Глава 6
Давай же останемся в свободном падении, и посмотрим, куда мы приземлимся.
Ⓒ Эд Ширан
_________◇_________
Возможно странно, что я уже не так сильно противилась свадьбе. Но мне стало все равно, и теперь я понимала Тину. Я настолько отчаялась, что спокойно принимала тот факт, что стану женой Рицци Романо.
Единственное, что радует до невозможности — Тина. Я буду с ней.
До свадьбы оставалось меньше двух недель.
Сегодня Марко был в более сносном настроении. Хотя судя по тому, что пропавший товар не возвратить, а начать войну против Конселло не хорошая идея, он был в безвыходном положении. А это как известно, всегда было его ненавистью. Он не любил быть загнанным в клетку зверем. Удивительно, но семье Конселло удалось это сделать. Отец был в бешенстве.
— Свадьба будет в поместье Романо, — сообщила Вивьен. Это я и без того знала.
В последние дни Вив совершенно измотана. Точно знаю, что состояние отца сказывается и на ней. Он отыгрывает всю злость на своей жене. Я стала для него табу. Он не мог меня избить. Свадьба была не за горами. Вряд ли кто-то хочет, чтобы невеста шла под алтарь вся в синяках. Поэтому, максимум могла получить несколько пощёчин. Или сломанные пальцы. К слову, два моих пальца за несколько дней стали намного лучше. Я могла хотя бы их сгибать.
— Скоро придётся выбирать свадебное платье, — добавляет Вив, листая глянцевый журнал с коллекцией белоснежных платьев.
Закатываю глаза, переключая каналы на телевизоре. Даже не хотелось смотреть на эти платья.
— Мне все равно, хоть в лоскутах пойду.
— Андреа, — смирительно качает головой девушка, — Ты согласилась на этот брак. Разве тебе не хочется красивой свадьбы? — приподнимает Вивьен бровь, — Она первая и последняя в твоей жизни, — от этих слов становится дурно, — Даже если все по расчёту, ты достойна лучшего, — смотрю в ее глаза, а потом взгляд спускается ниже, к основанию шеи, на которой были отчётливо видны отпечатки всех пяти пальцев Марко.
— Чтобы после этого получать «это» — киваю подбородком в сторону ее гематом, — Не все ли равно? Это платье не разбудит во мне желания выйти за него замуж. Смиритесь, и скажите спасибо, что я вообще иду на это, — резко встаю с дивана и поворачиваясь, поднимаюсь наверх, прекрасно зная, что Даниэль, стоящий все время у порога гостиной, пошел следом.
Возможно я была груба с Вив. Но я устала всем показывать, что хочу этой свадьбы.
Неужели они не поняли? Я просто смерилась со своей участью. Но даже это не изменит моё отношение ко всему происходящему!
Иду быстро, пытаясь утихомирить штурм внутри. Мне просто нужен воздух. Просто нужен...
— Что ты делаешь? — сбивает голос Даниэля.
Только сейчас понимаю, что разгромила весь шкаф в поисках подходящей одежды.
Мари, ещё вчера звонившая мне, приглашала на свою домашнюю вечеринку. Предложение подруги в данный момент показалось мне не такой уж и плохой идеей.
Поэтому быстро вытягиваю атласное платье миди, на тонких бретельках, что однажды подарила мне сама Мари. Но я ни разу его не надевала из-за раскрытых плеч.
Вопрос Даниэля повисает в воздухе, и я быстро вытягиваю рубашку белого оттенка вслед за платьем.
— Мне нужно к Мари, — отвечаю кратко, и хмурю брови, замечая, что Дэн все ещё стоял около меня, скрестив руки на груди, — Теперь мне можно переодеться? — оскалив нахальную улыбку, спрашиваю у него.
Даниэль качает головой, и во мне появляется желание хорошенько отлупить эту самодовольную морду.
— Тебе нельзя туда. Если Марко узнает, хорошим это не закончится.
— Он не узнает, если ты не скажешь ему.
Мужчина смотрит на меня с усмешкой на лице, явно говорящей: «серьёзно? Думаешь, я полезу ради тебя в эту авантюру?»
— Думаешь я соглашусь? — бросает он, хмыкнув в мою сторону.
Растягиваю губы в ответ.
— Ну вряд ли откажешься, — скрещиваю руки на груди, — Не думаю, что отцу понравится, что ты с кем-то встречался на стороне, — выдаю дернув подбородком, — Ещё и оставив меня с совершенно незнакомым мужчиной.
Даниэль даже не дёргается. Однако по его горящим азартом глазам, видно его забавляла наша игра Он любил играть. Водить за нос.
— Я знаю его достаточно лет, — щурится Дэн, ожидая ответа, — Ему можно доверять.
— Это не меняет сути дела, — нагло стою на своём.
— Это плохая идея, — пытается образумить Даниэль.
Качаю головой, быстро подходя к своей постели, и бросая вещи.
— Слушай, я могу поехать и без тебя. Мне нечего терять.
Даниэль не собирается двигаться с места. Внутри все бушует от его бесстрастного лица.
— Я собираюсь раздеться, ты в курсе? — пальцы сжимают край толстовки, и я тяну её вверх.
На мне был комплект кружевного белья, почти не скрывающий ничего, и это заставляло сердце биться чаще.
— Мне отвернуться? — в ответ ухмыляется он.
Он пытается играть? Но вряд ли дьявол знает, что я меткий игрок.
