О изваяниях плюща и каменных цветах

Насчёт курочки в остро-сладком соусе Юнки не шутил. Внимательно наблюдая за нехитрыми манипуляциями Болотника (вот же шеф-повар на минималках, Чимину так и хотелось громко воскликнуть: «На балкон!»), Чимин, тщательно пережёвывая сочный кусочек вкуснейшей щуки (которую ему «любезно» от костей почистил Блуд), невольно чувствовал себя донельзя довольным (и это его ещё даже не трахал никто). Весь тот стресс, что он (вынужденно) испытал в лесу, медленно отступал, оставляя после себя лишь приятную усталость (ещё, конечно, тупую боль в висках, но это уже так, мелочи). Недовольно покосившись на свежий морс из голубики (вот ей-богу, Блуд его чисто из гадости на стол поставил, чтобы жизнь малиной не казалась), он нехотя перевел взгляд на подозрительно расслабленного Юнги, вальяжно попивающего мандариновое пиво (во изврат, но до чего же вкусно!), и вновь с головой погрузился в штормовое море своих параноидальных мыслей.

В симпатию Блуда к его скромной персоне по-прежнему не верилось от слова «совсем». Юнги — мудак и (как бы сказал его бывший) полнейший «красный флаг». Об этом не стоит забывать даже на секунду (миллисекунду, микросекунду, наносекунду и т.д. и т.п.). Пока они шли с деревни до болота, тот трижды пнул его в бок и дважды (в малейших деталях, максимально красочно) обещал утопить в ближайшей луже. Не будь рядом с ними храброго «рыцаря» Юнки (на завтрак, обед и ужин явно тоннами поглощающего пустырник и валерьяну), кто знает, чем бы этот «крестовый поход» закончился (не сексом так уж точно). Чимин ведь тоже много всего криминального и не очень Блуду обещал. И тоже, конечно, в красках. Причём акриловых. Сейчас же, сидя рядом с Юнги и не скаля при этом зубы, он ощущал себя донельзя странно. У него было такое чувство, будто неукротимые демоны внутри них, до сих пор молчаливо рвущиеся на волю, резко обрели меланхолию. Вот что за чертовщина? Так и до дурки недолго.

— Чё зыришь? — поставив на стол стакан с пивом, спросил Юнги. — Так сильно нравлюсь?

— Пытаюсь понять, что ты, гад ползучий, задумал, — сложив руки на груди, проговорил Чимин.

— В смысле задумал? — не понял Юнги.

— Вот эта твоя игра в симпатию ко мне, — стараясь подбирать слова, произнёс Чимин. — Чего ты добиваешься?

— Игра? — приподняв бровь, переспросил Юнги. — Ты мне реально нравишься. Характер у тебя, конечно, не сахар, но выбирать не приходится.

— Ты правду думаешь, что я в это поверю? — закатил глаза Чимин. Нравится он Блуду. Ага, как же!

— А почему нет? — хмыкнул Юнги. — В симпатию Юнки ты же веришь.

— Юнки — это другое! — тоном, не терпящим возражений, проговорил Чимин. Вот же Блуд... сравнил писюн с пальцем! — Он внимателен ко мне и убить не хочет.

— А я что, не внимателен? — нахмурился Юнги. — Рыбу кто тебе чистил?

— Ты, но перед этим покалечить несколько раз грозился!

— И? — выдохнул Юнги. — Одно другому не мешает. Это знаешь, как в школе, когда мальчики девочек за косички дёргают. Угрожая тебе насилием, я наглядно демонстрирую свой интерес. Цени, цаца.

— Ты дебил? — опешил Чимин. Чё? Блуд же сейчас шутит, да?

— Я романтик.

— Я не стану этого комментировать.

— Ладно, так и быть, скажу официально, — прыснул Юнги, ближе подсаживаясь к травнику. — Детка, ты мне нравишься. С того самого момента, как засветил свою аппетитную голую попку, вылазя из реки.

— Я тогда многим понравился, — не смог промолчать Чимин, отчего-то смутившись от признания Блуда. — Меня даже «повія» в деревне называть начали.

— Сомнительный повод для гордости, — подавился воздухом Юнги. — Ну ладно.

— Почему это сомнительный? — не понял Чимин. — Повія — это же комплимент.

— Повія — это проститутка.

— О, — выдохнул Чимин. Так вот оно что... А он всё про ветерок думал.

— И такое бывает.

— Повія — это не только проститутка, — улыбнулся Юнки, неловко попытавшись поменять тему. — А ещё и культовый роман Панаса Мирного.

— Про проститутку, — не смог промолчать Юнги.

— Про девушку Хрыстю с тяжёлой судьбой.

