Глава восемнадцатая
Поглаживая дремлющего котёнка у себя на груди, Блейз, устроившись под тонким пледом на диване, меланхолично переключал каналы в поисках интересной передачи или фильма. Он устало зевнул и кинул мимолётный взгляд на настенные часы, которые отсчитывали уже половину третьего ночи. Бессонница — отнюдь не редкая гостья в его жизни, но в последнее время она слишком зачастила с визитами, упорно мучая никак не сопротивляющееся сознание.
В дверь негромко постучали. Приглушив на телевизоре звук, он повернул голову в сторону утонувшего во мраке коридора и прислушался. Тишина, стоящая в квартирах по ночам, всегда казалась ему какой-то противоестественной, словно в ней затаилось нечто зловещее. Поэтому практически всё время, что он находился дома, без устали работал телевизор, отвлекая его от нежеланных мыслей.
Стук повторился, вынуждая его аккуратно переложить с себя сонного кота и подняться с дивана.
На дисплее, выводящем картинку с видеокамеры, установленной в коридоре как раз над дверной рамой квартиры Блейза, стояла знакомая до сдавливающей боли в груди девушка, смотрящая точно в маленький объектив камеры. Она — та, кого видеть ему хотелось в последнюю очередь; та, о ком воспоминания были ещё живы, сколько бы он не старался их в себе похоронить.
Глубокий вдох, пара щелчков дверного замка, и вот — между ними нет никакой преграды.
Как только их глаза встретились, девушка скромно улыбнулась, как это делала всегда, стоило ей оказаться в затруднительной ситуации — выученный Блейзом сигнал, сообщающий загодя о наличии проблемы, с которой самостоятельно справиться она не в состоянии. Но ведь теперь она не одна? Отчего же снова бежит к нему за помощью?
— Давно не виделись, — её голос, как и прежде, ласкал слух Блейза, но во взгляде карих глаз больше не проглядывалось былого озорства и чарующей уверенности. Прямые рыжие волосы она убрала в закреплённый высоко на затылке аккуратный конский хвост, а мягкие черты лица подчеркнула лёгким, совершенно неброским макияжем.
— А Поттер не заволнуется, что в такой час ты не в постельке? — в несвойственной для себя манере выдавил Блейз, смазав усмешку проскочившей в голосе горечью.
— Как непривычно от тебя слышать колкости, Блейз, — шире улыбнулась она. — Я могу войти?
— Зачем ты пришла, Джинни?
— Мне нужна твоя помощь.
— А это не слишком ли? — ошарашенный неслыханной наглостью, Блейз едва не подавился воздухом. — «После всего того, что сделала, ты ждёшь от меня помощи?!»
Джинни юрко проскочила сбоку от него, скинула обувь в коридоре и невозмутимо, точно находилась в собственной квартире, направилась на кухню, на ходу включая повсюду свет и поверхностным взглядом окидывая изменения в интерьере.
— Я смотрю, у тебя всё по-старому, — она по-хозяйски открыла дверцы верхнего шкафчика кухонного гарнитура,находящегося как раз над кофемашиной и электрическим чайником. Спустя пару минут поисков она выудила красную продолговатую коробочку, сделанную из плотного картона. — Даже мой любимый чай всё так же есть у тебя, хотя ты вроде не пьёшь молочный улун.
Встав в дверном проёме, Блейз прислонился плечом к слабо пахнущей елью раме. К слову, дверную арку он заменил месяца два назад, так что «всё по-старому» не так уж и верно было подмечено. Скользнув взглядом по Джинни, он задержал своё внимание на её икрах, которые были в мелких синяках. Она, по всей видимости, пыталась их скрыть, надев платье длиной до середины голени с пышным подолом. Но в итоге, когда в очередной раз потянулась к верхним полкам шкафчика, где стояли стеклянные колбы со специями, юбка задралась почти до колена.
—Давай ближе к сути, я не собираюсь с тобой чаи распивать.
