Холодный расчёт. Книга 1

– Пап! Папа, плоснись! – звонкий голос Ромы прозвучал у него над ухом так резко, что Рудольф тотчас открыл глаза, выпадая из объятий сна. Это был тот редкий случай, когда Алфёров смог добраться до постели после работы. Увы, уснул он в районе пяти часов утра, так что Рома застал отца в самом сонном и «овощном» состоянии.

– Что такое? – тихо спросил он у мальчика, пытаясь понять, как Рома вообще вошел в спальню, и почему рядом с ним никого не было.

– Там метель! На улисе! – Ромка был так воодушевлен, что его голубые глазки сверкали от нетерпения. Мальчик потянул за одеяло, чтобы поторопить отца как раз в тот момент, когда в комнату вбежала запыхавшаяся Лера.

– Рома, как ты так быстро...– девушка остановилась в дверях, глядя на Алфёрова во все глаза.

Надо сказать, обычно Рудольф предпочитал спать в белье, без пижамы. Он так редко спал на кровати, отрубаясь за столом в кабинете, что в этот раз не упустил возможность раздеться по-человечески, чтобы было удобнее. И теперь, стараниями Ромы, глазам няньки предстало весьма живописное зрелище – ее начальник, быстро теряющий всякую сонливость, на просторной постели в одних трусах. Мужчина заметил, что Лера остолбенела на добрых две минуты, глядя на него странным взглядом, почти не моргая. Нежные щечки медленно покрывал густой румянец, а синие глазки будто окутало дымкой.

– Доброе утро, Валерия,– сказал Рудольф, пытаясь сгладить неловкость момента, и наконец поймал сына на руки, чтобы тот не тянул его с постели, – полагаю, этот шилопоп и вас застал врасплох.

От звука его голоса девушка будто очнулась и быстро отвернулась.

– И... извините! Он убежал чуть раньше, чем я проснулась, Милена подсказала мне, где его искать... – залепетала Лера.

Рудольф усмехнулся и встал с постели, аккуратно поставил ребенка на пол и накинул свой домашний халат.

– Ты хотел показать мне метель?

– Да! – Рома закивал и потянул отца за руку к окну, – она такая сильная!

За окном и правда мело так, что не было толком видно улицы. Середина ноября в этом году была на удивление холодная, совсем не под стать теплому октябрю. Похолодание было столь резким, что даже растения не успели приспособиться к нему заранее.

– Да, это впечатляет, – задумчиво сказал Рудольф, стараясь не смотреть в сторону Яковлевой. Интересно, она смутилась только от неожиданности?..

«О чем ты только думаешь, извращуга. Будто она может испытать к тебе нечто подобное. Интересно, а как она выглядит в... Твою мать, угомонись!» – он вспомнил вид ее точеной фигурки в легком купальнике и глубоко вздохнул, чтобы успокоиться.

– Придется сегодня перенести все дела и игры в дом, – сказал он наконец и повернулся к Лере, – завтра я хочу взять с собой Рому на весь день. Можете отдохнуть, съездите к брату или подругам.

– Может я поеду с вами? – Лера посмотрела ему в глаза уже чуть спокойнее, хотя румянец с ее щек никуда не делся.

«Так бы и взял тебя... И не единожды!» – промелькнула шальная мысль, и Рудольф покачал головой, чтобы отмести ее.

– Я хочу побыть с сыном без посредников. Только мы вдвоем, – он погладил мальчика по волосам, замечая, как уголки губ девушки ползут вниз.

– Что ж... Если можно, я проведу выходной здесь. Хочу подготовить кое-что.

«Готовишь подарок для Ромы на день рождения?» – он не задал этот вопрос вслух.

– Папа, потему мы поедем без Лелы? – Рома обратил внимание на отца, оторвавшись от окна.

– Лере надо немного отдохнуть. Видишь, она уже не поспевает за тобой. А мы погуляем в большом Летнем саду и вместе проведем весь день, – пообещал Алфёров.

– Ула! – мальчик крепко обнял отца, а затем подбежал к Лере и восхищенно защебетал, – Лела, ты пледставляесь? Мы с папой поедем в Летний сад!

Девушка улыбнулась так нежно, что Рудольф и сам едва не растаял. Внешне он сохранял привычное равнодушное лицо, в груди разливалось тепло от ее взгляда.

