Второй Шанс

— Нервничаешь? — Нетейам обернулся через плечо, рассматривая макушку Чарли, которая ехала молча, прислонившись к его спине щекой и обнимая руками за талию.

Реком все также беззвучно покачала головой, пытаясь беречь силы. Морская вода приятно холодила кожу, а ветер будто бы выветривал остатки сна и плохого самочувствия.

Она не нервничала, ей скорее хотелось доплыть до места и поговорить с Великой Матерью. Впервые в своей жизни. Другие оматикайа ей много рассказывали об этом, особенно те, что успели застать древо душ, пока небесные люди не уничтожили его.

Чарлин чувствовала сильную слабость и ей очень хотелось спать, но Ронал, пару раз специально проплывающая рядом с ними, настрого ей запретила это, сказав, что после встречи с матерью ее состояние улучшится.

— Нет. Просто надеюсь, что все хорошо будет, — она не знала, чего ожидать, но хотела, чтобы это встреча действительно помогла. Может… тогда получится навести порядок в собственной голове, в собственном сердце, избавиться, наконец, от страха, который ей так мешал.

— Не переживай. Мы все будем рядом, — ответа не последовало, но, кажется, пятипалые ладони чуть расслабились, больше не стискивая его ребра до лёгкого дискомфорта.

Они плыли почти самыми последними, потому что не уходили полностью под воду. Лишь Аонунг плыл позади, пожелав быть замыкающим и тем самым приглядывать за медленной парочкой. Остальные же терпеливо ждали их, время от времени останавливаясь.

Когда они проплыли под огромным каменным навесом, расположенным настолько близко к воде, что пришлось пригнуться, Куоритч-младшая оглянулась, понимая, что они на месте.

Тихая заводь, укрытая природным рельефом со всех сторон, защищённая природой от лишних глаз и плохих помыслов небесных людей. Тут не было ветра, а над головой парило множество небольших каменных островков. Они совсем отдаленно напоминали парящие скалы, на которых наездникам сейчас очень бы хотелось оказаться. Пробежаться по огромным лианам между островами или петлять наперегонки на своих икранах, чувствуя, как порывы ветра путают волосы.

Когда остальные остановились, а Нетейам и Чарли подплыли к ним, Ронал, набрав побольше воздуха, нырнула, намекая тем самым, что и остальным стоит поторопиться.

Чарли медленно спустилась с илу в воду, а к ней тут же подплыла Грэйс, осторожно сжимая ее руку. Крепко, уверенно, наверное, так, как нужно. Смотреть остальным в глаза рекому все ещё было немного… странно.

— Останусь с Кири. Мне с матерью пока не о чем говорить, — она улыбнулась, подбадривая ее. Куоритч-младшая согласно кивнула, наблюдая, как Салли один за другим ныряют следом за тсахик. Остались только они с Нетейамом.

Кири кивнула ей, не слезая с илу. Кажется, хотела что-то сказать, но решила оставить слова на потом, понимая, что Чарлин немного не в ее поддержке сейчас нуждалась.

— Ох… — не появлявшееся до этого волнение, наконец, настигло рекома. Она глубоко вдохнула и выдохнула, пристально всматриваясь в водную гладь, через которую даже днём можно было различить гигантское растение, напоминающее дерево.

— Давай, воин, я с тобой, — Нетейам мягко взял ее за руку, жестом подсказывая, что стоит не волноваться, а вбирать в грудь побольше воздуха. Чарлин кивнула, медленно выдыхая, а потом долго и протяжно вдыхая. Стиснула руку На’ви в своей, ныряя с ним одновременно.

Древо духов было огромным. Гигантский переплетённых ствол, огромные отростки, напоминающие одновременно и водоросли и лепестки цветов. Реком подумала о том, как же красиво тут было в вечернее и ночное время.

Они подплыли к остальным, останавливаясь около одного из больших лепестков, который состоял из толстых жгутов светло-розового цвета. Старший из детей Салли подцепил свободной рукой косу Чарли, протягивая ей и намекая, что ей нужно самой войти в контакт с матерью. Чарлин, будь ее воля, обреченно вздохнула бы, но, не имея такой возможно, просто неуверенно кивнула, наблюдая, как один за другим На’ви соединяются с Деревом Духов.

Ещё раз глянула на Нетейама, который терпеливо ждал, а потом приложила косу к лепестку, позволяя нервным окончаниям опутать жгут.

Перед глазами все побелело, тело пробрала дрожь, а через секунду ощущение окружающей со всех сторон прохладной водной толщи пропало. Чарлин распахнула глаза, с удивлением замечая, что может дышать.

Они были все вместе. Рядом с ней стоял чуть обескураженный Нетейам, который, кажется, ожидал увидеть совсем не то, что было перед ними, впереди была Ронал. Туктерей тут же подбежала к старшему брату, беря его за руку, а хвостом опутала лодыжку Чарлин.

