Ione/А'йон

"Всегда найдется, за что сражаться" 

-Ты нервничаешь? – спрашивает Чимин, обеспокоенно наблюдая за мной.

-Немного, - помедлив, отвечаю ему, хмуро пересчитывая количество домов, которые мы проехали. За нами плавно движется чёрный джип и оранжевый «жук».

Я обнимаю себя за плечи, пытаясь унять внезапную дрожь.

-Я боюсь, - признаюсь Чимину, поворачиваясь к нему. Глаза неприятно щиплет от нарастающих слёз.

-Успокойся, - говорит он, поглаживая своей рукой меня по плечу. –Я уверен, с ним всё хорошо. Вот увидишь. – тепло улыбается мне, и я хочу поблагодарить его, за этот жест, неожиданно придающий мне сил. –Я осмотрю твоё плечо, и мы с тобой проведем УЗИ.

Соглашаюсь, мнимо кивая головой. Через 20 минут мы добираемся до женского консультативного отделения. Чимин просит меня взять амбулаторную карточку на стойке регистрации, пока сам отправляется в кабинет, чтобы переодеться. Мы прибыли во время короткого обеденного перерыва, поэтому было неудивительно, что Шяосень, сверкнув на меня недовольным взглядом идёт искать мою карту, оставив на столе недоеденный мясной рулет. Мне не нужно оборачиваться, чтобы знать, что Чонгук стоит за моей спиной. К счастью, Наён и Хосок учтиво не пошли за нами. Спасибо, мне было бы неловко, когда несколько людей идут провожать меня до кабинета, будто я школьница, впервые посещающая это отделение.

-Всё готово, - объявляет Чимин, когда я вхожу в его кабинет. Нервы немного успокаиваются, когда я вдыхаю ароматный запах дыни.

-Я могу, зайти с тобой? – внезапной просьбой останавливает меня Чонгук, когда я успеваю пересечь порог кабинета.

Прямо сейчас я не знаю, что ответить ему. Слишком многое между нами произошло. Рана от обиды уже не кровоточит, но ещё не зажила. Смотрю в его глаза, шумно вдыхая воздух, когда вижу, какая боль отражается на его лице. Челюсть Чона напрягается, стоит его взгляду коснуться моего живота. Я могу его понять, когда впервые узнаёшь, что у тебя будет ребёнок, но даже если большая часть моего сердца хочет его пожелать, то другая, не до конца доверяет ему. Я поджимаю губы в тонкую полоску, стараясь воздержаться от слёз. Он бросил меня и растоптал моё сердце, почему же я не могу просто прогнать его? Почему моё глупое сердце не хочет его отпускать.

 Я не отвечаю ему. Разворачиваюсь спиной и направляюсь к смотровому креслу. Дверь не закрываю, позволяя Чонгуку самому это сделать.

Усаживаюсь спиной к Паку, обнажаясь по пояс. Он натягивает на свои руки латексные перчатки, и аккуратно, стараясь не причинять мне боли, пальпирует позеленевший синяк ниже лопаток.

-Чувствуешь? – спрашивает, прежде чем надавить, но я качаю головой, ничего не ощущая. В следующий раз, он давит на точку выше лопатки, и я, не сдерживаясь, вскрикиваю. – Прости, детка, - извиняется, Чимин, ласково поглаживая меня по спине. Я понимающе отмахиваюсь, ещё не до конца придя в себя, после того, как он назвал меня «детка».

Осторожно смотрю на Чонгука, сидящего напротив меня. Он взъерошивает свои волосы, и я вижу, как сжимаются его кулаки на бёдрах.

-Уверен, это обычный ушиб, ничего больше, - подытоживает Чимин, и я облегченно выдыхаю.

Пак берёт меня под руку, помогая лечь на кресло. Ничего не успеваю сказать, когда рядом оказывается Чонгук, и подкладывает подушку мне под спину. Я благодарно киваю ему. Он ничего не говорит. Хватает посетительский стул за спинку, и садится ближе ко мне. Пока Чимин настраивает аппарат, и находится в поисках прозрачного геля, я стараюсь равномерно дышать. Лишняя нервозность мне не нужна.

-Я не хотела тебе рассказывать, - срывается с моего языка.

