красные руки

Дорога домой пролетела незаметно. Я уткнулась в телефон, погружаясь в привычный ритуал: пара мемов, новости, список дел на неделю, которых всё равно не выполню, и, наконец, переписка с Крис. Несмотря на вечную занятость, она почти сразу ответила. Удивительно, как эта женщина умудряется вести дела, одновременно координируя половину города, и всё же найти время для бессмысленного, но важного диалога.

Я: > Жива? Или тебя уже поглотил очередной проект?

Крис: > Проект, кофе, телефон, совещание, снова кофе, снова проект. Но если кто-то пишет с твоим именем, я приостанавливаю апокалипсис. Так что, говори.

Я: > Апокалипсис, это жить под одной крышей с твоим братцем.

Крис: > А-а-а, значит, ты уже столкнулась с его величеством Сарказмом Первым?

Я: > Ты знала и не предупредила. Я чувствую себя жертвой информационного террора.

Крис: > Не драматизируй. Он нормальный. Просто... ходит в облаках, говорит загадками и делает всё с видом, будто ведёт переговоры с ЦРУ.

Я: > Ну да, он только утром пытался прикинуться мертвым, чтобы не вставать. А потом сообщил, что ему неважно, обнимать мои кости или кости, обтянутые кожей. Романтика, которой достоин каждый.

Крис: > Звучит, как наш детектив. Он странный, но настоящий. Холодный на первый взгляд, но если копнуть, там целый мир. Просто он не из тех, кто выкладывает все карты.

Я: > Хм. Так ты точно про него, а не про меня? Кажется, мы с ним слишком похожи. Это тревожит.

Крис: > Вот именно. Вы как два сапога. Только один чёрный, второй, немного в грязи после допроса. Но всё равно пара.

Я: > Даже не знаю, считать ли это комплиментом или пассивной агрессией.

Крис: > Что-то между. Но с твоей харизмой и его замкнутостью, кто-то из вас точно кого-то доведёт. А если серьёзно: он меня не раз выручал. Молчит, когда надо, говорит, когда очень надо. Редкое качество.

Я: > А ты у него вообще кто? Не хочу лезть в семейные тайны, но у вас слишком разные фамилии.

Крис: > Ага, у тебя пробелы в памяти? Гений расследований.

Я: > Шутки про мою внимательность и память не засчитываются. Говори давай.

Крис: > Мы сводные. У него мать, от первого брака, у меня, от второго. Жили вместе лет с восьми. Он тогда был угрюмым молчуном, я, раздражающей болтушкой.

Я: > Ты, харизматичная хищница. Он, философ с вечным синдромом усталости от мира. Очаровательная семейка.

Крис: > Спасибо, мы стараемся.

Крис: > И не переживай, если он подпустил тебя хоть немного ближе, значит ты ему интересна. А для него это редкость. Он даже кошку год не подпускал.

Я: > Ты думаешь, он... интересуется мной?

Крис: > Я не думаю. Я вижу и знаю, судя по твоим рассказам. А я, знаешь ли, не из тех, кто ошибается в химии. Даже если она на первый взгляд пахнет порохом.

Я: > То есть ты одобряешь?

Крис: > Я не вмешиваюсь. Но... скажем так: если ты научишься читать между его строчек, будет интересно. Только не обожгись. Он не всегда говорит, что чувствует.

Я уставилась на сообщение, усмехнулась. Пожалуй, Крис, одна из тех, кто, даже не глядя тебе в глаза, может поставить диагноз. Вот только не факт, что ты готова его услышать.

Такси остановилось прямо у моего подъезда. Я расплатилась с водителем, кивнула в знак благодарности и вышла. Лёгкий ветер тронул пальто, небо нависло серым куполом, день не задался с самого начала. Я толкнула входную дверь, прошла по тёмному подъезду, привычно обойдя пятно на полу у лифта, и, наконец, оказалась у себя.

