В Ладе Гранде под Балтикой девяткой (18+)

Вова несколько раз проклял себя за то, что не выехал утром. Ночью дорога почти пустая, но в глаза спички не вставишь. Несколько раз пришлось останавливаться на заправках и покупать энергетик. Лада-то ладно: спит себе тихонечко, сопит, что-то бормочет под нос.

И остановиться не вариант — там маман в больнице уже с претензиями, что Вова сразу не сорвался и не изобрёл телепорт, чтобы тут же оказаться рядом. И кот, который, дай бог, только кровать немного подрал.

И вот, спустя почти пятнадцать часов пути и несколько банок энергетика — Белгород.

К этому времени Лада сама расшевелилась и проснулась. Теперь сидела, потягивалась и смотрела в окно, как в полумраке наступающего утра мелькают оранжевые фонари и гирлянды над трассой. Это она спала и не видела, но черта Белгородской области сразу выделяется светом: везде фонари и освещение, в отличие от той трассы на Курск или Воронеж, где так темно, что хоть глаз выколи — ничего не изменится.

— Скоро уже приедем, — устало улыбнулся Вова, вновь ощутив боль в спине. — Сразу предупреждаю: Шиза даже я боюсь. Поэтому защищайся сама.

— Поняла, — ещё сонно кивнула Лада. Да она к нему и на пушечный выстрел сама не подойдёт. Пусть сам инициативу проявляет. — Ты как?

У неё самой всё затекло, а это она просто спала. А он, бедненький, ещё весь в напряжении был столько часов. Спина, наверное, у Вовы совсем по пизде пошла.

— Терпимо. Сейчас завалюсь спать — утром само пройдёт.

Вот уже Народный бульвар. Несколько поворотов во двор — и можно выгружаться.

Вова лениво выполз из машины, вытянулся, похрустел спиной и достал вещи. За один заход унесёт. Только ключи Ладе сунул.

Уже около квартиры, когда Лада открыла дверь, они с Вовой замерли. А потом Юнгина настояла и впихнула Балтийского внутрь первым, так сказать, на разведку.

Тихонечко положив сумки, Вова включил свет и на цыпочках прошёл дальше в квартиру. Чисто, не воняет. Лоток убран. А царь, то есть Шиз, пузом кверху развалился на компьютерном кресле. Вот пусть там и спит.

— Чисто, заходи, — вернулся он к двери и пригласил Ладу. — Шиз спит.

Юнгина зашла в квартиру, закрыла за собой дверь и разглядела прихожую. Разулась и посеменила за Вовой, всё так же глазея. Кровать, стол с мониторами, рядом стул, на котором и правда спит кошара — не будем трогать. Вот ладони их на видном месте, вот сама Лада не на таком видном. Уютно. Впрочем, с одного ракурса она эту квартиру уж точно изучила через экран вдоль и поперёк.

Сразу отзвонилась родителям, сообщая, что на месте, доехали нормально. Вова, правда, весь измученный, но она не будет мешать ему отдыхать. Разложится тоже потом. Успеет.

Как-то даже чище стало. Вова не уверен, но предположил, что мама постаралась. Всё она пилит его за хреновую уборку — распихает по углам, и типа чисто. Грязи же не видно? В чём проблема?

Вова рухнул на кровать. В этот раз без происшествий и поломок. Даже если и сломал, лёг бы на полу. Уже было плевать, где спать. Лишь бы спать.

— Я первый в душ, ладно?

Получив добро, скрылся в ванной. Заодно подготовил полотенце для Лады, место на полках — сколько мог. На всякий случай убрал хлам со стиралки, может, тут свои банки расставит.

А потом выполз, разморённый душем. Открыл окна, чтобы проветрилось.

— Я полотенце повесил на дверь. Голубое такое, — уточнил Вова, растекаясь по кровати.

Лада угукнула и убежала в душ. Быстро помылась и вернулась в комнату в одном полотенце, доставая из сумки одежду — сразу же взять сложно было. Повесила влажное полотенце и подступилась к кровати. Вова, конечно, уже уснул, сопя в подушку.

Но другое умилило больше. Шиз, почуяв, что сожитель его вернулся, переместился на кровать и улёгся клубком в ногах Вовы. Лада быстро щёлкнула эту картину на телефон и решила прилечь рядом, ещё немного покимарить на кровати, а не в кресле автомобиля.

Подошла ближе. Кот сразу открыл глаза, поднял голову и оценил нового человека на жилплощади. Стало как-то не по себе. Не кинется же?

— Не боись, кошак, не буду я тебя трогать и ты меня не трожь, — держа кота на прицеле глаз, Лада осторожно, чтобы не потревожить сон Вовы, залезла на кровать, устраиваясь под боком парня.

Спать хотелось не очень сильно — всё же всю дорогу она продрыхала, хотя обещала, что будет тоже следить за дорогой и развлекать Балтийского. Ага, уже через пять минут после этих слов слюни пускала, не выдержав укачивания ночной дороги.

Лучше ещё немного подремлет, а потом, может, вещи разберёт. Тоже тихо, чтобы не мешать.

А Шиз, явно не понимая таких концертов, поднялся, потянулся, выгнув спину дугой, и осторожно прошёл к Ладе, начав сначала обнюхивать ноги, а потом их же легонько ударил лапой, проверяя: опасный предмет или нет. Вроде нет. Ну, раз не опасный — так грызанул за мизинец.

Юнгина дёрнулась, тут же затыкая себе рот рукой, чтобы не заорать. Села на кровати, подбирая ноги, и уставилась на кота. Это что за исчадие ада такое? Да он её сожрёт такими темпами.

Проверила мизинец — нормально так цепанул. И смотрит на неё: типа, «чего ты тут появилась, и без тебя тесно».

Поспать хотела? Да она теперь караулить этого Шиза будет. Глаз с него не сведёт, ей конечности дороже.

Кот отпрыгнул назад, когда Лада так резко подобрала ноги. А после распушился весь и боком пошёл в наступление. Ему явно не нравилось всё это. Он жил себе спокойно. Потом пришёл человек. А теперь ещё один. Это же сплошной стресс!

Лада вся сжалась, боясь пошевелиться. Надо тикать. Куда бы спрятаться? Он же её везде достанет. Заползла под одеяло с головой, надеясь, что так её не заметят. Страшно как. Капец, никогда проблем с животными не было, а тут сходу её хотят убить!

Шиз широким прыжком накинулся на ноги под одеялом, обхватил передними лапами, начал задними бить по одеялу и зубами прокусил ткань. Отпустил, прошёлся по кровати, по Ладе. Сделал ещё кружок и улёгся между двух тел, громко ударяя хвостом о кровать.

Юнгина была ни жива ни мертва. Над ней тут почти надругались. Этот чёрт смог через одеяло поцарапать и кусануть одну из лодыжек. И это чудо природы теперь лежало рядом между ней и Вовой, чуть ли не злобно урча. Хвост, будто палка, колотил по кровати, нагнетая обстановку. Не кот, а свекровь какая-то! Его по-любому нужно будет закрывать на время, пока они будут трахаться. Вопьётся куда-нибудь зубами-когтями — и привет, больничка.

Лада затихла и старалась вообще не шевелиться, чтобы не провоцировать Шиза. Бля, действительно — Шиз. Это к Вове он уже привык, а её будет теперь терроризировать. Спасите, кто-нибудь!

Поколотив ещё немного кровать хвостом, Шиз на том же месте свернулся клубком и уснул.

А утром Вова застал эту прекрасную картину. Лада так и уснула под одеялом, даже носа не высунула. Шиз пузом кверху лежал, поглядывая одним глазом за телодвижениями Вовы. Не кот, а всевидящее око — всегда наготове, чтобы напасть.

— Она там не упрела? — спросил сам у себя Вова с улыбкой и осторожно стянул с головы девушки одеяло. Пусть хоть подышит нормально. — Это ты её запугал? Ну ты...

Качнув головой, Вова поднялся и прошёл к холодильнику. Пусто. Заказал доставку продуктов, заодно завтрак из Вкусвилла на две персоны. И ушёл в душ, а как вернулся, запнулся в сумках Лады, про себя проматерился и упал на кровать, согнав кота.

Лада хоть и уснула, но спала очень чутко, просыпаясь несколько раз, чтобы проверить, целы ли конечности. Услышав в отдалении звуки, поёрзала, начав потихоньку просыпаться. Моргнула и, понимая, что одеяло куда-то пропало, снова зарылась по самый нос.

— Он меня чуть не убил... — пробормотала Юнгина, почувствовав, что Вова уже проснулся. — Почти сожрал.

— Да? — умилился Балтийский. Она как котята из мемов, которые засыпают на ходу. — Покусал?

Вова притянул Ладу к себе и снова стянул одеяло с лица, тут же прижавшись губами к виску.

— Угу, — Лада потёрла рукой нос, снова силясь открыть глаза. — За мизинец сначала. А потом лодыжку ободрал...

До чего же она милая!

— Ути, господи, моя маленькая, — Вова ещё сильнее стиснул девушку в руках. Ногой поддел одеяло внизу и скинул в сторону, оценивая нанесённые котом увечья. Не то чтобы прям глубокие царапины, но, зная, как болезненны ранки от кошачьих когтей, парень поморщился. — Сильно болит?

— Щипало поначалу... Сейчас вроде нет, — Лада, вздохнув, всё же разлепила глаза и уставилась на Вову, надув губы. — Я его правда не трогала. Он ещё потом лёг так между нами, будто бдить собрался.

— Верю, он на меня тоже без причины кидается, — Балтийский заправил волосы Лады за ухо, пару волосков отлепил от губ. — Он просто ревнивый, наверное.

— Наверное, — кивнула Лада. — Придётся ему со мной делиться тобой. Буду теперь по струнке ходить, пока не привыкнет. Если привыкнет, конечно. А то будет в туфли ссать...

— О, это вряд ли. Как лоток купил, он ни разу больше нигде не нагадил. Ты бы разбудила меня — я его отнёс бы в ванную. Всю ночь промучилась, дурочка.

— Ты уставший был. Что уж я, с котом не справлюсь? Живая же, просто покусанная слегка, — Лада потянулась и чмокнула Вову в нос.

— Конечно-конечно, — довольно прикрыл глаза Вова и чмокнул в ответ. — Поэтому и залезла аж с головой под одеяло.

— Это была предосторожность. На всякий случай, — Юнгина ещё раз медленно моргнула и погладила Балтийского по плечам, переходя ладонями на затылок. — Надо будет вещи разобрать. Думала, подремлю немного и займусь этим, но, видимо, у организма были другие планы.

— Скоро завтрак привезут. Тебе заварить что-нибудь? Чай, кофе? Просто воды?

Вова просунул руки под одеяло и скользнул ими по телу Лады. Хорошенькая такая. Сколько раз он это уже сказал? Скажет ещё раз. Хорошенькая такая!

— Давай кофе, — протянула Лада, поддаваясь рукам Вовы, почти сама как кошка ластясь. — Чтобы взбодриться.

Вова ещё раз чмокнул Ладу в нос и выпустил из объятий, напоследок ущипнув за задницу. Ну так, для быстрого пробуждения. Натянул домашние шорты и зашёл на зону кухни. Сменил воду в чайнике, оценив хороший такой осадок мела. Да уж, надо было Ладу предупредить. Щёлкнул чайником, и пока он светился фиолетовым, бурлил, засыпал растворимый кофе в две кружки. Чистые. Мама, видать, даже посуду ему всю перемыла.

— У тебя кожа как, норм? — поинтересовался Балтийский. — А то у нас тут вода очень жёсткая из-за мела, забыл предупредить. Вроде фильтры недавно менял, но всё равно.

Наконец Лада встала, потягиваясь, а после уселась за стойку, мотая ногами из стороны в сторону, и подперла голову рукой, наблюдая за Вовой. Главное, чтобы её снова за ноги никто не хватанул.

