СЭМ

Вернувшись, я обнаружила свои чемоданы у двери. Мадлен пила кофе на кухне и на моё появление и немой вопрос отреагировала сухо:

— Так надо. На время ты переедешь к Миле. Я уже обо всем договорилась. — Она отхлебнула глоток и поморщилась. Но не успела я возмутиться, что это совсем неправильно, спроваживать меня, когда я доверилась ей, как в дом ворвался Дэн.

— С ума сошла? — Его волосы были мокрыми и взъерошенными, будто он только что выскочил из душа, а из-под спортивных штанов выбивалась нательная майка. Не разобрать, к кому конкретно относилась данная реплика, так как злобным взглядом он попеременно сверлил нас обеих. — Какого черта ты творишь?! — Он прошёл на кухню, и остановился около Мадлен.

— Иди, Сэм. — Та не оставила мне шанса узнать, чем закончится концерт. Спокойно поднялась из-за стола и вытолкала меня в коридор. Да я особо и не желала. Дэн шумно дышал и чуть-ли не плевался огнём, и вероятность взрыва была велика.

— Подальше и побыстрее. Спасибо, — поблагодарила я дверь, закрывшуюся перед носом.

Мила встретила меня ровно, спокойно, безразлично.

— Чемодан под стол, вещи в шкаф, а не наоборот, — скомандовала она, проведя меня в пустую спальню и остановившись в проходе. — И имей в виду, мне все равно, как ты выглядишь, одеваешься, живешь, но есть одно но! Сюда не разрешается водить мальчиков, — она сложила руки на груди и подозрительно оглядела меня с ног до головы. — И девочек, — добавила недобро, с намёком.

— Ты до сих пор не определилась с моим полом? — не сдержалась я, повернувшись и с усмешкой посмотрев на неё. Но она пропустила мои слова мимо ушей, хмыкнула и вышла из комнаты.

Следующие четыре дня пролетели как радуга в шоколаде. Точнее, как кофеиновый беспредел в радужной глазури: сумбурно, бестолково, бесполезно. Я пила кофе, ела мороженое, спала, а потом опять пила, пила, пила. Так много, что переизбыток энергии дал о себе знать прыгающими перед глазами зайчиками. Мадлен постоянно находилась вне зоны доступа сети и узнать, чем закончилась стычка с Дэном мне так и не удалось. Дважды я ходила к ней домой, но оказывалась у запертой двери. Милу расспрашивать было бесполезно, в этом она напоминала Фрэнка. Создавалось впечатление, будто ей дали установку на презрение меня, и единственное, что я от неё слышала: «Отстань».

Море штормило, настроенное со мной на одну волну, и на улице, точно как в прогнозах Фрэнка, шёл дождь. В тайне я надеялась, что встречу у Милы Пита. Но тот не появился. Хотя теперь больше, чем раньше, их связь не укладывалась в моей в голове. Мила была странной, она разговаривала грубо, одевалась незатейливо, и совсем не походила на озабоченную молоденькими мальчиками стерву. В её доме не было вызывающих картин, она не смотрела молодёжные реалити-шоу, а была обыкновенным зелёным чулком: грубое, строгое, вечно недовольное «авокадо».

С утра позвонил отец и предупредил о своем приезде. Удивило, что сам, а не передал через Фрэнка. За последние две недели он проявил больше внимания, чем за семнадцать лет. Хотя умом я понимала — волную его не я.

Следовало подготовить Мадлен. Набрав два раза ее номер и не получив ответа, я пошла к ней в офис.

Она оказалась на месте, но встретила меня без радости.

— Привет. — Я остановилась в дверях и смущенно помахала ей рукой.

— Привет. — Она подняла взгляд и тут же вернула его на кипу бумаг.

— Сегодня приезжает отец. — Я переступила с ноги на ногу, не решаясь пройти внутрь. Хотя, собственно, из-за чего она на меня обиделась?

— Хорошо. — Тон безразличный.

— Но я не могу его привести к Миле. Начнутся вопросы. — Ее поведение начало раздражать. Я подошла к столу, оперлась руками о деревянную подставку, нагнулась и посмотрела ей в лицо.

— У тебя все в порядке?

— Что? Да... Да. — Мадлен отреагировала заторможено. Возможно, она расстроена совсем на из-за меня? Кожа её была бледной, а тёмные мешки под глазами говорили о бессонных ночах. Что же случилось?

—  Я совсем забыла. Конечно. Ты можешь встретить его у меня. — Она достала ключи из шкафчика стола и протянула мне.

— А ты? Не придешь? Отец хотел переговорить непосредственно с тобой. — Я взяла связку и выпрямилась. Сидя за огромным столом, она выглядела маленькой и уставшей. И встреча с отцом была не тем лекарством, что требовалось ей сейчас. Я это понимала, но ничем помочь не могла. Отец приедет, чтобы увидеть её. А я должна узнать, что скрывают они оба. 