«Их нельзя разлучать. Рома с ней растет таким, каким мог бы быть рядом с Региной, если бы она была здесь и могла растить его сама... Жаль, что заменить ему мать Лера не захочет. Она и не обязана. Тот поцелуй был приятен ей, но это вовсе не значит, что ей приятен я, как спутник жизни. Да и с чего бы? Она видела от меня мало хорошего, с таким-то характером нужен я ей, как калеке припарка...» – мужчина отошел к шкафу, чтобы отвлечься на рутинные вещи – переодеться.

Лера вскоре увела малыша на утренние процедуры, а Рудольф, оставшись один, принялся за свои. Тщательно умылся, побрился, но не гладко, а до нужной длины щетины, сходил в полноценный душ. Мысли о Лере не желали оставлять его. Стоило лишь на секунду забыться, и он вспоминал тот поцелуй в саду, ее нежные губы. После подобного он уже не мог общаться с ней, как прежде, не мог закрыться полностью. Ему было необходимо ее присутствие рядом, ее теплый голос, участливые глаза. Рудольф понимал, что раз уж девушке известен его главный секрет, пытаться отдаляться и строить из себя стену бесполезно. Так что теперь он позволял себе хотя бы откровенность в разговорах с Лерой, раз уж сделать ее своей нет возможности.

Он разрывался между ответственностью за жизнь сына, собственную репутацию и желанием бросить все к чертям – окунуться в омут с головой и признаться Лере в собственной слабости. Теперь было одновременно и легче, и сложнее.

С одной стороны, Рудольф все еще мучился от желания обладать ею. Сны о ней никуда не делись, хоть и стали более редкими и яркими, а этот поцелуй окончательно вонзил гвоздь в крышку гроба его самообладания. С другой стороны, от общения с ней, от дружеской откровенности и искренней близости ему становилось проще сдерживать эти порывы. Он уже не пытался ограничить разговоры с Лерой завтраком и ужином. Решил, что безопаснее балансировать на тонкой поверхности, чем пытаться бежать по ней.

Закончив с утренними процедурами, мужчина спустился к завтраку, и первым делом поймал злобный взгляд Риты. Та расставляла еду на столе и была очевидно не в духе. Ему на это было не то, чтобы наплевать... Но чуть меньше, чем все равно. На самом деле Рудольф давно ждал, когда же сестра сдастся и уедет. К его удивлению, Рита оказалась упрямой настолько, что даже роль горничной не отпугнула ее, не заставила согласиться на деньги и уйти. Это и бесило и вызывало восхищение.

Завтрак прошел спокойно. Рудольф дал Лере несколько указаний на день, выпил свой кофе и даже насладился едой, чего уже давно не было. Затем он погрузился в работу над документацией, удаленно распоряжаясь своими активами. Пришлось, конечно, постараться, чтобы нерадивые работники расслышали его правильно. Однако терпения у Алфёрова было предостаточно, так что он с долей извращенного удовольствия вызвонил каждого, от кого хотел получить желаемый результат. Ему было необходимо по максимуму освободить себя на завтрашний день, чтобы провести время с Ромой. Это было важно. Особенно сейчас.

Вот уже второй год Рудольф находил сотню поводов, чтобы не вспоминать о годовщине смерти Регины. Он загружал себя работой так, что из кабинета не выходил сутками. Да, в первый день рождения Ромы он вел себя спокойнее, чтобы не выдать болезненных чувств. Но до этого дня... Воспоминания о сестре обжигали душу, разбивали сердце. А после того, как Лера раскрыла его секрет, Рудольф понял, что в этом году такая же тактика ему не поможет. Надо попытаться пережить это, чтобы стало легче. С поцелуем же сработало... Так может, если он столкнется с воспоминаниями лицом к лицу, то и эта боль хотя бы немного отпустит?..

Пятнадцать лет назад, в канун Нового года, Регина смогла выпросить у отца один необычный подарок. Вместо игрушек и новых книг, девушка попросила подарить ей три часа свободного времени Рудольфа хотя бы два раза в неделю. Борис, поначалу, воспринял эту просьбу с усмешкой и хотел было отказать. У его сына было столько занятий, и все важные, что отменять хотя бы часть ради капризов дочери он не хотел. Однако Регина нашла слабое место в броне отцовской уверенности.

– Как Рудольф сможет научиться распределять свое время, если все расписание за него составляют другие? – твердо спросила девушка за завтраком, глядя на брата с озорной улыбкой.

