Опасные прогулки
Диего Эстевис в отчаянии смотрел, как мужик, не вызывающий доверия, с застывшей издевательской ухмылкой на лице, режет запястья испуганно-растерянной Эрики. Диего дернулся, чтобы прекратить весь этот балаган, но вовремя перехвативший его Итон и полный мольбы взгляд Эрики остановили его.
Диего все никак не мог поверить в реальность происходящего. То, что разворачивалось перед ними больше всего напоминало какой-то слишком похожий на сюр спектакль, в котором их вынудил участвовать этот странный человек — Солморо. Мало того, что он оказался на острове не в положении жертвы, а вождя; при этом он отчего-то не имел власти над дикарями или просто не желал приказать своим людям не трогать пленников. Бесстрашных уже приняли в племя, но это никак не отразилось на их статусе, все так же они были подвергнуты опасности, а на Эрику даже покушалась какая-то безумная девица. Вождь же отнесся к этому инциденту весьма легкомысленно, и данная непонятная ситуация настораживала Диего, да что там, бесила его невозможно; ему везде чувствовался подвох, а вопросы, на которые не было ответов, только множились.
Крепко сжав челюсти, Эстевис наблюдал за тем, как вождь подхватил Эрику на руки, а она доверительно обняла его за шею. И если поцелуй Итону он мог простить, понимая, в каком состоянии АрТи находился после прыжка, то вот на это смотреть было выше его сил! Когда этот плутоватый мужик дотрагивался до Эрики, в Диего росло и крепло желание прибить его на месте. Солморо все время окидывал Эрику оценивающим взглядом, будто примеривался, стоит или не стоит брать ее в свой гарем. «Тьфу, пропасть! — досадливо думал Диего. — Одна надежда, что Рикки несерьезно в этому относится и понимает, что все это фикция. Хотя по ее лицу этого не скажешь…»
— Может, ты перестанешь уже сидеть с похоронной миной, бывший Ромео принцессы? — пихнул его в плечо Итон.
— Лучше не трогай меня, Тайлер, — сквозь зубы выцедил Эстевис. — Неужели ты думаешь, что твои шуточки всегда и везде уместны? Тебе разве совсем нет дела до того, что Эрику обженили по всем законам Бесстрашия?
— Ну и что, какая разница? Мне, конечно, интересно, откуда дикари это взяли, и, возможно, все это неспроста, но сейчас какое это имеет значение? На материке, без всех положенных документов, эта церемония — все равно фикция! Что тебя так напрягает?
— То, как он смотрит на нее! Ты что, как болван недобитый, вообще ничего не соображаешь?
— Бля, Ди, у тебя от ревности совсем мозги поехали! Ириска — симпатичная девчонка, как еще мужик должен на нее смотреть? Да я и не заметил особенного интереса с его стороны, ты просто на всю голову пизданутый!
— Врежу. Сильно.
— Да брось! Слушай, тут девки, конечно, страшные — ужас, но знаешь, — он наклонился к самому уху Диего и зашептал, обдав его алкогольным перегаром: — Почему-то некоторые, весьма симпатичные девицы тут считаются вторым сортом, а по мне так очень даже… И кажется, они не прочь весело провести время…
— Ты, прежде чем свой хуй пихать во что ни попадя, лучше подумал бы, как нам Эрику вытащить из этого дерьма! — Эстевис опять покосился на разукрашенную Эванс, о чем-то оживленно переговаривающуюся с вождем. Она явно злилась и находилась не в восторге от всей этой церемонии, а Солморо только посмеивался, насколько Диего мог рассмотреть его разрисованную черепом физиономию.
— Ну и что ты предлагаешь? Рыло ему начистить? Я всегда за, да вот только долго мы после этого останемся в сыром виде? И не подадут ли нас, как главную закуску к пиру?
Диего неодобрительно глянул на Тайлера и тяжело вздохнул. Он не мог не понимать, что они находятся в заложниках этого племени, и каждый неверный шаг может закончиться на костре, прямо как во времена инквизиции. Но и смотреть, как этот ничем не примечательный, гадкий, идиотского вида мужик сидит рядом с Эрикой, улыбается ей, а потом еще и уводит ее в бунгало, было невозможно. Диего залпом опрокинул в себя плошку с каким-то крепким алкоголем и решительно поднялся с поваленного дерева. «Я просто не в состоянии сидеть тут, есть и смотреть весь этот спектакль!»
С ботинками пришлось расстаться почти сразу, как только они оказались в деревне. Когда опасность миновала и племя приняло их в свою «стаю», всем Бесстрашным раздали плетенные из тонких веток лиан мокасины — в берцах тут ходить было совершенно неприемлемо: ноги сразу же покрывались волдырями от жары и стирались в кровь. Сами дикари предпочитали одеваться в основном только в амулеты и плетенные из лиан или соломы набедренные повязки. Ни Диего, ни АрТи пока еще не были готовы к такой смене имиджа, но на сегодняшней жаре Эстевис готов был уже согласиться обмотаться лианами вместо джинс и футболки — солнце тут жарило жестко, особенно в зените.
Уже совсем стемнело, сумерки спустились на деревню, расположенную на самом берегу океана, буквально у кромки воды. Диего задал вопрос вождю — почему бы не уйти дальше вглубь острова, ведь любое цунами деревню просто смоет? На что вождь ответил: деревню смоет, построить заново дело одного дня, а вот таскать каждый день лодки для рыбной ловли по джунглям — это уже проблема. И все время ухмылялся и ржал, будто во вполне закономерных вопросах он видел что-то смешное. Также он отшучивался и от более серьезных вещей: например, как дело обстоит с охраной или какие средства безопасности у него в наличии, ведь не так просто жить среди всякой живности… Но Солморо не торопился с ответами, лишь щурясь на солнце и отпуская едкие остроты по поводу их бесстрашия, а чаще всего просто исчезая из поля зрения так, что никто не мог сказать где он, будто прятался. Не нравился он Диего, и то, что они застряли тут и зависимы от этого подозрительного человека, не нравилось еще больше…
Диего нес мокасины в руках, а ноги утопали по щиколотку в песке, нагретом за день. Ощущение зыбкой почвы было необычно, и даже в какой-то степени приятно, — успокаивало нервы и способствовало размышлениям. «Конечно, мы сделаем все, чтобы улететь с острова, если же флаер собрать не удастся, — может быть, Итон соберет передатчик, чтобы послать хотя бы сигнал „sos“. Так или иначе мы должны выбраться отсюда, жить в таких условиях нереально, да еще мужик этот скользкий…»
Эстевис мерил пляж неторопливыми шагами и сам не заметил, как вышел к большому, разукрашенному цветами бунгало. Он не сразу понял, что это строение принадлежит вождю, а когда до него дошло, где он оказался, Диего даже ускорил шаг, чтобы подойти поближе. Конечно, он не собирался подглядывать и подсматривать, да и мужик этот, Солморо, говорил, что женитьба будет только фиктивной, но Эрика — очень красивая девушка, и что придет в голову не совсем трезвому вождю, который тут царь и бог, Диего не хотел даже предполагать… В Эрике он не сомневался, а вот Солу не доверял совершенно.
Но стоило ему оказаться в непосредственной близости от постройки, как из окошка торопливо вылезла Эрика и, запутавшись в широкой футболке, чуть было не свалилась прямо в объятия Эстевиса.
— Ди? — удивилась Эрика, не ожидавшая никого здесь увидеть. — Ты что тут делаешь?
