Т/И - Хомура Акэми
Хартслабьюл.
Риддл Роузхартс.
-Ты действуешь без разрешения, нарушаешь правила и скрываешь правду - и всё же... в твоих глазах слишком знакомая решимость. Я не одобряю твои методы, Акэми, но, возможно, я понимаю, почему ты выбрал идти этим путём.
*Роузхартс с самого начала смотрел на Акеми настороженно, с оттенком холодного недоверия. Ваше отстранённое поведение, стремление действовать в одиночку и нежелание давать объяснения шли вразрез с его представлениями о порядке, дисциплине и чётко установленной иерархии. Он мог расценить Вас как угрозу общественному укладу, особенно если заметил способности к манипуляции временем или использование оружия без одобрения соответствующих инстанций.
Однако со временем, шаг за шагом открывая подлинные причины Ваших поступков - готовность жертвовать собой ради других, немую боль, спрятанную под маской равнодушия - Риддл начинает видеть в Вас не просто нарушителя порядка, а отражение собственных внутренних конфликтов. Он узнаёт в Вас того, кого, как и его самого, сковали ожидания, страх ошибок и тень прошлого.
Это не превращает Вас в друзей, не стирает различий. Но между Вами возникает тонкая, сложная, но прочная нить взаимного уважения - признание силы друг друга, испытанной не в словах, а в поступках.*
Саванаклоу.
Леона Кингсколар.
-Ты тратишь всю свою силу ради кого-то другого... Глупо. Но, чёрт возьми, в этом есть нечто знакомое.
*Кингсколар отнёсся к Хомуре с осторожным уважением и скрытым интересом. Он быстро распознал в Т/И не просто молчаливого, замкнутого юношу, а того, кто несёт на себе тяжёлое бремя и способен на холодный расчёт во имя своей цели. Леону импонирует сила воли и стратегическое мышление - качества, в которых Хомура явно не уступает.
Однако Ваша одержимость спасением Мадоки, готовность жертвовать временем, судьбой и даже собой ради одного человека вызывает у него раздражение. Леона презирает идею жить чужими чувствами; он убеждён, что каждый должен быть центром собственной жизни, а не пешкой в чужой партии.
Общего языка Вы не находите сразу - между вами проскальзывают колкие замечания, где каждое слово как бросок на перо весов. Но в редких, по-настоящему глубоких разговорах между строк возникает понимание: вы оба - те, кто устал от мира, но всё ещё продолжает бороться с ним, каждый на свой лад.
Он нередко видит в Т/И ребёнка - не только из-за возраста, но и из-за того, с какой одержимостью Т/И идёшь к своей цели, словно в мире нет больше ничего. Иногда, лениво зевая, он без особого труда подхватывает Вас под мышку и несёт на занятия алхимией, как заодно и Эпела, с тем же выражением безразличной, но упрямой ответственности.*
Октавинелль.
Азул Ашенгротто.
-Милый Хомура, я понимаю твоё желание насладиться чем-то особенным в нашем уютном заведении, но, боюсь, тебе предстоит немного подождать. В Mostro Lounge мы строго соблюдаем возрастные ограничения. Это не означает, что я не могу предложить тебе что-то подходящее. Возможно, тебе понравится наш изысканный безалкогольный коктейль.
*Азул Ашенгротто, без сомнений, заинтересовался Хомурой Акэми. Т/И способности и серьёзное, почти фанатичное стремление к достижению цели не могли остаться без внимания. Он с восхищением наблюдал за Вашим интеллектом и хладнокровной решимостью - ведь способность управлять временем, которой Вы обладаете, представляет собой поистине бесценный ресурс. Для Азула это была редкая возможность заключить выгодную сделку, предложив тщательно продуманный контракт с заманчивыми, но не вполне прозрачными условиями.
Азул восхищался Вашей преданностью и готовностью защищать Мадоку. Он понимал: за этим стоит мощная мотивация, которую можно обратить в свою пользу. Он выстраивал долгосрочную игру, незаметно подталкивая Т/И к решениям, выгодным прежде всего ему. Под маской дружелюбия и заботы пряталась осторожная попытка манипуляции - помощь в Вашей миссии за цену, позволяющую контролировать ход событий.
Но Т/И- не из тех, кто легко поддаётся влиянию. Осторожность, врождённое недоверие и стратегическое мышление делали Вас трудной мишенью. Т/И чувствовали скрытые намерения Азула, читали между строк его любезностей, не позволяя увлечь себя наивной верой в доброжелательность.
Способность замедлять время или возвращаться в прошлое позволяла Вам просчитывать шаги Азула, а его магия копирования вызывала осторожный интерес - ведь, использовав Вашу силу, он мог усилить свою власть. Отношения между вами складывались как напряжённая шахматная партия: уважение - да, доверие - вряд ли.
