Петуния Дурсль и...

Бакингемшир, 2018 год

Тридцать первое августа выпадало на пятницу, из-за чего утро в семействе Дурслей не задалось с самого начала. Мэгги радостно гудела о том, что первый день учебы случится только третьего сентября, чем раздражала и без того расстроенную сестру-двойняшку Петунию, которой дядя Гарри давно уже сказал, что независимо от дня недели все ученики должны прибыть в Хогвартс первого сентября.

Пока Петуния, ворча, продолжала сборы, Мэг, сильно загоревшая после каникул на Бали, отправилась с подругами на шопинг. Покупать много новой одежды для Петунии не имело смысла — все равно под мантиями не видно. К сожалению, Питти не повезло ни с загаром, ни с покупками. Они с дядей Гарри посетили Диагон-аллею еще в начале августа и закупились всем необходимым, хотя мама Марго уже боялась, что мантии будут маловаты. Дело в том, что дома за питанием Петунии мама рьяно следила, ведь смыслом ее жизни давно стал блог о пп-кулинарии и ведении быта. Так что быть очаровательной, а для Марго это равно стройной, нужно было всегда, особенно когда попадаешь в объектив камеры. Но зато не успевала Питти оказаться в гостях у многочисленных родственников со стороны дяди Гарри или в стенах Хогвартса, как быстро наверстывала все упущенное при летней диете.

А Петуния уже представляла, как над ней будут подшучивать в школе. Ведь, несмотря на старания мамы Марго, Питти, кажется, прибавила еще полстоуна* за каникулы. Мэгги тоже немного пополнела, но не так заметно. Теперь сестры, которых раньше называли близняшками, были более отличимы. Мама и папа были уверены, что все появившиеся различия между сестрами — выдумки Петунии. Но она же не слепая!

— Детка, ты готова? — В комнате появилась мама Марго. Одеваясь в обтягивающую спортивную форму, она, будучи довольно невысокой женщиной, вообще походила на подростка.

— Минутку, — вздохнула девочка, остервенело запихивая кипу пергаментов в чемодан.

Маргарет постаралась сдержать недовольное фырканье и ушла.

Каждое утро, даже когда в доме гостили друзья Петунии, мама мягко, но тоном, не терпящим возражений (некоторые милые с виду женщины так умеют) просила дочку подсобить ей в спортзале. На деле же она заставляла Питти делать зарядку, чтобы компенсировать растущие аппетит и вес. Петуния молча повиновалась, тренируясь в полсилы.

Девочка перестелила подкладку в коробке-домике своего питомца Джей-Джея, ярко-желтого лягушонка, переоделась в старые футболку с шортами и спустилась на первый этаж.

В комнате, которая по сути была переходом в гараж, у них была устроена многофункциональная зона. Тут стоял большой стол с компьютером, одна стена была отделана как фон для съемок видео, а с противоположной стороны, чтобы не видно было на камеру, находились беговая дорожка, "эллипс" и пространство, позволяющее без проблем постелить три коврика для йоги.

Марго уже разогревалась на беговой дорожке и просто кивнула дочери на эллиптический тренажер. Питти его просто ненавидела! Ведь надо еще и руками махать, а любое лишнее движение было для девочки сродни пыткам.

Маргарет, заметившая, как Питти закатывает глаза, настраивая тренажер на легкий режим, спросила:

— Все хорошо?

— Я немного устала от сборов. Жаль, что нельзя с помощью магии собрать чемоданы. Старосты в школе так делали. Взмах — и все аккуратно лежит. Хотя мне еще неизвестно заклинание, — совсем погрустнела девочка.

— И ты забыла самое главное: тебе нельзя колдовать вне Хогвартса, — холодно заметила мама.

Питти разочарованно кивнула. Да, ей нельзя, ведь она живет в семье магглов. Тетя Джинни, когда Петуния была у Поттеров в начале лета, объяснила, что за всплесками магии в маггловской среде следит специальный департамент. За детьми волшебников так следить не получалось, ведь в районах, населенных волшебниками, магия присутствовала всегда. Здесь выполнение запрета лежало лишь на плечах родителей и все зависело от их лояльности. Или занятости.

