Вот ты и попалась

-А где Саша? – было слишком тихо, а я уже поняла, что когда девушка дома, то он наполнен некой суетой и радостью.

-Она поехала к подруге до понедельника. Так что два дня мы будем только вдвоём. – Мне показалось или он сказал об этом как-то радостно?

-Да, не привыкла я так проводить выходные. – Я вспомнила о весёлом отдыхе в клубах, о холодном алкоголе, растекающемся по горлу и опьяняющем разум, о весёлых танцах, и возможном бурном продолжении ночи вне стен клуба. Странно, конечно, но сейчас мне этого не хотелось. В этом доме мне было уютно, готовя такой семейный ужин, болтая о пустяках, читая томик Шекспира под тёплым светом прикроватной лампы.

-Ты можешь придумать программу. Можем посмотреть кино, поиграть в бильярд, поплавать, почитать, поиграть в карты, позаниматься.

-Чем? – я неловко улыбнулась, а потом будто ошпаренная поняла о чём он. – А, Вы про учёбу что ли!?

-Конечно, а ты о чём подумала? – его глаза сверкнули, а я скрыла покрасневшее лицо под ладонями. Как же неудобно получилось. Он подошёл и убрал мои ладони, заглядывая в глаза. - Мы же оба понимаем, что не должны переходить эту грань. Правда!? – о чём он спрашивает, чёрт возьми!? О том, что грань переходить нельзя или о том, согласна ли я с этим!? Я сглотнула и ничего не ответила.

Он отступил на шаг и, потирая шею, направился к пакетам. Спустя двадцать минут потрясающе вкусная паста с креветками была готова и разложена по тарелкам.

-Паста – моё любимое блюдо! Я готова есть макароны днями и ночами. У нас с ними особая связь. И вообще я думаю, что ко мне, как ни к кому другому применимо выражение: «Путь к сердцу лежит через желудок». - Мужчина улыбнулся и намотал очередную порцию на вилку. – Не хватает лишь вина и свечей.

Антон Владимирович встал и направился в сторону двери в подвал. Через пару минут он вернулся, в его руках была пыльная бутылка, которую он обтёр салфеткой. Подойдя к кухонному гарнитуру, откуда-то из ящиков, он достал свечи. Зажигалку он тоже нашёл, что навело меня на мысль, что он порой курит, так как на случай поломки электроподжига люди обычно хранят дома спички, но никак не зажигалки. Выбросив в мусор упаковку от свечей, он поджёг их и откупорил бутылку вина. Затем подошёл к выключателю и погасил верхний свет.

Я всего лишь сказала, как бы мне хотелось видеть этот вечер, а он, без лишних слов, превратил в жизнь все мои хотелки. Так не честно! Я изо всех сил держусь, чтобы не давать надежду своим зарождающимся чувствам, а он перечёркивает все мои труды своей добродетелью.

-Теперь идеально? – его глаза так красиво блестят в свете крошечных огоньков. Пламя пляшет в его зрачках, будто страстная кубинская девушка, желающая заполучить внимание понравившегося мужчины. Я снова начинаю думать о нём, не как о преподавателе, а это неправильно. Неправильно! Неправильно! Когда уже до моего мозга дойдёт эта информация!?

-Да, - я улыбнулась и взяла бокал.

-Белое сухое. С креветками - идеально.

После ужина, хозяин дома собрал всю посуду и, убрав в посудомоечную машину, снова сел за стол.

-Ну так что, вам удалось закончить начатое сегодня?

-О чём Вы?

-О тебе и том парне, желавшем сорвать твой поцелуй... - Он глянул на меня исподлобья, а мне стало душно, будто я попала в парилку. Я немного помедлила с ответом, водя пальцем по острому краю тонкого бокала.

