Петуния Дурсль и...

На следующий день (к счастью, это было воскресенье) Питти оклемалась настолько, чтобы поговорить с Доминик и узнать, как же так вышло, что кузина попала в Хаффлпафф.

Они сидели в общей комнате, выдержанной в медовых тонах с яркими вкраплениями желтого цвета, Питти на пушистом ковре, а Доминик в мягком кресле, отодвинув его от жарко палящего камина, на котором были изображены танцующие бурундуки. С богато украшенной картины на детей молчаливо взирала щекастая и довольная жизнью женщина, поднимающая двуручный кубок.

Пока Доминик удивлялась тому, что на портрете изображена "мать" Дома Хельга Хаффлпафф, Питти пыталась вернуть разговор в нужное русло, задавая один и тот же вопрос: "Как ты тут оказалась?". Но девчушка не отвечала, а только ластилась и радовалась тому, что не будет одна.

— Ты бы и не была одна, — серьезно ответила Петуния. — Там Джеймс, Фред, Эмс и... Роза, — пришлось кашлянуть, чтобы выговорить нелюбимое имя.

— Рози меня везде достанет, — без намека на обиду или страх ответила Доминик, — а тут такие кресла. Тедди учился здесь, а он очень умный. Ты так мало рассказывала о Хаффлпафф, у вас тут красиво. И окошки какие милые, — девочка показала наверх, где под потолком вертикально располагались узкие глухие окна, пока Петуния радовалась тому, что Альбус, видимо, много рассказывал Доминик о Слизерине. Потому что Билл и  Флер точно бы не пережили попадания дочки туда.

— Мы же почти в подземелье! Как такое может нравиться?

— А ты правда была в гостиной Слизерина? Или Джеймс опять врал? Вот там точно подземелье!

— Как он узнал? Вот же сплетник.

— От Альбуса, наверное. Так ты была?

— А почему нет? — Тут Питти заметила, как бледненькая черноволосая одногодка Доминик прислушивается к ним. — Я зашла в гости к Альбусу и Скорпиусу, чтобы поиграть в плюй-камни...

— Что? К Скорпиусу Малфою? — спросила неизвестная девочка, забыв, что не участвует в разговоре.

Но Доминик, увидев за спиной новую собеседницу, обрадовалась и похлопала по своему подлокотнику, приглашая к себе.

— Знакомься, Питти, это Тая Лоуренс, моя одноклассница. Мы вчера плыли в одной лодке, а потом попали в один Дом и сидели за столом рядом.

— Привет, — прохладно кинула Петуния. Девочка же, в волнении подергивая маленьким носиком, словно кролик, смущенно улыбнулась:

— Привет... Я еще вчера вас вместе видела, но постеснялась подойти. Ты же та самая магглорожденная родственница Поттеров?

— Когда я привыкну, что все всё знают?

— Я тоже магглорожденная. Мне староста сказала. Она тоже магглорожденная и говорит, что магглорожденным нужно держаться вместе. Я ничего пока не понимаю. Тут все очень странно. Растения эти... — указав на танцующие кактусы, — они живые?

Доминик пожала плечами, а Петуния тут же прониклась к новенькой теплотой, несмотря на многократно повторенное слово.

— Да, к сожалению, живые. Ну что ж, если что-то будет нужно, обращайся. Хотя я всего лишь второкурсница, — неуверенно закончила Питти.

— Она даже может заблудиться по дороге на урок, — добродушно вставила Доминик.

Питти не стала обижаться, это ведь было правдой. Она пожала плечами на немой вопрос в глазах Таи Лоуренс.

— Ну, кто еще у нас появился? Знаете кого-то?

— Вчера Джеймс сказал, что Шон Финниган, Иоанн Смит и Джастин Финч-что-то там — бывали у них в гостях, потому что их отцы пересекаются по работе. И он очень удивился, что Финниган попал к нам, ведь его папа был из Гриффиндора, — ответила Доминик. — Еще у Финнигана есть кузина, Эйлин, кажется. Она попала в Рейвенклоу.

