Глава 6: Фиговый листок.
Словно семянки хрупкого одуванчика, которые снесло лёгким дуновением ветерка, Чимин медленно выпорхнул из реки на берег и томно прикрыл глаза (боже, он же сейчас не выглядел, как обезумевший карась, сдуру выбросившийся на сушу в +40?). Да, он играл на публику (причём весьма умело, опыт, хули). И что с того? Кто его осудит? Сом на дне? Ну и пусть! Усатым слово не давали. Ксерокопии на ножках по-прежнему слонялись где-то рядом. Он их каждой клеточкой своего тела чуял (вот что за магия или, точнее сказать, проклятие?). Нельзя показывать свои истинные эмоции. Не сейчас. Слишком много чести для нечисти! Забрать его одежду... Это же ещё додуматься было нужно (даже перелесник так низко не пал в своих попытках заполучить внимание прадеда)! Вот ей-богу, лучше бы его опять попытались утопить (он за стабильность, да!)! Пасть смертью храбрых (захлебнувшись в болоте) всяко предпочтительнее будет славы (залётного) деревенского эксгибициониста! Он только вчера приехал в Дземброню, а уже в шаге от неминуемого позора, который ему местные ещё не скоро забудут (если забудут вообще)! Вот как тут от «счастья» не заплыть на глубину и камнем не уйти на дно? Ну или, разбежавшись, спрыгнуть со скалы — вот он был, и вот его не стало. И когда об этом вдруг узнает лишившая его трусов нечисть, тогда поймёт, кого они потеряли! Ну как боженька же молвил, да?
Жарко. Солнце всё ещё не зашло за горизонт. Может, стоит вернуться в воду? А то так и недолго спалить к чертям собачьим свой прекрасный «белый камень», с таким усердием накаченный в спортзале. Нет, определённо нет! Накупался. До следующего лета хватит (коли не дольше). Если судить по ощущениям в теле, он в шаге от того, чтобы отрастить себе жабры (а они ему не пойдут!). Да и кожа на пятках давно уже приняла отнюдь не эстетический вид старого сморчка, собственно, как и подушечки на пальцах. Пора обсохнуть. Хорошо, что хоть вода не холодная, а то не только бы стопа, но и член в размерах уменьшился. А так хоть не стыдно стыдом светить. Или всё же стыдно? Ой вей... Как всё сложно. Так, долой ненужные мысли, дорогу позитиву! Он царь этой горы, у него всё просто прекрасно, он в лесу, рядом речка, если зайти по колено в воду, медленно ступая по глинистому дну, можно неожиданно для себя отыскать там гадюку. А? Что? Гадюку? Фу, нет! Куда-то не туда его мысли галопом понесло. Всё сначала! Он в гармонии с собой, вокруг чарующая слух симфония природы: лягушки квакают, соловьи свою трель заводят, гадюки в камышах шуршат. Гадюки. Опять гадюки. Это что, отголоски какой-то давно забытой детской травмы? Хм...
Что-то так резко домой захотелось. Даже нагота перестала быть проблемой. Подумаешь, голое тело. Все люди голыми в этот мир приходят, и никого в роддомах это не смущает. У древних славян так вообще был целый культ фаллоса и куча ритуалов, с ним связанных (прадед подтвердит!). Они на полном серьёзе считали, что первое божество разорвало хаос с помощью фаллоса, лишив пустой мир девственности и населив его живыми существами. Славянское название фаллоса — гоило, что означало «оживлять, дарить жизнь». Со временем прадедово поколение (если тот не лжёт, конечно) так вошло во вкус, что наделило фаллос силой такой мощи, что им можно было осенять, лечить и снимать проклятия. Учитывая всё вышеперечисленное, чего ему теперь стыдиться-то? С размером «гоило» у него всё в порядке. Да и вообще, фиговый листок ему в помощь (у Адама же в раю подобное проканало, чем он хуже?)! Ну или лопух. Да, лопух даже понадёжнее будет. Однако... Какое многофункциональное растение этот лопух: и жопу подтереть можно, и член прикрыть, а он его обычным сорняком считал. Стыд и позор тебе, Чимин! Слава лопухам!
Известной на весь мир походной Наоми Кэмпбелл, отойдя от реки и довольно быстро отыскав заросли вездесущего лопуха (аллилуйя!), Чимин оторвал два больших листа и, прикрывшись ими, медленно побрёл к дому, попутно молясь всем известным ему богам (да и не известным тоже), дабы никого не повстречать на своём пути. Но куда там! Вечер же. А это значит: Ярило вне зоны действия сети. Ох, не тому он молился, не тому! Коровы сами себя с пастбища не пригонят. А жаль. Стоически игнорируя хмурые взгляды пастухов и мимо проходящих женщин, крайне нелицеприятно выражающихся в его сторону, Чимин был готов от стыда и смущения провалиться под землю (и остаться там на веки вечные). Выслушав в свою сторону более сотни отборных матов и выцепив среди них такое красивое и благозвучное слово — «повія*», он невольно улыбнулся, наивно полагая, что, наконец, ему сказали что-то хорошее. Повія — звучит-то как красиво. Наверное, говоря это, пожилая бабулька имела в виду, что он не идёт, а веет, как ветерок. Какой изысканный комплимент! Надо бы запомнить на будущее!
