Холодный расчёт. Книга 1

Дни вновь полетели своей чередой. Ромка рос не по дням, а по часам и к новогодним праздникам он уже не просто ходил уверенно, а бегал по огромному дому. Иногда Лере приходилось попотеть, чтобы успеть за шустрым малышом. Помимо этого мальчик активно учился говорить. На радость девушки, пару раз он вполне четко сказал «папа», и она успела записать это на видео. Правда потом Рома наотрез отказывался произносить слово полностью, ограничиваясь радостным «пааааа...» и Лера лишь тихо вздыхала. Но видео отцу мальчика отправила незамедлительно. Знала, что он обрадуется.

В начале декабря к Лере подошел Петр Игнатьевич и передал огромную коробку. Она не была украшена подарочной упаковкой, но была довольно объемной и увесистой. И предназначалась ей.

— Э... спасибо. Можете отнести это ко мне в комнату?

— Нет проблем, — кивнул Лаврентьев и они вместе пошли по коридору.

— А что там? – спросила девушка с интересом.

— Вот этого я не знаю, Лер. Рудольф Борисович с утра попросил передать тебе это, может для Ромы что-то, я не заглядывал, – он пожал плечами.

— Ах, да! Наверное это новые книги для Ромы, старые ему порядком надоели. Я недавно попросила Рудольфа Борисовича заказать, — радостно улыбнулась Яковлева, открывая ему дверь в свою комнату.

В коробке и правда были книги. Только вот то были вовсе не детские книжки с картинками, а книги Рудольфа де Шелли из цикла «Стертые имена». Того самого, что Лера так и не смогла прочитать из-за болезненных воспоминаний о родителях. Он был о судмедэксперте с милым именем Олег, который помогал своим коллегам расследовать самые запутанные дела. Это был единственный цикл писателя, все остальные его работы были либо рассказами, либо одиночными романами. Лера с осторожностью вытащила первую книгу и с трепетом коснулась переплета, погладила глянцевый корешок, провела пальчиком по суперобложке, с осторожностью пролистала страницы. Книги этого автора всегда были для нее особенными. Лера любила литературу всей душой, ценила как классику так и современных авторов, но вот Рудольф де Шелли был прямой тропинкой в ее детские воспоминания. И в пучину ее горя. Каждый раз когда она бралась за его книги с намерением их перечитать, она неизменно находила себя лежащей на полу, в слезах, что заставляли ее задыхаться от боли. Каждый. Чертов. Раз. Она всегда вспоминала своего отца и то, как он ругал ее за то, что она взялась читать первый роман де Шелли об охотниках на странном острове, которые никак не могли с него выбраться. В ее голове каждый раз звучал их диалог в тот самый день:

— Папочка, ты видел эту книгу? — дергала отца за рукав десятилетняя Лерочка со смешными косичками. Не знающая проблем, вечно улыбчивая и любопытная девочка. Отец тогда даже не удивился, что она взяла с его рабочего стола что–то почитать. Уже в который раз.

— Лера, сколько раз мне тебе говорить, что эти книги тебе еще слишком рано читать? — ворчал папа, пытаясь взять у нее рукопись, но девочка вцепилась в нее и крепко прижала к себе.

— Там так интересно! Представляешь, охотник пошел в лес чтобы найти там дичь на ужин, ну или какого-нибудь дикого зверя, а там...

Лера четко помнила, как папа едва не сел на пол от шока, когда услышал из ее детских уст, что было «там». Мужчина уже прочитал эту книгу, правда поверхностно, лишь чтобы ознакомится с сюжетом. Его не сильно зацепило. Девушка помнила, как он рассказывал, что некоторые моменты ему показались интересными, но сомнения в успехе этой истории не давали покоя. Чего–то не хватало, но он не мог понять, чего именно. Поэтому и отложил папку на стол, решив дать себе время подумать и уже почти было решил, что перечитывать ее не стоит, но то, что история зацепила его доченьку, придирчивую и избирательную в литературе не меньше, чем он сам, да еще и так сильно, папу тогда очень удивило. Ведь и сама она помнила как часто отбрасывала книги в сторону, не заканчивая их читать, потому что не находила ничего стоящего.

