Осколки жизни [2.0]

Сознание понемногу возвращалось, и Костя осторожно открыл глаза. Картинка вокруг все еще была не совсем четкой, и он попытался сфокусироваться на незнакомом помещении. Оно было похоже на подвал — тяжелая металлическая дверь, одно крошечное окно под самым потолком и тусклая лампочка, едва освещавшая центр комнаты. Производимого ею света не хватало даже на то, чтобы осветить всю площадь комнаты, и поэтому углы и дальние стены тонули в тени.

Голова просто раскалывалась, а руки и ноги отчаянно ныли. Костя попытался ими пошевелить, но обнаружил, что сидит, крепко привязанный к стулу без возможности даже дернуться. Он не помнил, как оказался здесь, последнее, что всплывало в затуманенной памяти — это как к нему в автосервис пожаловал Руслан со своими парнями. Он важно объявил, что они доставили на разбор очередную машину, но Костя разозлился и наотрез отказался ее принимать. Слово за слово, он, не сдержавшись, от души врезал Русу и велел проваливать. А дальше — разрывающая жгучая боль где-то в затылке, и он провалился в темноту. 

Костя, как мог, огляделся по сторонам: в комнате, кроме него, никого не оказалось. Но сбежать, несмотря на это, не представлялось возможным. Узлы были настолько крепкими, что Костя только обреченно вздохнул — даже если дверь каким-то чудесным образом окажется не заперта, а снаружи никого нет, ему все равно ни за что до неё не добраться. Проклятые веревки врезались в кожу, но никак не хотели поддаваться.

Минуты текли за минутами, сливаясь в часы, парень совсем потерял счет времени и даже не представлял, сколько он тут просидел и который сейчас час. Единственное, что он знал точно — на улице давно стемнело, потому что за маленьким окошком стояла непроглядная ночь.

В мыслях было пусто, словно в пересохшем колодце в летний зной. Костя старался не думать вообще ни о чем: ни о том, зачем он здесь, ни чем это для него кончится, ни есть ли у него вообще хоть один шанс выбраться отсюда. Зато не переставая просил всех святых, чтобы с остальным все было в порядке. Особенно с Лерой, при воспоминании о которой все внутри одновременно обжигало огнем и сковывало холодом от страха за нее.

Он слишком хорошо знал суровый жизненный закон: все хорошее обязательно уравновешивается чем-то плохим. И появление в его жизни Леры не исключение, и это был только вопрос времени — что и когда судьба потребует у него взамен. И теперь Костя молился только о том, чтобы происходящее с ним сейчас оказалось достаточной ценой, а Лера осталась в безопасности.

Костя прикрыл глаза, пытаясь справиться с тошнотой, накатывающей волнами и становящейся все сильнее при каждой пульсации боли в голове. Наконец, дверь с душераздирающим скрипом распахнулась и на пороге, гадко ухмыляясь, появился Руслан. За ним, как обычно, молчаливыми тенями в комнату вошли еще трое парней — он никогда не  решался действовать в одиночку, не имея никакой подстраховки.

— О, очухался уже! — Руслан довольно загоготал, и остальные подхватили его смех. — Босс будет рад. А то я уже начал думать, что тебя слишком сильно приложили.

— Не надейся, — хрипло проговорил Костя.

— Смотри-ка, не успел глаза открыть, а уже опять огрызается. Совсем ничему не учишься.

— Да пошел ты, — с отвращением выплюнул Костя.

Лицо Руса посерело от злости, и он, подойдя к парню вплотную, схватил его за горло и запрокинул голову назад. Затылок Кости тут же взорвался новой волной боли, настолько сильной, что перед глазами замелькали разноцветные мушки, а тошнота подступила к самому горлу. Костя медленно сглотнул вставший в глотке ком, но взгляд не отвел, продолжая смотреть прямо в бледно-серые глаза Руслана и постарался не дать ему понять, насколько хреново себя чувствует.

— А не слишком ли ты дерзок для того, кто полностью в моих руках? Думаешь, неприкосновенен и твоей жизни ничего не угрожает? Очень зря, я могу сделать с тобой, что угодно. — Не убирая одной руки с горла, другой Руслан задрал вверх его футболку и указал на свежий багровый шрам на боку. — Вот явное тому подтверждение, и это ты еще легко отделался.

— Ты всего лишь выполнял приказ, — Костя рассмеялся ему в лицо. — И без распоряжения босса ни на что не способен. В твоих руках? Смешно, ты всего лишь марионетка, ведомая кукловодом.