Чимин застывает на месте. Медленно оборачивается ко мне, его губы двигаются в немом вопросе, но я прошу его не вмешиваться. Обращаюсь к Чонгуку. Должна ли похвалить его за стойкость, когда он молчаливо выслушивает меня. Если он надеялся, что я спокойно с ним поговорю, то он поспешил забежать вперёд. За последние месяцы с меня довольно потрясений, поэтому этот момент, когда мой врач, хороший друг, проводит сенсорной ручкой по животу, осматривая моего ребёнка, самый идеальный для выяснения наших отношений с Чоном.

-Ты бросил меня, когда нужен был мне, - продолжаю холодным голосом. – Можешь себе представить, что мне пришлось пережить в эти месяцы одиночества? Ты развлекался со своими друзьями, когда мне приходилось сидеть в длинных очередях на консультацию, чтобы подтвердить положение. Тебе хоть раз в голову приходило, сколько косых взглядов я ловила на себе, когда со слезами на глазах смотрела на выданную справку с окончательным диагнозом – беременна?! – Чонгук берёт меня за руку, сильно сжимая, но моя ладонь просто повисает в его крепко сжатой. – Знаешь, как я радовалась, когда спустя месяц смогла избавиться от мыслей о тебе. Я посещала психотерапевта, чтобы попытаться вернуть свою прежнюю жизнь, - больше не в силах, душа переполнена страданиями, начинаю плакать, прижимая ладони к лицу. –Мне было так больно, Чонгук. Почему ты оставил меня...?

Чонгук наклоняется ко мне, я обессилено прижимаюсь к его груди, содрогаясь от плача. Жду, когда он начнёт говорить, но он делает намного больше. Того, чего мне долгое время не хватала. Успокаивающее гладит мои волосы, и стирает большим пальцем слёзы. Дурак.

-Я всё исправлю, обещаю тебе, - шепчет мне на ушко. И я верю. Обнимаю его за шею, прижимаясь губами к его. Он нежно целует меня, облизывая языком сухие губы.

Пак протягивает мне чистый платок, в который я тут же высмаркиваюсь. Чонгука, это ни капли не смущает. Он даже выбрасывает в мусорное ведро мои скомканные сопли, а потом возвращается ко мне, и переплетая наши руки, целует костяшки пальцев. Я счастливо ему улыбаюсь, и он снова целует меня. Мягко и нежно. Мы вместе поворачиваемся к экрану. Наш малыш забавно двигает своими, пока развивающимися, ножками.

-Всё хорошо? – спрашиваю я, не отводя взгляда от своего чуда.

-Всё хорошо, - соглашается Чимин, но не спешит выключать аппарат.

Я смотрю на Чонгука, и вижу, как он затаённо дышит, наблюдая за почти трёхмесячным ребёнком. Его ребёнком. Нашим.

Прощаюсь с Чимином, желая ему удачи. Кажется, его любимая пациентка, страдающая странным влечением, собирать от своих партнёров болезни, снова явилась на приём.

Мы идём по коридору, держась за руки. Кончики пальцев приятно покалывает. Когда мы уже доходим до лифта, Чонгук тянет меня за собой, чтобы остановиться в центре пустого холла. Без объяснений опускается на колени, и прижимается лицом к моему животу. Не шевелюсь, когда он обнимает меня за талию, и слегка оттягивает кофту, чтобы поцеловать пупок.

-Папа рядом, - мычит, не отрываясь губами от моей кожи. Смотрит на меня сверху-вниз и оставляет крохотные поцелуи по всему животу. –Я защищу тебя, и твою маму.

Поднимаю его на ноги, и наши губы обрушиваются друг на друга. Поцелуй получается сладким и голодным. Так долго находясь в порознь, я уже и забыла, как сильно люблю его. Одной рукой прижимает меня за поясницу, а второй нежно касается щеки.

-Я люблю тебя, Цзыюй, - проводя носом от скул до ушка, шепчет мне, оставляя влажный поцелуй на шее.

-И я люблю тебя, Чонгук, - отвечаю ему, прижимаясь к его груди.

Из больницы, Чонгук усаживает меня в свою машину. С заднего сидения меня радостно встречает Риф, протягивая ко мне свою мокрую мордочку, чтобы лизнуть языком. Чонгук переплетает наши пальцы, а потом заводит двигатель, намереваясь заставить меня пообедать. Каково было моё удивление, когда он привёз меня в то самое кафе, где мы впервые с ним обедали. Я заливаюсь смехом, когда он прижимает меня к своему плечу, оставляя поцелуй на лбу.

-Приятные воспоминания? –спрашивает он, обнимая меня за талию.

-Да, уж, - фыркаю я, досадно смотря на него. – В этот раз, платить тоже буду я?