— Пап, ты же сделаешь мне копию, правда? Я хочу ее перечитать дома, – попросила девочка, сделав умилительное выражение лица. Она точно знала, что папочка ей не откажет, ведь он любит ее и точно захочет порадовать. Лерочка редко пользовалась этим оружием, но оно всегда действовало на него безотказно.

— Если ты скажешь, почему эта история тебе понравилась, — сказал он мягко, но строго. Лера помнила, как он всегда задавал ей этот вопрос в надежде услышать четкое и искреннее мнение. А если она говорила ему что-то невнятное — пиши пропало, книги было не видать до тех пор, пока она не придумает чего поинтереснее.

Но в этот раз ответ был незамедлительным:

— Несмотря на то, в какой ситуации оказались охотники, они вели себя как крутая команда. Как настоящие друзья. Не бросали друг друга в беде, помогали друг другу и, даже когда было совсем сложно, старались не отчаиваться. Они смелые. Я хочу быть как они!

Она помнила то, как он удивился. Как посерьезнел и задумался. Позже папа признавался ей, что многое упустил при первом прочтении, и благодаря ее подсказке решил дать этому роману еще один шанс.

С тех пор Лера и следила за творчеством Рудольфа де Шелли, читала каждую его работу, благо он издавался у ее папы и у нее был прямой, пусть и не совсем легальный доступ к рукописям. Лера даже как-то наивно написала для него письмо с пометками о том, как улучшить некоторые детали в новых рассказах, но она не знала его адреса, так что письмо не отправила, зато сказала папе о своих предложениях. И он обратился к редакторам и самому автору ради нее. Лера тогда не знала, как он это делает. Если бы знала, то сама бы все ему передавала, без посредников.

Но в последние три года, после того, что произошло с родителями, книги де Шелли стали запретной территорией. Местом, до которого было страшно дотрагиваться – вдруг снова заболит?

И этот неожиданный подарок был для нее своеобразным испытанием. Попробует прочитать — может вновь погрузиться в пучину боли. В конце концов, она пыталась пару месяцев назад, и что толку? А если не попробует... Ведь это был подарок. Самый настоящий и самый приятный подарок за долгое время. Подарок от него. Стоит ли снова лишать себя того, что когда–то было так дорого? Да и шутка ли, подарок от Алфёрова? Кому еще он на ее памяти хоть что-то дарил? А тут он по-настоящему постарался, приобрел для нее подарочное издание! Дорогущее, но очень красивое и качественное. Что если это было своеобразным предложением дружбы? Приятным предложением.

"Интересно, де Шелли все еще печатается в папином издательстве? — подумала она — Ну, это ты можешь проверить. Просто открой на титульном листе и все. Это не сложно..." – убеждала себя девушка и дрожащими пальцами открыла книгу. Все то же прекрасное слово "Мечтатель" с тонкой россыпью звезд вокруг. Ее взгляд зацепился за аннотацию. Знакомые имена персонажей, привычный слог... Она скучала по Рудольфу де Шелли, как по другу детства, и в то же время ужасно боялась встречи с ним. Боялась повторения тех кошмаров, что мучили ее каждый раз после того, как она брала его книгу в руки и во сне и на яву.

"Может в этот раз все будет иначе? Может быть стоит попробовать? Уже столько лет прошло, ты ведь так любишь его книги..."

И она решилась. Взяла самую первую часть цикла и заставила себя пройти через это. Ей хотелось перестать убегать от правды. Хотелось наконец вернуть себе частичку себя настоящей. В процессе Лера и рыдала, и сжималась в комок, однако книгу из рук так и не выпустила. Она не позволяла себе этого сделать, упрямо листая страницу за страницей и борясь с мучительным осознанием того, что ее детство никогда не повторится. Ей давно уже нужно повзрослеть. Отпустить. Пережить. Двигаться дальше за руку с тем, кто когда–то был одним из ее супергероев наравне с отцом и братом. Пусть он снова войдет в ее жизнь. Пора позволить ему вернуться, взглянуть своему страху в лицо. Ведь от чтения книги ничего не изменится. Она лишь станет немного счастливее.

Или намного.

