Ты ненормальная |Атака Титанов|

Многих людей часто волнует, как о них подумают другие. И порой волнует настолько, что они сводят к минимуму проявления своей индивидуальности и странности, лишь бы окружающий народ плохого не подумал.

Эта история о том, насколько прекрасно чувство свободы. Определенной свободы — свободы, когда можно не беспокоиться о мнении других и позволять себе быть странным. Когда тебя не беспокоят косые взгляды прохожих, пока сам ты идешь в ярком наряде и кепке с пропеллером через толпу. Когда ты свободен от чужого мнения.

Ведь человечество давно говорит об индивидуальности, но не понимает, что это значит. А значит это то, что у каждого человека не только неповторимый характер, но и неповторимые странности. Ведь странности — тоже индивидуальность.

Эта история о том, как один странный человек плавно перевел жизнь другого в иное русло. История о том, насколько прекрасно быть странным. Потому что странность — это неповторимость. История без роковых поворотов и неземных проблем, рассказывающая о сближении двух абсолютно разных людей, состоящая из эпизодов.

История о том, как одна девушка поделилась своей странностью с тем, у кого на странности не осталось никаких сил.

*  *  *  *  *

— Я буду величайшим студентом всех времен и народов! — пафосно провозгласил сие чудную новость парень, эффектно, как герой из фильма, поставив ногу на ближайшую возвышенность и благородно выпятив грудь колесом. Зеленые прищуренные глаза смотрели в дальние дали, где приветливо махало руками Светлое Будущее, словно зовя за собой, и новоиспеченный герой расплывается в победной ухмылке. Ветер эффектно, словно его включили вентилятором на съемках фильма, развевал каштановые волосы и черную куртку-ветровку с двумя крыльями — синим и белым — на спине, висящую на плечах парня подобно плащу супергероя.

Он пришел в этот мир, чтобы нести людям облегчение, покой и мир. Он сеет вокруг радость и счастье. Он — герой, который будет спасать чужие жизни и...

— Слушай, ты, петушара, а ну хватит фигней страдать, — вырывает парнишку из мечтаний недовольное бурчание со стороны, и пафосная героическая музыка тут же стремительно увядает, превращаясь в мелодию разочарования. — И отвали от мусорки!

Шатен опускает глаза вниз и обреченно цыкает. В порыве героизма совсем не уследил, что возвышенностью, на которую он пафосно поставил ногу, изображая героя, на самом деле оказался мусорный бак.

— Опять ты портишь все! — взмахнул руками парень, оборачиваясь на стоящий недалеко народ. Впереди дружной кучки жмущихся друг к другу новоиспеченных студентов местного колледжа стоял высокий парень, держащий сложенные руки на своей груди и показывающий этим свое недовольство.

— Я? Порчу? — нагло спросил он, указывая на себя собственным пальцем и поднимая темные брови. — Да тебя даже эта мусорка на твоей тупой башке не испортит.

— Нарываешься, морда лошадиная? — сжал руки в кулаки шатен, уже приготовившись к мордобою. Его противник принял вызов и подошел ближе.

— Тот же вопрос, петух.

Между ними заискрился воздух от напряженности ситуации, и эти искры уже были готовы взорваться и начать неизбежную драку, как вдруг позади раздалось раздраженное:

— Петушня! Мы как бы сейчас опоздаем!

— Не сейчас, Имир! — гаркнул зеленоглазый шатен в сторону темноволосой веснушчатой девушки, которая на это лишь возмущенно фыркнула.

— Вот именно, не сейчас! — поддержал своего противника тот, кого паренек назвал лошадиной мордой. — Я уже столько времени хочу приласкать этого говнюка по морде подошвой своего ботинка!

— Жан, Эрен, хватит! — вклинился в происходящее белобрысый парнишка, а стоящий рядом высоченный темноволосый друг одобрительно закивал. — Как дети малые!

— Кто бы хоть что-то понимал, Армин! И ты Бертольд, хватит там ему поддакивать!

— Ничего я не поддакивал! Я вообще с Армином согласен, сейчас мы опоздаем, и из-за вас нам влетит по полной программе! — воспротивился темноволосый.

— Начало-о-ось, — обреченно и раздраженно протянула та самая вечнушчатая Имир, а потом схватила стоящую рядом низкую блондинку за плечи в охапку и поволокла в сторону ворот колледжа. — Ну вас нафиг! Уж если кто-то получит по шапке, то только не мы!