Глаза Руса сузились, а рука с такой силой сжались на шее парня, что тот захрипел, подавившись своим смехом. По лицу бандита проскользнула тень, и он медленно, специально растягивая движения, вытащил из кармана складной нож. Одно почти неразличимое движение пальцами — и стальное лезвие блеснуло в полумраке комнаты. 

— Ты меня всегда жутко бесил. Слишком правильный, слишком непрогибаемый, упертый, слишком высокомерный. Ты всегда смотрел на нас, как на дерьмо под ногами. А еще слишком уж смазливый, — Руслан резко замолчал и, упершись в Костю тяжелым, добавил: — Может быть, немного исправим это, как думаешь?

Лезвие резко рассекло воздух и оставило длинный глубокий порез на щеке, протянувшийся от самого виска почти до угла рта. Кнут победно рассмеялся, а Костя, дернувшись от острой боли, смерил его ненавидящим взглядом. Руки сами собой сжались в кулаки, и Костя с сожалением подумал, что надо было прикончить его ещё тогда, когда он посмел тронуть Леру. Вот только это ничего бы не изменило — сбросить с игрового поля пешку ещё не значит победить.

Руслан, довольный своей выходкой, широко улыбнулся и демонстративно вытер лезвие ножа о рукав куртки. Затем щелкнул, складывая его, и сунул в карман. Немного отклонился, любуясь работой, гадко ухмыльнулся:

— Ну как, понравилось? Я могу и продолжить.

— Давай, пользуйся моментом. Мы же оба знаем, что ты такой смелый только, когда твой противник связан по рукам и ногам. Или когда вас четверо против одного.

Удар в живот последовал незамедлительно. Костя только поморщился и сдавленно выдохнул, но уголки его губ поползли вверх. Физическая боль — ерунда, и это было последнее, чего он боялся. А жалкие попытки Руслана доказать свое превосходство скорее раздражали, чем пугали.

— Ты слишком много болтаешь, — прошипел Рус ему в самое ухо, и Костя заранее напрягся в ожидании нового удара.

Но неожиданно раздался громкий оклик, на который Руслан недовольно обернулся:

— Рус!

На пороге комнаты стоял мужчина — высокий, широкоплечий и полный, с густыми темными зачесанными назад волосами, местами тронутыми сединой, и пронзительными синими глазами. Он был одет в белую рубашку и черный брючный костюм, идеально подогнанный по фигуре, а на пальцах — несколько огромных золотых перстней. Он нахмурил густые брови и уверенно вошел внутрь.

— Рус, — повторил он уже спокойнее. — Что тут происходит?

— Воспитываю мальца, босс, — губы Руслана растянулись в подобострастной улыбке.

— Хреновый из тебя воспитатель, — мрачно заявил Михаил. — Ты только посмотри, какое лицо испортил, вандал. Раньше надо было воспитывать, зря я, что ли, тебя к нему приставил. А он ни в какую не хочет тебя слушаться, огрызается постоянно. Не уважает что ли?

Руслан едва ли не заскрипел зубами от злости, но благоразумно промолчал, боясь перечить боссу. Михаил усмехнулся, дал знак рукой стоявшим у него за спиной сопровождающим, и один из них тут же принёс из дальнего угла комнаты стул. Он аккуратно подвинул его поближе к Косте и сел прямо перед ним, упершись локтями в колени.

— Добегался ты, Константин, — вздохнул он, сцепляя руки в замок и поочередно щелкая костяшками пальцев. — Ты же вроде неплохой парень. Умный. И я хотел с тобой по-хорошему. 

— По-хорошему — это как? — скривился Костя. — Вы меня запугиваете, а я делаю все, что хотите? 

— По-хорошему, — Михаил наклонился к нему поближе и понизил голос, — это, когда ты и все, кто тебе дорог, живы. Я никого до сих пор не тронул, как и обещал. Уговор был простой — ты работаешь на меня, и все довольны и счастливы.

— Кроме меня, —хмыкнул Костя.

— Ну, мой дорогой, всегда приходится чем-то жертвовать. И делать выбор.

— Выбор? Не заметил, чтобы он у меня был.

— Выбор есть всегда. — Михаил откинулся на спинку стула и закинул одну ногу на колено другой. — Вот только иногда он кажется настолько очевидным, что люди забывают об альтернативе.

Костя поморщился на его заявление, прекрасно понимая, о чем он говорит. Можно было ни на что не соглашаться, послать их к черту и наплевать на то, что по его вине пострадают другие люди. Сбежать и не думать о том, что случится с друзьями и мамой. Сделать вид, что это больше не его проблема.