— Которая стала проституткой и умерла от сифилиса.

— Юнги, иди утопись в ближайшей реке! — повысил голос Юнки, доставая из духовки готовую курицу.

— Піду втоплюся у річці глибокій, шукати стануть — не скоро знайдуть, — схватившись за сердце, на весь дом заголосил Юнги. — Ти будешь плакать — спливатимуть роки, мене до смерті не зможеш забуть.

— Вот же артист, — укоризненно покачал головой Юнки, отрезая от курицы небольшой кусочек и несколько раз подув на него, протянул Чимину, ласково проговорив: — Попробуй, выглядит восхитительно.

— Ладно, — подавшись вперёд, промолвил Чимин, послушно открывая рот и принимая угощение. — М-м, вкуснота!

— Я тоже хочу попробовать, — подмигнув брату, прошепелявил Юнги. — Поможешь мне, Чимин?

— Э, хорошо, — проглотив мясо, кивнул Чимин, повернувшись к Юнки.

Выжидающе посмотрев на Болотника, Чимин, не почувствовав подвоха (ничему жизнь не учит, да!), только было хотел спросить, почему тот медлит и не режет мясо, как Блуд, поднявшись на ноги, развернул его вместе со стулом к себе и резко поцеловал. Охренеть! А разве речь не о мясе была? Мягко надавив своим языком на пухлую губу Чимина, Юнги охотно слизал остатки соуса и тут же скользнул языком в чужой рот. Любопытная дегустация. Чимин раньше на таких не был.

Когда Блуд медленно отстранился, Чимин невольно потянулся за ним. Между их губами было всего несколько сантиметров, одно короткое движение, и они вновь смогли бы поцеловаться. Но вместо этого Юнки, взяв его за подбородок и властно повернув лицом к себе, промурчал:

— Теперь моя очередь пробовать.

Не давая травнику времени опомниться, Юнки наклонился и поцеловал его, пальцами зарываясь в спутанные волосы. Прекрасно понимая, к чему всё идёт (да, его опять трахнут), Чимин, даже и не думая сопротивляться (почитать, что ли, на досуге тот роман Панаса Мирного?), расслабился и охотно ответил на поцелуй. Всё как и в первый раз. Поцелуй Юнги неистовый и голодный, жесткий и доминирующий, тогда как поцелуй Юнки медленный и мягкий. Все мысли привычно вылетели из головы, а тело превратилось в податливую нугу. Почему он так слаб перед этими мужчинами? Неужели и сам запал? Эх, похоже на то.

― Дегустация окончена? ― задыхаясь, выдохнул Чимин, когда Юнки прекратил его целовать и немного отстранился. До чего же красивый чёрт ему достался!

― Курицы — да, но я хотел бы вновь полакомиться тобой, — подмигнув травнику, проговорил Юнки, возобновляя поцелуй.

Лишь чудом промолчав и не ляпнув что-то типа: «Я вкуснее курицы», Чимин обвил руками шею Болотника и притянул того ближе. Неловко пытаясь доминировать, он вновь и вновь брал в плен своих губ чужой язык, неумолимо возбуждаясь из-за подобных игр.

― Я чувствую себя лишним, ― гаденьким тоном протянул Юнги, не сводя взгляда с возбуждающего зрелища перед собой.

Нехотя отстранившись от Болотника, Чимин, даже не пытаясь отдышаться, поманил Блуда пальцем к себе и, так же обняв того за шею, притянул его губы к своим. Юнги не напирал. В кое-то веки он позволял вести кому-то другому. Надо же иногда милашку травника радовать. Чимин же, упиваясь чужой покорностью, провел языком по губам Блуда, попутно чувствуя, как руки Юнки забираются ему под одежду. И всё-таки быть зажатым между этими мужчинами ему чертовски сильно нравилось! Когда Юнки несильно прикусил мочку его уха, он, рвано выдохнув, прошептал:

— Хочу на кровати, а не в кухне.

— Как скажешь, детка, — быстро кивнул Юнги, за руку хватая травника и подняв того на ноги, засеменил в сторону спальни.

За считанные секунды оказавшись в спальне брата, Юнги сел на постель и, вновь притянув к себе Чимина, усадил того себе на колени. Юнки же, войдя следом, достал из прикроватной тумбочки баночку с лубрикантом и, кинув её на постель, жестом призвал брата сесть подальше. Всё поняв верно, Блуд, обняв Чимина за талию, подался назад и, облокотившись спиной о изголовье, посадил того так, чтобы и ему, и брату было удобно ласкать податливое тело.

— Когда вы вот так переговариваетесь без слов, мне становится жутко, — выдохнул Чимин, чувствуя, как эрекция Блуда упирается ему в задницу.