— Ну, чувствительная немного. Но вариант не мыться не очень подходит. Я кремов набрала, надеюсь, тогда спасёт.

— Просто сушить сильно может. У меня была одногруппница, которая приехала из Краснодара. Первый курс — она через два дня приходит, показывает ладони, а у неё кожа начала трескаться и слезать, будто со змеи. Там визгу было... Мы такие: «Спокойно, это норма. Это вода у нас такая», — усмехнулся Вова, припомнив ситуацию. Залил кофе кипятком и подвинул сахар.

— Ого! — Лада покосилась на свои ладони, проверяя их после вчерашнего мытья. Но вроде всё как и было. — Надеюсь, что такое обойдёт стороной.

Юнгина насыпала себе пару ложек сахара, размешала, после чего отпила кофе.

— Что ещё интересного расскажешь, чтобы знать?

— А что хочешь? Могу что-нибудь из детства или из учёбы. Какие пожелания? — Вова так и остался стоять по ту сторону барной стойки. Оперся на неё локтями, скрестил лодыжки, с хлюпаньем отхлебнул кофе и дёрнулся, вновь ошпарив язык.

— И то, и другое, — Лада тут же погладила Вову по руке, видя, как тот поморщился. — Я люблю тебя слушать, — склонила голову в бок, снова мотая ногами.

— Ты меня соблазняешь? — улыбнулся он, тоже сощурившись. — Ну... Факт: я не умею кататься на велике.

Юнгина задрала брови вверх, не скрывая удивления.

— И не было желания научиться? — Лада сама вспомнила, как училась ездить на двухколёсном. Правда, наверное, научилась с натяжечкой, раз мусорки в парках собирает.

— Ну как сказать... Не особо. Знаешь, как батя меня учил? — Вова недовольно растянул губы ровной линией. — Он посадил меня на велик и спустил с горки. А как пользоваться тормозами, не сказал. И в первой же яме я полетел через руль. Потом как-то не очень хотелось повторять этот трюк, — хмыкнул он, всё же теперь с улыбкой вспомнив оры матери.

— Ну да, после такого... — Лада покачала головой. — Ну меня плюс-минус так же учили, только не с горки. Посадили — и вперёд. Как и плавать: кинули в воду и плыви, рыбка.

— Меня так же. Мне кажется, родители нас в какой-то момент пытались убить... Ты так не думаешь? Мне кажется, это какой-то заговор. Особенно мамы. У них же у всех одни и те же фразы... Мы живём в матрице... — выдвинул теорию Вова.

Интересные рассуждения прервал курьер, прибывший с завтраком. Следом пришёл парень с продуктами.

— Прошу, — поставил Вова на стол небольшой бумажный пакет. — Взял самое нейтральное. Омлет с курицей. У тебя же нет аллергии на молочку?

Повернувшись спиной к Ладе, Вова начал раскладывать продукты в холодильнике. На дне одного из пакетов нашлась шоколадка.

— А это тебе, — положил он рядом с её чашкой сладость.

— Нет. Всякие аллергии обошли меня стороной. А у тебя есть на что-нибудь? — пока Вова раскладывал продукты, Лада разобрала пакет с их завтраком, выкладывая всё на стойку. — Спасибо! — шоколадке, конечно, обрадовалась. Самое оно к кофею.

Живот заурчал, когда нос почуял еду, сразу затребовав простого русского пожрать.

— А если говорить про мам... Да. Как будто им в роддоме выдают специальный справочник со всеми фразами на любой случай и не выпускают, пока не сдашь экзамен на знание. Потому что реально, начнёшь обсуждать — и прям один в один всё.

Вова достал вилки. Перекладывать всё на тарелки и пачкать лишнюю посуду смысла не было.

— Вообще нет, но однажды я перепил энергосов — и у меня началась крапивница, — улыбнулся он, вспоминая, как весь исчесался тогда. — Ну это всё химия, это ты должна за этим следить, ты же технолог.

Лада прищурилась, беря вилку в руку. Технолог... Серединка на половинку она.

— Надо просто не пить очень много — тогда ничего вылазить не будет. Что ты опять про учёбу напоминаешь? Давай забудем про неё... Ещё год учиться и так.

— Да я шучу. Я тоже, так-то, теплоэнергетик. Только тепло и энергию я даю другими способами, — поиграл бровями Вова. — Сейчас позавтракаем, нужно будет к мамке съездить. А потом повезу тебя в одно интересное место, — и загадочно так улыбнулся. — Тебе понравится.

— Принято. Заинтриговал.

Позавтракали, и Лада сразу по-быстрому разобрала свою поклажу, занимая то, что можно занять. Ну с ванной, сорян — заставлен был весь предоставленный ей ресурс, а вот вещи уложила и развесила компактно, не слишком стесняя Вову.

Пока разбиралась, Шиз всё пытался херакнуть Юнгину по ногам, выжидая рядом с кроватью. И даже пошёл на разведку в раскрытый чемодан, откуда утащил мягкую резинку для волос и ушёл ею шуршать под стол. Ладно, не очень-то она ей и нужна. Пусть берёт, может, добрее станет, как Печкин после велосипеда?

Вова перед выходом набрал в больницу, попросил передать трубку матери. Спросил, нужно ли что-то привезти. Вроде ничего. Ну, ладно. Пусть не жалуется, что с пустыми руками пришёл, надо было сразу говорить.

— Со мной поедешь? Или подождёшь? — спросил Балтийский, натягивая футболку.

— А как лучше? Ей будет комфортно, если я в больницу с тобой вместе заявлюсь? — вроде и проведать — хорошая идея, но вот так знакомиться спонтанно, не ожидая...

— Если бы я знал... Она с меня три шкуры спустит, если я тебя не приведу. А с другой стороны, может, что-то такое выдать, что мне придётся от стыда похоронить себя где-нибудь под фикусом.

— Ну ты с моей познакомился при совсем странных обстоятельствах... Да и с папой не совсем лучше. Давай поедем вместе. Твои шкуры мне ещё нужны, — Лада быстро влезла в платье, беря небольшую сумку, в которую уже успела накидать всякого, и сняла с зарядки телефон. Успел немного подзарядиться. Хватит.

В машине Вова нервничал, хоть старался этого не показывать. Зная маман, он очень боялся, что она действительно выкинет что-то такое. Попытался отвлечься на фруктах — Лада настояла, что нужно что-то привезти полезного. От волнения все персики помял.

— Вы либо берите, либо идите дальше! Хватит фрукты массажировать! — рассерженно рявкнула женщина за прилавком на рынке.

А в больнице... Ну, Вова как в воду глядел.

В регистратуре медсестра подсказала, как пройти в нужную палату, и на втором этаже, уже на лестнице, Вова услышал знакомый голос и ругань. И чем ближе они подходили с Ладой к палате, тем чётче становился скандал.

— Женщина! Лягте обратно! Вам нужен покой!

— Да у меня пролежни скоро будут! Дайте сюда!

— Да как вы не поймёте?! У вас постельный режим, а вы даже капельницу выдернули! У вас сейчас опять грыжа воспалится и будет защемление!

— Дайте мне сюда швабру!

И Вова с Ладой, стоя в дверях палаты, наблюдали сей перформанс: мама ругалась с медсестрой, за спиной которой стояла перепуганная техничка и прижимала к себе швабру.

— Вы меня тут в могилу сведёте! Мне нужно двигаться, понимаете? Я вам тут хоть полы помою!

— Вам нужен отдых, а не дополнительная нагрузка!

— Всё! — махнула руками Людмила Васильевна. — Зовите врача! Пусть меня выписывает!

Вова, наблюдая всю эту сцену, привалился к косяку и кивнул Ладе, мол, видишь, что творит.

— Мам, — уж было начал он, привлекая внимание и медсестры, и матери.

— Вы сын? — опередила медсестра. — Скажите ей, что ей нужно лечь! Может, она вас послушает?

Вова качнул головой:

— Просто дайте ей швабру, и она успокоится. По-другому никак.

— Дурдом какой-то, честное слово. Я иду за врачом, — и, отмахнувшись от семейства, медсестра с техникой покинули палату.

— Ну и что ты тут устроила? — хмыкнул Балтийский. — Говорила, что встать не можешь, а сама за швабру чуть не подралась.

— Ой, не учи меня. Я полежала, меня отпустило. И что ж теперь, всю жизнь лежать?

— Ты же сама врач, должна понимать...

— Я и понимаю! Движение — это жизнь. Я ж не такая лентяйка, как ты.

— Мам...

— Ладно, — махнула она и всё же уселась на койку. — Ты мне привёз?

— Фрукты? Ты сказала, что ничего не хочешь, — тем не менее, держал в руках пакет.

— Сдались мне твои харчи! Своих фруктов на даче полно. Ты Ладу мне привёз?

Вова тяжело вздохнул и отошёл немного в сторону, показывая девушку:

— Привёз.

— Ладочка! — Людмила Васильевна вскочила с кровати и тут же согнулась, хватаясь за поясницу. — Ой! Вова! Зови врача!

— Что, допрыгалась, стрекоза? — Вова не смог сдержать улыбки и помог матери сесть обратно. — Уже не в том возрасте, чтобы так скакать.

— Всё, уйди, дай на Ладочку посмотрю, — улёгшись боком, Людмила Васильевна внимательно окинула взглядом Юнгину. Та даже немного стушевалась. — Ой, ну красавица... Ничего, Ладочка, хорошо, что приехала. Мы тебе тут быстро мужика найдём хорошего.

— Мам!

Юнгина, оторопевшая до этого, наконец ожила, понимая, что стоять столбом — как бы не вариант. Нужно взять себя в руки. Что уже волноваться? Волноваться уже бессмысленно. Ну, только если чуть-чуть.

Как Вова и говорил — мама у него темпераментная. Вон что тут учудила. Живчик какой. С больной спиной, а пытается свои порядки навести.

— Добрый день, Людмила Васильевна. Очень приятно с вами познакомиться, — смутилась немного Лада и спрятала руки за спину, чтобы не показывать, как те трясутся. Не волнуется она, как же...

— Ой, а мне как приятно, Ладушка! Ты не стесняйся, проходи. Конечно, не лучшее место для знакомства, но лучше так, чем никак. Что встал? — кинула она взгляд на сына. — Кресло подвинь. Хочешь, чтобы Лада стояла и варикоз заработала?

Вова только закатил глаза и подвинул кресло к кровати, жестом пригласив Ладу присесть.

— Ну, рассказывай. Сколько лет, где учишься или работаешь? Какие планы на жизнь? — без всякого стеснения начала Людмила Васильевна закидывать вопросами.

Лада села, судорожно соображая над ответами. Опять пальцы сейчас мучить начнёт. Голова кругом уже пошла. А это только начало. Теперь и она на месте Вовы побудет...

— Ну, мне двадцать, и я ещё пока учусь. Последний год остался в политехе. Специальность у меня — технолог продуктов общественного питания, довольно скучная. Поэтому очень надеюсь, что смогу связать свою жизнь с творчеством, потому что рисую, — заключила Юнгина.

Людмила Васильевна закивала, не отводя взгляда от Лады.

— Вова говорил, что ты художница. А что пишешь? Пейзаж, портрет, абстракцию?

— М-м, — паника-паника-паника. — Больше портрет. Иногда и пейзаж, — ну да. У неё такие портреты и такие пейзажи. Ух, загляденье.

— Она рисует в современном направлении, ты не поймёшь, — Вова уложил руки на плечи Лады и несильно сжал, чтобы унять её мандраж. — И вообще. Ты лежишь тут как на смертном одре, хоть бы улыбку выдала.

— Ты! — Людмила Васильевна замахнулась, но так и не смогла достать до сына. — Только и ждёшь, чтобы я поскорее слегла. На смертном одре, посмотри на него. Не дождёшься!

— Всё, не кипишуй.

— Иди отсюда, пока по шее не получил! Я с Ладой хочу поговорить.