— О, ну она для нас точно потеряна, — усмехнулась Петуния, не зная ни одного из названных имен.

— Да? — удивилась Тая Лоуренс.

— Ребята из Рейвенклоу ужасные зазнайки, и у вас будет очень много объединенных уроков. Крепитесь.

— Ох, — только и сказала Лоуренс.

— Не пугай детишек, Дурсль, — за спиной девочки появилась староста Пруденс Свифт, как всегда в выглаженной мантии, с идеальными золотисто-бронзовыми кудрями и с выспавшимися сверкающими глазами. Несмотря на просьбу, тон ее был веселым. — Еще к нам попала Натали Корнер. Так уж вышло, что я знакома с ее мамой Сьюзен Боунс, она работает в Министерстве, в отделе по регулированию волшебства несовершеннолетними. К сожалению, это все новенькие.

— Ну и хорошо, будет не так душно.

— Чтобы не было душно, — Свифт подошла к камину, нажала на пузико левого бурундука, и пламени сразу поубавилось, — нужно просто уменьшить огонь.

Младшие девочки удивленно загудели.

— Прости, а ты, получается, нарушала Статут о секретности? — поинтересовалась Питти у Свифт.

Та почесала нос, скрывая за ладонью хитрую улыбку.

— Да, на втором курсе я решила, что смогу потренировать чары левитации на своей собачке.

— Как ты жестока! На живой собачке?

— Она не пострадала. Как только я произнесла заклинание, прилетел громовещатель. Ну, и накричал на меня.

— К Питти тоже прилетал громовещатель этим летом, — радостно выдала Доминик. — Папа сказал, такие сильные заклинания получаются, пока не привыкнешь к новой волшебной палочке.

Этим летом с Тиной Питти посетила, наконец, Диагон-аллею и сама купила себе волшебную палочку. Подруга была уверена, что у нее не получались заклинания из-за того, что предыдущая палочка была куплена наугад тетей Джинни. Но пока девочке не довелось проверить теорию Тины.

— Да? — бледное личико Лоуренс покрылось розовыми пятнами. — Что ты натворила?

— Совершенно и однозначно ничего. Не смотрите на меня, я не собираюсь рассказывать.

— Я расскажу вам попозже, — шепнула Доминик, явно понимая, что кузина ее слышит.

— Директриса не предложила тебе заняться квиддичем? — с усмешкой поинтересовалась Свифт.

— Как ты узнала?

— Мне она предлагала то же самое. Я даже попробовала, но на тренировке бладжер прилетел мне в нос, а Эпискей — не самое приятное заклинание. Тогда я решила, что красота важнее спорта, до первой игры даже не дотянула.

— Очень правильное решение, как по мне, — кивнула Петуния. Уж кто-кто, а она успела познать радости Эпискея на своей шкуре. Во множественном числе.

— МакГонагалл так просто от тебя не отстанет, так что советую быть самой примерной девочкой из всех примерных девочек.

— Эх, чую, будет весело...

— Конечно, Питти! — воскликнула Доминик, не считав иронии в ее голосе. Она спрыгнула с кресла, отчего Тая Лоуренс свалилась с подлокотника, и обняла кузину. — Я так рада, что попала в Хафф!

— А тому, что тебя уже наказали, ты тоже рада?

— Да!

Питти закатила глаза.

Не прошло и пары учебных дней, а Петуния уже чувствовала себя выжатой, и нет, не как лимон, а как половая тряпка. Которой елозили по палубе не полоская часов пять к ряду. На первом же занятии по зельям профессор Нотт заставил вспоминать все, что изучалось в прошлом году, а в голове Питти осталось только, что нависать над котелком, когда в нем кипит очередной отвар, — не лучший способ сделать коррекцию бровей. Даже мадам Помфри хихикала, пока восстанавливала волосяной покров на ее пунцовом от ожога лице.