— Я гулял… и неожиданно вышел сюда… Ри, почему ты в таком виде? И вылезаешь в окно? Что он с тобой сделал? — напустился на нее Диего с вопросами, пристально вглядываясь в ее лицо. — Он как-то тебя обидел?
— Ха! Плохо ты меня знаешь! — ухмыльнулась Эрика, и Диего это не понравилось. «С какой это стати она начала копировать вождя всего после пары суток нетесного общения?» — Я его выгнала. Он храпел.
— А если посерьезнее? Почему они все поперлись за вами, и что это за продолжение обряда?
— Да ладно тебе, Ди, успокойся. Все хорошо. Сол выполняет все договоренности, и увидишь, через пару дней он у меня по струнке ходить будет, — Эрика зябко повела плечами: на улице после заката становилось прохладно. — Ты не хочешь прогуляться? В бунгало дышать невозможно из-за развешанных шкур…
— Конечно, пойдем, походим по пляжу, тут, оказывается, красивые виды и все в пределах деревни.
Эрика ободряюще улыбнулась своему другу и, подхватив его под локоть, повлекла в сторону насыпи. Будучи пилотом, она видела океан и не раз, пролетая над ним, но никогда не обращала внимания, как он выглядит в непосредственной близости. Стемнело, только необычно яркая луна заливала песчаные барханы приглушенным светом, отблески которого искрились и на водной глади.
В этот час деревня полностью погрузилась в тишину, толща океана выглядела удивительно спокойной, или так казалось на первый взгляд. «Пожалуй, в воду бы я точно не полезла — страшновато. Но любоваться на спокойную сейчас стихию просто волшебно. Упоительно. Эта прогулка после такого насыщенного дня действительно спасение…» Вдохнув чистый, влажный воздух, Эрика чувствовала, как легкий ветерок треплет ее волосы, приятно холодит кожу, осаждая на ней невесомые капельки.
— Как ты? — низким голосом спросил Диего, стараясь не показывать своей излишней взволнованности.
— Устала очень, — беззаботно пожала плечами Эрика, будто не она вышла замуж за странного мужика, которого знает всего двое суток. — А так нормально.
— Нормально? Точно? Рикки, ты что, совсем не ощущаешь опасности? Где твое чутье? — внезапно взорвался Диего, и только сейчас Эрика поняла, как же ему было непросто весь сегодняшний день.
— Ди… — она остановилась, повернулась к нему лицом. Диего, видимо, задумал протереть у себя на затылке дыру, поэтому она мягко отняла руку от его головы и слегка сжала ее. — Если ты думаешь, я не понимаю ничего, то ты ошибаешься, — сказала она как можно нежнее и попыталась заглянуть ему в глаза. — Знаешь, что мне помогло пережить сегодняшний день?
— Мысль о том, что я, возможно, убью твоего нового муженька, стоит тебе только попросить? — недобро ухмыльнулся Эстевис. Эрика рассмеялась.
— Нет. Я вспоминала, как в третьем классе, когда всё пыталась доказать АрТи, что я «настоящий пацан», и решилась прыгнуть в поезд в районе «Лупа», ты прыгнул вместе со мной…
— Ага, конечно, блин, вспомнила ты… — закатил глаза Диего. — Я тогда провалялся в Эрудиции две недели после этого со сломанной рукой. Чуть новую не вырастили*…
— Да, но почему ты руку сломал, помнишь?
Диего приостановился и внимательно посмотрел на Эрику. Она была так невероятно, пронзительно хороша — растрепанные волосы, чистая кожа, красиво очерченные губы едва растянуты в полуулыбке… Такая близкая и… в то же время не досягаемая…
— Конечно, я помню, — голос охрип от волнения, а еще от ее близости. От ее запаха, голоса и от того, что он сейчас мог бы прикоснуться к ней, дотронуться… Но не хотел делать это против ее желания. — Я поймал тебя, когда ты споткнулась…
— … и затащил в вагон. Этот прыжок был безумием. Самоубийством. В районе Лупа давно уже никто не прыгает, ведь платформа там обрывается и поезд никогда не тормозит… Но когда-то давно там прыгали неофиты, именно там, чтобы большинство переходников отсеивались, испугавшись запрыгнуть в поезд, а Итон просто взял меня на понт. Но ты прыгнул вместе со мной, ты знал, что идея провальная, и все равно поддержал меня!
— Рикки… Ты же знаешь…
— Знаю. И никогда ничем не смогу отблагодарить тебя просто за то, что ты есть в моей жизни и всегда поддерживаешь!
Диего тяжело вздохнул, прикрыл глаза и кивнул. Они пошли дальше, погруженные в свои мысли и воспоминания. Эстевис сам не заметил, как маленькая ладошка оказалась в его огромной пятерне, а почувствовав это, не сразу смог справиться с эмоциями. Он хотел, очень хотел спросить ее, почему у них не получилось, что он сделал не так… Но никак не мог решиться.
Шесть лет назад
Это был самый незабываемый конец лета, сбор урожая в Дружелюбии, песни у костра и молодое вино. Эрика только приехала на обязательные работы после инициации и КМБ**, а у Диего, три года назад перешедшего из Эрудиции, билась только одна мысль в голове — теперь он сможет видеть предмет своей страсти ежедневно! Крышу у него тогда срывало по полной. Он даже как-то забыл данное матери слово — никогда не настаивать, если девушка не хочет…
А Эрика хотела, очень сильно хотела насолить треклятому Итону, чтобы он тоже видел, что у нее есть парень, и не просто парень, а тот, при виде которого девицы сразу делают стойку. Конечно, она заметила, каким Диего стал, не могла не заметить. У них была не слишком большая разница — всего три года, и пока они были детьми, Эрика и Диего общались довольно часто: пересекались в школе, виделись в Бесстрашии — Диего приходил в Бесстрашие, посещал мемориальный зал, где похоронен его отец, а после этого они частенько играли с АрТи и Эрикой.
После того, как в положенный срок Диего перешел в Бесстрашие из Эрудиции, Эрика как-то потеряла его из вида — подростки-урожденные не пересекаются ни с неофитами, ни с основным составом Бесстрашных до инициации. А теперь вот, когда сама стала Бесстрашной… Заметила Диего в конце лета на обязательных общественных работах в Дружелюбии.
Многолетняя детская дружба и флирт переросли в бурный, правда, быстротечный роман. Диего видел, что эти отношения ей в тягость, а Эрика поняла, что не так-то просто вышибить клин клином…
— Спорю, что ты сейчас вспомнила Дружелюбие, — он не смотрел на нее, но знал, что она улыбается.
— Да, и спасибо тебе…
— За что? — повернувшись к ней, вытаращился на Эрику Диего. — Видимо, я был не так хорош, если ты меня бросила!
— Ди… — Эрика присела на бревно, вероятно, вынесенное на берег океаном. Диего устроился между ее коленей, и она погладила его по щеке, грустно глядя ему в глаза. — Помнишь, как я рыдала, думая, что из-за того, что между нами было, я потеряю лучшайшего друга, который только мог быть в моей жизни…
— Ага, я помню, ты тогда так и сказала — «лучшайшего», а я сказал, что нет такого слова, — хохотнул Диего.
— А я сказала, что раз ты есть, значит и слово такое есть, потому что ты мой лучшайший друг. И я тебя всегда буду любить…
— Как друга.
— Я благодарна тебе за то, что ты тогда пообещал — никакой секс не станет причиной нашего разрыва. И сдержал обещание. И я не знаю, как я… жила бы без тебя. Не представляю и не хочу представлять.
