Тёмные воды

С той ночи Кирилл больше не казался подавленным и смурным. Тревожные отблески на дне его глаз угасли. Он будто снова начал дышать. Алтана ему тогда сказала, что день посвящения они назначат. Что шаман не будет знать о нём заранее. И что до того времени ему надо просто жить. Не бегать больше от себя больше. Быть тем, кем ему положено. Он это принял.

Сарана исхитрилась как-то и всё-таки смогла переселить нас в семейный домик из номера на двоих. Домик и вправду вышел семейным, потому что помимо нас с Кириллом там обосновалась Яся, наконец добравшаяся до родных земель из столицы, и дядя Сэнхэ, который решил воспользоваться случаем и побольше времени провести с племянниками.

То, что могло бы стать мучительным ожиданием, получалось у Кирилла так легко и естественно. Мы разглядывали кристаллы цитрина в местных сувенирках, ели шишки в шоколаде, кажется, тоннами, он таскал меня на кладбище кораблей, и в местный краеведческий, и в кафе, где продавали лимонад со смешным названием «глаз чайки».

Но в тот вечер далеко от гостишки идти не хотелось, поэтому мы просто устроились на пляже плечом к плечу, болтали о разном, глядя как лиловые тучи, появившиеся на горизонте к обеду, медленно наползают брюхом на противоположный берег, скрывая видневшиеся вдали сопки. Грозу прогнозы предсказывали ночью, часам к двум, но сумерки обещали быть ранними. Набухшая влагой серость уже начинала сгущаться над зеркальными водами Байкала – неотвратимо и медленно. Заклинатель время от времени замолкал и долго смотрел на неё, словно ему доступно было больше, чем обыкновенному человеку. В такие моменты он не отвечал, кажется, даже не слушал, и добиться его внимания было тяжело. Я вдруг подумала, что, может, ему нужно немного времени, чтобы побыть одному. Я знала, что иногда он ходит к озеру по ночам или выбирается тихо из домика рано утром, когда все спят, ещё до первых лучей рассвета. Никто не трогал его расспросами. Я тоже. Знала ведь, на что шла.

– Ладно... схожу куплю нам ещё сидра, – объявила, поднимаясь с одеяла и отряхивая по пути песок с одежды. – А то на настоящий момент запас исчерпан.

Будаев рассеянно кивнул в ответ.

Маленький поселковый магазинчик был совсем недалеко от пляжа, закрыться, правда, должен был минут через десять. Здесь, на Ольхоне, многие рано уползали спать, поэтому стоило поспешить, а то останемся мы без сидра, и это досадное обстоятельство слегка омрачит подступающий вечер. Стоя у прилавка и выбирая между грушевым и лимонным, я краем глаза заметила ещё одну посетительницу магазина, напряжённо гипнотизирующую холодильник с мороженым. Было явно заметно, что она не здешняя, только приехала. Местных и заядлых туристов отличал внушительный слой пыли на одежде. Его сначала тщательно отряхиваешь, возвращаясь в номер по вечерам, а потом начинаешь относиться... философски.
Девушка мялась, словно не решаясь начать разговор. И я сочла разумным ретироваться поскорее, ну, вдруг кому-то предстоит томный вечер, а про имеющиеся в наличии средства контрацепции при посторонних и спрашивать-то неловко.

Моя догадка оказалась почти верный. Заготовленный ей вопрос оказался и впрямь весьма интимного характера. Я уже толкнула спиной дверь, когда она наконец решилась заговорить, поэтому слова получилось уловить лишь краем уха. Она спрашивала, где найти шамана Будаева.

Я усмехнулась под нос. Надо отдать даме должное. Хорошая тактика – спрашивать такое у продавщицы, ведь продавщицы продуктовых всегда всё знают. Айдархан Дашимовна так точно знает. Она Кириллу, ещё мелкому, уже лет двадцать назад жвачки по рублю продавала, а с дядей его знакома была и того дольше. О, она всё прекрасно знает. Но не скажет. Местные было единодушны в своей солидарности и твёрдо стояли на позиции: туристов до шаманов не допускать. Иначе те служителям духов вовсе жизни не дадут своими хотелками. Поэтому если искатели приключений и дорывались до какого-нибудь колдуна, то вместо камлания часто попадали на то, что гораздо уместнее было назвать театральным представлением. Порой, впрочем, весьма забавным, потому что самопровозглашённые шаманы изображали одержимость духами на все лады, в меру своих способностей. Скажем, гость из Великого Новгорода хочет пообщаться со своей покойной бабулей, а бабуля, вселившись в шамана, скачет так, что ей и горный козёл позавидует. И разговаривает зычным басом. Н-да, развлечение то ещё. Между прочим, за кругленькую сумму.