— Поддерживаю, — словно официальный представитель какой-нибудь компании заявляет короткостриженный парень, с умным видом поднимая руку, а потом цапает за предплечье девушку-шатенку, до этого жующую прихваченное из дома яблоко, и проворно чапает за ними. — Чао-какао!

Стоящая в группе новеньких студентов Энни недовольно отвела глаза от собравшихся драться Жана и Эрена, а потом, ни слова не говоря, тоже двинулась к воротам.

— Энни, подожди! — пустился за ней блондин Райнер, прихватывая с собой своего друга Бертольда.

— Пошли, — потянула Эрена за рукав рубашки темноволосая девушка, высвобождая подбородок из складок красного шарфа, завязанного на шее.

— Но Микаса! — воспротивился шатен, за что получил подзатыльник от Армина.

— Сраться друг с другом будете перед ректором, — заявил блондин, а потом вместе с девушкой утащил вырывающегося друга в сторону ворот.

— Бедненький наш, — противно заулюлюкал Жан, направляясь следом за ними, а потом гаркнул: — Мямля!

— От мямли слышу, идиот!

— Иди-иди, не запачкай слюнявчик!

Школьный этап пройден — «счастливые» времена школьного шухера остались позади, а из родного учебного заведения всех этих выпускников успешно выпроводили. В принципе, этим большим детям даже пинок под зад оказался без надобности — они и без него удирали из школы, сверкая пятками похлеще Киркорова в его фирменных блистающих костюмах.

И вот, свершилось чудо — собралось великое множество детишек, учащихся до этого в одной школе в параллельных классах. По величайшей случайности, все желающие поступить в этот колледж оказались в одной группе, чему были несказанно «рады».

— Я одиннадцать лет учился рядом с этой падлой! — орал Эрен, как только узнал, что они с Жаном будут учиться мало того, что в одном заведении, так еще и в одной группе. — И я не хочу смотреть на эту морду еще целых пять лет своей жизни! Я на это не подписывался!

— Как будто у меня самого счастья полные штаны и грузовик позади! — с сарказмом отвечал ему Жан. — Опять с тобой, петушара, одним воздухом дышать придется! — а потом, ехидно хмыкнув, махнул рукой. — Ничего, я привык к твоему вонизму, переживу.

— Моему чему?! — вызверился шатен.

— О! Чуете, как завоняло? — притворно спросил Жан, зажав нос и замахав ладошкой перед лицом. — Однозначно, так попахивает дерьмо. Эрен, не от тебя ли так несет?

— Ах ты зараза!

Студенческая жизнь обещалась быть веселой. Полные оптимизма, сил и воодушевления, молодые первокурсники дружной кучкой, которая все-таки успела собраться по дороге к главным дверям, закатились на первый этаж здания. Первая пара должна была скоро начаться, а вот начаться где, никто из ребят не знал, поэтому они пристали к бедному охраннику, который выглядел, словно мамка-квочка среди цыплят.

— Молодежь, — вдруг окликнул их мужской голос, и ребята, развернувшись и оставив несчастного охранника, которого задолбали вопросами, увидели недалеко стоящего высокого мужчину. Не сказать, что он был прямо старым, но молодым уже точно не назовешь — блестящая лысина, морщины на лице и пышные усы с сединой. — Вы желторотики?

— Мы — студенты! — гордо заявил Эрен, опять выпятив грудь, подобно индюку.

— Первокурсники! — добавил Армин, выглянув из-за спины друга.

— Ясно, — мужчина хмыкнул.

— Ребят, это же, кажется, наш декан, — шепнула Саша, прожевав последний кусок яблока. — Фиг его знает, как звать...

Запомнить имя декана никто не удосужился, хотя они слышали его несколько раз.

— О, точно, — согласились ребята, пока мужчина размеренной походкой подходил к ним.

— Первая пара? — поинтересовался он, на что «желторотики» закивали. — Понятно. Вам на второй этаж, третья дверь слева по правому коридору.

— Да у них прям как в лабиринте каком-то, — не удержался от тихого комментария Конни. — Пойди на северо-восток, левая пятая дверь с правой стороны южного корпуса с западного направления от левого сортира...

— Хватит нести бред, — шикнула на него Имир, и парень послушно заткнулся.

