Эпизод 15. Шарф.
— Ты где такого везения набрался, дорогой? — хохотала Зарра в трубку, когда Леви, сидя на диване в квартире Неврубашки, решился ей позвонить и попросить привезти ключи. — Ой, я не могу, аха-ха! Нарочно и не придумаешь!
Леви сидел с крайне кислой и мрачной рожей, выслушивая женский хохот, немного отодвинув телефон от уха. Казалось, у него вот-вот глаз задергается.
Когда он объяснил Зарре, в какую ситуацию попал, она начала так дико ржать, что казалось, будто вот-вот лопнет. И если вначале она немного злилась на нерадивого студента за то, что он оставил по невнимательности квартиру открытой, то после этого занимательного рассказа вся злость мигом испарилась — ей даже стало жаль его, совсем чуть-чуть, в принципе. Гораздо больше ей было весело, нежели жалко, поэтому она едва не задыхалась от смеха на том конце провода, доводя бедного Аккермана до ручки. У него было такое ощущение, будто его окунули в ведро с помоями — ненавидел он подобные унижения и быть местным клоуном не желал, однако терпеливо скрипел зубами, но так, что они вот-вот будут сыпаться в труху.
А вот отошедшая от материнского прихода Руби едва старалась сдержать улыбку; она сидела недалеко, на кровати, поджав ноги и делая какую-то зарисовку, и все прекрасно слышала — динамики телефона Леви были чересчур громкими, оттого она была в курсе того, что Зарра может от хохота вот-вот дать дуба. Она поджала губы так, что они стали похожи на сплошную тонкую линию, и их уголки то и дело подрагивали, выдавая то, как блондинка хотела засмеяться, однако упорно держалась.
Леви раздражительно сохранял покерфейс, хотя чувствовал, что терпячка у него вот-вот лопнет.
— Она себе живот надорвет с такими успехами, — наконец шепотом проговорила Руби, не сдержав улыбку, и покосилась на телефон в юношеской руке.
— Я был бы не против, — мрачно ответил ей Леви.
Одуванчик только со смешком головой качнула и вновь обратила внимание на зарисовки у себя в руках.
Чёрный мелкий Август тем временем залез в открытую сумку студента, видимо, перепутав её с девичьим рюкзаком (хотя вряд ли, скорее он сделал это специально и с чистой душой), где спокойно задремал, пропав из виду.
Зарра все-таки дала добро и сказала, что подъедет к часу дня к квартире Аккермана. Леви был только рад трубку повесить, что сделал он тут же молниеносно, так и не дослушав ещё один приступ женского хохота.
— Ну тебя нахрен, — только и буркнул он, убрав телефон в карман и передернув в раздражении плечами.
— Не злись, — добродушно сказала Руби, глянув на него поверх своих зарисовок. — А то так когда-нибудь и плечи свои вывихнешь.
— Плечи? — не нашёл Леви связи в её словах, на что девушка лишь указала кончиком карандаша в его сторону, обведя силуэт его торса и плеч в особенности.
— Ты когда злишься или тебя что-то раздражает — плечами дергаешь, — ответила ему Неврубашка. А потом уже чуть тише добавила: — А еще мило нос морщишь, как котенок.
— Что? — Леви подумалось, что он ослышался, на что Руби только вытянула губы уткой и отвела глаза в потолок.
— Ничего-ничего.
Печальный эффект от прибытия и слов матери прошёл быстро и внезапно, и Руби вернулась в привычное радостное состояние.
Пока девушка чем-то шуршала на кухне, наливая чай, Леви прошелся по комнате и вдруг увидел на кровати выглядывающий из-под подушки край своего знакомого шарфа. Его взгляд мигом остановился на темной ткани, сфокусируясь, как у коршуна, и брюнет слегка наклонил голову, прислушался к звукам из кухни и подошел к кровати, приподнимая подушку. Шафр невозмутимо лежал под ней, причем аккуратно сложенный. Прошлым днем в этой части комнаты Леви не шарился поэтому не заметил этого, однако шарф был действительно тот самый, который он отдал девушке в среду, когда они застряли на крыше колледжа.
«Забыла про него, что ли? — подумал он, вперив взгляд в собственную вещь на чужой кровати. — Под подушкой... Хм.»