Девушка не стала сразу читать все, что было в коробке, давая себе привыкнуть к тому, что раны в ее душе постепенно затягиваются. А потому, она растянула три книги и самый последний и самый неожиданный подарок почти на три недели. И в ночь на тридцатое декабря она закончила читать рукопись. Точно такие же раньше она читала в кабинете отца. Правда эта почему-то была написана от руки хорошо знакомым ей почерком. Почерком самого Рудольфа Алфёрова. Ее начальника. Отца ее маленького милого подопечного. Человека, который каждый день вот уже несколько месяцев был поблизости. Того, кого она так небрежно назвала всего лишь "тезкой" своего любимого писателя.

— Такого просто не может быть... — прошептала она, проводя тонким пальчиком по буквам и внезапно понимая, что это может значить.

Лера не спала, читая рассказ всю ночь напролет, составляя заметки и пытаясь не думать только о том, что это он – автор ее любимых книг. То был рассказ о мальчике, который получил на день рождения волшебный карандаш. Благодаря ему все мечты сбывались, стоило лишь о них написать, однако цена за такое чудо была слишком высока. Последняя мечта и вовсе забрала у мальчика его собственную жизнь. Рассказ этот был душераздирающим и не раз довел ее до слез.

Наутро девушка буквально примчалась в столовую с Ромкой, так хотела обо всем расспросить Рудольфа Борисовича, отдать ему свои заметки, рассказать о своих подозрениях, но опоздала. Ее встретила лишь Рита.

— Привет, — улыбнулась Яковлева и усадила Ромку в стульчик. Он взял любимую ложку и тут же начал кушать кашку, так проголодался за играми. — А где Рудольф Борисович?

— Уехал за елкой, — ухмыльнулась Богданова. Лера же обрадовалась. Значит он все же решил устроить праздник?

— Как здорово! Ромка, представляешь? Будем с тобой сегодня наряжать елочку!

— Уаааа! — воскликнул он с набитым ртом и девушка, рассмеявшись, вытерла кашку у него с губ.

— Рит, а ты не знаешь, есть ли тут украшения?

— Если и есть, то я их не видела, – фыркнула девушка, протирая пыль с полок, — может он и их привезет, раз надумал ставить елку.

— Может быть, — пожала плечами Лера, но на всякий случай решила написать Алфёрову сообщение и попросила купить некоторые украшения. Вдруг в доме их все же не окажется.

В этот раз она снова помогала с организацией праздника. Они с Ромкой в предвкушении вечера весь день вырезали снежинки и клеили гирлянды из бумаги. Рудольф Борисович вернулся как раз к ужину, донельзя уставший, но довольный. Петр помог занести в дом пушистую елку, занявшую большую часть гостиной. Обычно она пустовала, но Лера справедливо решила, что в детской елке не место. Потому гостиная стала потихоньку приобретать жилой вид, становясь центром событий.

За ужином Лера не стала говорить Алфёрову о его книгах и своих догадках, лишь изредка поглядывала на него с любопытством и потрясенно сопоставляла две личности, которые так не желали переплетаться в ее голове. Девушка пыталась понять, как ему удается скрываться от поклонников так долго? Ведь такой талант просто грешно прятать! Тем более за такой угрюмой маской. Он должен быть интереснее, он совершенно особенный человек, раз может создавать такие волшебные, пронзающие насквозь истории! Значит он... Решив поговорить с ним в неформальной обстановке, Яковлева предложила нарядить елку сразу после ужина. Рома, которому она уже обрисовала в красках как здорово это будет, захлопал в ладошки и активно закивал головой. Так что вскоре они вернулись в гостиную, где Петр Игнатьевич уже установил ель в устойчивое положение. Девушка ярко улыбнулась, вдыхая приятный аромат и посмотрела на хозяина дома.

— Вы не против, если я включу рождественскую музыку? Для создания атмосферы праздника?

— Пожалуйста, — он кивнул, бросив на девушку короткий взгляд.

Лера вытащила из кармана телефон и быстренько нашла нужный плейлист. Звуки быстро наполнили комнату, а Рома, который не без помощи Петра нашел мишуру уже вовсю пытался танцевать, смешно дрыгаясь под музыку. Лера невольно рассмеялась и присоединилась к мальчику, мурлыкая себе под нос «Let It Snow». Они с Ромкой вешали снежинки и гирлянды не только на окна, но и на пышную ель.