Как только захлопнулась дверь, меня накрыло знакомое ощущение: всё на своих местах, и всё не так. Я вдохнула глубже.
Запах... смешение стиранного белья, старой пыли, дешёвого кофе и чего-то, что я бы назвала ароматом эконом-класса. После квартиры Блэквуда мой дом казался особенно... настоящим.
- Запах бедности. - усмехнулась я про себя, стягивая обувь и направляясь к столу.
Ноутбук включился неохотно, как кот по утрам. Я плюхнулась в кресло и открыла недописанный документ. Глаза пробежались по строкам, но мысли уже были в другом месте.

***

Один час. Второй. На часах, почти четыре. Через три - встреча. Подсудимая. Девушка. Ресторан. Вечер. Словно фрагменты пазла, всё никак не складывалось в целую картину.

- Забавно получается... - пробормотала я и закусила ноготь.
- Интересно, узнает ли она меня по голосу?

Щёлкнув по клавише сохранения, я закрыла ноутбук. Пора было собираться.

И вот тут меня накрыло странное желание.
Никакой необходимости наряжаться не было, но почему-то захотелось выглядеть... иначе. Лучше. Выше этой серой рутины. Я подошла к гардеробу и распахнула его, как будто надеясь, что сегодня он подарит мне чудо.

Выбор, как всегда, был, мягко говоря, скромным. Но среди джинсов, рубашек и пары пиджаков висело оно. Платье.
Чёрное. Длинное. С широким вырезом на спине и тканью, струящейся, как чернила по воде. Оно не просто подчёркивало фигуру, оно создавало её заново, приукрашивая то, чего в реальности не было и быть не могло.

Я прикоснулась к нему пальцами, и в памяти всплыл голос.
Мамин голос.

> - Доченька, когда у тебя будет выпускной бал, надень это платье. Оно для тебя.

Мне было тогда лет семь, не больше. Я кивнула, потому что так делают дети, когда хотят порадовать. Но выпускной прошёл без меня. Я не пошла. На вручение дипломов пришла в белой блузке и чёрной юбке, как все.
А платье так и осталось висеть в шкафу, дожидаясь «подходящего случая», как их называют.

Я сняла его с вешалки. Стянула с себя домашнюю одежду и медленно, почти церемонно, надела его. Оно село идеально. Будто за эти годы подстраивалось под меня.
Как влитое. Как обещание, которое я всё-таки решила сдержать, пусть и с опозданием.

Я посмотрела на себя в зеркало.
- Ну что, ма... - тихо выдохнула я. - Свое обещание я выполнила.

Оставалось совсем немного: укладка, макияж, каблуки - и, конечно, пара штрихов в виде аксессуаров.
Я не спешила, но и не теряла времени. Через полтора часа я стояла перед зеркалом, готовая на все сто. Взгляд уверенный, осанка - как у той, кто пришла не за ответами, а за признаниями.

Я ожидала, что на сборы уйдёт больше. Ошиблась.
У меня оставалось ещё сорок свободных минут до выезда. Целая вечность, если сидеть в тишине.

Я устроилась на краю дивана, скрестив ноги, и начала прокручивать день в голове, как киноплёнку. И вдруг, в какой-то момент, мысль вонзилась неожиданно остро:

> Откуда Крис знает о допросе?

Я ей ни слова об этом не говорила. Ни полусловом не обмолвилась о записи, о голосе, о подозреваемой девушке. Ни единого намёка.

Натаниэль?
Возможно. Он мог рассказать. Но когда?

> Или они давно всё обсуждают за моей спиной?

Мысли зашевелились, как тени под потолком. Я прикусила губу, сдерживая раздражение. Но, в конце концов, я не была новичком в таких играх.

- Ладно... - выдохнула я, поднявшись. - Будем играть с открытой спиной. Пока.

Пусть думают, что я ничего не заметила. Пусть считают, что их интриги работают. А я просто понаблюдаю. Узнаю, что за игру затеяли Крис и Блэквуд.
И если окажется, что всё это, сплошной спектакль, что ж... у меня тоже найдётся пара интересных реплик для третьего акта.

