Серпантин

   Анна просыпается, хватая ртом воздух будто выброшенная на берег рыба под горячим солнцем. В горле стоит ком, а перед глазами пляшут молнии. Какой-то разговор в ушах, а смертельный запах пробивается через затычки раздражая органы чувств. Тошнота накатывает резко и девушку выворачивает прямо на пол скудным ужином, что она приняла несколько часов назад. Тело дрожит, как от холода, покрывается мурашками, а вязкая слюна капает из рта. Картина, верно, не самая живописная. Боль, пронзившая голову подобно той молнии, что она увидела перед глазами, заставила её принять позу эмбриона, свернувшись на постели и прикрыть глаза, пытаясь утихомирить возбудившиеся органы чувств.

   В дверь стучат тихо, практически невесомо, а ощущение будто прямо по черепу и не жалея сил.

   – Ага, – произносит Афинская негромко, с трудностью сглатывая. Глаза открывать не хочется, перед ними всё кружится. Под чужим весом кровать прогибается, а холодная ладонь касается её лба.

   – Вроде нет температуры, – комментирует сонный Август. Каким бы привычным он к таким случаям не был, всё равно по привычке приходит. Ну и пусть. Анне его привычка не мешает, значит все нормально. – Чего случилось?

   – Где-то в городе людей знатно скосило, – говорит девушка, кутаясь в одеяло, – эта... Гром. Током перебило много. Воняет на пол города.

   Август вспоминает, что открыл в своей комнате окно, однако сестре об этом сообщать не спешит.

   – Воды?

   – Водки. – хмуро говорит Анна, на что Август усмехается и покидает ее на минуту, после приходя с охлаждённой кипячёной водой в стакане. Девушка осушает его за пару глотков и вновь сворачивается на постели.

   – Может тебе таблеток принести? Не уснёшь же... – задумчиво произносит Август, и не в зависимости от ответа, собирается покинуть комнату сестры на несколько минут, которые может занять поиск в шкафах нужного средства. Парень взял обезболивающие таблетки и что-то от тошноты.

   Анна проглотила таблетки, отказавшись их запить и сильнее укуталась в одеяло.

   – Спокойной ночи, – Август зевает, и уходит из сестринской комнаты, намереваясь окунуться в дремоту.

   Утро их встретило криками птиц за окном. Точнее ворон. Звонок телефона заставил глаза Августа распахнуться. Он недовольно вздохнул, однако поднеся к глазам смартфон, Афинский нахмурился. Ему не так часто звонила Виктория. Честно признаться, вообще никогда.

   – Алё, – парень не утруждает себя лишними движениями, почему лишь переваливается на бок, не надеясь услышать что-то важное.

   – Позвони Макару.

   – А? - до сонного мозга слова доходят не скоро, - а сама?

   – Он не берет трубку.

   – Понятно. Вы вчера вроде на свиданку ходили. В чём проблема?

   – Ходили. Потом вышли из кафе, нам перегородила путь какая-то машина, вроде, а потом я ничего не помню. Звоню Макару, а трубу он не берёт.

   – Ты где сейчас? - Август таки принимает сидячее положение.

   – В больнице валяюсь. Проснулась только вот. Руки почти не двигаются. Телефон у уха держит медсестра.

   – Тебе, может, привезти чего? Приехать?

   – Не надо. Я надеюсь, что тут не на долго. Макара надо найти. Я пока половины не помню, но, походу это была Гром. Потому что у меня на руке след от удара молнией. По-моему, всё очевидно.

   – М-да... Ладно. Ты давай выздоравливай, а мы подсуетимся. Дёмину донесем.

   – Ко мне скоро из департамента пригнать должны. Скоро он и так всё знать будет.

   – Ну мы-то быстрее, - усмехается Август, - ладно, давай. Время много, собираться надо. Лечись там.

***

   В департамент прибывают они через час, не наблюдая Кирилла, который, очевидно, решил не появляться на практике длительное время.

   – Пойдём к Дёмину? – предлагает Август, на что Анна отрицательно качает головой, – почему?