— Я знаю... это неправильно — просить у тебя помощи. Так же я понимаю, что в прошлом делала такие вещи, которые могли тебя сильно ранить, и искренне сожалею, — Джинни опустила голову и чуть приподняла плечи, словно собиралась заплакать. — Ты, возможно, никогда меня не простишь, но, пожалуйста, помоги мне в последний раз.
— А где гарантии, что это последний раз? — холодно бросил Блейз. Его обида была столь глубока, а душевная боль столь сильна, что он едва себя сдерживал, чтобы не выставить её из квартиры. Однако глубоко внутри начало зарождаться чувство беспокойства, и это едва уловимое ощущение его одновременно и злило, и пугало. — Может, ты хочешь это задокументировать?
— Блейз, пожалуйста, — голос Джинни дрожал. Было жутко непривычно видеть её такой: слабой и потускневшей. Казалось, что внутри неё что-то сломалось, и теперь от прежней Джинни Уизли осталась лишь полая оболочка.
***
Сиплое дыхание срывалось с пересохших губ в немом стоне. Ему снова снился кошмар, уже четвёртую ночь подряд. Пропитавшаяся потом чёлка прилипла ко лбу, а по шее и ключице то и дело скатывались новые солоноватые капли, оседающие на хлопчатую ткань простыни.
Гермиона, только различив знакомые звуки, шустро выскочила из постели и максимально быстро для сонного человека унеслась на кухню. Она отрепетированным движением поставила турку с молоком на зажжённую конфорку и достала пузатую банку мёда. В кружку заранее выдавила сок лимона, после чего перемешала все компоненты и чуть отхлебнула, пробуя на вкус получившийся напиток.
Возвратившись в комнату, она присела на край кровати и, настойчиво касаясь плеча Малфоя, принялась его будить:
— Малфой, проснись, это всего лишь сон, — невнятно лепетала Гермиона, склонившись над его лицом. — Ну же, открывай глазки.
— Хватит меня трясти, — недовольно протянул Драко. Боязливо щурясь, он приоткрыл глаза, но вместо ослепительного бледно-жёлтого комнату заливал приглушённый свет ночника.
Грейнджер сидела так близко, что он мог разглядеть каждую её веснушку, маленькую, но чёрную, как уголёк, ресничку. С растрёпанными ото сна волосами она выглядела по-домашнему милой, отчего ему нестерпимо захотелось её прижать к себе и так и уснуть в обнимку, зарывшись носом в её вьющиеся волосы. Однако стоило взгляду скользнуть по шее ниже, Драко увидел, что широкая горловина её пижамной рубашки сползла, оголив маленькое плечико. А вид изящной ключицы в нём пробуждал совсем иные чувства, окончательно вытеснив из его головы воспоминания о кошмаре.
— Вот, — Грейнджер протянула кружку и, подождав, пока Драко заберёт её, спросила: — Тебе принести чистую одежду?
— Нет, всё нормально.
Приподнявшись, он поднёс к губам кружку и сделал небольшой глоток. Вчера, когда она точно так же его разбудила среди ночи и дала горячего молока с мёдом, он возмутился слишком приторному вкусу. Вернул ей кружку и отказался допивать. Сегодня же Грейнджер предусмотрительно добавила меньше мёда и, судя по лёгкой кислинке, ещё и лимонной кислоты подсыпала.
Наполовину осушив кружку, Драко поставил её на прикроватную тумбочку. Он перевёл взгляд на сидящую возле него Грейнджер, которая, прикрыв глаза, тихо посапывала.
— Спать идти не собираешься?
— Собираюсь, — тут же отреагировала Гермиона, не открывая глаз. Она вскочила на ноги и намеревалась уже улечься на полу в своей постельке, как её ноги запутались в одеяле. Пару раз мотнув руками в попытке удержать равновесие, она уже мысленно смерилась с фактом грубого приземления, как вдруг Малфой схватил её за руку и дёрнул на себя.