Он поднял на нее глаза, ладошка Эрики обжигала его щеку, это прикосновение тут, ночью, на пляже, рядом с океаном бередило в нем воспоминания. Эрика прикрыла глаза и притянула его к себе, уткнувшись носом в плечо. Именно сейчас, после всех потрясений последних дней, ей нужны были его объятия, рядом с Диего она чувствовала себя бесконечно защищенной.
Диего обнимал ее, и думал, что еще буквально вчера он готов был отдать за эту невесомую ласку что угодно, но… Два раза в одну реку не войдешь. Эрика обнимала его, потому что искала защиты, поддержки, и он всё, что мог — давал ей. Но любви к нему у нее нет, он понял это давно, как бы сильно ему ни хотелось верить в обратное…
Эрика вдыхала уже почти позабытый ею запах Диего, к которому она привыкла за все эти годы, что он был рядом, и думала — она не должна так поступать. «Эй, отойди нормальный, красивый, любящий меня парень, ты мне загораживаешь вон того придурка!» — это просто ее кредо. Вот чего ей не хватало, ведь получается, что Диего до сих пор любит ее… А она дает ему только несбыточные надежды…
— Ди, мы не должны… — она резко отстранилась и опустила глаза, не в силах сейчас смотреть ему в лицо.
— Не должны, — откликнулся он. — Это ты меня прости, — хрипло проговорил Диего и поднялся. — Нам нужно идти, как бы нас не хватились и не объявили… кем они там нас объявили?
— Меня — ведьмой, — весело сообщила Эрика, поняв, что острые углы удалось обойти. — А вас, судя по тому, как Итона обглаживали девицы, богами, вообще-то. Кстати, ты не знаешь, где он?
— Нет, — соврал Диего, не желая расстраивать Эрику. Он-то прекрасно видел, как сразу три дикарки увлекли его в неприметную хижину, и уж точно они там не в прятки играют! — Я провожу тебя к твоему вождю.
— Ди, он не «мой», и давай закроем эту тему. У нас всего лишь договоренность, чтобы дикари нас не сожгли. Да и Сол, вон, ушел и не желает общаться…
— Все равно, будь аккуратнее!
Диего стремительно пошел в сторону деревни не разбирая дороги. То, что сейчас произошло удивило его безмерно и заставило задуматься. Он до головокружения хотел целовать Эрику, до покалывания губ и пальцев… Видимо, для того, чтобы решиться на это, нужна взаимность, а Эрика не любит и не воспринимает его как мужчину. Печально, но это факт, и ему остается только до конца жизни играть при ней роль верного друга…
Эрика тоже не стремилась начинать разговоры. Они шли молча, возможно поэтому на подходе к деревне и услышали звуки… потасовки. Не сговариваясь, они переглянулись и кинулись в сторону, откуда доносились крики и шум борьбы.
— Эй, что вы делаете? — крикнул Диего, когда увидел, как несколько человек, преимущественно женщин, забивали палками… маленькую девочку. — Отпустите ее сейчас же!
Дикарки бросили свое увлекательное занятие и уставились на приближающихся белокожих людей, которые совсем недавно стали членами их племени и пришли с неба. Во всяком случае Эрика и Диего надеялись, что они так думают, потому что взгляды, бросаемые на них, были весьма враждебны.
— Pangit hindi marapat mabuhay! (Уродина не должна жить!) — выкрикнула женщина, которая стояла к Бесстрашным ближе всего. Эрика дернулась было подойти к избитой девчушке, которая при ближайшем рассмотрении оказалась очень молодой девушкой, но Диего остановил ее. Даже издалека было видно, что девушка была очень и очень симпатичной. Длинные темные волосы, заляпанные кровью и грязью, висели сосульками, на лице наливались синевой гематомы, но в глаза бросалась ее абсолютная непохожесть на местных дикарок. Пухлые, красиво очерченные губы, сильно разбитые жестокими соплеменниками, едва заметно подрагивали, от уголка рта прямо на голую, округлую грудь капала кровь, а в глазах блестела мольба о помощи.
— Ди, они же убьют ее! — отчаянно вскрикнула Эрика.
— И ты хочешь помешать им в этом? Чтобы они потом убили и тебя? Ты видишь, они сумасшедшие!
— Siya pangit! Halimaw! (Она чудовище! Уродина!) — будто в подтверждение его слов резко выкрикнула женщина, сверкнув вывернутыми наружу кривыми зубами.
— Подожди, та сумасшедшая тоже кричала, вот это «pangit» и «halimaw»! И пыталась убить меня! И девушка больше похожа на нас, чем на них! Они считают ее не такой, как они, вот и пытаются убить!
— Отпустите ее! — крикнул им Диего, но дикари не поняли его. Презрительно оглядев Бесстрашных, они схватили девчушку за волосы и потащили к хижине. Диего бросился было за ними, но и Эрика поняла, что они мало чего могут сделать. Симпатичных женщин в понимании людей с материка тут не любят. — Ты думаешь, они ее убьют?
— Не знаю. Но знаю, что я первым делом спрошу у Сола завтра!
***
— А как насчет этого? — у предплечья появляется нож, и жертва, бросив мельком на него взгляд, упрямо поднимает глаза на своего мучителя.
— А как насчет того, чтобы тебе пойти на хер?
Человек нехорошо усмехается. Кивает, качнув головой, и жест этот не предвещает ничего хорошего. Сколько бы жертва ни готовилась, а удар всегда происходит неожиданно и болезненно, нос в очередной сплющивает, и, хотя тычок явно не был слишком силен, глаза жертвы непроизвольно наполняются слезами. Мучитель только начал, и останавливаться не намерен.
Нож так и холодит предплечье. Коротко вдарив, палач лишь оттягивает момент кровопускания. Заостренный конец лезвия медленно чертит дорожку, чувствительно надрезая кожу, оставляя на ней кровавую цепочку. Жертва сжимает зубы, с ненавистью прожигая взглядом своего мучителя. Искалеченное тело, голое по пояс, разрисовано точно такими же татуировками, как и у истязателя, в знак того, что они принадлежат к одному клану. Капли крови, медленно наползающие на черные рисунки, расцвечивают их багряными разводами, порезы, теперь уже покрывающее все тело жертвы, ослабляют, но спасительной бездны ему не дождаться, каратель не позволит потерять сознание.
— Не скажешь? — почти ласково спрашивает палач и нож неторопливо, снова и снова, начинает входить прямо в живую плоть, мучительно разрезая мышцы и сухожилия, доставляя своей жертве бесконечные минуты боли…
— Что ты творишь? — вскричал Солморо на местном диалекте, когда, разлепив глаза, почувствовал в хижине стойкий аромат сжигаемого гуано.
— Нужно снять заклятье… Ведьма тебя приворожила! — заголосила нараспев дикарка, и Сол понял, что тут не обошлось без шамана.
То, что с острова нужно сваливать, стало понятно очень, очень давно. Его положение в последнее время совсем пошатнулось, шаман собирал вокруг себя верных и преданных, а появление белых людей только подлило масла в огонь. «Теперь шаман начал действовать через девиц, нужно быть втройне… да что там, в десять раз осторожнее, а я уснул прямо у Диры в хижине… Где была моя голова? Наверное, осталась там, у алтаря, вместе со строптивой, капризной блондинкой, которая, видимо, решила меня извести. На проверку вся ее спесь оказалась напускной, просто привыкла, что все мужики вываливают языки и, подобно зомби, бегут выполнять ее прихоти. Здесь этого не будет, добро пожаловать в реальный мир, куколка…»
— Дира, белая женщина не опасна. Она пришла с неба, — попытался вразумить дикарку Сол, дабы избежать проблем в дальнейшем.
