Ты ненормальная |Атака Титанов|

— Смотри, какие необычные, — тихонько хихикает девушка, пихнув подругу в плечо, смотря куда-то в сторону тротуара через дорогу, когда все машины остановились на светофоре.

— Как тучка и облачко, — хмыкает её подруга, оторвавшись от телефона, который занял сейчас все её внимание. Открытая переписка с парнем показалась на экране недавно купленного самсунга, а аккуратный девичий пальчик с нежно-розовым лаком на ноготке так и не нажал на клавиатуру открытого сообщения. — Стоп.

— А? — её спутница подняла брови.

— Это же... Руби, что ли? — девушка слегка прищурилась, смахнув с лица выбившуюся прядку светлых волос. — Слушай, серьезно! Это ж морковка!

— Морковка?.. — задумчиво протянула подруга, что-то вспоминая. — Та самая твоя подружка с шараги, что ли?

— Да, та самая, которой я билеты на фильм отдала, когда мы с Дирком суши съели и отравились, — блондинка слегка скривила губы, вспоминая, как весело у них с молодым человеком прошли выходные. Уж точно не так они собирались отпраздновать три года отношений, но ничего не поделаешь.

— А не надо на годовщину всякую гадость есть непонятно где, Эрна, — говорит ей подруга, затянув потуже резинку светлого хвоста на затылке. — А я ведь тебе предлагала проверенное заведение, блин, а вы уперлись, как два барана.

— Да ну тебя, — махнула Эрна рукой, продолжая всматриваться в идущую на другой стороне дороги знакомую девушку, которая сейчас о чем-то рассказывала какому-то парню. — Только вот кто это с ней? Мальчик какой-то...

— Ой, глянь, она его за руку взяла.

— Чего? — Эрна округлила глаза, действительно видя, как Руби ухватилась за ладонь идущего рядом парня и слегка потянула его за собой, широко улыбаясь. — Как странно... Друг ли? Я не знаю его.

— А может, это её молодой человек?

— На прошлой неделе никого у неё не было!

— Ну так мало ли что может случиться за несколько дней, — подруга хихикнула. — Вы вон с Дирком сошлись через три недели после первой встречи.

«Да неужели за это время Руби себе парня отыскала? — все еще не верила Эрна этим доводам. — Или даже если это пока не её парень, то дело явно к этому движется... Поразительно.»

Невысокий, однако с довольно привлекательным силуэтом фигуры парень не был ей знаком, однако создавалось такое ощущение, что где-то она его мельком встречала — возможно, в колледже или на улице. Тёмное пальто, темные джинсы и лакированные ботинки — все в нём было темное, даже сам он был черноволос. А рядом с ним прыгала Руби — светленькая, яркая, в желтых ботинках и светоотражающей куртке, так что на её фоне парень этот казался ещё темнее, а сама она — ещё ярче, ещё красочнее, как два контрастных цвета, граничащие и усиляющие друг друга. Да и по характеру были словно полные противоположности: он — сдержанный, спокойный, с аурой некой непоколебимости, а она — теплая, динамичная и непоседливая.

И правда как тучка и облачко.

— И все-таки выглядят довольно мило, — сказала подруга, провожая взглядом эту непонятную парочку, на что Эрна только задумчиво кивает.

«Когда это у Руби появился мальчик?..»

А Леви начал тонуть. И возрождаться одновременно. Положительные эмоции, когда-то наглухо закопанные в пепле после смерти друзей, окончательно его подкосившей, постепенно начали восставать птицей Фениксом; жизнь перестала казаться такой непоправимо ужасной, серой, кошмарной и мучительной, пресной и сухой. Появилась какая-то искорка. И искорку эту ему подарила Руби, возможно, вполне неосознанно. Или же это она сама была искоркой — разобрать трудно, да Леви и не спешил разбираться в этом, трепетно боясь разрушить данное непривычное состояние. Слишком долго он пребывал в мучительной бездне, наконец ощутив некую свободу, словно его перестало душить тяжкими чувствами. Настороженно, со страхом обжечься вновь и боясь непоправимой потери, он глотнул эти ощущения, опасаясь сделать глоток больше и захлебнуться, однако от трепета начинают пальцы дрожать, стоит только ему подумать о том, что удалось наконец поймать хоть край спокойствия.

Уставший, измученный, изнурëнный, он вымотался, оказавшись в серости и пресности существования, когда ни на что не хватает сил. С трудом сводил концы с концами, ловя себя на мыслях о суициде, постоянно слушая в наушниках музыку, пробуждающую в душе лишь грусть, мучение и опустошение.

Везде был сплошной негатив. А если не было негатива, то была лишь серость, бесцветность. Тошнотворная пресность.

Никогда бы он не подумал о том, что будет торчать на крыше колледжа, грея спину о тёплую трубу, или о том, что придется прятаться за большим цветочным горшком в холле, наблюдая за первокурсниками. Не думал он и о том, что пойдет в кино впервые за долгое время, будет гулять без какой-либо цели.

И все эти события связаны с Руби, и именно с ней он сейчас гуляет без цели. Ему спокойно. Приятно. И непривычно тепло.

В то же время он тонет — в непонятных эмоциях и чувствах, которые приводят его с непривычки в недоумение, ибо он вообще не думал, что способен на них. Всего за неделю его жизнь обрела хоть какие-то краски благодаря Руби — она была словно спасительная соломинка, за которую он неосознанно ухватился. И она стала первым посторонним человеком, на кого перестало распространяться его привычное отношение. Никогда он не задумывался о чьих-либо чувствах, когда грубил кому-то в ответ, никогда не беспокоился за кого-то настолько, что был готов провожать до дома, лишь бы предотвратить испуг от встречи с дворовой собакой.