-Конечно, обезьянка. Я голодный, как волк. Поэтому, ты должна будешь смиренно отдать свой кошелек на растерзание моему желудку.

-Ах, вот как! – обижаюсь на него, собираясь попрощаться с ним, но Чонгук не отпускает меня, кружа через плечо, а потом сливается со мной в поцелуе.

Мы отрываемся друг от друга, с неохотой.

-Ты часто будешь меня целовать? – спрашиваю его, пропуская через пальцы его шевелюру. Он закрывает глаза, будь котом, заурчал бы.

-Я боюсь, если отпущу тебя ты исчезнешь, - признаётся Чонгук. Я успокаивающе прижимаю его к своей груди. Чонгук почти подпирает меня к боку железной машины, целуя меня. –Мне страшно потерять тебя. Потерять вас, - исправляется он, поглаживая ладонью мой живот. – У тебя ведь, ничего с ним не было?

-Нет, - понимаю его. – Чимин мой назначенный акушер-гинеколог. И теперь ещё очень хороший друг. Он поддерживал меня, когда я больше всего в этом нуждалась.

-А Тэхён?

-Не знаю, - задумываюсь я. – Я о нём уже давно ничего не слышала. Кажется, он вернулся в родной город. Мы с ним не общаемся. Наша история закончилась уже давно.

-Как насчёт нашей? – спрашивает Чонгук.

Я полно вздыхаю, утыкаясь носом в его шею.

-Пожалуйста, обещай больше не разбивать моё сердце, - зажмуриваясь, всхлипываю. – Я очень люблю тебя, но если снова бросишь меня, то я..., -Чонгук прерывает меня на слове, затягивая в длинный поцелуй.

 Для него нет ничего важнее. Я – центр его вселенной. Без меня он боится заблудиться в страхах своего прошлого. Он расскажет мне о своём прошлом. Чонгук хочет, чтобы я доверяла ему. Я обещаю ему, что всегда буду рядом. Нам нужно о многом поговорить. Один день не сможет заменить три месяца, но я уверенна, что мы справимся. Прижимаясь к его крепкой груди, я понимаю, что именно здесь чувствую себя в безопасности. Я могу сделать расслабленный воздух, и не бояться задохнуться. Чонгук защитит меня и поддержит, потому что я верю в него. Нам всё равно не избежать разговора о нашем будущем. Совсем скоро я буду передвигаться, как круглый пингвин, и скорее всего он утратит ко мне интерес, но я точно знаю, что этого не будет. Чонгук каждый день будет напоминать мне, что любит меня. Как я дорога ему, и как он боится меня потерять. Я буду всегда рядом с ним, и успокаивающе обнимать его. Вдыхать запах его тела, и наслаждаться его близостью. Меня не пугает страх остаться с разбитым сердцем, потому что оно будет в надёжной сохранности. У Чонгука.

Мы присаживаемся за свободный столик у окна, а вежливая официантка предлагает нам меню, но обещает вернуться через 5 минут. Я заказываю себе суп из красной фасоли и тушеное мясо с овощным рагу. Чонгук выбирает стейк и жареный рис. Я думаю, что, когда у нас примут заказ, Чонгук пересядет, чтобы быть напротив меня. Но, он наоборот, обнимает меня за плечи и остаётся рядом, прижимая наши бёдра ближе к друг другу.

-Когда ты узнала? – рисуя узоры на моей кофте, спрашивает он.

-Это было за день, когда я пришла в полицейский участок.

Чонгук тяжело вздыхает, нежно гладя меня по волосам.

-Прости, что толкнул тебя, - извиняется Чонгук, целуя меня в маленький шрам над бровью.

Я усмехаюсь, и беру его ладонь в свои руки. Прижимаю к своей щеке, ласково поглаживая.

-Пожалуйста, перестань извиняться.

Он тяжело сглатывает. Между нами снова воцаряется тишина, но ничего говорить не нужно. Чонгук гладит мой живот и оставляет поцелуи в уголках моих губ. Я только теснее прижимаюсь к нему, сильно соскучившись по его теплу.

-Мы можем присоединиться?

Я поднимаю растерянные глаза на оказавшихся перед нашим столиком Наён и Хосока. Моя подруга утирает красные от слёз глаза, рукавами своей лимонной кофточки, а в руках сжимает миленькую плюшевую игрушку обезьянки. Хосок стоит рядом, предусмотрительно поддерживая девушку за поясницу, и неловко вручает меня игрушку с её рук и небольшой букет пионов. Ребята просят поставить цветы в вазу, и когда делают свой заказ, присаживаются напротив нас. Наён продолжает плакать.