Азул, впрочем, сохранял вежливость и шарм. Он никогда не продавал Вам алкогольные напитки, каждый раз со снисходительной улыбкой замечая: «Когда подрастёте - тогда и поговорим». А когда Акеми, нахмурившись, выражали недовольство, он лишь тихо смеялся, видя в этом нечто по-детски очаровательное и в то же время полезное для будущих переговоров.*
Скарабия.
Калим Аль-Асим.
-Ты не обязана улыбаться, если не хочешь... Но знай, рядом с нами тебе не нужно быть одним. Просто будь собой - этого достаточно.
*Когда Хомуру по непонятным причинам перенесло в Twisted Wonderland, он оказался учеником по обмену, временно обучающимся в NRC. Его сдержанность, холодный взгляд и выверенные манеры, словно вышедшие из стен строгой католической школы, сразу привлекли внимание Калима. Тот, как и всегда, был слишком дружелюбен, чтобы оставить кого-либо в одиночестве - даже такого, как Т/И.
Калим заговорил с ним первым: с широкой, лучезарной улыбкой, ясными глазами и искренностью, к которой Хомура не привык. Он принёс сладости из кухни Скарабии и, будто это само собой разумеющееся, предложил показать школу. Хомура сначала держал дистанцию, но вскоре понял - Калим не играет. Он действительно такой, каким кажется: простой, щедрый, без капли фальши.
Когда Калим случайно узнал, что Т/И живёт один и не имеет семьи, он не стал задавать неудобных вопросов. Он лишь тихо, по-доброму сказал:
- Тогда считай нас своей семьёй. Мы не одни, пока рядом есть друзья.
Эта фраза, простая и тёплая, пробилась сквозь ледяную броню, в которую был закован Хомура. Калим ничего не требовал - ни доверия, ни признаний. Он просто был рядом. Как солнечный луч, проникающий даже туда, где царит полумрак. Иногда, в его присутствии, Т/И позволял себе редкую, осторожную улыбку.
Он не пытался понять тёмное прошлое Хомуры, не копался в нём и не осуждал. Его не интересовали причины боли - он принимал человека таким, какой он есть. Их отношения стали невидимым балансом: Калим - тёплый и яркий огонь, Хомура - холодная тень, хранящая тайны. И всё же этот огонь не сжигал, а согревал.
Для Т/И Калим стал напоминанием: в мире всё ещё возможны доброта, свет и невинность. А для Калима Хомура оказался тем, кому можно отдать своё тепло, не ожидая ничего взамен.
Он всё ещё не пускал других слишком близко. Но Калим стал исключением - доказательством того, что даже самые раненые души могут найти утешение в бескорыстной доброте.*
Помфиор.
Вил Шоэнхайт.
-Ты долго пряталась за своей тенью, Акэми. Но запомни: даже самый хрупкий цветок может пробиться сквозь лёд - если он решит цвести. Красота - не в силе тела, а в воле идти вперёд, несмотря на боль.
*Шоэнхайт, с его утончённым чувством эстетики, высокими стандартами и убеждённостью в силе внутренней дисциплины, поначалу воспринимал Хомуру с настороженностью. Ваша замкнутость, физическая хрупкость и сдержанная манера самовыражения казались ему проявлением отказа от стремления к совершенству - качества, которое Вил не терпит ни в себе, ни в других. Возможно, он даже позволил себе высказать это вслух, указав на недостаток усилий в уходе за собой или невыраженность воли.
Однако, когда правда о Т/И прошлом раскрылась - о долгой болезни сердца, социальной изоляции и том мужестве, с которым Т/И несли одиночество - его взгляд начал меняться. Вил, как человек, верящий в то, что истинная красота - это результат силы воли и упорной работы над собой, увидел в Вас нечто большее. Несмотря на физическую хрупкость и эмоциональные шрамы, Вы продолжали бороться - холодно, решительно и не ради себя, а ради другого. Именно это вызвало в нём уважение.
Он не стал выказывать сочувствие напрямую - Вил не из тех, кто утешает словами. Но его поддержка проявлялась в действиях: в ненавязчивых советах по уходу за собой, строгих напоминаниях держать спину ровно, молчаливой настойчивости на занятиях, где он помогал Вам выковывать не только внешнюю форму, но и внутреннюю стойкость. Он стал для Вас суровым, но важным ориентиром - тем, кто не жалеет, а раскрывает силу, даже если она тщательно скрыта под покровом молчания.
И уж без сомнения, он не позволил никому смеяться над Вашими слабостями. С холодной решимостью он встал на защиту:
- Уродливее всего - это трусость и жестокость.