Вообще, уже ко вторнику Питти поняла, что целительницу она и ее друзья будут видеть намного чаще, чем хотелось бы. Тина чуть не осталась без передних зубов, когда на чарах перепутала притягивающее и отталкивающее заклинания, а Альбус умудрился подраться с Дугласом Поттом, который в прошлом году не давал ему покоя, собственно, как и львиная доля сокурсников.

— Для полноты картины не хватает только Скорпиуса, — в сердцах добавила Петуния, когда они с Тиной выходили из кабинета трансфигурации в сторону КоЗы. Подруга немного дулась, поэтому Питти постоянно пыталась занять ее разговорами, надеясь вызвать интерес и заставить забыть о том несчастном моменте, когда она не сообщила ей, что планировала бросить школу.

— Кажется, ты накаркала, — Тина указала локтем в сторону коридора.

Из-за угла показались Скорп и Альбус. Первый был неожиданно зеленого цвета, почти такого же, как подкладка его дорогой мантии. Закинув безвольную руку друга себе на шею, Альбус пытался тащить того вперед. Процессии изрядно мешал тот факт, что Скорпиуса безостановочно тошнило: и на пол, и на мантию, и даже на волосы согнувшегося Альбуса. И никто, конечно же, не собирался помочь мальчикам.

Питти с Тиной сорвались к ним не сговариваясь, под общий смешок других слизеринцев. Петуния повторила маневр кузена и поддерживала Скорпа с другой стороны, пока Тина, выудив все учебники и закинув их за ближайший постамент с доспехами, подставила свою сумку к подбородку друга в качестве емкости для рвоты. Ей приходилось лавировать спиной вперед, но, к счастью, больничное крыло было совсем недалеко.

— Что с ним? Мне надо знать, чтобы понять, как лечить, — деловито сказала мадам Помфри, почти незаметным движением очищая с помощью волшебной палочки одежду и волосы всех "пострадавших".

— Не знаю. Ему подложили в котел что-то ядовитое. Он и глотка не сделал.

— Зачем он пил из котла неизвестную жидкость?

— Очень даже известную! — вмиг ощетинился Альбус, повернув набок голову Скорпа, которого уложили на голый матрас, чтобы друг не подавился. Он все еще содрогался в позывах. — Мы готовили на уроке Зелье смеха, и профессор сказал, что поставит оценку только тем, кто не побоится попробовать свою работу. Я не успел и вздохнуть, как Скорп уже облизывал ложку. И тут такое началось!

— Дам ему безоар*. Следите за ним, — кинула целительница и убежала к своей аптечке.

— Не думала, что Скорп так плох в зельях...

— Нет, Тина, он хорошо их готовит, — грубовато ответил Альбус. Питти простила ему такое поведение, учитывая, в каком состоянии был их друг. — Это все идиотка Вейн. Гонт весь урок похихикивала у нас за спиной. Уверен, она подговорила ее что-то подкинуть. Вейн готовила за соседней партой, ей достаточно было дождаться, когда Скорп отворачивался от нее, чтобы помочь с моим месивом. Вот его точно не стоило бы пить. Эх, вылить бы весь котел ей на голову!

Питти, у которой Зелье смеха не получалось даже в хороших снах, могла только сочувственно кивать. Скорпиусу стало лучше только когда мадам Помфри скормила ему мерзкий на вид коричневый комок. Как только он оклемался, то сразу выдал:

— Блевательный батончик! Точнее, его оранжевую часть... Я увидел его на донышке котелка, но не сразу понял, думал, просто пятнышко на меди...

— Надо сообщить кому-то! Хотя бы вашему Главе.

— Второй день учебы, Питти. Давай повременим...

— Пока тебя отравят окончательно?

— Эти батончики твои дяди продают, их купить — проще простого. А доказать, что я не по своему желанию его съел, чтобы слинять с урока, очень тяжело, так что...

— Знаешь, пока тебя рвало и ты не разговаривал, ты мне больше нравился!

— Не горячись, Питти, — нахмурилась Тина.

