Глава 15
"Всякое препятствие любви только усиливает её"
Всякий раз, когда мои мысли касаются тебя, по моему телу пробегает прохладная рябь. Что ты сделал со мной? Пленил ли либо одурманил. Но прямо сейчас, когда моя грудь прижата к твоей горячей коже, я ощущаю себя словно в коконе, в котором ты укрыл меня от мира.
Чонгук, я лишь боюсь, что ждёт нас дальше. Смогу ли я, вырваться вперёд – не отпуская твоей руки?
-Детектив, - робко шепчу ему на ушко, умиляясь, как морщится его нос. На бархатной коже появляется слабая тень, отбрасываемая лёгкой щетиной. Чонгук глубоко вздыхает, ловко переворачиваясь на бок, сцепляя руки на моей талии в замок. Его тёплое дыхание приятно разносит дрожь по телу. И когда он пододвигается чуть вперёд, мы сцепляем наши губы глубоким поцелуем. Я громко заражаюсь смехом, пока его губы оставляют свой след за ушком, на подбородке, а вслед за шеей, он спускается ниже. А сердце бешено стучит, и я боюсь, что оно сбежит из грудной клетки, отрываясь от длинных сплетений артерий и вен, вырывая наружу кровавый след, в котором я тону, каждый раз, стоит мне понять, что здесь и сейчас ты со мной.
-Обезьянка, - вот и снова, он так зовёт меня, - Моя обезьянка, - диктует Чонгук, сцепляя наши пальцы в крепкий замок.
Я зачёсываю выпавшую чёлку назад, поглаживая свободной рукой его лицо. А он трётся в ответ, словно только и ждал моих прикосновений.
Оставляя тёплый поцелуй на его лбу, я мастерю узел из белой простыни, обвязывая её вокруг обнаженного тела.
Чонгуку я предлагаю принять душ, ссылаясь на то, что нужно скрыть следы вчерашней бурной ночи. Правда, пурпурные засосы с груди и живота, ему так и не скрыть. Ловя ухом барабанный звук воды, я инстинктивно закусываю внутреннюю щеку. Интересно, будет ли так сильно трепетать сердце, если в будущем я буду часто ловить Чона в душевой кабинке. Вчера между нами осталось недосказанность.
Я люблю тебя
Сказал ли он, от чистого сердца или словил порыв страсти, и эти слова стали его самой глупой ошибкой в отношении меня. Как бы сильно я не хотела скрыть, но иллюзий больше быть не может – я влюблена в этого мужчину. Или желание быть с ним почти каждую минуту своей жизни, делить тёплую постель, и осыпать его лицо поцелуями – лишь игра женских гормонов. Я берусь за цель: поговорить с ним. Только мы. Одни. Можно устроить скромный ужин или вообще не устраивать. Можно даже его в машине, если только Риф не будет встревать между нашими лицами. Но, безусловно, когда мы завершим дело, чтобы смерть Сон не казалось, такой загадочной для общественности, и разумеется, восстановить статус компании.
К счастью, мама не стала совать свой нос в мою комнату, если только я не просила её об этом. Любимые велюровые штаны в цвет тёмного виски до сих пор отлично налезали на мои бёдра. Обычная белая футболка, с вырезом в районе пупка. И лёгкий кардиган телесного цвета.
Когда я заканчивала причёсывать спутанные волосы, Чонгук под себя подмечает, что зачистил носить одни и те же вещи, после ночи со мной. И этой мысли, щёки приобретают пунцовый цвет.
-В следующий раз, остаёмся у меня,- говорит он мне, а моя рука застывает в воздухе. Имеет ли он виду, что ждёт меня у себя дома? Или это я уже себе напридумывала слишком ванильную историю, как плоский персонаж из книг. Он только хочет повернуть ручки двери, как я быстро останавливаю его, мягко сжимая запястье, - Цзыюй?
-Изменится ли что-то, как только мы выйдем из комнаты? – почти шепчу, украдкой поглядывая на причину моих беспокойных чувств.