Мы долго разговариваем, в конце концов, вместе с подругой начинаем плакать и извиняемся перед друг другом. Хосок тепло улыбается, глядя на нас обеих, а Чонгук просит Наён сменить тему. Мой парень переживает, что излишний стресс может отразиться на нашем малыше. Когда, я подробно рассказываю Наён о том, что пережила за последние три месяца, она временами смеётся, но в основном строго сверлит взглядом. Наконец, я повествую ей о своих желаниях вместе устроить запоздалую вечеринку в честь моей беременности с ночёвкой. Подруга поступает так, как я и предполагала, достаёт свою записную книжку и уже намечает ближайшие наши планы на несколько месяцев. Понемногу, я возвращаюсь в свою прежнюю жизнь.

-Твои родители знают? – интересуется Наён, пока я дую на полную ложку пряного супа.

Боковым зрением вижу, как напрягся Чонгук. Он делает щедрый глоток воды со льдом, ожидая моего ответа.

-Да, они уже знают, - помедлив, продолжаю, - догадываюсь, что строят планы, чтобы вернуться меня домой. Они не очень-то довольны, что я осталась одна с ребёнком, - поворачиваюсь к Чону, наблюдая, как он задумчивым взглядом перебирает свой рис. Готова поспорить, если его спросить, то он может сказать, сколько там кусочков морковки. – Но, это в прошлом, верно?

Чонгук поднимает на меня удивленный взгляд, и я тут же прижимаюсь к нему, чтобы поцеловать. Он откладывает столовые приборы, чтобы ответить на мой поцелуй. Мы жадно пытаемся поглотить губы друг друга, пытаясь заглушить все те дни разлуки. Отстраняюсь от него, напоследок поцеловав в нос.

Оставшийся обед мы держимся с ним за руки, и смотрим друг на друга заговорщическими взглядами. Оставляем наших друзей с понимающими улыбками, а сами усаживаемся в машину. Чонгук знает, куда меня вести.

Чонгук обхватывает меня за талию и отпускает на кровать. Его рот горячий и сладкий выбивает из головы все разумные мысли.

-Я буду осторожен, - выдыхает он.

-Я доверяю тебе, - говорю ему, широко разводя ноги, чтобы ему было удобнее пристроиться посередине.

Находясь так близко к друг другу, мне с трудом удаётся вспомнить, что мы расставались. Скользнув рукой под мою кофту, он обхватывает ладонью мою грудь, и судорожно вздыхает, чувствуя мою разгоряченную кожу. Мы тянемся к друг другу, и я отвожу волосы с его лица, а затем мы смотрим друг другу в глаза. В них светятся одни и те же чувства, и мы на мгновение выпадаем из реальности. Понимаем всё без слов. Чонгук снимает с меня лишнюю одежду, а я помогаю ему избавиться от ненужных джинсов и боксеров. Он дарит мне долгий и страстный поцелуй, прежде чем делает плавный толчок и наполняет меня. Я слышу, как он шепчет мне на ушко, что любит меня. Жмурюсь от приятной тяги внизу живота, подмахивая ему бёдрами. За окном наступает ночь, и лишь слабый лунный свет освещает нашу маленькую комнату, где мы признаёмся друг другу в чувствах. Чонгук тяжело дышит, обнимая меня за поясницу, прижимая мою ладонь к своей груди, не переставая двигать тазом.

-Я знаю, Чонгук. Я тоже.

Ему ничего не нужно говорить, потому что я понимаю его, ведь испытываю те же чувства к нему. С моего рта срывается хрип, который Чонгук ловит губами, пока я содрогаюсь от достигшего ликования. Накрываю его лицо ладонями, прижимаясь распухшими губами к его рту. Чонгук стискивает мою задницу руками, и выпуская расслабленный вздох, выстреливает собственное семя прямо в меня. Мы прижимаемся друг другу, тяжело дыша, обжигая кожу горячим дыханием.

Когда, Чонгук возвращается из ванной комнаты, я ожидаю его по-прежнему в кровати. Его восторженный взгляд обводит мою фигуру, своим же мыслям ухмыляясь.

-Красивая, - говорит он, пожимая плечами, когда я вопросительно смотрю на него.

Он прижимает меня к своей сильной груди, одновременно вдыхая запах моих волос. Переплетаю свои ноги с его, и блаженно закрываю глаза. Именно здесь и с ним, я чувствую себя в безопасности.