— Да, я знаю… Но Белзар говорит…
— Белзар преувеличивает. Я ведь пришел к тебе. Значит, все хорошо! — Вождь поднялся, встала и женщина, таковы традиции тут. Нацепив свою одежду и прихватив кокосовую плошку, он уже направился было к выходу.
— Ты уходишь? — окликнула его Дира.
— Я всегда ухожу. И ты это знаешь. Но я возвращаюсь. — Он кивнул улыбнувшейся Дире и вышел.
Мысли Сола крутились вокруг состоявшейся церемонии. Эта симпатичная капризуля, его неожиданная жена, чуть было не сорвала ему все планы. То ей обряд вдруг дом напомнил, то девица неожиданно возомнила, что он может с ней что-то сделать… «Ну да, надо поставить под угрозу наше спасение, ради сомнительного удовольствия — трахнуть очередную блондиночку! Знала бы она, что на кону!»
Солморо не знал, да и откуда ему было знать, что дикарка, с которой он провел эту ночь, извлекла небольшой тонкий нож из портупеи и облизала его так, чтобы лезвие слегка надрезало язык, а рана наполнила рот металлическим вкусом крови. Глядя в спину удаляющемуся вождю, она тихо угрожающе шептала на своем языке: «Если уйдешь от меня навсегда — то только в царство небесных тварей, откуда никому назад дороги нет. Клянусь своей кровью!»
***
В деревне царило оживление после вчерашнего праздника. Дикари теперь собирались праздновать несколько дней, ну как же, такое событие, к вождю с неба пришла жена… А с другой стороны это было на руку пленникам острова, — они собирались потихоньку сходить к ближайшему разбитому флаеру, и пока их никто не хватится, глядишь, найти там что-нибудь полезное.
Возле раздаточного стола Сол заметил одного из Бесстрашных, Диего, как ему казалось. Фиктивной жены и блудливого красавчика что-то видно не было. Полагая, что девица спит в бунгало, а красавчик обхаживает какую-нибудь более или менее симпатичную дикарку, вождь решил переговорить с парнем насчет вылазки и заодно попытаться понять, что они за ребята и правильно ли он определил роли в их троице.
— Как спалось? — весело сказал он, подходя к Диего ближе. — Сегодня можно сходить к ближайшему разбитому флаеру, тут недалеко, в один день обернемся! — Смуглый парень глянул на него исподлобья, буркнул приветствие и отвернулся. Ясно, все дело в ревности. — Какие-то проблемы?
— Почему ты не предупредил нас о церемонии? — накинулся на него Диего, но, заметив пристальные взгляды охраны вождя, сбавил тон. — Ты разве не знал, что женишься на ней всерьез, по обычаям и законам Бесстрашия?
— В моем городе женятся по-другому, — равнодушно пожал плечами Солморо. — На ваши обычаи мне плевать.
— Вот как? А нам нет! Мы так живем уже очень и очень давно и не собираемся менять наши традиции, так что получается, что ваш брак…
— Слушай сюда, — холодно отчеканил Сол, подходя к Диего вплотную, — я вам всем уже сказал, для чего был весь этот спектакль. Вы, парни, и эта девица, что таскается за вами, мне нужны только для того, чтобы убраться отсюда. Других амбиций у меня нет. Все, что произошло вчера, необходимо только для одного — чтобы дикари не роптали и дали нам спокойно заниматься починкой флаера, без поползновений сжечь вас на костре! Это понятно? — Диего был довольно высок, но рядом с этим человеком он чувствовал себя как-то… неуютно. Что-то его настораживало в Солморо, и Диего испытывал потребность решить с ним вопросы в лучших традициях Бесстрашия, однако у Эстевиса были основания полагать, что результат не так очевиден, как хотелось бы верить.
— Тебе ведь на всех плевать, да?
— По большому счету, да, — охотно кивнул Сол. — Еще раз — все, чего я хочу, это убраться отсюда. И у меня всегда были более важные дела, чем отслеживать все традиции разных городов, которых в последнее время развелось до хера!
— А ничего, что Чикаго является столицей нового континента? И что наш город отправная точка для остальных городов, дающая…
— Ничего, кроме напыщенности! — раздраженно перебил очередной поток пафоса Солморо и, поняв, что немного перегнул, продолжил уже спокойнее: — Вот что, я не хочу никакой полемики, просто давайте починим флаер, и вы полетите в ваш венценосный город!
Диего молча смотрел на вождя сверху вниз и думал о том, что им действительно нужно работать в направлении того, как выбираться отсюда, а не разводить выяснения, чей город круче. Однако, Эстевису не понравилось, как Солморо говорил о Чикаго, пренебрежительность так и проскакивала в его тоне. Да, Лос-Анджелес открыли совсем недавно и люди еще не успели знакомиться с традициями этих двух городов, но Сол в самом начале заявил, что наслышан о Чикаго… И не знал о традициях? «Надо бы понаблюдать за ним, — промелькнула у Диего мысль. — Что-то этот тип явно темнит…»
— Хорошо, ты говорил о вылазке, — перевел Диего их разговор в более конструктивное русло.
— Сегодня можем сходить к ближайшему флаеру, — немедленно подхватил его тон вождь. — Если повезет, то мы сможем найти все, что нужно и там. Ты ведь техник?
— Да, я техник, Итон шарит в компах, а Рикки пилот высшей категории…
— Вот и отлично, — снова перебил его Сол, широко улыбнулся и, подхватив глиняную чашку с ароматным напитком, направился в сторону бунгало.
Диего хотел просить, кем же был Солморо в том экипаже, с которым он летел и волей судьбы оказался на этом острове, но не успел, или Сол не хотел подобных вопросов, оттого так быстро и исчез? Пока Диего сверлил подозрительным взглядом его спину, вождь уже успел добраться до своего бунгало и заглянуть внутрь.
Его новоиспеченная женушка обнаружилась на топчане, укрытая его собственным пледом, с таким трудом добытым из очередного разрушенного флаера. Так, ясненько, шкуру она упрямо игнорировала, отбросив ее в дальний угол бунгало, и теперь куталась в накидку совсем по-девчачьи, подтянув коленки к груди и, вероятно, сложив между ними ладошки. Солу было интересно проверить, угадал он или нет, а еще — она так и легла голой, что ли…
Поставив плошку с кофе на стол, прежде, чем он успел как следует все обдумать, Солморо в два шага пересек бунгало и, оказавшись рядом с койкой, резко сдернул с Эрики плед. Успел только заметить, что на ней его футболка, игриво прикрывающая бедра, когда нога Эрики изо всех сил врезалась в его коленную чашечку, заставив чертыхнуться от боли и схватиться за ушибленное место.
— Какого хрена ты лягаешься, что твоя кобыла? — выдавил он, гадая, выбила она сустав или нет. Боль была адская.
— Какого хрена подкрадываешься, когда я просила этого не делать? Да еще грубо лишаешь меня такого уютного пледа! — потирая глаза, пробурчала Эрика. — В другой раз хорошенько подумаешь, прежде чем делать столь необдуманные вещи!
— Черт, дорогая, но ведь обездвиженный я буду совершенно бесполезен…
— От тебя и так пользы немного. Дорогой. А чем это тут так пахнет? — немного отойдя ото сна, Эрика уселась на топчане и осторожно принюхалась. — Очень похоже…
— Я тебе кофе принес. Только я тебе его не отдам. Ты лягаешься, — Сол демонстративно проковылял к столу и, схватив плошку, выплеснул ее содержимое в окно.