Интересно даже, от кого у нее такая привычка появилась…

Они словно находились в огромной лаборатории, опутанной лесной растительностью. Помещение не казалось заброшенным, но напоминало смесь двух миров. Словно бы человеческие технологии совместили с творениями великой матери.Было просторно — все они спокойно помещались и не чувствовали недостатка пространства. А ещё было тихо. Настолько, что Куоритч собственный пульс слышала.

— Где мы? — Джейк встал позади детей, положив ладонь на плечо Чарлин. Она лишь обернулась на него, понимая, что вопрос был задан не ей.

— Эйва решила встретиться с нами всеми, — Ронал оглянулась, словно пыталась найти кого-то, — а это…что-то несуществующее. Эйва создала это место из наших воспоминаний, — удивительно.

Куоритч чувствовала лёгкость. Ее грудную клетку ничего не сдавливало, дышать было не тяжело, голова не казалась ватной, полной ужасных мыслей. Осторожно освободив свою руку от крепкой хватки Нетейама, она неспеша двинулась по помещению, рассматривая старенькие компьютеры, пустые колбы для аватаров, поросшие мхом, лежащие на столах книги и записи.

— Похоже на штаб небесных людей… — Нейтири говорила без злости, просто констатировала факт. Сейчас она казалась до невозможности спокойной, будто бы Великая Мать приносила всем детям успокоение, которого в своей жизни они найти не могли.

Чарли поджала губы, проводя подушечками пальцев по пустой фоторамке, стоящей на одном из столов. Точно в такой же у ее отца стояла фотография с ней и совсем маленьким Майлзом.

— Ну хоть это радует! — голос за спиной заставил вздрогнуть. Чарлин дернула ушами так, что тонкая косичка, заправленная назад, упала на лицо.

Резко развернулась, натыкаясь взглядом на отца.

Вернее… на полковника Куоритча в его человеческой форме, из его прошлой жизни. Он был на голову выше нее, смотрел спокойно, уверенно, прям как в ее воспоминаниях. На нем была военная форма, а угрюмое лицо пересекали неровные шрамы. Точно такой же, будто и не случилось с ними ничего ужасного много лет назад. Голубые глаза смотрели уверенно, с лёгким прищуром, что говорила о хорошем настроении.

— Ты! — Нейтири зашипела, но с места не двинулась, прекрасно понимая, что тут она никому и никогда навредить не сможет. Да и Эйва не простит ей такой дерзости.

Джейк тут же отодвинул Нетейама и Тук за себя, хотя старший сын порывался за рекомом, пока Ло’ак взял Цирею за руку, чтобы они никуда от него не отходила.

— П…полковник? —Чарлин подошла ближе, протягивая руку и слегка надавливая пальцами на плечо мужчины, чтобы убедиться что он материален.

Едва не назвала его папой, но прекрасно понимала… это не ее отец. Перед ней отец ее прошлой формы, ее человеческого обличия, а ее отец сейчас под три метра ростом, синий и с хвостом, носится по всей Пандоре в попытке найти и прикончить Джейка.

Это не ее отец, потому что они не переживали появление Паука, потому что он не мог понять проблем рекомов, связанных с постоянным плетением кос, он не оседлал икрана и не учил язык На’ви. Это лишь полковник Куоритч, но не Майлз, не ее отец.

— Воу, тише, я, между прочим, и так мертв, — хитрая усмешка тронула его губы, а за спиной полковника скользнул силуэт и перед рекомом теперь оказалась она сама. Чарлин Куоритч смущённо глядит на свою новую форму, хлопая голубыми глазами.

И Чарлин не видит в ней себя. Ее отражение — реком с яркими золотистыми глазами, с синей кожей и особым узором из точек на лице. С телом, исполосованным шрамами битв за жизнь, честь и возможность носить гордое звание Торук Макто. Она не человек. Реком, ставший…. или ещё не ставший На’ви, верный друг и хороший наездник, та, кому суждено защитить Пандору, но не человек.

— Давайте… все обсудим, — душа старой Чарлин кивает Ронал в знак приветствия и тсахик отвечает тем же, пока остальные молчат, не понимая, что им делать.

— Чарли? А… как… — Нетейам все за вышел из-за спины отца и, даже не посмотрев на полковника, подошёл к Чарлин… которая была рекомом. Ее человеческая форма с улыбкой глянула на На’ви, и, кажется, в ее взгляде появилась гордость. Она сложила руки за спиной, скосив на отца лукавый взгляд.

— Как это все возможно? — Джейк поднял Тук на руки, его младшая дочь вцепилась ручками в отца, во все глаза наблюдая за происходящим.

Ронал все также не вмешивалась, словно была простым наблюдателем за процессом. Из всех присутствующих полное спокойствие сохраняла лишь она.

— Как она допустила вас сюда? Как?! — Нейтири нахмурилась, нервно дёргая хвостом из стороны в сторону. Ее глаза выражали полное непонимание, ярость, усталость.

Как Великая Мать могла пустить сюда демонов, как могла позволить им остаться тут, с душами, из-за которых они и погибли?