Я просыпаюсь ночью, потому что в комнате слишком жарко. Наливаю себе прохладный воды в стакан и потихоньку отпиваю. Риф устало зевает, скуля. Я чешу его за ушком, перебирая шёрстку между пальцами. Собираюсь вернуться в постель, как вдруг на телефон приходит пронзительное оповещение. С непониманием смотрю на экран телефона. Сначала смотрю на открытую дверь спальни, а потом возвращаю внимание к телефону. Пропущенный звонок от Мин Хоа. Время начало двух часов ночи. Собираюсь с мыслями, мысленно предсказывая варианты развития событий. Не знаю, как правильно поступить, но в глубине душе понимаю, что Чонгук поймёт. Переодеваюсь в голубые джинсы, и тёплый бежевый свитер. Риф не понимающе уставился на меня, пока я переобуваюсь в удобные кроссовки. Я ласково целую его в мохнатый лоб, напоследок. Ухожу, беру с собой только телефон в кармане застегнутой чёрной куртки.

Как я и предполагала, охранник Су спит за рабочим постом. Принюхиваюсь к пустой чашке кофе. Снотворное. Усмехаюсь. Хочется дать себе пощёчину, когда понимаю, что нужно было взять с собой рабочую камеру. Если, Мин Хоа таким образом, пытается меня запугать, то с её стороны снотворное слабый ход. Мне очень льстит, что именно меня выбрали намеченной жертвой, но хоть совесть у людей есть. Раз уж, решили вытащить из постели в два часа ночи, то можно было бы и оставить работать лифт. Подбадриваю себя, похлопывая по бёдрам. На одиннадцатом этаже, останавливаюсь, чтобы передохнуть.

-Твоя мама – потрясающая женщина, - говорю своему малышу, поглаживая вспотевший живот.

На семнадцатый этаж я не взбираюсь, а плюхаюсь, устало прислонившись к стене. В отделе глухая тишина и кромешная тьма. Единственный источник света – это мой кабинет. Звук моих шагов отражается от кафельной плитки. Судорожно задерживаю дыхание, сильно толкая дверь, и испуганно прикрываю рот ладошкой, подавляя вскрик.

-Мисс Хоа!

Мой директор сидит привязанной к кожаному креслу с кляпом во рту. Дрожащими руками осматриваю её лицо. Разбитый нос с размазанной кровью по подбородку. Она жмурится от боли, когда я пытаюсь её поднять с кресла. Понимаю, что её ноги тоже привязаны.

-Кто это сделал?

Привлекая к себе внимание, слышится поворот ключа. Выпрямляюсь, поворачиваясь лицом к тому, кого всегда считала своим близким другом.

-Не удивлена? – улыбается он, скидывая со своего бледного лица тёмный капюшон.

Я не отвечаю, предусмотрительно закрывая спиной Мин Хоа. Не свожу с него взгляда. В карих глазах пляшут весёлые искры. Мне бросаются во внимание тёмные впалые мешки. Заметно исхудавшее лицо с выпирающими скулами. Длинная чёлка закрывает половину обезумевших глаз.

-Удивлена - произношу стальным голосом, не сводя взгляда с зажатого пистолета в его руке. –Однако, не понимаю, какую цель ты преследуешь, Бо У. Зачем столько жертв и для чего?

Стажёр заливается громким смехом, задыхаясь от восторга.

-Неужели, я превзошёл тебя, да нуна? – улыбается он, делая шаг ко мне, я не успеваю увернуться, когда он обнимает моё лицо ладонями. Дуло пистолета упирается мне в висок. Мин Хоа мычит, дёргаясь в кресле. Я стискиваю руки в кулак, чувствую, как ногти оставляют кровавые полумесяцы на ладонях. –Присаживайся, - просит он, насильно толкая меня в белое кожаное кресло.

Я вжимаюсь в кожаную обивку, вцепляясь пальцами в подлокотники. Бо У садится напротив меня, бережно потирая контуры пистолета салфеткой.

-Расскажи, - сглатываю, пытаясь включить телефон в кармане.

