном вверх, высветилось имя директора.
— Да, Павел Алексеевич! — бодрым голосом я отвечаю на звонок, но чувствую, что что-то сейчас будет.
— Арсений Сергеевич, здравствуйте! Извините, я не хотел беспокоить вас так поздно, но, понимаете, обстоятельства так сложились.
— Конечно, я понимаю, ничего страшного.
— Арсений Сергеевич, у вас в классе новый мальчик.
Меня словно окатили ледяной водой. Я вскочил со стула и ошарашенно посмотрел на Кьяру, которая пила свой чай и сверлила меня заинтересованным взглядом.
— Что?! — опешил я. — Простите, вы ничего не перепутали?
— Мы сами не в восторге, если честно. Но мальчик хороший, способный. Какие-то там конкурсы выигрывал. Они очень хотели в нашу школу, но там возникла какая-то проблема с документами, в общем, только сегодня его к нам перевели. Решили, что вы справитесь с этой задачей, ведь вы такой ответственный сотрудник, Арсений Сергеевич.
Я слушал длинную речь директора и пытался вникнуть в смысл его слов. Какой ещё мальчик? Как? Почему? Зачем? Почему именно ко мне? Не то что бы я не любил своих учеников, нет, я преподавал по принципу «сколько даю материала, столько и требую», тем более, физику иначе не понять, но всё-таки новый мальчик в девятом классе был не самым лучшим подарком на День знаний.
— Спасибо, Павел Алексеевич, — ответил я, понимая, что споры и препирания бессмысленны. — А как его хотя бы зовут?
— Ой, а я вам не сказал? Артём Шастун. К вам завтра после уроков придёт его отец познакомиться, пообщаться. Так что, ждите, Арсений Сергеевич. Ну всё, до свидания! До завтра! Хорошего вечера!
— Спасибо, вам тоже. До свидания.
Я отключился первым. От усталости потёр двумя пальцами переносицу и прикрыл глаза. Кьяра выжидающе смотрела на меня, я видел в её глазах интерес, подогреваемый моим продолжительным молчанием.
— Что там? — не выдержав, спросила дочь.
— Директор звонил, — я вновь потёр глаза, которые под вечер как всегда болели. — Сказал, что в классе новый ученик.
— О! — обрадовалась Кьяра. — Класс!
— Да чему радоваться? — раздражённо спросил я. Меня перспектива присутствия ещё одно человека в классе нисколько не радовала. — Как можно было только сегодня подать документы? Это вообще адекватно? Его родители явно не в себе... Завтра придёт его отец, будем разбираться. Это вроде какой-то супер умный мальчик, но я что-то мало в это верю.
— Как зовут хоть?
— Артём.
— Фу, тупое имя, — сморщилась Кьяра, а затем засунула в рот целую конфету и принялась жевать. — Все Артёмы неадекватные какие-то.
Я хмыкнул, мысленно соглашаясь с дочерью. Мы сидели так ещё долго, болтая ни о чём. Вообще, я обожал проводить вечера вместе с дочкой. Мы часто беседовали о жизни, а иногда обсуждали книги или сериалы. Кьяра была отличным собеседником: умная, начитанная, но при этом она преподносила информацию не занудно, а с юмором. Было видно, как ей интересно изучать что-то новое, и я не мог понять, чем заслужил такую дочь.
— Папа, забери от меня конфеты, я не могу уже. Я сейчас всё съем, — тянет Кьяра, глядя на кучку фантиков, лежащих на столе.
Я пододвинул прозрачную баночку с конфетами к себе, а дочь облегчённо выдохнула и сделала глоток остывшего чая. Мой взгляд цепляется за часы, висящие на стене, которые показывают половину одиннадцатого.
— Так, спать! Завтра вставать рано, — говорю я, поднимаясь со своего места. Ставлю грязную посуду в посудомойку, а Кьяра закрывается в ванной. Это надолго.
***
Я смотрю на дочь, держащую букет цветов. На ней изящная блузка из белого шифона и чёрная плиссированная юбка чуть выше колена. Тёмные волосы плавными локонами спускаются по её хрупким плечам, а на лице сияет счастливая улыбка. Кьяра всегда напоминала мне жену: те же черты лица, та же мимика, только мои голубые глаза и вздёрнутый нос. На её лице совсем немного косметики, которая лишь подчёркивает природную красоту, а волосы блестят на солнце.
Мы стоим на линейке. Я, как классный руководитель, сопровождающий свой класс на мероприятие, не отхожу от них ни на шаг, держа в руках табличку 9 «А». Кьяра сначала пообщалась с одноклассниками, которых не видела всё лето, но в конце концов пристроилась рядом со мной, иногда комментируя некоторые моменты, учеников и учителей.
Пока мы все только собираемся у входа в школу, я пытаюсь понять, где носит этого ненаглядного Шастуна, который опаздывал уже на пятнадцать минут. В этом году начало осени выдалось довольно жарким, поэтому стоять среди душной толпы, когда на тебе рубашка и пиджак, ощущалось не очень комфортно. Я то и дело посматриваю на часы и пытаюсь найти глазами новенького, хотя не имею представления о том, как он выглядит.
— Блин, ну где он? — в который раз спрашивает Кьяра, которая, кажется, заинтересована новым учеником даже больше меня. Она то и дело встаёт на носочки и вытягивает шею, пытаясь рассмотреть среди толпы незнакомое лицо.
— Надеюсь, что директор всё-таки пошутил вчера.
Как только я говорю это, по законам всех подлостей перед нами появляется Павел Алексеевич в строгом костюме тёмно-синего цвета.
— Здравствуйте, Арсений Сергеевич! — вежливо улыбается он. — Рад видеть Вас на рабочем месте.
