RosenMoro

Вид поместья завораживал бывшего аристократа своей утончённой простотой. На первый взгляд всё казалось скромным, почти непритязательным, но за этой внешней сдержанностью легко угадывался безупречный вкус. Снаружи здание было обложено благородным камнем, слегка потемневшим от времени, но всё ещё внушительным. Однако стоило переступить порог, как перед глазами раскрывалось совершенно иное убранство — тёплое, наполненное дыханием дерева.

Внутренние стены были облицованы резными панелями, каждая из которых словно хранила частицу чьей-то истории. Потолок пересекали тяжёлые деревянные балки, украшенные сложными орнаментами, где линии переплетались, будто ветви старого леса. На полу лежали старинные ковры с выцветшими, но по-прежнему изящными узорами — они будто бы впитали в себя шёпот давно ушедших поколений. Мебель, хоть и отмеченная временем, сохраняла благородство — изящные резные ножки, плавные изгибы спинок и подлокотников напоминали о тонком мастерстве давних столетий.

Именно в этом зале их встретил дворецкий — сдержанный, вежливый, как и полагается слуге старого дома. Он молча принял накидки и сразу же обратился к брюнету, тогда как Элео ещё стоял, не в силах оторвать взгляд от интерьера. Всё вокруг словно перенесло его в прошлое. В сердце всплывали воспоминания о собственном поместье, где он провёл детство и юность, окружённый теплом семьи и тенью фамильных традиций.

«Сколько же труда и любви вложено в это место... Немыслимая красота...»

Эта мысль промелькнула в сознании Элео, будто лёгкий ветерок, тронувший память. Он всё ещё стоял, погружённый в созерцание, когда неожиданное движение позади вырвало его из пучины воспоминаний. К нему подошёл сам дамп — тихо, почти неслышно, как тень, — и вытянул пепельноволосого из пучины его размышлений в реальность.

— Впечатляет, не правда ли? — заметил Моро, оглядывая зал с лёгкой тенью ностальгии в голосе. — После государственного переворота тут многое было разрушено. Большинство тех, кто поддерживал союзников Гирха, помогали восстанавливать графство, включая это потрёпанное поместье. Больше всего руку помощи приложили...

— Ведьмы! — неожиданно перебил его Элео. В этот момент Моро показалось, будто в его глазах — даже в том, что был затуманен слепотой, — сверкнула яркая искра.

— А ты-то как догадался? — одна бровь дампира изогнулась в вопросительном жесте, голос звучал с живым интересом.

— Мой дед был зачинщиком всяких революций, восстаний и войн, — Элео усмехнулся, но в его тоне прозвучала лёгкая усталость. — Ни раз наши поместья обращались в пепел с его лёгкой подачи. Потому он и прибегал к помощи ведьм, правда, особо и не спрашивал их мнения. Сильно они его побаивались... Вот и приходилось соглашаться.

— Кхм. Ладно уж. Пошли, граф, наверное, уже заждался, пока мы тут болтаем.

— С вашего позволения, я вас провожу, — вежливо вмешался дворецкий, всё это время молча стоявший неподалёку. Он слегка поклонился, жестом приглашая их следовать за ним.

Они прошли через просторный холл, направляясь по длинному коридору, освещённому мягким, тёплым светом старинных канделябров. Пламя тихо покачивалось, отбрасывая на стены ритмичные тени, будто оживляя барельефы и гобелены. Кристиан шёл первым, его шаги уверенно отдавались в скрипучих половицах, словно он знал это место наизусть. Элео следовал за ним, не отрывая взгляда от интерьера — каждый поворот, каждая деталь вызывали у него восхищение.

Здесь всё дышало прошлым: резьба на перилах, вытертые края ковров, гладкие, блестящие от времени дверные ручки. Он почти слышал шёпот прошедших веков — приглушённые голоса, звяканье бокалов, шелест платья по каменному полу.

Наконец, они остановились перед массивной дверью из тёмного дерева, украшенной тонкой, затейливой резьбой, в которой угадывались гербы, растения и старинные символы. Дворецкий бесшумно постучал, и, услышав приглушённое «войдите», распахнул створки.

Кристиан с лёгкой полуулыбкой вошёл первым. За ним шагнул и Элео, ощущая, как воздух внутри кабинета будто стал гуще — пропитанный книгами, дымом, важностью.