— Чарли.? — Куоритч-старший никак не отреагировал на гневный выпад Нейтири. Лишь подошёл к рекому, касаясь ее плеча. От жара чужой руки Чарлин невольно дрогнула. — Ты знаешь, — пристальный взгляд смотрит в самую душу, видит все спрятанное глубоко. Чарлин знала, как смотрит отец, она знала, что он видит ее насквозь и, кажется, понимала, почему Эйва отправила поговорить с ними именно его.

Она молчала несколько секунд, решаясь произнести то, что повторяла себе изо дня в день, что стало ее девизом и смыслом жизни за последние месяцы, то, во что она свято верила.

— Великая мать великодушна… — она неосознанно потянулась к Нетейаму, стоящему рядом, сжала его руку в своей, сдержанно о улыбаясь. — и в ее сердце найдется место для каждого своего дитя, для каждого, кто молит о помощи и спасении, — Салли замер, вслушиваясь в то, как звучал голос любимой. Спокойно, уверенно.

Она говорила с такой теплотой, что невольно в собственной груди разлилось тепло. Чарли любила Великую Мать, понимала ее, была благодарна за все, что случилось с ней в джунглях Пандоры. И эту любовь она несла в себе, не позволяя ни единому чувству ее запятнать.

Он смотрел на Чарли, и впервые увидел, как где-то глубоко внутри нее, на уровне груди, ярко светится что-то напоминающее цветок. Свет идёт по всему телу, словно жизненная сила в корнях деревьев, наполняя тело рекома чем-то ему ещё неизвестным, но светлым.

— Верно, салага, — полковник улыбнулся, отходя чуть в сторону. Человеческая форма Чарли подошла к нему, позволяя по-отечески себя приобнять за плечи.

Джейк подошёл к ним ближе, недоверчиво глядя на своего злейшего врага. Его уши были напряжены и слегка отведены назад, а свободная рука то и дело опускалась к поясу, где висел нож.

— Но почему… а вы же… — Ло’ак непонимающе посмотрел сначала на Ронал, а потом и на людей, пытаясь уловить в своей голове происходящее. Как сейчас рядом друг с другом может стоять две Чарли?!

— Ожили наши воспоминания, личности, но не души, — Куоритч пожал плечами, рассуждая об этом так, словно по Пандоре сейчас не рыскал его менее противный синий и здоровый двойник, которому биологически было двадцать лет от роду.

— Твоя душа сильнее моей, она сможет сделать то, что не удалось мне, — Чарли ощутила, как человеческие тонкие пальцы сжимают ее вторую руку, даря прилив какой-то странной спокойной энергии, от которой захотелось глаза закрыть. Она что-то похожее чувствовала в лесу, когда ей удавалось побыть наедине с собой. Будто бы это были сигнала от самой Эйвы.

— Что сделать? —реком все ещё не до конца могла понять, какие надежды на нее возлагают, кроме спасения и защиты На’ви в общем, как, например, это делал Джейк.

— Принести мир… всем нам, — голос со стороны был для рекома едва знаком, но она все равно обернулась, тут же замирая.

— Тсутей? — Джейк и Нейтири одновременно позвали бывшего вождя, умершего на поле боя, защищающего свой дом с такой самоотверженностью, что в лесном племени На’ви все же рассказывали о нем истории.

— Я вижу тебя, — Тсутей улыбнулся Нейтири, подходя к ней, касаясь пальцами локтя, пока жена вождя улыбалась сквозь слезы, не веря, что видит его. Джейк, осторожно опустив Туктерей и передав ее Нетейаму, тоже подошёл к погибшему соратнику. Во взгляде Тсутея все та же решимость, что и много лет назад, он все также молод и, как бы смешно это не звучало, полон жизни, счастья.

Они обменялись короткими объятиями и бывший вождь двинулся в сторону Куоритч-младшей, которая, отпустив руку Нетейама, неловко потупила взгляд.

— Подними глаза, Торук Макто, — На’ви хитро улыбнулся, ей, дёргая подбородком.

Чарлин несмело взглянула на него, замечая игривый огонек в чужом взгляде. Она так часто слышала истории об этом На’ви, рассказы Джейка, многочисленные записи с камер видеонаблюдения, но не думала, что когда-нибудь увидит его… пусть даже через Древо Душ.

— Я вижу тебя, — она поклонилась, в правильном жесте прикладывая руку ко лбу, а потом указывая на Тсутея. Нетейам и Тук, смотревшие почти с обожанием на живую легенду всех их детских сказок, которые родители рассказывали перед сном, тоже поприветствовали его, получив в ответ учтивый кивок и улыбку.

— И я тебя вижу, Чарли. — как и у всех На’ви, ее имя получилось произнести чуть картаво, но Куоритч к этому так привыкла, что даже внимания не обратила. Из всех, с кем она общалась, только Салли, с детства приспособленные говорить сразу на двух языках, могли произнести ее имя правильно. — Эйва послала нас, чтобы мы помогли вам найти путь…

— И излечить души, — отец Нейтири, великий вождь, о мудрости которого до сих пор ходили легенды, вышел откуда-то, точно появился из воздуха.

