Серпантин

   – А, знаешь, что? – усмехается Кирилл смотря вдаль. Панельки, что в свете дня всегда были серыми и блёклыми, даже по сравнению с белёсым снегом и кажущимися чёрными дорогами, теперь светили редкими окнами не спящих жителей, – да пошло оно. Я не Мать Тереза. Никому помогать не обязан и не собираюсь. И ныть мне не следовало. Только себе хуже сделал, – он делает большой глоток какого-то пива, которое Юлька охарактеризовал, как дорогое и очень хорошее. На вкус сносно, кстати. – Помер и помер – не моя проблема.

   – Правильно, – кивает Юлька, выпуская табачный дым в ночное небо. Здесь, на балконе многоэтажки, ветрено и холодно. А ещё темно и сыро, – я, честно, удивился неслабо, когда ты мне написал. Не, не в смысле, что ты мне редко пишешь – в этом моменте я не жалуюсь. Я в том смысле, что тебя, вроде, раньше не трогали такие жесты и сцены.

   – Не трогали, – вновь делает глоток, – наверное, просто устал. Работа скотская, нудная. Хотел сменить место практики, а ректор мне средний палец в лицо.

  – Вот это да, – Юлий хрипло рассмеялся, – а ты-б ему два!

   – А он мне помашет красным дипломом и отдаст его какому-нибудь... Вербину.

   – Твоему другу?

   – Не друг он мне.

   – А вроде был...

   – Ага, – в голосе теперь презрение, – мерзкий.

   – Что случилось?

   – Глупое создание. Поругались один раз, а он, видите ли «обиделся».

   Ветер качает облетевшие ветви, поднимая снег в воздух. Становится холоднее.

   – А ты не пробовал с ним... поговорить там. Разъяснить всё?

   – Мне это не надо, – пожимает плечами, – пусть идёт на... идёт.

   – Это как-то не серьёзно. Вы общались несколько лет и в итоге так просто разбежались?

   – Да. Вот так просто. Люди имеют свойство разбегаться.

   – Ты просто не хочешь, да?

   – Да. И что с того?

  – Ничего, – пожимает плечами Юлий, – твоё право.

***

   Виктория открывает глаза. Белая палата, люди в палате смотрят на неё, словно на главного нарушителя спокойствия.

   – Так, – над ней стоит уже знакомый мужчина в белом халате врача, – Никитина Виктория Васильевна. Напугали вы нас знатно. Я выписал вам направление в психиатрическую клинику, пройти обследование. Не нервничайте, ладно? Не стоит. Ваше состояние улучшается. Паралич временный, он проходит. Понимаю, у вас шок, но, прошу вас, держите себя в руках на сколько возможно. Ваша способность может повлиять на здоровье других пациентов, мы, разумеется, надели защитные браслеты, но они детские и способность взрослого человека, при сильном всплеске, очевидно, не удержат. Обещаете, что будете держать себя в руках?

   – Да. Обещаю, – Виктория отвела взгляд.

   – Хорошо, – мужчина сухо улыбается, – выздоравливайте. Я навещу вас завтра.

   – До свидания.

   Никитина закрывает глаза. Глушители ощущались тяжестью, но не такой, какой тяжестью ощущается глушитель для взрослого носителя способности. Какая в них разница – Виктория не представляет, однако по ощущениям глушители различны.

   Она вновь пытается двинуть рукой. Глаза девушки расширяются.

   Рука сдвигается.

   Улыбка расцветает подобно первому подснежнику на весеннем лугу.

   Всё хорошо.

   Чёрт возьми, как же хорошо...

   На утро Виктория почувствовала себя лучше. К ней наконец подошла медицинская сестра с некой опаской её оглядывая. Всё же не каждый день пациент устраивает истерики в палате обычного неврологического отделения. Здесь, людям, как правило, сил даже на речь порой не хватает.

   – Извините, не могли бы вы показать мне мой телефон? Мне пришло уведомление... Позавчера?

   – Да, конечно, – девушка улыбается и выполняет просьбу.

Август Афинский:
С Дёминым поговорили. Начнёт действовать.

   Виктория закатывает глаза.

   Она же, кажется, ясно выразилась, когда упомянула, что во время разговора по телефону самостоятельно не могла держать мобильный.

   – Спасибо.

   Вновь улыбка на лице медицинской сестры. 

***

   Департамент на этот раз встречает неясностью, спутанностью. Словно студенты попали в клубок тонких нитей и запутались в них словно веретено. Сидеть на месте нельзя. Никак нельзя. Почему Август решительно кивает Анне, и обещает вернуться от Лизы с полезной информацией. Точно. Он вернётся с полезной информацией, которая поможет им с Громом.

   «Библиотека» привычно темна. Приходится громко позвать местного обитателя. Что-то подсказывает Августу, что разговор будет не из простых. Он в целом с Лизой не то чтобы много разговаривал, но в голове у него она представала разумной женщиной.

   – Лиза, простите за беспокойство, у меня к вам есть разговор.

   – Рада видеть, Август, – она приветливо улыбается, и садится за один из столиков со стеклянными столешницами. Афинский кивает и садится напротив, набирая воздух в лёгкие и с шумом его выпуская, – что случилось?