Плашмя рухнув на него, Гермиона испуганно распахнула глаза. Она неподвижно лежала на широкой груди и ощущала сквозь тонкую ткань их одежды чьё-то бешено бьющееся сердцебиение. Воздух вокруг будто сгустился, стало трудно дышать; время же, словно уличив шанс, замедлило свой ход, из-за чего стало казаться, что секунды тянутся невообразимо долго.
Медленно приподняв голову, Гермиона отыскала взглядом лицо любезно распластавшегося под ней тела. Направленный на неё взгляд ничего не выражающих серых глаз внушил ей неподдельный ужас. Было страшно представить, что творилось в блондинистой голове, если на его физиономии невозможно было уловить даже намёка о бушующих в душе чувствах. Обычно в подобной ситуации он вёл себя либо как заносчивый чурбан, проклиная тот день, когда ему довелось впервые встретить Гермиону, либо включал режим пошляка и кидал ей ехидные шуточки с вульгарным подтекстом.
— Прости, я нечаянно, — впопыхах оправдываясь, она резво приподнялась на локтях и попыталась вскочить на ноги, но скрутившееся вокруг ног одеяло снова не дало ей устоять на месте. В этот раз она полетела вбок, совсем рядом с кроватью. В считанное мгновение отследив траекторию её падения, Драко вскинул руку и ладонью заслонил ей голову как раз в тот момент, когда висок должен был встретиться со спинкой кровати. Удар пришёлся ему на руку, больно врезавшись закруглённым углом в тыльную сторону кисти.
— Ауч, — шипя, воскликнул Драко, на что Гермиона незамедлительно отреагировала. Она, тут же усевшись на колени, аккуратно обхватила своими пальчиками его ладонь и осторожно развернула её, пытаясь разглядеть масштабы повреждения.
— Сильно ударился?! — обеспокоенно воскликнула Грейнджер, вскинув на него охваченный ещё большим страхом взгляд. — Лишь бы не перелом. Насколько больно по десятибалльной шкале?
Видя, с каким перепуганным выражением лица она разглядывает его руку, Драко с трудом сдержал улыбку. Вечно она панику разводит, а стоит ему чуть ойкнуть — сразу бежит выяснять, что случилось, и потом заботливо обхаживает его даже незначительные царапины, приговаривая: «А вдруг инфекция попадёт».
Тихо кашлянув, Драко со свойственным ему обычно высокомерием пояснил:
— Не обольщайся, в данный момент ты единственная моя прислуга. Следовательно, не в моих интересах, чтобы ты коньки двинула.
— Шуточки-шуточками, а на вопрос отвечай, — не отрывая взгляда от его пострадавшей конечности, парировала Грейнджер.
— Да скулит немного. Не думаю, что там что-то страшнее синяка нарисуется.
— Это хорошо, — с облегчением выдохнула она, тут же переключая своё внимание на собственные ноги и обкрутившееся вокруг них одеяло. — Ну, тогда я сейчас за мазью сбегаю, подожди минутку.
— Аккуратней, не навернись там снова, — кинул вдогонку Драко, стараясь скрыть нотки волнения в голосе, исчезнувшему за дверным косяком женскому силуэту.
***
Чайные лепестки кружили в слабом водяном вихре, образовавшемся в кружке из тёмного стекла после нехитрых манипуляций с ложкой. Обхватив пальцами круглые бока чашки, она заворожено смотрела на ровную водяную гладь, словно не решаясь поднять глаза и встретиться взглядом с человеком, сидящим за столом как раз напротив неё.
Из зала доносились слабые отголоски работающего телевизора. Под шумные возгласы толпы, остроумный шоумен не скупился на колкие фразы, ставившие в неловкое положение явившихся на свою голову гостей: популярных актёров и звёзд музыкальной индустрии. Особенно отчаянные пытались отшучиваться или подыгрывать ведущему, но частенько своими репликами лишь усугубляли собственное положение, отчего сидящая по другую сторону сцены толпа зрителей взрывалась очередной волной неудержимого хохота.
