Ночь
Улица возле астрономического центра была переполнена людьми. Она прямо-таки светилась жёлтых фонарями и всевозможными гирляндами. Почти каждый держал в руке бенгальские огоньки, что создавало атмосферу настоящего волшебства.
Уже было за полночь, и каждый как мог показывал, что для него тоже наступил день Рождества. Выступления в сочельник прошли на высоте, поэтому спонсоры и мисс Бланшар со всем педагогическим отрядом отправились отмечать в ресторан, оставив уборку на детей. Это решение вызвало волну негодования как среди детей, так и среди их родителей, но с этим ничего нельзя было сделать.
Как ни странно, самой первой со своим барахлом управилась Рапунцель. Если не брать тот факт, что большую часть сделал Иккинг, чтобы побыть с ней дольше, чем она того желала, то девочку можно было назвать умницей.
— Наконец-то! — заклеив коробку тремя слоями суперпрочного скотча, с облегчением произнесла Рапунцель. - Теперь можно и к ребятам.
— Думаешь, они уже закончили? - Иккинг ставил коробки в виде башен.
— Не уверена, но чем быстрее, тем лучше. Мы собирались сходить погулять в этих костюмах, - в предвкушении девушка даже хлопнула в ладоши. Её костюм нравился ей так сильно, что расстаться с ним не хотелось. - Хочешь с нами? - это предложение вырвалось у неё само собой. Будь что будет.
— Нет.
Внезапно Танголд почувствовала облегчение. Она посмотрела на него.
— Я буду не к месту, - он тоже отложил коробки. Его внимание полностью заняла она, такая необычно красивая даже под красным гримом. - Но я буду рад, если мы встретимся завтра до обеда.
— А что будет завтра? - глупый вопрос. Рождество, конечно же! Рапунцель просунула руки в теплый черный плащ, который нашла на днях в старых вещах. С ним она не выбивалась из образа ситха.
— Мой самолёт в Германию, - Иккинг тоже накинул на себя куртку. - Нужно поздравить родителей с Рождеством.
Внезапно облегчение сменилось волнением, которое показалось ей тяжёлым ударом в грудь. Отчего вдруг? Она же так хотела его отъезда. Воспоминания о недавней ночи вспыхнули в её голове ярким пламенем. Сначала ей стало стыдно, но смущение быстро прошло, заполняя голову всем удовольствием, что она испытывала от близости с Иккингом. Сбежать из Германии было неудачной идеей. Обманывать себя каждый день, притворяться, что чувства остыли.
Однако каждый раз это всё заканчивалось слезами и бессонницей, а утром Рапунцель заканчивала новую картину и выставляла её на продажу, желая этим избавиться от боли, что теперь была на холсте. Она любит. Слишком сильно, и от этого очень трудно.
— Эй? - она не заметила, как близко стоял к ней Иккинг. - Все в порядке? У тебя... - он осторожно провел по щеке, и его пальцы стали мокрыми.
Рапунцель посмотрела на него. Как же они с ним похожи. Темные густые волосы, торчащие как вздумается, яркие зелёные глаза, веснушки на щеках, только кровь,.. и родители... Танголд почувствовала ещё один удар, только этот был сильнее. Ей хотелось закричать, но она молчала. Она с трудом выдавила из себя улыбку.
— Ничего, - сказала она. - Это пройдет.
Иккингу не нужно было лишних слов, он знал о чем речь, ведь сам нёс этот камень у себя в груди.
— У меня есть для тебя подарок. Закрой глаза, - он улыбнулся.
Девушка сделала это с радостью. Видеть его улыбающееся лицо - пытка. Она почувствовала на шее тепло его пальцев. Что это? Новая цепочка? Но у нее уже есть, он сам её подарил. Вдруг она почувствовала странную лёгкость. Он снял ее, вдруг поняла Рапунцель. Снял цепочку из розового золота с кулоном в форме скреплённых рук. Нет! Ей снова хотелось закричать.
Когда ты все решил? Когда изменил свои планы на мой счёт?
Теперь она почувствовала холод на своём запястье. Браслет. Она не хотела открывать глаз, не хотела видеть его, не хотела плакать. Руки потянулись к нему и обвили горячую шею брата. Она точно знала где его лицо, даже под мраком закрытых век. Чуть приподнявшись на цыпочки, Рапунцель сократила расстояние до его губ и едва коснулась, почувствовала их мягкость. Но ответа не было.
— Не нужно. Не стоит этого делать, сестрёнка, - слова были острыми, и душили там, где секунды назад была его цепочка. - Ты сама говорила мне это. Помнишь?