Я слышу, как шумно Чонгук втягивает воздух, а затем прижимает меня к своей твёрдой груди, нежно поглаживая щёку, и затягивая в сладкий длинный поцелуй. Его язык мягко поглаживает нёбо, говоря: «Всё хорошо. Я с тобой». Вдох даётся мне не с первого раза, прежде чем, я ненасытно отвечаю на его поцелуй, перебирая пальцами влажные пряди волос.
Пока я второпях прощалась с родителями, Чонгук заводил машину, ожидая, когда машина прогреется. Ночь сегодня была зябкой и с холодным туманом. Папа удерживает меня в объятиях намного дольше обычного, и в последний раз, нежно заглядывая мне в глаза, целует в лоб.
Мы с Чонгуком заранее продумываем план действий. Директор Ван вернулся в Сеул сегодня в 3:16 ночи. Дорога до его дома займёт не менее 40 минут, за это время, Хосок и (по настоятельному предложению) Наён будут следить за внешней обстановкой. Мы же отправимся с ним на переговоры. Чхан Ван остался последней зацепкой. И, пожалуй, он единственный, который может рассказать намного больше, чем хотел бы.
Время было около 11 утра.
Пробок не так много, но было бы лучше совсем без них. По радио крутили последний хит сезона, но слова пролетали мимо ушей. Голова была забита совсем других. Во-первых, мне было трудно представить, что могло связывать юную девушку и вполне взрослого человека. Их пути никак не могли перекрестись. Во-вторых, Тэхён сыграл свою отведенную роль. Да, сейчас у Тэ большие проблемы с незаконной продажей сильного психомоторного препарата. Да, у него была половая связь с Сон, но, по его словам, всего одна. В-третьих, зачем же Чеён нужна была его помощь. За ней следили, и стоит зацепиться за эту мысль. Но, чем больше я пытаюсь выстроить логическую цепочку, тем больше только запутываюсь. Ясно пока одно – директор играет в этой истории немаловажную роль. И я должна узнать какую.
Мы практически отдалились от пробок, когда Чонгук решил срезать переулок, и должна сказать мы сэкономили не лишние 10 минут. Правда, дорога оставляла желать лучшего, и при каждой кочке, джип подскакивал, как на детской карусели. Пару раз, и меня уже начинало мутить. Кажется, за последние несколько дней я переутомилась.
Прохладный ветер из опущенного окошка – был как глоток укрепляющего напитка. Чонгук заметил, как неестественно у меня порозовело лицо, и чуть снизил скорость. Я смотрела, как перекатывается его мышцы при неловких движениях. Как робко подрагивают веки, щурясь от ослепляющего солнца. И вот напрашивается глупый вопрос: как же я могла не влюбиться в него с первого взгляда? И не менее интересно, как давно я поняла, что питаю к нему ничуть не рабочие отношения.
-Чонгук
-Да? – он на секунду отвлекается от дороги, чтобы посмотреть на меня, а затем возвращается к проезжей части.
-Скажи...что ты чувствуешь ко мне?
На минуту в машине застывает мёртвая тишина. Даже радио позволило себе работать с помехами. Чонгук минуту смотрит перед собой, будто перед ним доска, на которой он рисует варианты развития беседы. А потом откашливается.
