Часть 16: Я предупреждаю тебя
Спровадив Шугу и весьма однозначно дав понять, что ему здесь уже ничего не светит, Кван яростно сжал пальцы на талии Чимина, после чего затащил их в дом и впился в его губы ожесточённым, не приносящим никакого удовольствия поцелуем.
— С того самого сообщения, с той самой минуты, как ты написал, что согласен на отношения — ты мой. Я не потерплю других парней, ошивающихся вокруг тебя с похожими целями, — прошептал Кван, заглядывая в глаза Чимину и дожидаясь чуть нервного кивка. — Отличненько, раз мы это прояснили, схожу за попкорном — надеюсь, за это время он не успел подгореть.
Спустя примерно минуту после столь неожиданной сцены, Чимин пришёл в себя от поторапливающего восклицания Квана, успевшего спасти попкорн от неминуемой гибели и сесть на диван:
— Ты так и будешь стоять перед дверью, или всё-таки сядешь смотреть фильм?
Его тон звучал шутливо, в какой-то мере игриво и дурашливо, но Чимин не мог побороть в себе необъяснимое сожаление, которое возникло при этом возгласе и лишь усилилось, когда он отвернул голову в сторону оконного стекла. С его ракурса отлично просматривался промокший до нитки Юнги, одиноко бредущий к своей машине, и Чимин ничего не смог поделать с внезапно вспыхнувшим желанием открыть дверь, забить на нетерпеливого Квана и побежать к старшему, налететь на оного с объятиями и умолять никуда не уезжать.
Впрочем, желание так и осталось всего лишь желанием: Кван уже в третий раз окликнул его из гостиной, звуча отнюдь не шутливо и не дурашливо.
Когда же Чимин всё-таки присоединился к нему и на экране начался какой-то банальный ужастик про тупых подростков, сунувшихся в заброшенный дом, младший не мог не ощупывать неприятно ноющую губу, которую Кван прокусил до крови и лёгкой припухлости.
«Максимально дерьмовый почти первый поцелуй», — сделал вывод Чимин и осторожно покосился на сидящего рядом парня.
Кван очень нравился его родителям, но, вероятно, всё же не ему самому. Чимин не мог отделаться от мысли о лёгком дискомфорте, который ощущал рядом с ним, несмотря на то, что официально они состояли в отношениях и должны были, по идее, быть друг от друга без ума. В действительности же, после встречи с Пак Кваном Чимин начал чувствовать себя ещё более одиноким, чем, возможно, чувствовал в то время, когда являлся единственным симпатичным парнем в школе, не имевшим отношений.
Сначала это не ощущалось в полной мере, во всяком случае, на том этапе, когда они были просто друзьями, но, стоило ему согласиться на официальный статус пары, как всё очень быстро полетело в тартарары. Не прошло и месяца, как ему обрубили все устоявшиеся социальные контакты, а встречи с друзьями сошли на твёрдое «нет», ибо его мега ревнивый бойфренд повёлся закатывать истерики каждый раз, как Чимин пытался от него улизнуть.
- Flashback -
— У вас бронь? — спросила администратор, вежливо улыбаясь только что зашедшим посетителям.
— Нет, но мы надеялись, что здесь всё-таки будет свободный столик, — очаровательно проговорил Кван, откровенно подмигивая девушке.
— Да... Да, я посмотрю, что смогу сделать, — неловко улыбнулась она, заметно краснея и автоматически выхватывая из стойки меню. — Пожалуйста, следуйте за мной.
— Мне не нравится эта девушка, — заключил Кван, чуть отставая от неё и понижая голос, так, чтобы это мог услышать только Чимин.
— Что? Почему? — чуть рассеянно отозвался тот, поглощённый мыслями об их первом свидании, а потому не очень улавливающий ход мыслей своего парня.
— Ты видел, как она на тебя посмотрела? Так беспардонно, как будто не против отсосать тебе где-нибудь в подсобке.