Никогда у него не шли мурашки от звучания чужого голоса рядом с его ухом.

Мурашки его удивляют больше всего. Удивительным уже является тот факт, что он позволил кому-то настолько влезть в его личное пространство, что чужое дыхание ухо обжигало. Никогда он к себе так близко никого не подпускал. А тут к тому же будто усилилась чуткость слуха, улавливая голос и шум дыхания, которые внезапно начинают будоражить нутро.

Все вокруг вдруг начало меняться. Или же меняется теперь он сам...

Руби кормила синиц и белок в городском парке, куда они благополучно забрели, а Леви стоял чуть в стороне, задумчиво и внимательно наблюдая. Отнюдь не птички с местным зверьëм его интересовали, а фигура девушки, стоящей у дерева и с улыбкой наблюдающей, как спустившаяся с веток серая белка хомячила семечки с её протянутой ладони. Неказистая и похожая на юного подростка, какой он увидел её при первой встрече, сейчас она вдруг поменялась в его глазах — плавно обрела приятные черты, стала казаться нежной и мягкой. Излишняя и, возможно, немного нездоровая худоба не была негативной, некрасивой составляющей, а наоборот — тонкость силуэта, эфемерная, прозрачная лёгкость. Буквально все в ней вдруг преодолело колоссальное в его глазах изменение — недостатков он уже не видел. А как говорил Чехов: «Если не видишь недостатков в человеке, значит, ты влюбился. Идиот».

«Почему мне вспомнилась эта цитата, если я её встречал один раз и очень давно? — в недоумении подумал Леви, вдруг вздрагивая от возможного осознания. — Влюбился?.. Только этого мне еще не хватало, товарищ Чехов.»

Однако чем больше он смотрел на Руби, тем больше она казалась ему симпатичной, обретая в его глазах какую-то свою, индивидуальную красоту, хотя раньше он не сказал бы, что в её внешности было что-то особенно красивое. Теперь же и большие глаза, и вздернутый нос, острый подбородок и вечно взъерошенные волосы, да даже тонкие обветренные губы и выпирающий при улыбке клык — все эти черты гармонично сплелись воедино, образуя собой нечто красивое, что ранее ему таким не казалось.

Что касается личности, то ее красоту он увидел куда раньше, чем внешнюю.

— Чего ты там стоишь в сторонке? — вырывает его из странных размышлений голос одуванчика. Он несколько раз моргает, фокусируясь на девушке, краем глаза замечая, что серая белка, утоптав угощение с девичьих рук, проворно полезла обратно вверх по дереву на свои ветки. Руби подходит ближе. — Задумался о чем-то? Лицо у тебя было какое-то озадаченное.

Леви только головой качнул.

— Все в порядке.

«Нихрена не в порядке, — думает он тем временем. — Со мной происходит какая-то чертовщина, и причиной этого опять являешься ты. Что ж такое...»

Руби ему не шибко верит, с лёгкой подозрительностью оглядев его лицо, однако допытываться не стала.

— Глянь, синица на ветку села! — вдруг сказала она громким шепотом, посмотрев куда-то в сторону. — Иди сюда, чего ж стоишь, такой шанс упускать нельзя.

Леви ничего ответить не успел, как девушка ухватила его за руку и слабо, однако настойчиво потянула за собой, вынуждая последовать за ней.

— Вытяни руку, — просит одуванчик, а он, косо глянув на нее, все же слушается, затем ощущая, как на его ладонь высыпалось несколько тёмных семечек.

Ещё и синиц кормить потащила... ну что за девчонка.

Не сказать, что он был в восторге, когда на его ладонь приземлилась мелкая синичка, ухватившись за его пальцы цепкими лапками, однако его втайне позабавил этот восторг в зелено-голубых глазах стоящей рядом девушки. Руби стояла непростительно близко, почти прижавшись к его спине и выглядывая из-за плеча, а он слегка повернул голову, смотря исключительно на её лицо, а не на сидящую на его руке птицу. Одуванчик улыбалась, полностью увлеченная происходящим, даже не замечая внимательный взгляд серых глаз на себе, а вот Леви, медленно мазнув взором по верхней части лица, плавно перевел его вниз, остановившись на улыбке. Вначале показалось, что посмотрел он на выпирающий левый клычок, однако внезапное осознание заставляет втянуть воздух через сжатые зубы — не на клык он смотрел, отнюдь не на клык...

«Почему я не замечал, что у неё губы такой красивой формы? — думает он, а потом настораживается. — Или раньше мне так не казалось? И почему... я смотрю на них?»

Он сглатывает. Удивительная девчонка. Каким образом она умудрилась завести его в такой тупик?

Сфокусировав отчего-то затуманенный взгляд на девичьих губах, он и не заметил, что уголки её рта расслабились, теперь почти не улыбаясь. Не заметил он и того, что девушка смотрит теперь не на синицу на юношеской ладони, а скосила глаза на него, внимательно наблюдая, однако ничего против, видимо, не имея.

— Эй... — вырывает Аккермана из транса девичий шепот, заставляя вздрогнуть, моргнуть и поднять взгляд, столкнувшись с ней глазами. При этом в зелено-голубых радужках вдруг мелькнул почти незаметный лукавый огонек, а Руби, на секунду прикусив губу, заговорила тихо: — Львёнок, ты в последнее время часто в задумчивом состоянии, — едва заметная игривая хитринка проскользнула в её голосе, а потом она улыбнулась, напомнив Аккерману вдруг лису. — Точно с тобой все в порядке?

«Дразнишь? — думает Леви, поняв, что его взгляды незамеченными не остались. — Издеваешься ведь надо мной, чуднáя.»

