Глава 19
После дня признаний — Лада окрестила его именно так — начался ещё больший подъем сил и вдохновения. Первым делом отправила картину — обещала же. Да и она ей не нужна. Всё равно просто стоять, пылиться будет. А Вове хоть приятно сделает. Да и себе, чего греха таить, от этого тоже.
ПОП учился отлично — Юнгина знала восемьдесят процентов материала и планировала за сегодняшний день, последний перед экзаменом, добить остальное. Родители как раз должны уйти отмечать свою годовщину — двадцать два года как никак, потому квартира свободна и никто не помешает ей подготовиться. Ну и ещё кое-что сделать. Курьер оповестил с самого утра, что прибудет по адресу с посылкой. И правда, немного погодя нарисовался на пороге. Вова почти угадал тогда, только принять пыталась не мама, а папа. Тут уж не знаешь, кто хуже. Вряд ли отец понял бы такой презент. Рефлекс сработал на отлично, и Лада мигом обогнала Владислава Михайловича, почти отпихивая от двери, открывая курьеру. Взрослая посылка осталась под секретом.
Ближе к вечеру Лада всё ещё была погружена в лекции — финальный вопрос, и всё, лучше остановиться на сегодня и только с утра пройтись. Как пройдёт сам экзамен — хрен его знает. Надежда была на хороший исход, но... Готовься к худшему, надейся на лучшее. Но тут покой Юнгиной был нарушен. Маргарита Викторовна затарабанила в дверь, спешно входя.
— Ладуш, посмотри, нормально выгляжу? — мама нервничала чуть ли не как девчонка. Так обрадовалась, что отец пригласил её сегодня на свидание. Обычно просто дома сидели, а тут заморочился.
Маргарита Викторовна покрутилась, демонстрируя летний синий сарафан, прямо под цвет глаз. Вся такая радостная, сияющая и будто помолодевшая на эти же двадцать с лишним годков.
— Не просто нормально, мам! Папа все приличные слова забудет, как увидит. Выглядишь потрясающе. Он сам где, кстати? — Лада тут же подскочила, ныряя в свой ларчик с косметикой, пытаясь отыскать нужную помаду. — На, вот. Отлично будет смотреться с сарафаном.
— Он машину мыть поехал. Сказал, что в чистоте повезёт меня. Куда только? — мать задумчиво улыбнулась. — Тебе ничего не говорил?
— Да даже если и говорил, — хмыкнула Юнгина, передавая маме футляр с помадой. — Думаешь, скажу? Не-ет. Пусть сюрприз будет.
— Совсем ошалел. То цветы принёс, то вот сегодня удумал что-то...
— Плохо, что ль, мам?
— Нет. Приятно. Даже очень. Романтичным таким стал, — и ещё одна мечтательная улыбка. — Ладно. Я не знаю, когда мы там вернёмся, так что не шали.
— О, этим и планировала заниматься! Ща уйдёте, я квартиру лекциями разгромлю, — Лада закатила глаза, махая своими листочками. — Это вы не слишком шалите, — ухмыльнулась, ведя бровями. — Привезëте мне брата или сестру со свидания.
Мать вся зарделась, тоже махая на неё рукой.
— Учи иди!
— Да я уже почти всё выучила.
— Вот и молодец. Значит, ещё чем-то займись, — и спешно вышла из комнаты, оставляя Ладу ржать. Во-от! Пусть знает теперь, какого это. А то всё ей — в подоле, в подоле принесëшь.
Когда из дома наконец все скрылись, Юнгина села открывать коробку. Весь день ждала! Ей сказали чем-то ещё заняться, и она уж точно сделает это. Достала всё, разложила — ну красота! Осталось только попробовать. Хоть живот уже и начинал немного ныть перед началом нового цикла, но азарт и интерес этим не перебьëшь. К тому же оргазм — лучше обезболивающее.
Лада пошла в ванную и всё тщательно вымыла с мылом, промокнула игрушки мягким полотенцем. Кинула на зарядку всё, чтобы в самый ответственный момент не сидеть с кислой рожей. Перед началом обработала ещё и специальном средством для очищения и достала смазку. Теперь главное — настроиться. Полистала порнхаб, ничего не нашла и решила просто на расслабоне попробовать новые приблуды. Аппетит приходит во время еды так-то.
Ярко-розовое виброяйцо интересовало больше всего. Не зря же столько восторженных отзывов и не только. И да, вибрация пробивала отлично, волнами разрастаясь от одной точки по всей области. Если отдать приложение в чужие руки, которые смогут с интересом играть, интенсивно водя различные узоры по экрану, улететь можно быстро. Сама с собой Лада же решила не спешить, чтобы всё хорошо прочувствовать и не сдерживаться. И не зря — удовольствие с её темпом нарастало пусть и медленно, зато так ярко, что Юнгина заметалась по постели, вся сжимаясь, и кончила, уткнувшись в подушку.
Следом, немного погодя захотелось «спеть». Лада сначала попробовала все режимы, прислоняя головку «микрофона» в ляжке. И тут вибрация такая, что трясëшься как жележка. По крайней мере ноги после этого всего точно будут ватными. «Петь» долго не пришлось: вслед за прошлым оргазмом всё случилось настолько быстро, что Лада даже не успела понять, в какой момент клитор отозвался пульсацией на стимуляцию, из-за чего она выгнулась, застонав, и отняла от себя белую игрушку, закатывая глаза. Ещё бы чуть-чуть, и вышел бы тот же трюк, который ей продемонстрировал Вова с её телом. После ещё долго лежала вся такая в эйфории с искусанными губами и представляла, какого будет потом пробовать всё вместе с ним. Балтийский и без «помощников» отлично справился тогда, но с ними-то будет интереснее.