— Да неужели? По-моему, это ты у нас обольщал её, как мог, а потому, скорее, минет в подсобке светит тебе, а не мне, — отбился Чимин, впрочем, без капли ревности и злобы, которые, в свою очередь, чётко угадывались у Квана.
— Что, прости? — сощурился он, смеривая Чимина испепеляющим взглядом. — Ты хочешь сказать, что я теперь не могу лишний раз посмотреть на какую-нибудь девушку, чтобы не нарваться на твои сцены и недоверие?
— Нет, я не это имел в виду...
— Мы вместе меньше недели, а ты уже думаешь, что я тебе изменяю?! — Кван распалился настолько, что его реплику услышал едва ли не весь ресторан.
— Прекрати, так возмутившую тебя сцену устраиваешь как раз-таки ты, — сконфуженно шикнул Чимин, пряча лицо в ладони и стараясь не пересекаться взглядами с другими гостями заведения.
— Ах, так я заставляю тебя чувствовать себя неуютно?! — ещё пуще разорался старший, патетично восклицая в пустоту — Так сказал бы сразу, что тебе стыдно проводить время со своим парнем! — последние слова он проорал на такой громкости, что об их отношениях узнал не то что один несчастный ресторан, а вся страна с прилегающими к ней территориями.
— Хорошо-хорошо, прости меня, пожалуйста, если я обидел тебя своими словами! — взмолился Чимин. — Прошу, давай проведём остаток вечера в мире и спокойствии?
— Ну и как на тебя злиться? — спустя пару секунд напряжённой тишины спросил Кван. — Ты бы видел своё милое личико так, как его вижу я, — с этими словами парень нежно ущипнул его за щёку и быстро поцеловал в губы, послушно садясь на место и понижая тон.
«У него биполярное расстройство, либо ПРЛ», — подумал Чимин, настороженно наблюдая за парнем и пытаясь угадать, что тот выкинет в следующую секунду.
Спроси его кто неделю тому назад, что он думал о Кване, как о человеке, Чимин ответил бы что угодно, но только не то, что наблюдал прямо здесь и сейчас. И в страшном сне не привиделось бы, что Кван может быть ревнивым и злобным, но что, пожалуй, страшнее всего — искусно и настойчиво манипулирующим им и его эмоциями.
Чем больше Чимин находился в отношениях с этим человеком, тем больше убеждался в том, что их не должно было быть, как таковых. В конце этого во всех смыслах прискорбного вечера он даже задумался о том, почему вообще извинился перед Кваном вместо того, чтобы показать ему средний палец и уйти.
Подобные ситуации происходили по несколько раз на дню, и Чимину было страшно представить, что ждало их пусть даже через месяц, если такие картины маслом обрисовывались спустя какую-то неделю встречаний и поцелуев.
- End Flashback -
***
Новость о сексуальной ориентации Шуги разлетелась по Интернету со скоростью света, но, к невыразимому удивлению парня, вместо хейт спичей и массового отречения от него, как от «неправильного» кумира, он получил огромное количество поддерживающих комментариев от своей фанбазы. Целые тонны смайликов, пожеланий счастья и заверений, что его выбор никак не скажется на их отношении к нему, главное, чтобы он был счастлив и любим, окутывали обычно язвительного и вредного Юнги приятным теплом. Были и те, кто отреагировал более спокойно и безразлично, в большинстве своём — не страдающие фанатизмом слушатели, которым просто нравилась его музыка, но и они говорили, что ориентация никак не связана с профессией артиста, а потому является делом, за которое никто не имеет права его осуждать. Конечно, нашлись и те, кто кляли его, на чём свет стоит, и громогласно заявляли о своём разочаровании, но их возмущения тонули во всеобщей поддержке, да и было их смехотворное меньшинство, даже меньше, чем у него бывало в комментариях к клипам.
«Главное, чтобы я был счастлив и любим», — мысленно вспоминал слова своих поклонников Юнги, при малейшем уклонении сознания в сторону Чимина чувствуя животную, невыносимую тоску.