Комната оказалась одновременно просторной и удивительно тёплой. В камине потрескивал огонь, отбрасывая мягкое золотое сияние на стены, обшитые тёмным деревом. Пол был покрыт плотным ковром с тонкой, словно вытканной вручную вязью. У высокого окна возвышался массивный письменный стол, за которым сидел граф.

Он был высоким, сдержанным и безупречно выпрямленным, будто вырезанным из мрамора. Черты лица — чёткие, благородные, но не холодные. И взгляд — глубокий, изумрудный, по-настоящему проницательный, тот, от которого редко что ускользает.

— Гир! Как и обещал — привёл к тебе выжившего из рода Розенфельд. Любуйся! — с озорной усмешкой бросил Кристиан, перешагнув через порог. — А то кое-кто тут недавно уверял меня, что я, мол, схожу с ума. — Крис прищурился и, не оборачиваясь, указал большим пальцем себе за спину — Вон он. Пришёл, чтобы просить у тебя защиты и поддержки в их... конфликте. Хотя, по правде сказать, назвать это враждой язык не поворачивается. Это скорее можно назвать истреблением.

Граф не сразу ответил. Он выслушал всё молча, сдержанно, но взгляд его с вниманием остановился на Элео. Ни одно мимолётное движение не ускользнуло от его изумрудных глаз. Ни лёгкое напряжение в плечах, ни то, как пепельноволосый юноша чуть сжал пальцы в кулак. Он держался прямо, почти спокойно, но в глубине, под маской уравновешенности, таилось беспокойство, и Гирх видел это.

— И кому же ваша семья так насолила, господин Элео фон Розенфельд, — с лёгкой, почти ленивой насмешкой произнёс граф, — что вас и всех ваших родичей решили устранить столь... показательно?

Он откинулся в кресле, сцепив пальцы на груди, а в голосе его прозвучала тонкая, изощрённая издёвка — словно он смаковал не сам вопрос, а реакцию, которую тот мог вызвать.

— А почему бы вам, для начала, не представиться самому, многоуважаемый граф? — не дрогнув, парировал Элео в той же манере, будто возвращая насмешку обратно. — Где же ваши манеры?

Он чуть склонил голову набок, и уголки губ дрогнули в почти незаметной, холодной усмешке. Глаза, несмотря на тень усталости, сверкнули живо — в них сквозила всё та же смесь упрямства и врождённого аристократизма, от которого не отмыться даже в изгнании.

«Ох ты ж бля... Вот дурак...» — пронеслось в голове у Моро, как только он услышал, какую дерзость выдал этот идиот графу. Он чуть не застонал вслух и едва удержался от того, чтобы не закатить глаза.

«Хм... так у него, оказывается, и клыки есть. Ну ничего, это мы поправим.» — с ленивым хладнокровием отметил про себя граф, и в следующую же секунду словно щёлкнул внутренним переключателем.

Он театрально надел маску гнева и изумления. Плавно, но внушительно поднялся из-за стола, и вместе с этим движение словно прорвало плотину: по кабинету враз разлилась тяжёлая, давящая аура графа — густая, холодная и обволакивающая, как клубы чернильного дыма, что и ожидалось от чистокровного вампира. Воздух стал плотнее. Казалось, сама тишина затвердела.

Гир внимательно изучал юношу. Его изумрудный взгляд, острый и холодный, скользил по лицу Элео, выискивая малейшую трещину в маске. Он ждал, что пепельноволосый отведёт глаза, вздрогнет, хоть как-то проявит слабость под натиском силы, которую невозможно было не чувствовать. Даже Крис — повидавший всякое и не склонный к нервозности — почувствовал, как у него по позвоночнику пробежал лёгкий холодок. Он выпрямился, больше не развалившись на подлокотниках, и бросил на Элео оценивающий взгляд.

А Элео... Элео всё так же смотрел на графа — прямо, с холодной надменностью и легкой, почти пренебрежительной насмешкой в янтарном глазу. Удивление мелькнуло уже в глазах самого Гирха. На миг его каменное лицо дрогнуло — едва заметно, почти неуловимо. И всё это время — ни слова. В кабинете стояла гробовая тишина. Лишь огонь в камине продолжал потрескивать, заполняя паузы своими ленивыми всполохами. Где-то в стенах старого дома скрипнула балка, но никто не обратил на это внимания.