-А что, если да? – я смотрю на него, а он щурит глаза. Вино уже даёт о себе знать, я готова говорить о том, о чём прежде бы предпочла молчать. – Может быть даже этим всё не ограничилось, ведь я же ветреная и моя голова мне вовсе не для того, чтобы ей думать. Вы сами так сказали! – он смотрит на меня, играя желваками. Злится? Но ты сам затеял этот разговор, вот теперь и думай, как узнать правду.

Я двумя глотками допиваю вино и тянусь, чтобы налить ещё. Но Антон Владимирович отводит мою руку и, задумчиво глядя на меня, наполняет мой бокал сам.

-Ты права, твоя голова явно не создана для того, чтобы ей думать! – что!? Да Вы охренели, дорогой друг! – Ладно, я сейчас пойду выгуляю Алису, а ты пока можешь разобрать вещи. – Он встаёт и идёт к входной двери, а я осушаю бокал и поднимаюсь в свою комнату.

Первым делом достаю ноутбук и ставлю его на письменный стол. Включаю музыку на полную и начинаю вываливать содержимое пакетов на кровать. Да, похоже он собрал всю мою одежду. Отыскав среди кучи барахла любимую пижаму, я наконец-то переодеваюсь по-домашнему. Длинные волосы закручиваю в небрежный пучок на макушке. Пританцовывая и подпевая, начинаю развешивать одежду на вешалки и раскладывать на полки. Наконец руки доходят до нижнего белья. Смущённо улыбаюсь, думая о том, как Громов собирал его, о чём при этом думал. Аккуратно складываю и убираю в выдвижной ящик.

Нахожу песню «Не влюбляйся милая», игравшую в машине, и поставив на повтор, продолжаю заниматься разбором вещей, не забывая громко подпевать, держа в руках расчёску, как микрофон. В какой-то момент я оборачиваюсь и вижу Антона Владимировича, который со счастливой улыбкой смотрит на меня, прижавшись к косяку. Глаза становятся по пять рублей. Как давно он наблюдает за мной!? Я замираю, а он пересекает комнату и склонившись ко мне, говорит на ухо.

-Если хочешь, можем посмотреть кино. Как закончишь -сообщи, я буду у себя. – Я хлопаю глазами и киваю. Мужчина разворачивается и идёт прочь из комнаты.

Закончив с разбором, я сажусь на кровать и задержав взгляд на полке с книгами думаю, стоит ли нам вдвоём смотреть фильм. Но с другой стороны, в доме больше никого нет, а сидеть по своим комнатам совсем скучно. Набираюсь смелости и встаю. На носочках крадусь к комнате Антона Владимировича и замираю перед дверью, пытаясь услышать, чем он там занимается. Тишина. Втягиваю воздух и поднимаю кулак, чтобы постучать. Выдыхаю. Да, что, Алл! Ты же не руку и сердце ему идёшь предлагать, а просто посмотреть кино. К тому же, он сам первый это предложил, так что всё в порядке. Пока мой внутренний диалог продолжался, дверь открылась и передо мной возник Антон Владимирович. Мои глаза скользнули по его обнажённому торсу и задержались на кромке домашних штанов, держащихся на бёдрах. Я сглотнула. Моя рука по-прежнему была поднята для стука, пора бы её уже опустить.

-А я за Вами. Я закончила и готова посвятить всю себя Вам... Ой, то есть просмотру фильма. – Поджимаю губы и чувствую, как горят мои уши и щёки. Вот это оговорочка, как говорится – по Фрейду.

-Ты уже выбрала какой хочешь посмотреть? – с милой улыбкой спросил мужчина, видя моё смущение по поводу его частичной наготы и путаницы в собственных мыслях и словах.

-Да. Нет. Да. В общем новинок полно, думаю, нам будет из чего выбрать. – Я отвожу глаза от его манящего обнажённого торса и окидываю взглядом комнату позади него. Просторная, светлая. Взгляд остановился на кровати размера king-size.

-Хорошо, тогда иди вниз, я сейчас спущусь. – Я разворачиваюсь и семеню в гостиную. Когда преподаватель спускается, на нём уже надета футболка. Так лучше. Или нет?