Ввалившись, наконец, к себе во двор, Чимин нервно отбросил листья лопуха в сторону (это он зря, конечно) и, упрямо стараясь не замечать ни прадеда, ни отчего-то довольного перелесника, сидящего у небольшого костра, подошёл к двери и, толкнув её, чуть в голос не взревел. Закрыто. Как неожиданно, да. А ключи-то в штанах, которые утащили Блуд и Болотник. Прекрасно просто. Лучше не бывает! И что теперь? Голым по их души (а у нечисти вообще душа есть?) идти? Как-то совсем не хочется. Местные ещё от первого акта его невольного стриптиза в себя не пришли. Похоже, отныне в Дземброне «шльондра» — это синоним к его имени. Есть чем гордиться! Бывший бы оценил. Оценил и подтвердил. Вот бы тот сдох в муках. Так, ладно, проблемы нужно решать по мере их поступления. Прадед. Прадед может открыть дверь. Может, но захочет ли? Они же поругались совсем недавно. Вот же... Похоже, придётся мириться первым. Сделать, что ли, как бы невзначай прадеду комплимент? Все же любят комплименты? Если он скажет прадеду, что тот выглядит, как повія — этого хватит, чтобы сгладить их конфликт?
— Чего стоим, кого ждём? — гаденько прошептал Тэхён, подходя к правнуку со спины. — Ты когда из речки вылазил, ничего не забыл?
— Может, что-то и забыл, — мысленно призывая себя не язвить, домой-то хочется, проговорил Чимин. — Но не название нужных тебе трав.
— Раз так, заходи, — рукой указав на дверь, промурчал Тэхён. — А то перелесник мне сейчас весь костёр зальёт своей слюной. Твою голую задницу за километр видно.
— На кой ты вообще костёр развёл? — нахмурился Чимин. — Жара на дворе.
— Сорняки палю.
— Ну пали.
— Так заходи.
— Не могу, — сквозь зубы процедил Чимин.
— Почему?
— Ключа нет.
— Единорога мне в конюшню! Как любопытно получается, — нараспев протянул Тэхён. — Уходя, ты оберег над дверью от всякой нечисти повесил, вернулся, а ключа нет. Это знак, Чимин. Не находишь?
— Как остроумно, — закатил глаза Чимин. — Поможешь?
— Я бы с удовольствием, правнучек, — театрально схватился за сердце Тэхён. — Да сам зайти не могу. Оберег там, все дела.
— Тогда выход у меня всего один, — повернувшись лицом к прадеду, захлопал ресницами Чимин. — Пойду погреюсь у костра, с перелесником поговорю за жизнь. Он же ещё не со всех сторон меня рассмотрел.
Мило улыбнувшись прадеду, Чимин с высоко поднятой головой, чисто из гадости, прошёл сквозь него (он сейчас буквально побывал внутри своего прадеда, фу!) и, присев напротив перелесника, проговорил:
— Скажи-ка мне, Чонгук, что такое кулёк с рачками?
— Это пакет с мелкой креветкой, — немного задумчиво ответил перелесник. — А что?
— Учусь понимать двух на всю голову озабоченных вуайеристов.
— Так твоя одежда... — запнулся Чонгук. — Это Юнги и Юнки постарались?
— Были сомнения?
— Вот же неугомонные, — покачал головой Чонгук. — Просил же их тебя не трогать.
— Когда успел? — нехотя садясь рядом с правнуком, спросил Тэхён.
— Когда у Юнки в гостях был, — как нечто само собой разумеющееся, произнёс Чонгук. — Говорю им: «Не трогайте Чимина, он у Тэхёна блаженный. Грешно таких обижать».
— Какой я? — повысил голос Чимин, вынимая горящую корягу из костра. — Блаженный? Ты у меня сейчас блаженным станешь!
— Успокойся, а то я тебя успокою! — пискнул Чонгук, вскакивая на ноги. — Опусти корягу! Я ж как лучше хотел!
— Почему ты так сильно любишь насилие? — с любопытством наблюдая за правнуком, осведомился Тэхён, явно наслаждаясь происходящим.
— Я насилие не люблю, оно у меня само получается! — замахиваясь, прорычал Чимин. — Беги, сука, я вчера прочитал, что у перелесника нет хребта, сейчас буду проверять, правда это или миф.
— Ой, не надо меня уговаривать, я и так соглашусь! — сбегая со двора, прокряхтел Чонгук. — Увидимся!
— Вот же падла трусливая, — покачал головой Чимин, обратно кидая корягу в огонь. — Поймаю — ноги оторву.