— Рудольф Борисович, а где дождик? — спросила Лера, взяла Ромку за ручки и присоединилась к его забавным танцам под очередную новогоднюю песню.

Мужчина нахмурился. Яковлева задумалась, не вспоминал ли он что это такое и где оно лежит. Потом Рудольф неловко улыбнулся и покачал головой.

— Каюсь, я забыл его купить, — на лице Алфёрова появилось подобие виноватой улыбки.

— Как же вы так?.. — улыбнулась няня, и едва сдержала смех от нового прилива веселья — таким по-детски забавным стало выражение его лица. — Ну ладно, и без него будет красиво, правда, Ромка?

— Дя, — радостно улыбнулся мальчик. Он то и дело поглядывал на коробку, откуда показался кончик красивой и довольно старой звезды. Лера пригляделась к ней, на пару мгновений замерев на месте. Эта звезда, казалось, десятилетиями пылилась где-то на чердаке, как и некоторые игрушки из этой самой коробки. Наконец снова настал их час, наконец они снова будут главными лицами праздника! Лера понимала нетерпение Ромки — звезду нужно было надеть на самую макушку елки и малыш ужасно хотел это сделать. Увы, Петр Игнатьевич, единственный, кто мог дотянуться до вершины, был занят развешиванием гирлянд и даже не смотрел на них.

— Вот, и нет проблем, — радостно сказала Лера, а когда малыш пошел к Лаврентьеву, чтобы напомнить ему о важнейшей части этого мероприятия, посерьезнела и посмотрела на его отца. — Кстати, Рудольф Борисович... я хотела вас поблагодарить.

— И за что на этот раз? — Рассеянно спросил Алфёров и Лера усмехнулась. За сегодня она успела не с один десяток раз сказать ему спасибо. Только за вечер! А что делать, если настроение настолько радостное и так хочется всех переобнимать? Как вести себя, узнав такую изумительную новость? Получается ведь он решил открыть ей правду о себе. Ей! Лере от одной лишь этой мысли хотелось снова пуститься в пляс. Рудольф не смотрел на нее, увлеченно изучая взглядом елку. Глаза Алфёрова будто подернулись дымкой, только на этот раз Лера не разобрала, печали или радости. Казалось, он вспоминал о чем-то давно утерянном, почти забытом. Ей хотелось надеяться, что эти воспоминания были счастливыми.

— За то, что дали мне возможность прочесть свою новую рукопись, — выдала Лера, решив, что не будет не ходить вокруг этой темы кругами. Не права — так тому и быть. Он же не кусается, в самом деле. — Я не ошиблась? Вы ведь Рудольф де Шелли, да?

Лера не скрывала волнения и восхищения в голосе. Любимый автор, человек, которым она восхищалась столько лет, стоит напротив. Тот, чье творчество сделало ее детство самым ярким, полным приключений и загадок. Лера была уверена, что права, но хотела, чтобы Алфёров подтвердил это сам. На фоне играла любимая ABBA, но девушка едва слышала музыку, лишь настойчивое Ромкино «падееееее», обращенное к Лаврентьеву. Пойдем, то есть. И свои мысли.

"Это он, он, точно он!.."

Рудольф повернулся к ней. Дымка в его взгляде рассеялась, ее место заняло удивление и... радость? Ей хотелось надеяться, что она не ошиблась! Мужчина коротко кивнул, не сводя с нее взгляда:

— Все верно, это мой псевдоним. Так вы прочли? — В его обычно холодном и сухом тоне проскользнуло любопытство.

— Конечно! — кивнула девушка. То, как ей было тяжело заставить себя сделать это она решила оставить при себе. Ему-то это зачем знать? – Если бы не работа, я бы, наверное, читала не отрываясь ни на еду, ни на сон... Не понимаю, почему не решилась на это раньше!

Он тихо рассмеялся, и в этом смехе впервые не было ни капли сухости или наигранности. Яковлева вдруг замерла, сосредоточившись на его лице. Ямочки на щеках и вокруг глаз казались ей в тот момент самым удивительным новогодним чудом. Казалось даже его поза стала более расслабленной и он сделал шаг вперед. Девушка улыбнулась ему и наклонилась к одной из коробок, чтобы взять еще одну мишуру.

— Полагаю, у вас были на то причины. Рад, что вам понравилось... Могу я задать вопрос?