Тсутей улыбнулся ему, а потом подмигнул человеческой форме Чарли. Казалась, все души между собой находятся в полной гармонии и у них между собой нет никаких разногласий. Что было удивительно, на самом деле.

— Отец! — Нейтири тут же бросилась к своему отцу, крепко обнимая его, повислая на шее, точно маленькая девочка. Сейчас она не жена вождя, не великая охотница и воительница. Она лишь та, кто потерял отца в страшной битве, кто унес в память о нем его лук, служивший символом гордости.

— Дедушка… — дети Салли тоже подбежали к ним, впервые имея возможностью пообщаться с тем, кто умер задолго до их рождения. Мо’ат и Нейтири много рассказывали о нем. Эйтукан, как и Тсутей, даже после смерти навсегда остались в памяти своих современников, забывать которые их не спешили.

Джейк несмело подошёл последним, кивая в знак уважения, но не решаясь заговорить. Остальные же отошли чуть в сторону, позволяя семье, наконец, пообщаться.

Ронал с детьми отошла ближе к Чарлин. Она смотрела на Салли, которые сквозь явные грусть и тоску, а в случаи Нейтири ещё и слезы, были рады друг друга видеть. Она улыбались, переговаривались, сообщая какие-то совсем простые, но нужные вещи.

Собственное сердце защемило от боли. Паук, папа, ребята… были бы они так счастливы ее видеть? Плакали бы так от счастья? Хотели бы обнять? Или, может, дейсвительно предпочли бы прикончить.?

Стоят ли все ее жертвы этого? Стоит ли ее смелость этого? А что, если итогом будет… смерть, которая не принесет за собой ничего? Не зря ли она пытается возложить на себя такую ответственность?

— Почему я? Почему именно я? — она заглянула в лицо Тсутею, надеясь увидеть там ответ. Привстала на носочки, хватая его за плечо. Знала, что так себя вести нельзя, но сдержаться не выходит. Реком так надеялась получить тут ответы, что готова брать душ чуть не измором и жалостливой мордашкой, если потребуется.

— Я же уже сказала… — ее человеческая версия вздыхает снисходительно, а Тсутей тихо смеется, приобнимая за плечи, словно старший брат. — твоя душа очень сильная, — сильная насколько? Почему ее душа сильная, как это все вообще может определяться? С чего так решила Великая Мать?

— Но разве это все? Разве мало таких же, На’ви, рекомов, людей? — она, наверное, говорит это громче, чем следовало. Ронал недовольно зашипела на нее, призывая прикусить язык. Чарлин послушно смолкает, начиная ощущать совсем лёгкое головокружение.

— Ты видишь, Чарли. — Тсутей слегка трясет ее, наклоняется, заглядывая в глаза снисходительно. Она на секунду действительно чувствует себя его сестрой, младшей и совсем несмышленной. — Видишь то, что многие наши братья и сестры видеть перестали. Так нельзя. — Салли во главе с Эйтуканом тоже подошли к ним, молча внимая словам вождя, не мешая, но слушая. — Война ожесточила их, почти сломала то, что в каждом из нас заложено с рождения, — Тсутей нахмурился, качая головой. Каждый из присутствующих понимал, о чем он говорит. Война не щадит никого и ничего, закаляя даже самую добрую душу. Нейтири прижала уши к голове, опуская взгляд. Она знала это, как никто другой. Ее душу изранили так, что шрамы покрывали все нутро, болезненно ноя время от времени.

— Твоя душа чиста, словно семя священного дерева. — Эйтукан вышел к Куоритч-младшей, положив худую ладонь на ее плечо. — Эйва выбрала тебя, потому что ты можешь найти другой путь. Остановить те реки крови, что текут по нашим землям. Никто не заслуживает такой войны. Недостойно это, — он хмурится, сжимает сильнее, даря свое тепло, уверенность и будто бы пытаясь поделиться мудростью, которой было так много.

— Но как? — Чарлин растерянно хлопает глазами. Что она может в одиночку? — Я… я знаю, что не имею права просить, но… мне так страшно, я так боюсь ошибиться, — ей нужна помощь, нужна, как никогда. Спасать целую планету в одиночку не выйдет, бороться одной против огромной системы — подписать смертный приговор. Она готова сражаться, но совершенно не знает, как, за кого… и как спасти собственную семью, не проливая крови, не лишая жизни. Она ведь не убийца… кто угодно, но не убийца.

— Ты не одна. И не должна идти одна, — Джейк вздыхает, касаясь ее, передав частичку своей энергии, пытаясь донести тут то же самое, что и в мире живых.

— Каждый из нас будет с тобой, — Ронал коснулась спины, наконец, заговорив. Тук, протиснувшись между взрослыми, вцепилась в ее ноги, глядя снизу вверх, улыбаясь.