Я вышла на улицу. Воздух был свежий, влажный. Небо плакало тихо, будто бы не хотело мешать.
На парковке блеснула моя машина. Я села за руль, завела двигатель, и фары разрезали серость, как лезвие.

Асфальт мокрый, отражает огни города.
Дождь, лёгкий и ритмичный, ударял по лобовому стеклу, создавая музыку вечера.
Музыку ожидания.

Я чувствовала кожей, интуицией, каждой клеткой: этот вечер будет не просто интересным. Он будет запоминающимся.

***

Приехав на место, я ненадолго замерла у входа. Здание выглядело так, будто архитектуру проектировал человек, никогда не слышавший о скромности. Высокие арочные двери, резной фасад, блестящий металл и стекло, сверкающее, как самооценка владельца.

У входа меня встретили двое мужчин в униформе, вытянутые, как гвардейцы из парадной коробки. Один молча склонил голову, второй ловко снял с меня пальто, не коснувшись ни плеча, ни платья.

- Добро пожаловать в ресторан Vérité, мадам, - голос был настолько отточен, что им, вероятно, можно было резать лед.

- Благодарю. - Я чуть улыбнулась и прошла внутрь, словно ковер под ногами сам стелился.

У стойки я назвала имя:
- Столик на имя Натаниэля Блэквуда.

Хостес, до этого поникшая, как ландыш под дождём, в секунду вспыхнула улыбкой такой ширины, что, казалось, её рот прошёл курсы по продажам. И не зря, в шикарных заведениях фальшь подаётся на серебряном блюдце.

- Конечно, следуйте за мной! - чуть не заскакала она.

Меня проводили к столику с видом на вечерний город. Блестящие огни отражались в окнах, как будто за стеклом не улица, а витрина ювелирного. Я опустилась на кресло, аккуратно положила клатч на колени и жестом подозвала официантку.

- Бокал красного. Что-то... с характером.

Девушка принесла вино почти сразу - и ещё десерт: сверкающее миниатюрное чудо, от которого пахло шоколадом, терпкостью и чужими деньгами.

- От заведения, - мурлыкнула она. Грациозная, с бархатным голосом и глазами, в которых можно утонуть, если вы не юрист с полным иммунитетом к обаянию.

- Неожиданно. Благодарю. - Я приподняла бровь, но в ответ она только кивнула и исчезла, оставив после себя лёгкий шлейф ванили и чего-то тёплого.

- Приятная девушка, - пробормотала я себе под нос.

- Официантка? - раздался за спиной голос, в котором был одновременно и бархат, и наждачка. Узнаваемый. Слишком.

Я обернулась. Передо мной стоял Натаниэль Блэквуд - всё такой же собранный, с ухмылкой, от которой у судей портятся перья. В костюме, идеально подчёркивающем, что он знает, чего стоит, и не может позволить себе казаться скромнее.

- Детектив Блэквуд, вы опаздываете. Или просто решили создать эффект неожиданности?

- Настоящая леди должна уметь ждать. - Он отодвинул стул и сел напротив.

- А я, не леди. - Улыбнулась я, откинувшись назад.

- Кто же тогда?

- Угадайте. - Сделала глоток вина.

- Ведьма?

- Бинго. - Я приподняла бокал. - Но с хорошими манерами.

- Однако этим вечером вы буквально принцесса. Ваше платье можно было заметить за квартал. Или это были огни эвакуации?

- Интересно, как вы его заметили, если я подъехала в машине с тонировкой? - Я сузила глаза. - Вы следили за мной, детектив?

- Ваша машина сияла, как будто её только что полировали ангелы с навязчивыми идеями чистоты. Да и запах: шанель и неприятности.

- Вы мне льстите.

- Надеюсь, в ответ.

- Не дождётесь. - Я оперлась локтем о стол. - Ваш костюм не в моем вкусе.

- Вот как? А я думал, вы любите классическое. Или хотя бы людей, которые умеют завязывать галстук.

