Меж двух миров [РЕДАКТИРУЕТСЯ]

В городе стоял гул; молящие голоса изредка вскрикивали, завывали, точно леденящий душу ветер, что дует на пустых полях, потом резко обрывались, переходя на всхлипы, а потом и вовсе на истерический писк; воздух окутала гарь – неприятный чёрны дым заволок город, закрывая собой солнце и небо, заставлял людей истошно кашлять, отчего им приходилось сгибаться до самой земли, чтобы хоть немного вдохнуть воздуха. Людей вывели на главную площадь, точно скот, который вот-вот пойдёт на убой. Женщины непонимающе смотрели вокруг, всхлипывали, прикрывая холщовыми плащами детей от гари и солдат. Мужчин же распределяли по группам и выводили в лагерь, что встал прямо у ворот городка.

Среди этой шумихи стоял паренёк, лет десяти; стоял и непонимающе хлопал глазами. Нос неприятно резала гарь, исходящая от лагеря солдат; глаза слезились от пыли, которая занималась каждый раз, когда мчались около него всадники небольшими группками. Сердце гулко копошилось в груди, точно клубок гадюк, руки похолодели, голова стала затуманенной, точно от дури.

Он быстро свернул направо, завернул за угол, метнулся мимо изгороди из прутиков, за которой тихонько кудахтали курицы, завернул за неё, чуть не споткнулся о выступающие над землёй коренья невысокого, но довольно старого дерева: на нём даже можно было разглядеть следы от Второй Магической Войны (по крайней мере, ребятня, что ему показала непонятные следы, заявляла об этом, но сам парень никогда не мог припомнить эту войну). Впереди показались ветхие старые домишки, что обычно стоят на окраинах городов. Рванул туда, что было сил, после ночной охоты.

Вокруг мелькали люди; в воздухе царила катавасия: вот женщина тянула соседского быка, пока его хозяйку схватили какие-то люди в доспехах и явно допрашивали, не скупясь на ударах, а вот мужчина удирал от таких же людей в доспехах, опрокинув горящие факела, отчего сухая трава сразу же вспыхнула, точно масло, и в след за ней вспыхнул и дом.

Мальчишка прыгнул на крыльцо домишки, отчего оно истошно заскрипело, отворил быстро дверь, ввалился в дом, чуть не навернувшись о порожек, о котором напрочь позабыл. В небольшой комнатушке стоял смрад: запах пота вперемешку с гарью и непонятный запахом, которого он никогда не встречал. Очаг был потушен.

Он метнулся в соседнюю комнату, что служила спальней. Кровати были пусты. А на одной из них вовсе было алое пятно.

Слёзы невольно покатились по лицу. Маленькое тельце задрожало. Руки примкнули к лицу, впиваясь в кожу, отчего пальцы побелели. На деревянный пол упала небольшая капелька – небольшое количество пыли поднялось в воздух.

Парнишка резко развернулся и ринулся на выход. На крыльце он вновь чуть не упал. Но на сей раз он спотыкнулся о труп того самого мужчины, за которым гнались непонятные люди в чёрных доспехах. Из его груди ещё сочилась тёплая кровь, а глаза всё ещё смотрели на этот мир, пусть и не видя ничего.

- Клай! – Раздался знакомый голос, откуда-то спереди.

Парень с трудом оторвал ошарашенный взгляд от мертвеца. Прямо около небольшой калитки стояла его сестра, облачившись в серый плащ. На её лице виднелся большой синяк, а около носа виднелась запёкшаяся кровь.

- Пожалуйста, идём отсюда! – крикнула она, протянув вперёд руку. – У нас очень мало времени! – она опустила голову, отчего её глаза скрыла тень капюшона. – Мы должны... выжить... ради неё...

У Клая вновь накатились слёзы. Он быстро подбежал к сестре и крепко её обнял.

- Нам нужно бежать... - она нежно положила ему на голову руку, запустив тонкие пальцы в его светлые волосы. – Сейчас!

Она резко оттолкнула паренька, отведя левой рукой его за свою спину. Вскинула правую руку - в ней появился белый прозрачный сгусток, больше походивший на слизняка. Впереди, около того самого мертвеца, стоял мужчина в чёрных доспехах, ехидно хихикая, точно поймал небывалый улов.

- А вот и моя добыча, - его звонкий приятный голос разлетался, казалось, повсюду, - как хорошо, что совет ввёл чрезвычайное положение по всей империи... Мы можем творить всё, что нашим чёрным душенькам угодно! – Вновь раздался смех. – Мы можем получить все богатства этого мира! – он снял свой шлем. На свет показалось красивое белёсое лицо, с острым прямым носом, с карими глазами, а его серебристые волосы были красиво уложены, даже несмотря на то, что солдат только что снял шлем. – А если ты ещё командуешь полком, то тебе особые привилегии. К примеру, можно брать в рабство таких красоток... - Шлем шлёпнулся прямо на покойника. Человек ехидно улыбнулся, растопырив ноги, а руки скрестил на груди. – Ну же, я не люблю, когда мои рабы молчаливые...

Девушка подняла голову, гордо задрав подбородок. Капюшон слетел, оголяя красивые алые волосы.

- Я... рабыня? – лицо сделалось холодным, а глаза налились злобой.

- А что, разве это не так? Посмотри вокруг, огневласка, город в нашей власти. Куда бы ты не ринулась, ты везде в нашей власти! А пока этих чёртовых двоих не найдут, ты будешь в нашей власти вдвойне! Побежишь – мои парни разорвут вас. Закричишь – мои парни разорвут вас. Попытаешься напасть – мои парни разорвут вас. Единственный верный путь – это...

- Никогда! – она дерзко перебила его, сбросив с себя плащ. – Там, где я состою – сдаться в плен, да ещё и в рабство – равноценно предательству и смерти!

Мужчина недовольно вздохнул, потянулся, и нехотя подошёл ближе. Взмахнул рукой - в ней появился красивый алый клинок, который точно пульсировал.

- Это Кровавый Цветок. Он очень любит кровь. Те, кто не соглашается со мной – будет его кормом. Что выберешь ты?

Над городом гулко завыли мелкие чешуйчатый твари. Дым так и не рассеялся. Люди продолжали кричать. Где-то поблизости слышался огонь. Клай тихонько всхлипывал, впиваясь в белоснежное одеяние сестры. С севера уже шли пунцовые тучи.

- Клай, милый, послушай меня, - тихо начала она, - беги, пруше тебя. Беги к восточным воротам. Там тебя встретят мои лучшие друзья. Оттуда у тебя начнётся невероятная жизнь. Там тебя ждут приключения...

- А как же ты? – спросил он, немного расслабив хватку.

- Я? Я надеру зад этому парню... - Он повернулся к нему и посмотрела в его светлые глаза. – Я выживу... ради тебя. Ради гильдии...

Клай улыбнулся, уверенно развернулся и побежал. В груди трепеталась вера, отчего душа была согрета. Он верил сестре. Он верил ей...

Но они встретились при абсолютно других обстоятельствах.