— Я Дот Пиксис, вы, должно быть, видели меня, когда на линейку приходили.

— Помним-помним!

Следуя направлениям и наставлениям декана, группа первокурсников-желторотиков нашла все-таки нужную дверь и вошла в пустое помещение кабинета биологии. Лектор кажется, еще не пришел, потому что Эрен, застывший впереди всех на пороге, хмыкнул.

— Пока никого нет, — сказал он, повернувшись назад, к друзьям, а потом уверенной походкой прошел вперед, заходя в помещение. Остальные последовали за ним. — Вот это круто! Теперь мы — студенты!

С этими словами он ловко развернулся и встал к ним лицом.
— Здорово, да?

Эрен нахмурился, потому что остальные выглядели странно. Смотрели с каким-то напряжением и шоком куда-то сквозь него, почти не моргая, будто увидели там ведьму-химичку — училку страшенную, нагонявшую панический ужас на всех учеников в школьные времена.

— Вы чего? — не понял парень, а Конни указал дрожащим пальцем за его спину.

— Э-эрен...

Повернувшись туда, куда показывал одногруппник, шатен нос к носу столкнулся с висящей на нитках окровавленной головой. Секундой ранее этой штуковины здесь не было и в помине.

Это была человеческая голова, из черепушки которой игриво выглядывали уцелевшие мозги. Голубые глаза едва не повылазили из своих орбит, делая эту картину еще ужаснее. Выглядело все, как в фильмах ужасов, да и красная жижа, стекающая по этой отсеченной башке и капающая на пол, только добавляла прыти бегающим от страха по спине мурашкам.

Не ожидав такого удивительного явления, Эрен испуганно заорал, с невероятной легкостью балерины отскакивая в сторону метра на три и едва не ляпнувшись задницей об учительский стол.

Внезапно, видимо, проникшись ужасающей обстановкой настоящего хоррора, дверь шкафа, стоящего у стены, с мучительным скрипом открылась, привлекая к себе внимание ошалевших первокурсников. И тут на свет Божий вываливается обезглавленное, окровавленное и разрезанное голое тело, со смачным «шмяк» упавшее на пол и повторно намокающее в собственной красной жиже, которая красочной лужей растеклась по полу.

Молодые ребята даже заорать не успели — вдруг включился проектор, и на электронной доске на стене вдруг замелькала веселая картинка.

Белый фон с кровавыми разводами и красными отпечатками чьих-то ладоней вдруг сменился ужасающей рожей кровожадно улыбающегося клоуна, где потом появилась радужная надпись: «Привет первокурсникам».

А вот теперь настало время показать, что такое настоящая паника, потому что потом на всю аудиторию раздался злобный ненормальный смех либо какого-то маньяка, либо какой-то ведьмы, а может, все вместе. И смех этот был  настолько страшным, что ор первокурсников, вылетевших из кабинета со скоростью торпеды, было слышно аж этажами выше и ниже.

Стоящий на первом этаже Пиксис, услышав этот незапланированный хор испугавшихся до усёру детей, лишь хмыкнул.

— Опять она? — спросил охранник, обреченно вздыхая.

— Снова она, — отозвался декан, ухмыляясь в свои усы.

Желторотики дунули из кабинета на такой сверхзвуковой скорости, что даже не услышали, как злобный смех шаловливой бабайки сменился на совершенно обыкновенный, искрящийся и заразительный.

Из-под парты на самом дальнем ряду высунулась девушка, сгибаясь от смеха пополам.

— Какие смешные детишки, — выдавила она из себя, а потом поднялась на ноги и отряхнула колени. — Пункт «скажи привет новеньким» выполнен, можно поставить галочку.

*  *  *  *  *

— Это еще что? — спросил студент четвертого курса, как только в коридоре раздался неожиданный дружный вопль аж нескольких человек. По коридорам сейчас шастало мало студентов, потому что в следующую секунду надрывно звякнул звонок, оповещающий, что пара уже началась. Поэтому внезапный надрывный ор был еще сильнее слышен из-за эха и тишины.

Парень слегка изогнул бровь и стрельнул серыми глазами в сторону лестницы. Видимо, сие неожиданное явление в виде дружного хора испуганных сиамангов* исходило со второго этажа, в то время как сам студент был на третьем.