Чимин же в это время был атакован куда более страшной силой, чем сила самокопания Юнги. Хосоком.
— Сегодня вечером у Сехуна вечеринка, и ты просто обязан прийти хотя бы сейчас, раз уж так стойко бойкотировал все предыдущие предложения. С тех пор, как ты начал встречаться с Мистером Совершенство, мы совсем перестали видеться, и если Чонгук, наоборот, вклеил в нашу компанию своего мужика, то ты, кажется, решил чахнуть с ним вдвоём до скончания жизни. Я всё понимаю, любовь и так далее, но я же скучаю, — жалобно протянул Хосок.
Чимину в кои-то веки удалось улизнуть к Чонгуку, чтобы вместе с ним и Хосоком заняться домашней работой. На самом же деле, занудная математика за прошедший час так и осталась нетронутой: парни, нормально не говорившие долгое время, размеренно болтали, обмениваясь новостями и курьёзными случаями из жизни.
— Простите, но я не могу. У нас с Кваном встреча сегодня вечером...
— «У нас с Кваном встреча сегодня вечером», — передразнил Чонгук. — Кван тебе кто, парень или начальник отдела продаж? Какого чёрта ты даже не рассматриваешь варианта её перенести, учитывая, что всё это время он ходил с тобой, как прилепленный?
— С одной стороны, ты прав, — растерянно подтвердил Чимин, — но мы же пара, а в парах разве не нужно идти на компромиссы?
— Да, нужно, но компромисс на то и компромисс, что должен быть решением, глобально устраивающим обе стороны. Ты не можешь отрезать себя от жизни и называть это «компромиссом». Дерьмо, да этот хрен хоть раз сделал что-то такое, когда ты его попросил? — процедил Чонгук сквозь зубы, тем самым выражая крайнюю степень раздражения.
— И куда подевался мой милый Куки? — притворно удивился Чимин. — Сучность Сехуна передалась тебе половым путём?
— Ладно-ладно, — примирительно поднял руки Хосок, обрывая зарождающуюся перепалку. — Предлагаю пойти на реальный компромисс между вами двумя и просто солгать Квану.
— Я не думаю, что... — начал Чимин, но был беспардонно прерван воодушевившимся собственной идеей другом:
— Да ладно, я же знаю, что в глубине души ты хочешь пойти на эту вечеринку. Злобная мачеха Кван заперла нашу Рапунцель в башне и не даёт ей спустить свои волосы, но тут приходит брутальный парень с короной и показывает ей реальную жизнь! В нашем случае это два парня с приглашением на тусовку, ага?
— Да, вот только Рапунцель не могла сбежать от мачехи своими силами по вполне реальным причинам, а этот придурок может вышибить Квана из своей жизни лёгким движением руки, — тихо фыркнул Чонгук.
Чимин надулся, но на подсознательном уровне понимал, что всё сказанное друзьями — абсолютно справедливые замечания, о которых он и сам не раз размышлял, но осознание чужой правоты удручало ещё больше. Хосок был прав, и прав в том числе и в том, что Чимин безумно хотел побывать на вечеринке Сехуна.
Итак, он солгал Квану. Отправил сообщение, что заночует у Чонгука из-за гигантского домашнего задания. Поначалу тот был не в восторге от новости о ночёвке с другим парнем, упрямо проигнорировав тот факт, что Чимин знал Гука намного лучше и дольше, чем его самого, но не смог привести достойные аргументы против — во всяком случае, Чимин выключил телефон раньше, чем он успел это сделать.
Таким образом парни оказались в битком набитом доме Сехуна, где им тут же вручили странное алкогольное пойло, от одного только запаха которого можно было окосеть.
— Вы знаете об этом недавнем слухе, прокатившемся по Интернету? Мол Шуга, ну, который сексапильный рэпер с билбордов, на самом деле всё это время был геем? — защебетала девушка рядом с их троицей, обращаясь к компании чуть подпитых подруг.
Чимин против воли напряг слух.