Какая странность.
Однако ничего говорить он не стал; вернул подушку на прежнее место и отошел от кровати, сделав вид, что ничего не было.
Потом его взгляд упал на стол, где стоял закрытый ноутбук. А рядом с ним, по соседству с компьютерной мышкой, лежал лист бумаги с какой-то зарисовкой, которую Леви не видел до этого ещё ни разу, поэтому с легким любопытством подошел и глянул на изображение сверху вниз.
«Это еще что? — подумал он, слегка в непонимании нахмурив брови, а потом подхватил лист пальцами и поднял на свой уровень. На рисунке был лежащий и, видимо, спящий на диване парень, укрытый полосатым пледом, под чьим боком устроился довольный чёрный котенок. И парень этот лицом своим до неприличия напоминал самого Леви. — Это я?.. И ведь я был укрыт полосатым пледом...»
Он даже растерялся немного. Зачем одуванчику это? Зачем она рисовала его? Фильм бы лучше досмотрела и спать легла, было бы полезнее... А тут он даже не знает, как реагировать, ибо никогда ещё не видел собственные портреты, нарисованные чьей-то рукой. Сам рисовать он не умел. И то, что кто-то решил потратить своё время, материалы и талант на его изображение, было для него чем-то невероятным, диким и неожиданным. Он ведь не был достоин того, чтобы Руби тратила на него своё время. А тут... хм.
«Это что же получается, — вдруг встрепенулся он, продолжая держать рисунок в руках, — я спал, а она сидела рядом и на меня таращилась? Твою мать...»
Ему вдруг стало удивительно неловко от этой мысли. А вдруг зрелище было не из приятных? Мало ли, а вдруг рот был открыт и слюна текла во сне. Размышление над этим заставило его напрячься.
— С чего вдруг я начал об этом беспокоиться? — себе под нос спросил он, злясь на себя самого и недоумевая. Какая ему разница, как он выглядел, когда спал? Главное, что он впервые за долгое время выспался вообще.
Когда его начали волновать такие бессмысленные вещи? Он вообще скоро перестанет себя самого понимать, ибо все больше и больше его мысли и действия начинают отличаться от привычных. Да что с ним не так?
— Нравится? — вдруг раздался осторожный и тихий голос прям почти возле уха, и Леви только в последний момент удержался, чтобы не подавиться от неожиданности. Надо же, он так увлекся собственными думами и рассматриванием рисунка, что вообще перестал замечать происходящее вокруг. В любой другой момент он бы услышал приближение девушки, а здесь он прохлопал ушами.
Голос, от которого подозрительно побежали мурашки по телу, раздался сбоку, и Аккерман повернул голову, внезапно мазнув кончиком носа по девичьей щеке. Даже сообразить ничего не успел, как едва заметно вздрогнул, сделав легкое движение головы назад, однако сильно и далеко не отстраняясь, бегло осмотрев лицо одуванчика. Она смотрела на рисунок в его руках через его плечо, и только сейчас он ясно услышал её тихое дыхание, от которого опять ощутил мурашки. Да что с ним такое? Когда у него так успел обостриться слух, что его будоражить начинает не только от голоса, но и от простого дыхания рядом с его ухом? Эта девка его до ручки доведет, он поклясться готов. Уже даже в себе самом сомневается.
Руби тем временем, почувствовав, как случайно и неловко брюнет легонько клюнул носом в щеку, только улыбнулась, переведя глаза с рисунка на его лицо и словив на себе внимательный взгляд. А смотрел Леви на неё немного необычно — будто одновременно рассматривал и её, и себя самого, словно силясь понять себя. Он был задумчив, даже немного растерян.
А Леви в этот момент опустил взгляд с зелено-голубых глаз ниже, бегло мазнув им по вздернутому носу и вдруг остановившись на губах. Они были немного приоткрыты в полуулыбке, позволяя заметить влажно блеснувшие светлые зубы. Хуже всего было то, что Руби прекрасно видела его взгляд и сейчас внимательно и молча наблюдала, как по-новому поблескивали серые радужки. Внезапно почувствовав, что сейчас его больше всего заинтересовали именно чужие губы, Леви вдруг недоуменно проморгался.