— Великие вожди поддержат защитников, поддержат воина, — Эйтукан кивает ей, пропуская вперёд и Нейтири, которая неуверенно касается руки рекома, сжимая запястье. Смотрит на нее настороженно, но, вроде бы, не враждебно.

— Моя сила всегда будет с тобой, — Тсутей приобнимает крепче, а Ло’ак и Нетейам подходят последними, беря за руки.

— Как и любовь нашей Матери, — Чарлин-человек улыбается сквозь слезы, шмыгает, растроганная всем происходящем, крепче собственного отца обнимает, который салютует рекому двумя пальцами.

— Ничего не бойся, салага, — он говорит спокойно, уверенно, так, чтобы она точно ему поверила.

— И не забывай, что в тебе особенного, — Ронал улыбается, впервые, наверное, за все время нахождения Куоритч в их поселении.

— Все вы не забывайте, — голос, который одновременно слышится везде. Неясный, не принадлежащий мужчине или женщине, заставляющий все внутри трепетать.

Чарли чувствует, как ее тело начинает пробирать лёгкая дрожь, голова продолжает немного кружится, кончики пальцев немеют. Она смотрит чуть потерянными глазами на Нетейама, пытаясь определить, слышал ли он тоже самое, что и она.

— Как же нам тогда победить? Как жить спокойно? — Нейтири смотрит на старших, пытаясь узнать ответ от них, переводит взгляд на Чарлин, которая все также ищет ответы в спокойных чертах старшего ребенка Салли.

— Нужна не победа… перемирие… — это мысль — последнее, что она успевает произнести, прежде чем перед глазами рекома все белеет, а в ушах вновь появляется звон.

***

— Чарли! Давай, Чарли, открывай глаза, — ее слегка трясли за плечи, говорили тихо, но уверенно. Куоритч нехотя разлепила глаза, тут же начиная кашлять. Неуклюже наклонилась на бок, сплевывая солёную морскую воду, от которой неприятно першило и щипали в горле.

— Ох… — перед глазами все плыло, но она сообразила, что лежит на спине илу, а рядом с ней, осторожно держа за плечи, сидит Нетейам, помогая ей не свалиться в воду.

— Вот и молодец. — Грейс, сидящая рядом на своем илу, улыбнулась, чуть отставняясь. — Как ты?

— Я… отключилась? — других объяснений она не находила. Голова была немного тяжёлой, а лёгкие и грудная клетка казались напряжёнными, горели, словно она пообежала целый марафон.

— Тебе дыхания не хватило, такое бывает, — Ронал, подплыв к ним, внимательно вгляделась в лицо Куоритч, коснулась ее лба и улыбнулась, словно разглядела что-то.

— Как себя чувствуешь? — Чарлин хотела сказать о боли, но та неожиданно отступила. Тело наполнила лёгкость, голова, грудная клетка, даже нос… ничего не болело.

— Хорошо… я… — она замялась, понимая, что тело кажетсвеся неимоверно лёгким, способным плыть, бегать, а сознание было до того ясным, будто бы она очень долго отдыхала в капсуле для поддержания здоровья. Такие стояли в медицинских корпусах, в них реком после серьезных травм очень быстро восстанавливались. — это так… что это? — схватилась рукой за плечо Нетейама, оглядываясь и понимая, что они все ещё в бухте.

Ронал вновь улыбнулась, понимая, что такая эйфория не продлится долго и потом начнется следующий этап.

— Так начинается исцеление.

***

Дальше потянулась долгая спокойная неделя.

Ронал рассказала, что исцеление души проходит в несколько этапов. Эйфория сменяется лёгкой апатией, а потом приходит смирение, в течении которого стоило дать себе спокойно принять все, что решила собственная душа, привести мысли в порядок и лишь тогда все будет закончено. И боль окончательно уйдет.

Чарлин, как и нужно было, занималась лишь своим восстановлением. Не позволяла себе лишней активности, говорила мало и большую часть времени проводила либо на вершине с Торуком, где сидела у него под боком, словно бы подпитываясь энергией Леоноптерикса, либо вечерами она сидела на одном из мостиков, опустив ноги в воду. Слушала звуки океана, отслеживала собственное дыхание, улавливала какие-то потоки энергии внутри себя, но не понимала пока, что это такое. Наблюдала за живностью на дне, рассматривала разноцветные огни, подмечая, что даже спустя время не прекращает восхищаться их красотой.

Часто к ней проплывала илу Нетейама, укладывала свою голову на девичьи бедра и они сидели так вместе. Все это время ее постоянными спутниками были лишь животные.

Салли, по наставлению Ронал, рекома старались не тревожить. Тук не звала играть, Ло’ак не заикался о тренировках, Кири лишь изредка приходила вечерами и сидела рядом, ничего не спрашивая. Даже Грейс, способная обычно разговорить Куоритч в два счета, не могла добиться от нее больше пары слов. Нейтири даже не предпринимала попыток подойти, понимая, что для их разговора ещё не пришло время. Джейк же просто наблюдал со стороны, готовый в случае чего, придти на помощь.

