Глава 2
Я специально паркую машину у тротуара, где расположилась типография. Каждое движение происходит на автомате, я хорошо знакома со сценарием. Но в нос пробирается приятный аромат кофейных зёрен, и я уже готова плеснуть в лицо стаканчик горячего кофе в надежде опомниться. Сложно поверить, что снова ввязалась в глупую авантюру. За несколько лет мучительных пыток школьная команда задолжала мне как минимум пожизненный сертификат к психотерапевту. Да, я на грани обратиться к специалисту по собственной инициативе.
Проскальзываю в типографию, где повис ветхий запах бумаги, и сообщаю номер заказа. Девушка кивает и спустя минуту вываливает на стол брошюры. Я не шучу. Именно вываливает, потому что аккуратно поставить кучу просто нереально. Папа должен был сообщить о том, что для грязных делишек лучше было бы надеть кроссовки, а не трёхдюймовые каблуки. Мы обязательно обсудим его упущение за ужином.
Чтобы решить проблему, не прибегая к забегам на короткие дистанции от машины к типографии и снова к машине, покупаю пару коробок. В них умещаются отцовские листовки и моё убогое желание прийти на помощь себе во вред.
Девушка с улыбкой прощается, но в её глазах застывает сомнение: дойду ли без неприятных происшествий до машины?
Конечно, чёрт подери, дойду, иначе почему меня назвали Викторией? Моё имя буквально переводится как победа, и даже если придутся бороться с проклятыми брошюрами, я выйду из типографии с гордо поднятой головой, знаменем победы во лбу и буклетами в зубах.
Но не успеваю моргнуть, как тяжёлая ноша падает с плеч.
Голубые глаза незнакомца, как два сияющих сапфира, встречаются с моими. Он ловко перехватывает коробки и, кажется, вес для него абсолютно ничего не значит. Он управляется с тяжестью довольно легко, чего не сказать обо мне, желающей удариться о ближайший столб, дабы по уважительной причине упасть на голый асфальт и перевести дух.
Его вежливая, такая проникновенная улыбка обращена ко мне. Она достигает холодного как лёд сердца, посылая по моему предательскому телу разряд тока. Уголки полных губ дёргаются и при виде очаровательной улыбки, воображение подкидывает варианты цветов на нашу свадьбу и имена будущих детишек. Острые скулы, словно над ними поработал лучший скульптор. Прямой ровный нос. Каштановые волосы небрежно торчат в разные стороны и благодаря солнечным лучам обманчиво кажутся светлее. А, может, так оно и есть, между тёмным прядями прячутся песочные. Оттенок глаз напоминает лучшие природные пейзажи из школьных учебников, клянусь, они сравнимы с океаном, в котором хочется плескаться от рассвета до заката. Зрачок окружён синевой, плавно перетекающей в голубой, словно — он и есть глубина этого океана. Парень крепкий и подтянутый. Не усердствующий в зале, но и не отлынивающий от физической нагрузки. Футболка небесным оттенком заставляет вернуться к лицу и вновь заглянуть в глаза, где я в эту самую секунду хороню собственную гордость.
Ради всего святого, это похоже на тепловой удар.
— Не против, если помогу? — Спрашивает он голосом, который можно описать как глубокий и с лёгкой чарующей ноткой хрипотцы. И-д-е-а-л-ь-н-ы-й.
Я не в силах бороться с мимикой и улыбаюсь по типу влюблённой дурочки.
— Ни капли, — указываю на машину, и парень направляется к отцовской громадине, управление которой сравнимо с военным самолётом.
Пока следую за ним, случайно — повторяю — совершенно случайно скольжу взглядом по округлостям. По плотной ткани белых брюк чинос, обтягивающих подтянутую задницу и длинные ноги, на которых обнаруживаю конверсы. Говорят, женское тело — чистая эстетика, я занимаю противоположную сторону и заявляю, что есть мужские изгибы, на которые хочется пускать слюни. Женственность приелась, она повсюду, но ухоженные и одетые со вкусом мужчины — глоток свежего воздуха. На протяжении многих лет меня окружают мужчины, но ни один из них не потрудился открыть передо мной дверь или помочь. Чаще всего они бестолково шевелят языком и не утруждаются вспомнить о существовании дезодоранта.
Парень пристраивает коробки за передними сиденьями в ногах, а я всё это время пытаюсь вспомнить собственное имя. Насколько помнится, оно означает победу. Победу гормонов в схватке с разумом.
— Тот, кто заставил тебя тащить эти коробки, наверняка полный олух.
Да, обязательно передам он будет в восторге.
Я пожимаю плечами, потому что сказать, что олухом является мой отец уже как-то слишком даже для меня.