-Будешь попкорн?

-Только если карамельный.

Через несколько минут он приносит попкорн, сырную тарелку с маленькой тарелочкой мёда посередине, новую бутылку вина и два бокала, попутно погасив свет. Выбрав комедию, мы садимся по разные стороны дивана. Но расстояние быстро сокращается из-за того, что угощения стоят на столе, посередине. Переместившись ближе друг к другу мы уставились на экран. Вино такое прохладное, попкорн такой сладкий, а его плечо, касающееся моего, такое тёплое. Вечер кажется семейным и уютным. Мы смеёмся и обсуждаем ситуации, касаемо фильма. Ощущаю непреодолимое желание положить голову ему на плечо, но это непозволительная роскошь. Начинаются титры, и я опережаю Антона Владимировича и, по-хозяйски, отношу посуду на кухню, загружаю в посудомоечную машину. Хочется курить.

Надеваю куртку и кеды, выхожу на крыльцо. Алиса мирно спит в своей конуре. Похоже она правда очень умная и поняла, что я не представляю опасности для этого дома и его жителей. Закуриваю сигарету и чувствую, как густой дым обволакивает мои лёгкие, даря лёгкое головокружение, наполняющее, будто, невесомостью. Через минуту ко мне выходит Антон Владимирович.

-Дай мне сигаретку, - говорит он, а я удивлённо смотрю на него.

-С чего это вдруг!? Не Вы ли выступали с митингом о «защите организма от вреда никотина»!? Курить – здоровью вредить! – я смеюсь.

-Курение определённо вредит здоровью. Твоему! Ты же девушка, тебе ещё детей рожать! – он с вызовом смотрит на меня.

-У меня последняя.

Мужчина протягивает руку и выхватывает сигарету из моих губ, а я проигрываю в попытках забрать её обратно и оказываюсь в его объятиях. Он держит мои руки, чтобы я не смогла дотянуться до тлеющей «трубки мира», и со стороны всё выглядит до ужаса мило, как в сопливой мелодраме.

Алиса начинает беспокоиться и лаять. Мы смотрим на ворота, слышно, как за ними остановилась машина. Может это соседи? Кто-то нажимает ручку на калитке и отпускает её. Антон Владимирович напрягается и затушив сигарету, серьёзно говорит мне:

-Алла, иди в дом.

-Зачем? – он скрывается за дверью и когда снова появляется передо мной в его руках двустволка. Я смотрю на него испугано и растеряно, но задать вопрос не успеваю.

-Мой отец был охотником, - объясняет он, - и сейчас я рад этому, как никогда.

-Вы думаете, что это он? – полагаю, что выгляжу я, как ребёнок, который только что увидел бабайку.

Мужчина берёт моё лицо за подбородок и, заглядывая в глаза, строго говорит:

-Иди в мою комнату, свет не включай. Запри дверь и сиди тихо. На кровати мой телефон, если в комнату попытается войти кто-то, кроме меня, вызывай полицию. Ты поняла меня!? – я начинаю задыхаться, ком подкатил к горлу, не давая дышать и вымолвить хоть слово. Его встревоженные глаза о многом говорят, и я не стану противится его приказному тону.

-Да, - тихо ответила я, а он поцеловал меня в волосы.

-Умница! Иди!

Я вбегаю по лестнице, перешагивая через две ступени и, попав в его комнату, закрываю дверь на замок. В комнате относительно светло из-за света фонарей, пробивающегося сквозь шторы. Я добегаю до кровати и сажусь на пол, рядом с ней. Хочется свернуться в клубок и стать незаметной. Где же твой волшебный плащ-невидимка, Гарри Поттер, тащи его сюда! Мне страшно, меня трясёт. Неужели Паша нашёл меня? Неужели он заберёт меня отсюда и поработит? В голове противный пульсирующий ритм, я буквально готова ловить вырывающееся из груди сердце. Антон Владимирович остался там, один. Я слышу лай Алисы, и мурашки бегут по моему телу. Меня накрывает паника. Что там происходит? Вспоминая про телефон, бросаюсь на кровать и, отыскав его, снова возвращаюсь на пол. Разблокировать получается с первого раза, сразу набираю 112, чтобы в случае непредвиденных обстоятельств не тратить время пытаясь попасть дрожащими пальцами в цифры.

