Часть 17
Созвонившись с одним из однокурсников, Дазай одолжил у него денег на дорогу и, ближе к вечеру, вылетел из аэропорта Нарита в Ханэда. Когда сошёл с самолёта, его телефон завибрировал, звонили с незнакомого номера, и Дазай, подумав несколько секунд, ответил на звонок.
— Дазай Осаму? — послышался из трубки незнакомый голос.
— Да, это я, — прозвучало в ответ.
— Я старший инспектор полиции Эдогава Рампо, — представился мужчина. — В больнице мне дали ваш номер и сказали, что вы были свидетелем произошедшего ДТП сегодня утром.
— Верно, — ответил Дазай.
— Мне необходимо опросить вас. Когда вы сможете приехать в участок?
— Я сейчас в Йокогаме. Вернусь через сутки-двое.
— Хорошо, сразу свяжитесь со мной.
— Договорились, — сказал Осаму, а затем добавил: — Рампо-сан, наезд был совершён намеренно. Лексус, сбивший Чую, снёс его на скорости не менее восьмидесяти километров в час, а может, и более, и ещё у него были заляпаны грязью номера.
— Покушение на убийство? — тут же спросил Эдогава. — Вы хорошо знаете пострадавшего?
— Да, мы с ним состоим в любовной связи.
— У него есть враги?
— Мне об этом ничего неизвестно, возможно, кто-то из его прошлого. Но я опасаюсь, что тот, кто это сделал, может попытаться довести дело до конца.
— Я вас понял, Дазай-сан, — произнёс Рампо. — Не волнуйтесь, к палате Накахары будет приставлена охрана.
— Спасибо, — поблагодарил полицейского Дазай и сбросил вызов.
Взяв такси и добравшись до о́тчего дома, он позвонил в дверь, ему долго никто не открывал, и это было не удивительно, ведь на дворе стояла поздняя ночь. Щёлкнул замок, и на пороге возникла фигура заспанного Акутагавы.
— Где отец? — тут же спросил Дазай.
— Спит, — последовал ответ. — Но он велел тебя не впускать.
Отстранив Акутагаву в сторону, Дазай прошёл в дом, а затем произнёс:
— Рассказывай.
— О чём? — спросил Рюноске.
— Ты знаешь о чём. Как он узнал о нас с Чуей?
— Я не в курсе. Лишь слышал, как он кричал о какой-то беременности. Чуя сказал, что забеременел от первого встречного, но твой отец не поверил. У него было фото, где вы целовались.
— И ты ничего ему не говорил?
— Нет.
— Ты врёшь, по глазам вижу. Говори правду. Что ты ему сказал?
Рюноске опустил голову вниз, не в силах встретиться взглядом с Дазаем.
— Говори, — повторил тот.
— Потом он забрал мой телефон и нашёл видео, где вы занимались сексом.
— Зачем ты его сделал?
— Я злился на тебя, понятно? Не знаю зачем. Я следовал импульсу.
— Разбуди его.
— Сам буди, а я не хочу лишиться работы.
— Ты её уже лишился.
— Ты не можешь меня уволить. — Акутагава слегка улыбнулся. — И что бы ты не сказал, он тебя слушать не станет.
— Возможно, но если он тебя оставит, то тебе придётся заменить Чую в его постели.
— С чего бы? Я прекрасно выполняю свою работу, зачем ему искать другого слугу? А найти кого-то для любовных утех он и так сможет.
— Видимо, ты плохо знаешь моего отца. Он перетрахал всех омег, которые на нас работали до тебя. Ты избежал этой участи лишь потому что, он наверняка знал, что я тебя трахаю, а потом у него появился Чуя. Я думаю, скоро ты окажешься в его постели, если тебя это устроит, оставайся, — Дазай приподнял лицо Рюноске пальцами за подбородок, добавив: — Но если уж и быть продажной шлюхой, то лучше тебе пойти работать в бордель. Там больше заработаешь, чем он тебе платит.
— Да пошёл ты! — вспылил Акутагава, сбрасывая руку Осаму.
— Как мы заговорили! С чего это ты так осмелел, Акутагава? — Дазай прищурился, посмотрев в серые глаза.
