СЭМ

— Ну? Ты готов? — Пабло, Джимми и Лютер стояли на пороге и вопросительно смотрели на мои взлохмаченные волосы и заспанные глаза.

— Ты что, забыл? — это прозвучало как угроза.

Я поморщилась и хлопнула себя ладонью по лбу.

Точно, горох его подери! Сегодня у них свиданка!

После встречи с Питом я долго не могла заснуть. В голове кружились мысли, перепутанные с эмоциями, такими странными и непонятными, что я чувствовала себя слабой. И это было нехорошо, будто вышедшее из под контроля сердце вступило в неравный бой с разумом. Я всегда холодно относилась к выскочкам мужского пола, ясно разделяя границу между нами. Но с Питом это не действовало. Мозги заклинивало, и мысли уносились в неведомую даль, а тело, как пробитый «Титаник», тяжелело, и я тупо тонула, всё больше и больше погружаясь в неведомый океан.

Он подавлял меня. Трудно было признаться, но в его присутствии я ощущала себя мышкой, попавшей в клетку, хотя и нагоняла изо всех сил на лицо храбрость. Но самое плохое было в том, что как бы я не пыталась представить на его месте капусту или баклажан, а раньше это всегда срабатывало с представителями мужского огорода, не получалось. Я чётко видела лишь идеальный овал лица, будто его вырезали из дерева и ножичком подточили все изъяны, безупречный нос, губы, искривлённые в презрительной ухмылке. И глаза. Огромные, синие, поглощающие.

«Ты пропала, Сэм. Не стоит с ним больше встречаться!» — давал полезные советы мозг.

«Но я и не встречаюсь, это он ищет встречи!» — хмуро отвечало сердце.

«Это не твой случай. Он не тот парень. И вообще, он думает, что ты гном!» — продолжал давить мозг.

«Да он мне и не нужен. Я сама себе хозяйка», — сердце стояло на своём.

«Но он тебе небезразличен, признайся!» — вопил мозг, стягивая извилины так, что трещало в ушах.

«Да замолчишь ты, наконец? Откуда вообще ты свалился на мою голову?!» — чтобы его заткнуть, мне пришлось удариться головой о стенку. Один раз. Всё-таки другие мозги не купишь. А остаться совсем без них было не вариант.

И так всю ночь напролет: битва разума с чувством. Чего только я не делала, чтобы отвлечься и уснуть: и подушку на голову, и голову под подушку, и задом наперёд, и снизу вверх, и на корточках, и под кровать... Но сон испарился, исчез.

Настало утро. Уставшая и измученная я валялась на матрасе, задумчиво ковыряя фольгой от жвачки в зубах и разглядывая потолок. Но природа взяла свое: так и не узнав, чем закончился спор, я уснула.

— Давай-давай. Быстренько собирайся. А то мы уже опаздываем, — затолкал меня в комнату Пабло и вошел следом. Открыв шкаф, он начал по очереди выкидывать мои вещи:

— Так, это не подходит, это старье, это уродство, это не престиж...

Вывалив на пол всё, что я аккуратно складывала целых пол дня, он обескураженно посмотрел на меня:

— У тебя что, вообще приличных вещей нет?

Тут только я заметила, что все ребята в костюмах. Джимми даже галстук повязал.

— А-а... По какому случаю? — протянула я, взяв с тумбочки открытую пачку чипс и кинув в Джимми. Это было неожиданно, но тот поймал. Выругавшись, он отряхнул с себя прилипшие крошки и засунул огромную лапу в мой пакет:

— Какого черта ты творишь? — большая вкусная чипсина отправилась в его рот, а я проглотила слюну и, пока ребята отвлеклись, аккуратно пнула пяткой недоразобранный чемодан под кровать. В нем осталось белье, которое я менять не собиралась. И доберись Пабло до него, опять бы начались вопросы: почему ты не носишь мужские трусы? А тебе яйца не натирает? И тому подобное. 

— А что? Свидание будет в Белом доме? Чего так вырядился? — Я вызывающе посмотрела на Джимми, но он вместо того, чтобы кинуть пакет обратно, принялся уплетать мою еду. 

— Хе-хе. Очень смешно, — оскалился Пабло и толкнул меня в плечо. — Эти девушки из высшего общества. Понял? Это тебе не какие-нибудь там...

Он повертел пятерней у виска, оттопырив челюсть.

— Какие-нибудь там кто? — Я перевела суровый взгляд на него. — Это ты кого сейчас имел в виду?

— Никого, остынь, — подключился к разговору Лютер. — Просто девушки — известная балетная труппа. Мы познакомились с ними еще раньше, на концерте, и тут по счастливой случайности встретились опять. Ну, ты сам понимаешь, балерины... они не от мира сего. Поэтому хотелось бы выглядеть соответствующе.

— Зато какие куколки... — закрыв глаза, Пабло облизнулся.

— Ну-ну... Слюни проглоти, а то захлебнешься... — меня чуть не вывернуло от отвращения. Но Пабло вместо того, чтобы ответить, покосился на мой недопиханый чемодан, край которого угрожающе выглядывал из-под кровати.

— Там тоже ничего нет, — я не дала ему допрыгнуть до него, остановив за рукав. — Думаю, если так необходимо, можно одолжить костюм у Кайла.

Гениальная мысль! Хотя буквально пять минут назад я вообще никуда не собиралась, но лучше так, чем чемодан.

Пабло поднял палец вверх:

— А это идея, — он резко взял меня под руку, — идем, — и потащил по направлению к двери.