«Чего-о? — подумал он, теперь не зная, куда вперить свой взгляд. — С чего бы... откуда... Почему у меня ком в горле?»
Как странно. Как Руби умудрилась вообще смутить его? Или его смутили собственные мысли и ощущения...
Ещё страннее. Во всяких сопливых фильмах и книгах обычно в подобную ситуацию попадает главная героиня, когда начинает непонятно чего смущаться рядом с молодым человеком, растерянно разглядывать его лицо и губы и ловить себя на неожиданных мыслях.
Какого хрена на месте главной героини оказался Леви?
И какого хрена объектом его неожиданных мыслей и недоумения стала Руби?
Или роли в сопливых фильмах имеют свойство меняться местами при переходе в реальную жизнь? По законам таких фильмов сейчас именно Леви должен смутить мысли главной героини, а тут выходит совершенно наоборот!
«Когда я начал думать о таком бреде?» — вдруг мысленно удивился он.
— Зачем? — наконец сказал он, неожиданно ощутив, что голос его на порядок притих и стал немного сиплым. Да что такое?
— Что зачем? — не поняла Руби, и Леви опять мысленно теряется, стоит только увидеть её внимательный и довольно серьезный взгляд. Почему она так смотрит? Она словно в нутро всмотреться пытается.
А что зачем? Для чего он вообще задал этот вопрос?
«С ума схожу, что ли?» — думает он, удивляясь себе самому. Когда у него начали так путаться мысли? Да и от чего! От нахождения рядом девчонки? Да нет...
Или да?..
— Зачем меня нарисовала? — наконец нашелся, чем продолжить вопрос, пытаясь как-то отвлечься от такого непонятного момента.
— Не понравилось? — девушка слегка поджала нижнюю губу.
— Не в этом дело. Работа хорошая. Но я не стою того, чтобы тратить на меня время, силы и...
— Постой-постой, — прервала она его, и он почувствовал, как аккуратный женский палец тронул его за губы, останавливая дальнейшие слова. Впрочем, Руби быстро опомнилась и убрала руку от юношеского лица, однако Леви сглотнул. Почему он всегда позволяет ей какие-то касания к нему? И ведь раздражения от этого он никакого не получает. — Не наговаривай на себя, не надо. Открою тебе секрет: ты стоишь куда больше потраченного времени. Не принижай себя. А я нарисовала тебя просто потому, что захотела, и вовсе не жалею об этом.
Какие-то они оба странные. Ведь Руби такая же, как и он — тоже себя частенько как-то принижать в собственных глазах любит. А потом еще говорит о том, что не надо на себя наговаривать.
Как-то быстро он начал проникаться другим человеком. Завтра будет уже как неделя с момента их знакомства, однако это выглядит каким-то уж больно маленькими сроком для таких перемен.
Вскоре настало время выходить — был уже почти час дня, и Леви начал собираться. Накинул на себя пальто и взял из угла свою сумку, заглянув внутрь.
— Вот ты черт, — шикнул он, достав оттуда сонного котенка. Август лениво шевельнул ухом и приоткрыл зеленые глазищи, пока студент держал его на поднятых руках на уровне своего лица.
Со стороны донесся хмык, и брюнет перевел мрачный взгляд на Руби, которая стояла в дверном проёме, прислонившись плечом к косяку.
— Что? — немного раздраженно спросил он, на что она только заулыбалась.
— Это мило.
Леви глянул на кота в собственных руках, прикинул, как смотрится это со стороны, поджал губы и легко запульнул чёрный комок на диван подальше от себя. Ну его в баню.
— Проводить? — спрашивает Руби, когда парень стоит прямо перед закрытой входной дверью, обуваясь.
Проводить? Да куда она его проводит? Недалеко ведь живут.
Потом он вдруг вспоминает о той самой вчерашней большой собаке, бегающей по этому району, и хмурится. Если Руби попрется его провожать, то не исключено, что на обратном пути, когда будет возвращаться в квартиру одна, она столкнется с этой псиной. А отчего-то ему вовсе не хотелось, чтобы она пугалась еще раз.
— Нет, — только и отвечает Леви, приняв решение, что девушке лучше посидеть дома. Мало ли что.