Тестировать третий стимулятор Лада полезла уже больше из праздного интереса, чем потому, что сильно хотелось. До этого у неё такой похожий и был в тумбочке, поэтому примерно понимала, что её ждёт. Только Юнгина не учитывала, что прошлый «верный друг» был совсем простенький и бюджетный. Кончать с ним было нормально, но будто бы уже и очень обычно. С этим же товарищем... совсем по-другому. Принцип тот же, но вакуум у игрушки был более ласкающий и поглаживающий. Будто оберегает, ей-богу. Так нежно и мягко, что разомлевшая Лада совсем не ожидала, что это чудо-техника так быстро приблизит её к пику. Ну, тут ещё и прошлый «друг» постарался, хотя она, учитывая это, не поднимала интенсивность выше третьей скорости. Этому хотелось поставить дополнительную оценку.
Может, ей в тестировщики пойти? А что, лежишь, кайфуешь, ещё и деньги получаешь. Правда, есть вероятность по-настоящему заебаться на работе...
Только отдышалась наконец, сонно потирая глаза, хотя час ещё был совсем детский, Лада достала из-под подушки телефон, вновь разложила перед собой приблуды и сфоткалась, выставляя на передний план ладонь, показывающую «окей». Закинула эту совсем дурацкую фотку, где она была вся взлохмаченная с осоловевшими глазами, в чат с Вовой, подписывая: «Одобрено. Десять из десяти».
А вот с утра было абсолютно точно не десять из десяти. У Лады экзамен, а всё, что ей хотелось, это свернуться калачиком и просто целый день лежать, пожирая сладкое. Но деваться некуда — закинулась обезболивающим и почапала на экзамен. Даже не волновалось толком — хотелось сдать побыстрее. Поэтому вызвалась в первой пятёрке, заходя в аудиторию к Темниковой с самыми умниками.
Повезло. Попался тот билет, который Юнгина знала очень хорошо, и отвечать пошла тоже раньше всех — второй. Лариса Алексеевна слушала её внимательно, кивая на ответ. Даже всего два дополнительных вопроса задала. А потом, ища её зачëтку в стопке остальных, совершенно спокойно похвалила её.
— Молодец, Юнгина. Не знаю, что за изменения произошли в тебе, но ты хорошо подготовилась. Заслуженное отлично, — и вывела размашистую подпись в третьей колонке. — И, смотрю, не только у меня стараешься.
— Мотивация хорошая просто есть, — сдавленно улыбнулась Лада, чувствуя, как обезболивающе прекращает своё действие. В пизду пазик, она вызовет себе такси.
— Это тоже неплохо. Главное — результат.
Попрощавшись с преподавательницей, Юнгина позвала в аудиторию следующего, а сама недолго переговорила со Светой, пока ждала машину, и успокоила её тем, что, вроде, Лариска в нормальном настроении, по крайней мере пока. Как там дальше дела будут — неизвестно. Вполне вероятно, что кто-то до Елизаровой успеет отличиться, и настроение у преподши пойдёт по пизде.
Уже дома никого всё также не обнаружила и сходу залезла в кровать вместе с грелкой, отключая звук уведомлений на телефоне. Вот что вечно за напасть? Сдохнуть и умереть одновременно хотелось. А пригревшись и перетерпев сильные спазмы, уснула.
Но, по ощущениям, не проспала долго, когда к ней кто-то, заглянув, начал проверять.
— Ладуш? Ты чего? Заболела? — тихий шёпот мамы и её слегка прохладные ладони, скользящие по лбу, вырвали из сна, и Лада, проморгавшись, прочистила горло, слегка приподнимаясь на локте.
— Нет. Месячные, живот болит, — тихо вздохнула, морщась. — Я на экзамене была, не переживай.
— Я знаю, доченька. Лежи, не вставай тогда. Приготовлю тебе имбирный чай и Владу скажу не шуметь. В университет ненадолго съезжу и вернусь, — Маргарита Викторовна поцеловала Юнгину в лоб и подоткнула одеяло, которое всё так и норовило слезть.
— Хорошо.
Кивнув, Лада снова упала на подушку, удобно устраиваясь. Дрёма вернулась достаточно быстро, даже звук вибрации под рукой не беспокоил своей назойливостью. Потом ответит.
Провалялась до вечера. Встала — будто слоны топтали. Вся потная, с головой чумовой. Ладно, сначала душ, а потом уже посмотрим. Прохладная вода как нельзя лучше оживила Ладу до максимально возможного состояния. Ну теперь можно и пожевать чего-нибудь.
Думала, снова дома никого, но мама всё же нашлась в зале — смотрела так ей любимый «Любовь и голуби». Увидев дочь, улыбнулась, кивая на место рядом с собой на диване.
— А папа где? — Лада, недолго думая, села рядышком, прижимаясь к матери. Та обняла её за плечи, наблюдая, наверное, уже в сотый раз за тем, как Надя чихвостит Раису Захаровну, называя её «сучкой крашеной».
— Да Колька его позвал помочь. Они с Галей ремонт затеяли, и в квартире что-то перетащить нужно. Ты же знаешь нашего папу, он никогда не откажет.
Лада кивнула на слова матери, чувствуя, как та гладит её по плечу.