— Ты за кого вообще?!

Скорп встал и похлопал Петунию по плечу.

— Вот за что ты мне нравишься, так это за то, как ты готова горы свернуть ради других. Но нас ждет совместная КоЗа. Пошлите уже.

Мадам Помфри покачала головой, ворча, что потратила безоар на такую глупость. Петуния хотела сказать ей пару слов о безопасности детей и ответственности, но Альбус потянул ее за рукав, выволакивая из палаты. Тина опять была надутая. "Наверное, — решила Питти, — злится, что я кричала на нее. Извинюсь чуть позже..."

Спустя неделю наступил первый день наказания. Директор МакГонагалл попросила главы Домов придумать своим виновникам соответствующие их проступкам экзекуции (так их в шутку назвала Тина). Профессор Спраут назначила всем хаффлпаффцам в течение месяца по субботам отрабатывать в огороде у Хагрида. Альбуса и Скорпиуса профессор Нотт обязал помогать ему с зельями и делать самую грязную работу: разделывать жаб, отделять улиток от раковин, убирать столы, мыть пробирки. Детям из львиного Дома повезло больше всего: им лишь нужно было протирать кубки в Зале трофеев.

— Это потому, что она сама из Гриффиндора, — ворчал Альваро, чумазый с ног до головы, устало опираясь на мотыгу. Конечно же, он имел в виду МакГонагалл, хотя наказание придумывал профессор Лонгботтом.

— Свежий воздух — это полезно!

— Верно, мисс Триаль, — с энтузиазмом отметил Хагрид. — Петуния, — называя девочку по имени, а не по фамилии, учитель невольно ее выделял, что ей очень не нравилось, — сходи в замок, на первом этаже есть кабинет прорицаний, там найди Фиренца и скажи, что я попросил тебя забрать траву.

Доминик отвлеклась от прополки грядки и подняла голову, с любопытством глядя на огромного учителя, который был другом семьи.

— Забрать траву? — недоумевала Питти.

— Именно.

— У ученика? Или профессора?

— Фиренц не любит... когда его называют профессором, но он... учитель, — делая задумчивые паузы, ответил Хагрид. — Иди уже. Мне нужна эта трава для отвара от плотоядных слизней. А то отравы не накупишься. Мистерио, ты дергаешь не сорняки, а морковку! Не трогай то, что похоже на укроп!

— Я не знаю, как выглядит укроп! Я разбираюсь только в волшебных растениях, — надулась Тина.

Она проводила Петунию недобрым взглядом, копаясь в грядке. За неделю учебы между ними несколько раз вспыхивали маленькие ссоры, но даже пень бы понял, что Тина просто до сих пор не могла простить такую мелочь, как забывчивость Питти. Та не понимала, как можно так долго дуться на ерунду, но молчала, чтобы лишний раз не обидеть Тину еще больше.

Глянув на уже отвернувшуюся Тину, Питти вытерла руки и побрела к замку. Во дворе наказанные гриффиндорцы вытряхивали какие-то бордовые шторы. Петуния еще ни разу не забредала в Зал кубков, а о его существовании знала только потому, что многих ее друзей любили наказывать протиранием в нем всех блестящих поверхностей.

Сейчас Лара Джордан стояла в паре с Эмс, у которой не закрывался рот, несмотря на летящую пыль. Та, казалось, была счастлива торчать под солнцем, и плевать, при каких обстоятельствах, а потому болтала обо всем, что в голову взбредет, когда как Лара сетовала на то, что не успеет на пробы в школьный хор, назначенные на это же утро. Шляпа Годрика Гриффиндора, та самая, что распределяет учеников по Домам, лично отбирала певцов каждый год, и попасть в хор считалось огромной честью. Пока девочка, не в силах перебить Эмс, выплескивала свое негодование в никуда, Фред вытряхивал ткань с ее братом Энди Джорданом.