   – Не буду юлить. Тема связана с Громом и пропажей Макара Вербина. Я понимаю, что это не моя задача, однако сидеть на месте не собираюсь. Следующей может стать, например, моя сестра. Или я. Мне это абсолютно не нужно.

   – Что же ты хочешь услышать от меня, Август? – она щурит глаза, – я отвечу на любой вопрос, на который буду знать ответ, однако перед этим - дам простой совет, – она чуть подаётся вперёд, – вам не следует вмешиваться в разбирательства, связанные с этой женщиной. На вашем месте я бы отказалась от практики здесь. Это опасно. Ты и сам понимаешь.

   – А если Макара не найдут?

   – Найдут, – слишком уверенно говорит Лиза, – я вам обещаю.

   – Могу я знать причину вашей уверенности? – хмурится Афинский.

   – Свои информаторы, Август. Я вас внимательно слушаю.

   – Местоположение Грома известно?

   – Есть предположения, которые поручили проверять сотрудникам департамента.

   – Вы говорите так, будто это заученные слова.

   – Так и есть Август, – она вздыхает, – я не могу вам выдать местоположение. Вы же можете туда направиться и пострадать.

   – Вы сказали, что ответите на любой вопрос, на какой будете знать ответ.

   – А я не ответила?

   Август смотрит собеседнику в глаза всего несколько секунд.

   – Какие-нибудь ещё вопросы?

   – Когда именно найдут Макара? Известно что-то о нём?

   – Департаменту известно, что Макар жив и здоров. Виктор Дмитриевич старается разобраться в этой ситуации, но вас вмешивать он не станет. Всё же Гром не простой противник и вам следует это понять. А ещё, я бы не советовала вам копаться в этом. Выполняйте работу, порученную вам Дёминым.

   – Вам следовало бы послушать Елизавету, Август, – Дёмин появляется из-за деревянного стеллажа с папками. Парень вздрагивает и не сдерживает усмешки.

   Вот поэтому Лиза говорит заученные фразы...

   – Розыскная группа направлена к местоположению Грома. Оставьте свои попытки начать «тайное расследование» и отправляйтесь в бухгалтерию.

   – Виктор Дмитриевич, – Август прочищает горло, – почему вы нас запрятали в бухгалтерию и больше никакой работы не даёте.

   – Афинский, – Дёмин вздыхает, – вы сидите в бухгалтерии и уже нахватали неприятностей. Что будет, если я, например, переведу вас в отдел действительных дел? Вы побежите что-то расследовать и перемрёте все? А если в отдел оперов? Я предоставляю вам простую и максимально безопасную работу, которую вы обязаны исправно выполнять. Что вы и делаете. Я вам даю, можно сказать, дружеский совет, почти такой же, что и Елизавета: сидите ровно и не отсвечивайте.

   – А...

   – Ровно и не отсвечивая, Август, – чуть повысив голос говорит Дёмин, – прошу отправится в бухгалтерию. По поводу Макара мы разберёмся, не волнуйтесь

   – Когда? Уже почти неделя прошла!

   – Следите за тоном, Август. Я всё понимаю, но я не могу ускорить процесс поиска.

   – Да я понял...

   – Вам бы поговорить с дочерью усопшего. И помочь ей с делами в мастерской. Она одна там осталась, а состояние у неё, очевидно, не лучшее.

   А ещё она ударила Кирилла током.

   Хотя, его конечно не жаль, но самому испытать удар током не хочется.

   – Ясно.

   – Идите, Август, – Лиза улыбается, – нам нужно поговорить с Виктором Дмитриевичем.

   Покидая «библиотеку», парень лишь тоскливо вздохнул.

   Здесь явно никто не будет нам просто так информацию выдавать.

   А здесь работают явные интеллектуалы.

***

   В бухгалтерии всё стабильно. За исключением работающего Кирилла, конечно. Парень, казалось, очень увлечён чтением текста на очередной бумажке.

   – Эу, – Август облокачивается о стол, ловя на себе раздражённый взгляд Болконского, – тебе задание дали в мастерской.

   – Ага, – не двинувшись с места и на миллиметр.

   – Иди.

   – Иди-ка ты сам, – Кирилл вновь берёт в руки стопку бумаг.

   – Не-е-е-е, мне надо вон ту полочку разобрать.

   Кирилл вздыхает столь тяжело, что улыбка на лице Августа появилась сама собой. Болконский будто бы задумался на пару секунд, и, словно совсем нехотя, встал из-за стола. Более не говоря и слова, парень направился прочь, игнорируя раздражающее выражение лица Августа.

   Идти в мастерскую не хотелось, видеть Алёну – тем более. Не важно, что вынудило её к таким действиям, но это было нападение. И если бы он донёс Дёмину, её бы без проблем могли уволить, или, того хуже – осудить. Срок не малый, ибо нападение с помощью способностей уже давным-давно карается немаленьким тюремным сроком.

   Очнулся от собственных мыслей Кирилл только тогда, когда где-то неподалёку заработал какой-то станок издав громкий звук вращающихся деталей. Болконский вздрогнул бегло осмотревшись вокруг.

   Надо же...

   Кажется, он совсем не заметил, как достиг места назначения.