Оглядываю комнату, размышляя, где я могу спрятаться, чтобы не сидеть на виду возле этой огромной кровати. Вижу открытую створку шкафа и, на четвереньках, ползу туда. Но там я увидела не только вещи. Большой сейф, из которого полагаю, он и достал ружьё. Внутри лежат какие-то бумаги, пачки денег и даже слитки золота. Но больше всего мой взгляд приковывает пистолет. Чёрный, матовый, смертоносный. Хватаю его и, всё так же, на четвереньках, возвращаюсь к кровати.

Что мне с ним делать!? Холодная сталь пугает больше, чем дарит ощущение безопасности. От него веет смертью, которую он несёт с собой. Я не хочу воспользоваться им, но, если мне придётся, не раздумывая нажму на курок. Время остановилось. В ушах шум кровотока. Состояние полуобморочное. Руки такие холодные, что, кажется, задень я ими обо что-то твёрдое и они рассыплются ледяными осколками.

Как там Антон Владимирович? Какого чёрта так долго!? Может люди, остановившиеся у ворот, уехали? Пожалуйста, пусть это будет кто угодно, только не Паша! Мои мысли нарушает звук шагов за дверью.

Беру пистолет двумя трясущимися руками и выставляю вперёд, показывая, что не сдамся без боя. Дверная ручка дёргается, так же, как и моё сердце.

-Алла, это я – Антон, открой дверь! – мои эмоции не передать словами. Я вскакиваю и бегу к двери, спеша её отворить. Он не успел ничего сказать, как я бросилась ему на шею, обнимая и крепко прижимая к себе. Думаю, он немного опешил от происходящего. Но я была так напугана, я не знала, чего ждать после того, как он, с оружием, вышел из дома. – С тобой всё в порядке? – озабоченно спросил он.

-Да, да, со мной всё хорошо! Я больше волновалась за Вас! – я смотрела в его океанические глаза, будто мы должны были разлучиться навсегда, но жизнь распорядилась иначе и дала нам второй шанс. Громов оглядел меня с ног до головы, убеждаясь, что со мной и правда всё хорошо, и заметил пистолет в моей руке. Ладонь преподавателя опустилась на мою ладонь, в которой я сжимала оружие.

-Давай-ка его сюда, - немного угрюмо сказал он, и я вложила пистолет в его крепкую ладонь. – Надо бы тебя поучить им пользоваться, - сказал он, глядя на чёрную матовую сталь, - а то ты его даже с предохранителя не догадалась снять. В данном случае – к счастью. – Он улыбнулся, но как-то растерянно.

-Что это было? – спросила я.

-Ты только не волнуйся. – Начало так себе, - Похоже он догадывается, что ты у меня и приехал с друзьями проверить. Хорошо, что мы сидели внизу и свет был погашен. Я слышал, как они говорили о том, что этот дом записан не на меня. Так и есть, он записан на мою сестру. Похоже за моей квартирой они тоже следят. Она-то как раз и числится за мной. Я не знаю кто эти люди и откуда они столько смогли узнать, но ставки явно растут. – Я смотрю на него с нескрываемым ужасом, и он это видит. Глаза, уже так хорошо привыкшие к темноте, различат даже слёзы, рвущиеся из моих глаз. – Прошу тебя, не плачь! Мы со всем справимся! – он берёт моё лицо в ладони и большими пальцами стирает крошечные слезинки, бегущие по щекам.

Мне становится плохо, голова кружится. Я отступаю к кровати и сперва сажусь, а потом и ложусь на неё. В голове темнеет, и лишь белые молнии рассекают темноту комнаты.