— Ни слова про внуков, мама, — предупредил Балтийский, качнув головой.

— Без тебя разберусь. Лада, ты мне лучше скажи: что уж у вас в Самаре, совсем с мужиками плохо, что ты этого олуха выбрала?

Вова выпал. Он точно ей родной?

Лада нервно усмехнулась. Она как на допросе почти. Странное ощущение.

— Ну почему сразу олух? Вова хороший. Очень, — будем отстаивать любимку. Пусть Людмила Васильевна узнает, что сын у неё золотой почти. Ну, когда не вредный. — Я особо и не искала в Самаре. Не до этого было — учёбой и хобби своим в основном занималась. А с Вовой вот так получилось познакомиться.

— Да потому что бездельник и лодырь. Он сказал тебе, что работы у него нет?

— Мам...

Вову уже начало всё это подбешивать. Он-то думал, что она хочет с Ладой познакомиться, а сейчас выходит, что либо её на вшивость проверяет, либо его унизить пытается. И как отец её выносил, такую язву?

Юнгина напряглась ещё больше. И что говорить? Господи... Вова говорил, что их матери могут сдружиться, а сейчас она видит, что и действительно. Они бы их обосрали вдвоём с ног до головы.

— Работа всё же у Вовы есть, просто не совсем стандартная. Хотя ещё лет десять, и никто уже удивляться не будет такому способу заработка, — нашлась, что ответить Лада, тихо-тихо выдыхая. У неё сейчас плечи сведёт от напряжения.

— Если это всё, что ты хотела узнать и сказать, то мы пойдём.

У Вовы мелькнула мысль, что у Лады уже появились синяки на плечах от того, с какой силой он сейчас сжимал её. Отпустил, цепляясь за спинку кресла.

— А что я такого сказала? — удивилась Людмила Васильевна.

— Ничего. Ничего хорошего. Ты так просила привезти Ладу познакомиться, все мозги мне выела, а теперь лежишь и поливаешь меня говном, хотя у тебя для этого есть тёть Лида, или с кем ты часами на телефоне висишь.

— Я просто хотела узнать, устраивает Ладу твоя «работа» или нет? Может, она бы повлияла и...

— И что? Ну что? — надавил Вова, не услышав ответа.

— Ничего, — отвернула она голову. — Если да, устраивает и она понимает эту твою «нестандартную работу» — делай, что хочешь. Вот когда закроют твой этот Ютуб, посмотрим.

— Значит, мы пойдём?

— Идите, — с обидой буркнула женщина. — Бросайте старую здесь. Что ж с ней говорить, да? Идите-идите...

Лада чётко ощущала себя будто в эпизоде из детства, когда приходишь домой к другу, а он начинает ругаться с одним из родителей, чаще с мамой, а ты не знаешь, куда себя деть и просто замираешь, как олень в свете фар.

Ситуация как-то слишком быстро выходила на очень тонкую грань. Вова обижался на маму, что та не понимает его рода деятельности, Людмила Васильевна была не в восторге, что сын воспринимает всё в штыки. Что, нужно примерять на себя роль медиатора, да?

Лада быстренько коснулась руки Балтийского, что лежала на спинке кресла, похлопав его успокаивающе.

— Да мы пока никуда не торопимся, — затараторила Юнгина. — Людмила Васильевна, расскажите лучше, каким Вова в детстве был. Очень интересно. Правда, жаль, что при таких обстоятельствах познакомились — я бы с удовольствием посмотрела его детские фотоальбомы, — чуть задрала голову, пытаясь поймать взгляд Вовы.

— Правда интересно? — обернулась маман. Глаза её загорелись. — Шкода он был! Одни проблемы, что ни день, так происшествие. То ногу сломает, то руку, то череп. Один раз с четвёртого этажа упал — чудом жив остался. Удивительно, что отделался только ушибами.

— Да я ж в сугроб...

— Это он игрался. С балкона на балкон у соседей лазил и сорвался. Ума же много, да? — глянула она через плечо Лады на сына. — И жизней целых девять штук, как у кота. Я вообще не знаю, как он до этого возраста дожил. Лада, честное слово, я пыталась за ним смотреть во все глаза, но он же просто неуловимый! Если он ведёт себя странно, это у него голова больная, столько раз сотрясения получал. Вот что тебе на месте не сиделось, а?

Вроде накал страстей спал, и Лада заметно расслабилась, тихо засмеявшись.

— Ого! Ну про падение с четвёртого этажа он мне точно не рассказывал. Только про велосипед. Что ни день, то приключение, значит, устраивал? — Юнгина покачала головой. Мальчишки почти все такие шебутные. — Хотя шкодой он и сейчас является. Только дай волю побеситься, — сразу вспомнила все куси, шлёпки и щекотки.

— Да это я от большой любви, — улыбнулся Вова, дёрнув Ладу за прядку.

— И от малого ума. А как он бензина наглотался мелким, рассказывал? О! Мы все заболели, с соплями были, поехали на дачу, а этот, — кивнула она на Вову, — пить захотел. И нашёл бутылку с бензином, подумал — лимонад. Нос-то не чует. И наглотался. Я чуть не умерла от страха, думала, что всё себе пожёг. Но вроде ничего, живой. А потом он Феназепама напился, угу.

— Это ты таблетки бросила на виду.

— Да знаю я. Муж мне потом много чего высказал. Да и ты хорош, уже знал, что надо пить, чтобы хорошо было, угу. Пока ждали очередь на промывание желудка, Вова уже сам проснулся. И какие с ним здоровые нервы?

Лада закусила губу, чтобы от смеха рот не порвать. Ну и выделывал, конечно...

— В школе тоже чудеса творил? — Юнгина совсем не представляла себе, как Вова и правда живым остался. Она-то была тихой — рисовала только. Это уже в старшей школе начала вести себя по-другому, показывая свой нрав родителям.

— Нормально я себя вёл, — попытался вставить своё слово Вова.

— Ага, — кинула Людмила Васильевна с усмешкой. — А кто биологичке написал на двери, простите за мой французский: «Хуй и пизда из одного гнезда»?

— Ну из одного же, по сути...

— Я к седьмому классу перестала в школу ходить. И так днями на телефоне с учителями: Вова сорвал урок, ваш Вова подрался, ваш Вова стекло разбил, ваш Вова к одноклассницам на уроках пристаёт. Совесть у тебя есть, Вов?

— Всё у меня есть, — буркнул Балтийский и отвёл взгляд в сторону. — Мне просто было скучно.

— А когда тебе было не скучно? Когда ты химичку из колбы облил, ты чем думал?

— Мне было интересно, проест ей халат или нет. Я ж не знал, что там только вода была...

— Какая жалость, только вода. Ты себе и правда мозги отбил. Вот иногда я думаю: была бы у меня дочка — я проблем не знала бы! Вот ты, Лада, себя так же вела?

— Нет, — Лада покачала головой, мысленно прося у Вовы прощения. Ну нет у неё таких историй, чтобы поддержать его вайб хулигана. — Так вот, точно себя не вела. Класса до десятого мама только на ежегодные собрания в школу ходила — я всегда боялась её расстроить, потому что она строгая достаточно. Преподавательницей в университете работает. И вот в старшей школе были случаи, но только из-за курения и пару стычек с учительницами.

Хотя у неё это тоже был больше протест на недопонимание с матерью.

Вова наклонился вперёд и осуждающе заглянул в лицо Ладе. Ну, коза, ну предатель.

— Вот, видишь? Мама — учитель, — ага, институтка, как сама же выразилась. — и Лада уважает её профессию, не хочет опозорить. А я медик — и ты меня ни во что не ставил. Не стыдно тебе?

— Нет, не стыдно, — хмыкнул он, продолжая буравить Ладу взглядом. — Просто Лада — девочка, у неё интересы другие были, да?

— Да, Вов, совсем другие интересы, — рисовать всякое... Но это мы, пожалуй, опустим вообще и не будем вспоминать. — Зато тебе огонь, вода и медные трубы не страшны, да? — похлопала глазками, намекая и обещая, что потом искупит свою вину.

— Конечно, — улыбнулся он, даже больше оскалился, придумывая расправу. — Мы всё же пойдём. А то скоро приёмные часы закончатся.

— Завтра обязательно приходите. Вдвоём! — дала наказ Людмила Васильевна.

— Обязательно, — кивнул Балтийский и оставил фрукты на тумбе. — Медсестру угости. А то она поседеет с тобой.

Уже на улице Вова передразнил Ладу:

— Нет, что вы, я себя так не вела, я вообще девочка примерная, — пропищал он. — Никудышный ты партизан, товарищ Юнгина. Партия тобой недовольна.

— Ну а что я должна была сказать? — засмеялась Лада, семеня за Вовой. Куда так втопил? У неё ноги-то короткие. — Я правда так себя не вела... Что мне сделать, а? Не обижайся... — ухватилась за край футболки Юнгина, чуть потянув её на себя.

— Я не обижаюсь, — Балтийский остановился и обернулся, взял Ладу за руку. — Если только немного.

Лада состроила виноватое выражение лица, снова хлопая ресницами, и вытянула губы трубочкой.

— Я тебя люблю, — и обняла так нежно-нежно, пытаясь унять обиду Вовы.

— Вот подлиза, — Вова улыбнулся, наклонился и чмокнул Ладу в вытянутые губы. — Коза.

— Но такая милая, да? — быстрым движением пальца стерла блеск с губ Вовы после поцелуя.

— Ты вот это вот прекращай. Я сейчас как поплыву. Дай мне пообижаться по-человечески. Я и так, увижу тебя в купальнике — и всё...

— Зачем прекращать, если мне нравится, как ты плывёшь? — качнула головой в бок Лада. А потом зацепилась за интересную инфу. — В купальнике?

— Может, и без купальника... Я подумаю, — пожал Вова плечами.

— А от чего будет зависеть твой выбор?.. — интересный какой! Это где же ей возможно без купальника щеголять придётся?

— От того, насколько сильно я обижен, — и довольный, как кот, зашагал к машине.

Лада поспешила вслед за ним — поскакала! Глядите-ка на этого обиженного. Она тогда быстро его простила, когда он на неё чуть ли не все преступления с кроватью повесил. Да как ещё простила!

— Ну, зайчик мой, может, договоримся? — попыталась снова сменить обиду на милость Юнгина.

— Не знаю, не знаю, я так сильно обижен, — качнул он головой и открыл дверь, приглашая Ладу сесть. Потом сам сел за руль. — Та-а-ак сильно... Вот сейчас даже заплачу, — надрывно вздохнул Балтийский, отъезжая с больничной парковки.

— Ну так я и спрашиваю, что мне сделать, чтобы твоя обида окаянная сошла на нет? — Юнгина пристроила ладони на его бедре, слегка поглаживая.

— Вот увижу тебя голой — и подумаю, — а сам-то, сам-то! Расплылся, как чеширский кот.

— Ну ладно... Раз так... — Лада тоже вздохнула. — Если только таким образом можно — то куда мне деваться...

Вова кивнул, выруливая в сторону дома.

В квартире Лада то и дело кидала подозрительные взгляды, пока Балтийский что-то активно печатал в телефоне.

Потом свалился на кровать и, подперев голову, наблюдал за сборами Юнгиной. То один купальник примерит, то другой, потом перед зеркалом покрутится.

— Тебе в любом хорошо, — а без ещё лучше, ага. — Но вот первый мне нравится больше.

— Хорошо, — кивнула Лада, откладывая чёрный бикини с вышивкой, который надевала первым. — А решение-то когда будет? Сейчас раздеваться? — ну а хрен ли нам. Лучше сразу решить, что, куда, и как.

— Куда ты так спешишь? Вот приедем — и разденешься, — Балтик подмигнул и поднялся. — Если ты всё, то можем ехать.

Юнгина вздёрнула брови.

— Ну поехали... Только очень надеюсь, что совесть у тебя всё же имеется.