Лера живо закивала, выпрямляясь. Хотелось чем-то себя занять, чтобы не думать о его губах и сияющих глазах. Но как же чертовски сложно было это сделать! Было сложно даже попытаться угадать какой вопрос он может задать и Яковлева не пыталась, лишь смотрела на его ожившее лицо и не могла сдержать улыбку. В ту секунду Лере казалось, что она говорит совсем с другим, новым для нее, еще совсем не открытым Рудольфом, что прячется за маской сухого и временами противного начальника. И этот новый Рудольф понравился ей еще сильнее прежнего.

— Какой герой вам нравится больше всего? Не только из цикла, а в целом, — он с живым интересом посмотрел ей в глаза.

Лера задумалась ненадолго. У нее был выбор между несколькими персонажами из его романов. Они все были хороши, продуманы и интересны, но двое из них особенно цепляли. С одной стороны, ей нравился напарник судмедэксперта из цикла — он был забавным парнем и вечно попадал в передряги, однако умом и характером был на порядок выше многих героев. С другой же ей вспомнился один из охотников из самой первой книги, который готов был пожертвовать собой, чтобы все остальные смогли спастись с того острова. Выбор был сложным, но все же девушка ответила:

— Юрий Левицкий. Может пафосно, но он всегда меня восхищал. Мне казалось, что именно он стал лидером охотников, что он настоящий герой. Моя мама говорила, что светлых людей лучше всего видно в темное время и Юра был именно таким, светлым. У него был прототип? — В свою очередь задала вопрос она, коротко взглянув на то, чем занимается Рома. Мальчик присоединился к Петру и стал вешать с ним гирлянду на елку.

По лицу Алфёрова пробежала тень печали, а улыбка стала чуть более скованной. Он не сразу ответил, несколько мучительно долгих секунд словно размышлял, сказать ей правду или солгать.

— Да, прототип был. Тогда я увлекался историей и много читал, чтобы черпать вдохновение для своих персонажей. Но именно для Юрия прототип нашелся в литературе. Вы ведь читали о Данко?

— Тот, что вырвал свое сердце и освещал им путь? — спросила Лера.

— Да, верно. В оригинальной истории мало кто оценил его жертву. Мне всегда это казалось несправедливым, — Рудольф вновь перевел взгляд на игрушки, — Юрия я писал с него, чтобы дать этому герою справедливый финал.

— Он его заслужил, — кивнула девушка. — Определенно. А у вас есть любимый персонаж?

— Я люблю всех своих персонажей по-своему, — он пожал плечами, — даже тех, кого прописываю сущим злом. Сложно вкладывать душу в вымышленный образ и не питать к нему никаких добрых чувств.

— А мне кажется, что сущего зла не существует, — вдруг сказала Лера, вешая мишуру на елку. — И меня всегда радует, что у вас любого злодея можно понять. Не оправдать, а именно понять.

Рудольф посмотрел на своего сына. Рома заметно устал за это время, но все равно смеялся и пытался помогать Петру изо всех своих крошечных сил.

— Рад, что вы видите суть. Я сейчас пишу продолжение цикла и серию рассказов для отдельной книги. Могу принести вам копии до отправки в издательство, — он предложил это и коротко посмотрел на нее, будто ждал и одновременно боялся ее реакции. Сердце забилось быстрее и Лера едва сдержала себя чтобы не подпрыгнуть от восторга.

— Кто в здравом уме откажется от такого предложения? — Просияла Лера, снова радостно кивая. Пусть она выглядела перед ним как восторженная дурочка, но черт побери, фанатка встретила своего кумира! Какая разница? И пусть праздник еще не наступил, в ее душе уже вовсю расцветали фейерверки. — Это лучший новогодний подарок!

Алфёров вновь рассмеялся, а в ледяных глазах заплясали причудливые огоньки от гирлянд. Мужчина кивнул ей и обратил внимание на малыша.

— Тогда договорились. Кажется, Рома уже без сил, пора отнести его в постель. Спасибо за приятную беседу, Валерия.

— Вам спасибо, — тепло сказала она. — Вы справитесь тут сами?

— Мы закончим с Петром, отдохните, — Рудольф кивнул и подошел к Петру, взял сына на руки. Поцеловав сонное личико малыша, он передал Рому Лере, — Доброй ночи.