«М-да... Занятная картина», — отметил про себя Крис, мельком взглянув на стоящего посреди кабинета Элео.

«Гирх редко даёт своей ауре волю. Аура у него сильная, пусть и не дотягивает до уровня моего отца. Но парень...» — он чуть прищурился, будто оценивая масштаб происходящего. «Он будто вообще не чувствует давления... Это странно. И точно не норма.»

— Ну что же это я... и впрямь не представился. Моё упущение, — произнёс граф с вежливой, чуть холодной улыбкой. — Гирх Эйкен. Граф и хозяин этих земель.

Он выдержал небольшую паузу и уже строже добавил:

— А теперь, будь любезен, всё же ответить на вопрос, который я задал ранее.

Элео слегка качнул головой, будто признавая тонкую укоризну в словах графа.

— Справедливо, — отозвался он, на мгновение опустив взгляд, словно обдумывая ответ. — Признаюсь, вопрос и правда не из тех, на которые просто и приятно отвечать.

Он сделал вдох и продолжил уже спокойнее, без прежнего вызова в голосе:

— У моего многоуважаемого и любимого дедушки было столько врагов, что и на пальцах обеих рук не пересчитаешь — со счёту собьёшься. Но в одном я уверен: кем бы ни был тот, кто сейчас выдаёт себя за главу герцогства — это самозванец и лжец.

Он ведёт себя так, будто ему всё позволено, и самое опасное в том, что никто не сомневается в его праве управлять. Никто не задаёт лишних вопросов, потому что никто и не собирается ничего проверять.

— И какая мне выгода вмешиваться в ваши семейные разборки? — ровно произнёс Эйкен, слегка приподняв бровь. — Разумеется, помимо того, что наследник рода Розенфельд впоследствии окажется у меня в долгу.

Его голос звучал спокойно, почти без интереса, но взгляд оставался внимательным. Аура графа больше не давила так ощутимо — она будто отступила вглубь. Атмосфера в кабинете постепенно выравнивалась: с напряжённой стала настороженно-деловой.

— Хмм... хороший вопрос с вашей стороны, месье Гирх, — ответил Элео, скрестив руки на груди. — А что именно вас интересует? Да и... хотите ли вы сами в это ввязываться?

— Может, и хочу, — спокойно отозвался граф. — Но встаёт вопрос: а что я с этого получу?

Он ненадолго замолчал, а затем продолжил уже чуть жёстче:

— Ваш род, без сомнения, был силён и влиятелен. Но ключевое слово — был. Тебе придётся поднимать его с руин. И не только влияние, но и репутацию — а она, признаем честно, пострадала. И дедушка твой приложил к этому руку, и нынешний "глава" постарался.

Неожиданно под ногами у графа зашевелилась тень. Незаметное, но отчётливое движение — едва уловимое, но слишком странное, чтобы его можно было проигнорировать. Взгляд Эйкена скользнул вниз.

«А Крису-то что от меня нужно сейчас?..» — промелькнуло у него в мыслях.

Через пару мгновений тень приобрела форму. Сначала появились рваные очертания букв, затем — полные, чёткие слова, будто выплывающие из темноты:

«Подручные того самозванца не так уж и просты, как кажутся. В Торговой Компании уже пытались повлиять на производство и поставки.Советую всё же прислушаться к нему. Дай ему лет пять — род он восстановит.Со способностями, может, и хромает, как выяснилось, но таланта у него хватает.Я почти уверен: он далеко не так прост, каким кажется на первый взгляд.»

Когда Эйкен дочитал послание Моро, то задумался. В словах наследника Лазара был смысл. Выгода в этом деле действительно просматривалась: торговые пути в Артифекс при такой поддержке можно было бы раскрыть куда шире.

Да, отделения Торговой Компании там уже есть, но влиятельный род в союзниках — совсем другой масштаб. Конкуренция в этой империи высокая, и просто так выбить соперников с рынка не получится. Но с нужной фамилией за спиной — уже другой разговор.