Кузина Доминик, например, жаловалась, что ни родителей, ни старшей сестры Мари-Виктуар вечно нет дома: все трое работают в банке Гринготтс, а там намечается расширение и открытие нового отделения в Ирландии. Из-за этого Доминик с младшим братиком Луи большую часть лета провели у ба Молли и деда Артура, а коттедж "Ракушка" стоял закрытый. Доминик уверяла, что и у них на чердаке завелся гуль**, который караулит дом, пока их нет.

Луи в этом году заставил голову садового гнома цвести оранжевыми подсолнухами. Ему  всего семь лет, и это был первый ощутимый всплеск магии. В мире магии это приравнивалось к первым шагам ребенка, но когда Питти рассказала новость маме и папе, Дадли лишь покачал головой, а Марго спросила, кто такой Луи, хотя Петуния была уверена, что уже раз сто перечисляла ей всех новых родственников по именам.

Родственников не выбирают, но девочке повезло: она нашла кучу друзей из кузин и кузенов. Благодаря Альбусу первый год в Хогвартсе прошел не так неприятно, как мог бы, особенно если учесть, что младший сын Поттеров, вызывающий всеобщее порицание, попав в Слизерин, перетягивал нежелательное внимание на себя. Летом же Петуния часто виделась с детьми дяди Перси и дяди Джорджа. Их старшенькие, Эмс и Фред, в этом году поступали на первый курс.

Питти передернуло от воспоминаний о школе-интернате, и только теперь она заметила, что вовсю трясется на тренажере, даже не обращая внимания на нагрузку. Хогвартс казался ей скорее тюрьмой, чем школой. И как будто самого факта, что она единственная волшебница в семье, где не очень лояльно относятся к магии, было мало, Хогвартс разлучил ее не только с сестрой, но и с обожаемым дедушкой. Дадли не смог признаться Вернону, что его любимая внучка — колдунья, поэтому за год, проведенный Петунией в волшебной школе, дедуля решил, что внучка не хочет его видеть. Для Питти это было большим ударом.

Неожиданно в зал зашла Мэгги, одетая в новый спортивный костюм нежно-лавандового цвета, который придавал ее светло-голубым глазам сиреневый оттенок.

— Ух ты, как разогналась! — прокомментировала она действия двойняшки, и та не поняла по тону, восхищенно или шутливо.

Поэтому Питти решила не отвечать, только сейчас понимая, что устала.

— Бери дорожку, — Марго, уже расстелившая коврик для йоги, кивнула на беговой тренажер.

Мэгги, сняв спортивную кофточку и показав новую фиолетовую майку, обтягивающую ее плоский живот, запрыгнула на дорожку и начала тыкать в пикающие кнопки, увеличивая скорость. Этот звук, эти мамины восхищенные взгляды, эта яркая майка на сестре так раздражали Петунию, что она, засмотревшись, чуть не слетела с тренажера.

Маргарет, стоявшая в позе дерева, сама чуть не упала от неожиданности и проговорила голосом, полным беспокойства:

— Детка, ты молодец. Наверное, хватит.

Но как теперь, когда Мэгги бежала на спринтерской скорости, Питти могла остановиться? Она ответила маме, что потренируется еще пару минут, и поднажала так, будто от этого зависела ее жизнь.

— А, да у тебя мощность на "единичке". Я обычно ставлю "четверочку", — заметила Магнолия, и Петуния опять не смогла понять, издевается над ней сестра или нет. Тон был будничным, но слова...

— Да ну? А я-то думаю, почему так легко? — язвительно бросила Питти и начала крутить барашек настройки. Шаги тут же стало делать тяжелее, но она продолжала.