Вот только это не выбор, а его иллюзия. И Костя скорее бы согласился пройти пешком через Ад, чем допустить, чтобы длинные руки Михаила дотянулись до кого-то еще. Поэтому он день за днем проживал свой личный ад, выход из которого становился все дальше и призрачнее.

Михаил качнул головой и цокнул языком, догадавшись, о чем подумал Костя.

— В этом твоя проблема, мальчик. Привязанности связывают нам руки и делают уязвимыми. А у тебя слишком много слабых мест.

— Мы слишком по-разному смотрим на жизнь, — отрезал Костя. — Зачем вам я? Вокруг полно людей, желающих попасть на мое место и готовых делать, что угодно. Долг отца я отработал и хочу уйти.

— Как показывает практика, желающих много, а вот толковых и исполнительных единицы. Ты мне нравишься, и еще больше мне нравится, как ты работаешь. И у меня нет интереса подыскивать на твое место кого-то другого — это лишние проблемы и потеря времени, а, значит, и денег. Каждый простой обходится мне слишком дорого. У меня и так полно проблем, а тут еще и ты постоянно показываешь свой нрав. Так не пойдет, мой дорогой. Ты все-таки не уникален и, если понадобится, я смогу тебя заменить. Мне начинает надоедать бегать за тобой. Я, заметь, согласен платить тебе неплохие деньги за работу, которые ты в своем автосервисе будешь зарабатывать месяцами. И что я получаю вместо благодарности?

— Мне не нужны эти деньги.

— Значит, не хочешь по-хорошему, — Михаил резко помрачнел и криво усмехнулся. — Тогда будем по-плохому. Какой мне смысл держать свои обещания? С кого начать? Кем ты меньше всего дорожишь? Кого из твоих друзей пристрелить первым? А, может быть, начать с твоей матери? Или… Как насчет той девчонки? Руслан на днях поведал мне удивительную историю, как ты едва душу из него не вытряс за нее. Неужели так влюбился?

Костя резко дернулся от этих слов, но державшие его веревки не позволили сдвинуться ни на миллиметр. Михаил откинул голову назад и тихо рассмеялся.

— Значит, я прав. Понятно, девочку оставим напоследок. На десерт.

— Не нужно их вмешивать, — как можно ровнее произнес Костя, пытаясь сохранить хотя бы видимость спокойствия.

— Ты не оставляешь мне такого шанса, Константин. Если бы ты делал все, что я говорю, и не закатывал скандал при каждой поставке — я бы давно забыл о существовании этих людей. Я же не маньяк, в самом деле, и не получаю удовольствия от убийств людей.

Костя замолчал. Он оказался связан по рукам и ногам — причем и в прямом, и в переносном смысле. Надежда на то, что полковник сможет помочь таяла с каждой секундой, становясь все более далекой и нереальной. Зато угрозы Михаила — все реальнее.

— Вижу, ты сомневаешься, — проговорил мужчина, аккуратно поправляя воротник на рубашке. — Я тебе помогу. Ты говоришь, что у тебя нет выбора, но я готов предложить тебе несколько вариантов того, как наше с тобой сотрудничество будет развиваться дальше. Первый — мы работаем, как раньше, ты беспрекословно выполняешь все требования, а я плачу тебе за это деньги. Но, мой дорогой, еще хоть один номер с твоей стороны — и я без предупреждения убираю одного из твоих близких. Кого? Пусть это будет сюрприз для тебя.

Он пару секунд помолчал, следя за реакцией Кости, который до боли стиснул челюсти. Удовлетворенно кивнув, продолжил:

— Есть и другой вариант: ты можешь отказаться. Но отсюда, увы, уже не выйдешь — я, видишь ли, не прощаю обид. Да, я потеряю время и деньги, пока буду искать замену, но нянчиться с тобой тоже не собираюсь. Близких твоих не трону — я уже говорил, что не маньяк. Даю тебе на раздумья один день и советую согласиться на мое предложение.

Костя смерил его ненавидящим взглядом и ничего не ответил. Михаил усмехнулся и, поднявшись, похлопал его по плечу.

— Я не тороплю с ответом, друг мой. У тебя будет время подумать. Обстановка вокруг как раз располагает к размышлениям, — он обвел рукой помещение. — До завтра. 

Мужчина направился к выходу, и остальные, как тени, тут же последовали за ним. Руслан, проверив напоследок связывающие Костю веревки на прочность, бросил на него уничтожающий взгляд и ушел последним, громко хлопнув дверью.