— Уж простите! Да, этот Ксейвр... действительно сильно запятнал и без того не безупречное имя нашей семьи. Хотя мой дед тоже не был безупречен, именно он достиг многих высот, которые передались в нашей семье. А мой отец, несмотря на жёсткий и деспотичный характер деда, сумел расположить к себе народ, заслужить его любовь и доверие, расширить владения бывшего королевства и превратить его в империю — и это далеко не предел его достижений! — с явной гордостью и лёгкой ноткой недовольства говорил юноша, защищая честь семьи.

— Хорошо-хорошо, мы поняли, только не кипятись, — с лёгким смешком отозвался граф. — Так и быть, поставлю в этом деле на перспективу. Помогу в вашей авантюре.

На лице Элео ничего не изменилось, но в зрячем глазу на миг мелькнула искра — короткий всплеск радости, которую он тут же постарался скрыть. Снова приняв серьёзный вид, он продолжал держать себя ровно, не позволяя себе выглядеть слишком восторженным перед новым союзником.

— Благодарю вас, господин Эйкен, — приложив руку к груди, пепельноволосый слегка поклонился, как бы выражая графу свою признательность.

— Ну что ж, раз с важным разобрались, предлагаю перейти в гостиную. Скорее всего, ужин уже накрыт, — сказал зеленоглазый брюнет с лёгкой улыбкой.

— Как вы любезны, месье Эйкен, — с улыбкой заметил вампир и сразу же последовал за графом. Однако, едва сделав пару шагов, Элео вовремя одёрнул себя, резко обернулся и немного обеспокоенно обратился к дампиру:

— Кристиан, как долго мы здесь задержимся? Не пойми меня неправильно... — он слегка понизил голос, — просто мне не хотелось бы оставлять Мартэна одного надолго.

— Чёрт... ты прав, — Кристиан резко остановился, а на лице на мгновение мелькнуло выражение растерянности, смешанной с раздражением — скорее на самого себя. — Совсем вылетело из головы. — Он провёл рукой по волосам, будто пытаясь сбросить напряжение, и тут же повернулся к Эйкену. — Гир, мне нужно вернуться в главный офис. Заберу младшего Розенфельда и приведу уже его сюда. Если не будет спать — сразу приду с ним в гостиную, пусть поест с нами. Скажи слугам, чтобы подготовили место для ещё одного гостя, хорошо?

После этих слов голубоглазый дампир сделал шаг назад. Тень, лежавшая вдоль стены, будто ожила, потянулась к нему чёрными языками. На миг силуэт Кристиана расплылся, словно растворяясь в густой дымке, и через секунду его уже не было — будто он никогда и не стоял в этом зале.

Тишина, наступившая после его исчезновения, показалась особенно тяжёлой. Лёгкое дуновение холодного воздуха скользнуло по комнате, зацепив пламя свечей — оно дрогнуло, и в полумраке отблески огня на резных панелях стен замерцали ещё ярче.

Элео проводил взглядом угол, где только что стоял дампир, и, опустив ресницы, перевёл взгляд на графа. Гирх, всё так же спокойный, смотрел на него прямо, как будто уход Кристиана был чем-то обыденным. Лишь едва заметный изгиб брови выдавал, что он что-то обдумывает.

— Вот же Крис, паршивец, — протянул Гирх, останавливаясь у двери и оборачиваясь через плечо. Его зелёные глаза скользнули по юноше с любопытством, в котором смешивалась насмешка и интерес. — Ни словом мне не обмолвился о твоём брате до этого момента...

— Или просто не успел, — ответил Элео тоном, в котором слышалась лёгкая колкость. — Впрочем, скрывать нечего: всё это время я был не один. Со мной мой младший брат, Мартэн.

Гирх слегка приподнял бровь, взгляд его стал внимательнее.

— Младший брат... любопытно. — Гирх коротко усмехнулся и добавил уже более мягким тоном: — Ладно. Пойдём в гостиную. Продолжим там.

***«Мальчишка! Вот я дурень, совсем про него забыл...»

Кристиан раздражённо выругался про себя, как только исчез в тени и оказался у выхода из коридора. Не то чтобы он и правда забыл — просто в суете, переговорах и всем этом бархатном политическом фарсе Мартэн на мгновение ушёл на второй план.

Он шагнул вперёд и практически сразу оказался в знакомом холле главного офиса. Теневой коридор вновь подтвердил свою надёжность: тишина, мгновенность, и никакой возни с дверьми. За пару минут Моро уже был в медицинском крыле, на цыпочках входя в полутёмную комнату. На узкой кушетке, почти утонув в мягком одеяле, спал Мартэн. Дышал ровно, спокойно, без напряжения.