— Я могу выразить благодарность в словесной форме? — Как минимум потому что чувствую себя протухшей креветкой, которую оставили разлагаться на жаре.
Его грудь дрожит от смеха, я отчётливо вижу весёлый блеск в глазах.
— А предполагалась другая?
— Может быть, ты поклонник обнимашек.
Проклятье, я чувствую себя идиоткой, а мой мозг, полагаю, парит где-то в открытом космосе.
— Максимум выпьем по стаканчику кофе, — он кивает на Старбакс, оттряхнув ладоши. — Согласна?
Проглотив разочарование, по глупости выпаливаю:
— Я должна встретиться кое с кем, — Иисусе, оторвите мой язык. — Э-э-э... Не в смысле, что я жду своего парня, болтая с другим за чашкой кофе. Всё немного запутанно, это приятель папы. Я должна получить кое-какую информацию и... кажется, мне пора заткнуться.
— Ты всегда такая сумасбродная? — Он мелодично смеётся, из-за чего к щекам приливает румянец, а на затылке выступает испарина.
Почему так душно? Мне буквально не хватает воздуха.
Ладно, Виктория, просто заткнись расслабься, — мысленно напоминаю себе. — Ты никогда не нервничала из-за парня.
Чертовски симпатичного и милого парня, — вторит второй голос в голове.
— Нет, — я показываю самую обворожительную улыбку, натренированную годами. — Обычно я собрана и действую строго по плану как серийный убийца, который не хочет, чтобы его поймали и казнили на электрическом стуле.
Он делает отмашку и не перестаёт улыбаться, оказывая на меня эффект депрессантов, после употребления которых становишься варёным овощем.
— Идём, серийный убийца.
Отлично, благодаря болтливости я получила милое прозвище.
Следующие несколько минут предпочитаю молчать и подгоняю шестерёнки, направляясь вглубь кафе. Обдумываю варианты, способные столкнуть с нужным человеком. С Коди Максвеллом. Один из банальных вариантов пролить кофе. Но он также подразумевает под собой неблагоприятный исход: я поскользнусь на своём же кофе и расстелюсь на полу в позе убитого жука, а потом... Продолжение исключаю.
Мы заказываем по стаканчику кофе, и я окончательно схожу с ума, когда он оплачивает оба.
Почему именно сейчас, когда должна отключить совесть и притвориться наивной дурочкой, а не после того, как вышла из кофейни? За что вселенная наказывает меня? Я послушная дочь. Хорошая подруга. Прилежная ученица с баллом выше среднего. Член группы поддержки и театрального кружка. Я помогаю школьному совету. Может быть, дело в том, что не подкармливаю брошенных животных или же не являюсь волонтёром в приюте для бездомных?
— Что в тех коробках? — Спрашивает парень, имя которого до сих пор остаётся загадкой.
Я отвожу взгляд от впередистоящего пожилого мужчины, на рубашке которого считала клеточки, и встречаю взгляд парня, от которого мурашки бегут по коже.
И который до сих пор не спросил моё имя и номер телефона.
Вселенная, если ты это слышишь, то ты чертовски несправедлива!
— Трупы деревьев, из-за которых общество по охране природы придёт в ярость.
Он держится секунду, после чего запрокинув голову, разражается хохотом, привлекая внимание посетителей заведения. В дальнем уголочке, где расположился длинный стол, к собственному ужасу нахожу несколько знакомых лиц. Меня охватывает паника и для того, чтобы остаться незамеченной, быстро отворачиваюсь и поправляю волосы, в попытке спрятаться. Если парни узнают меня, то новость разлетится по двум школам со скоростью света и тогда встречусь с прелестями буллинга.
От катастрофы разделяет несколько столиков и кучка посетителей у прилавка, в толпе которых желаю раствориться.
— Прости, я не могу опаздывать, — говорит парень, посмотрев поверх моей головы. — Рад был помочь.
— Мой позвоночник выражает признательность, — борясь с огорчением, я вымученно улыбаюсь. — Спасибо.
Он подмигивает и поднимает стаканчик, словно делает тост, после чего проходит мимо. Шлейф парфюма, тянется за ним подобно одеялу. Восхитительные древесные нотки с едва уловимым оттенком мускуса, заставляют обернуться через плечо и втянуть аромат, но в следующее мгновение жалею о каждой девчачьей мысли, закравшейся в голову.
Парень, который должен стать пропуском к победе и тот, кто проявил внимательность — один и тот же человек. И сейчас он занимает свободное место среди товарищей по команде, без труда завладев их вниманием.
Будь я проклята!
Папе тоже ок, можно оставить авторский вариант