Цепи молчания
Прошла неделя. Каждый день сливался в однообразие — не было ни радости, ни надежды. Я просыпалась каждое утро с ощущением, что снова вступаю в тот же кошмар.
Мои синяки не успевали заживать, как уже появлялись новые. От жестоких ударов Алехандро. Временами мне казалось, что они станут частью меня — такие же постоянные, как воздух, который я вдыхала, или тени, что следовали за мной.
Мари всё время была рядом. После ночей, когда я едва могла встать с кровати, она приносила мне мазь, аккуратно наносила её на мои раны, стараясь не причинить мне дополнительной боли. Иногда, когда я едва могла двигаться, она осторожно вела меня в душ, промывая тело, помогая мне избавиться от того тяжёлого чувства, что оставалось после очередной ночи с Алехандро.
Она говорила мне тихо, почти как мама, но её слова были наполнены заботой, которая казалась такой чуждой этому месту. Мари не требовала ничего взамен. Она просто заботилась, как могла. Я чувствовала, как её руки нежно касаются моих плеч, как она поддерживает меня, хотя и понимала, что в её мире тоже есть свои тёмные уголки.
— Ты всё переживёшь, Эва, — тихо шептала она мне, когда я лежала в кровати, уставшая до предела. — Ты сильная.
Но в этот момент мне казалось, что сила давно покинула меня. Мои силы были истощены, и в те моменты, когда я оставалась наедине с собой, я начинала сомневаться, смогу ли я когда-нибудь снова почувствовать себя живой.
В очередной ужасный день, когда тьма в моей душе казалась самой реальной частью моей жизни, дверь моей комнаты вдруг открылась. Это был он — Алехандро. Он вошел без стука, словно хозяин, и бросил на кровать красное вечернее платье. Платье было роскошным, но в моей голове не было места для его красоты — я чувствовала, как этот день будет таким же тягостным, как и все остальные.
Он поставил туфли рядом с кроватью, затем повернулся ко мне.
— Мари зайдёт и поможет тебе собраться, — сказал он холодным голосом, словно это был всего лишь очередной приказ. — Сегодня у меня вечер с партнерами, и ты поедешь со мной.
Я молчала, не в силах вымолвить ни слова. В глазах было пусто — что я могла сказать? Я знала, что его решения неизменны.
Он подошел ближе, и я почувствовала, как его дыхание коснулось моего лица. Взгляд был жестким, почти насмешливым.
— Не вздумай сказать ничего лишнего, — прошептал он, хватая меня за шею так сильно, что я почувствовала, как воздух стал едва проходимым. — Молчи и улыбайся. Будешь говорить, если я позволю.
Его пальцы сжимались, и мне не оставалось выбора, как послушно кивнуть. Я знала, что в этот момент его власть была абсолютной, и мне не оставалось ничего, кроме как выполнять его приказания.
Когда дверь за ним закрылась, я осталась стоять в комнате, ощущая его слова, как тяжёлую гирю на груди. Моя рука сама собой поднялась к шее, где ещё ощущались его пальцы. Я понимала — сегодня я буду его куклой, и мне не стоит злить его. Молча, я села на кровать, пытаясь собрать мысли. Мой страх был подавлен, я научилась не показывать его, но это не значило, что я могла избавиться от этого чувства. Он был сильнее, и я не могла ему противостоять.
Через несколько минут в комнату зашла Мари. Её взгляд был мягким, но в нём я снова увидела ту же грусть, что была в его. Она подошла ко мне с нежностью и начала помогать мне собраться. Мари аккуратно сделала макияж, подчеркнув мои глаза, заплела волосы в элегантную укладку. Затем застегнула платье, и я почувствовала, как ткань плотно облегает моё тело. В зеркале я увидела женщину, которую я едва узнавала. В отражении был образ, который был не моим, а скорее его — вещью, которую он мог показать своим партнерам.
— Ты прекрасна, — сказала Мари, но её слова звучали как успокоение, скорее для неё самой, чем для меня.
Она подала мне туфли, и я медленно надела их, чувствуя, как каждая деталь этого образа всё больше затягивает меня в мир, от которого я не могла сбежать. Я встала, и Мари провела меня к двери.
Как только я вышла в коридор, мои глаза встретились с глазами Алехандро. Он стоял, ожидая меня, его взгляд был оценивающим. Когда я подошла, он восхищённо оглядел меня с головы до ног.