Но... для чего-то же та девушка проделал весь этот путь. Как-то же узнала нужное имя. Не похоже, что она ищет себе развлечение из чистого любопытства. Слишком она была издёрганная. Скорее всего, дело у неё к дяде Сэнхэ, но тому и правда последнее время всё больше нездоровилось, камлать было бы совсем тяжело. Поэтому отрабатывать семейный подряд придётся Кириллу.

Я решила подождать незнакомку снаружи и не прогадала. Судя по озадаченно-разочарованному выражению лица, ей действительно не удалось узнать, что шаман Будаев находится прямо у неё под носом.

– Я знаю, про кого ты спрашивала, – призывно махнула ей бутылкой с лимоном сидром. – Пойдём со мной.

– Да? – девушка нервно облизала губы. – Ну... хорошо.

Боги, да она вообще на грани. Всё даже хуже, чем я думала. В напряжённом, почти звенящем молчании мы спустились на пляж. Бессмысленной болтовнёй я её не занимала: знала, что это не сработает, да и не очень у меня всегда было с болтовнёй.

– Кирилл. Это к тебе, – останавливаясь у разложенного на песке клетчатого пледа, я кивнула не девушку, переминавшуюся с ноги на ногу за моей спиной. Вид у неё был такой, будто она уже подумывает сбежать. – Ну, я пойду прогуляюсь.

***

Заклинатель всё понял без уточняющих вопросов.

– Садись, – взглядом указал на клетчатый плед рядом с собой.

И девушка, всё ещё не решаясь заговорить, опустилась рядом. Они сидели молча, слушая шум Байкала, и сумерки медленно сгущались вокруг, заставляя всё замереть в предчувствии ночной грозы. Мыс Бурхан, подёрнутый дымкой, ещё виднелся во мраке, возвышаясь над зеркальными водами озера зубчатой двухглавой громадой.

– Красиво здесь, правда? – шаман наконец обернулся к сидящей подле него девушке. – Как тебя зовут?

– Лена, – опасливо отозвалась девушка и тут же зачем-то добавила поспешно. – Я сегодня ночью прилетела из Красноярска.

– Лена? Надо же, прямо как мою сестру, – хмыкнул под нос Будаев. – Она тоже кстати в Красноярске живёт. Ну, давай свои руки. Что у тебя стряслось?

– Мой... друг пропал, – она опустила голову, пытаясь подыскать нужное слово. Судя по интонации, здесь больше подошло бы «парень» или «возлюбленный», но всё-таки не друг. – Это случилось две... нет, теперь уже почти три недели назад. В тот вечер он возвращался от друзей. Отзвонился, сказал, что скоро будет. Но он так и не пришёл. Я прождала всю ночь, а под утро поняла, что что-то не так... Вы можете п-помочь его найти?

Девушка медленно выдохнула, пытаясь избавиться от заикания, возникшего под конец её монолога. Чужие пальцы на ладонях ощущались так остро, будто этот человек напрямую касался её души.

– В полицию ходила?

– Да ну конечно, ходила! – вскинулась Лена, врасплох застигнутая вопросом, который показался ей даже слегка циничным для сложившейся ситуации. Странно это: слышать про полицию от шамана. –  «А вы уверены, что он от вас не сбежал?» – передразнила она кого-то противным голосом. – Это первое, что я там услышала. Но заявление потом всё-таки приняли. В первую неделю его хоть как-то ещё искали. Отсмотрели камеры, даже поисковые отряды подключили. Ничего. Он как сквозь землю провалился.

Девушка умолкла, вглядываясь в лицо заклинателя, пытаясь различить, какую реакцию в нём вызвали её слова. Но это было бесполезно. Так, будто смотришь в зеркало, и как бы не старался, не можешь уловить ничего, кроме своего отражения.