Бо У резко встаёт со своего места и нависает надо мной. Напрягаюсь всем телом, ощущая, как поджимается под грудью сердце. Бо У наклоняется ко мне, бережно зачёсывает выпавший локон за ухо и прижимается сухими губами к моим. Не двигаюсь, пока он прикусывает мои губы и больно давит на подбородок, вторгается языком в мой рот. Когда до меня доходит осознание, что чужой язык орудует в моем рту, не задумываясь больно прикусываю его. Стажёр с рыком отстраняется от меня, угрожающе замахиваясь рукой. Я жмурюсь, но удара так не следует. Приоткрываю дрожащие веки, но Бо У смотрит на меня, с каким-то затаённым интересом. Я сглатываю мешающий горлу комок, настороженно наблюдая за ним. Он поднимает на меня дуло пистолета, и я испуганно замолкаю, не дыша. Гладит нижнюю губу, обводит подбородок. Спускается к шее, очерчивает линии груди и усмехаясь самому себе, прикусив нижнюю губу, присаживается на корточки, чтобы прикоснуться языком к моей шее. Слёзы обжигают щёки, но я стойко выдерживаю, пока его грязные и липкие руки сжимают мою грудь через свитер.

-Ты такая красивая, - шепчет Бо У, обводя голодным взглядом моё тело. –Знаешь, если бы ты дала мне шанс, мы могли быть вместе.

-Ммм! – рявкает на его слова Мин Хоа, злобно пыхтя в тряпку во рту.

-Заткнись! – говорит он, прежде чем дать директору пощёчину. –Жалкая шлюха, всё это из-за тебя! Цзыюй, ты ведь в курсе, что во всём виновата эта сука? – Бо У сжимает волосы Мин Хоа на загривке, вынуждая женщину смотреть на него. Трясет её за плечи, издеваясь и пугая, а затем присаживается около неё. Предварительно пододвинув меня к себе. Свободной рукой гладит мои бёдра. – Моя любимая мамочка...

Я шокировано смотрю на директора, на её глазах растут умоляющие слёзы.

-Ты ведь не знаешь, Цзыюй? Чхан Ван – мой папаша. Да уж, понимаешь, какая ироничная ситуация. И мать, и отец в одной компании. Господи, насколько же дерьмово всё сложилось. Эта сучка оставила меня в глухой деревне на крыльца детдома, как какого-то подкидыша. А сама вернулась в комфортную квартиру Сеула, - Бо У усмехается, нервно доставая из заднего кармана пачку сигарет и щёлкает зажигалкой. – В пятнадцать лет, когда меня уже усыновила добрая семья с тремя старшими детьми, я решил разузнать, почему же меня бросили. Что я сделал не так для своих родителей. Слишком громко плакал, когда у меня резались зубы или я хотел кушать? Или моя мать больше не могла терпеть, когда я кусал её грудь во время вскармливания? Было столько мотивов, но я так и не понимал, чем же заслужил быть обреченным вырасти в детдоме, где каждый ребёнок дерётся с другими, чтобы быть замеченным прибывшими родителями. – выдыхая сигаретный дым в лицо своей матери рассказывает Бо У. Обращается ко мне, чтобы предложить сигаретку. Я вежливо качаю головой. – Только потом я узнал, когда познакомился с поварихой Джоан. Мамочка, может ты не в курсе, но твой пятнадцатилетний сын трахал взрослую тётку, чтобы та рассказала мне о тебе. Я выяснил, что у моего папаши была небольшая интрижка с моей матерью. Она забеременела от него, но ребёнок ему не нужен был, - сквозь зубы цедит Бо У, вставая с кресла, чтобы посмотреть на своё отражение в зеркале. – К моему сожалению, от матери мне достались лишь глаза, а в остальном гены отца доминировали. Боже, - он нервно сжимает свои волосы, пытаясь содрать их со своей головы. Комок волос всё же оказывается в его кулаке. – Как мне было противно смотреть на своё отражение, когда я впервые встретился с отцом. Я тогда ещё подрабатывал уборщиком в компании. Разумеется, он меня не узнал. Я был щуплым мальчишкой в грязной, пахнущей мочой дранной футболке с длинными волосами по плечи. Он тогда остановился около меня, и жалостливо протянул мне купюру денег, как будто мне нужны были его сраные деньги. В тот день я плюнул на всё, и принялся решительно изучать структуру журналистики и посещать спортзал, - Бо У поворачивается ко мне, и широко улыбается, обнажая жёлтые зубы, - Как мне тогда повезло, что спустя два года я познакомился с тобой. И через несколько месяцев ты назначила меня своим стажёром. Ох, Цзыюй, вспоминаешь сколько дел мы вместе раскрыли, и как моей тупой мамаше-шлюхе нравились наши статьи?