— Тебе не о чём волноваться, Чимин-и, — ласково произнёс Юнки, пальцами проводя вдоль стопы травника. — Ничего плохого мы не замышляем.

— В тебе я не сомневаюсь, а вот в Блуде... — протянул Чимин и тут же громко охнул от того, как Юнги начал тереться об него вверх и вниз.

— Я пару минут назад тебе в своих чувствах признался, — «любезно» напомнил Юнги. — А ты мне всё не веришь. Юнки, кстати, ни слова тебе не сказал. Делай выводы, детка. Может, злодей здесь не я?

— Кстати, да! — пискнул Чимин. — Непорядок.

— Ладно, ладно, — прыснул Юнки. — Ты мне очень нравишься, Чимин. До такой степени нравишься, что хочу утянуть тебя на дно болота и навсегда оставить подле себя.

— Два Болотника в семье — это уже перебор, — покачал головой Юнги. — Видишь, детка, маньяк здесь не я.

— Мне от этого как-то не легче, — отмахнулся Чимин. Про дно болота Юнки же не серьёзно, да?

— А ведь должно было стать, — хмыкнул Юнки, коленями забираясь на постель. — Юнги, тебе не кажется, что на нашем милом травнике слишком много одежды?

— Есть такой момент, — прошепелявил Блуд. — Пора это исправить.

Придвинувшись максимально близко к Чимину и вновь зажав того с двух сторон, Юнки положил руку на его член и несильно сжал. Чимин на это тихонько застонал и выгнулся дугой. Быстро в четыре руки освободив травника от одежды, братья довольно оглядели нагое тело, всё ещё до конца не веря в то, что такой редкий бриллиант сам пришёл к ним в руки и, похоже, уходить никуда не собирался. Им определённо везло! Чимин — один на миллион. Если не больше. Они не должны его упустить. Он только их и ничей больше.

— У тебя так сильно стоит, — довольно произнёс Юнки, разглядывая член травника. — Выглядит вкусно.

Подмигнув Чимину, Юнки без лишних слов наклонился к его члену и, сразу же взяв в рот, принялся охотно сосать. Внимательно наблюдая за действиями брата, Юнги одной рукой придерживая травника на месте, второй сжал пальцами возбуждённую горошину соска, а губами припал к шее. Вкусно! До чего же вкусно! Но при этом чертовски мало. Это пора исправлять. Нехотя оставив мигом покрасневший сосок в покое, Юнги схватил брата за волосы и, властно потянув на себя, заставил того выпустить член изо рта. Недовольно посмотрев на Юнги, Юнки только было хотел возмутиться, как тот ловко подхватил Чимина под колени и заставил широко расставить ноги.

— Член — это, безусловно, хорошо, — прыснул Юнги, удобнее устраивая травника на своих коленях. — Но поработать ему сегодня предстоит другим местом. Смекаешь?

Громко фыркнув, Юнки, благоразумно решив промолчать, вновь опустился вниз и, потянув на себя задницу Чимина, накрыл манящее колечко мышц губами.

— Твою мать! — громко пискнул Чимин, не зная, куда себя деть от удовольствия. Юнки определённо знал, что делал! Так его ещё никто не ласкал!

— У Юнки очень талантливый рот, — прошептал Юнги, не сводя с брата взгляда. — Не находишь, детка?

— С этим трудно не согласиться, — простонал Чимин, буквально сходя с ума.

У Юнки действительно был очень талантливый рот, как бы нелепо это ни звучало. Да и не только рот. Пальцы тоже. Смочив их в смазке, тот ловко, но при этом максимально осторожно растягивал его, раз за разом надавливая на простату. Чимин метался в объятиях Блуда, словно рыба, выброшенная на раскалённый песок. Ему одновременно было и много, и чертовски мало. Хотелось всё и сразу. Хотелось кончить и продлить удовольствие. Хотелось Блуда, хотелось Болотника. Хотелось двоих сразу.

— Кончать пока ещё рано, Чимин-и, — проведя языком по члену травника, усмехнулся Юнки, пальцами умело продолжая растягивать. — Юнги, иди поцелую. Я просто не могу не поделиться такой сладостью.

— С удовольствием, — прошепелявил Юнги, неторопливо опустив ноги Чимина на кровать.

Дождавшись, пока брат вынет пальцы из задницы травника, он осторожно пересадил того на постель и тут же потянулся за поцелуем. О, сейчас их милашка будет в восторге! И даже больше.

Поцелуй Юнги и Юнки был самым горячим зрелищем, которое Чимин когда-либо видел. Братья целовались охотно, мокро и совершенно бесстыдно. Не совладав с эмоциями, он громко застонал, не в силах отвести взгляд.