Странно было. Они так сидели в последний раз, если не соврать, наверное, когда ей тринадцать было. Семь лет назад, получается? Вот это да. Как раз с этого возраста Лада и стала всё больше и больше отдаляться от матери. Ей не хотелось заниматься химией, которую Маргарита Викторовна силком заставляла её учить, сама садясь объяснять материал. Они были большую часть лишь вдвоём — Владислав Михайлович чаще разъезжал, чем сейчас. И мать постоянно была недовольна, потому что не видела отдачи от своих трепыханий. Ругались, доводили друг друга и, в конце концов, будто реально стали просто сварливыми соседками. Юнгиной даже в голову после такого не приходило обсуждать что-либо из своей личной жизни с матерью, потому что была уверена, что та воспримет всё в штыки. Ведь рисование не воспринимала всерьёз. Уже тогда. Толкала её в сторону учёбы — уроки, уроки, уроки. А потом ОГЭ, а потом ЕГЭ, а потом ещё что-то. Это же важно. Без этого никуда. Что она делать будет, если не сдаст? Куда пойдет? В ПТУ? Ага, щас. Мать не для этого в опорном вузе батрачит, чтобы дочь родная по шарагам ходила. Всё это так давило, что говорить про подруг, которые предали, про мальчика, который нравится, про первый поцелуй, секс... Говорить об этом с ней не было никакого желания.
Так и пошло. Дальше же ещё хуже. Проще было соврать и отмахнуться. А Маргарита Викторовна, видя, как дочь отрешена от неё, обижалась и навязывалась с ещё большим рвением, донимая вопросами и гиперопекой. Лада тоже хороша, конечно. Всё больше шикала на мать, даже не спрашивала, как у той прошёл день. Жалеть же потом будет, только, может быть, поздно.
Всё более-менее налаживалось лишь тогда, когда приезжал отец. Он своим смехом и оптимизмом вносил солнечный свет, к которому девчонки тянулись и под котором расцветали. Папу и мужа огорчать не хотелось, поэтому и вели себя совсем по-другому. Срывались друг на друга лишь в самых экстренных случаях. Спокойно поговорить и выслушать было непосильной задачей.
Лада глянула на такую спокойную маму и улыбнулась уголками губ.
— Так что папа вчера придумал? — и видя, как Маргарита Викторовна снова слегка зарделась, распустила лыбу шире.
— Папа твой совсем уж решил оторваться. Ему бы лишь бы деньги тратить! Не, ну ты представь, — вся взволнованная такая, а глаза-то горят. — В Лотте номер снял и там же у них в каком-то совсем дорогущем ресторане столик заказал. Лада, — мама прижала руки к груди, — я как в меню глянула, думала, всё — умру там на месте. Цены — ужас! Откуда они вообще их взяли? Сам Гордон Рамзи там у них кашеварит, что ли? — всё, завелась не на шутку. — Вид, конечно, красивый с высокого этажа, но сколько он отгрохал...
— Ма, ну вы же не каждый день. Уж раз в год-то можете себе позволить. Зато эмоций, смотри, сколько. Понравилось, значит.
— Понравилось-понравилось. Ходит теперь гордый, как орёл. Павлин. Хвост распушил и важный!
Лада рассмеялась, утыкаясь в руку матери. Молодец, папочка! Так держать! Мама же теперь будто шёлковая. Хорошо бы, чтобы это её состояние лёгкой влюблённости продлилось дольше.
— А Вова твой что?.. — немного погодя, несмело начала Маргарита Викторовна.
Юнгина сначала поëжилась слегка. Страшно — вдруг опять шарманку заведёт. Но вроде у них тут такой тихий и спокойный вечер, что поговорить с кем-то родным очень захотелось.
— Ну, хорошо всё, — тоже робко подступилась к разговору Лада. — Сказал, что приедет, когда последний экзамен сдам.
— Цветы тебе затаскали. Ему там деньги некуда девать? — и тут всё о том же.
— Да. Говорит — некуда, — с усмешкой сказала Юнгина, вспоминая недавний разговор.
— Тоже павлин. Ох и разбалует тебя, — вздохнула Маргарита Викторовна, прижимая ещё теснее дочь к себе.
Лада задумалась. Сказать ли сейчас ей, что Вова планирует её увезти к себе на какое-то время или уже по факту? Может, попробовать подготовить?
— Мам? — Лада поëрзала на диване, кладя на низ живота ладонь, чтобы теплом хотя бы чуть-чуть унять ноющую боль. — Вова предложил съездить к нему после моей сессии.
Маргарита Викторовна сразу не ответила. Только нервно дёрнула рукой, разглаживая диванную подушку.
— А папе что предлагаешь сказать? Боюсь, он при таком раскладе категорично будет настроен.
— Ну-у... — Лада задумалась, прикидывая варианты. Был один, конечно. — Можно сказать, что мы со Светой поехали к её бабушке, как в прошлом году, — это была уже не новая ложь. Совсем уже обкатанная. Да и они с подруженцией совсем не у бабули были. Сгоняли в Абхазию на накопленные сбережения. У Елизаровой предки были адекватные и прогрессивные какие-то, поэтому отпустили её без вопросов. Ладе же пришлось врать.
— Ага. Встретит он потом твою Свету и уши надерёт всем троим. Четверым! И мне с вами достанется, — ну всё — теперь её реально через балкон похищать будут. — Ладно, придумаем что-нибудь. В крайнем случае подождёте, пока он не уедет в рейс.