— Доброй ночи, — кивнула она, чувствуя себя невероятно окрыленной и впервые за долгое время по-настоящему счастливой. Рома заснул прямо у нее на руках еще до того, как они вошли в детскую, и Лера, уложив мальчика в кроватку, не выдержала — станцевала победный танец и разве что спящий малыш помешал ей издать торжествующий клич.

Праздник Роме очень понравился. Особенно ему понравились горящие на елке гирлянды и Петр Игнатьевич, переодевшийся в Деда Мороза ближе к вечеру. Атмосфера в доме вновь стала такой, какую Лера помнила из собственного детства. Теперь здесь было по-настоящему уютно. Милена Александровна иногда тайком вытирала глаза, но Лера так и не решилась спросить, все ли в порядке.

А когда в теплую гостиную вошел мужчина в красном облачении со смешной бородой... Девушка заранее начала рассказывать мальчику о том, что на Новый год к нему придет добрый дедушка Мороз и подарит подарок. Рома ждал его с нетерпением и, увидев Петра в новом образе, подскочил на руках у отца.

— Паааа, — воскликнул он. — Та дееееа Маоз!

Лера умилилась и подошла к ним. Мальчик не робел, улыбаясь «дедушке» и общался с ним на своем уже почти понятном младенческом языке. Иногда она переводила Рудольфу и Петру Игнатьевичу, что Ромка имеет ввиду под загадочными словечками и от этого атмосфера между ними потеплела еще, кажется, на несколько градусов. Правда странные и почему–то злобные взгляды Риты заставляли ее напрягаться, но никто кроме самой Леры, казалось, этого не замечал. Пока все веселились, девушка подошла к ней и протянула кружку с дымящимся чаем.

— Рит, у тебя все хорошо? — спросила она, внимательно посмотрев на подругу.

— Ага, — ответила Богданова, взяв в руки чашку. — Просто устала. Перед праздниками всегда работы раза в два больше.

— Если хочешь, можем в выходные встретиться в городе и погулять? — предложила Лера. — Я покажу тебе одно потрясающее место в центре. Хотя бы отвлечешься от всей этой суеты.

— Я пока не знаю, но подумаю, — ответила Рита слабо улыбнувшись. — Наверное, я пойду к себе. С наступающим.

— И тебя, — Яковлева проводила подругу с тревогой на душе. Расспросила Владу с Майей, но те лишь плечами пожали.

— Наверное и правда устала, — сказала Васильева. — Не переживай, Лер.

Как только Рома уснул, она пожелала всем счастливого Нового Года и уехала вместе с Петром Игнатьевичем. Мужчина, как она выяснила по дороге, собирался встретить праздник с бывшей женой и семьей сына. У него была маленькая внучка, в которой он души не чаял и Лера вновь отметила для себя, что внешность и маска холодности и отстраненности бывают обманчивы.

Дома ее уже ждали.

— Ты что, и перед праздником не могла приехать пораньше? — возмущенно спросила мама-монстр и хорошее настроение Леры само по себе растворилось в воздухе.

— С Наступающим, Евгения Александровна! Простите, работа такая, мы...

— Работа, – фыркнула она. — Сидеть с каким-то мелким паршивцем, тоже мне работа! И за что тебе только такие деньжищи платят не пойму?

Девушка сжала зубы и прошла мимо, ничего не ответив. Не удивительно, что Гоша так к ней относится! Ее и саму потряхивало от подобных высказываний.

— Я не закончила!

— А я не хочу слушать подобный бред, — резко бросила девушка, не останавливаясь. Она уже пожалела, что ушла из дома, где рядом с ней был как минимум один человек, любивший ее всем сердцем. Лучше бы она встретила Новый год в детской Ромки, чем в компании такой бессердечной стервы.

— Ах ты маленькая...

— Мам, хватит орать, успокойся, а? — со второго этажа спустился брат и Лера выдохнула с облегчением. — Как-будто тебе тут срочно нужна была помощь.

— Ты чего лезешь? Нужна была! — рявкнула она.

— И в чем? Дом убрал клининг, еду приготовил шеф-повар в ресторане. Что тебе надо было сделать? Прекрати заниматься ерундой и лучше налей нам шампанского.