— На самом деле, это не просто слухи, моя дорогая. Он совершенно точно гей, и я думаю, что он встречается с парнем из фильма «Жестокая игра», — ответила ей одна из девушек.
— С Ли Джуном?! — охнула третья.
— Да, точно! — включилась в обсуждение четвёртая. — Вы только представьте себе, как они обнимаются для рекламы какой-нибудь фигни для роста волос...
— Он, может быть, и гей, но никогда не будет встречаться с каким-то Ли Джоном!!!
Интересно, какой умалишённый так громко об этом заорал, да ещё и заочно оскорбил несчастного Ли Джуна? Девушки как по команде перевели на него свои внимательные взгляды, полные немого шока и непонимания. Твою мать.
Чимин прикрыл рот рукой, но было поздно: слова уже сорвались с губ и достигли своих адресатов.
— Ох, много ли ты знаешь, — неодобрительно фыркнула одна из девушек, кажется, третья или четвёртая?
— Я знаю достаточно, — гордо вздёрнул нос Чимин.
— А на самом деле — просто ревнуешь, — ухмыльнулась первая. — Но, должна сказать, я тебя не виню: кто из нас не хотел бы оказаться на месте бойфренда Мин Юнги?
Подруги рассмеялись и отпустили парня с миром, но его гнетущие мысли не спешили покидать сознание так просто, как это сделала группа девушек минутой ранее.
Номер один была права в одном: Чимин ревновал, и ревновал так сильно и мучительно, что его сердце рвало на куски при мысли, что Шуга может вступить в отношения с кем-то... кроме него.
Вот дерьмо.
Мозг как будто прошило сотней ледяных иголочек: итак, он любит исключительно мужчин? Или исключительного, такого печального в последнюю встречу Юнги?
Надо отдать должное, из них выйдет отличная пара. В то время как старший мялся до последнего, не решаясь признаться в очевидном и тем самым не допустить дурацкого периода Квана в жизни Чимина, последний не стал ждать пусть даже до завтра, а со скоростью света залил в себя уже второй по счёту стакан пойла, ринувшись на выход в безмолвном страхе не успеть, как не успел месяц тому назад человек, которого он всё это время тихо и безнадёжно любил.
— Ты куда? Вечеринка в самом разгаре, — рассеянно заметил Чонгук, слегка пошатывающийся при поворотах и бережно поддерживаемый стоящим рядом Сехуном.
Чимин лично видел, как последний опустошал стакан за стаканом непонятного месива, двух порций которого хватило, чтобы ему ударило в мозги чёрт знает что, а Сехуну хоть бы хны — стоял, не подав виду, что выхлебал половину бара буквально пять минут тому назад. Что ни говори, а когда подобные увеселения становятся образом жизни, даже к ним начинает вырабатываться стойкий иммунитет.
— Я должен пойти к Шуге и признаться ему в своих чувствах! — выпалил Чимин, чувствуя небывалую решимость и жажду действий.
— Ну наконец-то! — воскликнул Чонгук, экспрессивно взмахнув руками и в результате сего действия завалившись на готового к такому повороту Сехуна: тот крайне осторожно привёл его в вертикальное положение, как будто держал хрустальную вазу в своих грубых, мозолистых руках. — Поздравляю тебя с исцелением от слепоты. А теперь беги... И будь счастлив.
И Чимин побежал. Бежал на такой волне адреналина, что даже не удосужился надеть так и оставшееся в доме Сехуна пальто, которое, впрочем, тот несомненно вернёт при первой же возможности. Чимин бежал к ближайшей автобусной остановке без перерыва, и только в двух метрах от неё понял, что в такое позднее время уже не ходил ни один существующий маршрут. Как назло, такси поблизости не оказалось, а ждать пусть даже десять минут виделось просто кощунственным в свете внезапного прозрения и любви. Вероятно, именно на этой любви он и продержался все те несколько километров, что бежал, как очумелый, к квартире Мин Юнги, и очень жалко, что на дистанции от дома Сехуна к апартаментам Шуги не проводят спринтерские забеги — золото однозначно отошло бы ему.