-Когда я увидел тебе впервые, тогда перед входом в «Ione», первой моей мыслью было – самоуверенная. Ты стояла передо мной, как скала, на которую никому не позволила бы вскарабкаться. Я сразу же понял, что ты остра на язык, до одури влюбленная в свою работу, и тем не менее...было в тебе что-то нежное, что ты тщательно скрывала от незнакомцев. Такие мысли посещали меня, когда я сидел за рулем своего джипа, пока ты что-то твердила себе под нос. Готов поспорить, проклинала меня и обзывала не столь лестными словами, как сейчас, - у него срывается заливистая усмешка, но он продолжает, - Тогда я решил подъехать к тебе, и пустить шутку, но перед этим, как самый настоящий мужчина в расцвете созревания – полюбовался на твой зад. В день, когда мы с тобой заключили пари, я почувствовал приятную дрожь от соприкосновения с твоей ладонью. Не буду врать, я не вёл себя как джентльмен не потому что не хотел, а потому что нравилось, когда ты шла впереди меня. А я за тобой, как личная защита, и не скрываю, любовался на крой твоей одежды, - Чонгук задумчиво прикусывает губу, как будто бы вспоминая один из таких моментов, - Когда мы играли с тобой в баскетбол, я совсем потерялся. Не было больше того образа дерзкой девчонки. У тебя была ослепительная улыбка, которой ты сразила меня. Ты умела пускать острые шутки, но не задевала меня. Ты пообещала мне сотрудничать, и сдержала слово. Мы мало с тобой разговаривали, но я знал, что ты ничего не скрываешь, потому что была честна со мной. А в нашу первую ночь, я был счастлив как ребёнок, добравшийся до заветной сладости. Я пытался побыстрее кончить, чтобы забыть это, как мимолётную связь, но твой обнажённый образ застыл у меня перед глазами, и мне было мучительно работать в офисе. Стены давили на меня, кондиционер не справлялся со своим предназначением, и лишь одно было для меня упоением – тяга встречи с тобой. Я не могу сказать тебе, когда понял это, но ты необъятно стала для меня центром всего Сеула, и я решил ухватиться за это. Подкрасться к тебе, чтобы стать ближе, и сам не заметил, как влюбился в тебя. Я люблю тебя, Цзыюй. Это мой ответ.
Из меня будто вырывают воздух, когда я слышу «Я люблю тебя». Чонгук любит меня. Он влюбился в меня. Как давно, что я такого сделала – но он любит меня. Я совсем перестаю соображать, поэтому решительно отстёгиваю ремень безопасности, и в следующую секунду загорается оранжевая лампочка на водительской панели.
-Цзыюй! Ты сдур...
Я затыкаю голодным поцелуем раскрытые уста Чона, пока он не успевает выругаться. Включает аварийную мигалку, останавливается на пустой обочине, открывающий вид на величественные постройки города.
Его твёрдые пальцы сжимают мои бёдра. Я касаюсь руками его загривка, прижимая ближе к себе. Поцелуй получается пламенный и опьяняющий до крошечных рецепторов. Наши языки сплетаются в каком-то запретном танце, мягко поглаживая друг друга. Я чувствую, как под липкими ладонями он напрягаются, когда почти повисаю на нём, желая унять сладкий кусок пирога. Он с тяжёлым стоном, почти утробным, отрывается от меня, заставляя свисать между нашими лицами вязкую слюну. Я по-собственнически слизываю её языком. В его шоколадных радужках, я вижу своё отражение. Тяжело дышащую с опухшими губами. Он вновь льнёт ко мне, зарываясь носом в волосы, оставляя влажный поцелуй на шее.
-Ты не представляешь, как я хочу тебя...- голос его снизился на тона два, не меньше. А взгляд желанно приковался ко мне. Я как нетерпеливый ребёнок очерчиваю пальцами его скулы. Чонгук, как огромный дикий кот, отвечает на мои ласки, чуть ли не мурча. Но, одновременно говорим:
-Работа...
До жилого комплекса мы добираемся с опозданием в 5 минут. Я замечаю не вписывающуюся в тёмные тона марок машин – один ярко-жёлтый Nissan Juke. Видимо, Хосок решил, что «дежурить» лучше всего в машине Наён. Той самой, которая как раз выделяется среди всех остальных. Чонгук незаметно крутит пальцем около виска, пока Хосок отмалчивается. Наён весело машет мне, но что-то я не поддерживаю её оптимистичного настроения.
Район очень хороший. Высотные здания из серого кирпича, который как будто бы раннее полировали. Исключительно дорогие марки машин – не считая наших шпионов. Ровные площадки из плиток для прогулок. Директор никогда не жаловался на пустые карманы. Чего только не учли богатеи, что их двери легко открыть с помощью самодельного магнита.