Лада поскидывала купальник, крем и сменное бельё в сумку, ещё всякого интересного — так, на всякий интересный случай, и правда была готова к возможным приключениям.

— У меня совесть? Это что? — в прихожей Вова не удержался и шлёпнул Ладу. Ну так, ладошка зачесалась.

А потом уже можно было выезжать.

Юнгина всё ёрзала на сиденье, а когда выехали за город, так вообще напряглась, но Вова вроде как убедил, что ничего плохого не замыслил. Всё только хорошее.

Промелькнул указатель с посёлком Разумное, и Вова уже почувствовал начавшийся отдых.

— Тебе понравится, обещаю, — уложил он ладонь на колено девушки.

Юнгина с интересом выглядывала в окно, рассматривая местность. Вова вроде убедил её, что бояться нечего, но любопытство и небольшой мандраж присутствовали.

Она накрыла его ладонь, легонько стискивая, когда всё же машина заехала на пригорок.

— И куда мы приехали?

— Сейчас увидишь.

И свернул с трассы на второстепенку. Минут десять ехали между лесополос, а потом завиднелся песчаный пляж.

Машин на парковке не так уж и много, что только обрадовало Вову. Меньше народу — больше кислороду. Приткнувшись поближе к пляжу, Вова поспешил открыть дверь Ладе и забрать вещи из багажника.

— Милости прошу, Ривьера Резорт! — восторженно объявил Вова. — Обожаю это место.

И обхватив Ладу за руку, повёл за собой — через мощёную дорожку пляжа, через кучу шикарных зонтиков и шезлонгов, вдоль чистейшей воды, к зелёному оазису и большому отелю.

Если в Белгороде рай, то именно здесь. В этом идеальном месте — с чистым пляжем, рестораном, отелем и SPA. Просто рай. Массаж, вкусная еда, отличные номера и обслуживание на высоте.

— Я подумал, что ты не захочешь просто тухнуть в квартире.

— Красиво здесь, — Лада крутила головой, стараясь всё рассмотреть и запомнить. Она в подобных местах никогда не была. Вроде было что-то у них похожее, но ноги никогда не доходили — посетить. — На самом деле, всё было бы в порядке, даже если бы и в квартире. Тебе ещё видео не нужно садиться делать?

Юнгина немного переживала по этому поводу. Всё-таки Вова привык к определённому графику, а тут и к ней приехал, и теперь развлекать планирует. Хорошо, конечно, ей очень приятно, но проблемой быть точно не хотела.

— У меня есть несколько в запасе, только смонтировать надо и голос записать, так что всё нормально. Я подготовился, — погладил он её ладонь и зашёл в здание ресепшена.

Девушка в тёмно-фиолетовой форме за стойкой приветливо улыбнулась и уточнила, на чьё имя был забронирован номер.

— Пожалуйста, — выдала она ключ-карту. — Домик 11В. Вас нужно проводить?

— Благодарю. Я знаю, где это, — кивнул Балтийский и вновь повёл Ладу за собой. Сначала на улицу, а потом по асфальтированной дорожке между небольших домов в стиле лофт или что-то такое, по типу чётких форм. Мимо проехал гольфкар, мало используемый здесь по назначению — больше для передвижения слишком ленивых посетителей.

Всё-то тут шикарно. И интерьер, и виды, и номер. Просторный двухэтажный дом, уютный, в пастельных тонах, с просторной гостиной, абсолютный люкс с панорамными окнами с видом на пляж и бассейн — мало ли кто-то любит и в хлорке купаться.

— Вот теперь можешь раздеваться, — прикрыл дверь Вова, тут же блокируя замок щелчком. — Или могу подождать до вечера, так уж и быть, дам тебе фору.

Балтийский поставил вещи на пороге и глубоко вздохнул. Аромадиффузоры здесь как всегда на высоте.

На столе в гостиной в ведёрке с немного потаявшим льдом нашлась бутылка игристого и коробка конфет, приготовленных тут же, кондитерами ресторана.

Лада, конечно, была под впечатлением от места, видов и всего убранства домика в целом, что даже сначала пропустила мимо ушей фразу про «можешь раздеваться».

Сразу подошла к панорамному окну, оценивая пляж с белым, почти как на Мальдивах, песком.

Вот это да.

Ароматы, милые комплименты в качестве алкоголя и сладостей так и настраивали атмосферу на романтическую.

Юнгина опомнилась, поворачиваясь к Балтийскому.

— Ну, как обиженному, тебе решать, когда одежду скидывать, — усмехнулась Лада, подходя ближе к парню. Соблазнение выходит на ура у него. Как он тогда говорил? Чувствую себя кошкой? Близкие ощущения. А это он ещё пока только привёз её сюда.

Вова увлёк девушку в объятия, а потом в ласковый поцелуй.

Все жалуются на его вспыльчивость, но рядом с Ладой он готов был стать самым нежным котёнком: задарить, зацеловать, заласкать и сидеть, радоваться её улыбке. Сейчас, конечно, у него возможностей больше, но даже если отбросить условности, он не помнил за собой такого желания ухаживать и радовать. Именно желания. Просто от сердца.

Он потянул Ладу за собой и упал на диван, сдавив Юнгину в объятиях ещё крепче.

— Тогда предлагаю сначала выпить шампанского, сожрать конфеты, а потом пойти искупаться. А потом набить животы, как две свиньи и валяться кверху пузом, ловить балдёж, — с заманчивой ухмылкой проворковал Балтик, спустив руки на ягодицы и сжав их.

— Я «за», — ухмыльнулась Лада, обнимая Вову за шею. Чмокнула с одной стороны под челюстью, с другой, потом в нос. — По-моему, отличный план.

Юнгина ощущала себя чуть ли не принцессой рядом с ним. И если сначала очень смущалась Вовиных широких жестов, потому что чувствовала себя слишком обязанной, то сейчас была очень благодарна его обходительности и таким ухаживаниям. И дело даже не в деньгах и возможностях, а во внимании. В стремлении порадовать. Ощущать себя рядом с мужчиной защищённой и любимой — наверное, самое приятное и правильное, что может испытывать девушка.

От счастливой улыбки Лады по телу Вовы растеклось тепло. Он хочет как можно чаще видеть это, а не слёзы, в особенности из-за него или какого-то Гоши, чтоб он обосрался. Всё ещё не мог смириться с мыслью, что он посмел её ударить. Поднять руку. А она, дурочка, никому не рассказала. Нельзя так. И если он может заставить её начать любить себя и уважать, то сделает для этого всё, что угодно. Потому что она этого достойна, и потому что сам этого хочет.

Она была такой застенчивой в первое время. А сейчас раскрывалась и расцветала — и Вова не мог этому нарадоваться. Возможно, ему было даже приятнее, чем ей.

— Наденешь свой шикарный купальник? — убрал он волосы с одной стороны Ладе за ухо, потому что они начали щекотать ему нос. — Ты в нём просто неотразима. Особенно твоя задница. Сто из десяти. Самая красивая на свете.

— Конечно, — кивнула Лада. — Я надену его. А потом, ты сможешь его с меня снять. Ну или не снимать. Как захочется, — провела Юнгина по плечам Вовы ладонями, сначала опуская взгляд, а потом вновь поднимая, находя его глаза.

— Давай, — шлёпнул её Вова. — Я пока стол закажу на вечер. Хочешь чего-нибудь определённого?

— Да нет. Полагаюсь на тебя в этом вопросе. Я не знаю, что здесь может быть вкусного. А так — тоже практически всеядная, только холодец не ем — детская травма, — Лада слезла с колен Вовы и добралась до сумки, чтобы достать купальник, а после спряталась в ванной, чтобы переодеться.

Тут тоже всё очень красиво — и ванная, и душевая. Светло, чисто и приятно пахнет слегка пряным ароматом для дома. Переоделась и вернулась обратно в комнату, чтобы положить платье.

Пока Вова бронировал стол и сразу выбирал блюда, отправив запрос, чтобы потом долго не думать в ресторане, Лада вышла в гостиную. Вся такая невероятно обворожительная и сексуальная в этом чёрном бикини. Вова даже не знал, чего хотел больше: Ладу или пойти и бомбочкой прыгнуть в воду?

— Спинку помазать? — вспомнил он о том, что в прошлый поход на пляж Лада умудрилась обгореть.

— Да, пожалуйста, — а Юнгина как раз и с кремом сразу. Лучше перестраховаться и намазаться получше. Косплеить рака как-то не очень соблазнительное занятие.

Вова поднялся и забрал крем. И глаза тут же загорелись. Как он сейчас намажет...

Крема не жалел, щедро размазывая его по телу Юнгиной: по плечам, рукам, спине, груди, забираясь пальцами под лиф. Опустился на корточки, щекоча живот нежными поглаживаниями. Переключился на бёдра и ягодицы, медленно спускаясь к ляжкам и щиколоткам. Вся теперь блестит и пахнет кремом.

Пока Вова распределял крем по её коже, Лада сдерживалась, чтобы не подавать звуков. Его сильные ладони так нежно двигались по телу, уделяя каждому участку достаточно внимания. Тепло от рук, мягкое скольжение из-за крема — и она буквально улетала. Растекалась, как он тогда сказал: поплыла. И теперь куда-то идти?! Мда, ждём вечера.

— Теперь можем идти? — хрипло спросила Лада, тут же прочищая горло и пряча затуманенный взгляд.

— А что, уже перехотела? — Вова поднял глаза на девушку и легонько, чтобы потом не вытираться от крема, поцеловал чуть выше черты бикини. И поднялся, будто всё хорошо и не видит волнения в её теле. — Сейчас плавки надену — и вперёд.

И ускакал довольный собой до невозможности переодеваться. Явил себя миру в чёрных плавках. Думал ради прикола купить те, которые с мордой волка, но как-то передумал. Повисший нос серого вряд ли будет хорошо смотреться.

— Идём?

— Погнали, — кивнула пришедшая немного в себя Лада. Теперь точно можно. А то мажут тут её своими лапами сексуально и в ус не дуют.

Сунув ноги в сланцы, вдвоём с Ладой в буквальном смысле пошлёпали к пляжу. Шлёпали шлёпки, мои пятки...

В длинном бассейне плескались всего пара человек, несколько прилипли к бортику, потягивая коктейли. Ну, сюда можно и вечером, а сейчас хотелось с разбегу или с трамплина сигануть в воду и балдеть.

Горячий песок приятно засыпался в шлёпки, противно застревал между пальцев. В принципе, когда заняли шезлонги поближе к воде и скинули тапки, уже не так критично стало. Ноги тут же утонули немного в мягкой насыпи, вызывая волны мурашек. Самое то.

— Пойдёшь? — кивнул Вова в сторону трамплина, на что Лада покачала головой, ссылаясь на то, что ей нужно сначала к воде привыкнуть. — Ну, как хочешь.

В принципе, тут даже небольшой аквапарк открытый — всего несколько горок, но этого достаточно, чтобы люди повеселились. Остальное уже в крытом помещении. И туда можно сходить. Может, завтра. А пока надо в воду.

И Вова, гордо выпрямив спину, пошёл к трамплину. Забрался на среднюю высоту и с прыжком-бомбочкой сиганул в воду, оставив после себя реальный взрыв брызг.

Вынырнул, часто дыша. Бодрит! По телу прошла приятная волна контрастной прохлады, но быстро утихла.

Вова нашёл взглядом Ладу. Она всё ещё медленно заходила в воду, по нескольку минут топчась на одном месте.

После теплоты солнца и песка вода ощущалась ещё более прохладной, чем была. Кожа покрылась мурашками, когда Лада потихоньку стала заходить в воду, одним глазом поглядывая на Вову, который сиганул, будто его катапультой выбросили. Она от вида этого ещё больше поёжилась.