- Смотря что они потом делают с этим галстуком. - Я бросила на него взгляд из-под ресниц.

- Мисс Вэйл, осторожнее, - улыбка Натаниэля чуть померкла, он перевёл взгляд за моё плечо. - Нас нашли.

Я обернулась.

К столу приближались трое. Двое мужчин, как будто вышли из рекламы мужского аромата с угрозами. Один держал инвалидную коляску, в которой сидела Лолита Миллер. Та самая. Без зрения, без голоса. И, похоже, теперь, без способности ходить.

Я поправила осанку и бросила быстрый взгляд на Натаниэля. Он тоже стал собранным, словно кто-то нажал на невидимую кнопку "служебный режим".

- Здравствуйте. Перед вами Лолита Миллер, подсудимая, - сказал один из мужчин. Вероятно, представитель. Слишком прямой, слишком чистый костюм.

- Авет Вэйл. Юрист. Это детектив Натаниэль Блэквуд, - представилась я. Мы оба слегка кивнули. Формальность, второй язык этого города.

Коляску придвинули ближе. Лолита держалась прямо. Всё ещё красивая, но теперь, трагично. Очки скрывали пустоту, которой я не хотела касаться. Не из сострадания, а из равнодушия. Мы с Натаниэлем переглянулись. Начиналась игра. И, как всегда, ставки были выше, чем просто чьё-то имя в отчёте.

- Госпожа Миллер изложила всё в письменной форме, однако настояла на личной встрече, - проговорил мужчина с нейтральным выражением лица, аккуратно поправляя запонку. - Она понимает, насколько юристы любят нюансы. А вы, полагаю, нюансы коллекционируете.

- Что ж, я не любительница сюрпризов, разве что только если они в коробке с бантом, - сдержанно усмехнулась я, склонив голову. - Хотя и тогда уточняю состав.

Натаниэль тихо хмыкнул. Мужчина перевёл взгляд на него, явно пытаясь считать настрой. Сложно. Блэквуд был той самой книгой без обложки, в которой каждая страница, ловушка.

- Продолжим? - вежливо кивнула я, открывая папку с распечатанными копиями.

Я скользнула взглядом по девушке в кресле-каталке. Лолита Миллер. Пострадавшая. Легенда. И, как утверждали документы, невинная жертва. Только вот у жертв редко такие стальные скулы и выучка на лице, как у модели на показе Dior.

- Я ознакомилась с материалами. - Мой голос звучал спокойно, ровно, без угрозы, но с лёгким привкусом охоты. - Однако остаются вопросы. Вас, мисс Миллер, обвинили в занятии проституцией и участии в торговле людьми. Ваше заявление, это клевета со стороны... коллеги?

Лолита жестом показала на мужчину рядом, тот сразу начал перевод.

- Она работала в крупной компании. Сфера международная логистика, высочайшая конкуренция. Один из её коллег, с которым они были близки... захотел её должность. Поэтому он и выдвинул ложные обвинения. Зависть, знаете ли, страшная штука.

Я подняла бровь.

- Прямо шекспировская драма в Excel. - Я прищурилась, переведя взгляд на девушку. - Но всё же, если вы были... близки, как он посмел, была ли более весомая причина?

Лолита замерла на секунду. Кончиками пальцев она медленно начала жесты. Мужчина перевёл, слегка запинаясь:

- Он... Он почувствовал, что теряет власть над ней. Когда она отклонила предложение... интимного характера, он разозлился.

- Любовь, отвержение, ложные доносы... - пробормотал Натаниэль, задумчиво постукивая пальцами по столу. - Почти греческая трагедия. Не хватает только...

- ...записей камер, улик и парочки свидетелей. - закончила я, не отводя взгляда от Лолиты.

- Вы думаете, она лжёт? - вмешался тот же мужчина, слегка напрягшись.

- Я ничего не думаю, - мягко произнесла я. - Я только задаю вопросы. Например, вот ещё: в отчётах указано, что среди якобы "доказательств" банковские переводы из стран третьего мира на имя мисс Миллер. По словам обвинителя, они связаны с вывозом девушек для "съёмок рекламных роликов". Это ложь?