Мы обмениваемся взглядами с Мин Хоа, стараясь не провоцировать его. Я продолжаю пытаться, не видя экрана разблокировать телефон. Ну и на кой мне пароль не телефоне, а?!

-И знаешь, что я тогда понял? Нуна, я влюбился в тебя, - я замираю, когда он подходит ближе ко мне. Прищуренным взглядом он следит за моей рукой. Хмыкает и вырывает из моего кармана телефон. Металл разбивается об стену.

-Родители бросили тебя, и мне очень жаль, но разве это весомая причина убивать собственного отца? И дай угадаю, - смело заявляю ему, вставая со стула и вглядываясь в его глаза, - Сон Чеён – это тоже твоя работа?

Он склоняется ко мне, чтобы ядовитым шёпотом произнести:

-Ты очень, умна, нуна, - я стою на месте, когда он начинает кружиться вокруг меня. – Когда я уже начал работать в «Ione», я узнал, что моя мать до сих пор влюблена в этот жалкий кусок дерьма. Я видел, как она вздыхала в его сторону, а он игнорировал её. Признаться, я даже немного огорчился, когда после изменений он так и не узнал во мне собственного сына. Тогда-те, я и понял, когда пытался подкатить к милой девчонку Сон, что она новая подстилка моего отца. Представляешь мой гнев, когда я понял, что они любят друг друга и ждут милого ребёночка, - коверкает он слова, направляясь к Мин Хоа. – Я лишь избавил Сон от трудностей. Я бы не допустил, чтобы ещё один ребёнок моего отца остался без родителей. Поэтому, Чеён я просто столкнул со окна, но напоследок, не мог использовать свой шанс, чтобы отомстить. Мне пришла гениальная идея, что было бы неплохо обвинить во всём компанию отца. Я не хотел, чтобы его уволили, и он лишился работы. О, нет. Я ждал, когда он останется один, чтобы подсыпать ему яда. Хотел наблюдать за ним, как он подыхает в одиночестве. И признаться ему, что я его сын. Но, к сожалению, появилась ты – моя дорогая, нуна.

Я ухожу в сторону, когда Бо У пытается подойти ко мне. Между нами оказывается мой рабочий стол.

-Вот надо было тебе лезть со своим рвением! Тебя не должно было быть там, и я не хотел, чтобы ты попала в больницу из-за меня. Но, всё пошло наперекосяк, когда я узнал, что ты трахаешься со своим новым, - выплюнул он, - напарником из Пусана.

-Это ты подставил меня?

-Догадливая, - безумно лыбится он. – Моей целью было отгородить от тебя всех друзей, чтобы ты осталась одна.

-И в чём же смысл? – спрашиваю его, убегаю в другой угол комнаты. Теперь между нами горшок с цветком.

-Я бы оказался рядом, и мы начали встречаться, - говорит он, хватая меня за руку и притягивая к себе. – Ты бы любила меня, и была со мной. Мне нужно было только закончить с ней, и ты останешься со мной.

-Ты больной, Бо У. Тебе нужна помощь, - отвечаю ему, не чувствуя, как скатываются по щекам слёзы. В висок давит заряженный металл. –Сам ведь сказал, что любишь меня. Неужели, пристрелишь?

Он громко разражается смехом.

-Не используй свои штучки на мне, нуна. Я пристрелю свою мать. А потом трахну тебя около её бездыханного тела, и сделаю нам ребёнка. Ты никогда не уйдёшь от меня, и будешь всегда со мной.

Смачно харкаю ему в лицо. Он толкает меня на пол, и я оказываюсь рядом с ногами, Мин Хоа.

-Сучка! – рычит и кидается к нам, но мы с Мин Хоа разбегаемся в разные стороны.

Бо У спотыкается об стул, который я кидаю ему в ноги. Хоа пытается взломать дверь, а я подбираю выроненный пистолет с пола. Мне хватает десяти секунд, чтобы разобрать оружие. Спасибо папе, за тренировки в участке. Чувствую сильную боль в спине, когда Бо У переворачивает меня на спину, занося пощёчину, но я успеваю поставить блок. Брыкаясь, сгибаю колено, ударяя стажёра в пах. Он сгибается пополам, болезненно взывая. Скидываю его с себя. Хоа продолжает тарабанить дверь всем, что только попадается под руку. Не нахожу другого варианта, как только кинуть в Бо У горшок с цветами. Он начинает кашлять попавшей в рот землёй.

-Телефон! – рявкаю директору, а она лишь пожимает плечами. Чёрт.