По щиколотки, потом по лодыжки, по колени, и вот уже задница спряталась под водой. Ещё чуть-чуть — и она окунётся до подбородка. Правда-правда. Надо только вздохнуть поглубже.

Давай, что ты, не мужик, что ли? Глубокий вдох, и, уже не медля, Лада нырнула под воду сразу с головой. После такого точно всё призрачное возбуждение сошло на нет. Только вода, прохлада и секундный стук зубов друг о друга. Сейчас привыкнет. Точно-приточно привыкнет.

Макушка Лады на пару секунд скрылась под водой, а после Юнгина вынырнула, судорожно убирая прилипшие к лицу волосы. Часто задышала ртом и встрепенулась.

— Привыкла? — успел подобраться Вова. — Или, может, в лягушатник пойдёшь?

— Всё окей, — качнула головой Лада. Волосы ещё больше холодили, но понемногу и правда начала привыкать. — Что я, маленькая, что ли, по лягушатникам плавать?

— Ну, не знаю. Ростом точно не вышла, — улыбнулся Балтийский. — Шучу. Хороший рост, удобный.

— Удобный для чего? Под мышку прятать и идти? — брызнулась в него водой.

— На колени вставать не нужно. Всё, прости-прости! — отплыл Вова, укрываясь от брызг. — Ты... Ты можешь почти в полный рост поместиться на заднем сиденье. Вот. Чем не плюс?

— Сомнительно, но окей. В остальном плюсов-то не очень много. Ничего достать нельзя. И одежда вся длинная. Знаешь, как сложно джинсы выбрать? Они все длинные, так ещё и в талии огромные.

— М-м-м, — кивнул Балтийский, выпятив нижнюю губу. — Да, проблема. А мне всего лишь всё короткое и маленькое.

— Один-один, — заключила Лада, подходя ближе к Вове. — Всем сложно, получается.

— Зато, если верить мифам о соотношении, то у тебя маленькая, а у меня большой, — Вова даже сам прыснул, поняв, какую хрень сказал. — Неважно. Просто ощущения.

Затихнув на секунду после его слов, Лада заржала в голос. Ой, блять...

— Ну тут не поспоришь... — Юнгина утерла выступившие слёзы. — Какие уродились. Главное, что совместимость есть, а то было бы обидно.

— Да там можно было с другого входа попробовать... Не в мой!

— А что так? — подняла бровь Лада, уперев руки в бока. — У вас хотя бы обосновано — простата, невероятные ощущения и всё такое, м?

— Ничего не знаю, я не пробовал, не знаю, какие там невероятные ощущения. Но если хочешь, можем попробовать. Но опять же, не в мою задницу, — принял он такую же позу.

— Угу. Да, конечно, — прищурив глаза с сарказмом, согласилась Юнгина. — Чтобы от твоего большого всё треснуло пополам.

— Я аккуратно и нежно, — Вова наклонился назад и лёг на воду. — А ты игрушки взяла с собой? — посмотрел теперь снизу вверх на Ладу, спокойно дрейфуя.

— Взяла, — Лада снова окунулась, полностью привыкшая к воде. — Как же их забудешь, когда они такие хорошенькие.

— Надо было тебе ещё и пробку заказать. С хвостиком, — ухмыльнуться Вова не успел, как с головой ушёл под воду. Лада с силой надавила ему прямо на лоб. Вскочил, фыркая водой, поджал губы и пошёл в атаку. — Ну, ты...

— У тебя сейчас у самого хвостик появится, только настоящий, — Юнгина тут же постаралась отплыть, интенсивно гребя руками.

Вова успел ухватить Ладу за щиколотку и потянул на себя. Сейчас он, блин... Сейчас он...

— Какая ты противная, — ущипнул он за ягодицу и притянул к груди, крепко сжав руками. — Так и просишься на грех.

— А грешить-то не устанешь? — она задорно хмыкнула, тут же обнимая Вову. Уже так нативно, руки сами тянулись.

— Возьму у тебя пару игрушек. Вакуумник? Или микро? Я ещё подумаю, — Балтик подобрал ноги Лады, ухватившись за бёдра, и пару раз покрутился, пуская лёгкие волны.

— А если я устану? Шо тогда делать? — Юнгина сцепила лодыжки, прилипая к Вове целиком и полностью. — Яйцо тоже прикольное. Можно играться везде и не палиться. Ну почти, — ухмыльнулась, почти представляя, как нужно сдерживаться, чтобы никто не понял, что именно происходит, если место людное.

Они мыслили в одном направлении, и Вове это определённо нравилось. Заводило и дразнило фантазию.

— Ну... Если ты меня попросишь, я остановлюсь, — а куда он денется? Она из него верёвки вьёт. Или он сам верёвкой вьётся. Ещё не решил, но ему нравился такой расклад в любом случае. — Мы можем пойти на ужин с ним, — поиграл бровями, — если не боишься.

— Можем попробовать, — закусила губу, стреляя взглядом. — Буду стараться сдерживать себя.

— Если что, сделаем вид, что тебе не понравилась еда, — хотя это маловероятно. Здесь лучшие повара области. — Или подавилась...

— Тогда легенду придумали. Можно шалить.

Мысли теперь у Лады начали вертеться лишь об вечере. Это ещё один шаг к чему-то новому, о чём она могла только фантазировать. Как хорошо, что Вова не ханжа и мысли у них текут в одном русле.

Почти до самого вечера провели на пляже. Пару раз перекусили закусками в лаундж-зоне, выпили по коктейлю и встретили закат. Красиво так. Солнце оранжевыми бликами расплывалось по воде, и Лада успела сделать несколько снимков для сторис.

Потом ещё парочку фоток в номере у зеркала. Вова намытый лежал и наблюдал, как Лада вертится, а потом присоединился. У них до сих пор нет ни одной совместной фотки. И он даже не против, если Лада выложит их в инсту. Даже в таком виде — почти в одних трусах. Или как он обнимает её со спины. Или как лапает грудь. Или как в следующем кадре уворачивается от удара...

Набесились около зеркала, пока делали фотки — такие милые и смешные одновременно, а потом Лада взяла платье и не только его, и юркнула обратно в ванную.

Щёки уже начало припекать, когда первым делом сполоснула виброяйцо, промокнув его полотенцем, а потом обильно смазала смазкой. Спустила трусы и медленно ввела внутрь, ощущая, как игрушка заполнила её, приятно давя на стенки.

Сполоснула руки, вернула кружевные трусы обратно и быстро влезла в платье. Она так и не накрасилась особо — только немного ресницы и брови, поэтому ещё включила воду, да похолоднее, и приложила мокрые ладони к щекам.

Яйцо ощущалось при каждом шаге, напоминая о себе. Что же будет, когда подключится вибрация при таких обстоятельствах? Интересно.

Юнгина взяла свой телефон. У себя-то приложение давно установлено, осталось установить его Балтийскому.

— Скачай приложение, — остановилась около парня Лада, перекидывая ему ссылку.

Вова всё ещё валялся на кровати. Открыл ссылку и быстро загрузил приложение, которое быстро синхронизировалось с игрушкой.

— Готово, — глянул он на покрасневшую Ладу и поднялся, потягиваясь. — Выглядишь невероятно, — поцеловал он в щёку и уже по привычке заправил парочку непослушных прядей за уши. — Самая красивая на свете.

— Спасибо, — потянулась, чмокая Вову в щёку. — С тобой я так себя и ощущаю.

Улыбнувшись приятным словам, Вова покрутил в руке телефон и всё же нажал на кнопку включения в приложении, а потом провёл большим пальцем немного вверх, вызвав слабую вибрацию.

— Проверка связи.

Лада ощутила, как игрушка ожила, посылая волну вибрации. Непроизвольно бёдра сжались, и она вздохнула, облизывая губы.

— Связь установлена.

— Тогда вперёд, на ужин!

Летний вечер ласкал кожу тёплым ветерком. Платье Лады красиво трепыхалось, позволяя Вове наслаждаться видом её стройных и наряженных ног. Он шёл то рядом, то немного позади, играясь с режимами. То вибрация, то пульсация. Сильно не делал, но водил пальцем туда-сюда и ловил возбуждённый взгляд Юнгиной. А потом, оставив бегунок где-то чуть ниже середины, убрал телефон, взял Ладу за руку, переплёл пальцы и начал заливать в уши про погоду, про виды, про ужин. Про всё, только не о том, как шикарно она сейчас выглядит. Слишком шикарно.

Юнгина почти не обращала внимания, о чём говорит Балтийский — просто слушала его голос, чувствуя лёгкую вибрацию внутри себя. Она уже была вся мокрая, постоянно сжимала бёдра, держа себя в напряжении. Ощущала жар на лице, шее и груди. Внизу живота — там особенно.

Лада слишком сильно стиснула руку Вовы, идя рядом с ним. Хотя больше было похоже на то, что он её вёл, а она, как на верёвочке, брела следом.

Наконец дошли до ресторана. Тут хотя бы можно было сесть и сидеть. А то с ходьбой у неё явно проблемы.

И тут всё на высоте: приветливый персонал, ненавязчивая музыка, приятный аромат, чистота.

Парень проводил их к столику на террасе. В самый уголок, откуда открывался хороший вид на пляж. Вова выдвинул стул для Лады, помог сесть и расположился напротив. Тут же подоспел официант, совсем молодой мальчишка, но шустрый. Сразу нашёл номер заказа и попросил лишь пять минут ожидания: сейчас принесёт вино и салаты.

Лада всё ёрзала, а Вова не мог наглядеться. Поставил локти на стол и положил на кулаки подбородок.

— Что ты так смотришь? — Лада не могла толком смотреть ему в глаза. Стиснула под столом подол платья в кулак, чтобы хоть как-то отвлечься. Помнётся — да и похер. Ей сейчас на всё буквально пофиг. Будь конец света за перилами террасы, а не красивый вид — не заметила бы.

— Потому что мне нравится вид, — медленно, как заворожённый, моргнул Вова. — Ты сейчас невероятно красивая, Лада. Посмотри на меня.

Сжав губы, Юнгина нерешительно перевела взгляд на Балтийского, утопая в его глазах. Выдохнула носом, моргнула, даже слегка щипанула себя за ляжку, чтобы не потеряться и остаться в реальности.

— Поговори со мной, расскажи, что чувствуешь, — мягко улыбнулся он. — Я ещё не очень хорошо знаю твои предпочтения и тело. Мне хочется знать, что тебе нравится и не нравится.

— М-м, ну это мне определённо нравится. Я бы не пошла на такое, если бы было дискомфортно, — проговорила медленно Лада. — Мне приятно и немножко сводит с ума. В хорошем смысле. Это первый такой опыт, но он очень заводит.

От таких маленьких откровений Вова ощутил, как начала закипать кровь. Жаль, что контакт глазами с Ладой прервал официант, подоспевший с салатами и вином. Разлил немного по бокалам и, прежде чем удалиться, поинтересовался, к какому времени принести горячее. Получив ответ, скрылся.

— Скажи мне, если что-то не понравится. Я не хочу портить такой вечер и тебе настроение. Хорошо? — Вова склонил немного голову вбок, положил на стол телефон и, разблокировав, поднял ползунок немного выше. — Погода обманчивая. Если замёрзнешь, скажи, я попрошу принести плед.

Ощутив, как вибрации стали интенсивнее, расходясь по стенкам и проникая глубже, Лада закивала, прикрывая глаза. Истома сковала тело, не собираясь отпускать их из своих цепких объятий. Нужно было срочно собрать себя, чтобы ответить. Давай-давай, девочка.

— Хо-хорошо. Я скажу. В обоих случаях, — тихо проговорила Лада, еле взяв себя в руки.

С едой такое исполнять опасно, и Вова всё же убавил вибрации. Но и оставлять просто так не хотел. Вытянул ноги под столом, носком кроссовки раздвинул ноги Лады, уложив сразу две своих между, чтобы не сводила колени. Есть вариант, что она просто наступит на него, но об этом он не думал и взял бокал.