— Доброе утро, — киваю я, пытаясь натянуть самую вежливую из своих улыбок. Судя по насмешливому лицу дочери, получается из рук вон плохо.
— Арсений Сергеевич, вот и наш новенький, — директор желает шаг в сторону, и я только сейчас замечаю высокого парня, стоящего за его спиной. На новеньком белая рубашка с расстёгнутой верхней пуговицей и свободные чёрные брюки.
— Здравствуйте, я Артём Шастун, — он протягивает мне руку для рукопожатия. Я крепко жму её и усмехаюсь. С недовольством замечаю, что его тёмно-русые волосы растрёпанны. У него что, расчёски дома не нашлось?
— Ну здравствуй, Артём. Я Арсений Сергеевич Попов, ваш классный руководитель и учитель физики. Мне про тебя много рассказывали.
— Мне про Вас тоже.
На секунду повисает неловкая пауза. Артём смотрит на меня глазами какого-то странно-болотного цвета. Я таких никогда ещё не видел. Его взгляд пристальный, но я не могу различить эмоции этого Шастуна. Ну ничего, у меня будет ещё целых девять месяцев, чтобы его разгадать.
Классный час проходит не так плохо, как я ожидал. Дети после летних каникул, конечно же, ещё не в себе, но могло быть и хуже. Я запугиваю их речами о том, что этот год чрезвычайно важен, напоминаю им про экзамены, что от этого зависит их будущее. Конечно же, это полный бред, но традиции есть традиции.
— Ребят, ещё один важный вопрос, — обращаюсь я к расшумевшимся ученикам. — Мы будем выбирать старосту в этом году?
Дружное «Да» проносится по классу, и я ухмыляюсь.
— Проведём традиционные выборы? Кто хочет быть старостой?
К моему счастью, вверх взлетает лишь одна рука.
— Надеюсь, никто не возражает против данной кандидатуры? — я всеми силами пытаюсь сдержать улыбку. — Хорошо, тогда Кьяра снова будет старостой.
Ученики кивают, а я с удовольствием подмечаю, что моя Кьяра за столько лет успела заслужить уважение среди одноклассников. Мы обсуждаем расписание, изменения в преподавательском составе: в общем, ничего необычного, классный час в девятом классе.
Говорят, что звонок для учителя. Каждый человек, работающий в школе, услышав эту фразу, рассмеялся бы в лицо любому, кто выдал это. Дети вскакивают со своих мест и вылетают в коридор со скоростью света. В классе остаются только несколько человек, среди них Кьяра и, к моему огромному удивлению, новенький. Шастун достал из рюкзака книгу и надел в уши проводные наушники. Сказать, что я был шокирован, не сказать ничего. Обычно все парни в этом возрасте ходят по школе, подкатывает к девчонкам и курят в туалете. Редко когда можно встретить такое чудо. Градус уважения к Артёму резко пополз вверх.
Из-за ранней осени темнело поздно. На часах показывало половину шестого, а я всё ещё сидел в школе и разгребал личные дела учеников и разрабатывал учебные планы. На самом деле, я мог спокойно заняться этим дома, но встреча со старшим Шастуном, назначенная на пять вечера, сдерживала меня в зданиях «Альма-матери». Я с недовольством подметил, что господин Шастун опаздывал на тридцать две минуты. Терпеть не могу непунктуальных людей, которые не заботятся о чужом мнении. Моё терпение было на исходе. Заверив себя, что если Шастун не придёт сюда через восемь минут, то я ухожу. Мой рабочий день закончился полтора часа назад.
И в это самое мгновение раздался стук в дверь.
— Войдите! — кричу я и встаю со стула. Дверь открывается и на пороге появляется мужчина. Я пробегаюсь взглядом по его высокой фигуре, спрятанной за широкими спортивными штанами и серой толстовкой, по лицу с крупными и выразительными чертами, а затем встречаюсь с заинтересованным взглядом уже знакомых мне болотистых глаз.
— Добрый вечер, я вас уже заждался, — холодно бросаю я.
— Добрый! Извините, на работе задержали, — мужчина широко улыбается и разводит руками, напоминая провинившегося школьника. Я хмыкаю:
— Проходите. Как вас зовут?
— Антон Андреевич.
— А вы точно отец? — спрашиваю я, сам того не ожидая. Тут же прикусываю кончик языка, понимая, какую глупость сморозил.
— А что, не похож? — усмехается Шастун-старший и садится за первую парту напротив меня.
— Честно? — он кивает. — Нет. Сначала я подумал, что вы старший брат.
— Я могу показать документы.
Мужчина начинает шарить по карманам, но я останавливаю его жестом:
— Оставьте. Я не представился. Меня зовут Попов Арсений Сергеевич, я учитель физики и классный руководитель 9 «А» класса.
— Приятно, Арсений Сергеевич.
— В нашей школе строгие правила и очень пристально следят за успеваемостью учеников. Надеюсь, что Артём понимает всю серьёзность аттестата?
— Конечно, — кивает Антон Андреевич. — Артём очень усердный ученик.
— Надеюсь, что это так.
Я дал ему заполнить несколько бумаг, рассказал основные правила и заполнил личное дело Шастуна-младшего. Мы распрощались спустя почти час, и я наконец-то сел в свою машину, направляясь домой к Кьяре, будучи уверенным, что меня в квартире ждёт вкусный обед, чистая квартира и любимая дочь. Я был самым счастливым отцом на свете.
Хочу попросить вас оставить мини-отзыв о работе, если не сложно 🤎 оформляйте подписку и ставьте лайки, чтобы я могла выпустить продолжение
Целую ❤️
Ваша Ягодная тарталетка