Лада сидела ни жива ни мертва. То есть мама реально отпустит её с Вовой в Белгород? Правда? Ахуеть...
— Спасибо, мам, — у Юнгиной аж слëзы на глазах навернулись от такого. Сама обняла мать, прикладываясь головой к её груди. Внутри облегчение и ощущение какого-то нового этапа в их отношениях. Так вдруг стало легко.
— Пожалуйста. Очень надеюсь, что потом мне это не аукнется. Правда, Лад. Предохраняйтесь, пожалуйста. Не надо вам пока детей. Сами ещё дети.
Лада только угукнула, пряча улыбку. И снова ощущение эйфории, как тогда.
— Он сказал, что любит меня, — совсем тихо прошептала, прикрывая глаза, вспоминая голос Вовы, такой расслабленный, мягкий и уже почти совсем родной.
— А ты что же? — не с вызовом и насмешкой, как раньше могла. А с нежным интересом попыталась узнать Маргарита Викторовна.
— Я тоже люблю.
— Ох... Что же мне с вами делать, с влюблёнными? — скорее риторически спросила мама.
— Не знаю... Понять и простить? — со смешком предположила Юнгина, всё так же чувствуя лёгкие поглаживания по волосам, которые немного убаюкивали её.
— Да, только это мне и остаётся, — вздохнула та, целуя дочь в макушку.
В один из дней до последнего экзамена Лада со Светой вновь выбрались слегка развеяться — пошли на набережную гулять. Взяли мороженого, устроились на лавке и давай сплетничать. Обсудили вообще всё, будто не виделись сто лет. Да так хорошо по всем прошлись. Ля, вот ведь крысы. Знакомые чуть не сдохли от икоты, походу. Про парней, конечно, тоже не забыли. И их туда же. Юнгина уже поделилась с подружкой тем, что на время отчалит из Самары, так что просим не обижаться, а с улыбкой проводить и ждать с новостями и рассказами. Оттоптали все ноги под конец и распрощались до дня экза. Теперь дело осталось за тем, чтобы подготовиться.
На следующий день у неё была запланирована встреча с Людой, перед тем как засесть за лекции, поэтому она с самого утра на такси, прихватив нужные холсты, отправилась до магазина. Внутри небольшого помещения довольно стильный ремонт — на стенах реально только каких-нибудь картинок не хватает. Люда же приятная такая девушка лет тридцати с косичками на голове и классными татуировками на руках. Весёлая хохотушка, которая сразу расположила Юнгину к себе.
— Ты просто нечто, Лад. Я хочу их все. И больше скажу, присылай мне всё, что будешь ещё в таком духе рисовать. Если попрёт, я же филиалы открывать начну, а там вся эта красота точно понадобится, — девушка так захвалила её, что Лада даже слегка растерлась поначалу.
— Хорошо, буду иметь в виду. Получается, самый первый покупатель, — так и до картинных галерей недалеко. А вдруг реально кто-нибудь увидит вот так и начнёт расспрашивать, кто да что? О таком она пока только мечтала.
Получив деньгу и бонусную карточку магазина в подарок, Юнгина поехала обратно домой, где её ждал последний рывок перед встречей с Вовой.
Только удобно устроилась, абстрагировалась от всего, чтобы и в этот раз постараться, посыпались уведомления:
Какава красота
Красотка, сдавай уже свои экзы
Хочу к тебе
Лада пискнула, увидев на присланной фотке, как Вова с лыбой обнимается с ней нарисованной. И самой не удалось сдержать улыбки. В миг отбросила все тетрадки, облокачиваясь спиной о стенку.
И я хочу, сина-сина
Как раз села последний учить
Сдам его и вся твоя
Глубоко вздохнула, пообнималась с Итто и снова взялась за бумажки свои. Только вникла в суть первого вопроса, как снова уведомления. И снова рука сама потянулась к телефону. Вот только улыбка тут же сползла с её лица, и Лада нахмурилась, открывая сообщение.
Гоша Дулин:
Ладуш, привет. Видел тебя сегодня в городе...
Такая красивая, давай поговорим, а?
Мне кажется, нам ещё есть, что обсудить
Ну ведь уже сто лет в обед удалила его номер и попросила не беспокоить. Зачем снова пишет? Что хочет? Неймётся ему, что ли? Приплыли.
Зачем? Не думаю, что мне это нужно
Цокнув языком, Юнгина быстро, поглядывая одним глазом на ждущие её вопросы, переслала сообщение бывшего подруге, чтобы обсудить это с той. Ну не к экзамену же теперь готовиться, когда такое говно на поверхность всплыло?
Лада всё же вновь переключилась на лекции, потому что Света всё не отвечала, а беспокоить подругу она не стала — кто-то просто более ответственный и не пинает хуи.
Звонка от Вовы она не ожидала уж совсем, поэтому мигом откинула от себя листы, готовясь поболтать. Только вот...
— Кто такой нахуй этот Гоша? И какого хера он тебе, блять, пишет?!
— Э-э, чего? — от услышанного Лада впала в ступор, сразу переходя в чат с Вовой и... еб твою мать! Она скинула переписку не туда! Вот почему Светка молчала — она просто не видела сего пиздеца. Только, судя по голосу Балтийского, тут пиздец будет побольше. — Это совсем не то, о чëм ты подумал. Этот Гоша совсем никто, можно сказать. Я не знаю, почему он пишет, — самой интересно, но она решила не добавлять масла в огонь. — Не о чем волноваться.