«Спросить ли про шарф? — на пару секунд застопорился он в задумчивости. — А впрочем...»
Он промолчал.
Открывает входную дверь, переступая через порог квартиры наружу, прихватив свою сумку и заранее проверив, не успел ли в неё забраться шустрый Август. Однако не может уйти просто так. Останавливается, повернувшись к подошедшей ближе Руби лицом, смерив её долгим и странным взглядом.
— Спасибо, — Леви пытается голосом показать всю степень своей благодарности. — Для меня это... очень значительный жест с твоей стороны.
На слова он никогда щедрым не был, однако если и говорил что-либо — то искренне.
На лице одуванчика появилась улыбка — чистая, светлая, искренняя и почему-то немного смущенная, а Леви ещё раз удивился тому, как точно уже научился различать её настроение. И этот намек на смущение в девичьей улыбке ему неожиданно понравился и приглянулся.
— Не за что, Львёнок, — говорит Руби, и глаза её как-то по-новому блеснули.
— Поверь, есть, за что.
На месте юной девушки он бы никогда не пустил себе в квартиру никого. Как и по личным причинам, так и по причинам собственной безопасности, ибо мало кому доверял.
Однако ему доверяла Руби. Поэтому и пустила.
Только Леви хотел тронуться с места в сторону лестницы, как вдруг девичья рука хватается за рукав его пальто, заставляя притормозить.
— М? — серые глаза на пару секунд сфокусировались на чужой ладони. И опять его цепкий взор заметил мелкие ссадины на ней, и Аккерман слегка поджимает губы. Странное чувство у него возникало при виде увечий одуванчика.
— Постой! — неожиданно округляет глаза Руби, будто что-то вспомнив. — Господи, вот голова у меня дырявая, уже ведь столько времени прошло!.. Шарф ведь твой все еще у меня, тот самый, со среды. Прости, что так долго не возвращала, совсем забыла об этом, — и вид у неё стал вдруг таким виноватым, как у щенка. — Сейчас принесу, — говорит она, уже собираясь юркнуть обратно в квартиру за упомянутой вещью, однако Леви, словно сам себя не контролируя, перехватывает её руку, которой она ухватилась за его пальто, и заставляет остаться на месте. Ее ладонь была теплой, какой-то уж больно небольшой по сравнению с его собственной. Схватил её Леви несильно, скорее даже с невероятной для него аккуратностью, будто боясь навредить.
Он вздрагивает, когда одуванчик вначале в легком недоумении смотрит на их сцепленные руки, а потом поднимает взгляд на него, а глаза у неё — внимательные, странно блеснувшие, но немного удивленные.
— Не надо, — говорит Леви, выйдя из какого-то непонятного транса, но девичью руку не отпускает.
— Не надо? — поднимает брови девушка, немного растерявшись. — Но это ведь твой...
— Себе оставь.
«А нахрена ей вообще мой шарф? — тут же пролетело у него в голове. — Вот дурень, опять говорю, а потом думаю.»
Что его вообще побудило сказать это? И зачем?
— Себе? Правда? — к его величайшему изумлению на девичьем лице появилась странная воодушевленная и неверящая радость. — Не шутишь?
«Понравился он ей так, что ли? — думает Аккерман. — Это ведь просто тряпка...»
— Я похож на шутника? — задает он вопрос, на что Руби только задумчиво поджимает губы.
— Честно сказать, не очень, — отвечает она. — Чёрный юморист скорее... Кхм. Так, значит, правда оставить можно?
— Оставляй.
«Только зачем он тебе?» — единственное, чего Леви не может понять. Одуванчик только улыбается ему в ответ, а потом немного неловко трëт ладонью заднюю часть своей шеи.
— Спасибо, — а голос её тихий, почти переходящий в шепот.
Ладно, если этот шарф порадовал её, то Леви и не против.
Только сейчас он заметил, что так и не выпустил из аккуратной хватки своей ладони девичью руку, поэтому пару секунд смотрит на сие явление, удивляясь собственной забывчивости, и опускает руку, освобождая девушку полностью.
И когда он стал таким рассеянным? Даже забыл, что все это время её руку держал.