Впрочем, эти мгновения долго не продлились — с юношеской ладони вспорхнула синичка, улетев и затерявшись где-то в ветвях деревьев, отвлекая молодых людей друг от друга. Воспользовавшись этой заминкой, Леви повел плечом и стряхнул с руки на землю оставшуюся шелуху, затем засунув ладони в карманы пальто, пока Руби, проследив за движением птички, внимательно смерила парня задумчивым взглядом, кусая нижнюю губу.

— Трескаться будут до крови, — говорит Леви, заметив это. — Не кусай.

Она подняла бровь, но кусать губу все же перестала.

Неделя прошла с момента их знакомства, а сейчас уровень отношений был отнюдь не товарищеский. А дружеским ли можно это назвать? Леви разобраться не может во всех тех смутных чувствах, которые будоражат его, стоит только одуванчику появиться рядом — от внезапной заботы до непонятного желания чего-то более близкого, нежели редкие прикосновения за руки. Её жесты, движения, выражение лица начинают казаться ему очаровательными, по-особенному привлекательными. Он ловит себя на том, что исподтишка начинает порой засматриваться на неё.

«Как пятнадцатилетний школьник, — цыкает Аккерман всякий раз, когда замечает за собой подобную нелепицу. — Ощущаю себя идиотом.»

А может, Чехов был прав?..

По приезде в «родной» район, он тут же вызывается её проводить до дома, даже несмотря на её слова о том, что в последнее время той самой большой собаки она ни разу не встречала. Ловит себя на мысли, что вряд ли вызвался на это только из-за собаки. Доводит одуванчика до подъезда, принимает от неё благодарную искреннюю улыбку (а в её искренности он не сомневался, все уже прекрасно видел), затем смотрит, как закрывается за ней мощная металлическая дверь, после чего идет уже в сторону своей многоэтажки. И настроение отчего-то было уж какое-то подозрительно хорошее, настолько хорошее, что он совсем не обратил внимания на подозрительные взгляды бабулек, сидящих на лавочках и с интересом наблюдающих за происходящим получше любых камер наблюдения.

Подозрительно хорошее начало новой учебной недели.

На следующий день, во вторник, Леви проснулся за полчаса до будильника и, выключив его, устало уронил потом голову обратно на подушку. Он заметил кое-какие улучшения в режиме собственного сна, однако до полной радости было еще далеко — просто количество времени его отключки увеличилось на пару часов, а при пробуждении опять привычная и бесконечная усталость. Однако уж куда лучше, чем спать по три часа каждую ночь.

Сидя на мелкой кухне, он включил радио, пощелкав по разным каналам. Услыхал на одном из них знакомую, однако тоскливую песню, пару секунд подумал, а потом дернул щекой и переключил, попав на более нейтральную музыку. Отчего-то не хотелось ему ничего грустного слушать сейчас. Делая медленные глотки излюбленного чёрного чая, он о чем-то раздумывал, бесцельно смотря в окно, а потом достал телефон из кармана домашних штанов. Разблокировал треснутый экран и зашел в галерею, видя во вкладке «камера» в числе последних фото, на котором в глаза сразу бросилось желтое пятно. Единственный снимок со вчерашнего дня, тот самый, который он сделал несмело и мельком, даже не посмотрев на результат. Он ожидал, что это будет смазанная и размытая бессмыслица, однако картинка вышла довольно четкой — на сколько позволяло качество камеры.

Девушка почти в полный рост вполоборота, ещё не смотрящая в объектив, поворачивающаяся на пятках желтых ботинок и раскинувшая руки в стороны. Контраст желтой обуви посреди серого тротуара и мерцание светоотражающей куртки. Колыхающиеся светлые волосы, подстриженные под каре, однако пушистые и напоминающие одуванчик, знакомая улыбка и направленный куда-то в сторону взгляд из-под пушистых ресниц.

И улыбка эта была искренней, чистой. Ему удалось поймать именно этот момент.

«Последнее своё везение потратил на это, что ли?» — думает Леви, ибо до последнего ожидал, что одной попытки для нормального фото ему не хватит.

Посидев на кухне ещё некоторое время, он посмотрел на часы — скоро надо будет уже выходить. Однако он тормозит, не спеша собираться, задумчиво повертев в руках телефон. Помнится, в субботу он уже пытался созвониться с Руби, чтобы пойти вместе, однако трубку тогда она не брала. Надо ли звонить сейчас? Или... не надоедать ей?

Стоило только ему подумать об этом, как вдруг телефон в его руке разразился тихой трелью, оповещающей о звонке. Вздрогнув, он глянул на экран, тут же со стуком поставив кружку на стол — высветился контакт «Гномья блевотина» с аватаркой мультяшного гнома. И если вначале его почему-то передернуло с названия контакта, то потом дошло, что ему Руби позвонила сама.

— Да, — отвечает он на звонок, мгновенно приложив телефон к уху.

— Привет, Львëнок! — раздалось на том конце провода. — Не разбудила? Не мешаю?

— Нет, — ответил Леви одним словом на оба вопроса, пытаясь разобраться, в чем же была причина звонка. Неосознанно он немного напрягся, ожидая, что у девушки возникли какие-то проблемы. Или же она решила в колледж не идти. Или что еще? — Что-то случилось?

— Нет-нет, — поспешно уверила его Руби, и он будто наяву увидел, как она отрицательно слегка замотала головой. — Все прекрасно. Я тут узнать хочу, ты... — она на секунду запнулась, — не хочешь вместе до колледжа добраться? Мы ж почти соседи, нам по пути, в конце концов. Вдвоем веселее.