Тянусь к шортам, и тоже стягиваю. Все это под его пристальным взглядом. Моё лицо выражает крайнюю безразличность, когда взгляд мужских глаз скользит выше, к моей груди. Я ощущаю сильное давление призрачной ткани на сосках.
Ткань кажется мне лишней.
— Марко отрежет тебе яйца, — улыбаюсь несмотря на гулко бьющиеся внутри сердце.
Глаза Даниэля зажглись чертиками. И я все же решаю не играть с огнём, чувствуя как тело начинает отвечать на этот взгляд.
По крайней мере не сегодня.
— Не думаю, что это остановит меня, если я захочу, — он делает шаг, а я замираю, сжимая в руках платье. Мои шрамы были видны. Я знала прекрасно. Но Даниэль даже не взглянул в их сторону.
Возможно, он не обращает внимания. Возможно, ему…мерзко?
— Так ты не хочешь? — грудь вздымается от резкого вздоха, когда Даниэль делает ещё один шаг, и расстояние между нами сокращается.
Сердце вместе с разумом готовы выпрыгнуть, как только горячие властные пальцы сцепляются на моей талии. Даниэль тянет к себе так резко, что вышибает весь воздух из лёгких. Его губы грешно близки, а томный голос заставляет пройтись по телу мурашкам.
— Если бы ты только знала насколько «не хочу», не говорила бы так смело, дьяволица, — глаза замирают на его устах, медленно растянувшихся в акульей ухмылке.
Сердце начинает биться слишком быстро. Обнаженная кожа дает остро ощутить мягкие поглаживания большим пальцем на талии, посылающие сигналы во всех чувственных местах.
Вот же черт.
— Ты слишком уверен в себе, — поднимаю взгляд, все еще не дыша. Его глаза дурманят, — Отважный?
— Скорее бесстрашный, — отвечает Даниэль, отпуская и наконец давая возможность сделать вдох.
— Жди меня внизу, я скоро, — быстро отворачиваюсь, и наконец на тело, словно тенью, падает чёрный атлас платья. После надеваю рубашку, перевязывая её на талии.
— Как прикажете, госпожа, — слышу позади смех, и не могу сдержаться от трепета внутри.
Господи, надеюсь он не видит этой дурацкой девичьей улыбки.
Дверь за Даниэлем захлопывается, а я на миг перестаю двигаться, прислушиваясь к своему слишком тревожному пульсу.
Так не должно быть. Не. Должно.
На мой взор сразу же падает кольцо на безымянном пальце, и желчь подступает к самому горлу. Но я быстро прихожу в себя, собирая маленькую сумочку. Я распустила длинные волосы, давая им волю спадать по плечам. Они всегда были объёмными, и сейчас рассыпались волнами. Нанесла немного макияжа, и надев кроссовки, выбежала на улицу.
Солдаты Марко не особо оценили положение. Они стояли невозмутимо, но я знала, уже через несколько секунд после нашего отъезда, всё донесут до хозяина. Даниэль все ещё, можно сказать, проходил проверку. Ему не доверяли полностью. Поэтому и за ним следили так же как и за мной.
— Знаешь, а ведь ты не убежал, — улыбаюсь, когда понимаю, что Даниэль первый после Лоана, кто пробыл в этом аде больше двух недель.
Машина заводится, нам открывают врата. Даниэль выезжает на самой высокой скорости, и становится легче дышать, словно раньше и не дышалось. Стены особняка давили на меня. Порой и за их пределами мне не хватало воздуха. Даже во дворе на меня будто падали эти высоченные заборы.
— А должен был? — мельком кидает Даниэль.
Снова улыбаюсь, выпустив руку в окно, и чувствуя как ветер просачивается сквозь пальцы, словно песок. Такой тёплый и летний.
— Ну ты сломал систему. Все остальные убегали в самые маленькие сроки.
— Плохой девочкой была значит?
— А кто говорил, что я хорошая? — не могу удержаться от дьявольской искры в глазах.
В следующую секунду оказываюсь бёдрами на полностью раскрытом окне, и головой навстречу ветру. Волосы летят по сторонам. Слышу отдалённый смех Даниэля, и распускаю руки, играя с ветром.
— Сумасшедшая, — смеётся Даниэль. Неожиданно его свободная рука ложиться на мои бедра. Он удерживал меня. Наверняка боясь, что ему влетит, если что-то случится.
Но он никогда не казался мне тем, кто боится.
Бесстрашный? Так он сказал?
Уши заложило от ветра, а глаза радостно засверкали, когда мимо просачивались фонари. Машина ехала по пустой дороге около моря. Запах летней ночи расслаблял, а звуки волн вдали проходили мурашками по телу. Прикрываю глаза, отдаваясь моменту, и ощущению его прикосновения к моей коже.
Это было так приятно.
Хоть и на мгновения, я почувствовала вкус свободы. Возможно он был даже горьким. Через две недели я стану женой Рицци Романо, и буду одной из тех самых кукольных жён, греющих постель своих мужей. Терпящих измены, безразличность, а порой и насилия, как моя мама.
Мам, а где тот воин, которого ты во мне растила? Куда он исчез? Почему не борется?
☆☆☆
Квартира Мари находилась в самом центре города. В парадной до нас уже доносился звук громко играющей музыки.
— Ты не говорила о вечеринки, — хмурится Даниэль, как только вступаем в лифт, и двери закрываются.
— Я говорила к Мари, и не соврала. Она делает вечеринку у себя.