— Помню, - Рапунцель вдруг почувствовала себя дурно. Злость просыпалась в ней, заполняя собой тёплые чувства. - Но тебя никогда это не останавливало. Ты все равно целовал меня и трогал там, где брат не должен трогать сестру.
— Знаю. Прости, что мучил тебя.
— Нет, - гнев полностью овладел ей. - Я не прощу тебя. Мне было хорошо с тобой всегда, всю мою жизнь. Ведь я знаю тебя именно столько. Я пыталась забыть, пыталась убежать, но все эти полгода без тебя я только плакала, вспоминая наши отношения. Я не хотела поддаваться тебе в ту ночь, но тебя я хотела сильнее.
— Это чувство взаимно, - он отпрянул от неё, и Рапунцель открыла глаза. Он засмеялся. - Я хотел соврать, что мне не понравился наш последний раз, но... Хах! Я не могу так откровенно лгать, как ты.
Последняя фраза окончательно вывела Рапунцель из себя.
— Как я? Ты думаешь, что я лгунья? Я никогда не врала тебе за все время! - девушка чуть повысила тон.
— Мы оба знаем, что сейчас ты тоже врешь. Ты врала с того момента, как решила уехать. Врала о том, что не любишь меня, что больше не хочешь видеть. Я не верил, а теперь... - он вздохнул. - Кому ты показывала наши фотки? С кем делилась только нашими воспоминаниями? Кто он, кого ты прикрывала моим именем перед Эльзой?
Вот оно что. Иккинг знает о её маленьком обмане. Вот почему такие внезапные изменения. Неужели все было так просто? Нужно было только породить в нем сомнения на свой счёт и любовь бы угасла с молниеносной скоростью.
— Я помогала другу, - как можно твёрже сказала она. - Я не показала ему ничего из нашего личного архива. Ты мог сначала всё выяснить, а потом бросаться словами. Да, я врала, но теперь хватит, - девушка резко приблизилась к нему, её волосы скользнули по его щеке. - Мне очень сильно хотелось снова переспать с тобой, и да, последняя ночь мне очень понравилась. И я до сих пор люблю тебя, Иккинг, но теперь не уверена, что не смогу оставить всё это… позади
***
Сообщение от Банни заставило Джека улыбнуться. Друзья ждали его в их старом месте и обещали рассказать о странном выступлении Туф. Фрост быстро собрался и побрел в сторону бара.
Было странно идти одному в такую ночь. Изначально они планировали пойти все вместе: Туф, Банни, Юджин, Рапунцель и Эльза. Теперь же Джек идёт один. Эльза осталась со своей сестрой. Банни и Туф поехали было в больницу, но Винд отговорила своего парня, упрекая его в том, что он лишает её Рождества. И правда, праздновать на больничной койке - так себе перспективы. Юджин попросил оставить их с Рапунцель. Он наконец решил действовать. А Джек Фрост идёт один, слыша позади громкие голоса преподавательского состава. Может, поехать к отцу, повидать сестру? Джек усмехнулся. Как такая глупость пришла ему в голову? Особенно после недавно встречи.
Снег падал мелкими хлопьями, похожими на мелких мушек. Они ложились на волосы Джека, и они начинали отливать серебром. Вдруг Фрост понял, что идёт не один. В нескольких метрах поазади брела девушка. Джек узнал её по необычным рыжим локонам.
— Мерида?
Девушка подняла голову и подарила Джеку неожиданно тёплую улыбку. Это была она.
— Привет, Джек. А где остальные? Редко встретишь вас поодиночке, - Мери ускорилась и быстро поравнялась с Джеком. Он заглянул в её глаза. В свете уличных фонарей и сумраке ночи они были тёмно-синими, а не голубыми, как обычно.
— Кто где. А где же машина и личный водитель? - Фрост не мог не ответить на её колкость. - Принцесса без сопровождения?
— Без, - рыжая улыбнулась шире. - Водитель застрял в пробке, а ждать его не очень хотелось. Вот, решила прогуляться, подышать свежим воздухом. Слышала, это полезно, правда никто не предупреждал, что я наткнусь на Фроста.
— А это мешает дышать? - они медленно пошли дальше по улице.
— Нет, но воздух не такой свежий.
— Ого, вот оно как. Не знал, что от меня разит, - парень понюхал свой шарф.
— Да. Елью и ментолом. Мне нравится, - смотря вперёд, сказала Мерида. - Куда ты идёшь?
— В «Мед и Лимон». Там остальные.