«Мысли читает?» — замирает Леви в неком ступоре на пару секунд, лихорадочно соображая. Значит, пока он тут сидел и сомневался, она просто взяла и позвонила сама.

— Давай, — только и говорит он, соглашаясь и отчего-то негодуя на себя самого. Вот ведь дурень, и чего сомневался? Чего боялся?

— Да? — обрадовалась Руби на том конце провода. — Тогда прекрасно!

Они договорились о месте и времени встречи, после чего отключились. А Леви, полминуты просидев в некой прострации, вдруг опять включил телефон и зашел в приложение звонков, тут же находя контакт «Гномья блевотина». От такого прозвища его опять передернуло и стало даже как-то... неуютно, мерзко. Он окончательно перестал так называть девушку, сейчас уже просто-напросто не поворачивался язык. И как он вообще додумался до такого дрянного прозвища?

«А ведь тогда мне это не казалось чем-то неправильным, — думает он, меняя название контакта на «Одуванчик». — Как у меня так быстро поменялось мнение?»

Вместо мультяшного и блюющего радугой гнома из Гравити Фоллз на аватарку он, особо не раздумывая, поставил ту самую фотографию, сделанную вчера. Хоть где-то она пригодилась, не зря, значит, сделал.

Из дома он выходит немного раньше установленного времени и идёт прямиком к многоэтажке девушки, намереваясь встретить её прямо там, на выходе из подъезда. И ему это удаётся — стоило только Руби выйти наружу, копаясь в своём телефоне, а потом поднять взгляд и увидеть его, стоящего возле лавочки, так она в удивлении остановилась, вытаращившись на него.

— Львёнок? — вопросила она, недоуменно его оглядев. — Ты тут какими судьбами? Мы ж договаривались в другом месте встретиться.

— Вышел раньше положенного, — только и ответил Леви невозмутимо, на что одуванчик только заулыбалась, подскочив к нему ближе.

— Значит, пошли, — говорит она, машинально ухватив его за руку, что стало почти её привычкой, а он, опустив взгляд, вдруг замечает на тыльной стороне её ладони несколько царапин.

— Это что? — приподнял он её руку, впившись глазами в мелкие увечья на девичьей коже.

— Это? — подняла брови Руби, посмотрев на свою ладонь. — А, это проделки Августа. Тот ещё непоседа, а коготки острые.

— Кот поцарапал? — Леви немного хмурится. — Такие раны всегда надо обрабатывать хотя бы перекисью, он ведь был уличный, непонятно где шастал. Инфекцию занести может.

Руби только мягко улыбается ему в ответ, огладив большим пальцем его костяшки.

— Знаю, Львёнок, — говорит она. — Спасибо, что беспокоишься.

«Беспокоюсь? — задает себе Аккерман вопрос. — Может быть...»

Они пошли вместе до колледжа, добравшись до нужной остановки на маршрутке, и Леви понял, что если рядом с ним одуванчик, то все его внимание сосредотачивается только на ней, а не на толпе народа и давке в общественном транспорте. Даже привычные недовольство и ежиное бухтение отошли на второй план, ибо все его внимание Руби успешно перетягивала на себя, опять тепло сияя и улыбаясь. А по дороге к учебному заведению, переходя дорогу, Аккерман вспомнил, как однажды шёл здесь же, а девочка-Желтые-Кеды прыгала впереди него, слушая музыку в розовых наушниках, подпевая и танцуя на ходу. Тогда она скрасила ему скучный поход до колледжа своими со стороны нелепыми проделками, а теперь эта самая девушка идет совсем рядом, иногда хватаясь по привычке за его руку. Кто бы мог подумать...

Эрвин, стоящий недалеко от ворот колледжа, сунув руку в карман куртки, ещё издалека заприметил знакомую фигуру невысокого друга и поднял бровь с едва заметным ехидством, когда узрел рядом с ним ещё и узнаваемую светловолосую студентку. Внезапно, как по щучьему велению, телефон в его кармане издал протяжную трель, заставляя достать его на свет Божий и глянуть на название контакта. Посмотрев на имя звонящего, Эрвин только тихо вздохнул и ответил на звонок.

— Ну че там? — раздался с того конца провода без всяких приветствий голос Ханджи, которая умудряется наводить суету даже там, где не присутствует. — Как там наши голубки?

— Ханджи, — с едва заметной удрученностью в голосе сказал Эрвин, в принципе поведению подруги не удивляясь, — ты ведь на работу ещё не ходишь, а поспать любишь. Хочешь сказать, ты вскочила так рано только для того, чтобы позвонить мне и спросить вот это?

— Ну да, — невозмутимо ответила Зое, а потом протяжно зевнула. Судя по всему, она до сих пор в кровати валялась, так и не удосужившись даже голову с подушки поднять, однако все равно с телефоном у уха. — Спать я, конечно, люблю, но чего ж не сделаешь во имя любви. А вот по подсчетам вы именно сейчас в эту вашу шарагу заходить будете, а ты теперь — мои глаза и уши там, где меня нет. Не могу же я приползти в вашу контору.

— Не можешь? — с сарказмом спросил Смит, зная, что при желании Ханджи может все.

— Ну, могу, конечно, да только из меня медик, как пуля из навоза. Не мое это болото, я больше по прическам. Ну так че? Где там наши булки? Идут?

— С чего ты решила, что они идут вместе?

— Ткнула пальцем в небо, — недовольно ответила Зое. — Не пудри мне мозги, Эрвин! Как будто ты не ожидал, что эти герои-любовники вместе припрутся. Они ж соседи почти! Раз ты тут со мной базаришь, значит, наш хмуромордый товарищ ещё не пришёл, иначе бы развонялся на всю округу. Смотри в оба!