— Ты же знаешь, какие могут быть последствия, — кажется мистер телохранитель надеялся, что будут девичьи посиделки, а не вечеринка с громкой музыкой и алкоголем.
Двери лифта расходятся, и я растянув улыбку выхожу.
— Да не будь ты таким занудой, — наигранно надувая губы. Почему-то настроение сегодня было игривым.
Даниэль не успевает ответить, как тут открывается квартира Мари. Подруга с внушительным криком выпрыгивает за дверь, крепко заключая меня в свои объятия.
— Боже, я не верю что ты пришла, — рассмеялась она.
Голубые глаза девушки плыли, а тело в ярко-малиновом платье двигалось под такт песни. Мари была достаточно пьяна. Но я почему-то хмурюсь, понимая, что в её взгляде что-то изменилось. А именно тогда, когда она увидела Даниэля.
В недоумении посмотрела на своего телохранителя, но Мари будто током прошибает. Она рывком тянет меня в квартиру. Даниэль идёт следом.
Нас окутывает приглушенный неоновый цвет. Молодежь, играющая в пиво-понг*, и танцующая в гостиной. Мари идет к самодельной барной стойке на кухне, и протягивает мне бокал виски с колой. Алкоголь не особо хорошо влиял на меня. Я становилась слишком безудержной, и это было опасно. Но почему-то не могу отказаться от протянутого, и делаю один большой глоток, как только напиток попадает в руки.
Даниэль остаётся у входа, наблюдая за нами издалека. Наши взгляды встречаются, и кажется Мари это замечает.
— Вообще, как он тебе? — вдруг спрашивает она, залпом выпивая ликер.
Отвожу взгляд от Даниэля, и глаза вопросительно прищуриваются.
— В каком это смысле? — как оказалось, голос прозвучал слишком грубо.
Что на меня нашло? И почему Мари, считавшая Даниэля нереальным мужчиной несколько дней назад, сейчас словно избегает его?
Мари пожимает плечами, плотно сжав губы в тонкую линию. Она точно что-то недоговаривает.
— Просто он так внезапно появился. Да и как вообще?
— Да к чему все эти вопросы? — брови сходятся на переносице.
Подруга вдруг громко рассмеялась, и пожала плечами, пританцовывая ногами.
— Ну и вправду, чего это я? — её смех казался слишком фальшивым, а голос дрожал. — Давай лучше оторвемся по полной! — и она тянет меня за собой на танцпол, кружа в танце и шустро подпрыгивая, не давая даже подумать о ее странном поведении.
Напряжение спадает, и я забываю о нашем разговоре с Мари, быстро достигая эйфории. Алкоголь в крови ударил по голове, и уже после нескольких бокалов я была пьяна достаточно, чтобы танцевать сломя голову. Со мной такое впервые. Мари прижимается ко мне сзади, держа высоко красный стаканчик с напитком. На секунду показалось она делает это специально, и не зря.
Подруга двигается со мной в танце, пытаясь что-то сказать сквозь громкую музыку, и одновременно улыбаться.
— В день твоей помолвки…, — начинает она, и сразу вспоминаю, что так и не увидела её в злосчастный день. Я бы могла дать договорить Мари, но была пьяна, и не воспринимала все всерьёз, поэтому перебила:
— Ты не пришла! — перекрываю музыку, надеясь что Мари услышит.
— Я пришла, Андреа. И увидела как…
— Мари! — ей не дали договорить. Молодой человек с длинными волосами оттянул её от меня, уводят в танце.
Даже не успеваю уловить подругу и дослушать до конца, как сзади ко мне прижимается парень, чьё дыхание опаляет мочку уха. Во мне играет проблеск желания отойти. Сбросить его руки с талии, и продолжить танцевать одной. Ведь я пришла сюда не для этого. Мне просто нужно было развеяться, но точно не таким образом.
Однако что-то внутри противоречит этому. Почему я не могу просто расслабится и потанцевать с этим парнем?
Просто. Потанцевать.
— Познакомимся? — его тело теснее прижимается к моему, и мы начинаем танцевать под бит уносящей мелодии.
Я была настолько пьяна, что даже не смогла что-то сказать в ответ, лишь кратко улыбнувшись закрытыми глазами. На одну мимолётную секунду хотелось верить, что я простая девушка, пришедшая на вечеринку подруги повеселиться, пофлиртовать с парнями, и танцевать сломя голову. А завтра проснуться черт знает где, с похмельем от дешёвого алкоголя, но с улыбкой на губах, и мыслями: «боже, что я вчера вытворяла?». Потом поняв что опаздываю на учёбу, в спешке одевшись бежать на пару.
Это останется мечтой. Но на миг хотелось в это верить.
— Тебе понравится, — слышу отдалённо, и не понимаю чей это голос.
Открыв глаза, осознаю что держась за руки с тем самым парнем, пробираюсь через толпу. Только сейчас в голове начинает собираться пазл.
— Эй, — оттягиваю руку из крепкой хватки, но не продаётся, — Отпусти меня.
— Да ладно, — неожиданно мерзкий тип притягивает к себе слишком близко, что кажется отвратительным. Упираюсь руками в его грудь, пытаясь установить хоть толику дистанции, — Ты была не против.
— Я не соглашалась, — резко отвечаю, пытаясь предотвратить рвотный порыв. Только сейчас остро ощущаю как ноги заливаются свинцом. Боже, где…
Не успеваю моргнуть, как лицо парня встречается с чьим-то кулаком, и тот отлетает на несколько метров сразу, врезаясь в журнальный столик, и разливая напитки поверх.