-Алла, что с тобой? Тебе не хорошо? – он бросается ко мне. - Чем помочь? Может принести воды? – я слышу, как он волнуется, как его тёплая рука проскальзывает мне под шею.

-Нет, нет, ничего. - Я открываю глаза и зрение медленно восстанавливается. Эти встревоженные глаза я запомню надолго. Неужели я и впрямь тебе небезразлична? – Я знаю, чем ты можешь мне помочь, - Я снова перешла на ты, не замечая этого. – Поцелуй меня?

-Алла, - его голос такой тихий. – Ты же моя студентка, а я твой преподаватель. – В его голосе мольба? Сожаление?

-Да. – Я сажусь на кровати, чтобы уйти. Он тоже садится. Поднимаюсь и делаю шаг в сторону двери. Если я сейчас не уйду, то точно расплачусь от накативших чувств.

-Стой! - его тёплая ладонь ловит меня за запястье и возвращает назад. Он притягивает меня к себе так, что я оказываюсь между его бёдер. Руки обвивают мою талию, а взгляд говорит без слов. Я наклоняюсь к нему и наши губы находят друг друга, а языки сплетаются в неистовом танце. Он усаживает меня к себе на колени, и я обвиваю его ногами, обхватив руками за шею, не давая права передумать или отступить. Здравый смысл? Сейчас это не более, чем набор букв. Я не могу думать ни о чём, кроме него.

Его руки скользят по моей спине, крепко прижимая меня к его груди. Затем он снимает мой топ на тонких бретелях и его горячее дыхание обжигает мою похолодевшую кожу, пробуждая мурашки. Он прижимается к моей груди и буквально вдавливает меня в себя. Его руки изучают моё тело, будто это первая наша ночь. Я ощущаю его трепет, мягкие губы, острые зубы и крепкие пальцы, впивающиеся в мою нежную кожу. Я помогаю ему стащить футболку и снова поцелуи. Не могу оторваться от его сладких губ, со вкусом счастья и наслаждения. Я вожу руками по его сильным плечам, бицепсу, мышцам груди, кубикам пресса и мне хочется поцеловать каждый миллиметр этого прекрасного тела. Что я и делаю, опрокинув его на спину. Я бегаю короткими, обрывистыми поцелуями по коже, оставляю лёгкие засосы, спиваюсь короткими ногтями в его кожу. От его сбивчивого дыхания, во мне лишь сильнее нарастает возбуждение. Наконец он рывком переворачивает меня и оказывается сверху. Стаскивает мои короткие шорты и плавно проводит пальцами по линии трусиков, что отзывается миллионом бабочек в моём животе и ниже, стягивая всю меня в тугой узел, пульсирующий между ног. Не спеша он снимает с меня бельё и любуется моим обнажённым телом. Желание захлестнуло нас. Смешалось всё, похоть, страсть, нежность, разврат, грубая сила и подчинение. Это было волшебно, будто в первый раз.

Мы лежали на смятых простынях, рядом, тяжело дыша, пытаясь выровнять пульс. Забыли о правилах, забыли о том, кто мы. Просто отдались друг другу, растворились, сгорели до тла и возродились из пепла. Я чувствовала себя живой и счастливой. Я не думала о вчера, не думала о завтра. Я слышала, как он дышит и хотела стать частью того воздуха, проникающего в его лёгкие, разносящегося по его венам. Я влюбилась в него. И пусть это сейчас меня не тревожит. Я просто признала это для себя.

-Я понимаю, что ты молодая и можешь делать всё, что заблагорассудится, но я-то куда!? – это что сожаление?

-Ну я же не первая твоя студентка, с кем ты спал! – мне немного не по себе, не такой реакции я ждала.

-С чего ты взяла? – он что, правда удивлён, что я об этом знаю!?

-Вспомни, почему ты перешёл в наш ВУЗ.

-И почему же, по-твоему, я перешёл в ваш ВУЗ?