Когда Петуния проходила мимо, Джордан все бросил и побежал за ней. Чувствуя его шаги за спиной, Питти закатила глаза. Всю неделю он пытался поговорить с ней, но учитывая, что он дружил с Джеймсом, а Джеймс относился к Питти как минимум пренебрежительно, она не собиралась узнавать, что Джордану от нее надо.

— Петуния, ну постой.

— У меня важное дело.

— Я с тобой.

Они зашли в прохладный холл. Питти, вздыхая от бессилия, спросила, где можно найти Фиренца. Джордан ухмыльнулся, уточнив, знает ли Петуния, как учитель выглядит. Она ответила, что на их курсе еще нет прорицаний, если он забыл.

— Пошли, — все еще улыбаясь и не замечая грубого тона, сказал Джордан и потянул ее, взяв за локоть. Поплутав по первому этажу, они остановились у кабинета прорицаний. — Дальше сама, я тут подожду.

Питти вошла и ахнула. Вместо каменного пола под ногами лежал ковер из изумрудной травы. Она наклонилась, потрогала травинки и поняла, что те настоящие. В кабинете было тепло, даже душновато. В воздухе витали золотистые пылинки. Стены тоже были зеленые, поросшие мхом. В конце кабинета выделялась дверь, выводящая прямо на улицу.

— Профессор Фиренц? Ой, то есть просто Фиренц, извините. Вы тут?

— Он тут. А ты что тут делаешь? — приподняв черную бровь, спросил ее Альбус, заваленный ветками каких-то цветов так, что его почти не было видно.

— Черт, Альбус! Могу спросить тебя о том же, — сказала Питти, подходя к столу, за которым он сидел.

— Сортируем валериану, — сонно ответил вместо друга Скорпиус, до этого лежащий под грудой листьев и соцветий. Петуния притворилась, что видела его изначально, и задала резонный вопрос:

— Зачем?

Скорп потер глаза:

— Это волшебная валериана.

— Судя по твоему выражению лица, эффект у нее такой же, как от обычной.

— О нет, эта штука — живое воплощение Напитка живой смерти! Но она редкая и у Хагрида не приживается.

— Точно, — так же сонно кивнул Скорпиус Альбусу. — Смотри, — он указал на золотистые цветки и переливающиеся веточки. — Листья и корни используются в зельях, а цветки в гаданиях. Мы оставляем тут цветы, а листья и корни должны забрать для профессора Нотта. Аккуратнее с корнями, кстати, — предупредил Скорп, когда заметил, что Питти тянется к одному из них, — их сок настолько сильный, что достаточно лизнуть, чтобы упасть в обморок.

— Умник, — Альбус закатил глаза.

— Хоть кто-то из нас, — улыбнулась Петуния.

— Кто это? — послышался приглушенный голос откуда-то из стога сена, который торчал почти посередине комнаты.

Питти повернулась на звук. Никого не увидев, она скованно ответила:

— Меня послал Хагрид, он просит траву для отвара от каких-то слизней.

— Ах да. Вот она, в этом стоге, — сказал будто бы сам стог. — Набери сколько надо. На двери висит пустая сумка.

Мальчики хихикнули, переглядываясь. Петуния, недоуменно озираясь, схватила сумку и подошла к благоухающей куче зеленой травы. Это была не валериана, но голова девочки отяжелела от сильных запахов. Постояв в нерешительности, она таки принялась за дело. Не хватало еще из-за задержки копаться потом в огороде до темноты.

— Хагрид специально тебя послал, верно? — спросил стог.

Петуния, замешкавшись, схватила еще пучок и засунула в сумку.

— Да, ему нужна была эта трава.

— Я не об этом. Звезды говорят, что меня сегодня ждет необычная встреча. Видимо, это ты.

— О нет, я совершенно обычная. Даже слишком, — добавила Петуния с грустью и услышала вздох за спиной. Повернуться, чтобы понять, кто из мальчиков его произвел, она не захотела.

— Может быть. Но вот ты точно посчитаешь нашу встречу необычной.