— Предлагаю выпить за успешно закрытую сессию и начало твоей творческой деятельности, — всё же работа с секс-шопом и магазином нижнего белья было хорошим продвижением, — и просто за тебя, такую обаятельную.

— За тебя обаятельно-соблазнительного тоже, — поддержала Лада, чуть расслабившись, после того как Вова убавил силу вибрации. — Ну и за сегодняшний вечер тоже. Он уже прекрасен, — она подняла бокал.

В один момент Юнгина всё же непроизвольно хотела свести ноги, но упёрлась в Вовины. Слегка поёрзала на сиденье, но вновь нашла удачное положение, которое не сводило её так с ума.

Стукнувшись бокалами, пара отпила терпкого вина. Пряный вкус красного полусладкого приятно обволакивал горло и вызывал ещё больший аппетит. Немного перебьют его тёплым салатом с говяжьей вырезкой.

Лада от вина раскраснелась ещё больше. Лицо покрылось испариной. Как только она отодвинула от себя тарелку с половинкой салата и отпила вина, Вова вновь обратил внимание на телефон — увеличить вибрацию ему показалось хорошей идеей.

Краем глаза Юнгина заметила, как Балтийский провёл по экрану своего телефона, что сразу отозвалось у неё внутри. Еле сдержалась, чтобы не застонать, сжимая ножку бокала с вином. Прикрыла глаза, ощущая непроизвольные сокращения. Вибрация на низкой частоте только ещё больше раззадоривала всё это время, поэтому, когда включилось что-то более существенное, ощущения были ещё ярче и почти на грани.

Было слишком влажно. Лада чувствовала эту мокроту между ног. Уже даже казалось, что под ней всё мокрое, хотя это была испарина от её сильного напряжения и возбуждения.

Вова ещё некоторое время наблюдал за Ладой, наслаждаясь этим прекрасным видом, а потом пересел на её сторону и обнял за плечи, принявшись рисовать кончиками пальцев узоры на коже. Ему так хотелось опустить руку вниз, между ног Юнгиной, чтобы узнать, насколько она возбуждена, но пока воздерживался. Хоть в уголке их особо не видно, он дождётся, когда станет темнее.

Второй рукой пробежался по экрану телефона, сделал волну и переключил вибрацию на пульсацию.

Лада задрала голову, кусая губы, а потом привалилась лбом к плечу Вовы. Ей казалось, что пульсации подстроились под ритм её сердца, которое с каждой секундой норовило вырваться из груди всё сильнее.

Руки уже слегка подрагивали, и близость Балтийского отключала ей способность адекватно думать. Касания пальцев вызывали дрожь и будто оставляли после себя ожоги. Так невыносимо приятно.

— Перестань кусать губы, — обратил внимание Вова. — Лучше скажи, как ты себя чувствуешь? И раздвинь ноги, сможешь?

Он испытывал или её, или себя — сам не знал, но ему безмерно нравилась эта игра. Охваченная дрожью Лада, её напряжённые ноги, тихие глубокие выдохи. Это просто сводило с ума.

Лада провела языком по искусанным губам, слегка кивнув, после чего разомкнула колени, немного отодвигая их друг от друга.

— Чувствую себя так, будто сейчас кончу, — кровь бурлила под кожей, пока Юнгина шептала слова, которые звучали для неё самой будто через стекло.

— Мне увеличить мощность? — поправил Вова прядки Лады, отлепив прилипшие к взмокшему лицу волоски.

— Угу, пожалуйста... — разрядка зудела пульсацией уже не только внутри, но и снаружи, проходясь импульсами по влажной коже.

Едва заметно улыбнувшись, Вова провёл пальцем вверх и прижался губами к макушке Лады, ощутив, как Юнгина напряглась в его руках.

— Только тише.

Она уже почти его не слышала. Глаза закатывались, и Лада сильнее прижалась к Вове, ощущая, как оргазм сотрясает её судорогой, проходясь по всему телу одной волной.

Юнгина только что-то еле слышно мыкнула, шумно выдохнув и спрятала лицо за плечом Балтийского, почти отворачиваясь, пока пульсации всё также продолжали заставлять её стенки сокращаться.

Он почти растворился, растёкся киселём, когда Лада вжалась в него и тихо замычала. Рука не поднималась сбавить обороты, и Вова, как зачарованный, наблюдал, как Юнгина содрогается и мнёт ему футболку.

Всё же одним движением Вова сдвинул ползунок вниз, оставив лишь мелкую вибрацию, и успокаивающе погладил Ладу по спине, голове, плечам, стараясь стереть с её кожи мурашки возбуждения и оргазма.

Так жаль, что он не увидел её лица в этот момент. Мог поспорить, что выглядела она невероятно. Он хотел заглянуть в её затуманенные глаза и осторожно поднял лицо за подбородок.

Тушь немного осыпалась и растеклась под глазами. Вова аккуратно провёл большим пальцем, стирая чёрные следы, и припечатал мокрый лоб поцелуем.

— Ты такая смелая, — улыбнулся он, прижимая Ладу к груди. — Обожаю тебя.

Лёгкая усталость после оргазма, отдалённая мелкая вибрация и объятия Вовы будто укутывали в пушистое одеяло. Было необычно приятно.

Лада чуть отпрянула, возвращая движение своим напряжённым рукам, и погладила Балтийского по бедру, просто легко касаясь.

— А я тебя, — улыбнулась уголками губ Юнгина, формулируя трудно текущие в голове мысли. — Спасибо, что позволил испытать такое. Без твоей заинтересованности я вряд ли бы решилась, — ещё раз глубоко вздохнула, более-менее приходя в себя.

Самодовольству Вовы не было предела. Не то чтобы ему никогда не говорили, что он хороший любовник, но уж точно не благодарили с такой искренностью. Чувствовал себя так, будто совершил что-то героическое.

— Да не за что, — даже как-то неловко стало. — Всё хорошо? Тебе не холодно?

— Только если чуть-чуть прохладно, а так всё хорошо, — Лада всё же поёжилась. Испарина облепляла тело, а призрачный ветерок всё это дело холодил.

— Сейчас принесу плед. Я быстро.

Ещё раз чмокнув Ладу в лоб, Вова отошёл к ресепшену и вернулся с пледом. Развернул его и накинул на плечи девушке, заботливо подтолкнув под спину, чтобы нигде ничего не дуло, и вновь уселся рядом.

Хотелось быть ближе. Наблюдать за тем, как Лада приходит в себя и её взгляд становится чётче. Какой расслабленной она выглядит и счастливой.

С пледом и правда стало намного лучше. Лада откинулась на спинку, обхватывая руку Вовы в свою. Легко гладила пальчиками костяшки, кисть, середину ладони.

— Ты у меня спрашивал, что нравится и что нет... А что нравится или не нравится тебе? — нарушила приятное молчание Лада, стремясь узнать что-то и о Вове.

Вова недолго подумал, ответно поглаживая ладошку Юнгиной.

— Мне кажется, я открыт для любых экспериментов, — почти незаметно улыбнулся он, прикладываясь щекой к макушке Лады. — Ну, не считая всякого копро, наверное. А так... Не знаю, мне нравится, когда ты такая податливая и послушная. В хорошем смысле. Я чувствую, что тебе приятно моё внимание и общество.

— Очень приятно. Даже не сомневайся, — Юнгина повела пальцами по предплечью Балтийского, обводя венки, продвигаясь выше к плечу. — Мне нравится, что ты не испытываешь трудностей в том, чтобы добиться этой податливости от меня.

— У меня большой опыт общения с капризной женщиной, поэтому я точно знаю, что податливости силой точно не добиться, — вспомнил он маму. Это же сущий ужас. — И я рад, что ты наконец чувствуешь себя комфортно и перестала думать о том, что ты мне что-то должна или тебе неудобно принимать подарки. Мне просто нравится это делать. Не из-за какой-то причины. Просто хочется.

— В этом только твоя заслуга, — Лада мягко положила голову на плечо Вовы, продолжая нежно поглаживать его руку. — Мне нравится это ощущение заботы и то, что я дорога тебе. Ты первый, с кем я чувствую себя любимой.

— Ты меня сейчас перехвалишь, — Вова прикрыл глаза. — И не говори так. Я рад, что ты это чувствуешь, но не хочу думать, что кто-то другой мог тебя обижать и унижать.

— Ладно, — кивнула Лада. — Не буду. Просто захотелось, чтобы ты это знал.

Вот и горячее подоспело. Пусть на них смотрят косо из-за того, что к рыбе взяли красное вино — им так вкуснее. Они тут друг другом наслаждаются, а не играют в сомелье. Главное, что стейк из лосося в сметанном соусе пахнет просто божественно.

Вова пересаживаться не стал. Лада слишком уютно устроилась у него на плече, грех портить такую идиллию.

Юнгина всё никак не хотела отлипать от Балтийского, пригревшись и около него, и под пледом. Но запах рыбы в соусе так и манил сесть нормально и поесть.

Нехотя Лада отпрянула, но не отодвинулась слишком далеко, принявшись смаковать блюдо.

— Очень вкусно, — не сдержала восторженного вздоха Лада, прикрывая глаза теперь уже от другого удовольствия — гастрономического.

— Двойной оргазм? — довольно хмыкнул под нос Вова, тоже пробуя.

— Угу. Множественный, — уточнила Юнгина, делая ещё один глоток вина.

Состояние Лады более-менее нормализовалось, хотя остатки возбуждения призрачно кололи то тут, то там.

Вова многозначительно двинул бровью, откидываясь на спинку стула с полным желудком:

— Вот это настрой, — щёлкнул он Ладу по носу. — Одобряю.

— Настрой, получается, совпадает? — качнув головой, Юнгина отодвинула тарелку, чтобы ненароком не спихнуть её на пол.

— Ну... — Вова так наелся и теперь сидел довольный, не жаждущий от этого мира ничего больше. Надо сделать заметку, что ему нельзя набивать живот перед чем-то важным, он ведь становится ленивым тюленем. — Если я буду снизу.

— Ну, посмотрим, что с этим можно будет сделать, — усмехнулась Лада, устремляя взгляд на вид, который расстилался вокруг.

Посмотрим... Если он не уснёт, а то смотреть и не на что будет.

Вновь притянул Ладу к себе. Надо взять себя в руки. Ты мужик! Ты мощь! Ты немного ленивый валенок...

Вода местами отражала фонари вдоль пляжа. На шезлонгах всё ещё кто-то лежал, балдел до талого и отбивался от комаров. Кто-то чилил в бассейне, не отлипая от бортика и коктейля. Кто-то просто гулял: один, парой, целой семьёй.

Вова любил это место за тишину и спокойствие. Даже в те дни, когда тут устраивали какие-то чумные вечеринки или рауты, громко не было. За чистоту любил. Персонал здесь каждый листик куста вылизывает, не говоря уже о пляже и номерах. Хотя кто такой Вова, чтобы говорить о чистоте. Вообще, если бы за него кто-то убирался, он бы и любил чистоту. А так ему и в бардаке живётся неплохо.

А Лада млела от объятий и атмосферы. Красиво, вкусно и рядом кто-то такой потрясающий, что она всерьёз задумывалась над тем, чтобы этот день не заканчивался.

Ей правда нравилось тут. С Вовой. Да, она пока ещё пробыла совсем немного, но точно чувствовала, что это ощущение останется с ней. Ладу радовало, что мама Вовы её приняла и была заинтересована в знакомстве, не отмахивалась. По правде, она боялась, что что-то при этом моменте пойдёт не так: вдруг Юнгина с первого взгляда Людмиле Васильевне не понравится. Ведь так бывает, и мало ли что было поначалу. Понятно, что Ладе не с ней отношения строить, но она бы точно не пережила, если бы случились какие-либо разногласия — их и так у них хватает. Уж лучше пусть всё будет спокойно. Как сейчас.