— Ты выглядишь очень вкусно , — произнёс он с легким намёком в голосе. — Только не забудь, кто тебя сделал такой красивой.
Он резко подхватил меня за талию, и я почувствовала его силу. Не позволив мне ни слова сказать, он махнул рукой своим людям.
— Пошли, — сказал он, и я пошла за ним, понимая, что сегодня у меня нет выбора.
Водитель открыл перед нами дверь автомобиля, и я медленно вошла в салон. Мы поехали по ночным улицам города, а я безмолвно разглядывала их, пытаясь сосредоточиться. Всё казалось чужим и далеким, а в моей голове крутилась мысль: это не мой родной город. Я пыталась понять, где мы находимся, пока не заметила здания и стиль архитектуры. Милан. Я не ошибалась — это был Милан. Моя память возвращала меня в Венецию, где я выросла, где было тепло и знакомо, где я могла быть собой. Но сейчас всё изменилось.
Машина остановилась у роскошного ресторана, из которого доносился мягкий свет и лёгкий шум. Мы вышли, и, следуя за Алехандро, прошли в приватную зону. Атмосфера внутри была напряжённой, в воздухе витала дорогая парфюмерия и легкий шёпот разговоров. Но мои мысли были далеко, в Венеции, где я чувствовала себя в безопасности.
Алехандро усадил меня за стол в центре, и его партнёры сразу начали осматривать меня своими холодными взглядами. Эти взгляды не были добрыми или тёплыми — они были расчетливыми, оценивающими, как товар, как что-то, что можно взять или использовать.
В груди всё сжалось. Мне хотелось спрятаться от этих взглядов, укрыться, скрыться где-то в тени, но я понимала, что мне нельзя показать слабость. Я просто улыбнулась, пытаясь казаться уверенной, но каждый жест, каждая частичка моего тела протестовала против того, чтобы быть здесь, среди них.
Алехандро заметил моё беспокойство. Он резко прижал меня ближе к себе, его рука на моей спине была почти как кандалы, не позволяющие мне уйти. Он не сказал ничего, но его жест был ясным — я была его собственностью, и мне не было куда деваться.
Я сидела молча, слушая, как они обсуждают бизнес, который я не могла и не хотела понимать. Алехандро говорил о поставках наркотиков, о продажах оружия, и каждый раз мои волосы становились дыбом. Он говорил об этом так спокойно, так уверенно, будто это был просто обычный разговор о делах.
Его партнёры сидели вокруг, прислушиваясь, а я ощущала их холодные взгляды, изучающие меня, но ничего не говоря о своём мнении. Я понимала, что я здесь лишняя, но в то же время совершенно неважная — они знали, что я не смогу ничего изменить. Я не могла ничего сделать с теми ужасами, которые они обсуждали. Но я не могла уйти, не могла сбежать, как бы сильно мне этого не хотелось.
— Мы должны забрать этот рынок, — говорил один из партнёров, его голос был низким и угрожающим. — Наши поставки не могут зависеть от одного человека. Мы не можем рисковать.
Алехандро кивнул, его взгляд был холодным, как лёд.
— Ты прав. Мы разберемся с этим, — ответил он с таким спокойствием, что меня снова передёрнуло. — На рынке должны остаться только те, кто мне подчиняется.
Я почувствовала, как напряжение в воздухе нарастает. С каждым словом всё становилось темнее. Они обсуждали оружие, наркотики, запасы — и я знала, что если бы я сказала хоть слово, это было бы как открытие дверей в тёмное, невообразимое место. Но они знали, что я ничего не скажу. Они это чувствовали.
Затем разговор изменился. Один из партнёров, с короткими светлыми волосами и исподтишка ухмыляющимся, взглянул на Алехандро.
— Что с Рафаэлем? — его голос был зловещим, и, похоже, вопрос был риторическим. — Он слишком много лезет на нашу территорию.
Алехандро задумался на мгновение, его лицо оставалось непроницаемым.
— Мы знаем, где он сейчас, — сказал он наконец. — Его давно уже должны были убрать. Но мы сделаем это красиво, чтобы не оставить следов. Проблемы не будет.
Другой партнёр, тот что сидел справа от меня, усмехнулся, глаза его сверкнули.
— Он верил, что может стать сильнее, чем мы. Но ему не хватило времени, — добавил он.
— Сделаем это тихо, — сказал Алехандро, его голос был холодным и властным. — Он будет исчезать, как и все остальные, кто мешает.