— Милая, нельзя трогать эту штуку во время движения. — Марго подошла и убрала руки дочки с переключателя. — Сломаешь же. Лучше отдохни.

Питти, игнорируя руки матери, продолжила движение, притворяясь, что ей совсем не тяжело. Она услышала, как Магнолия хихикает, и поднажала.

— Детка, слезай!

— Да я же не кручу уже, не сломаю. Зачем ты мне мешаешь?

— С тебя хватит. Что на тебя нашло? — недоумевала мама. Она перекидывала взгляд светло-карих глаз, не скрытых по обыкновению синими линзами, с одной дочки на другую.

Питти сжала зубы. Бедра уже горели, по спине текли ручейки пота, неприятно щекоча. А сестрица все еще хихикала.

Марго, которой никто в доме не дерзил, даже пауки в гараже, когда она сгоняла их веником, не могла, казалось, выбрать, что ей испытывать: злобу или недоумение. Пока решала, она не отходила от тренажера, а все разгоняющаяся дочь могла нечаянно ударить ее локтем.

— Мам! Ну отойди! — разозлилась девочка, чем решила дилемму Маргарет.

— Петуния Эллисон Дурсль, а ну слезла с тренажера! — проревела женщина неожиданно громким голосом, совсем не идущим ее хрупкой фигурке. Еще несколько слов, явно нецензурных, она произнесла одними губами.

Питти от неожиданности развернулась к матери и таки зарядила ей локтем в нос. Марго вскрикнула и отпрыгнула. И очень вовремя, ведь Петуния заметила, как полетела вперед и вниз головой, держась при этом за ручки тренажера. Ужасный скрежет сквозь бьющийся пульс в ушах она услышала уже встречаясь лицом с полом, и почувствовала, как на нее упало что-то тяжелое, угловатое и горячее.

— Питти! Питти, ты жива?! — мама, все еще держащаяся за нос, наклонилась над дочкой.

Когда Петуния смогла сфокусировать взгляд, она заметила, как сестра-двойняшка тоже нависает над ней. Ее раскрасневшиеся щеки и капельки пота над губой порадовали Питти. "Рисуешься", — мысленно сказала она Магнолии. Та, конечно, ее мысли не прочитала, но хотя бы выглядела обеспокоенной.

— Все нормально. Что случилось? — говоря, Питти поняла, что прикусила язык в двух местах. Спину пронзила тупая боль, разрастающаяся кругами по всему телу. — Ох, больно.

С нее с грохотом свалился длинный кусок металла.

— Где? Сильно болит?

— Нет, нормально. Ногу ломать было больнее.

— Что?! — взвизгнула мать, и ее голос громом отдался в черепе Петунии. — Когда ты успела сломать ногу?

Вообще-то, по-настоящему Питти ломала только ребра, а в бедре была всего лишь трещина, но эта трещина дольше всего заживала и ныла на изменения погоды до сих пор. Петуния совсем забыла, что решила не рассказывать родным об этом инциденте.

— Что? Я такого не говорила. Тебе показалось.

— Нет, я тоже это слышала, — хмуря брови, вставила Мэгги.

— Это я брежу. Головой ударилась. Успокойтесь.

— Ты разнесла тренажер вдребезги, — вставая, проговорила Магнолия, глядя на груду черного пластика и металла, в которую превратился "эллипс".

— О боже, как это вышло? — Марго схватилась за голову, осматривая последствия катастрофы. Казалось, она уже забыла, что пару мгновений назад боялась за здоровье дочки. — Мы за него еще кредит платим!

— Папа тебя убьет, — сказала Мэгги, глянув на сестру.

— Я же не виновата. Он просто некачественный. На него же есть гарантия?

— Да, конечно. Точно, гарантия. — Казалось, мама немного расслабилась. — Пойду поищу в документах. А ты, — она указала на Магнолию, — принеси Петунии льда.