Даниэль. Господи он здесь.
— Сука! На кой черт мне сдалась твоя баба? — кричит тип, — Я ведь не знал, что чужая! Дрянь! А сама как последняя шлюха соглашалась со…, — прижимая пальцы к окровавленному носу разъярённо и зло говорил парень, но Даниэль не дал завершить фразу. Несколькими большими шагами надвинулся на мерзавца, поднял его за воротник, и врезал головой.
Музыка замолкла, девушки заверещали, парни собрались вокруг, и никто даже не пошёл против, молча наблюдая как ублюдок потерял сознание, и теперь упал прямо поверх стола. Я же стояла неподвижно, чувствуя что вот-вот и упаду. Но не успеваю отреагировать, как Даниэль подходит ко мне, и я оказываюсь в крепких мужских руках. Он поднимает меня на руки, унося прочь. Прячу голову в его объятиях, что закрывали меня от всех и вся. Все расходятся по сторонам, смотря совершенно не с весельем.
От Даниэля исходила власть, сила и опасность. И все прекрасно это чувствовали. Они боялись.
Мари ошарашено смотрела нам вслед, стоя за спиной того парня, что увел её во время танца. Я не смогла с ней попрощаться. Господи, что она мне там говорила? Ощущение очень важного. Но в памяти дыра. Я ничего не помнила.
Даниэль выходит из квартиры, и мы спускаемся по лестнице. Пьяной мне, почему-то захотелось смеяться, и я не смогла противостоять чертовой улыбке на губах.
Боже, кажется с ума схожу.
Но становится не до смеха, когда к горлу подкатывает тошнота.
— Тебе нужно…меня…сейчас….Даниэль, — выдаю что-то нечленоразборное, надеясь, что Дэн все понимает. Он останавливается, и рывком ставит меня на землю. В его движениях было слишком много злости.
Что его так разозлило?
— Что случилось? — вздымает он густую бровь.
Мы оказались на улице. Ветер трепетал волосы. Погода портилась, и становилось ещё хуже. Не успеваю ответить, как в следующую секунду отбегаю в сторону, и мой желудок выворачивает прямо на кусты около дворика.
Позор. Просто позор.
Волосы прикрывают моё лицо, и в сердцах надеюсь, что Даниэль не видит меня в этом ужасном состоянии. Но все оказывается куда хуже, потому что он собирает мои волосы назад, и придерживает, пока желудок выворачивает весь алкоголь наружу.
Проклятье. Больше пить столько не буду! Клянусь!
— Держи, — Даниэль подает влажную салфетку, как только пошатываясь привстаю.
— Прости, — прошептала шмыгнув носом, и забирая салфетки, — Ты не должен был это видеть.
Мне стыдно. От чего-то хотелось сквозь землю провалится.
За свои двадцать с лишним лет, никогда не была в таком положении. Напиться до потери пульса, чуть не быть изнасилованной незнакомцем, а после блевать возле своего телохранителя? И что, это и есть жизнь на полную катушку?
Вытирая руки, поднимаю взор на Даниэля, и вижу понимающий взгляд. Его чёрные глаза были прямым успокоительным.
— Залезай в машину, пока тебя не увел кто-то ещё, — словно увидев чёртову нежность в моих глазах, резко выдаёт он.
— Ты бы не дал им этого сделать, — отвечаю вымученной улыбкой. Кажется алкоголь все ещё берет надо мной вверх.
Даниэль хмурится, а я не могу понять выражение эмоций, застывших на его лице.
— Почему ты так сильно уверена во мне?
— Может потому что ты единственный, кто меня понимает?
Даниэль проходит мимо, и открывает передо мной дверь, казалось желая быстрее уйти от разговора.
— Я не герой твоей истории, птичка.
Останавливаюсь около машины, и в груди встаёт ком, когда вижу отстраненность во взгляде темных глаз. Ни сказав и слова, сажусь в автомобиль, и дверь за мной захлопывается.
В ту ночь мы больше не говорили. На меня обрушилась горькая правда: я почти замужняя женщина. Было неправильно думать о другом. Каждую ночь достигая экстаза, представлять его с собой. Представлять его губы, глаза и голос. Его прикосновения. Его любовь.
Так говорила одна часть. Но почему другая, не хотела принимать такое решение?
☆☆☆
Следующие недели до свадьбы проходили в одном страшном сне.
Несколько дней назад приехала сестра, и мы выбрали платье, которое подшили под мои размеры. И день «х», как страшный сон приближался и медленно сжимал меня в своих тисках.
Уже завтра утром мы должны были сесть в самолёт и полететь в Чикаго. Я выйду замуж, и стану женой Рицци. В конце концов не смогу выйти замуж по любви. Не смогу с улыбкой пойти под алтарь, и провести свою первую ночь с любимым мне человеком. С человеком, которого хотела я. Не по долгу, а потому, что хочу.
С человеком, что был в нескольких шагах от моей комнаты. От меня.
Эти мысли посещают голову, когда глубокой ночью стоя под душем, я подстраиваю лицо ручьям теплой воды.
Боже, уведи эти мысли прочь.
Я ругала себя за это, но не могла противостоять, как только понимала, что возможно у меня никогда не будет такого шанса.
Возможно, я смогу хотя бы здесь дать волю своим чувствам?
Быстро выскочив из душевой, беру и оборачиваюсь в полотенце.