Едва заметно тряхнув головой, Леви уходит в сторону лестницы, затем скрываясь за поворотом, оставив Руби одну на пороге собственной открытой квартиры. Она смотрела ему вслед, отчего-то прижав ту самую руку к груди, до сих пор ощущая тепло юношеской ладони, и чувствовала щекотку крыльев бабочек внутри. Какое-то легкое смущение смешалось со сладостным трепетом, словно сердце вот-вот из груди выпрыгнет. И ещё вдруг стало так приятно-приятно, тепло и уютно.
«Недели достаточно, чтобы влюбиться? — думает Руби, продолжая смотреть в ту сторону, куда ушёл темноволосый парень, хотя он уже исчез из поля зрения. — Щекотно. Мне бы даже хотелось, чтобы он остался подольше... Пап, кажется, я падаю в тот же омут, что и ты.»
Отец много ей рассказывал о своих чувствах к её матери, и сейчас она понимает, что он был тем человеком, который отдается этим чувствам без остатка. С головой бросается в омут, готовый дарить свет и чистоту души безвозмездно. И любил он преданно, сильно, крепко. А она идет по его стопам — папина дочка. И уже знает наперед, что если влюбится — то сильно, со всей самоотдачей. И с такими чувствами главное — чтобы они были направлены на того человека, который будет их ценить. Иначе она разобьется.
Руби в должной степени не знает о Леви достаточно, основываясь лишь на собственных наблюдениях и ощущениях, однако точно чувствует, что начинает бесповоротно падать. Падать в омут чувств к человеку, с которым знакома почти неделю.
Волнительно.
Порой даже страшно.
«Тот самый ли ты человек? — задает Руби вопрос, все еще стоя на пороге собственной квартиры, будто не имея сил закрыть дверь и вернуться в комнату. В комнату, где теперь будет пусто и тихо, где будет теперь только она одна. — Надеюсь, что да...»
Из размышлений её вырывает посторонний шум и движение в стороне, и она поворачивает голову: дверь квартиры напротив вдруг открылась, давая узреть во всей красе Дота Пиксиса в той же полосатой тельняшке, что и вчера. И взгляд его был направлен точно на девушку, будто он уже некоторое время стоял под собственной дверью и шпионил за молодыми ребятами через глазок.
— Чего тоскливая такая? — спрашивает декан, который по непонятным законам Вселенной был соседом Рубай.
— Я?.. — немного растерянно говорит та, шевельнув пальцами руки, которую прижала к груди. — Все в порядке.
— Что, мальчишка этот тебе суету в душе навел? — поинтересовался Пиксис с некой долей ехидства, усмехнувшись в седые усы. — Ох уж проказник ещё тот, точно чертей в голове полно.
— Черти есть во всех головах, — пожимает Руби плечами, а потом с едва заметным укором смотрит на мужчину. — А подслушивать и подглядывать нехорошо.
— Зато как интересно, — опять усмехается Дот. — За соседями всегда наблюдать любопытно.
— Особенно когда наблюдают не за тобой.
— Эт-то уж точно. И как мать твоя отреагировала на такой подарок в виде парня в квартире собственной дочки?
— Ты видел её? — поднимает Руби брови, слабо удивившись.
— Видел с пожарной лестницы, как она к подъезду шла.
— Она не видела его, — отвечает девушка, на пару секунд отведя глаза в сторону. — Даже не знает о нём.
— Что, ты его в шкафу упрятала? — Пиксис смеется, когда на этот вопрос Руби кивает, немного потупившись. — Ах-ха, вот уж герой-любовник!
Доту было весело, а вот ей что-то не очень, поэтому она поспешила откланяться и зайти обратно в свою квартиру, радуясь, что Август не решился удрать через открытую дверь в подъезд. Почему-то стало как-то тоскливо — почему же? Она ведь уже долгое время жила одна, привыкла к пустоте собственного жилища... Но сейчас, когда в комнате уже не будет Аккермана, с которым она провела весь вчерашний оставшийся день, стало немного одиноко. Она и забыла уже, как это — когда не одна в квартире живешь.
В тесной прихожей до сих пор витал еле уловимый и уже почти исчезнувший запах материнских духов — терпких, довольно приятных, однако этот запах был чужой здесь, в этой квартире. Здесь пахло красками, какой-то едой из кухни, да и вообще сама Руби никогда не пользовалась духами с такими нотками, которые прибавляли образу некой дерзости, ибо она вовсе не была дерзкой. И этот терпкий запах был инородным сейчас.