— А с того, что больше я тебе ничем не обязан. Ты эгоист и ублюдок. Тебе плевать на тех, кто рядом. Ты растоптал моё сердце и смешал мои чувства с грязью, и даже отца не пожалел, поставив на первое место плотские утехи. Только полное ничтожество способно на такой поступок.
— Это не твоё дело, Акутагава. И не тебе меня судить, — с этими словами Дазай направился к лестнице, а вскоре уже стоял возле кровати отца.
Включив свет, он тронул его за плечо. Огай тут же открыл глаза и сел на постели, молча сверля взглядом сына.
— Почему мои счета заблокированы? — спросил Дазай, но не потому, что его действительно интересовал ответ на этот вопрос, он его безусловно знал, а потому что нужно было с чего-то начать разговор.
— Ты ещё спрашиваешь? — Мори нахмурился, поднимаясь с кровати и накидывая на себя халат. — Надо же! Припёрся среди ночи, как только лишился бабла. Вы трахались у меня под носом и думали, что я ни о чём не узнаю? Но я узнал и об этом, и о том, что Чуя забеременел от тебя! Да как ты смеешь появляться в этом доме после всего?!
— Смею, — холодно произнёс Дазай, сверля отца взглядом карих пронзительных глаз.
— Да, видимо, что-то я упустил в твоём воспитании, — проговорил Огай, подходя к сыну ближе, и тот ощутил от него запах перегара. — Пошёл вон! И в твоих интересах больше никогда не появляться в этом доме, иначе я за себя не ручаюсь.
— Мне нужны деньги, — не обращая внимания на слова отца, произнёс Осаму.
— Кто бы сомневался! Только больше ты от меня не получишь ни копейки.
— Мне известно, что у моего отца был счёт в банке, на котором лежало около семи миллионов йен. Чуть больше года назад я связался с его адвокатом, и он сообщил мне об этом счёте. Я также знаю, что ты перевёл эти деньги на свой счёт, когда я ещё не достиг совершеннолетия, кроме того, ты продал квартиру, принадлежавшую моему отцу. Я хочу получить свои деньги, на которые имею полное право!
— Право?! Да какое ещё право?! — Мори расхохотался. — Все деньги ушли на твоё обучение, дорогие шмотки, цацки и прочее.
— Ты не имел права их трогать. По закону они мои.
— По закону? Что ж, подай на меня в суд. Я не сомневаюсь, что ты его выиграешь, но пока суть да дело, пройдёт несколько месяцев, а ведь Чуя не сможет так долго ждать, верно?
— Ты знаешь о Чуе? — задал вопрос Дазай, и в этот момент внутри него что-то оборвалось: исчезла последняя надежда на то, что отец не причастен к покушению на Чую.
— Ещё бы мне не знать! — воскликнул Огай. — Я ведь известный хирург и не только в Йокогаме. У меня есть связи и знакомые во всех больницах нашей страны. При Чуе был обнаружен паспорт, а в хирургии Токио, куда его привезли, работает мой хороший знакомый, он знает Чую лично и тут же связался со мной, когда понял, что в клинику привезли моего мужа.
— И ты так спокойно об этом говоришь? Ты ведь любил его, неужели ты позволишь ему умереть?
— Чуя больше не моя забота, и меня не особо волнует судьба предателя.
— Водитель автомобиля, который его сбил, совершил наезд намеренно, номера были заляпаны грязью. Я подозреваю, что ты кого-то нанял, чтобы убить Чую. Учитывая ситуацию и то, что у нас были с ним отношения, ты станешь главным подозреваемым в покушении на убийство, потому что я молчать не стану, когда меня вызовут в участок, а они уже звонили.
— Может, тебе следовало пойти учиться на детектива, а не на врача? — улыбнувшись, спросил Мори. — Но я сомневаюсь, что лишь из-за возможного мотива меня посадят в тюрьму. У тебя есть доказательства? Может, полиция взяла того водителя, который совершил наезд? Нет? Тогда убирайся из моего дома и больше здесь не появляйся! А на твои угрозы мне плевать. Советую, на будущее, перевестись на другой факультет, если найдёшь деньги для оплаты своего обучения, так как я использую все свои связи для того, чтобы тебя не взяли даже в самую паршивую государственную больницу хотя бы уборщиком туалетов.