Ужасная идея!
Прогнав все, что могло плохо кончится, поверхностно протерла волосы, даже не удосуживаясь высушить, надела сорочку и плюхнулась в кровать, отчаянно выдыхая. Прикрываю глаза, и прислушиваюсь к своему сердцу. Оно билось слишком сильно, слишком взбудоражено.
Перед глазами появились давно знакомые глаза. Чёрные как бездна. Тянули в себя. А после губы, страстно касающиеся моих. Теплые ладони проходящие по моему телу. Утопая в своих ведениях, не понимаю как перебивается дыхание, и по телу проходит дрожь. Пальцы сами находят дорожку к кружевному белью. Но внезапно распахиваю глаза, понимая, что теряю контроль.
Завтра, я мирно перейду с одной клетки в другую. Так почему бы не сыграть этот последний день по своему? По моим правилам?
Быстро выпрыгиваю из постели, и накидываю накидку от чёрной сорочки. Тело горит, а внутри распространяется чувство предвкушения. Делаю все быстро, будто боясь, что откажусь от своей же идеи.
Когда выхожу за дверь, на часах пробивает два часа ночи. Знаю, все спят. И он тоже. В последнюю неделю отец наверняка решил, что мне некуда бежать. И Даниэль перестал быть моей тенью. Он был рядом только за пределами дома.
Быстро прохожу на противоположную сторону от своей двери. Дыхание замирает, как и тело, когда рука повисает в нескольких миллиметрах от комнаты Даниэля. Сердце делает медленный удар, когда с запредельной тишиной открываю дверь.
В комнате мрак. Было темно, а плотные занавески закрывали открытые окна. Только блики луны перепрыгивали через шторы, развивающиеся из-за ветра.
Делаю шаг, закрывая дверь, и медленно подходя к его постели. Делаю это практически в слепую, даже не видя перед собой рук. Останавливаюсь лишь когда пальчики ног встречаются с кроватью Даниэля.
Чувствую его аромат. Впервые за весь месяц я была в спальне Даниэля. И остро чувствовала этот запах. Тот самый, что втайне пыталась вдохнуть все больше и больше, когда была рядом. Сейчас он оккупировал мои лёгкие. Хотелось вдыхать его раз за разом.
Медленно вытягиваю руку по интуиции, и почти выкрикиваю от неожиданности, когда твердые мужские пальцы, грубо скрепляются на кисти, и с рыком тянут к себе. Одним рывком Даниэль впечатал меня в постель. Он нависает надо мной, и жилки на шее касается лезвие ножа.
Судорожно втягиваю воздух. Если выдохну, лезвие пройдётся прямо по мне. Всем нутром чувствую опасность исходящую от напряженного тела Даниэль.
— Даниэль…, — шепчу еле дыша.
Темнота все обострила. Эмоции были на грани.
Даниэль дрогнул после моего тихого голоса. Нож резко отпрянул от моей шеи, позволяя выдохнуть. От напряжения грудь вздымалась и опускалась в быстром ритме. Дэн отпустил мою руку, но не отпрянул. Все ещё нависая надо мной, и опаляя губы быстрым дыханием.
— Никогда…,— его голос прозвучал слишком низко. По телу мгновенно прошлись мурашки, а в самом центре между ног запульсировало. Только сейчас вспоминаю свои намерения при входе сюда, и вовсе не хочу отказываться. Пусть все горит синим пламенем. Но я хочу его. — …больше не смей так делать, — выдыхает прямо в мои губы.
Холодная ладонь касается обнажённой груди Даниэля. Он вздрагивает. Я ощущаю жар исходящий от его тела. Как же приятно было его касаться. Мышцы Даниэля напряглись. Мои лёгкие снова сжались. Медленно продолжаю его касаться, почти доходя до подбородка, когда его рука резко останавливает мою, отдергиваю от своего лица, и крепко сжав.
— Что ты делаешь? — грубо и растерянно шепчет он. Словно вот-вот, и все полетит к чертям собачьим.
Даниэль отпускает мою руку, и она падает на мое приоткрытое колено. Молчу. Горло пересохло, и я неспособно сказать даже слово. Не отвечая на поставленный вопрос, подталкиваю Даниэля за плечи, тем самым заставляя лечь на спину. Он не сопротивляется, слишком ошеломлённый моими действиями. А может он и не хотел сопротивляться?
Что сказать, я и сама себя не узнавала.
Накидка и сорочка задираются на бёдрах, когда оседлав Даниэля, наклоняюсь прямо к его губам. Мои волосы словно шторка, прикрыли наши лица. Он задерживает дыхание, а я чувствую как сбивается моё.
— Я хочу, чтобы ты был моим первым, — уверенно шепчу прямо в его губы. Голос не дрожит. Все это было словно во сне. Чувства были максимально уязвимы, но я знала, что делаю.
Как же хотелось включить свет, и увидеть все его эмоции. Черные глаза, смотрящие меня, и складку между бровей, когда он нахмурился.
— Ты подписываешь себе смертный приговор, желая этого, — отвечает Даниэль, сдержанно дыша.
Люб соприкасается с его, и глаза прикрываются, когда понимаю, что он прав.
Но, могу ли я свернуть с поставленного пути?
— Мне нечего терять, — выговариваю на одном дыхание, и почти задыхаюсь, когда Даниэль резко привстав сжимает мою талию.
— Ты понимаешь, чего хочешь? — со всей серьёзностью в голосе спрашивает он. Его левая рука медленно ползёт к моему затылку, посылая неизбежную дрожь по телу.