«Даже её запах здесь чужой, — с грустью подумала Руби, обведя глазами прихожую, где этим утром стояла мать. — И сама она здесь... тоже чужая... как и я в её доме.»
Когда все пошло наперекосяк? С момента смерти отца. И Руби понимает всю материнскую боль от его потери, понимает её стремление забыть это, вырвать из памяти и сердца, однако... как бы она ни понимала её, она не может понять одного: в чем провинилась она сама, то есть Руби, раз уж для собственной матери она стала чужой и разочарованием? Разве она виновата, что стала отцовской копией и внешностью, и характером? Разве виновата она в том, что улыбается точно так же?
Однако как бы мать ни пыталась забыть своего первого мужа, Руби наотрез отказалась повторять за ней и забывать его. И единственный случай, когда она перечила ей, был тогда, когда сознательно начала всегда и везде поступать и вести себя так, как вёл отец, становясь на него ещё больше похожей. И улыбалась насильно всем, словно пытаясь продемонстрировать, что она гордится своей улыбкой, ибо отец улыбался так же. А вот мать, когда эту улыбку видела, все больше отдалялась от дочери.
Теперь между ними пропасть.
Мать утонула в домашних делах новой семьи, где у неё был муж и трое детей, а Руби...
А Руби барахтается во взрослой жизни, куда вынужденно нырнула после восемнадцати лет. И учеба по нелюбимой профессии только сильнее топит её, заставляя захлебываться эмоциями. Руби мечется, не зная, куда деться: либо мать, с которой единственной связью стала работа врача в будущем, либо собственные интересы.
Руби боится быть эгоисткой, ибо эгоисткой была её мать. Поэтому всегда опасается выбирать себя саму и свои интересы.
Она проходит в комнату, видя, как Август развалился на диване, тихо похрапывая, и едва заметно хмыкает; идет дальше, берёт в руки лист с зарисовкой и смотрит на изображение: спящий парень, который после долгой бессонницы наконец уснул — глубоко, крепко, без всяких снов, абсолютно уставший и изможденный. Сердце слегка защемило: ей было жаль этого парня, ибо она чувствовала, что он такой же опустошенный, как и она сама. Они похожи, только по-разному презентуют себя обществу.
А еще он стал ей ближе собственной матери. Ибо даже его запах не кажется здесь чужеродным.
Руби кладет рисунок на тумбочку и садится на кровать, вспоминая, как на диване, прямо напротив неё, недавно сидел Леви, разговаривая с Заррой по телефону. Вспоминает она и то, как он терпеливо скрипел зубами, ожидая, когда женщина прекратит смеяться, и улыбается — он казался ей тогда очень забавным. А потом рука сама тянется к подушке, под которой все это время лежал сложенный мужской шарф.
— Кажется, я слишком обрадовалась тому, что он оставил его мне, — самой себе говорит девушка, положив шарф к себе на колени, все еще держа его в руках. Усмехается. — Он даже растерялся, по-моему... Вот я дурочка. А зачем предложил оставить?
Она надеется, он это сделал не потому, что не хотел забирать вещь, побывавшую в её пользовании. Но на лице у него не было ни брезгливости, ни отвращения...
Руби не может сдержать какую-то странную, больше смущенную улыбку и поднимает шарф ближе к лицу. Кончик носа защекотал знакомый запах — смесь чая с мужскими духами, которую ткань хранила до сих пор.
Приятно.
* * * * *
Леви отчего-то в собственную квартиру возвращаться не хотелось. Он бы даже предпочел куда-нибудь забрести, лишь бы не заходить в подъезд, однако время уже перевалило за час, а значит — туда уже нагрянула Зарра. Поэтому студент лишь вздыхает и смиренно, но медленно идет в направлении дома, заходит в подъезд и на лифте поднимается наверх.
Квартира оказалась уже открыта — значит, Зарра уже была на месте. И стоило только Леви зайти внутрь, как до его слуха донесся женский знакомый хохот, который у него уже вызывал нервный тик и которого он наслушался по телефону.