   – Нечего мне там делать, я пойду в бухгалтерию, а то нас и так не любят.

   – Ладно, я пошел тогда.

   Путь до кабинета начальника занял не больше пяти минут, он стучится в дверь.

   – Зайдите, – дверь толкают вперёд, – Август Афинский, если я не ошибаюсь. Что хотели? – мужчина смотрит на практиканта тяжёлым взором, в руках у него ручка, а на столе бумаги. Много бумаг. Очень много бумаг. Даже слишком. Будто бы сюда переехала часть бухгалтерии.

   – У нас тут небольшая проблема... – Август зарывается пятернёй в тёмные волосы на затылке, – Макар Вербин пропал.

   – Конкретнее, – вздыхает Дёмин, – когда пропал, почему вы вообще так решили.

   – Он был на свидании с Викой. Точнее, с Никитиной Викторией. Когда встреча подходила к концу что-то произошло. Виктория в больнице, и она не до конца помнит произошедшее, однако предполагает, что это была Гром.

   – На чем строятся её предположения?

   – Как она рассказала, на ее руке остался след от удара молнией, ну и...

   – Ладно, рассмотрим это дело. Макар Вербин пропал... – мужчина принялся писать что-то на оторванном листе бумаги, – кто сегодня присутствует?

   – Я и моя сестра Анна Афинская.

   – Болконского не наблюдается... Ясно. Напишу письмо в ваш ВУЗ. Свободны, Август.

   В коридоре Афинский выдохнул. Дёмин, всё же, не самый ужасный начальник. Даже обратно. Он всё же неплох.

   Сегодня им с сестрой предстоит работать вместе. В компании друг друга. Что же... Не так уж и плохо.

***

   Работа особенной разнообразностью не выделяется, отчего уже через несколько часов молодые люди утомлённо вздыхали.

Дело №19

   Анатолий Дмитриевич Глинский. На момент совершения преднамеренного прекращения собственной жизни был в возрасте сорока пяти (45) лет. В результате сопротивления сотрудникам правоохранительных органов и сотрудникам Государственного департамента по борьбе с особой преступностью (ГДБОП) мужчина, используя собственную способность и предоставленное местом работы оружие, нанёс себя травмы несовместимые с жизнью, в результате чего привлечь его к уголовной ответственности не удалось.

   Мужчина был обвинён в распространении и хранении наркотических веществ. Работая секретарём при управляющем Государственным департаментом по борьбе с особой преступностью Зайцевым Петром Сергеевичем. При расследовании стало известно, что Пётр Сергеевич не имеет отношение к махинациям подчинённого и является не виновным в совершённом преступлении...

   – Ань, гляди, – шепчет Август, показывая папку средней толщины сестре. Девушка принялась всматриваться в текст.

   – Э... Это про мужа «Грома»? Ничего себе... – Аня, казалось, удивлена, – я думала нам такие документы никак закинуть не могли...

   – Нудятина, правда, – кивает Август, – но может там что-то интересное будет.

   – Ладно, брось мне в сумку. Только не заметно.

   – Камеры, – фыркает Август, – ладно, давай так, – парень положил свою руку на стол. Совсем непринуждённо и расслабленно. – ты забираешь дело, а я устрою шоу со спецэффектами.

   – Уверен?

   – Когда я был в чём-то не уверен?

   – Ну, бывало...

   – Не порть мне всю малину! – шипит Август, а в следующий миг вдруг громко закашлялся. Внимание некоторых работников обратилось на него. Афинский принялся кашлять громче. Температура в помещении начала падать. Окна вдруг затрещали.

   – Эй, что происходит, студент, ты? – звучит хмурый мужской бас.

   Август поднимает взгляд на «коллег», раздались голоса, что причитали, глядя на руку Афинского. Она словно «вросла» в обморозившийся в миг стол.

   – Позовите Дёмина! – абсолютно незнакомый голос звучит из дальнего угла.

   – Эй, Август, не переигрываешь? – шепчет Анна.