— Пройдёмся или пойдём в домик? — Лада выплыла из своих мыслей, поглаживая Вову по руке.

— Если честно, то я бы лёг прямо тут, где-нибудь под столом, — улыбнулся Балтийский. — Но давай погуляем.

— Чтобы тебя вконец разморило? — Юнгина глянула снизу вверх на него, не пряча лёгкой улыбки.

— Мне нужно было ограничиться салатом, — поднялся Вова из-за стола и протянул руку Ладе. — Я как собака Павлова: после еды сразу тянет спать.

— Организм уходит в спячку, чтобы разобраться с очень важным процессом, — Лада ухватилась за предложенную руку, вставая и укладывая плед на стул. — А то будешь ты тут ему мешать.

Погладив ладошку Юнгиной, Вова вышел на улицу. Старался не шагать слишком широко, как привык, чтобы Ладе не пришлось за ним бежать. Хотелось неспеша прогуляться по нешироким дорожкам, больше похожим на аллеи из-за большого количества зелени и пышных кустов. Свет фонарей падал на землю широкими оранжевыми пятнами. Тихо щёлкали сверчки, стрекозы.

Идеальное сочетание природы и современного отдыха.

Лада спокойно шагала рядом, иногда поднимала голову к небу, где уже появились пока что тусклые звёзды.

Вова, решив, что прогулка может быть ещё запоминающейся, если добавить остринки, провёл пальцем по экрану телефона вверх.

От неожиданности Лада дёрнулась, почти визгнув — благо вовремя схватила себя в руки. Она умудрилась отвлечься и почти забыть... но теперь ясно вспомнила, так как игрушка по прихоти Вовы начала вибрировать, накатывая возбуждение по новой.

— Э-это было неожиданно, — Юнгина сжала руку Балтийского, глубоко задышав и очень надеясь, что никто не заметил её реакции.

— Да? — Балтийский даже на секунду остановился, когда Лада с силой сдавила ему ладонь. А силушка-то у неё есть.

Вова почувствовал, будто играется с радиоуправляемой машинкой. Такой же восторг и азарт. Такой, что он поднял бегунок под самый верх, потом резко опустил и вернул на середину. И вновь вверх, вниз, чуть выше середины.

Катались когда-нибудь на американских горках? А Лада каталась. В данную секунду. То сильно, то слабо, то умеренно. Ощущения переплетались, путались и менялись между собой, поэтому она не в силах была сделать шаг. Просто замерла, сжав губы, и вцепилась в руку Вовы ещё сильнее.

С каждым повышением интенсивности до максимума Юнгина почти чувствовала, что сейчас кончит, а в миг, когда всё обрывалось, накатывало лёгкое разочарование. И так по кругу. Снова и снова.

— Так и будем стоять? — даже не скрывая своего азарта, ухмыльнулся Балтийский, продолжая пускать волны по экрану. И вот самый момент — когда Лада глянула на него так... О, он даже не мог описать этот взгляд. То ли кричащий, то ли молящий. В эту секунду он опустил палец вниз, вызвав у девушки такое громкое и недовольное шипение. И снова вверх, под самый край.

— Д-да, так и будем стоять, — сквозь зубы, снова глянув на Вову, проговорила Лада. — Пока ты не решишь, доведёшь ли ты дело до конца или же умеришь пыл.

Вот попадётся он ей потом под руку... Кто ещё стонать и умолять будет.

Балтийский сделал шаг вперёд и потянул Ладу на себя, заставив сделать несколько судорожных движений ногами.

Она похожа на человека, напряжённого настолько, что могла лопнуть. А Вова готов был прыгать вокруг и довольно хлопать в ладоши, громко смеясь, чувствуя себя реально ребёнком и навороченной игрушкой.

Промычала что-то неразборчивое, когда Вова заставил её передвигаться, потому что вибрация внутри оглаживала стенки, подталкивая к краю, а от небольших шагов это чувство только усиливалось. Агония, не иначе.

В отдалении слышались голоса людей и их шаги. Совсем близко. Рядом. В нескольких метрах. Кровь от этого пылала, как и в тот раз на пляже. Это чувство — будто их сейчас поймают с поличным, поймут, что они делают... Ладу возбуждало это только больше. Неужели это уже всё — фетиш, кинк?

Лада подняла глаза вверх на Вову, мысленно посылая ему, что она сейчас развалится тут на части.

— Что такое? — покрутил он в пальцах телефон, даже не думая прекращать играться. Он же не уснёт, когда кровь так бурлит. — Хочешь что-то сказать? Ау...

Лада впилась ногтями ему в ладонь и шумно вздохнула, напряжённо переминувшись с ноги на ногу.

А голоса всё приближались, и Вова разрывался между совестью и любопытством: что будет, если он не прекратит?

Он вновь потянул Ладу, заставил сделать ещё несколько шагов и обнял, спрятав за собой её до дрожи напряжённое тело.

Юнгина вжалась в Балтийского, чувствуя, как с каждой секундой её тело содрогается всё больше и больше. От бессилия хотелось укусить его, сомкнуть зубы на чём-то мягком, чтобы снять часть напряжения.

Руки Вовы поглаживали её талию, а Лада слышала почти размеренный стук его сердца. Не сравнить с её дискотекой в грудине.

Голоса семейной пары уже звучали настолько близко, что Лада вполне могла бы разобрать причину разговора, если бы концентрация её внимания позволяла. Всё сейчас сводилось к одному.

Прислонилась лбом к груди Вовы, вновь судорожно выдыхая. Она почти... А люди почти их видят.

— Давай, — шепнул на ухо Балтика, перенимая на себя роль змея-искусителя. — Мы трахались на пляже, тебя это не смущало.

Так хотелось забраться к ней под платье. Даже мысли о сне после полного ужина ушли на второй план, оставляя первую скрипку желанию увидеть всё это и поучаствовать. И когда парочка шагнула прямо напротив, Вова двинул бегунок под самый верх.

Вибрация взвилась, почти подкашивая ноги Лады, — пришлось ухватиться за Вову крепче.

— Блять... — тихо прошептала, заглушая мычание его футболкой.

Сильнее, чем тот первый в ресторане, оргазм сотряс тело, заставляя сокращаться всё внутри, почти выталкивая игрушку. Лада уже явно ощущала, как по внутренней части течёт смазка — и её, и та, из тюбика. В ушах был просто шум. Она уже не слышала ни посторонних, ни даже Вову, что так и продолжал что-то шептать ей на ухо. Всё закрутилось в одну смазанную, будто размытая акварель, картинку.

Вова прижал Ладу, чтобы она имела возможность найти в нём опору, если ноги вдруг станут совсем непослушными. Её дрожь перекинулась на него сильным возбуждением, что теперь он прикрывался Ладой от посетителей Ривьеры.

Юнгина мелко трепетала у него в руках, хватая одну за одной судороги оргазма. Кончила она — а наслаждается Вова. У него глаза блестят, как у пьяного, хотя выпил совсем немного. Пара бокалов, игрушка — и он уже не видит никого и ничего, кроме Лады.

Всё ещё потряхивало, уносило куда-то вдаль. Юнгина не могла собрать ни одной мысли, ни одного слова. Потребность как-то отстраниться от этого, убежать, спрятаться — всё росло. Потому что невыносимо — чувствовать сразу столько: много, интенсивно, красочно. Она даже наедине с собой не могла так кончить. Всегда прерывалась, останавливалась.

— Снизь, пожалуйста... Больше не могу... — проскулила Лада, ощущая, как от избытка чувств в уголках глаз наворачиваются слёзы.

— Правда хочешь, чтобы я остановился? Мне кажется, ты можешь больше, — Вова прикрыл глаза и неспеша провёл пальцем вниз, оставив розовую точку на середине.

Почему до сих пор нет телепортов?! Он бы прямо сейчас оказался в номере и продолжил развлекаться, проверяя Ладу на прочность. Возможно, она даст ему потом по морде, но это просто завораживало...

К счастью, до их домика остались считанные метры, которые для Лады превратятся, наверное, в путешествие длиною в жизнь. Она почти обмякла в его руках, тихо всхлипнув, вызвав ещё одну волну восторга у Вовы.

Надеясь на то, что никто из соседей не приметит их странное поведение, Балтийский на секунду отпустил Ладу и подхватил её под колени, взвалив на руки, как принцессу.

Перемещение в пространстве произошло так быстро, что Юнгина сначала не поняла. Зато очень хорошо поняла, когда вибрация внутри чуть стихла, но продолжала держать всё и её, и возбуждение в тонусе. Расслабиться сильно не успела, но зато обхватила Вову, ещё больше обмякая в его руках.

Ноги мелко дрожали, и дошла бы она сама до их домика спустя вечность — так будет явно быстрее.

Уткнулась в шею Вовы, сосредоточившись на его шагах. Один, два... пять... Мелькнула знакомая местность, откуда уходили днём. Ещё чуть-чуть — и будут на месте. А там уже можно не сдерживаться...

Вова почувствовал себя несостоявшимся гимнастом, пытаясь открыть дверь картой, при этом не отпуская Ладу. Если бы кто-то видел, как он изворачивался. Цирк дю Солей потерял талант.

Но вот они уже в просторном холле.

Вова надавил на пятку кроссовки, беспорядочно скинул обувь у двери. Поудобнее перехватил Юнгину и почти в беспамятстве направился в ванную.

Когда за ним хлопнула дверь, Лада только сильнее прижалась к Вове, тихо выдохнув, и припечатала губы к его шее, слегка всасывая кожу.

Ладони сами спустились с плеч Вовы к его груди, лаская сквозь футболку лёгкими поглаживаниями, когда они оказались в ванной. Юнгина тихо выдохнула, чувствуя, как умеренная вибрация игрушки стала будто ощутимее из-за того, что они остались только вдвоём в тишине и уединённости их домика. Возможно, таким уж тихим он останется ненадолго.

Опустив Ладу на тумбу рядом с раковиной, Вова втиснулся между дрожащих ног и оказался утянут и в объятия, и в поцелуй, и в ласку, быстро растворяясь в бурлящих чувствах.

С полуприкрытыми глазами провёл влажную полосу от подбородка к шее, сразу с жадностью прижавшись губами к бьющейся венке. Ладони уже давно оказались под платьем Юнгиной, поглаживая и впиваясь пальцами в бёдра.

— А говорила, что больше не можешь, — выдохнул он в шею и отметил прилив энергии у Лады. — Оказывается, ты такая лгунья, — и с тихой усмешкой Вова положил рядом телефон, провёл пальцем вверх и ещё теснее вжался в девичьи бёдра, сдвинув Юнгину к самому краю тумбы.

Между её ног так жарко. Вова толкнулся, потираясь о её бедро стояком через джинсы.

Теперь можно было не давить звуки, опасаясь того, что о ней подумают. Лада громко застонала, выгнувшись навстречу. Они всё ещё были одеты, а бежавшая внутри лава будто сжигала всё без остатка.

Сходя с ума от частой вибрации, Лада резво притянула Вову к себе за шею, впиваясь в его рот несдержанным поцелуем. Нагло, в дикой потребности, раздвинула губы языком, чуть не стукнувшись зубами, сплетаясь и обласкивая его язык в спешном темпе.

Рукой скользнула вниз, обхватывая член через джинсы. Тут же застонала в поцелуй, чувствуя, как Вова сдавил её задницу. Хотелось слиться. Хотелось почувствовать его — везде.

— Ты тоже лгал, говоря, что слишком ленив для чего-то интересного, — томно зашептала в губы, пытаясь расстегнуть ремень трясущимися пальцами.

— Аппетит приходит во время игры, — улыбнулся он и легонько цапнул зубами её нижнюю губу. — Давай, — опустил свои руки поверх Лады и немного быстрее справился с ремнём и ширинкой, тут же спуская джинсы вместе с трусами.