Лолита сделала несколько быстрых жестов. Переводчик с трудом поспевал:

- Это были пожертвования... на её фонд. Фонд поддержки женщин в сложных ситуациях. Она... помогает жертвам торговли людьми. Сама была на грани, вот и решила создать платформу.

- Потрясающая альтруистка. - Натаниэль усмехнулся, склонив голову. - Только вот отчёт о фонде пустой. Ни адреса, ни состава правления, ни налоговой отчётности. Даже сайт... хромает, как выжатый из Wordpress-прототип.

Лолита повернула к нему голову, явно выражая ненависть. Ни намёка на прежнюю невинную отстранённость.

Я медленно закрыла папку.

- Мисс Миллер, вы просили этой встречи. Мы пришли. Вы получили возможность высказаться. Но, предупреждаю: я могу защищать лишь тех, в ком уверена. И если вы что-то скрываете... сейчас, самый удачный момент приоткрыть завесу.

Она сделала жест, очень короткий.

- Она говорит, что всё сказала. - сухо перевёл мужчина.

- Всё сказала, но ничего не объяснила, - протянул Натаниэль и лениво повернулся ко мне. - Авет, хочешь я угадаю, какой сейчас у тебя вопрос?

- Попробуй.

- «Кто конкретно может подтвердить её алиби?» - Он усмехнулся и поднёс бокал воды к губам. - Или я ошибся?

- Почти. На самом деле я думаю, как нам теперь провернуть этот фарс так, чтобы никто из нас не потерял репутацию. - Я подняла бокал вина. - За миражи, Натаниэль.

- За правду, которая всегда прячется на дне. - ухмыльнулся он.

бокалы зазвенели. В этот момент Лолита смотрела на нас с такой смесью ярости и страха, что на секунду я увидела не травмированную женщину, а охотницу, пойманную в ловушку.
И мы оба это поняли.

К нам подошла та же приятная официантка - светловолосая, с приветливым лицом и выученной наизусть улыбкой. Она терпеливо ждала, пока каждый из нас выберет блюдо. Я указала на стандарт: стейк средней прожарки с овощами. Натаниэль лениво пролистал меню, будто выбирал не рыбу, а судьбу, и, наконец, кивнул:

- Дорадо на пару. Без лимона. Терпеть не могу цитрусовые.

- Вы удивительно избирательны для человека, который ест в молчании. - усмехнулась я.

- Я просто ценю баланс. - бросил он, не поднимая глаз.

Лолита, почти не глядя в меню, указала на пюре и какой-то микс из овощей и грибов. Официантка вежливо улыбнулась, повторила заказ и ушла, оставив за нами в воздухе лёгкий запах дорогого парфюма и нарастающее напряжение.

Я выпрямилась и сложила руки на столе.

- Хорошо. Давайте по существу. Как зовут коллегу, который вас оклеветал? - спросила я, глядя прямо на Лолиту.

Она тут же начала жестикулировать. Движения были быстрыми, уверенными, будто она отрепетировала их заранее.

Мужчина рядом перевёл:

- Дэн Смит.

На секунду я замерла.

Имя резануло память, как нож по стеклу.

- Простите... - я медленно наклонилась вперёд. - Вы уверены, что речь идёт о Дэне Смите? Тем самым, что показывался по новостям, как жертва mr. Shhh?

Тишина. Треск льда в стакане Натаниэля. Я заметила, как он чуть поднял бровь.

Лолита лишь приподняла уголок губ в холодной, почти хищной полуулыбке. А затем снова заговорила руками.
Переводчик, заметно растерявшись, проговорил:

- Она говорит, что да. Он действительно "умер". Или, по крайней мере, все так думали. Но... каким-то чудом ему удалось исчезнуть. И сейчас он снова работает. Тихо, незаметно. Он... ослеп как вам известно, но всё ещё может говорить. И это, цитирую, "даёт ему преимущество".