— Вообще-то, у меня много дел, — поморщилась Мадлен и прижала пальцами виски, но потом вдруг передумала и согласилась. — Хорошо, я приду. Во сколько он приедет?

— Да вот-вот. Скоро должен.

Выйдя из главного корпуса, я прямиком направилась к Миле. Следовало забрать некоторые вещи, чтобы положить их в доме у Мадлен, но, подойдя к бунгало, я увидела знакомую фигуру.

Он стоял, прислонившись спиной к ограде: руки в карманах брюк, в зубах спичка, на губах ухмылка, — и исподлобья наблюдал за тем, как приближаюсь я.

Надежда, что тогда в клубе мои глаза сыграли злую шутку, и женщина рядом с ним была не Мила, вмиг растворилась. Иначе что ему делать рядом с её домом?

Набрав в лёгкие побольше воздуха, я напрягла мышцы, сжала скулы и направилась к нему. Его взгляд пронизывал издалека, а когда я подошла ближе, опустошил сознание, оставив в серой гуще плавать только одну мысль: «Как бы не покраснеть».

— Чего уставился? — Я напыщенно фыркнула и тоже опустила руки в карманы. 

— И тебе привет. — Похоже, сегодня его потянуло на дружелюбие.

С трудом, но удалось совладать с собой. Я попустила его слова мимо ушей и решила сразу перейти к делу.

— Пока ты неизвестно где шлялся, я успел все разузнать. — Мысли вернулись, да не те. Я совсем забыла, что не хотела посвящать его в свои планы. Но останавливаться было поздно.

— Говори. — Пит оторвался от забора и вытянулся во весь рост. Нависнув надо мной, как пляжный зонтик, он закрыл собой солнце. С одной стороны это было хорошо, так как лучами то раздражающе светило прямо в глаз, с другой, в его тени я выглядела мелкой и жалкой. Поэтому пришлось подбочениться и выпятить подбородок, чтобы хоть на миллиметр вернуть свой статус.

— На днях мне должен позвонить Пабло. Он договорился о встрече с хозяйкой. — Я хмыкнула, всем своим видом показывая: «Ну что? Съел?»

Пит сжал пальцами спичку, прищурился и процедил сквозь зубы:

— Никаких встреч. Дальше я сам. Твоя роль закончилась.

От такого заявления я опешила. Отвисло все: плечи, грудь и челюсть.

— Чего? Что? Постой, что ты сказал? — воскликнула я, хватая ртом воздух. Видимо, он тоже прошёл курс «великого удивляльщика», так как по способности удивить превзошёл Мадлен. — Когда все так удачно устроилось, ты говоришь мне стоп?

Взмахнув руками, я выкрикнула это слишком громко. Так, что заложило уши. И мозги. Проходящие мимо удивленно переглянулись. Но мне было все равно. Я высказала ему все: начиная от того, какой он идиотский тупарь и кончая тем, какой тупой идиот. И страха не было. Тот пропал. Я смотрела ему в глаза, возмущённо повторяя одно и тоже, пока он не схватил меня за плечи и не встряхнул как погремушку. А следом повернул спиной, крепко прижал к себе и закрыл огромной ладонью рот. Привкус солёной кожи попал на язык и я замычала, пытаясь вырваться, но либо плохо пыталась, либо он был сильнее. Первое — более вероятно. Но соглашаться я не собиралась ни с чем.

— Замолкни. Это не обсуждается, — мое ухо защекотал горячий шепот. И хотя я не видела его лицо, ясно представила, как расплылись тонкие губы в довольной ухмылке. Этому парню нравилось издеваться надо мной. Но ещё больше ему нравилась моя бурная реакция на его выходки. Поэтому я расслабилась, на сколько это было возможным. Не буду давать нового повода для наслаждений.

Он не умерил хватку и не убрал ладонь.

— Эти люди опасны. Не надо с ними связываться, — опять прошептал, едва касаясь уха, а я закрыла глаза, успокоив себя тем, что когда-нибудь его убью. —  Я сам разберусь.

Он отпустил мой рот и разжал руки.

— Да что ты себе позволяешь! — Я повернулась и негодующе сплюнула ему под ноги. — Хватит меня хватать! Я тебе что, бейсбольный мячик?

Он усмехнулся и приподнял бровь:

— Это не обсуждается, — повторил спокойно, игнорируя мой выпад. — Понятно?

Но я лишь скривилась в ответ. Еще бы. Как же. Размечтался!

Останавливаться на полпути было не в моих правилах. Но вслух я произнесла другое:

— О'кей, босс. Как скажешь.

В конце концов, с самого начала это было моим планом. И я доведу его до конца.

— Вот и молодцом. — Пит вернул спичку себе в рот и, задев меня плечом, направился к аллее парка:

— Увидимся, борзой.