Неидеальный рецепт
Тёмно-зелёную обложку волшебной книги зелий аккуратно обрамляли золотистые нитки словно невесомая паутинка, растянувшаяся по длинному старому корешку. Поэтому когда Ынсу нашла её пылящейся на одной из полок тяжёлого стеллажа в кладовке, она не смогла устоять и не заглянуть внутрь.
«Тысяча и один заколдованный рецепт» гласила потёртая надпись на старинных страничках, вызывая на лице Ынсу искреннее восхищение и улыбку. А когда пальцы её долистали до любопытного разворота с любовным приворотом, она нашла себя уже собирающей необходимые ингредиенты и готовящей котел.
Но на этот раз, судорожно листая страницы магической книги, девушке было совсем не до красивых закорючек и приятной обложки. Лицо Миён становилось серьёзнее с каждым шелестом бумаги, а Ынсу всё никак не могла найти нужный разворот.
— Вот он! — наконец победно воскликнула она и протянула книгу сестре.
С тех пор, как Минсок с трудом вытащил Хосока из кафе и повел на его же пару, прошло полчаса. А с тех пор как горе-физик напился чужого кофе — и заодно любовного зелья, прошло чуть меньше сорока минут. Всё время между этими двумя событиями Чон Хосок, чьё имя теперь казалось Ынсу до ужаса знакомым, провёл в попытках подкатить к молодой ведьме. Но неудачно.
Неудачно, абсурдно, и вообще, он начинал её раздражать.
Но в любом случае, приворот с Хосока надо было снимать. Немедленно. Именно поэтому Ынсу с Миён теперь теснились в маленькой кладовке, листая книгу зелий в поисках необходимых подробностей о противоядии.
— И это всё? — взволнованный голос Миён вырвал Ынсу из раздумий и вернул в реальность. Она нахмурилась, внимательно изучая книгу.
— А должно быть ещё что-то? — Ынсу заглянула в книгу, которую Миён всё ещё крепко держала в руках.
Всё было так, как она помнила. Никаких изменений.
Миён ещё с минуту вертела книгу, листая, как вдруг губы её удивленно округлились в ответ на новую находку.
— Тут не хватает страницы.
Она протянула книгу Ынсу, продемонстрировав едва заметные остатки оборванной бумаги на вёрстке, словно бы кто-то вырвал оттуда лист.
— И что теперь делать? — Ынсу понятия не имела, как им искать пропавшую страницу.
Книга казалась ужасно старой, а в кладовке царил полноценный бардак. Старые книги, диски, швабры и чистящие вещества вместе с прочим хламом заполнили и без того тесную комнатку.
Миён оглядела помещение оценивающим взглядом, думая, как бы сократить время поисков, а Ынсу, забрав книгу, продолжала внимательно изучать страницы в надежде на малейшую подсказку, которая могла бы помочь найти выход из ситуации.
И подсказка эта, на удивление, нашлась. И не кое-где, а прямо на красивой зелёной обложке, которой Ынсу решила вновь полюбоваться.
В самом низу мелкими, чёрными буковками были аккуратно выведены два имени:
«Пэк Мира и Пэк Соль».
— Миён! — вскрикнула Ынсу от удивления, притягивая сестру к себе. — Смотри! «Пэк Мира». Да эту же книгу написала бабушка Пэк!
Миён от неожиданности усмехнулась, почесав затылок:
— С каких пор она занимается любовными приворотами?
Но Ынсу её уже не слушала. Пальцы девушки быстро набирали знакомый номер на телефоне, а голос взволнованно дрогнул, когда, не прождав и пары гудков, она услышала привычное:
— Да, внученька?
Ынсу вдруг задумалась: что прозвучит хуже? То, что она откопала её книгу зелий, по-видимому спрятанную в кладовке, и без спроса воспользовалась рецептом оттуда? То, что она пыталась приворожить Минсока, которого бабушка и так невзлюбила? Или же то, что она в итоге приворожила полного незнакомца и напрочь заморочила тому голову?
— Привет, бабуль! — голос звучал радостно, хотя сердце глухо стучало.