— Идут они, — смиренно сказал Эрвин с величайшим терпением.

— Вместе? — воодушевилась Ханджи.

— Вместе.

— Что и требовалось доказать! — радостно и победоносно заорала Зое в трубку, из-за чего Смиту пришлось отодвинуть телефон от уха. — Уже надо планировать дату похода в ЗАГС, другом жениха будешь. Как думаешь, кто у них первым родится: мальчик или девочка?

— Бежишь впереди паровоза.

— Это моя работа! — захохотала девушка сродни ведьме.

Леви же слушал рассказ одуванчика и по сторонам не смотрел, поэтому заметил знакомую фигуру высокого друга только в последний момент. Эрвин с кем-то разговаривал по телефону и терпеливо молчал, кого-то выслушивая. Однако брюнет успел только бегло мазнуть по нему взглядом, так как в следующую секунду его отвлекла девушка.

— Я побежала, — проинформировала Аккермана Руби, легонько подергав с улыбкой за рукав его пальто. — Надо к Пиксису заскочить. Встретимся ещё, — она помахала ему ладонью, на что он только кивнул, напоследок внимательно её оглядев, а затем проводил взглядом её исчезающую во входных дверях фигуру.

— Эрвин? — подал Леви голос, подходя ближе к Смиту.

— Опа, явился, — протараторила Ханджи, мельком услышав голос друга на заднем фоне. — Так, я уплываю, труба зовет. Эрвин, следи!

С этими словами она отключилась, а Смит только вздохнул. Сейчас Ханджи, успешно наведя суету, что получается у неё делать почти на высшем уровне, завалится обратно спать до самого обеда. И ведь не лень ей было вскочить утром и выждать нужное время.

— В чем дело? — поднял подошедший Леви бровь.

— Все в порядке, — Эрвин убрал телефон в карман, смерив друга спокойным взглядом, а потом глянул в сторону дверей, за которыми уже скрылась Руби. — Нашел себе... попутчика?

Аккерман прекрасно уловил любопытный тон его голоса, мигом помрачнев. Чертовы любопытные наблюдатели.

Этот день прошёл без неожиданностей и по привычному расписанию, особым разнообразием событий не отличаясь. Единственное разнообразие произошло на паре Кощея Бессмертного, когда Леви, сидя за партой и лениво подпирая рукой подбородок, изредка скользил глазами по записям в тетради и затем задумчиво смотрел в окно, видя за стеклом только серые стены рядом расположенных многоэтажек. Каким неинтересным и тоскливым бывает окружение, а то и весь город в принципе — бескрасочное, бетонное, грязное и мутное месиво, настолько однотонное, что глазу не за что зацепиться.

«Будто в луже живу», — думает Леви, удивляясь, каким же образом Руби умудряется видеть вот в этом хоть долю позитива. Так как Маркус успешно слег в больничку, место главного задиры всей группы сейчас пустовало, поэтому в коллективе царили тишь да гладь — никто ни с кем не ссорился, никто никого не подначивал и всякий бред не выдумывал. То ли спокойно, то ли скучно. Хотя, если так посудить, Леви был бы рад прожить всю оставшуюся жизнь без этого петуха. Однако чаще всего именно Луц принимал на себя почти весь удар недовольства Кощея Бессмертного, который отчего-то Леви почти не трогал, видимо, понимая, что чертей в этой темноволосой голове был полный омут.

Из ленивых и бесполезных раздумий Аккермана в начале пары вырывает стук в дверь, заставляя вяло скосить глаза в сторону дверного проема, в котором спустя пару секунд вдруг замаячила знакомая светловолосая макушка.

«Одуванчик?» — удивленно подумал Леви, совсем не ожидая, что Руби явится сюда посреди пары. А она встала посреди открытого прохода, придерживая дверь и усиленно улыбаясь, глядя на Дариуса, сидящего за преподавательским столом.

— Вы сюда какими судьбами? — поинтересовался он пугающим загробным голосом, из-за которого некоторых одногруппников Аккермана, особенно сидящих за первыми партами, нервно передернуло. Внушающий страх мужчина посмотрел на внезапную гостью поверх очков, оторвав взгляд от лекции на экране компьютера. — А... Руби, я полагаю?

— Да, Рубай. Здравствуйте, — кивает девушка с улыбкой, а сидящие в аудитории студенты удивленно переглядываются, точно уловив странное изменение тона голоса страшенного препода. Из загробного, пугающего и ужас наводящего он превратился в обычного и даже капельку, но только самую капельку доброжелательного.

— Че это с ним? — послышались шепотки с дальних парт, а Леви лишь внимательно наблюдает за происходящим.

— Эта девка что, святой воды бухнула, что ли?

— Я пришла написать контрольную по вашему предмету, — говорит Руби, смотря исключительно на Кощея. — К сожалению, в пятницу я не смогла присутствовать на парах, а вчера вас не было в колледже, поэтому подошла сейчас.

А, точно, в пятницу ведь она не была на парах, так как моталась к Маркусу в больницу.

— Да-да, я помню, что вас не было, — кивает Дариус, а затем начинает копаться в стопке бумаг на краю стола. Мельком он махнул рукой, приглашая девушку зайти. — Проходите, не стойте в проходе.

Руби послушно закрыла за собой дверь и прошла в аудиторию, подходя к его столу, при этом внимательно бегая глазами по партам с сидящими студентами. Её глаза быстро наткнулись на сидящего у окна Леви и тут же радостно блеснули.

«Она до сих пор помнит мое расписание? — поднимает бровь Леви. — Не просто так ведь глазами по аудитории бегала, словно меня специально искала. Значит, знала, что я здесь.»