Чимин не знал, как долго бежал, не помня усталости, игнорируя слабеющие ноги и бешенный пульс. Тем не менее, цель всё-таки была достигнута, и он с облегчением нажал на кнопку лифта, в процессе подъёма на нужный этаж пытаясь отдышаться и привести свои мысли в порядок. Кажется, наступило самое время подумать о том, что следовало сказать Юнги, но Чимин приятно затрепетал от осознания, что вместо разговоров можно было наконец-то впиться в его губы поцелуем, который уж точно будет поприятнее, тем те, которыми разбрасывался Кван, и наверняка поможет Шуге правильно истолковать его чувства и мечты.
Дверь в апартаменты открылась быстро, но совсем не тем, кого он ожидал.
— Хёна?! — Чимин округлил глаза, сначала от осознания, что она всё ещё торчала в квартире старшего, а затем от понимания, что на ней не было ничего, кроме кружевного нижнего белья и высоких, невероятно тонких на вид шпилек.
— Шуги нет, он работает в студии, как всегда, будет там допоздна, — спокойно проговорила девушка, будто их встреча на чужом пороге была совершенно естественна и предсказуема. — Хочешь зайти и подождать его внутри? — с лукавой улыбкой спросила Хёна.Чимин молчаливо кивнул, отведя взгляд от совершенно не привлекавшего его декольте, и прошёл в гостиную, где всё оставалось практически таким же, как он это запомнил в последний свой раз, будучи у Шуги в гостях.
— Видишь ли, мой дорогой Чимин... Я тоже жду, пока Юнги вернётся с работы, чтобы объяснить ему популярно, какую ошибку он совершает, пытаясь со мной порвать, — сказав это, Хёна присела на диван, призывно выгибая спину и демонстрируя идеально подтянутое тело, обтянутое всё тем же кружевным бельём. — Если честно, я до сих пор не понимаю, почему ему нравятся такие, как ты. Да и вообще такие же, как он, в смысле парни. В чём прок от экспериментов со своим полом, когда я могу предложить ему гораздо больше?
— Неужели ты так и не поняла, что ему в принципе не нравятся девушки? Почему тебе так сложно смириться с тем, что ты никогда не сможешь ему приглянуться, и отступить?
— Отступить? — медленно проговорила Хёна, поглядывая на Чимина с нехорошим блеском в глазах. — Отступить, чтобы ты тут же занял моё место?! Вся эта чушь про абстрактных парней полнейшая глупость и чепуха! Он не может встречаться со мной, потому что кто-то влез в его сердце! Ты, ты в него влез! — под конец фразы Хёна перешла на откровенный крик, после чего выдохнула, встала со своего места и пошла на кухню, буркнув что-то про то, что ей нужно заварить чай и успокоиться, жестом позвав Чимина следовать за собой. — Ты знаешь, мне и самой не очень нравится Шуга, — уже нормальным голосом проговорила Хёна, наливая воду и включая чайник. — Ни разу не в моём вкусе, но богат и знаменит настолько, что может обеспечить всю мою дальнейшую жизнь, как и жизнь потенциальных детей и внуков... В свете таких перспектив можно и примириться с некоторыми его наклонностями, ты так не считаешь?
С этими словами Хёна сняла нож со специальной магнитной доски и достала мяту из холодильника, принимаясь чуть истерично её нарезать.
— Ты даже не представляешь, насколько грустно это звучит, — тихо сказал Чимин, и Хёна поражённо развернулась, наталкиваясь на вполне искреннюю жалость в чужих глазах. — Ты могла бы быть с кем-то, кого действительно полюбишь, вместо того, чтобы ради денег и статуса закрывать глаза на презрение человека, живущего вместе с тобой.
Хёна нервозно засмеялась, почёсывая левой рукой запястье правой, в которой всё ещё покоился нож, пропитавшийся мятным ароматом.
