Глава 18
Явился, кобелина несчастный! Ты смотри на него! Стоит, глазёнками лупает, ещё и ноздри раздувает! Мало мне мелкого Казановы? Я ведь почти уснула, когда его гарем его же и притащил.
Налетели, нашумели, ещё и этот заявился. Вот где был, пусть туда и идёт!
Хотя...
— Нам нужно поговорить! — решительно и серьёзно произнёс Кай, сразу как только вошёл.
— Никаких Алилей. Никакой Эррании. И никаких подробностей моей жизни. — зло отчеканила я. — Три темы под запретом, Кай! Нам всё ещё нужно поговорить?
— Это несправедливо!
— Мужика включать в другом месте будешь, понятно?! Повторяю, нам всё ещё нужно поговорить?!
— Да!
— Валяй!
Повисла гнетущая тишина, нарушаемая звуками празднования, доносящимися с улицы, и тихим сопением спящего Амона поблизости.
Так и знала, что он заладит свою пластинку!
Нет, правда, я не понимаю. Зачем?! Зачем он всё это делает: смотрит так, спрашивает о прошлом? Неужели ему мало, что он меня убил?! Решил уничтожить ещё и морально, сжечь остатки человеческого и хорошего в моей душе?! Плевать, что он это сделал не собственными руками. На Земле неоказание помощи — преступление, а Кайден... он... он просто ушёл! Просто оставил меня в лапах вампира и ушёл! Это сейчас я жива, условно! Но разве он знал, мог быть уверен, что вампир не убьёт меня, а обратит?
Какая разница, знал или нет?! Он уничтожил меня! Уничтожил мою любовь! Мою жизнь! Моё всё! Это я, по идее, должна ему мозг выедать чайной ложечкой, с беспрестанным зачем и почему!
Я! Не он!
— Расскажи о... великане... — рвано выдохнув, Кай уселся на подушки и поджал ноги.
Я как-то разом утратила весь боевой настрой.
— О великане?
— Да. Можешь не рассказывать, как именно ты его убила и сплотила враждующие нации эльфов. О нём расскажи. Какого он роста, как выглядит, где он жил и что ел...
— Ты сейчас издеваешься, я не пойму?
— Нет. Мне очень интересно. Я многое о них слышал, но доподлинно мне неизвестно ничего. Никто из Эррании ни разу так и не встречал их лично, чтобы подтвердить или опровергнуть имеющуюся информацию.
— Ах да. Кайден-Путешественник по мирам, Великий Исследователь. — я ухмыльнулась, вспомнив его детские мечты и планы на взрослую жизнь, за что тут же поплатилась.
— Я так и знал! — с громким рыком этот ненормальный, прыгнув на меня, подмял под себя моё рухнувшее на подушки тело и впился требовательным поцелуем в мой рот. — Я знал, что ты жива... Я не хотел верить... Не мог... — шептали его губы, прерываясь на дорожки поцелуев на моих щеках и шее.
Я почувствовала...
Мне стало настолько мерзко и противно, словно меня дождевыми червями забросали. А я ненавижу червей!
Он меня предал... собственноручно отдал вампиру и ищет у меня послабление своему поступку? Типа, я же здесь, вполне живая, всё нормально! Давай на бис?
Верить он не хотел...
Дождавшись, когда Кай вновь накроет мои губы своими, резко согнула ногу в колене, метя в пах, и рвано выдохнула:
— Плевать мне на твои муки совести, Охотник. Моли прощения у своих богов.
Сбросив с себя скрюченное тело, я тихо встала и свалилась на свою перину.
А Охотник ничего, держится. Не в смысле просто за пах, за него, конечно, тоже, а вообще — молодцом держится.
Странное чувство удовлетворения принесло спокойствие. Так что уснула я, можно сказать, мгновенно, под кряхтение и сопение Охотника.
Ничего, переживёт. Не так уж сильно я ему и врезала.
А вот проснулась я от жуткого дискомфорта.
Сквозь тканевые занавески проглядывал солнечный день, мимо проходящие шумные эльфы тоже были различимы, но не это меня выдернуло из безмятежного сна, а нога! Большая, волосатая нога, перекинутая через мои ноги, словно каменная глыба вжимала меня в перину.
Так, с этим нужно срочно что-то делать.
Развернувшись, я уставилась на спящего Кайдена и прислушалась.
Врёшь, меня не проведёшь! Дыхание неровное, сердцебиение зашкаливает — актёр, блин, погорелого театра.
Но спешить уличать его во лжи я не стала. Напротив, придвинулась к нему ближе, зарывшись одной рукой в его волосы и глубоко вдохнула. Жилка на его шее дёрнулась. Возможно, он просто сглотнул, а, возможно, и зашкалил пульс.
Нет, пульс, определённо...
Провела второй рукой по его лицу, очертив линию скулы и подбородка, задевая щетину кончиками ногтей.
Вздох.
Ага.
Неубедительно, что ли?!
— Ка-ай... — еле слышно прошептала я, коснувшись губами его уха.
Мужчина продолжал изображать бревно или покойника.
— Мой Кай...
Наконец-то!
Глазелки распахнул, меня ручищами сгрёб и... отгрёб!
Столкнула этого извращенца на пол. Хоть там высота перины даже не полметра, но всё равно мне было очень приятно.
— Ты чего?
— Это я чего? Ты вообще охамел, что ли? У тебя есть своё койко-место!
— Я замёрз!
— Да ну? — пристальным взглядом окинув его голый торс и, слава богам, чёрные брюки, я улыбнулась во все тридцать два. — Так рубашечку снимать не нужно было! Или вон, — кивнула в сторону Амона, всё ещё безмятежно спящего поблизости, — К нему под бочок.
— Ты всегда по утрам такая невыносимая?
— Только когда рядом со мной непонятные мужики оказываются!
— И что?! — Кай хищно прищурился. — М? Много таких с тобой просыпались?
— Тебе что надо, а? Чего пристал? Иди отсюда!
— А вот и пойду!
— А вот и иди!