Сердце делает медленный удар, прежде чем ответить:
— Я хочу это мгновения с тобой, — резко приоткрыв глаза, заполучаю горячие губы, целуя первой. От этого пальцы Даниэля на моих талии и затылке сжимаются ещё сильнее, и я вздыхаю прямо в его рот. Решаюсь углубить поцелуй, но Дэн обрывает его, и немного отстраняется, заставляя замереть на месте. Чувство, словно я уже что-то потеряла.
Черт, у него было намного больше самообладание, чем я думала.
— Это не правильно, — выдает Даниэль, прикрывая глаза и качая головой. Он медленно проходит по моей щеке кончиком своего носа. Вверх-вниз. Вверх-вниз.
Хотелось перебить его, сказав что сейчас это не имеет значения.
— Об этом никто не узнает, если ты переживаешь…
— Я не боюсь своей участи, — Даниэль касается моей щеки, и останавливает все движения, смотря своими чертовски красивыми глазами. — Ты пожалеешь об этом, птичка.
— Нет, — качаю головой, прижимаясь к его руке ещё сильнее, — Я пожалею, если не сделаю этого.
— Господи, — рычит Даниэль, когда я начинаю медленно скользить на его коленях. Дразня, играясь. Он не выдерживает, и наши губы вновь встречаются в резком поцелуе. Теперь все было иначе. Грани были стерты. Мы оба знали, что у всего этого нет ни начала, ни конца. Есть только здесь и сейчас. Есть только мы.
Искры, страсть и огонь. Горело все. Горели мы. Горело моё сердце.
Я ощутила его вкус, когда Даниэль проник языком глубже, посылая искры электричества по всему телу. Почувствовала горячие прикосновения на своих бёдрах, и возбуждение, упирающиеся в мою промежность.
Даниэль хотел меня так же сильно, как и я его. Одним движением рук он развязывает пряжку ремня на моей талии, после чего ткань спадёт с моих плеч. Я остаюсь в одной сорочке на тонких лямках.
В открытое окно бьёт сильный летний сквозняк, и звуки бушующих волн, отчего занавески начинают летать, и в комнату пробираются блики луны. Вижу его взгляд. Этот жадный и полный желания взгляд. Уверена, в моих глазах отражается то же самое.
Тело прожигает жаром, когда пальцы Даниэля проходятся по моим плечам до самых ключиц. Задерживаю дыхание, прекрасно зная: он чувствует каждый рубец на моем теле.
Его не смущает это?
Появившаяся мысль заставляет зажаться в мужских объятиях. Даниэль замечает, и медленно касается губами моего несовершенства. После выше и выше, доходя до самых ключиц.
— Ты идеальна, ты же знаешь?
Боже, я задыхаюсь. Тело пылает, и я рывком толкаю его на спину, накидываясь на жадным поцелуем. Вожделение взяло надо мной вверх. Я медленно терлась об его эрекцию, и горела от ощущений внутри. Не было неуверенности, и даже моя неопытность ни капельки не портила впечатления.
Даниэль стонет мне в губы, после чего поднимает, и резко переворачивает. Мы меняемся местами, и я оказываюсь под ним, ощущая тяжесть мужского тела и его запах на шелковых простынях.
— Позволь мне вести, дьяволица, — шепчет Даниэль, прежде чем спустится поцелуями к моим затвердевшим от желания соскам. Он прикусывает их через атласную ткань, и я задыхаюсь в своих же ощущениях. Цепляюсь зубами за свои губы, выдыхаю протяжный стон, и прикрывая глаза.
Черт, нам нужно быть тише. Мы танцевали у самого обрыва. Если кто-то застукает нас, оба разобьёмся об самые скалы.
Язык Даниэля переходит ниже, к основанию пупка, а его руки просачиваются через ткань пеньюара, сминая мою грудь. Они идеально подходили под размер его рук. Видно Даниэля это возбудило не меньше меня, потому что в следующую секунду он стягивает с меня сорочку, оставляя в одном, почти прозрачном, кружевном нижнем белье.
Каждый фунт тела покрывается тенью мурашек, а сердце бьется все сильнее. На секунду кажется, сейчас оно выпрыгнет. Точно убежит. Даниэль, возвышаясь, проходит взглядом по моему телу. Прижигая каждую частичку кожи. Заставляя полыхать, тонуть, умирать и возрождаться.
— Чертовски грешна и одновременно невинна, птичка, — низким тоном выдыхает Даниэль, а после наклоняется и целует каждую частичку моего тела, не оставляя ни одного невинного места.
Меня распирает от эмоций, когда он строит дорожку до самого основания моего белья. Легкие сжимаются, и спустившись ниже, Даниэль опаляет горящим дыханием мой центр.
— Тебе придётся быть тихой, — хриплым от возбуждения голосом шепчет он, и я мгновенно сжимаю простыни в пальцах.
Губы Даниэля касаются самого сокровенного через ткань, и я уже тону от возбуждения, выгибая спину от удовольствия, что заполняло тело. Его ладони коснулись внутренней стороны бедра, после чего аккуратно оттянули ткань трусиков вниз по ногам. Дышать стало ещё тяжелее, и ощущения стали совершенно иными, когда не осталось ни единого клочка ткани, и он коснулся меня без преграды.
— Ох, черт, — выдохнув вскрикиваю я, и сжимаю ткань в руках ещё сильнее, — Чуть выше, — изгибаюсь от действий Даниэля, пытаясь быть тише.