По ту сторону телефона, прислонившись к уху Ынсу, стояла Миён, усердно пытаясь не пропустить ни слова из разговора.
— Слушай, бабушка, — замялась сначала Ынсу, начиная издалека. — Давай представим, что, — девушка по привычке провела рукой по волосам, собранным в тугой низкий хвост, — чисто гипотетически, — она нервно прикусила губу, — что Миён нашла твою книгу зелий...
Закончить предложение не удалось, потому что в бок прилетело от Миён, и Ынсу ещё сильнее закусила губу, чтобы не вскрикнуть.
— Ладно-ладно, не Миён, а вообще кто угодно. Любая ведьма. Да, условная ведьма нашла твою книгу.
Миён закатила глаза, активно жестикулируя и беззвучно упрекая сестру. Чего ходить вокруг да около? В итоге махнула рукой, занявшись поиском пропавшей страницы в надежде, что та выпала в этой кладовке, и её ещё можно было найти.
В любом случае, это было эффективнее болтовни Ынсу.
— Ынсу, о чем ты? — голос бабушки звучал озадаченно. Его Миён услышала даже без громкой связи. — Знаю я твое «гипотически»... И, вообще, я впервые за десять лет отправилась в отпуск, а вы что, уже накосячить успели? Да что б...
— Нет! Нет, конечно, нет, все под контролем, — заверила её Ынсу, собираясь с духом. — Мы просто убирались в подсобке и нашли какую-то книгу. Написано «Тысяча и один заколдованный рецепт».
— А-а-а, — понимающе протянула бабушка, откатывая назад со своими приготовленными возмущениями. — Эту, что ли? Помню, да, мы её с сестрой как-то по молодости написали. Примерно в твоём возрасте. Ну, и что с ней?
— Там был рецепт одного любовного зелья...
Но прежде чем Ынсу успела что-либо ещё добавить, в ответ послышался смех старушки. Бабушка захохотала по ту сторону смартфона, не дав внучке и слова вставить.
Так, подумала Ынсу, что-то не так.
И не ошиблась.
— Любовного приворота? — Ынсу даже по голосу смогла представить в голове лицо бабушки, у которой слёзы уже выступили от смеха. — Ты смеешься надо мной?
Сердце Ынсу забилось чаще, голос задрожал сильнее.
— А-а... п-п-почему?
Сбитое с толку лицо сестры привлекло внимание Миён, и та вновь активно закивала и зажестикулировала, пытаясь выведать подробности разговора. Без толку.
— По качану, Ынсу, — весело ответила бабуля Пэк. — Какой приворот? Какой рецепт? Ты хоть читала его? Да там же бред написан, метод нерабочий.
Ынсу моргнула.
— В-в смысле?
Бабушка продолжала смеяться, хоть и не так сильно.
— Да мы книгу в шутку написали. По глупости напридумывали рецепты. Взяли по чуть-чуть из других книг, по чуть-чуть из фантазии, и оформили красиво. Как сувенир на память.
В её голосе проскользнули нотки ностальгии и даже какой-то тоски. А вот Ынсу было совсем не до тоски. Нет. События вновь набирали волнительный оборот.
— И что, прям совсем-совсем нерабочее? Ты уверена? — глаза девушки взволнованно забегали, а в голове пронеслись неспокойные мысли.
— Ну, — замялась бабушка. — А мне почём знать? Я же не проверяла.
— То есть, — с надеждой в голосе уточнила Ынсу, — оно может и сработать, да? Это ведь возможно?
Ответ прозвучал не сразу.
— Ну... в теории... — бабушка немного подумала над тем, что сказать, и наконец продолжила, — любую магию совершает не само зелье, а ведьма, в чьих руках оно окажется. Так что, может и сработает, если звёзды в ряд встанут. Хотя какая разница, Ынсу, зачем ты вообще это спрашиваешь? Лучше сожги книгу от греха подальше, пока кто особо умный не нашёл...
И «особо умная» эта чуть не упала теперь от разочарования. Хуже и быть не могло. Её либо замучает совесть, либо бабушка по приезду.