— Выглядишь довольно глупо… — презрительно протянула Эрика.
— Хотел приятное тебе сделать за вчерашние потрясения, но из-за твоего поведения останешься теперь без кофе.
— Что это еще у меня за поведение! — возмутилась Эрика. — Сам-то ты где был всю ночь?
— А это важно? Ты что, уже ревнуешь?
— Не дождешься! Сам говорил, что если жена не удовлетворяет, то можно и на костер попасть, какого хрена где-то по ночам шляешься? А если увидит кто? Мне из-за тебя на костер идти?
— Здесь мужчина вполне может иметь несколько жен, и если он решит в какой-то момент посетить одну из них, это не возбраняется, — сказал Сол и при этом настолько гадко ухмыльнулся, что Эрика снова почувствовала желание треснуть ему чем-нибудь тяжелым. Вот она дура была бы, если бы не выбралась на прогулку с Диего… — Собирайся! Мы сегодня идем за деталями! Ты можешь идти? Или останешься в деревне?
— Конечно, я так безумно хочу остаться! Ведь тут твои девки, что следят за мной и пытаются убить, все еще надеясь женить на себе вождя, ненавидящий меня шаман и твари всякие под ногами ползают… И мне придется запереться в бунгало, носа отсюда не показывая весь день! Всего и делов-то! Нет уж! Не дождетесь! Я с вами пойду!
Сол ухмыльнулся и осмотрел девицу с ног до головы.
— А чего это ты в моей футболке? В моих вещах рылась без спроса, что ли?
— Я Эрика, даже если мое имя звучит для тебя слишком официально, и нечего называть меня «чтолем»! А футболку я взяла, потому что не могу тут спать голой, мало ли что! Одетой мне как-то спокойнее, особенно, если придется отбиваться от всяких озабоченных!
— Уж не меня ли ты имеешь в виду? Я уже говорил, мне…
— Да, я помню, тебе не интересны мои прелести, именно поэтому ты сдернул с меня плед, да?
Эрика откинула светлые волосы назад и, подбоченившись, посмотрела на него с вызовом. «Ну, давай, предводитель, отбивай подачу, ты же умный такой… Тоже мне, неинтересно ему, а на ноги мои уставился просто так, пф-ф! А лыбится-то как по-дурацки, прямо сама невозмутимость, „я не такой“… Ага, знаем мы, плавали, не такой — это когда ориентация другая, а остальные все одинаковые, дай только на булки поглазеть!»
Солморо вглядывался в Эрику и думал, что она на самом деле необыкновенно хороша в гневе, да и его футболка ей очень к лицу… В лучах теплого, еще не обжигающего утреннего солнца, ее волосы легонько подсвечивались, создавая вокруг нее тоненький светлый контур, голубые глаза источали возмущение, а вся ее поза бросала ему вызов. «Вот только не на того напала, дорогая. Я в эти бабские игры не играю…»
— Завтрак на раздаточной, — спокойно сообщил он ей, будто не обратил внимание на ее последние слова. — Когда будешь готова, приходи на окраину деревни, туда, где вчера разжигали костер, оттуда и выдвигаемся.
Гнев ее сменился на презрение, Эрика хмыкнула и отвернулась.
— О завтраке для меня мог бы и озаботиться, сам сказал, что мне одной ходить небезопасно!
— Я озаботился, а ты меня лягнула, — невозмутимо проинформировал он ее.
— А ты сорвал с меня одеяло, да еще так неожиданно!
— И что, я теперь повиниться еще должен?
— Нет, но завтрак значительно примирил бы меня с обстоятельствами!
— Не дождешься, дорогая, — гадко ухмыльнулся он и, посмеиваясь, вышел из бунгало. Вслед ему полетела подушка.
Все очарование прекрасного утра разлетелось вдребезги. Эрика вновь ощутила себя загнанной в угол, в ограниченном пространстве, в полной власти непонятного, странного и жутко подозрительного самозванца, именуемого вождем, и его ненормальных дикарей, которые, как она успела удостовериться, оказались совсем не безобидные. «Надо одеться и найти ребят… как-то с ними в разы спокойнее! Да и Солморо в их присутствии никаких посягательств себе не позволяет, как вот сейчас, заявившись в бунгало!»
«Нет, ты подумай! — возмущалась про себя Эрика. — Козел напыщенный! Посмотреть ему на меня захотелось, деловой! Сдался ты мне, будто что-то новое и интересное в тебе обнаружу, чего нет в других представителях сильного пола, готовых сделать для меня что угодно, лишь бы продемонстрировать свою альфа самцовость, стоит только похлопать ресничками, ласково улыбнуться и томно пошептать „ну ты же такой умный, сильный, ты все-все можешь…“»
«Ты что, уже ревнуешь? — передразнила Сола Эрика и фыркнула. — Конечно, а как же иначе, сплю и вижу, как такого остолопа заарканить… Мечтать не вредно, дорогой муженек. Я тебе не твои дикарки! Слишком уж много о себе возомнил! С этим мутным типом вообще необходимо держать и ушки на макушке, и ножик поострее под рукой, пока мы отсюда не выберемся».
«Так, стоп! — одернула себя Эрика. — Мы идем в джунгли?!» Она вскочила с неудобного топчана, с наслаждением потянулась, разминая затекшие мышцы, и поспешила начать сборы в поход.
Переодевшись в форменные брюки и затянув потуже берцы, наплевав на жару — уж лучше упариться, чем кто-то за пятку схватит, — Эрика отнесла свои немногочисленные вещи в бунгало Солморо и отправилась искать готовящихся в поход за запчастями мужчин. Обнаружила она их на окраине деревни за весьма пренеприятнейшим занятием: вождь показывал Диего и Тайлеру необходимые средства маскировки в джунглях и, растирая в миске странные стебли растения вперемешку с грязью, наносил полученную смесь себе на открытые участки кожи.
— Чем это вы обмазались таким? — спросила Эрика с подозрением, принюхиваясь к резкому запаху. — Гадость какая. Даже и не надейтесь, что я тоже стану это делать!
— Между прочим, этот состав своим амбре отбивает человеческий запах, чтобы мы не стали легкой добычей для хищников, — проговорил Солморо, зачерпнув рукой жидкую кашицу, и ухмыляясь над озадаченным лицом Эрики, хорошенько обляпал свои плечи. — А еще всякий гнус и насекомых, переносящих болезни. Поверь, желтая лихорадка, что так популярна в этих местах, убивает гораздо чаще, чем пантера или крокодил. Так что прошу, — вождь указал на миску с несимпатичным содержимым.
— И что, я должна обмазаться этим… этой…
— Да, если хочешь жить, — пожал плечами Солморо. — И от солнца спасает.
— Да ладно тебе, Ириска, не фыркай, — потешаясь над ее реакцией, засмеялся Итон и, не дрогнув, размазал по себе жидкую маскировку. — Лучше так, чем от мошкары отмахиваться. Иди, я тебя обниму, — и распахнул свои грязнющие руки перед отшатнувшейся Эрикой.
— Вот только прикоснись ко мне — прибью! Фу! Я не хочу быть такими же чучелами, как вы, — плаксиво запротестовала она, глядя на трех совершенно чумазых мужчин, умудрившихся и лица себе замазать, но понимала, что другого выбора у нее нет.
— Давайте скорее уже, — торопил всех Сол, — пока дикари нас не хватились. Не хочешь мазаться — не надо, только потом не ной, что все чешется от укусов. Джунгли вам — не безобидный заповедник, там и хищников полно.