— Это новички испугались правды жизни, — невозмутимо ответил его друг, продолжив дальше идти по коридору. — Привычное явление.

— Что-то в моем прошлом колледже таких явлений никогда не бывало, — заметил сероглазый, устремляясь следом за высоким молодым человеком. — Эрвин, ты говорил, что в этом месте я смогу почувствовать себя спокойнее.

— А тебя это разве напрягает? — спросил Эрвин, затем проведя рукой по пшеничным уложенным в одну сторону волосам. — Я думал, тебе все равно на других.

— У меня такое ощущение, что ты притащил меня в дурку! Между прочим, я опаздываю на мою первую в этом гадюшнике пару, поэтому шевели задницей и быстрее покажи, где находится этот чертов кабинет, — мрачно зашипел недовольным котом сероглазый.

— Леви, ты как всегда мил и ласков, — не отреагировал на его выпад блондин.

Леви Аккерман — несчастный студент четвертого курса, в этом году поменявший один колледж на другой. Причем несчастный — в прямом смысле слова, потому что раньше он был по уши в дерьме, депрессии и являлся частым клиентом у местного психолога.

После смерти друзей в автомобильной аварии он настолько погрузился в себя, что Эрвин, его друг по несчастью, решил вытянуть его из этого состояния (если придется — за уши) и подбил его после переезда перевестись в заведение, где учится он сам. Только вот Эрвин Смит, этот эффектный шикарный и прекрасный голубоглазый блондин, увы, учится на курс старше, потому что родился на год раньше Аккермана.

Поэтому Леви вынужден учиться и мучаться один-оденешенек в незнакомой новой группе баранов. Это новое для него сборище преимущественно состояло из парней — высоких и крепких молодых людей, которые по праву занимают четвертый курс.

Леви молодым человеком тоже был. Тоже учился на четвертом курсе, обладал крепким телосложением, что мог остальным парням утереть нос. Но была одна загвоздочка — все остальные парни были высокими шкафами, которые были на голову, а то и на две, выше Аккермана. Сам же Аккерман порой почти в прямом смысле дышал им в пупок, не дотягивая своим ростом в стабильные «160 см» даже до чужих плеч.

Вроде бы все чудесно, словно его свыше одарили всем прекрасным — и лицо привлекательное, такое юное и острое, с серыми глубокими и пронизывающими глазами, ровным носом и правильными пропорциями; и шикарное тело с широким разворотом плеч, восемью кубиками пресса, чем может похвастаться не каждый, и непомерная сила; и талантлив он был от левой пятки до самых ушей, мог быть превосходным оратором, много чего умел и добивался; и даже образ — любил носить пальто а-ля Шерлок Холмс, обожал шарфы, даже прическа придавала особый, можно даже сказать, шарм — черные волосы подстрижены под горшок, образуя эффектную двойную челку.

В общем, мечта, а не парень.

Только вот Счастье, когда наделяло его всеми этими качествами, подарило ему шикарное тело, а вот про рост забыло — с подросткового возраста отметка «160 см» никуда не меняется. Порой Леви вообще кажется, что он только  уменьшается, причем как раз в те моменты, когда на него смотрят сверху вниз, как на подростка.

Вот все ведь было хорошо. Но обязательно будет так, что там, где «хорошо», обязательно будет существенное и довольно большое «НО».

Сто шестьдесят сантиметров — вполне обычный рост. Для женщин. А вот все парни щеголяют с отметками свыше ста семидесяти, достигая целых двух метров.

А вот Леви среди этого мужского сообщества отпетых жирафов терялся, находясь на одной планке со студентками.
Да даже девушки — даже они часто были выше него!

А вот Эрвину повезло — вырос этот белобрысый детина, и теперь планка его роста находится на отметке «188 см». Да и сам он вполне себе парень очень даже ничего и является лакомой мишенью для многих студенток. Один из главных холостяков на районе — не то что девушки, даже какой-нибудь избранницы нет, кто бы мог задеть его душонку за живое.

В этом месте, в этом городе и в этом проклятом колледже, Эрвин — единственный друг Леви, возомнивший себя нянькой. Решил просто взять и начать контролировать Аккермана, чтобы тот, можно даже процитировать, «начал возвращаться обратно в общество после долгого эмоционального запоя». После смерти Фарлана и Изабель, его близких друзей, погибших в аварии, Леви впал в депрессию, и Эрвин, этот благодушный Смит, решил его из этого состояния вытянуть.