— Правда? — было слышно, как Вова говорит сквозь зубы, явно сдерживаясь. — Действительно. Это всего лишь какой-то никто, какой-то, блять, Гоша, хуй с горы, который просто так решил тебе написать. Конечно! И просто так предложил встретиться. Естественно! И просто никто, который живёт с тобой рядом. Кому ты, нахуй, заливаешь?!
Возмущение накатило лавиной, грозясь похерить всё хорошее, что было до. Лада неестественно выпрямилась, чувствуя, как нарастает её пульс.
— Тон сбавь, — тут же сагрилась Юнгина. — Для меня он точно никто, потому что бывший. И если ты прочитал переписку, то мог заметить, что я не ответила согласием. Поэтому не веди себя как придурок.
— А что тебе помешает согласиться потом?!
Вот серьёзно? То есть именно так он думает? Что она втихаря ещё с кем-то встречаться будет? Ну конечно. Особенно с этим уебаном. Но не успела ответить, как прилетело снова, подтверждая мысли:
— О, так он бывший? Вот это за-е-бись! Это типа ты расстроилась из-за расставания и решила вечерок-другой скрасить, а я так удачно попался? Я не веду себя как придурок. О, давай я тоже какой-нибудь левой тёлке напишу, которой я такой же никто, и предложу встретиться? Как тебе идея? Ахуительная, мне кажется!
— Ты совсем ебанутый? — вопрос так-то риторический, потому что всё, что Вова сейчас тут высрал, так и попахивает каким-то диагнозом. — Мне даже, блять, сказать тебе нечего, потому что это всё пиздец какой-то! Если думаешь, что я такая, то правда, иди лучше в пизду тогда!
— А какая ты? — Вовина усмешка обожгла своей едкостью. — Расскажи, какая ты? Просто объясни мне хотя бы то, почему бывший, блять, у тебя не в блоке? У тебя к нему чувства остались? Нет, ты сразу правду скажи. Вдруг ещё что всплывет?
— Уж точно не такая, какой ты хочешь меня выставить! Думаешь, сижу и строчу всем? Делать мне больше нехуй, ага. У меня последний экзамен горит, а теперь ты ещё тут с наездами! — Лада от бессилия клацнула зубами, сжимая в кулак одеяло. — Потому что я просто вычеркиваю людей из жизни, когда они делают хуйню, а не как маленький ребёнок пополняю чёрный список. Чувства? Ты серьёзно сейчас? То есть то, что я тебе призналась, ни о чëм для тебя не говорит, да? Так, херня очередная.
— Ты мне можешь просто сказать, почему не заблокировала его? Это принцип, а не детское поведение, Лад. Если я начну бывшим отвечать? Тебе будет приятно? Если одна мне тоже напишет: «Хей, Вов, давай встретимся?» Понравится тебе? Зачем ты мне вообще это скинула? На эмоции вывести, проверить, есть ли чувства? У тебя получилось, потому что я очень зол, Лада, очень, и ты даже не можешь себе представить насколько, — в трубке зашуршал шумный вздох. — Не на тебя. На него. Блять, ладно, на тебя тоже! Какого хуя ты вообще ему ответила?
— Удалила его номер и блокировать стало нечего. А что я такого криминального ответила? Это был чисто праздный интерес, потому что мне, блять, смешно, ведь после всего, что он сделал, с нихуя вдруг такое до хрена приятное предложение, — эта ситуация и Юнгину начала невероятно злить. Ей не хотелось не ругаться, не обсуждать с Вовой тупого бывшего, который, как сказала Света, и пыли после неё не стоит. — Не специально я тебе это отправляла. Не тебе хотела. Да, лоханулась. И из-за моей невнимательности мы сейчас ссоримся.
Вновь жар прилип к щекам, окрашивая их красными пятнами. Злость сейчас так и гуляла по венам.
— Заблокируй его, — требовательный голос не оставлял вообще никаких компромиссов. — Прямо сейчас. Или я его заживо закопаю. Я не шучу. Завтра же приеду и разберу его на анатомический атлас, если он тебе хоть слово ещё напишет.
— Не будь таким свирепым. Ему и так не повезло, потому что природа мозгами обделила. Я заблокирую, если тебе так будет спокойнее, — приказной тон резал ухо, но сейчас уже лучше свести на нет всю эту порнографию. Угораздило же, блять, чатом ошибиться... — И очень надеюсь, что в будущем ты не будешь разговаривать со мной таким тоном. Иначе я тебе глаза все выцарапаю.
— Каким «таким»? Ты заставила меня ревновать. Что я должен сделать? Сидеть и молчать? Смотреть, как к тебе бывший клеится? Блять, — на секунду прервался Балтийский. — Ты за три пизды от меня, и я ужасно скучаю. Стараюсь не думать, что вокруг тебя трутся какие-то типы, а ты мне такое присылаешь. Лучше бы сиськи скинула.
— Было бы к кому ревновать. Он дебил, Вов. И не виновата, что ему моча в голову ударила и он решил после всего говна, которого мне наговорил, написать. Мне похуй на него, — Юнгина задрала голову вверх, прикрывая глаза. Даже почти затылком ударилась о стену. — Я тоже скучаю, но никто около меня не трётся. Только лекции всякие, — она вдруг выпятила губы, задумываясь совсем о другом. — Может, это около тебя ошиваются, а ты вот так пытаешься глаза мои отвести...