Правда, по прибытии я тут же пожалела, что мой выбор пал на Кайла. Понятия в моде у того были своеобразные, и из предложенных мне костюмов: с черепами, в фиолетовую клеточку, с жабами, и с жирафом, чью голову поедает крокодил, самым не вызывающим оказался чёрный обтягивающий низ в виде штанов-дудочек и красный пиджак. Зелёная бабочка к костюму прилагалась, но я отказалась её надеть. Пока мне не предложили оранжевые носки. И такого же цвета шляпу. Костюм был от знаменитого кутюрье, и исключение из него любых деталей вело к потере шика. Так обиженно заявил Кайл. И бабочку пришлось нацепить. Она как удавка стянула мою шею, но все остальные восторженно сказали, что мне идёт и прежде я никогда так не выглядел. С последним не поспоришь. Но мне уже было всё равно. Лишь бы этот день поскорее закончился.

— Ну, всё! Теперь ты готов. — Довольный Пабло потрепал меня за щёку.

— Не знаю, к чему готов, но концерт точно начинается... – Я угрюмо отбила его руку и поправила ремень. Тот был слишком узким для штанов, и неудобно собирал пояс в гармошку. — Надеюсь, мы не будем надолго задерживаться?

— Нет-нет, не переживай, — Джимми улыбнулся, — пару-тройку часов.

— Пару-тройку?! — Я удрученно вздохнула. — А куда мы вообще идем?

— Скоро узнаешь.

Машинки мы припарковали у главного корпуса, Джимми на выходе предъявил какие-то карточки, и секьюрити нас выпустили на улицу. 

— Вот теперь начинается самое интересное, — причмокнул Пабло.

Лютер быстро поймал такси, и мы запрыгнули в него.

— Что это ты им показал? — Я попыталась отодвинуть Джимми, который больно вдавился в моё плечо.

Надежда, что ребят остановят на проверочном пункте и вернут обратно, не покидала меня до последней секунды.

— VIP-card. У нас особое положение. — Джимми повернулся ко мне и подмигнул. — Мы можем свободно передвигаться где угодно. 

— М-м... Так я прошел, типа, как Кайл? — сообразила я, но Джимми не оценил мои дедуктивные способности, отвлекшись на водителя. Зато отреагировал Пабло:

— Точняк, — ухмыльнулся он, прижимая меня с другой стороны. Никогда бы не подумала, что они такое костлявые и толстые. Я сидела, зажатая между ними, как огурец в банке. Хорошо, что вместо уксуса они приятно пахли. — Сегодня самый крутой день в твоей жизни. Потому что мы едем в самый крутой клуб Монте-Карло!

Пабло аж присвистнул от радости.

— Улёт... — только и смогла пробормотать я совсем неулётным голосом и, высвободившись слегка, поддалась вперёд.

Мерцающий свет и грохочущая музыка — вот что встретило нас, когда мы по тем же VIP-картам вошли в клуб. От непривычки я зажала уши руками, но всё равно музыка гремела слишком громко. 

Пройдя через танцплощадку, мы оказались у забронированного столика. Неизвестно откуда появившийся официант услужливо разложил перед нами меню. Он приветливо улыбался, а я подумала, что если бы работала тут, у меня бы точно начался нервный тик.

Ребята развалились на подушках и принялись выбирать еду. Я осматривалась вокруг. В подобном заведении я была впервые, но не следовало подавать виду, поэтому рот я всё же закрыла.

— Ну и где ваши дамы? — не оценив по достоинству шумящую толпу, искрящийся свет и дым, тянувшийся над танцплощадкой, я откинулась на спинку сидения. 

Ответ пришёл сам. На восьми каблуках, с четырьмя сумочками и волосами, собранными на затылке в пучок. Девушки были одеты в одинаковые платья, и сначала я подумала, что у меня четверится в глазах. Правда, фигурки у них действительно оказались что надо. Точёные, словно фарфоровые. Даже кожа будто светилась серебром. Поздоровавшись, они расселись между нами. Официант принял заказ и ушел.

Сначала обстановка несколько напрягала, разговор особо не клеился, на все шутки балерины отвечали натянутыми улыбками. Но спустя некоторое время они тоже начали болтать. И лучше бы они молчали.

Принесли еду, и для меня это стало спасением. На некоторое время девушки заткнулись. Точнее, на две минуты, так наелись они быстро, ничего не съев. А потом принесли вино. И пили они гораздо лучше, чем ели. Только теперь заткнуть их стало невозможно. Благо, музыка перекрывала звенящие голоса, что было ее определённым плюсом. Пусть и единственным.

В отчаянии я сидела и переводила стрелки наручных часов, чтобы ускорить время, потому что то, как назло, шло со скоростью двести минут в секунду. Когда же на часах настало утро, а на огромном экране, висящем над танцполом и показывающим всё, происходящее вокруг, прошло только пятнадцать минут, я глубоко вздохнула.

— Моржики-ёжики... — пробормотала себе под нос, понимая, что попала конкретно.

— А? — Одна из девушек, сидящая рядом, удивлённо посмотрела на меня и закричала прямо в ухо. — Что ты сказал?

— Что? — Я не ожидала, что кто-то услышит. — А... Мороженого бы.

— Ах, да! Я бы тоже не отказалась... — И она миленько улыбнулась. Миленько. Мне! Я вздрогнула и подвинулась поближе к Пабло. Ещё одной пристающей особы моя психика не выдержит.

— Всё-всё, — раздался вдруг визгливый голос её копии, устроившейся рядом с Джимми. — Мальчики, теперь танцы-танцы! — Она радостно захлопала в ладоши.

— Что? Нет! Только не я! — Я попробовала отказаться, начав медленно сползать под стол, но, как говорится, в тылу врага сопротивление бесполезно. Получив от каждого из ребят по убийственному взгляду, мне ничего не оставалось, как взять свою партнершу за руку и идти на площадку. Но не успела та полностью повиснуть на мне, как я увидела его.