Не успела Мэгги ей ответить, как дорогу к выходу перегородила ярко-красная угловатая птичка. Точнее, это Питти приняла парящий на уровне глаз матери предмет за птичку. Малышка-сова, держащая красный конверт, оставалась невидимой для Петунии, все еще сидящей на полу. Но тут письмо начало дымиться, совушка выбросила его, поднявшись к потолку, а "птичка" с хлопком раскрылась и начала громко визжать:

— Уважаемая Петуния Дурсль. Согласно имеющимся у нас сведениям, сегодня в десять часов тридцать восемь минут утра в населенном магглами районе и в присутствии магглов вы использовали заклинание "Бомбарда"...

— Что?! — взвыла Марго, но письмо продолжало орать:

— Это нарушение Указа о разумном ограничении волшебства несовершеннолетних! Еще одно проявление волшебства в населенном магглами районе — и вы будете исключены из Школы чародейства и волшебства "Хогвартс". Искренне ваша Сьюзен Боунс, сектор борьбы с неправомерным использованием магии, Министерство магии.

Письмо доскандировало свое послание и сгорело, осыпавшись пеплом перед ногами пораженной до ужаса Маргарет.

— Что. Это. Сейчас. Было?! — проговорила Мэгги, делая паузу после каждогослова и к концу перейдя на визг. — Я одна чуть не оглохла? Ты сломала тренажер колдовством?

— Нет, я этого...

— Круто! Я не знала, что ты такая сильная! А починить сможешь? — перебила сестра с неожиданным энтузиазмом.

— Да это не я. Я же без палочки, — пыталась оправдаться Питти, смотря, как мама то бледнеет, то краснеет, вполне четко, хоть и снова беззвучно, выговаривая ругательства.

— Детка, — начала, наконец, Марго, но вдруг все услышали звонок. Маленькая сова, влетевшая в дверь и теперь ждущая, пока та откроется снова, завертелась над головой хозяйки дома. — Чертова птица. — Снова трезвон. — Чертова дверь! Кто ждет гостей? Мэгги?!

— Нет, мам, — ее дочь трогала за острые края тренажер. — Ты глянь, как круто. Как в фильме прям. Питти, да ты Халк!

— Да не я это...

Но Петунию перебила мама, перекрикивая уханье совы и новый звонок в дверь:

— Всем оставаться на местах!

Она вышла, выпустив, наконец, почтовую птицу, и направилась ко входу в дом.

— Если ты так можешь без палочки, зачем они вообще нужны? — Магнолия пнула тяжелую балку, бывшую когда-то правой педалью тренажера.

Петуния, потирая ушибленную спину, поднялась на ноги и посмотрела на сестру, стараясь вложить в свои слова как можно больше смысла:

— Мэгс, послушай. Я так не умею. Я этого не делала.

— Но письмо сказало...

— Письмо ошиблось. Надо позвонить дяде Гарри. Он все объяснит.

— Да, дядя Гарри у нас всезнающий. — Мэгги закатила глаза.

— Ну он уж точно знает больше нас с тобой!

В этот момент в зал вошла мама, сопровождая гостью, которая что-то ей рассказывала.

— ...У меня полродни работает в Министерстве. Я узнала о том, что натворила Петуния, еще до того, как она это натворила.

— За ней так следят?! — поразилась Марго.

— Стандартная процедура, — ответила гостья, снимая зеленую шляпку и расправляя волну роскошных ярко-рыжих волос. — Девочки, солнышки, вы в порядке?

— Здравствуйте, тетя Джинни, — пролепетала Мэгги. Она всегда поражалась волшебной красоте жены дяди Гарри.

— Все хорошо, мы целы, — чуть спокойнее, чем сестра, ответила Питти.

— Мерлинова борода, какая силища. Палочку не сломала, надеюсь? — осматривая многострадальный тренажер, спросила Джинни Поттер.

Тетя была неожиданно роскошно одета и причесана. Хотя, скорее всего, Питти просто привыкла видеть ее в домашней обстановке с растрепанными волосами и в замызганном фартуке.