«Спит значит... ну что же, тем лучше. Элео больше по делу говорить будет, не стесняясь детских ушей.»

Кристиан медленно подошёл и пару секунд просто смотрел на ребёнка. Моро осторожно поднял мальчика на руки, стараясь не разбудить. Тот слегка зашевелился, но вскоре вновь проваливаясь в сон. Убедившись, что Мартэн сейчас не проснется, парень вновь скрылся в тени, возвращаясь обратно.

Поместье встретило его тишиной и мягким полумраком. Ориентируясь почти на инстинктах, Моро прошёл по одному из боковых коридоров и вошёл в одну из свободных гостевых. Комната была уютной: светлая, с широким окном, бархатными занавесями и кроватью с высоким изголовьем. Он аккуратно уложил Мартэна, поправил подушку и направился уже в гостиную, где сидели Гирх с Элео.

***

Бывший аристократ сидел в гостиной вместе с графом, даже о чем-то уже успел мило с ним беседовать, откинув формальности. Но вдруг, из ниоткуда, появился дампир, от чего Элео немного дёрнулся. Всё же он ещё не успел привыкнуть к столь резким и порой неожиданным появлениям Моро.

— Присаживайся, а малец, насколько я понял, уже спит? — поинтересовался Эйкен.

— Ага, я перенёс его в гостевую спальню. Скажи прислуге убрать лишние приборы, — махнув рукой, сказал Крис, усаживаясь на свободное место за столом, — Элео, тебя потом проведут в соседнюю комнату. Сможешь как раз по пути заглянуть к мелкому.

— Хорошо, я вам премного благодарен.

— Раз уж все уже в сборе, то предлагаю уже полноценно приступить к трапезе. Я более чем уверен, что вы успели проголодаться за то время, пока ехали сюда.

Ранее на столе можно было лицезреть лишь лёгкие закуски и красиво сервированную посуду, вскоре же, после слов Гирха, слуги вынесли на стол большую часть блюд. Массивные подносы были усыпаны темно-красным мясом, источающим свежий аромат, будто каждый кусок был пропитан кровью. Утонченные бокалы, стоящие рядом, вскоре наполнились алым напитком, напоминающим вино, которое граф закупил ранее. В центре стола, на мраморном блюде, располагался пирог с хрустящей корочкой, под которой скрывалась начинка из мяса и овощей, смоченных кровью.

Когда же все приготовления были расставлены, слуги тихо вышли, оставляя графа наедине со своими гостями.

Аромат был насыщенным и густым с лёгким оттенком пряностей — может быть, корицы и гвоздики, которые добавляли теплоту и глубину. Сырой мясной запах смешивался с дымком, исходящим от жареных и тушёных блюд, в которых явно ощущались травы вроде розмарина и тимьяна. Кристиан вдохнул полной грудью и стал мерно поглощать всё, до чего мог дотянуться, не особо вмешиваясь в беседу старого друга и наследника Розенфельдов, но старался внимательно их слушать, чтобы не упустить каких-нибудь интересных моментов.

— Элео, скажи-ка мне, — голос Гирха прозвучал спокойно, но в зелёных глазах мелькнул интерес, — много ли ещё выживших из твоей семьи? Ну, кроме тебя и брата?

— Я не могу с уверенностью сказать, все ли мои родственники пережили тот пожар, — голос Элео слегка дрогнул, но тут же вновь обрёл твёрдость, — однако точно знаю: кроме нас с Мартэном, выжили мои младшие сёстры... и наши кузены из семьи Маркель — Александр и Маргарет. Им повезло, что в тот день они не были на празднике, чего не скажешь про их родителей...

— Есть ли у тебя хоть какие-то предположения, кто мог стоять за поджогом и бунтом? — голос Гирха звучал ровно, но в нём чувствовалась скрытая острота. — Насколько мне известно, местные санкротумцы тогда усердно подогревали толпу, настраивая мирное население против вампиров и вашего рода в том числе.

