Глава 17
Кайден смотрел на двух обворожительных эльфиек, скрывающих свою наготу лишь жалкими отрезками ткани, и не мог понять, что с ним происходит.
У него были женщины. Конечно, не такие гибкие, грациозные и остроухие, но были. Весь вечер и празднование он не мог оторвать глаз от... Алины.
Дурацкое имечко, но называть её Алилеей, казалось, кощунством и осквернением памяти о возлюбленной. Белая как снег кожа, без единого изъяна, так и манила прикоснуться к ней, ощутить её мягкость. Тёмные, прямые волосы, разбросанные по плечам, скрывали выражение её лица, словно насмехаясь над Охотником. Изредка он ловил взгляд голубых глаз на себе и не мог разгадать его смысл. Ему временами казалось, что она грустит или о чём-то размышляет. Даже когда она кричала сегодня в шатре, сверкая вампирскими клыками, он не видел в ней ярости. В её глазах не было жажды и ненависти.
Это не давало ему покоя.
И её слова...
Если Алилеи больше нет... почему она так раздражается? Почему его слова или вопросы приводят её в такое состояние? Неадекватное.
Значит, что-то есть. Что-то осталось, что-то сохранилось от его возлюбленной в дочери ночи или...
Впервые за дни странствия с вампирессой, Охотник почувствовал интерес к своей добыче. Можно даже сказать научный, исследовательский. Когда-то он сам, в далёком детстве, мечтал путешествовать по мирам, наслаждаться жизнью. Не один, разумеется, вместе с Алилеей. А у неё, у Алины, получается, это вышло воплотить в жизнь. Познать его детскую мечту, да ещё и оставить столько о себе воспоминаний. Драконам вскружила головы, пьянствовала. С гномами подружилась, пока не уничтожила их единственный источник мяса. Здесь... спасла эльфов от Великана.
Это же немыслимо!
Что сделал он за все эти годы? Побывал в трёх мирах, не прекращая поиски тени своей любимой девушки? Разве он жил толком? Учёба, дом, служба, работа, занятия... Снова и снова.
Празднования и приёмы не в счёт. Они на него нагоняли скуку с тех самых пор, как выяснилось, что у Консьера Малоу не будет больше наследников. Император изъявил желание оставить трон после себя Кайдену Свай, как приёмному сыну и несостоявшемуся зятю, во всеуслышание. После этого начались сущие пытки.
Охота.
О да, он стал добычей для армии девушек, желающих примерить тиару Императрицы. А приёмы, балы и празднования... Нет, он предпочитал их избегать, хоть и не прославился отшельником.
— Расскажите мне о Великане? — снова попросил Кай, откинувшись на мягкие перины в шатре у одной из Владычиц.
— Ты же уже слышал? — Тиана ловко подхватила из его рук бокал, едва пригубив жидкость, и подалась вперёд к нему, приближая своё лицо к его груди.
— Я просто не могу в это поверить. Одна девушка прикончила великана, от рук которого ваши мужчины почти вымерли. Звучит... Неправдоподобно... — сглотнув, Кайден неловко отстранился от нависающей над ним эльфийки.
— Она Тёмная, красавчик. У нас есть, конечно, магия, но она не дарует нам ни мощь, ни другие способности. Мы поддерживаем природу, очищаем реки, озёра. Озеленяем пустыни. Мы не можем пользоваться магией ни в корыстных, ни в своих целях. Только на благо природы. А она... — брюнетка подключилась к игре блондинки и нависла над Охотником с другой стороны, отрезая ему пути отступления.
— Я понимаю, что она сильная, но не настолько же... — невнятно пробормотал мужчина, раздумывая, а не рвануть ли вперёд по столу, пока его вовсе не зажали с двух сторон.
— Ты влюблён... — горячим дыханием на его груди прозвучал шёпот Тианы, которая тут же отстранилась. Тепло улыбнувшись, она покачала головой Тёмной Владычице, и та замерла. — Тогда нам нельзя быть этой ночью вместе. Боги не одобрят этого.
— Я не влюблён... — сражённый наповал резкой переменой в этих двоих, Охотник сумел выпрямиться и сесть ровно. — При жизни она... Её тело, это тело моей невесты. Любимой девушки. Она давно мертва, но видеть её копию...
— Души бессмертны. — отозвалась эльфийка на его откровение. — Все живые души, Кайден Охотник на вампиров. Другое дело, что душа, как и разум, переменчива, изменчива и хрупка. Мы меняемся, и она меняется. Но мы не умираем, даже когда отправляемся в чертоги богов. Такова наша вера...
— Измениться до неузнаваемости, омыть руки в крови невинных и утратить свет души, разве не то же самое, что умереть? Моя Алилея мертва... — Охотник поднялся из-за стола, запахнув на груди выделенную ему рубашку, которая почему-то оказалась расстёгнута до середины, и поспешил откланяться. — Я пойду.
Он не хотел возвращаться на праздник, не хотел возвращаться в шатёр. Где-то глубоко внутри разгорелась надежда, которую он тушил долгие годы, не позволяя себе верить в невозможное. Всё, чего ему сейчас хотелось, это побыть в одиночестве. Но сколько бы он ни блуждал вдоль рядов с шатрами, он так и не смог найти уединённое место. Повсюду сновали эльфы или располагалось чьё-то жильё, не предполагая уединения, а в каком направлении идти, чтобы выйти хоть к лесу, из которого они вышли, он спросить постеснялся.
Он бы и не нашёл шатёр, выделенный им эльфийками, если бы рядом весёлая компания не унесла в нужном направлении гнома, который вновь был без сознания.
Решив подстраховаться, он последовал за девушками и не прогадал. Они уложили спать несостоявшегося любовника.
Откинув края гладкой ткани, Аля выпустила стайку щебечущих эльфиек и мимолётно взглянула на Кайдена.
Они изучающе смотрели друг на друга несколько минут, прежде чем мужчина шагнул вперёд, а та скрылась в шатре.
Ну уж нет! Они поговорят!