Доставлять лишние заботы семейству Поттеров, а особенно Джинни, которая работала из дома, Петуния уже настолько привыкла, что перестала стыдиться. Чаще всего волшебные родственники были для девочки как личные водители: доставляли к волшебным друзьям и родне, забирали и встречали с поезда.

— Это не я! И палочку я с собой не ношу. Она в дорожной сумке.

Джинни выпрямилась.

— Ух! Ладно, хорошо. Маргарет, раз я уже здесь, может, сегодня заберу Петунию? Все равно завтра за вами заезжать...

— Да, это будет отлично. А мне уже не поможет гарантийный талон, да?

— Я закину Петунию к нам и вернусь, чтобы починить его. Нужно по пути запросить разрешение на колдовство в маггловской территории. А как твой нос?

— Нос — меньшее, что сейчас меня волнует. Петуния, сходи, пожалуйста, наверх, переоденься и возьми сумки.

— Сначала попрощаюсь с папой, — нахмурилась Питти и повернула в сторону гаража, где он с другом мистером Стивенсоном корпел над двигателем пикапа последнего. Девочка даже удивилась, наконец поняв, что Дадли не прибежал на шум. 

Выходя из комнаты, она чувствовала на спине тетин взгляд.

— Громовещатель? Что за название такое?

— Ну уж, — Гарри пальцем поправил очки, — какое есть. Ковер не испортило?

— В спортзале нет ковра, — ответила Питти, ковыряясь вилкой в картофельном пюре.

На ужине присутствовали только она и Гарри. Тетя Джинни повела Джеймса и Альбуса на Диагон-аллею за последними покупками. Лили долго не могла выбрать: остаться с любимой кузиной или отправиться на шопинг, но, лелея слабую надежду, что мама разрешит ей слопать вагон самовосполняющейся сладкой ваты, таки отправилась по магазинам.

— Ладно. — Видя, что Петунии неприятно говорить о случившемся, Гарри перевел тему: — Как родители, как Мэгги?

— Я этого не делала.

Гарри вздохнул и посмотрел на нее яркими зелеными глазами, контрастно выделяющимися на усталом лице.

— Иногда магия вырывается. Именно поэтому детей и отправляют в закрытую школу. Как-то я чуть не убил твоего отца, опрокинув его в вольер с ядовитой змеей.

— О ужас!

— Я не специально. Просто разозлился. Так что и ты не беспокойся.

— А какое заклинание вы применили?

— Что? — Гарри непонимающе моргнул.

— Какое заклинание заставило папу оказаться в вольере?

— Н-никакое... Это было до Хогвартса, я тогда не знал заклинаний.

— А в громовещателе разве не говорилось, что вы использовали?

— Нет, мне не приходил тогда громовещатель. Мы были в общественном месте и, наверное, там было невозможно вычислить, кто применил магию. Да и слабоватой она была.

— Хотите сказать, что я сильная? Я расколошматила "эллипс" на куски!

— Может быть. — Гарри опять поправил очки. — Я не самый сильный волшебник и никогда особо не стеснялся этого. За мощным волшебством тебе к Гермионе или Джинни.

— Но я ведь ваша племянница, а не их.

— Ты наша общая племянница, детка. — Он потянулся через стол и сжал плечо Петунии. — Но магия так не работает. У Джинни куча братьев, и все в совершенно разной степени владеют волшебством. Рон, например, даже не аппарирует никогда, очень не любит это дело. А работая в магазине он обычно использует только чары уборки и Финито, если кто-то переборщит с какой-нибудь шутилкой.

— Да, я понимаю. Но это письмо, оно...

— Громовещатель — это не страшно. На работе мне Гермиона шлет их через день, — он усмехнулся и встал из-за стола. — Мне нужно отправить пару писем.