— Ну это мы ещё посмотрим, — проговорил Осаму, и в его глазах на короткий миг сверкнула ненависть.
Развернувшись, он вышел из спальни отца и направился в свою. Порывшись в ящике стола, Дазай не смог отыскать там ключи от машины, хорошо хоть документы на неё он забрал с собой в Токио, а водительские права и так были при нём. Также из шкатулки пропали золотые часы Ролекс, несколько золотых перстней с драгоценными камнями, две толстые цепочки, и три браслета, которые когда-то Огай передал Дазаю, как наследие его отца.
— Мори, скотина позаботился о том, чтобы я не нашёл деньги на лечение Чуи, — тихо пробормотал парень. — И я уже не сомневаюсь в том, что без его участия в этом деле не обошлось. Он хочет, чтобы Чуя умер.
Открыв шкаф, Осаму порылся в нём и среди вещей отыскал пистолет — отголосок бесшабашной юности. Сжав его в руке, Осаму развернулся в сторону выхода, борясь с диким желанием пустить Мори пулю в лоб и таким образом отомстить за Чую. Сделав несколько шагов по направлению к выходу, Дазай остановился, так как сейчас его посетила ещё одна догадка, а на ум пришло воспоминание из далёкого детства:
После смерти отца Дазая прошло пару месяцев, Мори совсем недавно забрал к себе Осаму, и тот ещё не привык к новому дому и родителю, не пойми откуда взявшемуся, да и не мог понять в двенадцатилетнем возрасте, как такое возможно? У всех детей было два отца, а у него оказалось целых три, двое из которых были мертвы. В тот день Мори с кем-то разговаривал на повышенных тонах. Дазай остановился на лестнице, краем глаза заметив светловолосого человека, который стоял возле выхода.
— Что значит сбежал? — орал Мори. — Ты должен был лично это сделать или в крайнем случае тут же позаботиться об исполнителе.
— Да, я знаю, — отвечал ему светловолосый. — Но он, видимо, о чем-то догадался.
— Почему ты сразу мне не сказал, что он сбежал? Найди его, слышишь? Он не должен заговорить. Если исполнитель откроет свой рот, нам обоим не поздоровится.
— Его ищут.
— Ладно, звони, если что. И помни, что я жду только хороших новостей.
Светловолосый мужчина отвернулся от Мори и вышел за дверь, Дазай же тихонько поднялся по лестнице и закрылся в своей спальне. В силу своего возраста он не понимал о чём именно шла речь, но у него было такое чувство, что он сделал что-то плохое и если его новый папа об этом узнает, он будет очень недоволен.
Новый папа... Сейчас Дазай понимал, что его отец-омега изменял своему мужу с Мори, но почему и он, и тот человек, которого он считал своим вторым отцом, оба так внезапно умерли? Осаму это казалось странным. Он, вообще, не верил в такие совпадения, а теперь задумался о том, что стало с деньгами Акиямы Дазая — мужа Отто Дазая. Точнее, впервые он об этом задумался, когда ему было шестнадцать. Конечно, он был ещё мал, когда Акияма умер, и не мог знать, каковое было его состояние на самом деле, но помнил, что он с родителями жил в шикарном о особняке, и его семья владела несколькими автомобилями, а также у них была шикарная квартира в элитной высотке в центре города и красивая яхта. Когда Осаму исполнился двадцать один год, он отыскал адвоката своего отца Отто и спросил его о причитающемся ему наследстве, на что получил ответ, что квартирой и принадлежавшим его отцу банковским счётом почти на семь миллионов йен распоряжался Мори Огай, как опекун Осаму. А позже он выяснил, что деньги со счёта Мори перевёл на свои счета, а квартиру продал. Об особняке, автомобилях, яхте и прочих счетах Акиямы Дазая адвокат умолчал. Осаму сам спросил его об этом, а тот ответил, что после смерти Акиямы отец Осаму не успел вступить в права наследования, а поскольку Мори Огай доказал в суде своё отцовство, Дазай не имел права даже на какую-то часть состояния своего отчима, ведь он не был его родным сыном.
— Тогда, кто всё получил? — спросил Дазай. — У Акиямы не было родственников, насколько мне известно.