— Ты что творишь, окаянный? — всполошился Тэхён, увидев, как небрежно правнук бросил ветку в огонь. — Костер — это как любовь. Неправильно палку кинешь — погаснет.
— А ты, я смотрю, специалист.
— Естественно, во время моей молодости электричества ещё не было.
— Всё время забываю, насколько ты древний.
— Опять поругаться хочешь? — рыкнул Тэхён. — Я сиял на этом свете ещё тогда, когда мироздание даже не планировало тебя создавать! Имей ко мне хоть каплю уважения!
— Ой всё!
— Ты, кстати, чего злой такой? — вовремя вспомнив про чудо-травку, уже куда спокойнее поинтересовался Тэхён. — Вернут тебе твои ключи.
— Да не в ключах дело, — потёр переносицу Чимин. — Я пока домой шёл, меня полдеревни блядью назвало. Стыдно-то как.
— Будет тебе урок на будущее — не ходи там, где тебя знают.
— Я тебя сейчас изгоню.
— Открыть дверь?
— Будь так добр.
— Всё для любимого правнука!
Хмуро глядя на то, как без особых усилий прадед через стену входит в дом и минуту спустя так же легко отворяет дверь (мог ведь хотя бы для вида немного помучиться), Чимин, невольно усомнившись в силе своего оберега (полыни и болиголова что ли мало насыпал?), поднялся на ноги и неторопливо поплёлся к себе в комнату. Сейчас он немного отдохнёт, поспит и с новыми силами приступит к тщательному планированию своей мести. Жизнь — это болото, и только леший с кикиморами в нём не утонут. Про Болотника и Блуда нельзя сказать того же. Вдыхая пепел, вдыхая дым, вдыхая лето и холод зим, вдыхая страх, вдыхая сон — он выиграет эту войну! Этот предел, этот страх, это наводнение — это он! Нечисти от него нигде не скрыться. Своё он возьмёт! И сменную одежду на всякий случай тоже. Голеньким эти двое из ларца (не)одинаковых лица его больше никогда не увидят. Это была единоразовая акция. Полюбовались и хватит. Не для них мама ягодку растила. И про перелесника тоже забывать не стоит. Назвать его блаженным! Хватило же наглости! Такое прощать нельзя. За такое нужно сурово наказывать! И он накажет! Только не своими руками, а прадеда. Все три чудо травки у него есть. Чем не повод смешать их воедино и ненадолго даровать «любимому» предку земное тело?
Довольно кивнув, соглашаясь со своими мыслями, Чимин, так и не удосужившись одеться (да и смысл, во дворе всё равно жара), забрался под лёгкое одеяло и, едва закрыв глаза, сразу провалился в глубокий тревожный сон. Снилось ему всё и сразу. Причём логики в этом сне не было от слова «совсем». Он то тонул, но при этом точно знал, куда нужно было плыть, чтобы спастись, то блуждал в лесу, постоянно выходя к знакомому ему уже болоту. Куда бы он ни пошёл, Болотник и Блуд не оставляли его в покое даже в царстве Морфея. Проснувшись в холодном поту ровно в пять утра за три секунды до первого крика петуха, он быстро встал с кровати и, надев на себя свободную футболку с шортами, поспешил в сарай, где обычно бабуля хранила капканы и прочие атрибуты для охоты. Вытащив всё во двор и связав капканы прочной верёвкой, он, не забыв про собранные накануне травы, закинул ношу себе за спину и, сквозь зубы процедив: «Не сам я иду. Иисус Христос впереди, Божья Матерь позади, я — посередине. Что им — то и мне», пыхтя и кряхтя, направился в лес. Ещё немного, и он будет отомщён!
— Ты куда собрался? — вслед правнуку прокричал Тэхён, жопой чуя неладное. — Гук уже принёс твои вещи и ключи.
— Сегодня им от меня не сбежать, — не глядя на прадеда, прорычал Чимин. — Я, словно благородный паук, совью по всему периметру леса толстую паутину, а эти двое, подобно хрупкой бабочке, обязательно в неё угодят.
— Слышь, ты, чёрная вдова, сильно там не увлекайся!
— Не обещаю.
— Боже, одни нервы от этих внуков! И чего я тогда не кончил на постель? Стольких проблем можно было избежать!
Одни нервы от внуков? Вот чья бы корова мычала, а прадеда бы молчала! До переезда сюда Чимин жил себе спокойно, травки разные сушил и горя никакого не знал (судимость за эту самую травку не в счёт). А что теперь? Он в шаге от нервного срыва! У кого-то — журавли в небе, у кого-то — синицы в руках, а у него нынче одни дятлы в мозгах. И с этим срочно нужно что-то делать. И он сделает. Буквально сейчас. Ведь висячее болото прямо по курсу. А где Болотник, там и Блуд. До начала нового раунда: три, два, один...
***
* Повія - проститутка.