Единственный, с кем пока Чарлин говорила, пусть и не часто, это Нетейам. Он каждый день встречал ее после прогулки с Торуком, провожал до дома, мог посидеть рядом на мостике, держа ее за руку. На прощание изредко целовал в лоб или щеку, получая в ответ теплую, но грустную улыбку. Она ещё не разобралась, нужно было ждать.

В день, когда Ло’ак создал связь со своим тулкуном, вся деревня стояла на ушах, но рекома, как и обычно, с ними не было. Салли, не зная, куда ему ещё податься от родительского гнева, пошел к вершине, чувствуя, что там его ждут.

Куоритч привычно сидела около своего небесного льва, скрестив ноги перед собой. Ее глаза были закрыты, а руки спокойно лежали на коленях. Чарли была непривычно тихой все это время, задумчивой, но ее губы украшала слабая улыбка. Не грустная почти, скорее, задумчивая. В лучах закатного солнца она выглядела как-то особенно тепло и Нетейам, даже если бы хотел, не смог бы себя заставить уйти.

— Как ты, воин? — он присел рядом на корточки, заглядывая ей в лицо.

— Мне кажется… почти всё, — реком чуть нахмурила брови, а потом распахнула глаза. Посмотрела на Салли, жестом подозвав к себе Тень. Гигантская морда приблизилась к ним, и Нетейам спокойно погладил его по месту между глазами, поражаясь, как быстро сумел привыкнуть к такому устрашающему зверю. Торук в свою очередь тихо зарычал, прикрывая глаза. Нетейам ему явно нравился.

— Уверена? — голос На’ви стал чуть оживленнее, он придвинулся чуть ближе, позволяя Торуку, наконец, отвлечься от них и уложить морду обратно на землю, продолжить дремать.

— Это сложно объяснить… — Чарли облизнула губы, ставя согнутые ноги перед собой и крепко обхватывая колени ладонями. — Сядешь? — Нетейам, не заставляя себя ждать, тут же сел впритык к Чарлин, несмело приобнимая ее за плечи. Куоритч сама подсела ближе к нему, уложив голову на плечо и, наконец, наслаждаясь теплом чужого тела.

— Сильно скучал, — Нетейам прикоснулся губами к ее макушку, вздохнул, прикрывая глаза. Его хвост тут же обвил талию Чарлин, а та слабо улыбнулась, слыша в чужих слова грусть.

Она понимает, ему все это время было непросто. Куоритч видела его пристальный взгляды, чувствовала, как он хочет касаться, быть рядом, но не позволяет себе этого, изнывает в стороне, терпеливо дожидаясь, когда же она решит, что все закончено.

— Я тоже… но так нужно, — эта неделя прошла так странно… она хотела пойти к остальным, но собственные мысли останавливали, заставляли сидеть в одиночестве, разбираться в собственных эмоциях. Она начала слышать… Великую Мать, чувствовать ее почти также, как и Кири по ее собственным рассказам.

И каждый раз, когда хотелось все бросить и просто убежать в объятия Нетейама, она себя останавливала, заставляя и дальше копаться в глубине собственной души. Потому что от этого зависело слишком много. Груз вины и боли мешали ее, не давали смотреть, принимать решения, действовать. Так дальше было нельзя.

— Знаю… — лёгкий поцелуй в макушку, от которого по телу идут мурашки. — мы такой шум в деревне подняли, — чуть усмехается, просто не желая возвращаться обратно в поселение. Ему так надоело отвечать за все действия брата, что сейчас единственное, о чем он хотел думать — Чарлин, сидящая у него пол боком.

— Ло’ак все же увидел духовного брата в Пайякане? — не нужно было много попыток, чтобы догадаться. У этого На’ви явно было шило под хвостом, поэтому примерно такого и следовало ожидать.

—Да…

— Он похож на Джейка… тоже не может без приключений, — она-то помнит те месяцы в вагончике посреди парящих гор. Казалось бы, что может человек, прикованный к инвалидному креслу? Джейк Салли мог очень много. Так много, что смог освободить целую планету, черт возьми! Рекому казалось, что и его младшего сына ждут свершения не меньше. Такие таланты по крови передаются, не меньше. И в Нетейаме такое есть, но… он будто бы был другим, отличался какой-то черезмерной осмысленностью, которая в из возрасте многим была попросту не свойственна.

— А я на кого? — Нетейам хитро сверкает глазами, чуть отстраняясь, чтобы заглянуть в чужое лицо.

— На Нейтири. Такой же смелый, преданный… я иногда так восхищаюсь вами, — она этого никогда и не скрывала. Пусть миссис Салли она ещё и боялась, точно огня, но от этого восхищаться ей и уважать ее не переставала. Конечно, они не были похожи, точно две капли воды. Сын был не таким воинственным, как его мать, Чарлин до сих пор удивлялась отсутствию ярко-выраженных клыков или привычки не шипеть, как многие На’ви, а поджимать губы или отводить взгляд.