Чуть позже вернулась Джинни с детьми. Их маленькую процессию, нагруженную пакетами, замыкал Тедди Люпин — метаморф***, двадцатилетний крестный сын Гарри и по совместительству парень Мари-Виктуар Уизли. Петуния виделась с Тедди во второй раз в жизни, и теперь, как и ожидалось, он выглядел совершенно не так, как при первой встрече: очень бледный, он сделал свои волосы синими со стальным блеском, и такими длинными, что пришлось собрать их в хвост. 

На улице шел дождь, так что Джеймс сразу убежал наверх переодеваться. Лили вслед за Тедди залетела на кухню и обняла Петунию липкими руками. А Альбус, запыхавшийся, но радостный, уселся на место отца.

— Мне придется ждать рассказа до поездки в Хогвартс, да? Ты хочешь рассказать всем и сразу? Может, пошлем письма Клементине и Скорпу? — Он взялся за остатки ужина Гарри, который не съел и половины.

— О чем это он? — моргнул Тедди. Его обсидианово-черные глаза напоминали космос.

— Рассказывать нечего. Тренажер сломался подо мной, прилетел громовещатель...

— Ого! Он загорелся? — весело перебил Альбус.

— Ну да.

— Орал на весь дом? — с восхищением спросила Лили, пока Тедди хмурил густые синие брови.

— Аж стены тряслись! Бедные соседи.

— Они ничего не услышали. Магия действует только в пределах комнаты. Ковер прожгло?

— Почему всем важен ковер?

— Как-то тетя Гермиона прислала громовещатель папе домой, и он прожег его кровать. До самого корпуса!

— За что тетя Гермиона так ненавидит дядю Гарри? И почему в твоем голосе столько энтузиазма?

— Папа не очень любит заполнять бумаги, а тетя Гермиона вроде как его начальница. А я, — Альбус смущенно глянул на крестного брата, но продолжил, — кис большую часть лета. Наконец-то хоть что-то случилось, и в этом виноват не я.

— А, вот в чем дело! — Питти захотелось стрельнуть в него едой, но в этот момент в кухню вошла тетя Джинни. Ее усталый взгляд прошелся по столу, детям, полу и обоям и остановился, в конце концов, на камине.

— Почти все съели? — спросила женщина, посмотрев в один из медных горшочков, покоившихся на плите.

— Было очень вкусно, тетя Джинни. Вам помочь помыть посуду? Или в готовке? — добавила Петуния, видя, как хозяйка дома закатывает рукава старой домашней рубашки.

— Нет, цветочек. Приятного аппетита.

— А ты чего погрустнел? Доедай, — сказала Питти, заметив, что кузен отложил вилку.

— Хочу в Хогвартс.

— С ума сошел? От тебя я не ожидала!

— Ну, если бы можно было сбежать со Скорпом куда-нибудь подальше от его предков и моих, и ладно уж, захватить вас с Клементиной, я бы так и сделал. Но у меня в распоряжении только Хогвартс.

— А меня? — жалобно спросила Лили, прижимаясь еще сильнее к кузине.

— И тебя, но только если ты не будешь хныкать, когда придется спать на голых камнях и разводить костер маггловским способом.

— Лучше оставайся с нами, солнце, — вставил Тедди, — у нас и кровать, и камин, и возможная поездка во Францию на каникулах.

— А в Хогвартсе Потт, Вейн и придурочная Гонт. А еще Флэтворфи, Харт и Фредерикс, — напомнила Питти.

— Ты забыла Девилию Гойл.

— Вот именно! И это я молчу о Пивзе, профессоре Нотте, и профессоре Синистре, и профессоре Тотлене, и...

— Ты их всех решила перечислить?

— Нет. И директоре МакГонагалл. Всё!

Лили выпучила большие светло-карие глаза так, будто Петуния произнесла самое бранное из всех бранных слов.

— Ты забыла призраков и Дракучую Иву.

— И передвигающиеся лестницы.

— И мадам Хуч, от которой пахнет бренди.

— Или хересом?

— Или и тем, и тем?