— Ты мой режим не знаешь? Я пожрать забываю, не то чтобы с кем-то там тереться. Если только с Шизом... Прости меня. Я не хотел срываться. Просто... Меня это задело. Я отсчитываю дни, будто девушка солдата, а тебе всякие Гоши пишут. Скажи, что у тебя уже есть парень, и заблокируй. И если он тебя реально обидел, я его удавлю.
— Будто я не отсчитываю... — Лада накрутила прядь волос на палец, рассматривая концы волосков. Такой интересный. Он отсчитывает, а она тут просто так сидит, хуи пинает. Так-то да, конечно, но скучает ещё, сильно-сильно. — Я тебя прощаю. И ты меня извини, что вот так всё узнал. Некрасиво получилось. Я правда не специально, — просто глазами надо чаще моргать, ага. — Хорошо, прямо сейчас так и напишу. Давить не надо. Его и так жизнь раздавила. И не хочу, чтобы у тебя потом неприятности были.
— От неприятностей отмажут. Правда не обижаешься? Я реально не хотел тебя обидеть, но этот, блять, Гоша... Я хоть выше? Или симпатичнее?
— Уже не обижаюсь, — Лада хихикнула на его вопросы. — Не переживай. Ты в сто раз лучше. Намного выше и намного симпатичнее.
— А ты самая обворожительная девушка, которую я встречал. Честно. Я бы так не ревновал. Так когда у тебя там последний экз?
— Пасибо... — а зарделась-то как. — Через пару дней. Я тут готовлюсь так-то. Во всяком случае, пытаюсь.
— Я лох, — вдруг оповестил Вова почти убийственным голосом. — Билет заранее не купил. А теперь их нет вообще.
Новость, конечно, вообще не радостная.
— Ну, не беда, — сама сказала, сама расстроилась. Лада покрутила кольцо на своём пальце, обдумывая варианты. — Может, чуть попозже будут. Не один же он единственный, этот самолет, летать будет?
Они и так вон уже сколько ждали, несколько дней не так уже и выделяться будут, да?
— Чтоб я вообще ебнулся? На машине приеду, — нашёлся Вова. — Ла-а-ад... — позвал он вдруг в трубку.
— Что-о? — протянула в ответ она, задумываясь. На машине, конечно, долго, но как вариант — да.
— А скажи ещё раз это своё «тон сбавь»... Ты такая горячая была.
— Ты серьёзно? — не выдержав, Юнгина засмеялась. — У меня теперь так же не получится. Придётся тебе ещё раз меня разозлить.
— Похоже, что я шучу? Я даже не думал, что ты можешь быть такой. Давай.
— Ладно. Хорошо, — Лада вздохнула, закрывая глаза, а потом резко выдыхая, настраиваясь на волну суки. Улыбка сразу слетела, делая нужный образ до конца. Теперь главное дожать и не рассмеяться в процессе, а то получится рык львёнка, а не львицы. — Тон сбавь, — звучало даже холоднее и жестче, чем в первый раз.
— О-хо-хо! Да вы самая настоящая сучка! Мне нравится. Ещё разок?
— Может, я тебе аудио запишу? Чтоб в любой момент, так сказать, — Ладу веселил этот Вовин заскок.
— Это не то, вживую всё по-другому ощущается. Просто ты не слышала себя со стороны. Такая: «Тон сбавь», — послышался из динамика Вовин хриплый писк. — Я и такой: «Вау! Оказывается, она не такая уж и милая девочка!»
— Конечно, я не всегда милая, дорогой, — Юнгина усмехнулась, бухнувшись на подушку и задрав ноги на стену. — Могу и рявкнуть иногда под настроение. Ты тоже, знаешь ли, — Лада прищурилась — ах жаль, что не видит, — снова накручивая прядку волос, почти завязывая их в узел, — был плохим мальчиком.
— Извини. Но если тебе понравилось, могу ещё чё-нить рявкнуть, — и залился смехом, подталкивая Ладины мурашки всё выше и выше.
— Всё уже почти забыто. Не надо рявкать, — на миг Лада царапнула нижнюю губу, обдумывая, договаривать или нет. Эх, ладно, навалим кринжа. — Свою альфа-сущность можешь немного в другом месте включать.
— И сказать что-то типа: «Будь хорошей девочкой, закрой рот, не издавай ни звука и прикоснись к себе»? — после слов Вовы окатило волной теплоты, которая распространялась с невероятной силой по всему телу. Лада тут же уткнулась в руку, чуть ли не замычав. Окей. Было неожиданно.
— Ну-у, может быть, — кое-как справившись со своими эмоциями, ответила Юнгина, стараясь, чтобы голос был ровным и непринуждённым. Будто они тут Пушкина обсуждают, ага.
— А что тогда? Чтоб уж точно? Может, у тебя есть предпочтения или стол заказов?
— М-м-м... Стола заказов нет. Это подойдёт, — вот теперь ей было жарко не от гнева. Что он тут творит всякими разными фразами? Лада уже всё — почти одной ногой в ванной.
— Ла-а-адно, сам придумаю. А пока, — выдержав паузу, не стал отходить далеко от роли Балтийский, — иди учи билеты. Иначе за плохую оценку кое-кто получит по жопе.
— О-о. По жопи получить мы не хотим, о господин! Ладно, я реально пошла, а то будет весело, когда только мекать-бекать перед преподом начну, — пора и правда вернуться к своим баранам. А это всякое оставим на потом. — Цалую.
— Я тебя тоже. Удачи. Последний бой, он трудный самый.