Я молчала, не в силах сказать ничего. Этот разговор, эта жестокость, казалось, пронзали меня насквозь. Я сидела в этом аду, среди этих людей, и ни один взгляд, ни одно слово не могли вырвать меня оттуда.
Вечер медленно подходил к концу. Партнеры Алехандро ещё раз обменялись рукопожатиями, завершив разговор, и мы встали, направляясь к выходу. Я шла рядом с ним, чувствуя, как напряжение снова нарастает. Это была не просто встреча , а холодное и жестокое напоминание о том, где я оказалась.
Когда мы подошли к двери машины, Алехандро открыл её и обернулся ко мне с таким взглядом, который заставил моё сердце пропустить удар. Он уже знал, что я переживаю, знал, что я пыталась скрыть свою нервозность. Но его глаза не оставляли места для сомнений.
— Ты думаешь, я не видел? — его голос был низким и зловещим, как воришка в ночи. — Как ты улыбалась.
Я попыталась оправдаться, произнести хоть что-то, чтобы разрядить атмосферу, но не успела. Он схватил меня за руку с такой силой, что я почувствовала, как мои суставы скрипят под его хваткой.
— Не смей даже пытаться, — произнес он с ледяным спокойствием.
Грубое движение, и он закинул меня в машину, словно куклу, не обращая внимания на мои попытки сопротивляться. Я едва успела сесть, как он залез следом, его присутствие в машине было настолько угнетающим, что я снова ощутила, как сжался воздух.
Тишина в салоне казалась тяжёлой, давящей. Я сидела сжата, зная, что любое слово может быть последним, и я не могла позволить себе ошибиться.
Он внезапно схватил меня за шею, с такой силой, что я не успела даже вздохнуть, как оказалась прижата к салону машины. Его лицо было так близко, что я ощущала его горячее дыхание.
— Открой рот, — прошипел он сквозь зубы, его голос был наполнен яростью и угрозой.
Я почувствовала, как его рука сжала мои волосы, заставляя наклонить голову. Грубое движение вывело меня из равновесия, и я невольно зашлась от боли. Он тянул меня, и в этот момент я ощутила, как его пальцы проникают в мои волосы с такой силой, что мне стало трудно дышать.
Он расстегнул ремень и закрыл глаза, наслаждаясь моментом, его лицо расслабилось, а на губах появилась едва заметная ухмылка, как будто это было то, что ему нужно было для собственного удовольствия. Он не торопился, продолжая держать меня в своей хватке, в то время как я пыталась вырваться, но не могла.
— Отсоси так , чтобы я забыл о твоих выходках ,сучка, — его слова прозвучали как приговор, а я не могла сделать ничего, чтобы изменить это.
Грубым движением он опустил мою голову и вставил свой член.
—Да , вот так.
Он не давал мне дышать , лишь заставлял брать все глубже.Мое горло пылало от боли , но я не могла сопротивляться. Без всякой реакции на меня он махнул рукой водителю, и тот сразу начал движение.
Весь путь пока мы ехали домой он насиловал меня , все сильнее сжимая мои волосы.
Когда машина остановилась у дома, я почувствовала, как он закончил. Но прежде чем я успела понять, что происходит, он резко вытащил меня из машины. Мои ноги не успели среагировать на движение, и я оказалась на асфальте, больно ударившись об землю.
Алехандро стоял сверху, застегивая ремень и его взгляд был полон ярости. Он смотрел на меня с таким холодным презрением, что я почувствовала, как весь мой мир сужается до этого момента.
— В другой раз, за твой флирт с моими партнерами, я тебя убью, — его голос был низким, хриплым от гнева, и каждое слово проникало в меня, как нож.
Он не дал мне времени даже на реакцию. Его слова эхом отдавались в голове, пока я лежала на холодном асфальте, не в силах подняться.
Он махнул рукой, и охранник, стоявший рядом, сразу подошел ко мне. С силой схватив за руку, он потащил меня в дом, не давая мне возможности даже пытаться сопротивляться. Когда мы дошли до моей комнаты, охранник безжалостно швырнул меня внутрь, и я оказалась на холодном полу.
Я осталась лежать там, не в силах подняться, не зная, что меня ждет. Время прошло, но я так и не смогла встать, полностью поглощенная тем, что происходило. В голове царил хаос, и, несмотря на боль, я не могла заставить себя подняться. Мрак в комнате стал моим единственным спутником на всю ночь.