Её внимательности и памяти порой можно было завидовать.

Тем временем Кощей Бессмертный случайно столкнул с края стола несколько документов, которые светлыми и исписанными листами попадали на пол, с шелестом разлетевшись. Руби среагировала почти мгновенно — быстро опустилась на корточки, сгребая их в охапку, а потом вернула на прежнее место под одобрительный кивок препода.

— Благодарю, — говорит он, затем вручая девушке лист с заданиями контрольной работы.

— Спасибо большое, — улыбается Руби, забирая бумагу, а потом, сделав вид, что уже собирается пойти в конец аудитории, вдруг произносит: — Вы читали последние новости?

— Какие конкретно? — задает Кощей вопрос, удивляя всех студентов ещё больше, ибо почти никогда разговор ни с кем из учеников не поддерживал.

— О принятии нескольких новых законов.

Руби успешно попала в самую точку, зная слабое место препода — разговоры о политике, особенно в негативном ключе. Знала она точно и о том, что за всем происходящим в этой самой политике Дариус пристально следит через новости, а излюбленной его темой является обсуждение того, как правительство губит страну. Буквально в прошлый вторник она рассказала об этом Аккерману, теперь демонстрируя данные знания на деле — стоило только ей задеть тему новых законов, так страшенный препод Кощей Бессмертный пустился в двадцатиминутное рассуждение о том, в какую помойную яму опускается государство, пока все сидящие в кабинете студенты от удивления роняли глаза и челюсти, ибо никогда ещё не видели этого деспота таким разговорчивым.

Руби же все это время стояла возле его стола, внимательно и с явным участием слушая, порой вставляя свои реплики, то и дело согласно кивая. И пока все удивлялись, Леви только хмыкнул.

«Хитрая, — думает он, вспоминая её слова неделю назад. — Умудряешься со всеми контакт находить.»

Прощупав изначально почву, узнав предпочтения препода и теперь задавая наводящие вопросы, поддерживая интересующие его темы, она добилась некой симпатии с его стороны. Просто надо знать подход к конкретным людям, а с её внимательностью и умением налаживать контакты это было довольно простым занятием. Поэтому Кощей Бессмертный был к ней крайне благосклонен, своим видом не пугал, да и вообще относился более доброжелательно, нежели к остальным студентам.

— Точно святой воды выпила, — слышится шепот, когда Руби, наговорившись с Дариусом, прошла в конец аудитории и уселась в самом углу, принявшись за контрольную. — Мало того, что базарят они с ним, как две подружки, так он ей просто дал написать контрольную! А я в прошлый раз чуть не сдох, когда он меня еще и устно опрашивать начал.

— Разговорчики? — громыхнул Кощей, и тут же все шорохи мигом стихли.

Леви только чувствует внезапное спокойствие, повернув голову и глянув в противоположный угол кабинета, где одиноко сейчас сидела за партой одуванчик, склонившись над листом с контрольной работой. Опять одетая в оранжевую толстовку, как и в прошлый вторник, вместо желтых кед на ногах у неё жёлтые ботинки; светлые пушистые волосы свисают вниз из-за наклона головы, вынуждая девушку раз за разом заправлять пряди за уши. Бегая глазами по строчкам задания, она опять кусает губу, слегка впиваясь передними зубами в розоватую кожу, порой проходясь по ней мельком языком. Конкретно за этим Леви неосознанно почему-то и наблюдал, затем поймав себя на этом и отчего-то недоуменно растерявшись. Опять на губы смотрит. Когда это его начал так интересовать чей-то рот?

«Совсем уже крыша едет», — хмурится он, как еж, понимая, что ведёт себя глупо, однако черты его лица тут же разглаживаются, стоит только Руби поднять на него взгляд. Она будто заранее точно знала, что он смотрит на неё, поэтому улыбнулась ему и задорно подмигнула.

Она определенно скрасила ему нудную пару Кощея Бессмертного.

Потом на большой перемене между парами Леви сидел с Эрвином в столовой на привычном месте — спиной к батарее, оглядывая большое помещение и бегая глазами по студентам, которые почти слились в общую гудящую массу. Изредка делая глотки чая из советского стакана, он вдруг натыкается взглядом на знакомую фигуру одуванчика и тут же успокаивается, словно именно её в толпе и искал. Руби стояла с какой-то светловолосой девушкой (кажется, её звали Эрна — та самая, которая на трехлетнюю годовщину с парнем объелась и отравилась суши) и о чем-то разговаривала, при этом её подружка с каким-то игривым ехидством поиграла вдруг бровями. Руби слегка смутилась, потупив взгляд, а вот Эрна в крайнем умилении сымитировала сцепленные руки, а потом с интересом о чем-то спросила, на что одуванчик в ещё большем смущении отрицательно качнула головой.

Леви был так поглощен рассматриванием людей и поисками нужного силуэта, что абсолютно не замечал внимательного взгляда Эрвина, который уже явно и бесстыдно буравил его глазами, наблюдая за происходящим.

— Засматриваться ты частенько на неё начал, — как бы невзначай говорит Смит, прекрасно видя, на кого друг смотрит. Леви ошибочно пропустил его фразу мимо ушей. — Красивая?

— Ага, — машинально ответил ему Аккерман на автомате, а затем вздрогнул, осознав вопрос и свой ответ на него. Скосил глаза на Эрвина, сжав в руке советский стакан. — К чему был этот вопрос?

— Ну, — пожал блондин плечами, потом красноречиво подняв бровь. — Любят не за красоту, зато любовь потом позволяет эту красоту замечать.