«Маразм уже у неё, что ли? — подумал парень, тихо разуваясь. — Сама с собой уже ржать начала.»
— Он сказал, что к часу подойдет, а сейчас уже почти час десять, — слышит Леви голос Зарры и хмурится. С кем там она базарит вообще? Кто еще вломился в его квартиру вместе с ней? Он здесь никого не ждал, кроме неё.
— Значит, подойдет скоро, не волнуйтесь, — внезапно раздался до одури знакомый голос, заставивший Аккермана замереть. Он чуть не подавился от неожиданности.
«Эрвин?! — прикусил брюнет язык, смотря в сторону кухни, где и сидели эти чертовы собеседники. — Ты-то здесь каким хреном вообще оказался?»
Все чудесатее и чудесатее.
— Эрвин, я ж тебе сказала уже ко мне на «ты» обращаться, — упрекает хозяйка квартиры Смита, как недавно упрекала и самого Аккермана. — А вы, что ты, что друг твой, все «выкаете», я себя старой чувствую. А я не старая!
— Не стары... ая, — в последний миг опомнился Эрвин, привыкший уже ко всем старшим или незнакомым людям обращаться на «вы».
Леви, решив, что хорош уже уши греть, открыл дверь на кухню, давая нагрянувшим гостям возможность узреть его мрачное лицо. Зарра с Эрвином одновременно повернули головы в его сторону.
— О! — хлопнула женщина в ладоши. — Блудный сын вернулся! У кого ночевал, дорогой? Я тут узнала, что твой единственный друг вообще понятия не имел, что ты оказался снаружи запертой квартиры, — она кивнула на Эрвина, который внимательно пробежался глазами по Аккерману и будто сразу смекнул, кто же именно впустил его переночевать. — А я так и знала, что поклонниц у тебя много окажется. Большой выбор был, да?
— Что? — Леви слегка прищурил один глаз, как бы выражая отвращение. — Зарра, какие поклонницы?
— Ну или поклонники, как вам угодно.
«Господи! — шипит мысленно брюнет, поражаясь натуре хозяйки квартиры. — Как же тяжко!»
— Нет у меня никого, — пытается не огрызаться студент, хотя у него вот-вот лопнет терпячка.
— То-то ты такой смурнóй, раз нет никого.
Леви скрипнул зубами, а вот Эрвин был абсолютно спокоен, как удав. Сидел он за небольшим столом спиной к окну и закинув ногу на ногу. Однако по взгляду понятно было, что он крайне заинтересован похождениями друга.
Аккерман наконец полностью обратил на него внимание.
— Ты здесь как оказался? — спросил он, прожигая блондина взглядом.
— Заскочил кое-что сообщить, — отвечает ему Эрвин, а потом приподнимает уголок губ. — Да только вот квартира оказалась закрыта, а ты трубку не брал.
Леви вспомнил, что после разговора с Заррой он поставил свой телефон на беззвучку и больше туда не заглядывал.
— Твой сосед, который напротив живёт, — говорит Смит, имея ввиду одного из близнецов, — сказал, что тебя со вчерашнего дня здесь не было. А потом пришла Зарра.
«Вот черт хитрый, — думает Леви, видя внимательный взгляд голубых глаз. — Прекрасно уже все понял.»
— И что сообщить ты хотел?
Смит делает глоток чая, который был разлит по двум чашкам на столе, а потом отвечает:
— Завтра Ханджи приезжает.
Продолжение следует...
Пока Ханджи летит разбавить существование героев, я лечу к вам с одной бомбической новостью :З
Итак, спешу сообщить, что сейчас уже довольно активно ведётся работа над новой историей! Ей-богу, на неё у меня очень много планов (лишь бы не запороть её, а...). Выйдет она сразу после окончания этой истории, а здесь конец уже не за горами, ибо «Ты ненормальная» изначально задумывалась как история не очень большая. Поэтому, как только здесь отгремит конец, стартует новый проект. Разумеется, по АТ, ибо я, кажется, только по этому фандому писать и умею, хах:)
Britney Spears — Criminal
https://www.youtube.com/watch?v=g8DsRj-2SmU
Источник видео: https://youtu.be/g8DsRj-2SmU
Дата публикации главы: 18.03.2021.