— К моему сожалению, есть, — Элео тяжело выдохнул, словно каждое слово давалось с трудом. — Честно говоря, хотелось бы верить, что это не так... но основные подозрения падают на одного из моих младших братьев — Филипа. — Он говорил медленно, будто собирая мысли в чёткую картину. — В то время у него было слишком много конфликтов: с отцом, с дедом, да и с Аланом, ещё одним нашим братом, который по старшинству идёт сразу после меня. Иногда доходило до открытых ссор. У Филипа всегда был вспыльчивый, буйный характер. Теоретически... он мог на это решиться, — Элео на секунду замолчал, а затем тихо добавил, — но тогда вся эта версия рассыпается, как только вспоминаешь о самозванце, который внезапно появился ниоткуда.

При одном лишь упоминании «нового герцога» черты лица Элео заметно изменились: скулы напряглись, взгляд стал жёстким, а брови сошлись в резкую линию. Янтарный глаз блеснул глухим гневом, выдавая всё то, что он пытался скрыть за холодной выдержкой.

— Хм... вот оно как, — Гирх слегка откинулся на спинку кресла, сцепив пальцы в замок. Его взгляд оставался спокойным, но в голосе проскользнуло что-то испытующее. — Запутанное дельце, ничего не скажешь. Но знаешь... мне интересно другое. Как вы с младшим братом жили все эти восемь лет?

— Кхм... По большей части мы скрывались, — Элео слегка кашлянул, отгоняя неприятные воспоминания, и продолжил, — в разных уголках нашей родной империи, в основном в глухих, забытых всеми деревнях. Это было... мягко говоря, непросто, — на мгновение он отвёл взгляд, будто снова видел эти заброшенные места, и голос его стал чуть тише, — Артифекс изменился. Сейчас санкротумцы обрели огромную власть и влияние, какого не было ещё никогда ранее в империи. Всё потому, что нынешняя власть открыто даёт дорогу церкви. Священнослужители набирают влияние и умело подогревают ненависть, настраивая людей на истребление вампиров.

— Поразительно... До нас такие слухи ещё не доходили, хотя эта ситуация напоминает мне о перевороте в Портэ, который мы с Крисом устроили несколько десятков лет назад. Только вот в твоём случае, исход вышел совершенно другой...

— Точно подмечено, — согласился Моро.

— А что насчёт денег? — Гирх чуть приподнял бровь, его тон стал почти насмешливым. — Вряд ли сбережений хватило бы на восемь лет, даже если бы они у тебя были... в чём, признаться, я сильно сомневаюсь.

Пару минут Элео молчал, перебирая в голове варианты, как было бы лучше ответить графу на его вопрос, но спустя несколько мгновений тишины, тот продолжил диалог.

— Мне приходилось подрабатывать, чтобы прокормить хоть как-то себя и Мартэна.

— Так ты, значит, использовал родовые способности, чтобы свести концы с концами? — в голосе Гирха прозвучала лёгкая усмешка, но взгляд оставался холодно-оценивающим. — Хотя, должен признать, владение ими у тебя на достойном уровне... иначе ты бы не устоял, когда я сегодня усилил свою ауру. Рисковый ты парень, однако. Не боялся, что тебя узнают? Или просто решил испытывать судьбу?

И тут на Кристиана снизошло озарение, вспоминая их с Элео разговор в его кабинете.

«Вот где был потерянный пазл...»

— Бояться? — Элео слегка усмехнулся, но в его голосе звучала лёгкая усталость. — Не было смысла. Я не владею родовыми способностями ни со стороны отца, ни со стороны матери. Мой организм... просто не приспособлен к их использованию. Даже к восприятию, — он чуть пожал плечами, — так что всё, что вы там делали со своей аурой... я узнал об этом буквально только что, хах.

И вновь в комнате повисла гробовая тишина, Крис всё так же продолжал спокойно трапезничать, пока эти двое продолжали беседовать, но на этом моменте разговора навострил уши. Всё же эта тема оставалась для него интересной, как вообще возможно, чтобы чистокровный вампир из знатного рода да и не имел родовых способностей? Гирх в свою очередь от ответа Элео чуть не поперхнулся собственным вином.

— Кхм... Разве такое возможно? — в голосе графа прозвучало неподдельное удивление. Он слегка подался вперёд, всматриваясь в собеседника. — Даже многие дампиры унаследуют способности от родителей. А ты — чистокровный. Почему же тогда такое исключение из правил? — Он сделал паузу, словно выбирая слова, и добавил уже мягче. — Извини, если прозвучало как укор или сомнение... просто раньше мне не приходилось сталкиваться с подобными случаями.