— Были, — отвечал адвокат. — У него был старший сын, и это он всё унаследовал. Квартира и счёт в банке принадлежали вашему отцу Отто, поэтому по закону вы имеете право на это наследство, но это всё на что вы можете рассчитывать. Поговорите со своим отцом Мори Огаем, я думаю, он вернёт вам всё, если попросите.
Однако Дазай не стал заводить этот разговор с отцом в то время, поскольку Мори и так ему никогда ни в чём не отказывал, и Осаму ни в чём не нуждался. Вместо этого он отправился в тот особняк, где жил со своим отцом и отчимом, так как хотел посмотреть на сына Акиямы, однако дом уже принадлежал другим людям, которые купили его около девяти лет назад.
— Я должен выяснить, кто тот светловолосый человек, с которым разговаривал Мори и о чём они говорили. Речь шла о каком-то убийстве, это точно, сейчас я это понимаю. И прежде, чем я рассчитаюсь с тобой, Огай, я выясню, кого ты заказал десять лет назад.
Сунув пистолет в карман, Дазай спустился вниз и направился к выходу. Однако возле двери обнаружил отца.
— Мне нужна медицинская страховка Чуи, — произнёс он.
— У меня её нет, он забрал её с собой, — ответил Огай.
— Врёшь, при нём её не было.
Мори пожал плечами.
— Ладно. Где ключи от моей машины и драгоценности моего отца? — спросил Дазай.
— Здесь нет ничего, принадлежащего тебе, поэтому и драгоценности, и машина останутся здесь.
— Серьёзно? — Дазай усмехнулся. — Машина оформлена на меня, а значит, она моя. Что ж, мне не нужны ключи, чтобы завести её, — с этими словами Осаму открыл дверь.
— Стой! — послышался окрик отца, а затем раздался характерный щелчок.
Осаму остановился, положив руку на пистолет, но, так и не обернувшись к Мори, произнёс:
— Стреляй! Убей меня в своём собственном доме при свидетеле.
Выстрела не последовало, и Дазай спокойно покинул дом, направившись в гараж. Пока Осаму пытался завести машину, путём снятия крышки рулевой колонки, поиска нужного соединителя жгута прово́дки и соединения нужных проводо́в, в его голове лихорадочно крутились мысли о том, что делать и где раздобыть деньги. Конечно, он мог продать машину, но на это нужно время, которого не было у Чуи. Восстановить его страховку, сообщив о её утере, он тоже не мог, поскольку по закону он был Чуе никто — всего лишь пасынок, ведь у того имелся муж, и только он мог это сделать. Однако Дазай был уверен, что Мори и пальцем не пошевелит для спасения Накахары. Осаму не мог понять, как можно так поступить с человеком, которого любишь, пусть он и причинил тебе сильную боль, а значит, ни о какой любви речи быть не могло.
— Мори просто собственник. Он жаждал обладать Чуей, возможно, сам не понимая, что это не любовь.
«Так не доставайся же ты ни кому», — вдруг всплыла в памяти Осаму фраза из пьесы русского драматурга Александра Николаевича Островского «Бесприданник»,На самом деле «Бесприданница». увидевшая свет в 1878 году. Дазай обожал уроки зарубежной литературы и в своё время прочитал эту пьесу от корки до корки.
Наконец, двигатель завёлся, и Осаму направил автомобиль в сторону города.
Свернув в лесопосадку, Дазай остановился, решив переночевать там, а утром поехал в город. Посетив нескольких знакомых, он попытался занять у них денег, однако сумма, которую ему одолжили была невелика, и она не могла покрыть расходы за проведенную операцию и последующее лечение Чуи, не говоря уж о расходах на предстоящую операцию. Осаму выложил в интернет объявление о продаже машины, немного снизив её стоимость, чтобы быстрее найти покупателя, однако пока ему никто не звонил. Дазай остановился на ночь у одного из приятелей, а утром в понедельник поехал в особняк, так как знал, что Мори должен был быть на работе. Акутагава не открывал, но Дазай справился с замком за пару минут, благодаря отмычке. Потом направился в кабинет отца. Вскрыть сейф ему тоже не составило труда, хоть там и был биометрический замок, однако позавчера Дазай незаметно прихватил стакан из спальни Мори, а вчера снял с него отпечатки пальцев, и при помощи нехитрых процедур теперь мог иметь доступ и к сейфу отца, и к его телефону, а также любому другому устройству с биометрическим замком.