Отключившись, Лада рухнула лицом в подушку. М-да... Вот это херня произошла. А всё из-за придурка Гошки! Сейчас и правда заблокирует этого слабоумного.
А Дулин-то уже несколько сообщений успел настрочить. Как будто жизнь ему не мила.
Гоша Дулин:
Я думаю, что между нами ещё не всё потеряно
Всё же можно ещё исправить
Просто дай мне шанс, Лад
После такого и нервный тик заработать можно. «Не всё потеряно, можно ещё исправить, дай мне шанс», — о, как красиво научился в уши ссать! Трэш.
Единственное, что я хочу тебе дать —
это по башке лопатой
Забудь, как вообще сюда писать
У меня парень есть
И с лёгкой руки кинула в блок. Даже на душе как-то светлее стало. Ну и обещание перед Вовой сдержала.
Зубрёжка после такого не шла совсем. Юнгина мучалась, потому что ей срочно нужно было обсудить всё произошедшее. И пойдя на сделку с совестью, набрала лучшей подруге. Та подняла трубку почти сразу.
— Учишь? — решила с ходу узнать, не помешала ли она.
— Ага. Сериал смотрю, — флегматично протянула Елизарова. — Я пыталась сесть, но что-то вообще не идёт. Чëт такой расслабон под конец. А ты?
— По телефону ссорилась с Вовой.
— Чего? Нахуя? — интерес не то что появился в тоне Светы, а зажёгся как костёр.
— Да я нечаянно ему скрин переписки с Дулиным отправила...
— Стоп-стоп-стоп... А этому-то блаженному чë надо?
— Ща, — перешла Лада в телегу и теперь уже точно Светке переслала. — А Вова сразу позвонил и наезжать начал.
— Пиздец. У тебя, пожалуй, интереснее сериала. Давай, садись мне на уши...
Провисели на телефоне три часа! Там Гошка уже должен был сдохнуть от икоты, потому что Света слов не жалела. Даже предложила найти кого-нибудь, порчу навести. Ну хотя бы заговор на понос, чтобы помер на толчке. Нет, а главное же, блять, после всех своих слов нашёл наглость и постучался в личку. Природа-матушка конкретно отдохнула на этом образце человека. Ой, всё. В пизду его. Глаза бы больше не видели.
В конце концов, Лада к вечеру что-то все же выучила, но так поверхностно, что надежда оставалась только на следующей день. Конкретно так засесть и не вылазить. Но то одно, то второе.
Первой катастрофой — потоп. В квартире сверху кто-то перестарался, поэтому в ванной потекло, и Лада, забыв про лекции, стала вызванивать папу, одновременно стараясь убрать воду. Владислав Михайлович примчался и давай соседям наяривать, а те будто с бананами в ушах и ничего не слышат. Кое-как дозвонились и нашли причину водного шоу — сорвало кран. Пока помогла прибрать — минус время.
Потом мама начала донимать опять севшую за зубрëжку Ладу. Не взяла свой ноутбук и давай написывать, прося что-то скинуть. То один файл, то второй, то двадцать пятый, блин! И это Лада-то невнимательная и ветреная? Да тут маменька — совсем беда. Они с отцом будто реально второй медовый месяц переживают. Опустим, что Юнгина крепко спала и старалась не прислушиваться по ночам, но вот то, как они средь бела дня тискаются и сосутся — то ещё мероприятие. Будто два школьника в пубертате. Хоть реально садись и лекцию о половом воспитании читай. Вот чует. Чует, что вернётся потом домой, а её известиями о пополнении обрадуют. Родители-то ещё вполне себе могут.
И опять через пень-колоду на закате Лада сидела и втыкала в стену. В голове нихуя, а до экзамена рукой подать. А он не то чтобы сложный, но такой скучный и муторный, что начинать явно надо было пораньше. Вот завтра она даже не пошевелится, если её отвлекать будут. Ну, только если один особенный человек.
В день экзамена Юнгина встала пораньше, потому что неуверенность в своих знаниях присутствовала, а завалить последний уже не хотелось. Стипендия уже почти в кармане. И пусть маленькая, зато своя! Поэтому на заре почитала ещё билеты — самые объëмные и нудные. И к завтраку вышла из своей затворнической берлоги уже почти готовая.
— Лада! Это что за джинсы? — Маргарита Викторовна оторвалась от мужа, осматривая прикид дочери. — Скажут ещё, что у нас денег нет. У тебя же все ноги видно.
— Так они даже дороже обычных, ма. Нормальные. Зато не жарко, — ну да, прорехи были значительные, но так не хотелось в цельных париться, а для юбок что-то настроения не было.
— Тебя не пустят в корпус. Я не из вредности, а из практичности. Хоть какой-то дресс-код должен быть.
— Зато шпоры можно спрятать, — хохотнула Лада, подхватывая с тарелки бутерброд. — Думаешь, правда не пустят? — если учесть, что опять в главный корпус тащиться, а там не охранники, а церберы, то была вероятность. — Ладно, переоденусь.
Но сначала еда и кофе, потом весь остальной мир.