- Простите? - Натаниэль отложил вилку, которую вертел в пальцах. - Он мёртв, но работает. Он ослеп, но это даёт ему фору? Это как минимум звучит как дешёвый сценарий фильма.

- Или как ложь, за которую очень не хочется расплачиваться, - тихо добавила я.

Лолита жестом показала «пожалуйста, продолжайте».

- Значит, он ослеп. Работает. И угрожает вам, - перечислила я. - Где именно он работает? В каком отделе? Кто его видел? Кто в курсе?

Она сделала короткий, почти ленивый жест. Переводчик запнулся.

- Она говорит, что отдел... секретный. Доступ туда ограничен. А имя его... нигде не фигурирует. Он использует псевдоним. Никто не знает, кроме её самой.

- Как удобно, - пробормотал Натаниэль и откинулся на спинку стула. - Жаль, что даже призраки не оставляют столько несостыковок.

Я медленно повернулась к Лолите. Она всё так же смотрела на меня, с холодным интересом, будто мы были на сцене, и я вот-вот должна была сказать финальную реплику.

- Знаете, мисс Миллер... - тихо произнесла я, - я умею слышать между строк. И вы говорите не совсем правду. Может, частично. Может, по необходимости. Но однажды это сыграет против вас. Потому что в суде мелочи, важнее всего.

Лолита сложила руки в замок. Улыбнулась. Настоящая улыбка - кривая, напряжённая. Не насмешливая. Больше похожая на попытку укусить, не открывая рта.

А потом тихо, без жестов, без перевода, губами произнесла:

- Вы не поймёте. Ни вы, ни он. Вы слишком... чистые.

Я почувствовала, как мурашки побежали по коже. Натаниэль что-то заметил и склонил голову:

- Что она сказала?

Я чуть медленно подняла взгляд.

- Она сказала, что мы с тобой слишком чистые. - и, замолчав на пару секунд, добавила: - Надо срочно найти этого «мертвого слепого» коллегу. Если он существует.

- А если не существует? - спросил Натаниэль.

- Тогда мы здесь не просто свидетели абсурда. Мы, участники спектакля, написанного кем-то, кто очень боится быть разоблачённым. И очень хорошо умеет притворяться жертвой. - я отвела взглядом Лилит.

Ужин прошёл в напряжённой тишине. Мы с Натаниэлем доедали в полумраке - свет над нашим столом слегка мигал, будто нервничал вместе с нами. Миллер давно уехала, оставив после себя холодное послевкусие, как после глотка дешёвого вина. Ни один из нас не спешил говорить, но мысли требовали выхода. Я первой нарушила молчание:

- Значит, Дэн всё-таки работает, да?

Натаниэль хмыкнул, не отрывая взгляда от пустой тарелки:

- По её словам, да. Но ей веры нет. Хотя... такие вещи не выдумывают. Кто станет врать о мёртвом, зная, что мы проверим?

Я провела пальцем по краю бокала, не глядя на него:

- А может, наоборот. Врать о мёртвом, самый надёжный способ спрятать живого. Особенно если этот мёртвый ходит по клубам и знакомиться со всеми подряд.

Он кивнул, словно собирался что-то добавить, но вдруг остановился. Перед нашим столом возникла она, та самая официантка. Уже без былой доброжелательности, с лицом каменным, будто теперь она здесь не ради чаевых.

- Извините, - голос её был ровным, почти формальным, но с отчётливой нотой... принуждения, - вы могли бы встать?

Я нахмурилась, непонимающе посмотрела на неё.

- Просто... пожалуйста. Это важно. - Она сделала полшага назад, будто оставляя нам пространство.

Мои пальцы медленно оторвались от столешницы. В голове крутилось: «Откуда?» Но тело уже двигалось. Я встала, не сводя с неё глаз.

Натаниэль посмотрел сначала на неё, потом на меня, и тихо, почти одними губами произнёс:

- Что за цирк?