— А если оно правда сработает? Вы придумали какое-нибудь противоядие? — а затем горько добавила, — «в шутку».
Бабушка вновь замолчала, возвращаясь к давним воспоминаниям.
— А тебе это зачем, вообще? — наконец она задумалась о смысле всего происходящего. Бабушкино чутьё подсказывало, что что-то было не так и, боялась она, дело тут не просто в пропущенном обеде.
— Да так... — Ынсу уже прикидывала в уме, каковы её шансы сбежать с Минсоком в Мексику и уйти в закат, пока всё ещё не раскрылось, — для общего кругозора, знаешь... — рассеянно накрутила прядку волос на палец.
Бабушка хмыкнула, не вешая трубку.
— Ну раз для кругозора, — в голосе слышалось недоверие, — то ты должна была знать, что любой приворот, в смысле — чувства, вызванные любым приворотным зелье, можно снять одним универсальным способом.
И подобно лучу надежды, в глазах Ынсу загорелись искры. Она наклонилась вперёд, прижимая телефон ближе к уху и подзывая Миён к себе.
— Каким?
В голосе звучало одно нетерпение, но бабушка, как назло, ответила не сразу.
— Поцелуй, балда ты такая. Через поцелуй можно снять.
И как же быстро накатила волна надежды и предвкушения, так же быстро она спала, оставив после себя ещё большую дозу разочарования и даже озадаченности.
— В смысле поцелуй, бабушка? — тут уже не сдержалась Миён, прислушивавшаяся к разговору. — Это же бессмыслица какая-то! Тогда привороты, вообще, не действовали бы, и толка в них не было бы никакого!
Бабушка Пэк, услыхавшая голос второй внучки, радостно поприветствовала её и начала было спрашивать о жизни, о делах, как её сразу коллективно вернули к теме.
— Да ведь не простой поцелуй же! — начала защищаться она. — Вы же помните, как привороты работают? Они не создают настоящую любовь. Только влечение, желание, и иногда — одержимость. Они играют с сознанием человека, путая его, затуманивая настолько, что «влюблённого» начинает тянуть к этому человеку, но чувства его все ещё слабы. Остаётся дать всему идти своим чередом и ждать, пока человек сам не придёт и не закрепит магию поцелуем. А вот нетерпеливость, наоборот, рушит чары. Если поцеловать зачарованного самостоятельно, не дождавшись, пока зелье поглотит его душу, все чувства пройдут. Тотчас.
Сёстры выслушали с замиранием сердца, и в голове каждой пронеслись сотни разных мыслей. Слишком разных.
Дальше Ынсу уже не слушала и, уйдя полностью в свои мысли, переваривала услышанное. Миён же прислушалась к последним словам.
— Но есть, конечно, у каждого зелья свои заморочки и условия... Вы, главное, помните, что...
—...что действовать надо быстро! — воодушевленно выдохнула Ынсу, заканчивая вместо бабушки. — Спасибо, бабуль! Ты лучшая! Отличного тебе отпуска! Люблю! — и положила трубку, несмотря на едва слышные протесты.
Миён вскочила, возмущённо размахивая руками.
— Ынсу! Она же не договорила! Вдруг там что важное?
Ынсу покачала головой.
— Не кипятись. Я её уже поняла.
Миён серьёзно взглянула сестре в глаза и скрестила руки на груди.
— Раз она сказала, что все зелья разные, значит и противоядия разные, — логично заключила младшая. — А это так ещё и непредсказуемое совсем, мало ли её универсальный способ не сработает, — она огляделась по сторонам, осматривая помещение, — нам нужно прибраться в кладовке и найти эту... — но когда обернулась, Ынсу уже стояла в дверях, —...страницу... Ты куда, вообще?
Ынсу переполнял энтузиазм. Решение казалось таким простым и таким лёгким, как два пальца об асфальт.
Но, ключевое слово — «казалось». Ох, как многого она ещё не знала.