Они засмеялись, и малышка Лили громче всех. Петуния задалась вопросом, как любимая кузина будет относиться к учебе в закрытой школе — с тем же рвением, что и Роза Грейнджер-Уизли, или все же как она сама?

— А чем вам не угодила МакГи? В мое время она была классной баб... директрисой, — быстро поправился Тедди.

Джинни поставила посередине большое блюдо с остатками рагу.

— А можно яичницу? — попросила Лили, отлепившись от Питти и сев на соседний стул.

Вошел Джеймс и тоже попросил яичницу.

— Я сделаю на всех, — недовольно вздохнула Джинни. — Лили, Ал, Тед, вам бы тоже переодеться. Или ты сможешь применить заклинание сушки без страшных последствий? — спросила она у Тедди.

— Каких последствий, тетя Джинни! Вы на меня наговариваете! — с нервным смешком ответил ей тот.

— Им-то что! А вот если я заболею, будет катастрофа, — напыщенно произнес старший ребенок Поттеров, явно рисуясь перед Тедди. — В этом году ушло два игрока, я должен быть здоров и полон сил, чтобы помочь заполучить кубок школы. К великому сожалению Гриффиндора, в наш Дом попал только один Поттер. Приходится доказывать, что я стою сразу двоих.

Альбус, не взглянув на брата, ушел наверх.

— Вы и так каждый год выигрываете кубок, — заметила Петуния.

— Да, потому что очень стараемся.

— Уверена, что помню, как профессор Нотт говорил, будто ты самый худший ученик на курсе, — сказала Петуния, вызвав у Тедди неподдельную улыбку.

Она понимала, что желает разозлить кузена только за то, что тот бесил Альбуса, но ничего не могла с собой поделать. Может быть, потому, что он и ее бесил? Не так сильно, как Роза, но все же...

Джеймс фыркнул:

— А я уверен, что тебя ни один профессор не узнает. Ты та-а-ак подросла за лето, что и я еле узнал. — Он развел руки в стороны, показывая, в какой именно плоскости подросла Петуния.

— Может, это потому, что мы редко видимся, дорогой братец? 

Эх, как бы она хотела уметь управлять внешностью, как Тедди!

— Да, я летом, знаешь ли, много тренировался. Тебе бы тоже спортом заняться, любимая кузина.

— Я лучше книгу почитаю, чем буду скакать с метелкой между ног в погоне за мячиком!

Лили только переводила удивленный взгляд с брата на кузину, прикрыв рот ладошкой.

— Я делаю важное дело и помогаю своему Дому получить кубок...

— И ты большой молодец. Кончайте спор. Есть и спать! — Джинни поставила на середину стола огромную чугунную сковороду, полную недожаренных яиц.

Не дожидаясь, пока дети примутся за еду, она села, взяла кусок хлеба и впечатала его в желток с такой силой, будто желала убить.

В дверь влетело что-то синее, и Питти не удивилась, поняв, что это письмо. Оно опустилось в подставленную ладонь Тедди, а когда он прочел его, сразу рассыпалось в пепел.

— Я, пожалуй, навещу бабулю, — сказал парень, отряхиваясь, и развернулся к двери.

— Нет, стой! Мне нужно поговорить с тобой, —позвала его Джинни.

Тедди замер, долго не поворачиваясь. Питти почувствовала холодок между ним и тетей.

— Пойду наверх, — сказала она, не желая мешать разговору. — Помогу Альбусу со сборами. Приятного аппетита.

— Хорошо, — чуть мягче отозвалась Джинни. — Позже я увеличу кровать Лили, ляжете вместе валетом.

*Полстоуна — около 3 килограммов

**Гуль — то самое существо, что жило на чердаке в Барроу, доме семейства Уизли. В варианте РОСМЭН слово переведено как "упырь". ("Переведено", конечно, в кавычки бы, ибо гуля переводить не надо. Гуль — это, блин, гуль)

***Метаморф — волшебник, умеющий менять внешность по желанию. Этому нельзя научиться, умение передается по наследству