Перерыла весь шкаф и по итогу нашла совсем новое платье, которое даже не надевала, а купила прошлым летом. Это как вообще называется? Что-то реально мышь слепая. Навонять, конечно, могут, что плечи открытые, но идите в срань тараканью. На улице почти под тридцатку жарить начинает уже утром. Ебала она в рот все эти ваши блузки-брюки. Не, ну накинет сверху что-то, чтобы пройти мимо поста охраны, а там уже до свидания. И облачилась в бордовое платье в розовый цветочек, которое очень плотно облепляло фигуру, подчёркивая прелести, которые достались. Блин, и за разрез на бедре что-нибудь сказать могут... Ой, а ей что, теперь скрывать, что ли, всё надо? Не-а. Не дождутся. Одно жалко — Вова её такую красивую не увидит. Но не беда, она ему после экзамена фотку закинет.
Перед выходом из дома покрутилась ещё разок перед зеркалом, собирая волосы в высокий хвост, и сунула ноги в кеды. Туфли не её история точно. В трамвае появились мысли о суициде. Почему некоторые люди забывают о таком простом действии, как помыться? Вот почему? Всю дорогу хотелось рыгать, ощущая мощное амбре, после которого было желание залезть в воду и никогда оттуда носа не казать.
В этот раз идти в числе первых желания не наблюдалось, поэтому Лада со Светой устроились на подоконнике и всё пытались надышаться. Обе не могли похвастать знанием материала на отлично. Сидели, тряслись больше и вздыхали.
Первым вышла из аудитории Кира Мельникова. На лице вообще ноль эмоций. Следующая однокурсница прошла мимо, скрываясь за дверью, а Кира подошла к остальным.
— Такое себе. Четыре поставила. Спрашивает дополнительно все этапы приготовления хлебобулочных — кому что достанется. Если что-то не называешь, следом ещё накидывает.
От такой информации Юнгина с Елизаровой переглянулись, судорожно ныряя в лекции. Это вообще не учили. Да и Кубышка не говорила! Кто так делает? Сказала, в билетах будут те вопросы, которые она им дала, а там такого нет. Это как называется? Кто так поступает?
А технологий там... Хорошо, если попадётся что-то не сложное, а вот если не фортанет, то прощай стипендия, как и не было тебя. Несправедливо.
Таким макаром пошли сдаваться почти последние.
Ладе с билетом повезло максимально — достался самый простой, первый. Там две вопроса теории, которая качают почти из года в год. Справилась она с ними быстро. Кубышкина покивала на ответ и на секунду задумалась, а Юнгина аж дышать перестала. Ой, мамочки... Ща завалит.
— Расскажи про технологию приготовления песочного теста, — вынесла вердикт Елена Леонидовна.
А в голове пустота.
— Ну... Масло с сахаром растирают во взбивальной машине до однородного состояния... — совсем не уверенно начала Лада. — Потом добавляют яйца...
— Яйца какие?
Юнгина, что ли, ебëт какие? Куриные же. Но это точно не то... Что там было ещё. Она же читала прям почти перед самым заходом в аудиторию...
— М-м... В которых растворены аммоний, сода и эссенция? — больше вопросительно оповестила Лада, но увидев непроницательный взгляд Кубышкиной, вновь покрылась испариной. Ладно, вроде, правда такие яйца. — Дальше взбивают до пышной однородной массы и, перемешивая, постепенно засыпают муку. Семь процентов от массы всей муки оставляют на подпыл. Замешивать тесто нужно быстро, до однородной консистенции.
— Что случится, если замешивание теста увеличится?
— При увеличении времени замеса тесто может быть затянутым. Изделия из такого теста получаются жёсткими, нерассыпчатыми, — всë-таки что-то запомнила.
— Ну хорошо... — Лада уже обрадовалась, что её сейчас отпустят, но не тут-то было. — Но это машинный способ. Как происходит ручной?
И снова пустота вернулась.
— При ручном замесе... — используют руки, очевидно. — Также сначала перетирают масло с сахаром до исчезновения кристаллов. На стол насыпают муку горкой и делают в ней воронку, в которую кладут это масло. Добавляют яйца и замешивают до однородного состояния, начиная с горки.
— Допустим. Какая должна быть температура у готового теста после замеса?
Точно не такая, какая сейчас в этой аудитории — душно, что пиздец. Но у теста-то какая?
— Двадцать один? — и опять вопросительно.
— Двадцать, — Кубышкина качнула головой, беря Ладину зачëтку. — Четыре поставлю, слишком неуверенно.
Был ли резон спорить? Возможно, но и так сойдет. Главное — тройками ей синюю книжку не разбавили в этом семестре, и то хорошо.
На выходе из аудитории Лада кинула взгляд на Свету, а та ей незаметно показала «окей». Значит, и подруге нормальный билет попался. Осталось её дождаться, и они свободны. Пока ждала, заглянула в библиотеку, чтобы поставили отметку в читательском, дошла до буфета купить водички и вернулась на второй этаж. Там как Елизарова выплыла.
— Ну всё. Мы сдали! — и обнявшись, закружились, попискивая.
— Пошли скорее с этого адского места.
В холле не протолкнуться — кто-то тоже сдал, кто-то не сдал, кто-то отчитался по диплому — ух и это предстоит на следующий год! Кое-как пролезли через толпу на жаркий воздух. А тут вновь галдеж и суматоха. Остановились, начали эмоциями от экзамена делиться. Свету тоже Елена Леонидовна помучила этими технологиями, только подруге досталось заварное. Также немного сбилась, но рассказала, и вот — вуаля, четвёрка в кармане. Короче, молодцы и умнички.
Только хотели обсудить одногруппников, потому что двое не смогли сдать, как со стороны вдруг послышалось знакомым голосом:
— Я стеклянный или куда? Или невидимый?
Лада тут же мотнула головой и с визгом полетела в объятия.