Бегу к ней, помогая избавиться от верёвок на руках и кляпа.

-Здесь есть сигнализация, - наконец, вдыхая воздух, говорит она.

-Как её включить? – подгоняю я, пока Бо У кричит от боли. Земля попала ему в глаза и щиплет.

-Нужно разбить окно, - командует директор.

Ого, а вот это проблема. На этой стороне здания толстый стол стекол. Мы вместе хватаемся за стол и врезаем его в панорамное окно. Появился небольшой скол.

-Ещё раз! – со всей силой толкаем, и в следующую секунду на нас обрушивается свежий воздух.

В здании срабатывает оглушающая сигнализация.

-Берегись!

Последнее, что я слышу, прежде чем, меня оглушают сзади. Я падаю на ноги, сжимая голову руками. Рядом вижу разбитые осколки моей любимой вазы. Из моего рта вырывается хриплый стон, когда предметы перед глазами расплываются. Мин Хоа кусает Бо У за шею, а он сжимает кулак и продолжает наносить ей удары в живот. Директор начинает харкать кровью.

-Прекрати, Бо У...- молю его, когда у меня получается подняться на ноги, чтобы попытаться отцепить его от Хоа.

Между нами тремя развязывается драка. Мы с Мин Хоа бьём Бо У по голове и паху, когда он одним ударом поражает нас сильной пощёчиной. Я пытаюсь когтями выдавать его глаза, когда он прикусывает губу до крови, а затем хватает меня за талию, и пытается оттолкнуть, но вместо этого поскальзывается на земле и выталкивает нас из окна.

-Нет! – кричу я в пустоту, вцепляясь пальцами в линии плиток. Рядом с нами оказывается Хоа, пытающаяся отцепить руки Бо У от моей груди.

Я жадно хватаю воздух. Слышу, как внизу разносится полицейская сирена. Ноги дрожат, потому что не чувствуют опору. Сейчас я единственная, кто держит нас от страшного падения с высоты семнадцатого этажа.

-Бо У, мы упадём все вместе! – острая плитка режет кожу на пальцах, но я терплю боль, только сильнее увеличивая хватку. –Успокойся, и мы все вместе выберемся отсюда!

-Нет! – вопит он мне на ухо, сжимая мою грудную клетку. Мне становится нечем дышать. – Ты бросишь меня, как и все! Не хочу! Не хочу!

-Пожалуйста, сынок! – просит Хоа, удерживая Бо У за длинный ворот его худи. Её слёзы падают на моё лицо, но у меня нет времени, успокаивать её.

В дверь сильно ударяют ногой, отчего она сотрясается.

-Цзыюй! – зовёт меня голос с той стороны.

-Чонгук...

Я чувствую, как пальцы Бо У соскальзывает с меня. Меня тянет вслед за ним.

-Нет!

-Нет!

-Нет!

Кричим мы все вместе.

Острый осколок стекла вонзается в мою ладонь, и я жалобно вскрикиваю. Не успеваю вдохнуть, как Мин Хоа хватает меня за ворот свитера и с последними силами пытается вытолкнуть вперёд. Нога директора поскальзывается на плитке, и она наклоняется вперёд. На секунду наши глаза встречаются, и я успеваю лишь прочитать по её дрожащим губам:

-Прости меня...

Мои пальцы соскальзывают от крови, и я зажмуриваюсь, чувствуя, как моё теле становится лёгким, а потом меня хватает сильная рука, заставляя висеть на свободной высоте. Чужие руки исчезают с моей талии. Снизу раздаётся глухой удар, а меня втягивают в пострадавший от драки, кабинет.

Я не в силах ничего произнести, пытаюсь посмотреть вниз, но тёплые руки не дают мне этого сделать.

-Не надо. Не смотри на это, - шепчет Чон.

-Ч-Чонгук, - заикаясь зову его, и начинаю плакать. Он прижимает меня к себе, стискивая в железных объятиях.

Берёт в ладони моё лицо. Я вижу, его красные и опухшие от слёз глаза.

-Что бы я делал без тебя?! – только и спрашивает он, прежде чем заглушить мои слёзы поцелуем.

Я обнимаю его за шею, Чонгук прижимает меня к себе за талию. Мы сокрушаемся в диком и чувственном поцелуе, забывая делать передышку на глоток воздух. Его горячие губы кусают мои, прося ответной отдачи, и я отвечаю ему в охотном напоре.

Тепло моего любимого - притупляет мороз сегодняшней ночи.