– Что это ты имеешь в виду? – нахмурился Борис.

– Он же не составляет расписание сам. Совсем. Как он справится с твоим наследством, если даже свой день расписать не сможет? Папочка, подари мне возможность сделать для брата доброе дело! Пусть он сам составляет свой график с учетом этих часов. Справится? Тогда я получу свой подарок и буду счастлива! А если нет, то у него будет мотивация получить эти три часа два раза в неделю, и он быстрее научится.

Рудольф потерял дар речи от такой схемы. Он думал, отец ни за что не согласится на подобное, ведь Борис привык контролировать абсолютно все. Но и тут его ждало удивление.

– Хорошо, дочка. Даю вам эти две недели. Если он справится, в дальнейшем будет сам ставить себе расписание. Если же нет, я добавлю в его график еще и уроки самоорганизации.

Рудольф с трудом представлял, как отец сможет впихнуть в его график еще одного преподавателя. Регина просияла так, что даже Борис невольно выдал подобие улыбки.

– Спасибо, папочка!

После этого Руди пришлось сильно постараться. Он никогда не составлял расписание сам, и поначалу растерялся от такого задания, но благодаря оптимизму и помощи сестры, все же смог выделить себе три часа два раза в неделю. Это было время с двенадцати до трех по вторникам и субботам, и Алфёров прекрасно помнил, сколько счастья принесли ему те мгновения свободы.

В первую организованную таким образом субботу Регина попросила Петра отвезти их в Летний сад.

– Я так давно хотела показать тебе Карпиев пруд! Мы с Миленой рисовали его вместе, но я так и не смогла передать всю красоту этого места, – щебетала она,– ну, улыбнись, Рудольф! Расслабься наконец!

И он пытался. Честное слово, пытался, хотя это было непросто. Рудольф так привык к постоянным занятиям, что сейчас, в машине, без книги или настройки на урок, чувствовал себя неловко до смешного. Будто он украл эти часы у более важных дел!

– А мы успеем вернуться?

– Я все просчитала, мы погуляем там полтора часа, а потом вернемся. Ты успеешь на свои занятия китайским, хватит переживать! – девушка ощутимо ткнула брата в бок, и Рудольф усмехнулся.

– Ладно–ладно, госпожа Реджина,– назвал он ее на английский манер, – тогда показывай свой пруд.

Они гуляли вдоль Карпиева пруда ровно полтора часа. Рудольф помнил ту прогулку так, словно она была буквально вчера. Помнил снег, что мягкими хлопьями покрывал длинные волосы сестры, помнил ее теплый смех и собственные страхи. Они действительно успели абсолютно все.

– Вот бы у нас был целый свободный день! Сначала я хотела просить у папы целый выходной в неделю, но...

– Он бы не согласился ни за что, – закончил за нее Рудольф,– ты молодец, что смогла найти решение. Я бы так точно не смог.

– Уверена, это неправда! Будь ты немного увереннее в себе, ты бы сумел найти выход и самостоятельно. Но для чего еще нужны сестры? Я всегда помогу, когда буду нужна тебе, – она поцеловала юношу в щеку, – кстати, хорошо бы в следующий раз взять с собой Риту.

Рудольф нахмурился. Он искренне не понимал, почему сестра так добра к этой маленькой выскочке. Рита же им даже не родня. Нагулянная дочь отца... Регина уловила недовольство во взгляде брата и тоже нахмурилась.

– Ты к ней несправедлив. Разве она виновата в том, что наш папа... Изменил маме?

– Я не хочу с ней гулять, Регина, – твердо сказал Рудольф, – она мне не сестра, и ты меня не переубедишь. Я не обязан любить ее.

– Но и ненавидеть не должен, она же совсем малень... Ладно, – улыбка на лице Регины сменилась гримасой печали и горечи, – я не буду настаивать.

Сейчас, стоя на том же самом месте за руку с сыном Рудольф искренне жалел, что не послушал тогда сестру. Кто знает, может сейчас было бы чуть проще? Теплых чувств к Рите у него не было до сих пор, однако вдруг Регина не зря была к ней так добра? В груди неприятно заныло от мысли о сестрах. Реджи любила возиться с Богдановой, она как-то сумела не впустить в свою душу обиду на девочку и ее мать, а он... Мог ли он поступить иначе?