— Будешь мне указывать? В моем собственном доме? — сжала кулаки женщина.

– Это мой дом. Если ты не забыла, мамочка, твоя квартира все еще сдается на Невском, – ядовито заметил он. Посмотрел на сестру. Лера потерянно смотрела на него и открыла было рот, но Гоша лишь отмахнулся. Выглядел он даже хуже, чем Алфёров в любую из бессонных ночей. Казалось, брат не спал лет десять и едва держался, чтобы не сорваться на крик. Беспокойство перекрыло собой злость на его мать и девушка сделала несколько шагов к брату. – Пойдем в мою комнату? Встретим Новый год вдвоем.

Евгения Александровна едва не позеленела от злости, когда Лера кивнула брату. Она не могла отойти от дерзости собственного сына и лишь смотрела на то, как он берет поднос, ставит на него тарелки с некоторыми блюдами и протягивает сестре бутылку дорогого шампанского, и продолжила мрачно смотреть на них, когда ребята поднимались по лестнице на второй этаж.

– Гош, это как–то неправильно... – начала Лера, когда они зашли в его комнату.

– Мне плевать. Пока тебя не было, она успела мне все мозги проесть. Видимо ей ну очень не хватает твоей мягкости, – как-то зло фыркнул он. Девушка поморщилась, поставила шампанское на большой стол, помогла расставить тарелки, после чего крепко обняла брата. Гоша не любил обниматься и чаще отстранялся от нее, но в этот раз он лишь тихо вздохнул и прижал ее к себе в ответ. На сердце стало чуть теплее, правда беспокойство за брата никуда не делось, наоборот только усилилось. – Не переживай, Лерка. Она все равно после боя курантов собиралась свалить. Так что пусть портит праздник своим "друзьям", а не нам.

— Вот как... Тогда ладно, — сказала Лера тихо, положив голову ему на плечо. Гоша и сейчас казался ей таким же сильным и высоким, как в детстве. Тогда он защищал ее от всего на свете. Был бесстрашным и сильным. Но стоило ей заглянуть ему в глаза, как она тут же поняла, как много было в этих внезапных объятиях его боли. Сердце словно тисками сжало и Лера погладила его по укоротившимся кудрявым волосам. На удивление, он даже руку не оттолкнул, напротив, выдохнул и прижал ее к себе ещё немного покрепче. — Гош... У тебя все хорошо?

— Ага, — отстраненно ответил он. — Говорю же, она достала пилить. Рад, что ты приехала.

— Я тоже, — солгала она. Конечно, девушка рада была увидеться с братом, но все праздничное настроение было испорчено, как только Лера переступила порог этого треклятого дома.

Новый год они встретили в тишине и такой мрачной обстановке, что особняк Рудольфа обзавидовался бы этой атмосфере. Все это невольно вызывало у девушки мысли о том, что год выдастся таким же мрачным. Как его встретишь, так и проведешь, да?

Она попыталась спасти положение, внезапно вспомнив об Алфёрове и его внезапном подарке. Если Гоша никому не выдаст его тайну, Рудольф Борисович сердиться не будет, это факт. А уж в том, что брат умеет хранить секреты, она была уверена на все сто. Никто кроме него не знал, что Лера ведет дневник. Никто не знал, что в подростковые годы она пробовала курить, но ей не понравилось. Никто не знал, о ее первой влюбленности. Никто, кроме них двоих. Лера не сомневалась в том, что и эту тайну он сохранит.

— Гош, я тебе кое-что сейчас расскажу, но пусть это останется между нами, ладно? — спросила она, тепло улыбнувшись.

Брат поднял взгляд от своего уже третьего бокала шампанского и посмотрел на нее с легким интересом.

— И что за тайны ты хранишь, малышка Валери? — наигранно шутливым тоном спросил он. Девушка выдохнула с облегчением и улыбнулась.

— Ты не поверишь... Мой начальник — тот самый Рудольф де Шелли!

Гоша скептически посмотрел на сестру. На его губах расцвела кривая недоверчивая улыбочка.

— Гонишь.

— Вовсе нет! Он дал мне почитать собственную рукопись, — восторженно сказала она. Воспоминания об этом моменте вызвало у нее так остро необходимое сейчас счастье.