– Больницы обзванивала?

– Что за тупые вопросы? Одни и те же по бесконечному кругу, – Лена вырвала руки порывистым злым движением. – Глупо было ехать сюда с самого начала, я не особо верю в эту всю ерунду.

В ответ на этот эмоциональный всплеск Кирилл Будаев невозмутимо открыл бутылку сидра, отхлебнул прямо из горлышка.

– Зачем пришла тогда? Тратить время на ерунду?

– Вы и сами признаётесь, что это всё ерунда?!

– Я? Мне лишь бы только не работать, – он меланхолично пожал плечами.

Лена вскочила, задыхаясь от возмущения. Ей хотелось высказать, что это уже ни в какие ворота, что она проделала весь этот путь не для того, чтобы отвечать на бестолковые, мучительно очевидные и оттого совершенно бесполезные вопросы, и что в конце концов она ожидала увидеть почтенного старца, а никак не парня в мятой гавайской рубашке и кедах, засыпанных песком. Но вся эта отповедь едва ли имела смысл, и Лена уже развернулась, чтобы уйти, но что-то вдруг удержало её. Внезапное осознание, что этот разговор был вообще не похож на те, что она вела до этого. Он не казался ей правильным, но те, что казались, привели её в тупик.
Ей обещали гарантии и мгновенные результаты, но всё заканчивалось каждый раз лишь пространными заверениями о том, что надо обязательно верить, надеяться и ждать, ложными ниточками, обрывавшимися в пустоту.
В этот раз было иначе.

– Я не тот человек, который в норме будет ходить по шаманам и экстрасенсам. Вы вряд ли понимаете, каким адом обернулись для меня эти три недели. Я пришла, потому что у меня уже не осталось ничего другого, потому что чувствую, что должна сделать всё, что возможно. Всё, что в моих силах, чтобы его найти. Иначе я не успокоюсь. Я просто... хотела попытаться, – голос изменил ей, и Лена зажала ладонью рот, чтобы не разрыдаться. Но через некоторое время ей удалось совладать с собой.

«Ну, значит, садись,» – вслух шаман этого не сказал. Просто пожал плечами и снова указал глазами на плед. Она села.

– Сейчас ты не знаешь, где он и что с ним произошло, – спокойно заговорил Будаев, не глядя на собеседницу. – Это может быть мучительно, но в неведении есть свои плюсы. Оно позволяет сохранить надежду. Я могу его найти, твоего друга. Думаю, что могу. Но прежде, чем мы приступим, задай себе вопрос: готова ли ты узнать правду. Любую, какой бы она ни была. Может так статься, что этого человека давно уже нет в живых.

– Я готова. Если что-то плохое произошло, я уже не в силах это изменить. Любая правда лучше, чем неведение. Оно буквально сводит меня с ума.

– Тогда приходи в «Дух Байкала» завтра, сразу как стемнеет. Поищем твоего друга.

Лена уже хотела было уйти, но в последний момент вернулась на своё прежнее место. Замялась неловко, прежде чем снова заговорить.

– Ещё такой вопрос... Сколько это будет стоить? Я была в специальном центре в Улан-Удэ, и там мне сказали... в общем, назвали очень большую сумму. У меня нет таких денег, и...

– Я не беру денег, – безмятежно оборвал её заклинатель. – Но кое на что потратиться всё же придётся. От тебя нужны подношения духам, иначе не согласятся работать. Купи сигареты, молоко, рис... – он принялся было загибать пальцы, но замолчал, оглядываясь на Василису, которая сделав круг по пустынному пляжу, снова приближалась к ним.

– Это всё? – осторожно переспросила девушка, пытаясь уложить в голове весьма своеобразный список покупок.

– Нет, не всё. Ещё водки.

– Для вас, что ли?

Лена округлила глаза, лишь с опозданием осознавая, что вот это уже было лишнее.

– О боги, – шаман Будаев завалился прямо на песок, закрывая лицо руками. – Лися, умоляю, в следующий раз скажи им, что меня лисичка в лес унесла.

Обуреваемая противоречивыми чувствами, Лена сбивчиво поблагодарила и медленно побрела к посёлку, не зная что следом за ней бежит рыжий лис Янхар, заметая следы на песке хвостом.