– Папа, потему мы десь? – тихо спросил Рома, глядя на темную поверхность воды. В Летнем не было каких–то особых развлечений для малышей, так что мальчик вскоре заскучал, крепко сжимая руку задумчиво молчащего отца.

Рудольф отвлекся от воспоминаний и посмотрел на малыша, а после осторожно взял его на руки.

– Здесь я любил гулять со своей сестрой, когда был ребенком. Хотел, чтобы ты увидел это место. Здесь красиво, правда?

– Да, класиво... А где твоя сестла? Потему я ее не наю?

– Она... – мужчина впервые нашел в себе силы сказать это вслух,– моя сестра умерла несколько лет назад. Ее больше нет.

– И она не велнется?– мальчик обиженно поджал губы.

– Увы, малыш. Она не сможет.

– А какая она была? – Рома погладил отца по щеке.

– Она была очень доброй и смелой. И безумно любящей... – ласково ответил Рудольф, прижимая сына к себе.

– Плямо как Лела! Если она похоза на Лелу, то она и плавда холосая!

«Да... Похожа характером, частично»,– он грустно улыбнулся и поцеловал сына в лоб.

– Вы зе больсе не будете солиться? Больсе Лела не будет глустить?

– Из-за меня не будет. Обещаю, я больше ее не обижу.

«Ни словом, ни делом... Нельзя лишить его той, кого он так любит... Даже если мне это счастье не дано.»

Рудольф показал мальчику много интересных памятников. А после, они вместе согрелись в уютном кафе неподалеку от Дворцовой площади. День с Ромой без лишних тревог и забот, в компании разве что грустных воспоминаний, прошел очень быстро и приятно. Когда они вернулись домой, Рудольф ожидал, что Лера встретит их в прихожей, как обычно... Но ее не было.

– А где Лела? – Рома опередил отца с этим вопросом, на что Милена тепло улыбнулась.

– Она у себя в комнате, довольно давно уже. Позвать ее?

– Не надо, – ответил Рудольф,– пусть отдохнет.

Ему было не по себе от того, что девушка совсем не заметила их возвращение, не вышла даже поздороваться. Это было очередным печальным доказательством того, что к нему, к Рудольфу, у нее не могло быть никаких особых чувств. Мужчина сам покормил сына, поиграл с ним в комнате и уложил спать. Закончив с этим, он невзначай поинтересовался у Милены, выходила ли Лера.

– Она до сих пор у себя, не выходила,– женщина неоднозначно улыбнулась,– может сходите к ней проведать?

Рудольф даже подумал было, что стоит. Но потом понял, что если вечером застанет ее в той же пижаме например, то может случиться всякое...

– Нет. Просто отнесите ей ужин,– попросил он и скрылся в своем кабинете. Теперь его тревожили не воспоминания о счастливом времени, а горькие мысли о безнадежности собственных чувств.

Пол ночи мужчина работал над сборником рассказов. Он был почти закончен, но Рудольфу казалось, что чего-то не хватает, какой-то крошечной детали, чтобы картинка сложилась в одну цельную книгу. В поисках этой детали он перелопатил весь написанный материал, а потом дошел до того, что перечитал все Лерины заметки к его рассказам. Там-то он и отыскал необходимое – добавил персонажа, соединяющего все эти рассказы воедино. Успокоившись на этом, Рудольф, наконец, уснул.

К завтраку Лера так и не спустилась. Рудольф начал не на шутку переживать, когда узнал, что девушка даже не притронулась к ужину. Он отбросил глупое желание не обращать внимания на подобное и решительно пошел к ней в комнату, оставив Рому с Миленой. Поначалу Алфёров хотел постучать, но что-то остановило этот порыв в нем, так что он слегка приоткрыл дверь ее спальни. И увидел, что Лера крепко спит, облокотившись на свой туалетный столик, а рядом с ней стоит самодельный домик из белого картона. Рудольф тихо усмехнулся и осторожно подошёл ближе. Девушка так мило улыбалась во сне, несмотря на неудобное положение тела, что он сам не сдержал улыбку.

Полюбовавшись пару минут, он осторожно укрыл девушку пледом и тихо вышел из комнаты. На душе стало намного легче. То, что у нее такая увлеченная натура, стало для Рудольфа новым маленьким открытием.

До полудня мужчина обосновался с сыном в детской, где они мило играли вместе до самого прихода Леры. Ему безумно нравилось вот так проводить время с Ромой. Будто и сам Руди на мгновение возвращался в беспечные мгновения раннего детства. В те дорогие сердцу моменты, когда они с сестрой вместе прятались от мамы в шкафу...