— Ты всеми восхищаешься. А собой когда? — На’ви слегка щекочет кончиком хвоста ее живот и Чарлин извивается, наклоняясь вперёд.

— А ты мной не восхищаешься? — наконец, задорно и широко улыбается, дёргая темными бровями. Улыбается так, как делала это всегда, и Салли в ответ не сдерживает чуть смушенной улыбки.

— Хитрюга. — Нетейам улыбнулся в ответ ещё шире, притягивая к себе и целуя в плечо. Резко и неожиданно, задевает губами один из шрамов, от чего они оба одновременно вздрагивают от неожиданности и лёгкого смушения. — Чарли, а что это за шрамы? Ты так и не рассказала… — не знает, подходящее ли для этого время, но спросить об этом хотел очень давно, поэтому и не смог себя сдержать.

— Знаю… надо, — реком вздохнула тяжело, но от него не отстранилась. — Просто, это не так легко… и больно и…

— Если не хочешь… — Салли тут же пытается остановить ее, не желая давить, но Куоритч-младшая лишь головой качает. Устало вздыхает, переводя задумчивый взгляд вдаль, на линию горизонта, где стремительно алеет закат.

— Нет. Хочу. Мне кажется, это нужно, чтобы боль прошла… совсем прошла, — она смогла многое обдумать и отпустить за эти дни, пережить и понять, что держать все плохое в себе у нее просто уже нет сил. И оставалось лишь это воспоминание, которым они ни с кем не делилась, не хотела говорить и вспоминать, но понимала, что сделать это нужно. Чтобы дальше идти. Нетейам молча кивнул, ожидая, когда она соберётся с силами.— Ох….я сейчас серьезно спрошу, ладно? — вновь кивает, а реком и не знает, с чего бы точно начать и как не выглядеть полной идиоткой.— Джейк же проводил с вами беседу о сексе? — явно стоило начать не так, но уточнить все же было бы нужно.

Вопрос звучит настолько неожиданно, что Салли, кажется, давится воздухом, кашляет тихо, замирая.

— Эм… ну… да, — Нетейам смущенно глаза спрятать пытается, пока хвост Чарлин беспокойно мечется за ее спиной. Не думала она, что у них возникнет такой разговор, но раз уж сама его начала, то идти назад было совершенно поздно.

— Ради Эйвы, не делай такое лицо! — машет ладонью, пытаясь сбить с них двоих смущение. — Мне самой неловко. Я ж не просто так спрашиваю. — облизывает губы, пытаясь дальше подобрать слова. Говорить приходится на языке небесных людей, потому что в языке На’ви таких слов попросту не было. — А что такое изнасилование ты знаешь?

— Нет… — Нетейам качает головой, но по одному взгляду понимает, что ничего хорошего это не значит.

Чарлин нервно волосы поправляет, думая о том, насколько он… неиспорчен? Насколько его мир отличается, насколько много он ещё не знает о небесных людях. И лучше бы не знал…

— Это когда к… — Чарлин смотрит прямо в глаза, нервно облизывая губы. — к половому акту склоняет насильно, против воли, — она не знает, какая может быть реакция. Такого аспекта попросту не было в культуре жителей Пандоры и она и понятия не имела, что Салли может подумать.

На пару секунду повисла тишина.

— Что?! — На’ви испуганно глаза вытаращил, схватил возлюбленную за плечи, заглядывая в глаза. Он и представить не мог… — Тебя… ты, — в голову закрадываются самые худшие мысли и он уже судорожно пытается придумать, как помочь ей это пережить, но она его руки осторожно сжала своими, заставляя чуть умереть пыл.

— Стой, погоди… — нервно сглотнула, подбирая слова. Вздохнула тяжело, наконец, точно решаясь. — это было за день до того, как я сбежала. Папу вызвала полковник к себе, а я и Паук остались в общем зале. Ну, в смысле не только для рекомов, а в общем, мне там приходилось с маской ходить, потому что воздух был специальный для людей. Вечер был, мы… вроде играли сидели, когда я поняла, что никого кроме нас нет. И свет уже выключили основной. — они на тот момент уже четко осознавали, что шататься по корпусу одним им не стоит, но почему-то тогда они так увлеклись играми на планшете, что совершенно забыли о правиле. Вернее, думали, раз это общий зал, то их и не тронут. Общий зал тогда был погружен в полумрак, навевал лёгкую тревогу и Чарлин, осознав, как они засиделись, начала торопить брата, чтобы вернуться в казарму. — Собрались уходить… а туда зашли рекомы. Не из наших. Четверо… они… схватили, я не поняла, как, смеялись, говорили о том, что хотят проучить. Я одному из них ещё сломала нос… ну тогда, в спортивном зале. Паука зажали в угол, один из них, а меня… на стол. И укусы…— пальцы неосознанно прошлись по парочке отметин на плечах и руках. Почти незаметные, но такие противные, напоминающие о том ужасном вечере. — они просто хотели, чтобы видно было, чтобы отец увидел… это… ох, — закрыла лицо ладонями, собираясь с силами. Голове был тихим, потерянным, словно бы она вновь проживала тот вечер, который в памяти отпечатался, точно уродливый ожог.