Но всё же встал, обошел стол, встал рядом, как бы между мной и ней, руки слегка напряжены. За ним, привычка к угрозам, даже когда он вежливо улыбается.

- Ну, и что дальше? - спросил он, ни к кому конкретно не обращаясь.

Ответом был оглушительный треск.

С потолка с хриплым стоном сорвалась массивная люстра и рухнула прямо на наш стол, разметав посуду, стекло, и искры.

Там, где ещё секунду назад стояли наши бокалы, теперь зияла дыра, в деревянной столешнице, в атмосфере, в спокойствии.

В зале на секунду повисла мёртвая тишина. Кто-то вскрикнул. Официантка уже исчезала в сторону кухни, не оглянувшись.

Я молчала. Натаниэль молчал.

- Ты не просто кому-то перешла дорогу. Ты на ней плясала.

Я медленно перевела взгляд на потолок, потом, на обломки стола. Всё внутри гудело, как после взрыва.

- Если ты намекаешь на Миллер, то я сомневаюсь, - ответила я, скрестив руки на груди и устало откинувшись на спинку дивана. - Она умеет быть неприятной, но не глупой. Это было бы слишком очевидно. Так же, я ее юрист.

Натаниэль вскинул бровь, чуть склонив голову набок:

- То есть у тебя есть и другие недоброжелатели?

Я криво усмехнулась, слегка приподняв подбородок:

- Я юрист, который за последние годы отправил за решётку больше людей, чем ты выкурил сигарет. И далеко не все из них были идиотами.

- Я думал, сажают всё-таки судьи, - протянул он с ленивым сарказмом.

- О, милый. Это на бумаге. В жизни - всё иначе, - мурлыкнула я, наклоняясь к нему. - Судья, всего лишь пешка. Видимая, медленная и смертельно скучная.

Он рассмеялся:

- А кто тогда ты, королева, что ли?

Я подалась ближе, и с тёплой усмешкой прошептала:

- Я, ферзь. Как думаешь, кто суёт судьям взятки? Кто роется в чужом белье в поисках компромата? Кто умеет врать? по закону..

- Адвокат, - догадался он, качнув головой.

- Верно. Судья не имеет права. Адвокат, имеет возможность. И желание, - я щёлкнула пальцами.

Он посмотрел на меня с недоумением, но с долей восхищения.

- Слушай, тебе вообще плевать, что только что едва не раздавило нас к чёрту?

Я медленно выдохнула, чуть прикрыв глаза:

- Не совсем плевать. Я знала, что это случится. Хотя... признаться честно, сердце на секунду всё же ёкнуло.

- Знала? - Он подался ближе, нахмурившись. - Откуда?

Я скользнула по нему взглядом, прищурилась, а затем улыбнулась, слишком тепло, чтобы быть невинной:

- Ты мне свои секреты не рассказываешь. С какой стати я должна делиться своими?

Он ухмыльнулся, покачав головой:

- Лиса.

Я обиженно вскинула бровь:

- Уже не "беда"?

- Беда-лиса, - хмыкнул он. - Ироничное комбо.

- У тебя напрочь отсутствует креативность, - фыркнула я, откидываясь назад. - Как у гвоздя. Прямо, тупо, в одну точку.

Он хотел что-то ответить, но вдруг замер.

- Подожди. А ты вообще подумала, откуда та официантка знала, что мы должны встать? - голос его стал серьёзнее.

Я посмотрела в пустоту, будто снова видела её лицо.

- Либо у неё проснулась совесть... - медленно проговорила я. - Либо она была достаточно внимательной, чтобы заметить, как трещит крепление люстры.

- Или ей кто-то сказал, - добавил он мрачно.

- Возможно. - Я встала, выпрямилась, оправив платье. - А возможно, она вообще была не официанткой.

Натаниэль резко обернулся:

- Что?

Я кинула ему на прощание игривый взгляд через плечо:

- Думаешь, я одна умею играть чужими ролями?

И вышла, оставив его стоять в тени разбитого света.