— Ты лучше мне мой пистолет отдай, и тогда я точно никому не позволю себя сожрать, — огрызнулась Эрика на своего вынужденного благоверного, осторожно макая палец в миску, и тут же скривилась: — Гадость какая, я не могу… Даже спрашивать не хочу, что там намешано. Небось какой-нибудь помет!
— Ты почти угадала, дорогая, — ухмыляясь до ушей, сообщил ей Сол, проигнорировав все намеки про оружие. — Помет хищников, глина, листья и масляный сок одного растения, чтобы смесь быстро не высыхала. Это отличное средство!
— И зачем ты только это рассказал, — простонала Эрика, уже почти решившись запустить руку в маскировку.
— Рикки, давай я намажу, иначе сейчас тебя вывернет, — как всегда пришел на помощь Диего, видя с каким отвращением она кривится. И дождавшись, пока Эрика соберет волосы в хвост, принялся размазывать по ее рукам вонючую смесь.
— О, Боже… Мерзость, какая мерзость! Ненавижу вас, и джунгли эти ненавижу, — страдальчески пропищала Эрика, стараясь не дышать, и от всей души радуясь, что не успела позавтракать. Когда пальцы Эстевиса осторожно приступили к разрисовке ее лица, ей осталось только тоненько подвывать под издевательский ржач Итона и ухмылку Солморо.
— Если вы хотите засветло вернуться в деревню, то нужно выдвигаться прямо сейчас! — Устав наблюдать за очередным спектаклем своей женушки, Сол подхватил мачете и направился к тропе, не дожидаясь остальных. Меньше всего ему хотелось сейчас оказаться под прицелом капризов и обвинений этой девицы. «Пусть вон своих бравых ухажеров на прочность проверяет!» Бесстрашным больше ничего не оставалось, как переглянувшись, отправиться следом за вождем.
Джунгли встретили путников настоящей парилкой, ощущавшейся даже в тени многочисленных деревьев. Эрика опасливо вертела головой на каждый звук, издаваемый всякой мелкой живностью, боясь оказаться застуканной врасплох. «Чертов дикарь, вот напугал же своими хищниками до трясучки!» — злилась Эрика на Солморо, выглядевшего настолько непринужденно, будто прогуливался по обычному парку, в котором страшнее лопоухих спаниелей никого и не встретишь. Она все не могла понять: он действительно настолько беспечный, каким хочет казаться, прячась за маской насмешливости и полнейшего пофигизма ко всему, или же это всего лишь такая защитная реакция? И от чего он тогда таким способом торопится себя защитить? То, что в джунглях опасно, несмотря на красивую природу, она поняла еще в первую ночь после крушения, и теперь подспудно старалась держаться ближе к Диего, не убирая пальцев с рукоятки висящего на поясе ножа.
— Не волнуйся, по виду эта тропа довольно исхожена, — успокаивал напряженную Эрику Диего. — Я думаю, что он знает, что делает. Мы нужны ему, чтобы выбраться с этого острова, и Сол не станет подвергать нас излишней опасности.
— Мне было бы комфортнее, будь я вооружена не зубочисткой, с которой против такой зверюги, что утащила Джо, не повоюешь, а каким-нибудь нормальным оружием. А наши пистолеты я в его бунгало не нашла, — прошептала она тихо, поглядывая на спину впереди идущего вождя.
— Скорее всего, оно надежно спрятано, — резонно заметил Диего. — Не стал бы он держать его на виду, зная, что приведет тебя туда жить.
— Ну я должна была хотя бы попытаться, — буркнула она недовольно, понимая, что Диего прав.
Пребывающей отчего-то в прекраснейшем настроении Итон мурчал себе под нос простенький мотивчик, изредка прорубая выданным мачете становившуюся все более неприметной, петляющую среди зарослей тропу, обрамленную незнакомыми Эрике красивыми цветами с крупными белыми лепестками.
— На, Ириска, — расплылся Тайлер в улыбке, всучив один цветок в руки удивленной Эрике. Неожиданное внимание вызвало у Эванс легкую улыбку, а у Диего укол ревности. Эстевис нахмурился и окликнул вождя, что-то высматривающего среди деревьев:
— Сол, сколько нам еще идти до флаера?
— Пару миль вглубь острова, потом нужно пересечь реку, а там недалеко, — отозвался Солморо, даже не оглянувшись на своих попутчиков.
— Реку? — переспросила Эрика, вдыхая странно-горьковатый аромат цветка. — А как мы ее пересечем, вплавь? И разве тогда вся маскировка не смоется?
— А что, ты боишься замочить ножки? — наконец, соизволил он обратить на нее внимание и тут же расплылся в дурацкой ухмылке: — Не волнуйся, до реки ты вряд ли дойдешь, если сейчас же не выкинешь это растение. В джунглях серьезную угрозу представляют не только хищники, змеи и насекомые, — посерьезнел вождь, удовлетворенно глядя, как Эрика отбросила цветок подальше с таким видом, будто это была склизкая лягушка. — Здесь полно ядовитых растений, и я бы советовал внимательнее смотреть, куда вы наступаете, на что облокачиваетесь и что берете в руки.
— Ну, спасибо, Итон! — прошипела Эрика АрТи, судорожно обтирая ладонь об штанину. — Ты бы мне еще гранату без чеки подарил, чтоб наверняка!
— Да откуда же я знал, что он ядовитый? — воскликнул Итон, делая самые честные глаза и приложив руку в район желудка: мол, от чистого же сердца. — Ну и пусть тебе тогда твой Ромео цветы таскает, раз ты такая привередливая. Или муженек новоиспеченный!
— Черт тебя подери, Тайлер, ты хоть что-нибудь соображаешь? Не смей больше ничего рвать и тем более давать Рикки, — сурово проворчал Диего, беспокойно следя за ней, словно Эрика, как неразумное дитя, вот-вот бросится пробовать всю местную растительность на вкус.
— Хватит вам, мы отстаем, — не желая вступать в споры, буркнула она на своих друзей и прибавила шаг, оставив их тихо переругиваться между собой.
Но вопреки всем ожиданиям, Сол не шутил, намекая, что придется преодолевать реку вплавь, и на заросшем тростником берегу обнаружилась деревянная лодка, укрытая ветками и пучками сухой травы. От радости с Эрики всю усталость как рукой сняло. Когда илистый берег остался позади, а их маленькое суденышко мягко покачивалось на волнах под плеск весел, она потянулась к воде, чтобы сполоснуть ладони после ядовитого подарочка, придерживаясь за Диего и источая ему благодарные улыбки. Итон с вселенской ленцой зевал и не очень одобрительно наблюдал за ними. Солнце палило нещадно, припекая, вызвав огромное желание окунуться в спасительную прохладу реки. Широкая дельта, немного заросшая желтыми кувшинками, поблескивала водной гладью, лодка плавно двигалась по течению, вдоль берега, на одном из участков которого возились самые настоящие хрюшки.
— Это что, чуньки? — восторженно выпалила Эрика на одном дыхании, а потом свесилась с борта, чтобы поплескать водой и привлечь их внимание. Видеть раньше диких свиней ей не приходилось.
— Не суй в воду руки, — беззлобно, но неожиданно строго одернул Солморо, до этого беззастенчиво изучающий улыбающуюся Эстевису Эрику. Что-то такое неоспоримое проскользнуло в голосе Сола, отчего она поспешила послушаться и замерла посередине перегородки, служащей ей сидением, зажав ладони коленками и выпрямив спину. — Видишь? Вон там, возле зарослей, где коряга и вода мутная. — Крепкий палец указал ей направление.