Тогда было так страшно, она так боялась, так пыталась выбраться, почти сразу кричать начала, но ее никто не слышал. И укусы эти… просто отметки, чтобы увидел отец, чтобы понял, что сделали с его детьми, чтобы стал уязвимым. Ведь полковника можно было задеть лишь через них.

— Вы смогли выбраться? — Нетейам чуть подвинулся, усаживается прямо напротив нее, чтобы точно в лицо смотреть.

—Я…не знаю, как вывернулась. С меня тогда стащили шорты…за косу схватили…и они говорили такие вещи… такой ужас, они… Эйва, почему таких сволочей возвращают к жизни.? — ей было стыдно даже вспоминать те слова, те рассказы о том, что они сделают с ними. Чарли тогда разревелась, пыталась выбраться и умоляла, чтобы хотя бы брата не трогали. Тогда казалось, что ее сил не хватит. Она чувствовала стыд, чувствовала, что абсолютна беспомощна и единственное, чего хотела — чтобы хоть Паук спасся. — Я смогла отбиться. К нам на помощь Жница и Манск пришли. Папа узнал позже. Такой злой был… — события той ночи потом слились в одно непонятное пятно, из которого она хорошо уловила лишь эмоции.

Боль и страх, за себя, за Паука, омерзение, презрение, облегчение, что все закончилось, понимание, что больше они не в безопасности. И переживания остальных. Она хорошо помнит, что потом отец и ребята сделали с теми… за укусы на теле Чарли, за ее изодранное ухо, которое повредили, пока она выбраться пыталась, за гематому на шее Паука, которого просто начали душить, смеха ради.

— Но ведь вы не виноваты! — Нетейам возмущённо махнул хвостом, едва не заехав Куоритч по лицу, но она успела ухватить его за кисточку, мягко отодвигая вниз.

— Он злился на себя… — тяжело вздохнула, поднимая на возлюбленного какой-то не читаемый, твердый взгляд. — Нетейам, мой отец не чудовище. Может, сбившийся с пути, но не чудовище, — и он верит ей, хотя всю его жизнь все вокруг твердили обратное. Верит той, кто своего отца очень любит, кто знает его, как, наверное, почти никто другой. Он ведь против своего отца ещё ни разу не шел, а Чарлин, сквозь боль, делает так, как нужно, прекрасно понимая, что полковник от ее действий потом может испытать.

С тяжёлым вздохом притянул ее к себе, крепко обнимая обеими руками и позволяя улечься спиной на собственную грудь. Чарлин выдыхает, прикрывая глаза. Обмякает в чужих руках, не желая никуда уходить.

— Поэтому сбежала? Ты испугалась?

— Да… я… я только думала о том, что они могут попытаться ещё раз… и шрамы эти… уродливые, — пальцы небрежно коснулись отметин, желая прикрыть. Даже огромная отметина от зубов Торука не кажется ей такой ужасной, как эти мелкие шрамы от зубов. Остервенело проводит по коже в призрачной попытке содрать несовершенства, но Салли не даёт. Убирает ее руку, закрывая своей. Мягко гладит, словно узоры там вырисовывает.

— Это напоминание о том, какая ты сильная. И больше тебе через такое проходить не придется, я обещаю, — вновь целует в макушку, прижимает к себе и Чарлин верит, потому что он ей не врёт, никогда. Для этого даже в лицо заглядывать не надо. Чувствует, понимает. На’ви не умеют врать, а Нетейам ей никогда и не станет.

— Я же оставила Паука…

— Чарли, посмотри на меня. — чуть двигает ее, заставляя лечь на собственные ноги. Смотрит на нее сверху вниз, слегка нависая. И деться от этого взгляда некуда. — Отпусти. — прикасается ладонью к щеке, заставляя прикрыть глаза. — Он не сердится на тебя, с ним все хорошо, ты ведь сама говорила, — ещё в первые дни. Уверенно и четко. И с тех пор он верит и в ее словах не сомневается.

Куоритч расслабленно выдыхая, чувствуя, что, наконец-то, отпускает. В груди окончательно легчает, позволяя спокойно выдохнуть. И тяжесть из головы выветривается. Она верит, и себе верит, и Нетейаму, и сомневаться больше, наконец, не хочет. Наконец!

— Я так давно хотела рассказать… боялась, что ты… что тебе будет неприятно… — он ведь мог подумать все, что угодно. Ей не у кого было спросить совета на этот счёт и Чарлин рада, что все же решилась.

— Мне неприятно, потому что кто-то смел причинять тебе боль. — наклоняется близко, так, что их носы соприкасаются, хотя смотреть в его перевернутое лицо довольно забавно. — Я тебя вижу, — выдыхает с какой-то особой теплотой, от которой все внутри трепещит. Чарлин невольно улыбается, запуская руку в его волосы.

— И я тебя вижу…