— Мне нужно просто поцеловать его! — гениальное умозаключение гениальной ведьмы. — И быстрее, чем это сделает он сам. Да запросто! — В глазах Ынсу читался вызов.
И бросив это, старшая поспешила прочь по коридору, оставляя сестру в захламлённой кладовке разбираться с брошенным, забитым в угол здравым смыслом или его остатками. И только отголоски её разъяренного «Пэк Ынсу!», раздавшегося на всё кафе, девушка услышала в след.
***
Хосок громко чихнул в рукав, чуть не выронив тяжелые коробки.
— Меня что ли кто вспоминает?
С самого утра у молодого физика раскалывалась голова, изрядно попортив ему настроение, а нос заложило. Надоедливый студент, клянчивший пересдачу, внезапная планёрка, на которой его успели отчитать за каждый промах, так теперь ещё и необходимость заменять старшую коллегу на сегодняшнем коллоквиуме, будто у него и без того забот не хватало, — напрочь испортили ему день.
Став самым молодым преподавателем на кафедре, Хосок и не ожидал, что привлечёт к себе столько внимания. Причём, как позитивного, так и самого, что ни на есть, негативного.
Приходилось всем постоянно что-то доказывать и выслушивать раздражающие упрёки. То он слишком некомпетентный и опыта у него мало — «жизни не видел», то, наоборот, чересчур придирчив и серьёзен — «надо же с коллективом общаться». А коллектив у него был и вовсе замечательный. Все, кто старше сорока — возомнили себя его мамами; все, кто младше — потенциальными женами. Ну и мужчин тут был дефицит, хоть в научных отделениях обычно встречалось обратное. Только он и один пожилой профессор из Германии.
Не такого ожидал Хосок, устраиваясь преподавателем в престижный университет. Сердце больно кольнуло, напоминая ему о той открытой вакансии в местной школе, но парень горько вздохнул. Нет.
— Профессор Чон! — до боли знакомый, уже действующий на нервы голос звонко раздался по коридору.
Ускорил шаг.
— Профессор! Подождите! — навязчиво донеслось вновь. Уже ближе.
Да чёрта с два.
Хосок поднял коробки повыше, пряча за ними лицо, и быстро направился в сторону аудитории.
Подойдя к необходимой двери, Хосок заметил золотистый номерок на ней. Не тот.
Тихо выругавшись, он понял, что ошибся этажами. Чёртова мигрень совсем заморочила голову.
Быстро сменив направление в сторону лифта, он едва удержался, чтобы не перейти на бег. И когда оказался прямо напротив стальных, серебряных дверей, на мгновение замялся, пытаясь освободить одну из державших коробки рук.
Но помощь не заставила себя ждать. Заметив минутное смятение преподавателя, кто-то любезно нажал на кнопку вместо него, и Хосок благодарно улыбнулся. Были ещё на свете добрые люди.
— Спасибо.
— Да не за что, профессор!
Чёрт бы их побрал, этих студентов.
Развернувшись на сто восемьдесят градусов, Хосок лицезрел самого Пак Минсока — ночной кошмар среди всех его подопечных.
— Я не профессор, Минсок, — буркнул он, заходя в лифт. Голова все ещё болела, — я просто преподаватель. Без звания.
— Ой, извините, — весело ответил студент, заходя за ним и нажимая на кнопку. — Просто звучит так солидно, прямо под стать вам. Давайте я вас буду так называть?
— Нет.
Минсок, улыбаясь, моргнул.
— Ладно, признаю, лесть вышла ужасная. Представим, что этого не было.
Хосок тяжело вздохнул, наблюдая за светящимися цифрами на панели. Еще чуть-чуть...
— Не хотите после пар в кафе сходить?
— Пак Минсок! — не выдержал преподаватель. — Вы понимаете, что будь я женщиной, меня бы ещё утром уволили бы?
— Нет, вас бы заставили написать «по собственному желанию», — продолжал улыбаться Минсок.
Хосок не нашёл слов, способных в полной мере передать его негодование, поэтому просто промолчал, разочарованно покачав головой. Двери лифта открылись, разъезжаясь в разные стороны, и Хосок, немного ободрившись, вышел на нужном этаже. Но Минсок не отставал.