– Доброе утро!– девушка заглянула в комнату как раз в тот момент, когда Рудольф догонял Рому, изображая серого волка.

– Лела, Лела, спаси!– Рома подбежал к ней и Яковлева ловко поставила картонный домик на стол, подхватила малыша на руки, а Рудольф не успел притормозить и едва не врезался в нее.

"Черт!"– он смущённо улыбнулся и отошёл, чтобы не ставить ее в неловкое положение.

– Что, золотко, папа хочет тебя съесть? Не переживай,родной. Я всегда буду рядом, чтобы помочь тебе, – ласково сказала она и потерлась носом о его нос. Рома рассмеялся и крепко обнял свою няню, а вот Рудольф замер. Ему показалось, что он однажды уже слышал эти слова. Определенно слышал...

«А они похожи больше, чем я думал...» – подумал он с горечью и перевел взгляд на столик.

– Доброе утро, Валерия,– Рудольф смотрел на картонное сооружение,– ого, это вы сами сделали?

– Да, решила, будет здорово раскрасить его всем вместе... Поможете нам?

– Эм... Я бы с радостью, но мне надо работать,– он покачал головой.

Лера печально улыбнулась.

– Что ж... Ладно.

– Вы позавтракали? Если да, то я уже пойду.

– Да, спасибо за заботу,– девушка кивнула и загадочно улыбнулась,– я зайду к вам после работы? Надо обсудить грядущие праздники...

– Конечно,– он кивнул. После этого краткого разговора Рудольф и правда отправился на работу, где его уже заждались новые проблемы с документами и нерадивыми должниками.

Алфёрову было крайне неприятно ездить по заведениям, которые достались ему от отца. Он это ненавидел с юности, когда Борис впервые начал вводить его в курс дела. Пришлось посвящать немало времени нелюбимым занятиям и видеть совсем неприятных людей, перед которыми приходилось держать лицо «сына Винодела». Но за тринадцать лет работы в подпольных делах он успел привыкнуть к этой роли.

Сегодня Рудольф выслушал отчет от управляющего казино, просмотрел список должников и едва не сорвался на ни в чем неповинного, в этот раз, Федора от увиденного. Брат Леры, этот кретин безмозглый, был буквально в тройке «лидеров» по долгам! Лериной зарплаты за год не хватит, чтобы погасить всю сумму. Рудольф стиснул зубы, а Федор, заметив это, нервно сглотнул.

– Мы уже дали этим ребятам понять, что долги требуют платы. Скоро они заплатят, ну или...- Кравченко выпрямился, чтобы не выдавать свое состояние, но мутно-зеленые бегающие глаза ему в этом не помогали.

– Достаточно, – грубо заткнул его Алфёров, – с кем успели поговорить «очно»?

– С Лавровым и Яковлевым. Лавров уже побежал продавать квартиру, а Яковлев...

– Сколько вы дали ему времени? – он посмотрел Федору в глаза и тот поежился, взъерошив свои русые кудри.

– М–месяц...

– Месяц? Ты в своем уме, идиот? У этого придурка почек не хватит, чтобы в такой короткий срок деньги достать. Тебе нужны его долги или его смерть и убытки? Увеличь срок на полгода. Так, может хотя бы часть денег получим,– голос Алфёрова звучал жестко и твердо, Кравченко не посмел перечить.

– Да, босс. Мы все сделаем. Остальным тоже расширить?.. - он достал блокнот, чтобы записать указания начальника. Федор немного успокоился и взял себя в руки.

– Нет, у остальных из списка есть, чем покрыть долг.

«Пусть только попробует давить на Леру. Это его последний шанс самостоятельно выкрутиться из ситуации»,– мужчина продолжил разбираться с отчетами.

Закончив с этим, Рудольф с облегчением отправился домой, надеясь, что разговор с Лерой немного отвлечет и успокоит его. Он не успел на ужин, так что, когда Яковлева пришла, Рудольф как раз наслаждался едой в своем кабинете. Девушка предложила ему устроить для Ромы праздник в детском развлекательном парке, чтобы можно было позвать его маленьких друзей и не беспокоиться о порядке в доме. Алфёров принял эту идею с воодушевлением и попросил девушку заняться организацией, а по всем необходимым вопросам обращаться к нему или Милене.