— Ненадолго ты покинул стаю, - заметила рыжая. Джек заметил, как мягко снежинки ложились на её огненные волосы.
— Ага. А ты-ы здорового выглядишь. Не знал, что у тебя такие длинные волосы. Обычно они...
— Будто взрыв на макаронной фабрике, - закончила она. - Знаю.
Джек так не считал. Ему всегда нравились пышные рыжие кудри Мериды, это было её изюминкой. Однажды он так вдохновился ими, что изобразил на одном из его холстов пылающего огнём льва.
— Сегодня ты замечательно выступила. А движения какие, - он не хотел показаться льстецом, поэтому старался хвалить в меру.
— Твое выступление тоже было красивым. Особенно конец. Эльзе понравилось?
— Я не знаю, - говорить об этом не хотелось. - Она не видела.
— Не сдавайся, - вдруг Мерида остановилась. - Эльза для меня загадка, и по большей части я считаю её странной, но сердцу не прикажешь.
Было странно слышать это от неё. Его застали врасплох. Джек тоже остановился. Снега падало всё меньше.
— О чем ты? - спросил Фрост, хотя уже знал ответ.
— Разве она не нравится тебе? - - Мерида была ниже и смотрела слегка исподлобья. - Я ошибаюсь?
Нет. Или да? Ответ казался таким очевидным, пока не задали вопрос. Сегодня он собирался все расставить на места, раскрыться и перестать лгать. Однако не всегда все идёт по плану, особенно если касается Эльзы Фрозен.
— Не знаю. Я не уверен.
Девушка только пожала плечами. Снова эта улыбка. Отчего она такая теплая? Наверно, всему виной рыжие волосы Мериды. Джеку вдруг захотелось увидеть её кудряшки и веснушки без слоя грима. Бирюзовые узоры покрывали все её лицо, она, как и многие, решила не смывать макияж, да и костюм тоже остался на ней. Наверное, Рапунцель не будет против.
— Ну, с Рождеством, Джек Фрост, - Мерида развеялв навалившееся молчание.
— С Рождеством, Мери. Пойдем? - он указал вперёд. - До бара не так далеко, а твой водитель ещё в пробке. Или принцесса не может водиться с нашей компанией?
Девушка смотрела с недоумением, а потом засмеялась. Пихнув кулаком Джека в бок, она продолжила идти. Как странно было предложить это ей. Ведь обычно у них всё по-другому. Но в её компании было намного лучше, чем идти одному по улице в Рождество.
***
Все собрались в их любимом месте «Мед и Лимон». Было немного шумно — обычно здесь не собирается так много подростков. Юджин сидел в компании Банни, Туф и Джека, который по неизвестным и очень интересным причинам пришел в компании Мериды. Между ней и Туф сразу встало убийственное напряжение, которое росло с каждой минутой. Здесь не хватало Рапунцель. От этих мыслей становилось тошно.
Юджин в который раз винил себя за то, что услышал предназначенное не для его ушей. Он не мог поверить в это, а может и не хотел. И почему из всех девушек ему понравилась именно она? Почему не озорная Мери, или неприступная Эльза или любая другая первогодка, что смотрит на него жадными глазами каждый день? Почему она?
Юджин сделал глоток. Пиво показалось ему слишком сладким, и тошнота вернулась. Вокруг слишком много людей, слишком шумно, слишком жарко, слишком... Желудок скрутило. Шепнув Банни что-то на ухо, он оставил компанию, где уже назревала холодная война.
На улице стало немного легче. Свежий морозный воздух очищал мысли. Хотелось в лес, на снег, смотреть на небо. Юджин поднял голову, но, как и ожидал, не увидел там звёзд. В городе это редкое явление — слишком много света. Он опять вспомнил о ней, ведь она была ярким солнышком, а значит, и от нее идёт свет. Свет, который так был ему нужен.
— Что со мной не так? - сказал он вслух. - Почему? Почему? Почему так тошно?
Но ему никто не ответил. Как всегда. Он тихо засмеялся этим мыслям. Дурак. Какой же ты дурак, раз во что-то верил. Ведь жизнь с детства показала тебе своё истинное лицо, оставив одного. Смех прекратился. Лицо замерло в безразличной маске. Хватит жалеть себя.
Ты — Юджин Флин Фицерберт. Ты бывал в ситуациях хуже этой. Справишься. Все пройдет, ничто не вечно.
— А ведь сегодня Рождество, - он закрыл глаза. - Давайте немного помечтаем, сегодня можно, - на лице появилась улыбка. - Я хочу...