— Да что там такое-то? Не пойму… — вытянув шею, она попыталась рассмотреть, но ничего не заметила из-за слепящего ее солнца. Зато Итон выдал короткое, лаконичное «Блядь!», а Диего смачно чертыхнулся и ухватился за укороченное копье, до этого момента лежавшее под ногами, ввергая Эрику в панику своей настороженной реакцией.
Приподнявшись и для лучшей устойчивости расставив ноги, Эрика приложила ладонь козырьком к глазам, и по мере того, как ей удалось разглядеть виднеющееся наполовину из воды существо, кожа у нее покрылась ледяными мурашками жути. Да что там, аж волосы на затылке зашевелились, и сердце выдало беспокойный драбаданс. Нечто серо-зеленоватого цвета с темными чешуйчатыми пластинами на гребнистой спине, вдруг полностью погрузилось под воду и медленно, а главное, совершенно бесшумно двигалось аккурат к резвящимся у самой кромки хрюкающим зверюшкам.
— Господи… что это такое?! — прошептала она с ужасом.
— Острорылый крокодил, — чуть ли не скучающим голосом ответил Сол. — Их так называют из-за узкой морды и заострённой формы челюстей.
— Твою мать! А не станет ли он пробовать на зубок эту лодку? — присвистнул АрТи, почесывая свою макушку и не выпуская весла из рук.
— Чего ее жрать, она деревянная, но вот хвостом шибануть может, чтобы перевернуть. Но это совсем еще молодая особь, так что не нужно паниковать. Только конечности держите при себе и не высовывайтесь из лодки.
— Молодая особь? Эта жуткая тварь такая огромная, и ты говоришь, что еще молодая… — открыв от удивления рот, ахнула Эрика, ощущая, что ее нехорошо так потряхивало. А если это чудовище здесь не одно! Да, конечно же, не одно, небось вся река кишит ими! Мерзкое ощущение, что такая тварь может за ними наблюдать прямо сейчас, прокралось между ребер и скрутилось под сердцем.
— В нем всего пара метров, а взрослые особи в три раза больше.
— Они водятся возле поселения? — заволновался Диего.
— Нет, острорылы в основном обитают в устьях рек, пресных и солёных озёрах, иногда забираются в болотистую местность, где у дикарей рисовая плантация, но за этим тут стараются тщательно следить. Не дергайтесь, как правило, крокодилы охотятся в первые несколько часов после сумерек, поджидая жертву в засаде, хотя от лакомства не откажутся в любое время и лезть в воду я бы не советовал.
— От лакомства? Он что, их съест? — каким-то сдавленным голосом тихонечко спросила Эрика, показывая на беззаботно копошащихся свиней, смешно задирающих свои мокрые пятаки вслед путникам. — Итон, тресни веслом по воде, спугни их!
— Зачем? — проворчал АрТи.
— Не нужно этого делать, — сухо возвестил Солморо, покачав головой. Вождь, вообще, казался абсолютно спокойным, несмотря на столь близкую опасность. — Пусть лучше он удачно поохотится на них, чем потом на нас!
Эрика сжала зубы, чтобы не высказать все нелицеприятное, что о них думает, и хоть она прекрасно понимала, что мужчины безусловно правы. Но что она могла поделать с шевельнувшейся в душе жалостью, что так жарко пекла в груди при виде подбирающейся к берегу темной тени. Ей не было стыдно за это, в общем-то, нормальное человеческое чувство.
Стараясь призвать на помощь себе все свое мужество, чтобы не показать откровенного страха и не вскрикнуть, Эрика стиснула кулаки и печально ожидала неизбежного, глубоко дыша. Итон и Эстевис, никогда прежде не видевшие подобного, с нездоровым любопытством следили за охотой, затаив дыхание. Только Солморо, навесив на лицо привычную ухмылку, косился на расстроенную Эрику, машинально вцепившуюся со всей силы в руку Диего и не сводившую расширенных от шока глаз с острорылой рептилии.
Стремительный рывок, поднятая туча брызг, и страшные острые челюсти сомкнулись на бедре душераздирающе заверещавшей жертвы. Сильная, хищная тварь быстро утягивала свой обед под окрасившуюся красным, взбаламученную воду, распугав остальную стайку диких свиней и сереньких птичек, сорвавшихся с ветвей ближайших деревьев.
Эрика дернулась в сторону, зажимая уши ладонями, только бы не слышать этих жутких звуков, и тесно прижалась к Диего перепуганным ребенком, чувствуя, как он осторожно гладит ее по плечам, чтобы хоть как-то успокоить. Эстевис прошептал ей что-то мягко; она отлепилась от него и кивнула, заверив, что с ней полный порядок, а у самой глаза в пол-лица мерцали от страха.
— Сильный пожирает слабого, обычная цепь питания в природной экосистеме, — немного помолчав, констатировал Итон, направляя лодку к зарослям противоположного берега. — Только не говори, что ты теперь в веганы заделаешься, Ириска, и будешь провожать укоризненным взглядом каждый съедаемый нами кусок мяса, присаливая своими слезами?
— И заделалась бы, только растения здесь сплошь ядовитые, а на кокосах долго не протянешь, — хмуро отозвалась Эрика, терпеливо дождавшись, пока их суденышко ткнется носом в илистую грязь. Она придирчиво оглядела окрестности, вылезла из лодки с помощью галантно поданной Диего руки и подобрала с земли дубину потяжелее.
— Да брось, ничего такого особенного не произошло. И зачем тебе эта дубина, ведь мы же с тобой? — несказанно удивился АрТи, закатив глаза.
— Ага, — буркнула Эрика, отдуваясь и взвешивая в руке палку, — я уже ничего хорошего от вас не жду… На все готовы, лишь свою шкуру спасти, даже выдать замуж за весьма сомнительного типа! Когда вокруг одни крокодилы, надо держать ухо востро, а то красивым бантиком перевяжете и на десерт ему отдадите, чтобы удрать, пока он будет мной лакомиться. Хрена вам лысого, уж лучше я сама озабочусь своей безопасностью. Сол, — позвала Эрика, догоняя ушедшего вперед вождя, — отдал бы ты мне мой пистолет, хотя бы на время вылазок за пределы деревни, а? Слышишь?
— Хорошая попытка, только бесполезная. Ну и зачем он тебе, дорогая? — насмешливо оглядел Сол Эрику с головы до ног. — Ты и с дубиной очень грозно смотришься.
— Вряд ли мой грозный вид сможет меня спасти от такой зубастой твари, что мы только что видели, — обозлилась Эрика на его издевку. «Неужели он не понимает, что мне сейчас совсем не до шуток?» — Да и в поселении далеко не безопасно, несмотря на то, что мы приняты в племя.
— С чего ты взяла? — с ленцой в голосе откликнулся вождь, срубая мачете перегораживающую проход ветку.
— Я видела вчера, как несколько человек избивали палками молодую девушку, очень симпатичную.
— И когда же ты это вчера успела увидеть? — хитро ухмыльнулся Сол, будто подловил «женушку» на чем-то неприличном.
— А что ты думал, — возмущенно всплеснула руками Эрика, старательно удерживаясь, чтобы не огреть его той самой дубиной, — я буду у окошка сидеть и тебя дожидаться, утираясь платочком? Я гулять ходила, вот так!
— Одна ходила?