— На вкус ты ещё прекрасней, — ухмыляется Даниэль, начиная двигать языком самыми извращенными, но черт возьми приятными движениями, заставляя содрогаться от удовольствия и своих же стонов.
Он доводит меня до пика, когда руки сжимаются на его голове, оттягивая короткие волосы. Вздрагиваю от тепла, что нахлынуло на меня, и короткая улыбка касается моих губ, когда я открываю глаза.
Даниэль поднимается к моему лицу, и даже не думая, прикусываю его нижнюю губу, пробуя себя на вкус. Сердце подпрыгивает в груди, когда Дэн через силу оторвавшись от меня, привстает на коленях, и тянется к прикроватной тумбочке. Он вытягивает портмоне, а из него презерватив, и зацепив кончик фольги зубами, оттягивает, раскрывая упаковку.
У меня перехватывает дыхание, когда он стягивает последний барьер между нами.
Даниэль был совершенен. Я чувствовала и знала, даже несмотря на темноту, что не давала его разглядеть. Он внушал власть и силу, и как ни странно, мне нравилось. Нравилось каким он становился сейчас. Уязвимым. Рядом со мной. Он был требователен, но заботился и о моих ощущениях. Даже если это был просто секс.
Наши тела встретились когда Даниэль устроился между моих ног, и я вздрогнула от дикого ощущения его тела на моём. Он был таким горячим. Полыхающий огонь, сжигающий все вокруг. А я такой холодной, хоть и внутри разгоралось пламя. Это был невероятный контраст между нами. Нашими телами и губами, страстно цепляющиеся друг за друга.
— Я не буду спрашивать, уверена ли ты, — вдруг заговорил Даниэль, и я почувствовал, что и он был на грани. Мы оба. — Но я спрошу, готова ли ты бороться с последствиями? Даже если они будут самыми ужасными.
— Даже если они будут самыми ужасными, — и этого хватает чтобы вновь ощутить давление его губ, и почувствовать как он медленно входит в меня. Сначала только кончик всей его длины. И этого вполне достаточно, чтобы полностью перестать дышать.
— Расслабься, — тихо шепчет Даниэль, прижимаясь к моему лбу, и сжимая челюсть. Он явно пытался держать себя в руках, и не сделать мне больно. Я повинуюсь, доверяя ему. Доверяя ему — себя.
Ощущение были не самые лучшие, но Даниэль был осторожен. Я крепче вцепилась в его плечи, когда он толкнулся до основания и остановился. Даниэль давал мне свыкнутся, хоть и сдерживал себя изо всех сил. Я чувствовала как сильно бьётся его сердце.
— Всё в порядке? — едва слышно спросил он, пытаясь держать самообладание.
Я кивнула, и Даниэль вышел снова, чтобы войти обратно, заставляя тела вздрогнуть. Только сейчас ощущаю отблески удовольствия, и боль отошла на совершенно второй план. Даниэль снова останавливается, но я скрещиваю ноги на его талии, притягивая ближе и шепча в губы:
— Не останавливайся…прошу, — и дважды просить не приходиться.
Дэн выполняет просьбу и начинает двигаться во мне, посылая своими толчками волны вибрации по всем телу. Сначала медленно, но с каждым разом набирая темп. И я потерялась; в своих ощущения, губах мужчины, проходящих по шее, груди, ключицам и соприкасающиеся с моими губами, пока он входил в меня. Был. Внутри. Меня.
Я стонала, заглушая крики в его губах. Выгибала спину, чувствую как жар овладевает всем телом, когда Даниэль достаёт до самой точки внутри меня.
— Даниэль…, — хрипло вырывается с уст, когда он на секунду отстраняется от поцелуя, и добавляет ко всему свои пальцы, начиная играть с моим клитором, — О…боже мой, вот так, — дрожу я от резких ощущений.
Даниэль убирает прядь волос с моего лба и тихим баритоном просит:
— Смотри мне в глаза.
Раскрываю веки, делая как он просит.
Ещё один толчок, я приподнимаюсь в его руках, словно восставший ангел. Ангел без крыльев, но сейчас я их вполне ощутила. Тело содрогается от настигшего оргазма, после чего Даниэль толкается в меня ещё раз и замирает тяжело дыша. Наши лбы соприкасаются, после чего и губы.
Сердце бьётся отчаянно, и впервые за всю свою жизнь, я чувствую свободу. Ни где-то за пределами мира, подальше от тирана отца и всего этого дерьмо. Я просто чувствую свободу в его объятиях.
Неужели все было так просто?
Ожидаю, что Даниэль ляжет рядом, притянет к себе, и мы сможем хоть и немного, но насладиться этой ночью до самого рассвета. Но он не делает этого. Лишь привстает на локтях, после чего вовсе отстраняется, и встаёт с постели, оставляя после себя чувство пустоты внутри. Смотрю ему в след, уходящему в душ.
— Тебе нужно идти, пока не расцвело, — слишком холодно и отстранённо говорит он, проходя в душевую комнату, и даже не смотря на меня.
Я не стала говорить, что до рассвета есть как минимум час, и не стала пытаться заговорить.
Глотая чувство обиды, накидываю халат, беру сорочку и выхожу из комнаты. Почти бегу оттуда. Словно от огня. Только войдя в свою комнату, выдыхаю скатываясь на землю. Слезы наполняют глаза, но я не даю им волю. Я не настолько жалкая, чтобы плакать из-за этого. Возможно, моё сердце в данный момент, обливается кровью, но, так было правильнее всего. Потому что я была не уверена, что смогла бы уйти сама, и не оставить там свое сердце. Хотя кого я обманываю.