Сдержав смешок, Питти продолжала собирать траву. Схватив пучок побольше, она заметила, что в стоге кто-то есть. Ойкнув, Питти рассмотрела красивое лицо немолодого мужчины. Он высвободил одну руку и, расправив роскошные светлые волосы, начал вытаскивать из них травинки. Петуния отвела взгляд, поняв, что учитель обнажен по пояс. Скорп и Альбус прикрывали рты ладонями, весело переглядывались. Сонливость с них как рукой сняло.

— Прости. Эта трава очень хорошо помогает от блох. Ее запах их отпугивает.

Питти выпучила глаза. Видимо, этот учитель тоже временами превращался в кошку, как директриса. Она уже было хотела спросить у Фиренца об этом, как тот, высвободив вторую руку, начал разгребать траву, и наконец вылез из стога весь.

— Ох ты ж мамочки.

— Конечно, Хагрид тебя не предупредил. Я так идумал, — сказал Фиренц, нервно перебирая по траве четырьмя копытами. — Да, якентавр. Пялиться неприлично.

— Боюсь спросить, кто будет вести у нас руны! — говорила Питти по пути к огороду. Джордан, бегущий за ней, в голос смеялся.

— Его редко видно в замке, он не выходит из кабинета. Неудивительно, что ты его не видела.

— Ты знал, что наша директриса умеет становиться кошкой?

— Да, она анимаг.

— Рада за нее. Ладно, Джордан, что ты хотел мне сказать? Надеюсь, не то, что ты медведь или хомяк? — Питти резко развернулась к нему, отчего он чуть на нее не налетел.

Мальчик оторопел.

— Ох... Ну... Давай увидимся вечером, после отработки? Пожалуйста.

— Зачем, Джордан?

— Я же вроде просил тебя называть меня Энди? — он закусил пухлую нижнюю губу.

— Мне больше нравится Джордан.

Не выдержав ее сурового взгляда,он опустил глаза. Петуния про себя отметила, какие красивые у него ресницы: черные, загнутые и густые. Она мелко потрясла головой, выгоняя ненужные мысли.

— Ну пожалуйста, Петуния...

К счастью, Джордана позвал профессор Лонгботтом, глава Гриффиндора. Он коротко кивнул в знак приветствия повернувшейся Питти и в недовольстве сложил загорелые руки на груди.

— Я спрошу у тебя после ужина.

— Нет.

— Я спрошу, — повторил Джордан и побежал к профессору, который отчитал его за отлынивание от наказания.

Петуния добралась до огорода, молча кинула сумку в похихикивающего вместе с Доминик Хагрида и села над грядкой с тыквами.

— Ты все знала, маленькая хулиганка! — обвинила кузину Питти, когда они возвращались с отработки. Та уже не стесняясь смеялась и всю дорогу до замка расспрашивала о подробностях встречи с кентавром.

Тина же, хотя и слышала часть истории, гордо шла впереди них, притворяясь безразличной. Она громко обсуждала с Триаль богатый урожай Хагрида, хотя Питти знала, как неинтересна ей эта тема.

Ее колола ревность. В прошлом году Тина хорошо общалась с Триаль, но дружбы между ними не случилось именно из-за Петунии, которую дочка французского посла благополучно игнорировала. В итоге Тина вроде как выбрала дружить с Питти, и остальные одноклассницы ушли для нее на второй план. Теперь же ее обида грозила Петунии остаться в полном одиночестве. Не считая общения с Доминик. Но с кузиной они не могли видеться большую часть будней из-за разного расписания.

Петуния с содроганием вспоминала дни учебы на первом курсе, когда ей не с кем было поговорить и не у кого попросить помощи. Больше такой беззащитности она чувствовать не хотела, а потому нужно было вернуть себе Тину. И кажется, Питти придумала, чем заинтересовать обиженную подругу. Придется пойти на маленькие жертвы, но дружба стоит того...

* Безоар — камень из желудка козла, который часто используется как противоядие