-Потому, что ты спал со студентками и тебя по-хорошему попросили перевестись. – Он усмехнулся, только мне почему-то не смешно.

-Что за бред! Я не отрицаю, что я спал с молодыми девушками, но никто из них не был моимистудентками. С чего ты это взяла? – я прикусила язык. Кто из двоих мужчин сказал мне правду?

-Костя сказал, что ты пользовался своим служебным положением и про это узнали... - Отлично, зачем я подставляю Костю? Ну а как ещё я должна была преподнести эту информацию!? Сорока на хвосте принесла?

-Костя, значит. – Его напряжение я чувствую, даже не видя его лица. – Нет, Алла, всё не так. Конечно, о преподавателях ходит множество различных слухов. Но я повторю, я не спал со своими студентками. До сегодняшнего дня.

-Тогда почему же он так сказал? Не бывает дыма без огня, - резонно заметила я.

-Конечно не бывает. Дочка декана пыталась залезть в мои штаны целый год. Не получив желаемого, она решила распустить свой длинный язык. Но в защиту Кости могу сказать лишь, что с ним она поступила тоже подло. Да, меня попросили уйти, из-за всех этих грязных слухов, в которых не было ни капли правды. Наш декан очень любит свою дочурку и готов плясать под её дудку. Полагаю Оля осталась довольна. Я, кстати, тоже. Мне не важно, где именно я буду преподавать, главное, что я честен перед самим собой. Эта малолетняя шлюха спала со всеми направо и налево. Костя был влюблён в неё и прощал ей все её грехи. А потом она забеременела и это стало последней каплей для него. Откуда я это знаю, наверное, думаешь ты!? Я слышал их разговор, как раз пришёл забрать свои вещи. Они говорили достаточно громко, поэтому я не считаю, что я подслушивал. Она сказала, что если он не женится на ней, то она скажет своему отцу, чтобы он отчислил его. Видимо у парня всё же есть гордость, раз он сам решил перевестись. Выбор ВУЗов в нашем городе небольшой, поэтому так уж случилось, что от одной легкодоступной шлюшки пострадали сразу два мужчины. И оба пришли в один ВУЗ. Вот такая дурацкая история.

Я лежала молча, сложив руки на груди. Потом я перевернулась на бок, в его сторону, чтобы посмотреть в его глаза. Антон перевернулся ко мне и провёл своими тёплыми пальцами плавную линию от плеча, по рёбрам, по талии, по бедру и обратно. Мурашки пробежали вслед его движениям. Он уткнулся в мою грудь, а я запустила руку в его тёмные волосы, перебирая мягкие пряди.

-Ты веришь мне? – спросил он, опаляя кожу своим дыханием.

-Да. – Он поднял на меня свои небесные глаза. В них было что-то большее, чем просто тяга обладать моим телом. – Конечно.

Антон поцеловал меня, легко и нежно. А потом обнял. Я почувствовала себя в безопасности. Я чётко ощутила, что эти руки созданы, чтобы обнимать меня. А может быть это вино говорит мне об этом, вперемешку с моей воспалённой фантазией.

-Спи, моя девочка! – тихо сказал он мне, и я закрыла глаза, прижимаясь к его бархатной коже. Как же приятно быть его девочкой.

И пусть завтра всё будет так же, как и вчера, но сегодня я его девочка, засыпающая в егообъятиях, слушая его сердцебиение, и чувствуя на себе его дыхание. Я не знаю, как теперь нам себя вести, ведь мы переступили эту грань. Но самое приятное, а может быть и губительное, было то, что я призналась себе, что влюбилась. Это волшебное, воздушное, одухотворяющее чувство, которое, возможно, никогда не перерастёт в зрелую осознанную любовь. Оно наполняет меня невесомостью, даря невероятную лёгкость, спокойствие и счастье. Я засыпаю в объятиях этого мужчины, забывая обо всех трудностях и заботах. Впереди нас ждут выходные, целых два дня и целых две ночи.

И пусть весь мир подождёт!