Мы поднимаемся на одиннадцатый этаж, прямо к квартире 610. Железная дверь с лаковым покрытием – блестела бронзой. У входа тёмно-бордовый коврик с вежливым «WELCOME». Чонгук стучится первым. Во всяком случае, он детектив, и директору придётся открыть дверь защитнику закона. После второго звонка, дверь отворяется и на пороге появляется Ким Чхан Ван. Чуть ниже Чонгука, на нём домашние белые трико и свободная серая водолазка. Всегда уложенные гелем волосы растрёпаны, а на висках виднеется седина. Чхан спустил на переносицу квадратные очки и поглядел незнакомца. Но, завидев меня за массивным плечами, лицо его сначала вытянулось удивлением, а затем с напряженным сомнением.
-Чжоу?
-Директор, - вежливо поклонилась в ответ.
-Мистер Ван, я детектив Чон Чонгук. Мы с моей напарницей Чжоу Цзыюй хотим задать вам пару вопросов. Позволите?
Мужчина тяжело вздохнул, но всё же пропустил в своё скромное жилье. Зайдя в квартиру, я сразу оценила нечистоплотность директора. С входного коврика тянется грязь и даже белый песок. «Не умеешь содержать – так не содержи вовсе».
-Простите, я недавно проснулся. Приехал поздно, и сразу же заснул. А на утро голову как будто медным тазом укрыли. Не успел поставить гребешковый суп, как вы появились. Извольте, угостить пока нечем. Может чашку кофе?
-Нет, спасибо, не стоит, - отозвался Чонгук, но я-то знаю подход к директору, поэтому согласилась на чашечку.
-Мистер Ван, вы ведь знаете цель нашего визита? – мужчина гостеприимно уступил мне мягкое кресло, пока сам присел на кожаный диван, напротив.
Плечи его напряглись. Он посмотрел на меня, будто хотел, чтобы его подозрения не подтвердились, но увидев привычную для меня улыбку осел и взъерошил влажные от пота волосы.
-Это касается Сон Чеён? – мрачно ответил мужчина, словно эта тема была также болезненна, как и для её родственников. Я только кивнула, - Как?
-У меня есть доступ к нашей системе «ключ-карта». Чеён на протяжении очень длительного времени посещала вас, так ведь?
Но Чхан Ван не слушал вовсе. Он закрылся в себе, взвешивая все «за» и «против». Затем вскипел чайник, и он, извинившись, удалился на кухню.
-Разговори его. Я осмотрю квартиру, - прошептал мне Чонгук, я согласилась.
-Чеён была особенной, - начал Чхан, как только вернулся. Душистый аромат кофейных зерен пленил, но я торопилась выведать информацию, - Я посещал мозаичную выставку, которая как раз проводилась в вузе, где она училась. Я отлучился в туалет, и проходил мимо кабинета, откуда доносились пленительные звуки скрипки. Чеён играла так, будто жила этим. Она пропускала музыку через себя. Она не замечала никого. Её руки гладили скрипку, как младенца, а я завороженно наблюдал за ней. Она заметила мне, хоть я и не прятался. Смущенно улыбалась, и чуть посмеивалась. Моё сердце пропустило тяжёлый удар. Признаюсь, - сглотнул он, затем продолжил, - Я искал встречи с ней. Однажды, предложил подвезти её дома – и она согласилась. В следующий раз – пригласил в ресторан, но она отказалась. Не любила излишества. Мы перекусили в местном фастфуде. Я понимал, что у меня начинается больная зависимость. Она нравилась мне. Может быть, я допускал более сильные чувства к ней. Но, я не забывал. Мне 57. Ей 20. 