Эрика бросила короткий взгляд на внимательно прислушивающегося к их разговору Диего и ответила, демонстративно дернув плечиком:
— Не одна. Я ходила к своим друзьям, искала поддержки, которой не дождалась от тебя. И вообще, ты что, выговаривать мне собираешься? Я не твоя настоящая жена, чтобы ты мне выкатывал претензии…
— Я, вообще-то, даже рта еще не успел раскрыть, — нахмурился Солморо, слегка приподняв бровь. И Эрика немедленно пульнула в него презрительным взглядом.
— Вот и не раскрывай! Подумаешь, погулять сходила…
— Твоё дело, дорогая, не мне на костер потом идти, — безразличным тоном перебил её нахальный владыка острова, недобро усмехнувшись и скорчив насмешливую мину, вот только глаза его внимательно разглядывали Эрику.
— Ты задрал уже своим этим костром! Ты меня только запугиваешь, уверена, что не было необходимости во всей той церемонии! Ты все выдумал!
— Отлично! Хочешь вернемся, и я палец о палец не ударю, чтобы сдержать шамана, скажу ему, что мне не понравилась жена и я отказываюсь от нее… Долго вы потом проживете? — он посмотрел на нее невозмутимо, с выжидательной полуулыбкой, а Эрика почувствовала, что ей катастрофически не хватает воздуха.
Внутри закипел гнев серной кислотой, не находя выхода. Недоумение, возмущение за такую наглую попытку шантажа и демонстрацию власти, все переживания последних дней, страх, адаптация к вынужденным обстоятельствам, постоянно ощущающееся чувство опасности. Эмоции из горького коктейля копились, распирая сердце изнутри… и рванут, наверное, рано или поздно. И чем это обернется, она и сама не предполагала. Солморо так скабрезно издевался над ней, мерзавец, насмехался постоянно, от чего Эрику уже изрядно трясло. В другой обстановке этот напыщенный мужлан схлопотал бы за все как следует и был бы послан далеко и экзотически, хоть трава не расти, но Сол рассчитал все верно. Одно дело бояться и нести ответственность только за себя и совсем другое знать, что от твоих действий будет зависеть судьба друзей.
— Ты не сделаешь так! Мы тебе нужны! — собрав все свое самообладание, уверенно проговорила Эрика, стараясь хранить ледяное спокойствие, чтобы не показывать своих истинных эмоций этому человеку.
— Но я могу. А могу и продолжать играть роль примерного мужа, если только ты меня не будешь позорить перед всем племенем!
— Она гуляла со мной! — вмешался в перепалку Диего. — Мы просто походили по пляжу, нас никто не видел, кроме тех людей, что избивали девушку.
— Вы играете с огнем, — почти равнодушно сказал Сол, как можно небрежнее показав на них по очереди мачете. — Причем в прямом смысле слова. И скоро у вас будет возможность в этом убедиться.
— Опять твои запугивания, — напустилась на Солморо Эрика, пристально наблюдая за его реакцией, но никаких эмоций на ее выпад он не проявил, кроме все той же улыбочки пофигиста.
— Вовсе нет. Скоро наступит время жертвоприношения, и вы увидите, что племя здесь не отступает от своих традиций, иначе я не стал бы городить весь этот огород!
Удивительно, но сейчас он вдруг посерьезнел, и ничего напускного в лице Солморо Эрика больше не обнаружила, серо-голубые глаза вмиг превратились в штормовые, и рукоятку мачете он сжал так, что костяшки пальцев побелели. А от его слов ей безотчетно захотелось бежать с острова со всех ног.
Озадаченную Эрику даже отпустила сковавшая бессильная злоба на этого самозваного вождя племени дикарей, и она ошеломленно смотрела на Сола, не в силах полностью осознать услышанное только что заявление. Он сказал жертвоприношение? Серьезно? И помня о первом знакомстве с их племенем, Эрика прекрасно понимала, что Солморо отнюдь не пошутил. Сердце подпрыгнуло в груди и хлопнулось в пятки перед тем, как забиться в усиленном режиме, а по спине пробежал неприятный холодок. Неужели эти ненормальные шизики кого-то сожгут? И не надумали ли они случаем в жертву принести Бесстрашных? Или кого? Неугодных им девушек? И вождь это допустит? Черт! Что же делать-то?
— А что с девушкой? Тебе разве не нужно беспокоиться о членах своего племени? — спросил Диего, пока Эрика внимательнее приглядывалась к вождю. — Ведь ее, скорее всего, убили, они очень жестоко избивали…
— Они ее не убили. Просто в племени не любят… непохожих на них женщин.
— То есть, не трогают только твоих любовниц, я правильно поняла? — ледяным тоном осведомилась Эрика, поняв, что к чему. — А на остальных тебе наплевать! Пусть хоть переубивают друг друга…
— Да, дорогая, ты правильно поняла, не трогают моих любовниц, — пожав плечами, согласился Сол, несколько секунд наслаждаясь безмолвным замешательством своей вынужденной супруги, и добавил очень серьезным голосом, будто предостерегая: — И жену! Так что заканчивай тут митинговать, мы почти пришли.
Явно не желавший продолжать разговор Сол развернулся и направился к пышным зарослям, сбоку которых торчал погнутый стальной борт разбившегося флаера, а Эрика чуть не сорвалась… Хотела крикнуть, что так нельзя, что он бесчувственный эгоист, использует людей себе во благо и когда-нибудь это просто обернется для него боком! Но неимоверным усилием воли загнала эмоции вглубь себя, понимая, что это играют растрепанные нервы и ей необходимо успокоиться, а лучше всего прореветься до оглушительного опустошения.
Диего обменялся с подругой понимающими взглядами и, решив себя занять делом, сразу подключился к осмотру уцелевших частей транспорта. Только Итон, на удивление сегодня не отпускавший своих шуточек, никак не отреагировал на произошедшее.
— А ты! Ты чего молчишь? Тебе что, совсем все равно? А? Чего ты такой довольный, как кот обожравшийся сметаны? — подозрительно спросила Эрика.
— Я? А чего я? Это у вас там семейные разборки… — без тени улыбки ответил АрТи, но черти в его глазах лихо выплясывали джигу.
— Какие еще семейные разборки? Что ты несешь! — возмущенно вскрикнула Эрика, чуть ли не топая ногами от негодования. «Да что это за наказание сплошное, а не друзья?» — Ты издеваешься? Речь идет о серьезных вещах!
— Сбавь обороты громкости… И так, бля, в ушах звенит, — поморщился Итон, смерив взглядом недовольную Эрику, которая прямо желала посоветовать ему умеренней бухать. — И чего ты так орешь и возмущаешься насчет каких-то девок? У вас что, уже и до постели дело дошло? — типа невзначай поинтересовался Тай, кивнув на Сола, бросавшего в их сторону ехидные взгляды. У Эрики аж дар речи пропал.
— Ты не охуел ли, часом?! — возмущенно закричала она. — За такие вопросы можно и в лоб схлопотать!
Итон загоготал и, спасаясь от праведного гнева своей подруги, присоединился к самозабвенно копавшимся в флаере, точно мальчишки с новомодным конструктором, проверяющим пригодные запчасти мужикам. А Эрике больше ничего не оставалось делать, кроме как пойти осматривать кабину пилотов, морально подготавливая себя к тому, что сейчас она там может увидеть: изуродованные останки, или же дикие звери уже давно успели похозяйничать на месте трагедии… Сморгнула, покачав головой, отогнав собственные страшные воспоминания, преследующие во сне, вдохнула поглубже… Но деформированная ударом кабина, зияющая полнейшим отсутствием стекол, порадовала абсолютной пустотой, позволив Эрике все внимательно и тщательно осмотреть.