— Какого хрена вы ещё одеты? — взяв себя в руки, спросил Чимин, удивляясь тому, как он ещё не кончил.

— Раздеться? — прикусив нижнюю губу брата, выдохнул Юнги.

— Да, причём обоим!

— Как скажешь.

Неотрывно глядя в глаза брата, Юнги потянулся к его рубашке и медленно принялся расстёгивать пуговичку за пуговицей. Оценив сладкую пытку, которую приготовил для их милашки Юнги, Юнки сделал то же самое. Неторопливо раздевая друг друга, они откровенно наслаждались рваными вдохами Чимина, который уже явно был на пределе своих возможностей. Полностью избавив брата от одежды, Юнги, наконец, посмотрел на травника и хрипло поинтересовался:

― Хочешь пососать его член?

― Хочу, — кивнул Чимин. Конечно хочет! Кто бы не захотел?

― Хорошо, — улыбнулся Юнги. — А пока ты будешь сосать Юнки, я трахну тебя.

Неопределённо кивнув, Чимин дождался, пока Болотник сядет на постели, и, встав на четвереньки, подполз к тому.

— Я дурею, когда он такой послушный, — прыснул Юнги, за бёдра притягивая травника к себе и пальцами нажимая на пока ещё узкий вход.

— Не привыкай, так будет не всегда, — огрызнулся Чимин, опустив голову к паху Юнки и намеренно медленно облизав того от основания до кончика члена.

Дыхание Юнки предательски сбилось. Чимину понравилась такая реакция, и он сделал это снова. Используя только кончик языка, он не без удовольствия изучал сантиметр за сантиметром возбуждённой плоти и сам себе поражался. С каких это пор ему начало нравится делать минет? Вдоволь наигравшись, он вобрал член в рот и, проглотив собравшуюся слюну, начал быстро двигать головой вверх и вниз по всей длине.

— Пресвятое болото, — охнул Юнки. — Чимин, ты что со мной делаешь?

— Прав ты был, брат, — на распев проговорил Юнги. — Голый Чимин — это действительно потрясающее зрелище.

— А то! — кивнул Юнки. — Особенно когда сосёт член.

— Вы охренели? — возмутился Чимин, не выпуская член из-за рта.

— Неприлично говорить с полным ртом, — шлёпнув Чимина по заднице, произнёс Юнги, а затем приставил свой член к анусу, плавно вошёл.

Почувствовав столь долгожданное проникновение, Чимин чуть богу душу не отдал. Так остро это было. Войдя в травника полностью, Юнги ненадолго замер, терпеливо дожидаясь, пока тот привыкнет к его размеру.

― Твоя задница просто создана для моего члена, — сделав первый толчок, выдохнул Юнги. — Идеально.

Показательно проигнорировав слова Блуда, Чимин продолжил сосать член Болотника, мысленно призывая себя не вестись на разговорчики Юнги. Ну любит тот поговорить. Что с дурака взять?

— Чимин-и, я сейчас кончу, — вскрикнул Юнки. — Нет, не отстраняйся.

Схватив Чимина за волосы, Юнки несколько раз рвано толкнулся тому в рот и с громким стоном кончил, прекрасно зная, что за эту вольность он позже обязательно получит. Проглотив всё и выпустив член из-за рта, Чимин поднял хмурый взгляд на Болотника и уже приготовился высказать тому всё, что он думает, но Юнки, мило улыбнувшись, поцеловал его.

Охотно ответив на поцелуй и попутно насаживаясь на член Блуда, Чимин окончательно потерялся в своих мыслях и ощущениях. Ему было хорошо. Так хорошо, как никогда до этого. Наслаждаясь лаской и вниманием, он был почти готов признать, что не равнодушен к братьям. Да, это глупо, да, нечисть не самая лучшая пара для человека. Но и что с того? Кто его осудит? Прадед? Велика беда! Тому бы самому в своей личной жизни разобраться. Жители Дземброни? Да ради бога! Они и так о нём не высокого мнения. Минутка конца света будет короче, чем слово творения. Никто не сможет запретить ему считать себя хозяином горы, особенно когда он точно знает, какая именно гора принадлежит ему. И только это сейчас имеет значение.

Почувствовав, как тёплое семя разлилось глубоко внутри него, Чимин неосознанно кончил, всем телом завалившись на Юнки.

— Кто-то явно устал, — прыснул Юнки, ложась на постель и укладывая Чимина между собой и братом. — Отдыхай, Чимин-и.

— Когда я приду в себя, вам хана, — привычно огрызнулся Чимин, закрывая глаза.

— Верим, — промурчал Юнги. — Охотно верим.

Всё будет. Но потом. Завтра.