37 лет. После двух недель ухаживаний, я решил, что пора заканчивать, пока всё не зашло слишком далеко, - Чхан поспешно открыл окно. Ему с трудом давалось каждое слово. Он понимал, что прямо сейчас я имею полное право считать его извращенцем, - Я встретил её после уроков. Сказал, что нужно серьёзно поговорить. Когда я только хотел сказать, что больше не потревожу её – она кинулась ко мне в объятия и поцеловала. Представляешь?! – почти вскрикнул он, - Она поцеловала меня перед другими ребятами вуза, и ничуть не смущалась. Она сказал мне, что любит меня. Действительно любит. Меня. Любит. Я будто получил толчок в спину, и сделал самую большую ошибку в своей жизни. Я поцеловал её в ответ. В тот день мы провели ночь в отеле. Она сказала, что я у неё первый. Чеён была удивительной девушкой. Ей нравилось часами смотреть, как я работаю. Я дал ей ключ-карту, и она приходила ко мне. Я запирал кабинет, поэтому никто не мог увидеть нас. Наши свидания становилось всё чаще и чаще. Мы могли просто гулять. Кушать в кафе. Смотреть фильмы, которые ей нравились, и я не возражал. Она никогда ни о чём не просила меня. Не ждала, что я подарю ей шикарную одежду или колье из бриллиантов. Ей нравился я. Я позволил ей – войти в моё сердце. Мы ни разу не появлялись на глазах её родителей. Я..., - Чхан набрал воздух в лёгкие, и выпалил самое обескураженное, - Да, я трахался с девушкой, младше меня. Намного младше. Но, это было не животное желание. Мы занимались любовью. И любили друг друга. В последний раз. За два дня до её..., - на его глазах наворачивались кристальные слёзы и я протянула ему салфетку из своих запасов, - Она пришла ко мне в офис. Мы как обычно разговаривали. Но, на самом деле она хотела сделать мне сюрприз. На ней был нежно розовый пеньюар. Чеён хотела меня прямо там. Прямо на столе. Наши чувства были сильными, - в мольбе оправдывался директор, а я тяжело сгорбилась. Мистер Ван действительно любил её. И Чонгук это тоже понимал. Как он смотрел на директора. С отвращением, но с пониманием, - Я только разорвал презерватив, как скрипнул замок ключа и в мой кабинет пришла Мин Хоа. Её лицо озарилось пунцовой злостью. Она бросила мне в лицо бумаги и ушла. Да, раньше между нами были отношения. Но, это было не то что, у нас с Чеён. Я поговорил с ней, и мы друг друга поняли. На следующий день, я задержался на работе. Я запомнил время. Это был последний раз, когда я слышал её голос, - Чхан глотал солёные слёзы, но продолжал, - В 19:47 она позвонила мне. Сказала, что ждёт от меня ребёнка.
Я забыла, как дышать. Я точно услышала, как Чонгук шумно вздохнул, а затем ушёл на кухню.
-Она сказала, что у нас будет малыш. В тот момент, для меня перестал существовать весь мир. Меня не пугали предрассудки и дальнейшие препятствия. Я поспешил скорее завести машину, и поехать к ней. А когда приехал...В моих руках был огромный букет гвоздик. Она любила их. Была толпа. Не меньше 20 человек. И тогда я увидел её. Моя крошка. Она лежала так неподвижно. Я тихо рассмеялся. Думал, что она просто притворяется. Прямо там встанет и вскрикнет «СЮРПРИЗ». Но, когда её тело перемещали на холодную носилки, я понял...Её больше нет. Она...оставила меня...
Директор Ван больше не сдерживался. Глотал собственную горечь. Дрожащей рукой потянулся к остывшему кофе и залпом выпил холодную, как боль, воду. Я последовала его примеру, слегка приподнимая стакан в воздухе. Мысли были, как та самая кофейная гуща. Едва сделав глоток, я услышала пронзительное:
-Цзыюй! Нет!
Двумя минутами раннее:
Чонгук подумал, что мужчина явно не отличается чистоплотностью. Почему это ему показалось, что Цзыюй тоже об этом подумала. Она ведь умная девочка.
Хосок позвонил как раз в тот момент, когда Чон проверял «запасы» в ящиках.
-Чонгук, - с твёрдой интонацией начал он, что его не воодушевило.
-Да?
-Можно ли предположить, что у кого-то из жильцов предполагалась вечеринка, и срочно потребовалась «конфетти»? – Чонгук прислушался, и услышал, как Хосок шаркает по земле.
-Что ты нашёл?
-Наён кое-что заметила. Мы приехали сюда в 7 утра. Решили заранее обозреть обстановку. Я вышел на пару минут за кофе, а она осталась. Когда вернулся, лицо её было задумчивое и чуть бледное. Но, она ничего не сказала. Но, сейчас...