— Так и будешь сидеть молча? Я не экстрасенс — мысли твои не прочту, — отпив глоток крепкого кофе, равнодушно произнёс Блейз. Он взглянул на стену, разделяющую кухню и зал, и его посетила мысль, что было бы неплохо сделать в ней аквариум. Прикупить тропических рыбок: каких-нибудь рыб-клоунов и морских коньков, обустроить дно коралловыми гротами и посадить парочку актиний.
Упорно отмалчивающаяся Джинни наконец заговорила, не поднимая глаз на Блейза:
— Я очень волнуюсь за Гарри, — тихо призналась она и снова замолкла, подбирая слова. — Он случайно узнал то, чего знать не должен был.
— И? Хочешь, чтобы я ему по голове хорошенько стукнул, дабы память отшибло?
— Нет, конечно! — сердито воскликнула Джинни, тут же огорчённо шикнув, будто одёрнув себя за эмоциональный порыв.
— Тогда чего ты от меня хочешь?
— Информация, попавшая в руки Гарри, носит коррупционный характер, притом ниточки ведут к одному из крупных акционеров «Malfoy Information» — директору филиала, занимающемуся разработкой офисного программного обеспечения, — вскинув глаза на Блейза, она заговорила торопливее: — Мы же оба знаем, что ты намного влиятельнее, чем хочешь казаться. Именно поэтому намеренно сидишь на должности невзрачного кадровика в одном из филиалов, да и тем более — Малфой-младший у тебя на коротком поводке.
— Джинни, твой грязный рот меня расстраивает, — удручённо вздохнул Блейз. Он сделал очередной глоток кофе, не спуская пристального взгляда с её нахмурившегося лица. — То, что я замолвил словечко за твоего дружка — не служит показателем моей авторитетности. И чем плоха должность начальника отдела кадров? Работёнка не пыльная, сидишь и бумажки подписываешь. Иногда доводится пересечься с довольно-таки интересными людьми.
— Кого ты пытаешься обмануть, — усмехнулась Джинни.
— А ты Поттеру поведала, как он добился столь быстрого карьерного роста?
— Блейз... У меня не получается самой его образумить, только поэтому я и прошу у тебя помощи. Если бы я только смогла его убедить не лезть в это дело, то никогда бы не осмелилась снова попасться тебе на глаза. Вот только Гарри слишком упёрт, его обострённое чувство справедливости окупится лишь увольнением, но он этого понимать не хочет... Его не останавливает даже то, что я беременна.
— Другими словами, ты хочешь, чтобы я поиграл в теневого помощника? Помог твоему Поттеру усадить замешанного в коррупционных махинациях директора за решётку и позволил затем ему купаться геройских лаврах?
— Пожалуйста, помоги в последний раз.
— Допустим, я помогу Поттеру в этот раз, а он возомнит себе, что способен побороть всё зло в мире, и никто ему не сможет противостоять. Как только Поттер нащупает новую ниточку, ведущую к очередному коррупционеру (и это в лучшем случае, ведь ты знаешь, что на другом конце нити может оказаться кое-кто и пострашнее), то он, несомненно, попытается сделать всё, чтобы справедливость восторжествовала.
Сцепив пальцы в замок, Джинни умоляюще смотрела на него. И без слов было понятно, что она продолжала про себя повторять: «Помоги в последний раз, пожалуйста, помоги».
— Ладно, я подумаю, что можно сделать.
Сразу после того, как Джинни допила чай, она ушла, оставив Блейза наедине со своими тяжёлыми мыслями. Женщины — падкие на подарки и услуги существа, только и могут что брать, взамен лишь кокетливо улыбаясь и строя глазки. А те, которые отличались от большинства, словно неогранённые алмазы, всегда выскальзывали из его рук, как бы бережно он к ним не относился.