— Знаешь, что мне нравится в деньгах и социальном статусе? — спросила она, но Чимин промолчал, так как это, очевидно, был вопрос риторический, направленный ни на что иное, как на продолжение её монолога. — Деньги и статус никогда не разобьют тебе сердце, они не будут врать, отравляя мозг словами о любви, лишь для того, чтобы при первой же возможности переспать с твоей сволочной сестрой и грёбаной преподавательницей йоги, задержавшейся после занятия, чтобы рассортировать инвентарь! Ты рассуждаешь о любви, как о высшем благе, мальчик, но посмотри на меня и подумай над своими ориентирами ещё трижды. Я любила, любила сильно и бесповоротно, и что я получила взамен? Впрочем, это научило меня быть мудрой. Научило думать о себе, своём благосостоянии и выгодных связях — именно тогда я начала стремительно взбираться на музыкальный Олимп, — проговаривая это, Хёна механически сжимала и разжимала кулак с ножом.
— Ты хочешь сказать...
— Да, ты всё верно понял, несчастный сопляк. Мой бывший изменял мне направо и налево, но у него не было ни денег, ни связей, чтобы имело хоть какой-то смысл всё это терпеть. После того, как я обо всём узнала... Нет, после того, как я перестала закрывать на это глаза... Я пообещала себе, что больше никогда не позволю растоптать свои чувства — у меня их просто не будет, им будет нечего топтать! Я не намерена страдать ни минутой больше, и если ты — единственная преграда на моём пути в спокойную и состоятельную жизнь... Я не отступлю от своих планов в последний момент! — с этими словами Хёна резко встрепенулась, сократила расстояние между ними и с совершенно безумным лицом занесла правую руку, в которой всё ещё удерживала хорошо наточенный нож.
Чимин не ожидал такого, только не от хрупкой на вид, пусть и достаточно стервозной девушки, которая весит килограмм на двадцать меньше, чем он сам. Хёна очевидно чокнулась, и ему жизненно необходимо дожить до момента, когда он сможет заявить об этом всем тем, кто достаточно слеп и наивен, чтобы её обожать.
Первое движение застало его врасплох: Чимин поплатился за невнимательность глубоким надрезом в области правого плеча, который Хёна сделала прежде, чем он успел увернуться от движущегося в его сторону ножа.
Зажав кровоточащий участок кожи и стараясь сосредоточиться на противнике, Чимин принялся скакать по периметру просторной кухни-гостиной, весьма условно разделённой на части, но усталость от марафона к дому Юнги и всё сильнее ноющей раны очень скоро дала о себе знать.
Чимин застонал и с глухим криком упал на пол, почувствовав, как нож плавно прорезал плоть в области бедра, на этот раз проникая куда глубже, чем в плечо, по сравнению с ногой теперь кажущееся невинной детской ранкой. Парень обречённо прикрыл глаза, зажимая кровавое месиво на ноге, паникуя, чувствуя то, что происходило в области бедра, и понимая, что импровизированной битве пришёл конец.
Он лежал, как на ладони, и Хёна могла прихлопнуть его, вогнав нож в сердце, лёгким движением руки — чёрта с два у него получилось бы пусть даже перекатиться, с такой ногой только лежать и помирать от болевых ощущений, особенно, если ты не служил в полиции и являешься совершенно обычным подростком, не обученным премудростям ниндзюцу и секретным приёмам по усмирению боли.
Он всё ждал, что Хёна довершит начатое, но та, очевидно, хотела растянуть момент своего триумфа. Уронив окровавленный нож рядом с лицом Чимина, девушка изо всех сил вогнала каблук в самую глубь его раны, отчего парень завопил с нечеловеческой громкостью, окончательно потеряв сознание после того, как Хёна с садистским удовольствием начала прокручивать каблук внутри его ноги.
— А я говорила тебе — не стоит подходить к Юнги ближе, чем на расстояние пушечного выстрела... Я говорила... — прошептала она уже бессознательному парню на ухо, после чего разогнулась в спине и смахнула налипшую на лицо прядь волос, тем самым оставляя небрежный росчерк чужой крови на своей щеке.