— Я думал, вам понравилось утреннее кафе, — едва слышно усмехнулся он. — Как вы там говорили? «Я не видел девушки талантливее...»
Минсок не закончил, врезавшись в спину преподавателя, резко остановившегося посреди коридора. Тот медленно развернулся, метая молниями из глаз, отчего Минсоку стало ещё труднее сдерживать смех.
— Я был не в себе.
Ничего лучше Хосок не придумал. А думал он долго. Не переставал до этого самого момента.
На планерку он опоздал, вдруг совершенно забыв о ней, отчего и получил выговор. На первой паре у него разболелась голова и он с трудом закончил лекцию. На второй ему пришлось объявить лабораторную и выпросить у студентки аспирин, после чего та целый час упорно строила ему глазки, ставя в неловкое положение.
Обедал в одиночестве, в своем кабинете, но и там его подстерегли на выходе. Подстерегли, запрягли целой коробкой магнитов для одного эксперимента и отправили готовиться к чужому коллоквиуму. Причем магниты нужны были даже не для него, но куда их деть, он уже не знал. В кабинете оставить не успел, а там начались пары одна за другой, и теперь Хосок таскался с этой коробкой всюду, как дурак, ожидая, когда она пригодится, наконец, на последней паре.
А вот что происходило в кафе, Хосок помнил плохо. От слова совсем.
Отчётливым в голове оставалось только лицо девушки, которую он встретил в первый раз, но как будто знал откуда-то раньше. А ещё какой-то бред, который он не хотел признавать, что произнес сам.
И почему-то с девушкой этой возникали какие-то слишком уж странные ассоциации. Нет, это уже было не просто чувство давнего знакомства, это было хуже.
Хосок не мог перестать о ней думать.
Только вот без романтической части — он всерьез не мог выкинуть её из головы. Она будто насильно засела там и отказывалась теперь выходить, словно маленький червячок в яблоке, издеваясь над его сознанием и вызывая непонятные мысли.
Это его раздражало. Но злиться он не мог. Будто бы все его негативные эмоции отражались ею, перенаправляясь на что-то или кого-то другого.
На Минсока, например.
— Давайте я вам хотя бы коробку донести помогу, проф... — вовремя осекся, встретившись с недовольным взглядом, — ...преподаватель Чон.
Тот остановился прямо перед дверью нужной аудитории, прикидывая в уме всевозможные варианты. Нужно было приготовить материалы, проверить рефераты, начать составлять вопросы для опроса...
— Ладно, — сдался Хосок, вручая парню тяжелую коробку магнитов, и достал из кармана связку ключей, — отнеси это в мой кабинет и запри дверь. У тебя пар нет?
— Только через час.
— Ну тогда не хворай, — облегченно бросил физик, избавившийся от ненужного груза, и устало побрел в аудиторию. Нужно было больше аспирина.
Губы Минсока растянулись в хитрой улыбке, а ключи он победно сжал в руке.
— Не буду.
***
Уверенным шагом Ынсу направлялась к главным дверям университета. Он находился прямо через дорогу от её кафе и обеспечивал «Пророчеству» постоянный поток клиентов, поэтому не знать о нём всё она не могла.
Настроение у девушки поднялось, шла она гордой походкой, весело напевая себе под нос какую-то незамысловатую песенку. И тут же спало, когда крепкой хваткой руки её остановили прямо у ворот университета.
— Уважаемая, вы куда это направляетесь без пропуска? — пожилая женщина в форме охранницы строго глянула на Ынсу из-под своих очков.
Та не растерялась, а наоборот, сделала возмущенное лицо, поправляя волосы, собранные в низкий хвост.
— Мне нужно встретиться с одним из преподавателей, — уверенно ответила она и добавила для убедительности, — меня уже ждут.
Охранница недоверчиво оглядела её, а затем потянулась к стационарному телефону, готовясь набирать нужный номер:
— Как зовут?
— Пэк Ынсу.
— Да не вас. Преподавателя вашего.