Открыв сейф, Осаму обнаружил, что он пуст. На дне лежал белый лист бумаги с нарисованным на нём кукишем.
— Чёрт! — выругался Дазай, захлопнув дверцу сейфа. — Он знал.
— А ты думал, что он такой дурак? — спросил Рюноске, застыв в дверях кабинета.
Дазай проигнорировал его, решив поискать в доме что-нибудь ценное или попытаться найти страховку Чуи. Осаму перерыл в поисках весь дом, однако ни в кабинете Огая, ни в гостиной, ни в прочих комнатах ничего не нашёл.
Акутагава молча ходил за ним следом, лишь однажды спросив:
— Что ты ищешь, Дазай? Неужели действительно ограбишь собственного отца?
Посмотрев на него, Осаму произнёс:
— Скажи, Акутагава, ты что-нибудь знаешь?
— О чём?
— О том, что произошло с Чуей и по какой причине.
— А что с ним произошло? — спросил тот.
— В субботу его сбила машина. И я хочу знать, что тебе об этом известно.
— Сочувствую, но при чём тут я? И почему я должен об этом что-либо знать?
— Потому что тебе известно обо всём, что происходит в этом доме.
— Я никогда не подслушиваю, по крайней мере намеренно, если, конечно, кто-то из вас не орёт, как ненормальный. Но не затыкать же уши?
— После ухода Чуи, к отцу никто не приходил?
— Нет, но он разговаривал с кем-то по телефону, сразу после его ухода, однако я не слышал о чём.
— По телефону, значит, что ж, хорошо, — произнёс Дазай и покинул дом, снова направившись к своей машине. Осаму завёл двигатель, но вдруг его телефон зазвонил.
— Слушаю, — ответил он.
— Накахаре стало хуже, — послышался голос из трубки. — Ему нужна ещё одна операция на головном мозге.
— Сколько у него времени?
— Времени нет, счёт идёт на часы, если не на минуты.
— Сделайте что-нибудь, доктор, я достану деньги в течении нескольких часов.
— Он может не прожить столько.
— И вы позволите ему умереть?
— Вы до сих пор не оплатили счета за уже проведенные операции, я больше ничего не могу сделать, извините.
— Сколько нужно денег?
— Вместе с вашим долгом и необходимыми больному препаратами, а также предстоящими двумя операциями в том числе и той, которую должны сделать на бедре, четыре миллиона йен. Если брать в расчёт только предстоящую срочную операцию — восемьсот тысяч, однако её не сделают, пока долг не будет погашен в полном объёме. Для того, чтобы мы могли провести эту операцию, вам необходимо, как минимум оплатить текущий долг в размере миллиона ста восьмидесяти йен и стоимость самой операции, а ещё необходимы лекарства, рассчитывайте хотя бы на два с половиной миллиона, не меньше. Потом ещё понадобятся деньги на реабилитацию, чтобы не возникло осложнений в будущем.
— Скиньте номер своей карты, я переведу деньги в ближайшее время.
— Хорошо, — сказал врач.
Сбросив вызов, Осаму со злостью стукнул руками по рулю.
— Чёрт! Остаётся только один вариант.
Дазай взял в руки телефон и набрал номер.
— Фёдор, — произнёс он, когда в трубке послышался знакомый голос. — Мне срочно нужны деньги.
— Хах, — усмехнулся тот. — И о какой сумме идёт речь?
— Десять миллионов йен. Четыре из них необходимы в течение часа.
— Ничего себе! — произнёс Фёдор. — Зачем такая сумма и почему так срочно?
— Позволь мне не отвечать на этот вопрос.
— Что ж, хорошо. Я дам тебе деньги, но ты же знаешь, чего я потребую взамен?
— Догадываюсь.
— Тогда приезжай, обговорим.
— Адрес остался прежним?
— Да.
— В течение тридцати минут буду у тебя.
— Жду, — послышалось из трубки, а затем вызов прервался.
Набрав номер врача, с которым разговаривал, Дазай сказал:
— Готовьте Чую к операции, деньги переведу минут через сорок.
— Хорошо, — сказал доктор, и Осаму отключился.