Эти слова в сочетании с любопытным и красноречивым взглядом и мелькнувшим блеском мальчишеского озорства в голубых радужках заставили Леви вначале в ступоре заглохнуть, а потом сильнее сжать в руке стакан. Возникло желание этим стаканом в Эрвина запустить. Взгляд серых глаз стал крайне колючим, убийственным, а Смиту хоть бы хны — сидит себе рядом с видом довольного кошака. И когда он в одной лодке с Ханджи оказался? Тоже мозги совсем отшибло, что ли?

— Эрвин, — говорит Леви тихо и вкрадчиво, — ещё одна подобная фраза, и в тебе красоту уж точно никто не увидит больше. Потому что я тебя в навозной яме урою.

Как говорится, напугал ежа голой задницей — Эрвину в принципе на подобные угрозы было до лампочки. Он только смиренно улыбнулся, однако ехидство из его взгляда так и не исчезло. Смит был бесстрашным любителем невзначай подстëбывать друга.

Леви же метнул взгляд в сторону Руби, которая сейчас, стоя на прежнем месте, почему-то смотрела прямо на него. Причем смотрела она не одна, а вместе с Эрной, которая вытаращилась на Аккермана с видом довольной лисы, внимательно его оглядывая.

«Это еще что?» — думает Леви, столкнувшись с одуванчиком взглядами и подняв бровь. Руби только неловко заулыбалась ему, а Эрна хохотнула, хлопнув её по плечу.

Что эта блондинка наговорила одуванчику?

Аккермана это интересовало, однако он решил про это не спрашивать, когда они с Руби встретились в аудитории «8.25». Работа в кабинете успешно продолжалась, почти достигая стадии завершения, но о скором прекращении дела Леви предпочел не думать, с удивлением поняв, что эта мысль радости ему не приносит. Ведь конец этой работы значит и конец такого времяпрепровождения с Руби, которого он ждет теперь каждый день.

«А что будет потом? — все же проносится у него в голове, когда он краем глаза наблюдает за девушкой, пока она валиком красила стену, с улыбкой о чем-то рассказывая. — Все это... закончится? Мы станем просто знакомыми, которых не связывает ничего?»

Мысль об этом вдруг уколола, как вошедшая в кожу под прямым углом иголка.

— Ты чего? — выводит его из раздумий голос Руби, которая с беспокойством замерла рядом. — У тебя вдруг такое выражение лица стало... Я что-то не то сказала?

— Нет, — качнул Леви головой.

— Тебя какие-то мысли мучают? — она сделала шаг ближе, становясь к нему почти вплотную и заглядывая в глаза. А у него вдруг дыхание дрогнуло, стоило только почувствовать её настолько близко к себе; захотелось протянуть руки и коснуться, причем совсем не кончиками пальцев. И это внезапное желание его настолько вогнало в ступор, что он даже испугался, насильно не двигаясь и оставив собственные руки на месте. А вдруг он бы её напугал? Откуда вдруг возникли такие странные порывы? Если она будет против, то точно напугается, ведь он гораздо сильнее её физически.

А она стоит так близко, смотрит на него, как наивный котенок, и даже не знает, какая смута творится у него внутри.

А ведь такие необоснованные действия действительно могут её напугать...

— Не бери в голову, — говорит он, затем успешно переведя тему: — У тебя лицо в краске.

— Где? — удивилась девушка, успешно клюнув на эту уловку, однако Леви не врал: у неё действительно на щеке было пятно краски. Она подошла к рюкзаку и достала оттуда влажную салфетку, принявшись вытирать ею лицо, однако вечно промахивалась, не имея при себе зеркала.

— Дай сюда, — позвал её Аккерман, подойдя ближе, и забрал салфетку из её руки, медленно затем проведя ею по девичьей щеке. Для удобства слегка ухватился пальцами за острый подбородок, дабы иметь возможность управлять поворотом головы, оттирая краску с кожи, однако взгляд спустя несколько секунд будто помутнел, стоило только окинуть им девичье лицо.

Так близко...

Слишком близко. Даже дыхание чувствуется. А она смотрит на него внимательно, задумчиво, будто ожидая чего-то, ничего не имея против его прикосновений к её подбородку и щеке.

А его вновь одолело то самое странное желание — подайся вперёд, она ведь так близко, слишком близко, обхвати руками, прижми к себе. Внезапно перед глазами возник призрачный образ того, как его пальцы удерживают её лицо, за подбородок поворачивают голову, не давая отстраниться; вторая рука скользит по талии, прислоняя к юношеской груди тонкий и худой девичий стан, спрятанный под мешковатой толстовкой; неожиданное ощущение некой власти над другим человеком, достижение чего-то долгожданного, сладкого, будоражащего; обжигающее дыхание и чужое тепло.

Все это пронеслось перед глазами буквально за секунду, мгновение, однако это мгновение вызвало у Леви такой испуг, что он замер, не смея больше прикоснуться к девичьему лицу.

«Напугаешь, — набатом бьется у него в голове. — Напугаешь её, дурень. О чем ты только думаешь, откуда такие мысли? Да неужели ты так нагло, так необдуманно и борзо сделаешь подобное? Прижать, удерживать, ощущать власть... зачем?.. Какую, к чертям, власть?»

Она не понимает подвоха, так чисто, честно и открыто смотря сейчас ему в глаза, даже не зная, какие образы пронеслись в его голове с её участием. А он вдруг напугался сам, понимая, что подобными действиями испугает её до невозможности. Ощущение собственного превосходства над ней в физической силе, появление странных фантазий перед глазами — все это очень сильно напрягло его. Да как он вообще подумать мог об этом? Особенно сейчас, когда она стоит перед ним, доверяет, наивно смотрит в глаза, такая чистая, честная, хрупкая и беззащитная.