— Ничего страшного, не переживайте, я уже привык, что многие реагируют именно так, как вы сейчас. Хмм... как бы вам объяснить... — он откинулся на спинку кресла, скользнув взглядом по лицу собеседников, — Как вам известно, мой дед довольно.. экстравагантная личность, увлекающийся алхимией. И тому совершенно всё равно как и на ком он будет проверять свои эксперименты на практике. А потому мне просто не повезло в детстве оказаться не в том месте, не в то время, — реакция не заставила себя ждать. Удивление, отразившееся на лицах обоих брюнетов, было слишком красноречивым. Гирх, осознав, что держит бокал под самым носом, едва не поперхнулся во второй раз, и поспешно поставил его на стол. Моро, в свою очередь, замер с вилкой в руке, после чего кусок мяса соскользнул обратно в тарелку. Элео продолжил, будто не заметив этого. — Тогда я навсегда лишился возможности управлять родовой силой, хоть раньше показывал неплохой потенциал. Моё здоровье резко пошло под откос, а правый глаз полностью ослеп. Родители пытались отгородить нас от него, но... — он слегка качнул головой, в голосе проскользнула горькая насмешка, — у деда всегда были свои способы добиваться желаемого.

— Какой... Ужас... И ты так спокойно можешь об этом говорить? — удивлению Гирха не было предела, но он старался подбирать слова как можно культурнее, потому и выходило, что тот говорил с небольшими заминками между словами.

— Ну, во-первых, это было давно. С того дня прошло уже двадцать лет, — голос Элео прозвучал спокойно, но под этой ровностью угадывался металлический оттенок. — А во-вторых, всё могло закончиться куда хуже... если бы отец не успел вовремя. Стоит сказать... я был не единственным, кого дед «приглашал» на свои эксперименты. Каждый из нас хотя бы раз побывал в его лаборатории... — в голосе послышалась горечь, смешанная с отвращением. — Повезло лишь Мартэну. Ему никогда не довелось пересечь порог того места.

— Тогда... если не родовая способность, то как ты вообще зарабатывал? — голос Гирха прозвучал с оттенком неподдельного интереса.

Элео усмехнулся, но в его глазах скользнула тень:

— Ну... когда отец узнал, что дед сотворил со мной, то, поверьте, был близок к тому, чтобы свернуть ему шею. В итоге старик вынужден был... исправлять ситуацию по-своему. Не сказать, что это стало подарком судьбы, но теперь я обладаю одной особенностью. Я могу видеть чужое будущее. Правда, лишь тогда, когда пью кровь. Своего будущего — нет, я для мира уже... словно на грани жизни. — Последние слова прозвучали глухо, почти отрешённо.

«Ну и вечерок историй конечно... Лучше пойти и отдохнуть. Сэн ведь завтра опять будет выносить мозг своими жалобами на обнаглевших начальников филиалов и казначеев. А если я продолжу сейчас слушать всю эту подноготную Розенфельдов... точно глаз ночью не сомкну.»

— Я пойду пожалуй отдыхать, а вы тут беседуйте себе на здоровье. Если что, я буду у себя, — после сказанных слов, тот вышел из-за стола и направился в сторону главного входа, прихватив с тарелки с закусками кусочек сыра.

Идя по коридору, он никак не мог отделаться от ощущения, что за ним кто-то следит. Мысль эта свербела, как заноза, раздражая и отвлекая. Странно... но он продолжал идти, не позволяя себе обернуться. Показывать подозрительность — глупо, особенно если потенциальный враг наблюдает. Хотя... враг? В поместье графа? Абсурд.

Шаги гулко отдавались в тишине. Стоило ему пересечь порог главного холла, как до слуха донёсся тихий, почти игривый женский смех. Кристиан мгновенно остановился, насторожился, а затем резко развернулся на звук.

За спиной никого. Только огромное зеркало в резной раме, отражающее пустой коридор... но на миг, всего на долю секунды, в глубине стеклянной глади проступил смутный женский силуэт. Размытый, будто сотканный из тумана. И исчез — так же внезапно, как появился.

«Что за чертовщина тут творится?!»