Теперь в полную силу ощутил то, насколько мокрая Лада. Не только бельё, но и бёдра — липкие и скользкие от смазки. Пальцы легко утонули в мягкой коже, раздвинув ноги шире.

— Такими темпами мы попробуем все горизонтальные поверхности...

На кухне было, на столе Лады было, теперь тут. Скоро Вова запишет эту позу как одну из любимых.

Ладонь легко накрыла мокрую промежность, надавливая пальцами на набухший клитор. Пару раз погладил, наслаждаясь стонами Лады, и отвёл её бельё в сторону.

— Давай без резинки, м? — ласково мазнул он губами по горячей щеке.

— Угу, — проскулила Лада, поддаваясь на все ласки губ и рук Вовы. Ей сейчас было настолько нужно, что уже неважно. Он успеет.

Юнгина пробралась под футболку, поглаживая пресс, бока, почти толкая на себя.

— Буду точно не против, если ты меня хорошо оттрахаешь на всех поверхностях. Всё равно каких, — снова укусила под подбородком, спускаясь мягкими влажными поцелуями.

Это её сладкое и согласное «угу» подействовало как мощный толчок. Вова неспеша потянул вибратор за силиконовый хвостик и оставил беззаботно жужжать в раковине.

Лада зашлась протяжным мычанием, когда Вова потерся головкой между её губ, надавливая на клитор. После, обхватив у основания, направил член в скользкий вход. Тесно и жарко. Почти как пекло. Из-за обилия смазки Вова легко мог двигаться, но тугие стенки, плотно обхватившие член, вынуждали двигаться поначалу неспеша, постепенно наращивая амплитуду.

Рот Лады замер в немом стоне, когда Вова начал неспешно трахать её, сжимая ладонями талию, задницу. Касаясь губами её губ, шеи, ключиц. Подаваясь вперёд, насколько это возможно, Юнгина плавилась от их общего пыла.

— Пожалуйста, можешь быть жестче... — выдохнула Лада, стискивая член в себе. Ей так нужно.

Вова хотел прямо сейчас лечь на пол и растечься от такой фразы. Слова как маленький рычажок, выключающий тумблеры трезвых мыслей.

Он так давно хотел поиметь её по-человечески, но всё боялся, что сделает больно или покажется слишком грубым и напористым. А сейчас, когда Лада сама попросила...

Вова утопил пальцы в её бёдрах, силой сжимая кожу. Толкнулся как в последний раз, со шлепком ударившись о её ноги. Одной рукой скользнул вверх, запустил пятерню в волосы и потянул назад, отклоняя голову Лады и открывая себе всю шею. Целовал и кусал кожу, оставляя за собой следы, царапал зубами, играясь с бьющейся жилкой.

Перемена поведения Вовы только распылила её. Лада таяла как ванильное мороженое в его жарких руках, поцелуях. Царапалась, тоже кусалась, пачкала его кожу засосами, куда могла добраться. Дрожала от сильных толчков, толкала ещё больше на себя, упираясь ногами.

Стонала, бесконечно повторяя его имя, и как ей хорошо, и как ей нравится так. Яростно, сильно, до хриплых сипов. Хотелось полностью отдать себя, всю без остатка. Чтобы он брал и подводил к краю.

Лада стонала прямо в ухо так, что в голове звенело. Вова в лёгком помутнении хотел большего. С силой хватал Ладу за ягодицы и бёдра. Выбивался, вытрахивая новые стоны и хлюпающие звуки. Она так сильно текла... Если бы Лада ему в первом же сообщении написала, что заводится с полуоборота, он бы приехал гораздо раньше, чтобы проверить.

Он толкнул её в плечи и разложил на тумбе. Задрал платье ещё выше, чтобы видеть, как со шлёпками и хлюпами она всасывает его в себя. Просунул руки ей под колени, раскрыв для себя ещё больше. Как в тот раз, нащупал место чуть выше лобка и надавил, тут же ощутив, как Лада вся напряглась и рефлекторно попыталась его оттолкнуть и даже пнуть, чем вызвала только смех и более грубый толчок.

Теперь уже знакомое ощущение открыло новые горизонты, и Лада, не сумев спрятаться от задумки Вовы, ещё сильнее сжалась, мелко затряслась, ловя воздух в кулак — ей бы за что-то ухватиться... Нарастающее чувство внутри грозило взорваться и разметать.

Юнгина выгнулась, закатывая глаза и задерживая дыхание на вдохе, и почувствовала, как её захлёстывает не просто волна, а целое цунами. Мысли разлетелись, ощущения сконцентрировались лишь внизу, всё пошло сокращениями и сладким облегчением, когда она феерично кончила, забрызгивая всё слишком мокрым оргазмом.

Вова сжал кожу на животе Лады, совсем уже не думая о чём-то, кроме того, что уже совсем на финише. Её такой сочный оргазм — Балтийский чувствовал, как намок у него лобок и бёдра, какой сильной судорогой охвачена Юнгина, какими крупными пульсациями сжимает его и пытается вытолкнуть одновременно. Ещё чуть-чуть... Сцепив зубы, со свистом втянул воздух носом и выскользнул из пекла, принявшись надрачивать. Приятная волна подходящего оргазма сковала поясницу, заставив напрячься всего и с неясным стоном испачкать живот Лады спермой.

Балтийский упёрся руками в тумбу рядом с головой Лады и сам склонился, стараясь успокоить дыхание и сердцебиение.

Юнгину буквально размазало по тумбе ровным слоем. Частое шумное дыхание срывалось с губ, сердце улетало куда-то в стратосферу, а мозг буквально плавал в киселе, не способный соображать. Она чувствовала близость Вовы, как он склонился над ней, пытаясь успокоиться. Дотянулась лбом до его руки, боднула слегка, ещё легкое касание — кожа к коже. Это было слишком хорошо. Несите её, она сама не пойдёт.

Медленно открыла глаза, пытаясь сфокусировать взгляд. Всё было каким-то мутным, будто она в секунду потеряла зрение. Истома сковала конечности так, что пошевелиться и правда не было сил. Может, она и тут поспит?

Вова опустился на локти и прижался лбом ко лбу Лады, прикрыл глаза, постепенно успокаиваясь.

— Считаю, что это отличное начало каникул, — устало улыбнулся Балтийский.

— Шедевральное, — сипло отозвалась Лада, после чего чуть потянулась и коснулась его губ своими. — Люблю тебя.

— И я тебя, — чмокнул Вова в ответ, всё же лениво поднимаясь. Нужно в душ. А потом можно устроить полный расслабон.

Вова предложил Ладе пойти в душ вместе. Больше дурачились, чем мылись. Лениво кидались друг в друга пеной от геля, щипались и шлёпали друг друга по заднице. Когда кожа Юнгиной остыла под прохладной водой, стали видны все следы на теле: синяки на бёдрах и даже животе. Это он так, в порыве страсти.

А после душа можно понежиться и откиснуть в джакузи. Развалиться на бортике, прикурить одноразку и просто ловить балдёж, что, собственно, они с Ладой и сделали.

Вове нравилось играть с её мокрыми волосами, перебирать, закручивать в жгутики и просто, как в детстве, дёргать.

Лада в очередной раз прикарманила одноразку, затягиваясь сладким дымом, пока Вова игрался с её волосами.

У неё мурашки шли, балдела, когда он прикасается к ним. Сразу приятная волна и крохотные импульсы по коже.

Привалившись к плечу Балтийского, Юнгина рисовала невидимые загагулины, водя нежно пальцем по его груди. Так умиротворённо спокойно после их бешеного заезда, что уснёт, наверное, сегодня Лада без задних ног. И ни один будильник не подымет.

— Всё хорошо? — уточнил на всякий случай Вова, накручивая на палец мокрый локон. — Ничего не болит? А то что я совсем, — кивнул он на бедро со следами пальцев.

— Всё хорошо, у меня ничего не болит. Не переживай, думаю, такие следы не страшно. Если бы было больно или неприятно в процессе, я бы сказала, — Лада провела по наливающимся синячкам пальцем, проверяя. Точно не было больно. — Я не совсем хрустальная.

— Значит, тебе нравится пожёстче, — скорее проконстатировал факт Вова, чем спросил. — А с виду такая милая девочка.

— Я скорее шифруюсь, — подмигнула, снова затягиваясь электронкой и запрокидывая голову. — Нежно и ласково тоже хорошо, но когда пожёстче — совсем другие ощущения. Первобытные. Это заводит ещё больше.

Вова прыснул, выпустив густое облако дыма:

— Первобытные... Не хватает набедренных повязок и мамонтов.

Лада засмеялась в ответ.

— Своеобразная ролевая игра. Флинтстоуны на минималках.

— БДСМ на минималках, — Вова вытянул ноги и закинул пятки на противоположный бортик джакузи. — Лад?

— М? — Юнгина качнула головой, находя глаза Вовы своими.

— Просто интересно... Когда у тебя первый раз был? — вообще, Вова хотел узнать с кем, но боялся услышать имя товарища, с которым недавно пришлось так неприятно познакомиться.

Лада дёрнула бровью, затягиваясь.

— Ну, ещё в школе. В шестнадцать. Это было скорее назло и в протест, чем мне самой хотелось, — она пожала плечами, переводя взгляд на воду. — Думаю, если вернуть всё назад, то не стала бы тогда этого делать.

— Не понравилось?

— Конечно нет. Это было стрёмно, больно, и он сам, видимо, не знал до конца, как и что нужно делать. Хотя... — Лада цокнула, вздыхая. — Растрепал потом, что чуть ли не пять раз за ночь, и я только и делала, что кончала. Ну да. Определённо.

Вова про себя хмыкнул.

— У меня в четырнадцать. Но мне понравилось, хотя я тоже не знал, что делать, — даже покраснел, вспоминая ту неловкость. — Потом ходил и боялся, что девчонка могла залететь, потому что мы не могли нормально резинку натянуть, и она по итогу просто порвалась...

— Ну вам немножечко проще с тем, чтобы понравилось. Особенно в первый раз. Хотя, думаю, редко у кого первый раз бывает не провальный в юном возрасте. Только если партнёр уже опытный. А так... — Лада подавила смешок, вспоминая. — Я вот заставила надеть сразу два. Ну чтоб наверняка.

— Ого, — поднял брови Балтийский. — Мощно. И не порвались? Там же латекс на латекс... А меня не заставила, — и улыбнулся так довольно.

— Наверное, минус на минус и не порвался. Хотя это длилось не больше пяти минут, так что... может, просто не успело, — закатила глаза Лада, после чего пихнула Вову в плечо. — Да потому что ты со своим: давай без резинки? — передразнила она его. — в моменте, когда я думаю только о том, чтобы ты уже наконец вошёл. Конечно, я не пошлю тебя натягивать её...

Лыба Вовы растянулась ещё шире. Да, он знает, когда подобрать момент.

— Ну это же не то совсем. Даже если презик совсем тонкий. Ещё и нормальные найти трудно. Проще вообще не трахаться.

— Да, «без» безусловно приятнее, но просто помни, что сперматозоиды есть и в смазке, а у меня, как бы, возраст уже — всё, прошёл. Я не смогу попасть на «Беременна в шестнадцать», чтобы хоть как-то компенсировать факап, — усмехнулась Юнгина, плескаясь в Вову водой.

— Да я ж не внутрь, — плеснул в ответ. — Тем более ты можешь просто настоять так-то... — постарался Вова переложить ответственность.

— А, ну то есть только я должна думать о возможной беременности? Ну конечно, не тебе же ходить, рожать... Вы вообще хорошо так, мужики, устроились, — возмутилась Лада. — Нам, — тыкнула она себе в грудь, собираясь постоять за всех женщин мира, — в первый раз — страдай. Каждый месяц — страдай. При родах — страдай. Честно ли? Хуёвенько как-то.

Вова с тяжёлым вздохом потянулся и обнял Ладу за плечи, поцеловал в висок.

— Не бузи. Не честно, но что уж сделаешь природе?