-Что чёрт возьми у вас там?! – рявкнул Чонгук, и сам, случайно задел локтем закрытую сахарницу. Так, что та пошатнулась. Чон успел её поймать, но почти всё содержимое рассыпалось и пало в пряный гребешковый суп и на пол.
-Я заметил странные следы, тянущиеся с подъезда и до контейнеров для сбора мусора. Наён расплакалась. Выдала, что заметила странного незнакомца. Она не смогла разглядеть его, он был в тёмном капюшоне. И кажется, на нём была маска. Он неестественно быстро вышел из дома, и на долю секунду она заметила, как за ним оставляется белый рассыпчатый след, - казалось Чонгук на мгновение забыл, как дышать. На входном коврике он заметил странный белый песок, - Я оставил её в машине, а сам пошёл по следам. Ты не представляешь, что я нашёл в самом грязном отсеке. А запах такой...
-Как мышьяк...
Чонгук почувствовал специфически кислый запах. Когда бульон в кастрюле начал ненормально пузыриться, и отдавать неприятным тошнотворным запахом.
-Чонгук, это не всё! – поторопил Хосок, - Пахнет отвратительно мышьяком. Но, я не совсем понимаю. Я нашёл пакет. Мышьяк в твёрдом виде будто бы раздроблен. Но я чётко ощущаю ещё и отвратительный запах кислого чеснока. И вот ещё, - глотнув воздуха, Хосок поспешил, - Пустый пузырёк...
-...Он смешал мышьяк и крысиный яд. Два в одном. Ему нужно было убить двоих. Он рассчитывал, что Чхан не отойдёт от горя. Он пробрался в квартиру и усыпил его хлороформом. На утро у него болела голова. Явно, ему было трудно чувствовать запахи. А сильный запах кофе...
-Что?! Чонгук, о чём ты?! Твою мать, ты описываешь точную картину. Наён подтвердила, он сделал небольшую дозу, но...
Кофе...
-Цзыюй! Нет!
После:
Чонгук влетел в комнату, как ошпаренный. Я чуть ли не захлебнулась, когда он выбил из моих рук чашку швырнув ту в другую часть комнаты. Кофейная жидкость расплескалась по всей комнате.
-Ты ненорм...- не успела я возразить, как Чонгук быстро просканировав сколько я отхлебнула, сунул руку мне в рот, нажимая на кончик языка. Я почувствовала кислую желчь, и мой желудок вывернулся наружу. Отплёвывая кислую жидкость с губ, я удивленно посмотрела на Чона, - Ты больной?!
Чонгук смотрел на меня, как никогда не смотрел. Он впился в меня взглядом, словно искал несуществующую трещину. Его глаза блуждали с моих глаз на лицо и обратно. Я вижу, как тяжело он дышит. Как крепко сжимает мои плечи, и от боли я щурюсь.
-Больно...
-Мистер Ван!
Я застываю на месте, когда обращаю взор на директора. Из острого носа мистера Вана струйкой текла вишнёвая кровь. Его губы подрагивали так, словно у него нервный тик. Чонгук подбежал к нему, пытаясь помочь, но следующее...отняло дыхание. Тело директора задёргалась в припадке, будто на нём было десяток электрошокеров, и их всех разом включили. Из его рта всплыла серо-жёлтая пена. Глазницы наполнились кровью, а затем всё его тело наклонилось и с оглушительным «ТРЕСК» свалилось на стеклянный кофейный столик. Я отползла подальше. Забилась в угол. В моих глазах застыли слёзы. В дверь ворвались несколько коренастых мужчин в синей униформе. Прибыла скорая помощь. Я совсем не помню, что было дальше. Я ощущала тёплое прикосновение рук Чонгука. Я помню, как крепко он держал меня за руку, пока мы ехали в «кабине» машины, которая доставила меня больницу, чтобы обследовать. Чонгука не пустили ко мне. Он сидел на лавке ожидания, пока из меня брали пробу крови для анализа. Мне измеряли давление и температуру тела. Осматривали на любые признаки изменения цвета лица, или опухания языка и губ. Но я до сих пор помнила, как мистер Ким Чхан Ван издал последний вздох.