И этим взглядом он заставил замолчать даже самых дерзких.*
Игнихайд.
Идия Шрауд.
-Ты знаешь, я могу создать виртуальную модель для всего, что угодно... Но я никогда не смог бы запрограммировать такую сложную личность, как ты. Ты как... живой баг в системе, и я до сих пор не могу понять, как ты работаете.
*Шрауд никогда не любил неожиданные визиты, особенно если они сопровождались внезапным телепортированием прямо в его комнату бездельничества в общежитии Игнихайд. Когда Хомура появилась в клубах слабого магического дыма - без предупреждения, без звука, просто возникла из ничего - сердце Идии чуть не выскочило из груди, а волосы вспыхнули ярче обычного. Он резко вскрикнул, в панике отскочив к стене, едва не опрокинув один из своих серверов. Т/И голос был тихим, почти шёпотом, но именно эта тишина пугала сильнее всего: «Ты Идия Шрауд?»
Сначала Идия подумал, что это баг в реальности или сбой в магической системе - настолько неестественно Т/И вписывалась в обстановку. Холодный, спокойный, с мёртвенно-спокойными глазами, Хомура казался ему воплощением тем самым аниме-архетипной "молчаливой, но всесильной вайфу", о которой он мог часами болтать в чатах. Страх быстро сменился неловкостью, а потом - пугающим интересом. Когда Т/И случайно обронил, что тоже любит кошек, он застыл, а потом неожиданно оживился: "Ты тоже? Я... у меня есть база данных с 127 моделями виртуальных котов! Хочешь... э... посмотреть?"
Хомура, как и он, прятала многое под ледяным фасадом. Идия ощущал это - ту самую боль, решимость и одиночество. Он начал с осторожности, но с каждым разговором становился всё более заинтересованным в нём: не как просто в красивой молчаливым гостем, а как в человеке, который понимает, что значит "жить в тени". Он не доверился Т/И сразу, но, возможно, впервые за долгое время, он захотел узнать кого-то не через экран, а в реальной жизни.
И если Т/И, как и он, готов защищать то, что ему дорого, даже через отчаяние и страх - возможно, они не так уж и разные.*
Диасомния.
Маллеус Дракония.
-Ты идёшь против самого потока времени, обрекая себя на вечное повторение страданий... Скажи, Хомура Акэми, что же ты надеешься найти в конце этого бесконечного круга - спасение... ИЛИ ЛИШЬ ТЕНЬ ТОГО, КОГО ТЫ БОЛЬШЕ ВСЕГО БОИШЬСЯ ПОТЕРЯТЬ?!
*Для Маллеуса Вы - достойный противник, чьё присутствие вызывает не только уважение, но и скрытую тревогу. Не Ваша сила вызывает опасения - ведь он сам является воплощением драконьей мощи и гнева гроз - а способность повелевать временем. Это нечто иное, нечто, выходящее за пределы обычного понимания.
Он, привыкший к открытому проявлению силы, к тому, что всё поддаётся мощи воли и магии, сталкивается с врагом, для которого время - лишь ткань, которую можно перешить. Вас. Он признаёт Т/И силу, но не до конца понимает, что стоит за Вашей решимостью. Он привык быть объектом восхищения и благоговения, а потому Т/И хладнокровие и сосредоточенность на цели кажутся ему чуждыми.
Ваши мотивы - борьба не ради славы, а ради спасения других - вызывают у него замешательство. Он наблюдает за Акеми, как за странным существом из другой реальности, и в этом безмолвном наблюдении зреет уважение. Но также - страх. Не перед Вашей магией, а перед той стойкостью, с которой Вы идёте вперёд, несмотря на потери. В его глазах Акеми - фигура одновременно величественная и трагичная: человек, способный жертвовать собой вновь и вновь, там, где сам Маллеус, быть может, отступил бы ради гордости или чести.
И когда начинается бой, это не просто столкновение магии. Это война времени и воли. Каждый его удар - несёт разрушение, каждый Т/И жест - отнимает у него уверенность. Он наносит удар, и всё рушится... Но через миг Вы возвращаете всё назад. Как клеймо, он снова и снова проживает свои ошибки, свои промахи, свои вспышки ярости. В этой петле времени он не побеждён, но сломлен. Не телом, но духом.
И вот - спустя тысячу попыток, изнурённых битв, каждый раз сдерживая боль, обуздывая ярость, Т/И достигаете цели. Без гибели Себэка. Без потери Лилии. Без крови, но не без жертвы. Один из рогов Маллеуса трескается и с глухим звоном падает на землю. А Вы... падаете следом. Молодой маг, истощённый до предела, без сил, лицом вниз, зная, что сражение выиграно. Не силой. Мужеством. И верой в то, что конец можно изменить.*