Никогда бы он себе не позволил подобного. Сделать что-то насильно, без её на то разрешения, показывая свое физическое превосходство — кошмарно, пугающе, омерзительно. Она этого совсем не заслуживает. Не заслуживает такого обращения.

Его будто холодной водой окатило. К чему могли бы привести подобные фантазийные образы? Под их воздействием он бы напугал, причинил вред. Теперь от одного только осознания, что сейчас он мог бы сжать пальцами девичий подбородок, контролируя её голову, впиться в её губы, прижимая к себе и обездвиживая, ощущая... власть, он замер, как громом поражённый.

Да никогда в жизни. Никогда в жизни он подобным образом не напугает её.

— Почему ты так смотришь? — не понимает Руби внезапного дичайшего напряжения в серых глазах, аккуратно прикоснувшись пальцами к юношеской ладони, которая замерла в нескольких сантиметрах от её щеки. — Львёнок?.. С тобой все в порядке?

«Нет.»

— Да, — его голос притих, немного осип, во рту пересохло. Он только всмотрелся в девичьи глаза, видя в них своё отражение, будто в душу заглядывая — не ей, а в душу себе. — Все в порядке.

Он осторожно, аккуратно, пристально наблюдая за реакцией, стер окончательно с чужой щеки пятно краски, затем сделав шаг назад.

«Совсем уже с катушек слетел, — недовольно мысленно оскалился он на себя. — Что за маньячные мысли? Уж явно не этого заслуживает она.»

Руби подвоха не увидела, проведя рукой по щеке, затем благодарно и широко улыбнулась.

— Спасибо, — сказала она, затем возвращаясь к стене и валику, а Леви еще стоял некоторое время на месте, сжимая в кулаке салфетку.

Сам тот факт, что у него возникли такие фантазии, говорит о том, что явно не дружеские между ними отношения. Он стал воспринимать теперь Руби как кого-то желанного, однако опасаясь, что в погоне за этим перейдет черту дозволенного. Так бесцеремонно влезать в её личное пространство он совсем не хочет. Уважать, ценить, оберегать — вот, чего он хочет, а совсем не чувства власти над ней, от мысли о котором его передергивает. Напрягал к тому же такой резкий скачок в развитии его отношения к девушке — восемь дней, проклятых восемь дней, и все его мысленные установки рухнули к чертям.

Восемь дней.

От раздражения до безмерной привязанности.

От дрянного прозвища до тайком сделанного фото.

От мыслей о том, как побыстрее сбежать, до желания поцеловать.

«Во что я вляпался?..»

Оставшееся время он был будто в прострации, не имея в себе сил признать тот факт, что действительно оказался влюблен. Не знал, что делать дальше. Да и говорить об этом не спешил никому, даже самому себе. Растерянность, измотанность размышлениями, задумчивость — это видела и Руби, с подозрением и беспокойством то и дело поглядывая на «сокомандника».

— Что ж тебя так беспокоит? — тихо спрашивает она, когда уже настало время покидать аудиторию, натягивая рюкзак за спиной. — Побледнел даже как-то... Заболеваешь, что ли?

«Уже заболел», — думает Леви, на самом деле не зная, что отвечать.

— Пойдем, — только и говорит он, а она понимает, что ни с кем делиться мыслями сейчас он не готов. Она не настаивает, признавая его право молчать, однако беспокойство её от этого только усилилось.

Леви спустился на первый этаж и направился прямиком к гардеробу, дабы вместе со своим пальто забрать еще и девичью светоотражающую куртку. Руби по дороге свернула к женскому туалету, ненадолго Аккермана оставив, поэтому по коридору он шёл один, вдруг услышав довольно громкий голос ректора из его кабинета, мимо которого проходил. Местный глава колледжа, кажется, базарил с кем-то по телефону, о чем-то рассказывая, однако Леви концентрироваться на этом не стал, пройдя дальше к гардеробу.

Что теперь делать с самим собой, он пока не знал, а мысли об этом вызвали головную боль. Смущала к тому же собственная крайняя растерянность.

Забрав верхнюю одежду, он остановился перед входными дверями, ожидая прихода Руби — она появилась быстро, вырулив из-за поворота и показавшись в конце коридора. Довольно быстро шла, дабы не заставлять Леви ждать, однако рядом с кабинетом ректора вдруг замедлила шаг, почти остановившись, смотря под ноги, затем присев на корточки и начав возиться с молнией своих желтых ботинок.

«Бегунок заело, что ли?» — думает Леви, наблюдая за ней, держа в руках её куртку. Затем видит, как она выпрямляется и идёт дальше, выходя к входным дверям.

— Твоя куртка, — говорит Аккерман, протягивая ей её вещь, а она как-то заторможенно смотрит на неё отсуствующим взглядом, затем берёт в руки и слабо кивает.

— Спасибо... — произносит она, а он настораживается, уловив её голос. Тихий, растерянный.

— Все в порядке? — интересуется он, заглядывая ей в глаза, и от её взгляда вдруг мурашки по коже бегут.

Такой странный взгляд... и ни одной положительной эмоции. Какое-то отсутствующее выражение вперемешку с сожалением, грустью и тоской.

Что случилось за этот короткий промежуток времени?

Однако Руби быстро приходит в себя, улыбается. Натянуто улыбается, Леви видит это, замечает, однако молчит.

— Да, Львёнок, — говорит одуванчик, наклонив голову и сжав рукой лямку рюкзака. — Все в порядке.

А он чувствует подвох.

Продолжение следует...

Lady Gaga — Just Dance

https://www.youtube.com/watch?v=VgdGDR15qgs

Источник видео: https://youtu.be/VgdGDR15qgs

Дата публикации главы: 06.04.2021.