Когда меня выпустили из процедурной, на входе поджидал Чонгук. Я с минуту смотрела на него, а затем набросилась на его шею, как на свой спасательный круг. Он прижал меня к себе, нежно поглаживая макушку головы, пока его рубашка впитывала мои слёзы.
-Я..так..испугалась, - между всхлипами связала я.
-Тш, - он зарылся лицом мне в шею. Его горячее дыхание опаляло кожу. Его цепкие пальцы впились мне в талию, словно он проверял, что я прямо сейчас здесь. Перед ним, - Я испугался за тебя...Я подумал...Подумал...Чёрт!
Чонгук сжал меня в железных тисках, не давая шанса на отступление. Он впился в меня требовательным поцелуем. Его губы терзали мои, а язык вытворял пронизывающие ласки, сплетаясь с моим. Чон открыл незапертую дверь кладовки. Прижал меня к бетонной не выкрашенной стене, углубляя поцелуй, пока я царапала его шею коготками. Ему было плевать, где мы, и кто нас увидит. Он был точно уверен, что яд не успел проникнуть в организм, потому что моментально был выведен вместо с секретом желудка. Мои штаны он сорвал вместе с трусиками. Подхватил за бёдра. И овладел. Жёстко, грубо, срывая с меня отчаянные стоны. Приглушенные шлепки из закрытой кладовки, мои рваные вздохи, в перерывах между сладкими дурманящими поцелуями. Одной рукой он придержал меня за бёдра, моментально ускоряясь, вгоняя в меня своё естество. Другая его рука сжала мою грудь, стискивая между пальцами сосок. Ему не нужно было слышать от меня ничего. Ему было важно, что я здесь и с ним. Что я не исчезла. Я рядом.
-Я люблю тебя! Люблю тебя, Цзыюй! – повторял Чонгук, сильнее и сильнее сливаясь со мной в страстном танце, забывая, как дышать.
-Я люблю тебя, - охрипшим голосом твержу ему, чувствуя, как болезненно сжимается узел ниже живота, - Мой любимый, Чонгук..., - с придыханием выпалила я, и в следующую секунду сжалась в его объятиях.
Я здесь и с ним.
Чонгук моя крепость.
Я не могу без него.
***
Следующие два дня я просидела дома, терпеливо ожидая результатов. Чонгук с Хосоком разбирались с тестами в лаборатории, но он периодически звонил мне. Раз в день ко мне приходила Наён. На обед. Мне было очень интересно слушать, как она «мастерски» скрывает свою заинтересованность к Хосоку. Говорю ей: «Действуй». А она в ответ «Попробую».
Я хотела позвонить Чонгуку, чтобы спросить, что он будет на ужин, т.к. он отказался оставлять меня одну. Зато свесил на меня свою собаку. Думаю, что этот тервюрен мне не охрана, а мой личный вредитель. Ему мастерски удавалось опрокидывать плошку с водой, чтобы я аккурат поскользнулась и ушиблась. Я только начала набирать его телефон, как высветился звонок от моего лечащего врача. Как и ожидалась, прогнозы были утешительными. Ни один компонент не попал в организм. И ничто не угрожает моему здоровью.
-Я прописал витамины, чтобы сбивать лёгкий отёк слизистых щёк. Мисс Чжоу, у меня на руках результаты обследования ваших компонентов крови. Я не просчитался, вы девушка в здоровом состоянии, но я хотел кое-что уточнить, вы ведь знаете, что...
Риф громко лаял, маяча перед ногами отчаянно прося еды. Я опустилась на пол, чем доставила ему удовольствие. Эта лохматая морда вылизывала моё лицо своим влажным языком. У меня подкосились ноги. Мне было необходимо, прямо сейчас задать самый важный вопрос, я раскрыла губы в немом вопросе, как случайно серёжкой задела красную трубку и звонок завершился. Молниеносно снова набирала контакт, но вновь звонок. На удивление, доктор быстро среагировал и перезвонил. Я почти взахлёб спрашиваю:
-Доктор, я...
-Цзыюй! – громко оповещает голос, посылая мне воздушный поцелуй, - Я вернулся из Тэгу!