   – Ничуть, – вспышка света, грохот вокруг, а затем перед глазами проясняется полностью обледеневший кабинет. Люди, благо, успели повставать со своих мест, но предстающая пред глазами картина явно намекает на проблемы, что нависают теперь над студентами.

   – Прекращай, подумают, что ты спятил, – хмурится Афинская. Дело Глинского уже покоилось в её сумке, а Дёмин, верно, был на подходе.

   – Надеюсь, Дёмин не уволит, – позволяет себе усмехнуться Август, а дверь, как по заказу, распахивается. Начальник выглядит взволнованным.

   – Афинский! – глаза директора расширены, дыхание частое, кажется, он... напуган? Рука директора вспыхивает так неожиданно, что Анна дёргается в сторону, будто избегая удара, Август же закрывает глаза из-за яркого света. Огонь будто змей опутывает руку студента и всё вдруг прекращается. Парень жмурится и падает на любезно подставленный Анной стул. Тишина вокруг прерывается лишь треском льда повсюду. – жду объяснений. Напишешь – приноси. Если плохо себя чувствуешь – домой. А вы, Анна, проследите за ним. Выполнять.

   – Есть, Виктор Дмитриевич. – Аня кивает, кладя на мальчишеское плечо руку, – ты как?

   – Походу таки перестарался, – он мягко улыбается, – ура, домой?

   – Ладно.

***

   Из сна Викторию вырывает стук в дверь. Глаза нехотя открываются, девушка издаёт невнятный звук и дверь открывается. Вика смотрит на посетителя. Женщина, на вид, среднего возраста. В деловом костюме и папкой в руках. Таких в департаменте она видела редко.

   – Я Ирина Кирилловна Яблонская, сотрудник Департамента по борьбе с особой преступностью. К нам поступило заявление о нападении некой «Гром». Нам нужно составить протокол, так что начнем прямо сейчас. Имя, фамилия, отчество. – Ирина, немедля, села рядом с кроватью пациента, переставив стул от стены, и приготовила ручку.

   – Никитина Виктория Васильевна, – начинает девушка, наблюдая за тем, как сотрудник размашистыми движениями принялась заполнять протокол.

   – Что ж, Виктория Васильевна, что случилось?

   – Мы с моим... Другом направлялись в сторону автобусной остановки... – произнеся адрес, Виктория нахмурилась, память не стала работать лучше, однако события «до», она, благо, помнила великолепно, – мы разговаривали, а затем, нам перегородила путь иномарка. Чёрного цвета, за рулём был... Незнакомый мне человек. Из неё, с пассажирского сидения вышла женщина, которую Макар охарактеризовал, как Гром. Да я и сама это поняла.

   – Секунду, полное имя вашего друга имеется?

   – Да-да... Вербин Макар Антонович.

   – Угу, продолжайте.

   – Простите, я плохо помню, что было дальше... Но, когда очнулась в больнице, мне было сказано, что Макара рядом не нашли.

   – Да, из заключения врача я осведомлена о ваших проблемах с памятью. Допустим. А каковы ваши предположения?

   – Его, наверное, похитили.

   – Похитили?

   – Иначе я не понимаю куда он пропал и для чего Грому просто так на нас нападать. Она, кажется, не сторонник бесполезных убийств и нападений.

   – Верно, вы, кажется, не плохо осведомлены в этом вопросе? – женщина хмурится, осматривая Викторию с ног до головы.

   – Да, я проходила... и прохожу практику в департаменте. Многое слышала об этом человеке.

   – Ясно. Я передам сведения. Как я понимаю, и вашему начальству. Не волнуйтесь, мы во всём разберёмся.

  – Не сомневаюсь, – кивает Виктория, мягко улыбнувшись.

   – До скорой встречи, Виктория. Если что-то вспомните, я положу визитку сюда.

   Дверь закрывается, и Вика вздыхает. Она сжимает пальцы в кулак, однако те лишь слегка сгибаются, заставив её вновь ощутить прилив паники.

   Это не на всегда...

   Это просто небольшая проблема, которая скоро исчезнет...

   Она сможет встать, так ведь врачи говорят, а им врать незачем!