— Ты же не читаешь теперь его книги? — заметил брат.

Девушка смутилась и кивнула.

— Мне было не легко начать, но... Я справилась. Ты мне не веришь? Гош, я правду тебе говорю!

— Да верю, верю, — вздохнул Гоша, но Лера снова напряглась. Шутливое балагурство исчезло так же быстро, как и появилось. Ей казалось, что в состоянии брата было нечто большее, чем постоянные стычки с матерью и до того, что она встретила кумира всей своей жизни, ему особо дела не было.

— А теперь выкладывай. Что у тебя случилось? — Не выдержав напряжения, спросила девушка и потрясла его за плечо.

— Все в порядке, Лерка, — сказал он, взглянув на нее каким–то другим, более взрослым, усталым взглядом. — Не переживай. Ладно?

Она тихо вздохнула. Счастье от того, что она поделилась с братом такой важной для нее новостью, растворилось, и свободное место вновь заняла тоска.

— Может быть я могу тебе помочь, почему ты меня отталкиваешь?

Гоша взглянул на нее снова и прикусил губу.

— Ты не согласишься. Это уже слишком. Я должен сам...

— Почему ты так решил, Гош? Ты же мой брат, я всегда тебе помогу! — решительно сказала девушка, сев к нему поближе. — Расскажи. Тебе как минимум станет легче.

Он сглотнул и опустил взгляд. Ему явно было неловко. И страшно. За эти годы Лера научилась понимать его без слов и уже догадывалась, что произошло, хоть и молилась, чтобы она ошибалась.

— Я снова проиграл. И попал на деньги. — Признался парень убитым голосом, отчего по спине Леры пробежался мороз. Она сжала его руку, заставив посмотреть себе в глаза.

— Много должен?

— Много. Лер, мне не очень удобно просить тебя, пойми... Но мои деньги закончились и я...

Лера тихо вздохнула. Его деньги... Деньги с продажи собственной доли в издательстве папы. Когда-то отец решил, что однажды его место займет именно Лера. Она и сама бредила этой мыслью всю свою жизнь, но после авиакатастрофы издательство отошло именно Гоше. Лере так и не удалось выяснить каким именно образом, но она подозревала, что мама-монстр приложила к этому свою хищную лапищу. А брат мало того, что понятия не имел, как всем этим руководить, так еще и стал делать вид, что он умнее опытных людей и лучше знает, что делать. В конечном итоге дядя Андрей и некоторые его помощники вынудили Гошу отказаться от должности, а после и вовсе заплатили ему немалую сумму за то, чтобы он никаким образом к издательству не относился. Лера тогда едва с ума не сошла. Мало того, что брат чуть издательство не уничтожил, так теперь никто из их семьи не имеет к нему никакого отношения. А ведь их отец собственными руками долгие годы отлаживал его работу, так долго выстраивал репутацию, так много трудился!

— Давно?

— Нет, не очень, — сказал он, покачав головой. — Лер, я все верну. Обещаю, просто дай мне время. Я ведь никогда тебя не подводил, верно? Никогда.

— Никогда, — согласилась она, все еще думая об издательстве. Это дело ему не нравилось. А у Леры не было ни образования, ни возможности его получить. Лишь фамилия и скудный опыт, да некоторые важные уроки от отца.

Когда Гоша назвал сумму, равной двум ее зарплатам, она побледнела и с ужасом посмотрела в его глаза. Брат вздохнул и покачал головой:

— Нет, я все понимаю ты не должна... — начал он, но Лера прервала его. Достала телефон и перевела нужную сумму с тяжестью на сердце. Ей было не то, чтобы жаль денег – на учебу она уже почти накопила и даже собиралась поговорить об этом с Алфёровым после праздников, но то, что он проигрывает такие суммы...

— Гош, будь осторожнее, — попросила она. — Умоляю тебя. Несколько лет назад ты обещал мне, что не будешь переходить черту. Помнишь? Прошу тебя, остановись. Пока не поздно.

— Помню, сестренка, — сказал он, крепко обняв ее. Сам. Девушка от неожиданности замерла в его руках, но потом все же расслабилась и слабо улыбнулась. — Спасибо! Я обещаю тебе, я завяжу с этим.

И Лера поверила. Ведь брат никогда ее не обманывал.

Никогда.