Сегодняшняя ночь испила моё сердце до самого дна.
☆☆☆
Следующее утро наступает слишком быстро. И мне так не хотелось в него вырываться. Остаться бы навсегда в постели.
Сколько же противоречивых чувств внутри. Хотелось убежать.
Мысль о вчерашней ночи посещает меня сразу, как только открываю глаза. Этой ночью я практически не сомкнула глаз. Лежала, уткнувшись в потолок, и все время прокручивая все, что произошло.
Насколько бы больно не сделал поступок Даниэля, я не жалела. Ни капли.
Эта ночь до самой смерти будет в моей памяти. Я всегда буду помнить то чувство свободы, что ощущала в его объятиях.
Когда в комнату входит Роберта, хочу укрыться от неё и от всего мира. Но мне не дают этого сделать.
— Ну же деточка, вставай, — её голос, который хочет казаться веселым, напоминает о сегодняшнем положении, — Ваш самолёт будет готов к вылету через несколько часов.
— Ты не полетишь? — лишь мысль об этом заставляет приподняться на постели.
Роберта удивлённо смотрит на меня. Ее явно удивляет мой внешний вид. После ещё одного принятия душа, снова не соизволив высушить волосы, я легла спать. Могу представить как выгляжу сейчас.
— Чуть позже, — говорит она грустно, но быстро сменяет все широкой улыбкой, — Ну что, собирайся. Не зли отца. Не думаю, что будет хорошо развеять скандал перед самой свадьбой.
Да, я тоже так думаю, хотя так и хочется, чтобы все пошло коту под хвост. Быстро отвожу эти мысли в тайный уголок сознания, как и воспоминания о вчерашней ночи.
Приводя себя в порядок, наспех собрала волосы в хвост. Оделась и вышла из комнаты. В этот же момент дверь напротив распахивается, и я встречаюсь с его глазами.
Он был, как и всегда невозмутим в своём чёрном костюме, нацепив на одно ухо наушник. Обычно наши солдаты делают это при выездах всей семьёй, а с опасностью со стороны Конселло, это стало обязательным.
Сердце подпрыгивает в груди, а пальцы крепко сжимаются на двери. Я так и застыла, глядя на Даниэля.
Хотелось чтобы он что-то сказал. Улыбнулся, нахмурился, даже разозлился. Хоть что-то, но точно не безразличие. Оно разбивало и без того разбитое сердце. Но я понимала: его безразличие — моя таблетка от него.
Чёрные глаза сверкнули, как только встретились с моими. Жилка на его шее заиграла, а после Даниэль сделал шаг в мою сторону. Замираю, не в силах двинуться, или сделать короткий вдох. Сердце практически не бьётся.
Даниэль останавливается в нескольких футах от меня, а после наклоняется. На миг, кажется, что его губы накроют мои, жаждущие этого, но он лишь касается моего чемодана, в который я вцепилась мертвой хваткой, и забирает себе.
Наивная. Наивная. Наивная дура!
— Отец ждёт тебя внизу, — бесцеремонно предупреждает он, и я не выдерживаю, когда Даниэль снова пытается отдалиться.
— Так и притворимся, что ничего не было? — диким шепотом спрашиваю я, в надежде, что никто не услышит. Все на завтраке, и вряд ли за мной поднимутся вновь.
Даниэль застывает, и его брови сходятся на переносице, а я продолжаю:
— Притворимся, что вчера…, — он не даёт мне закончить. Одним резким движением затягивает в мою комнату, и закрыв дверь, прижимает к ней. Так резко, что весь кислород выбивается из лёгких.
Я остаюсь между его твердым телом и чертовой дверью. Как же хотелось ощутить горячие губы на своих, когда он так близко. Когда его аромат так чертовски манит. Чертово наваждение!
Даниэль злобно выдыхает, и на его скулах заигрывают желваки. Он тоже терял хватку.
— А чего ты предлагаешь, Андреа? — спрашивает разъярённо, — Хочешь кричать об этом на весь мир? Чтобы все узнали? Ты хоть представляешь что с тобой будет, если Марко узнает. Синдикат накажет тебя. Они не убьют, но отправят в бордель как шлюху. Ты этого хочешь?
— А чего предлагаешь ты, Даниэль? Ты молчишь как рыба после того как трахнул меня! — даже не понимаю, как эти слова вылетают из моих уст.
— Повторюсь, — Даниэль дышит слишком быстро, а его взгляд становится тихим омутом перед огромным штурмом, — Я не герой твоей сказки. Я — чертов ублюдок, ничем не лучше твоего отца, и ты должна принять этот факт. Скоро ты сама поймёшь это, — последние слова, прежде чем он рывком открывает дверь и пройдя мимо, уходит, забирая чемодан.
Я осталась стоять посреди комнаты, не понимая, от куда это ощущение чего-то плохого в моей душе?
Шестое чувство никогда меня не подводило.
_________◇_________
*Пиво-понг — алкогольная игра, в которой игроки бросают мяч для настольного тенниса (пинг-понга) через стол, стремясь попасть им в кружку или стакан с пивом, стоящий на другом конце этого стола. Игрок команды, в чей стакан залетает шарик, должен выпить пиво и отставить стакан в сторону.