Ынсу выпала. Такой подлянки от своей памяти девушка не ожидала. Как этого чудика-то звали? Чан... Нет, может, Чон... А что дальше? И, вообще, на «Ч» начиналось или нет?
Ведьма была настолько очарована своим любимым студентом, что его химик, или математик, или кем он там был, совсем её не волновал.
— Я не помню... — смущенно выдавила Ынсу и сразу же попятилась, встретившись с гневным взглядом тетеньки в форме. Вдруг у нее шокер припрятан в кармане или что похуже?
Но спасение пришло, откуда не ждали.
Двери университета открылись, и в них, подобно ангелу, сошедшему с небес — именно так Ынсу и показалось — появился Минсок, а заодно и парочка тяжёлых коробок в его руках.
— Ынсу! — его лицо вдруг озарилось счастливой улыбкой, чего не могла не заметить Ынсу.
Может, и не надо было никакого зелья? Может, её собственные чары подействовали на парня, и он, наконец, понял, кто его судьба?
Но ведьму быстро спустили с небес на землю.
— Ынсу, ты к мистеру Чону пришла, да?
Улыбка мгновенно спала с лица при одной только мысли о парне, нарушившем её грандиозные планы.
Охранница же сразу узнала студента и, не забыв бросить злобный взгляд на незваную посетительницу, под заверяющие кивки Минсока, мол «всё под контролем, продолжайте пить чай», вернулась к своему рабочему месту.
— Точно, блин! Чон! Чон Хосок! — повторила Ынсу, хлопнув себя по лбу от досады.
Минсок весело улыбнулся, всё ещё придерживая коробки. Слукавил:
— Его на месте нет. Но вам обязательно надо встретиться.
— Это ещё почему? — Ынсу хорошо знала, зачем ей надо было встретиться с ним, но не понимала, с чего это вдруг понадобилось и Минсоку.
Тот немного подумал, почесал затылок, подбирая слова, а затем сделал шаг вперёд, прямо к девушке.
— Знаешь, Ынсу, что я усвоил из сегодняшней консультации по физике?
Ынсу затаила дыхание, заглянув парню прямо в глаза. Вблизи его маленькая родинка на лбу выглядела ещё очаровательнее.
— Что наш физик от тебя без ума.
Кирпич ей на голову, что это ещё за открытие? Тоже, блин, новость нашлась.
Улыбка с лица Ынсу окончательно спала, и остался только кризис. Да, прямо на лице, в виде огромных мешков под глазами от бессонных ночей, что она потратила, добывая ингредиенты к зелью. Чтоб её ещё раз чёрт дёрнул сунуться в зоопарк к ящерицам ради какого-то парня. Но речь шла всё-таки о Минсоке, не о «каком-то парне». Поэтому она только вздохнула.
— Да неужели?
— Представляешь? — сарказма тот не уловил. — И поэтому, — настойчиво вытянул руки с коробками так, что Ынсу рефлекторно взяла их в свои, — вам стоит встретиться сегодня.
Ынсу пространно моргнула.
— Не поняла немного логики... Зачем?
Минсок проверил несуществующие часы на запястье, и, двинувшись на обочину, помахал в неопределённом направлении рукой. Ынсу не оставалось ничего, кроме как шагнуть за ним.
— Да потому что у меня времени нет.
— Извини?
К ним подъехала серебряная «тойота», и лёгким движением руки Минсок открыл заднюю дверь.
— Нет-нет, не извиняйся. Завари кофе к трём часам дня. Ему понадобятся магниты к половине четвертого.
Ынсу ухватилась покрепче за коробку.
— Какие магниты? Кофе? Кому?
Но Минсок уже сел в машину, захлопнул за собой дверцу и весело помахал через стекло. И только когда Ынсу положила коробку на землю, хватаясь от боли за поясницу, и открыла ее, ответы нашлись сами собой.
«Чон Хосок. Аудитория №237. Кафедра физ. наук», — гласил лиловый стикер на внутренней стороне коробки, а рядом красно-синими огнями пестрели горы магнитов.