При этом комментарии Леви насчет опеки блондина лучше не цитировать — придется зацензурить. А Аккерман матом умел не только говорить — он умел матом смотреть, одним своим взглядом посылая в место куда подальше трех веселых букв. Как будто глазами порчу наводит.

Эрвин к выкрутасам сероглазого привык уже давно, поэтому на его ворчания, похожие то ли на бухтение ежа, то ли на бурчания проснувшегося посреди зимы медведя, никак не реагировал, продолжая гнуть свою линию. А Смит вполне мог похвастаться своей бараньей упертостью.

Леви бараном тоже был еще тем, поэтому в упертости они соревновались вдвоем и имели равный счет.

— После первой пары встретимся в холле, я тебе проведу экскурсию, — говорит Смит, доведя Аккермана до нужной двери. Тот лишь мрачно на него зыркнул.

— До задницы мне эти экскурсии, — буркнул брюнет. — Не прощаюсь.

И с этими словами он невозмутимо открыл дверь, заходя в помещение и оставляя друга в коридоре. Да, парень имел при себе достаточное колличество наглости, чтобы опоздать на свою первую в этом колледже пару и даже пропустить свое «знакомство» с одногруппниками, которое в итоге даже провели без него, просто сообщив имя и место прошлого учебного заведения.

В это же время, пока господин Аккерман решил вытащить свою задницу на свет Божий и обвести новых одногруппников своим фирменным матерным взглядом, в кабинете декана происходила совершенно другая история.

— Учеба на новом курсе даже начаться не успела, а ты уже пакости делаешь? — спрашивает Пиксис, разворачиваясь от окна в сторону двери и останавливаясь взглядом на чуде всего колледжа.

Вроде бы, это была миниатюрная девчонка, опустившая голову, из-за чего ее светлые короткие волосы с челкой закрыли половину лица. Только вот одета она была в такие вещи, в которых словно утонула — ярко-оранжевая толстовка была размера на три-четыре больше того, что был нужен, зато вот на голове красовался зеленый беретик, которым девушка была вполне довольна. Мало того, что толстовка была оранжевая, как морковь, так еще и штаны были абсолютно того же цвета, только оттенок потемнее. И довершают странный образ красные кеды с разными шнурками: на правой ноге желтые, а на левой — зеленые.

— Пакости? — искренне удивилась девушка, поднимая голову и смотря на декана своими чистыми зелено-голубыми глазами, в которых плескалось не то что недоумение, а максимально искреннее непонимание. — Пакости?! Ну Дот Пиксис!

— Хорошо, — терпеливо вздохнул мужчина. — Тогда чем можно назвать то, что ты сделала? Мало того, что ты без спроса сперла ключи от аудитории биологии и включила проектор без чьего-либо ведома, так ты еще и манекен краской измазала...

— Это кетчуп! — возмутилась блондинка в оранжевой одёжке, словно ее только что оскорбили. — Правда, водой разбавленный, но кетчуп!

— Да хоть сметана, — отмахнулся Пиксис и продолжил: — Оторвала голову у манекена...

— Она уже была оторвана!

— Не суть, я про это молчу. У манекена голова отстегивается, и только поэтому ты должна быть рада, что тебя не заставят покупать новый. Ты испачкала в крас... кетчупе не только манекен, но и все полы и даже шкаф с внутренней стороны. Но самое главное, — мужчина сделал интригующую паузу. — Самое главное — ты напугала наших первокурсников. В первый же день их учебы. И сорвала им пару, нам пришлось направить их в другую аудиторию, потому что в кабинете биологии жуткий беспорядок. По-твоему, это не пакость?

— Это было приветствие! Причем оригинальное! — заявляет девушка с такой детской эмоциональностью, что кажется, здесь стоит девочка десяти лет. — Знаете, как долго я придумывала это! И знаете, с каким подозрением смотрели на меня, когда я покупала в магазине тридцать упаковок томатной пасты?!

— Тридцать? 

— Ну, больше немного... штучек на двадцать, — а потом она воодушевленно замахала руками. — Они прошли посвящение в студенты! Это же круто!

— Ты их напугала.

— Они — будущие фельдшеры, им надо привыкать ко всему!

— Но явно не к окровавленному телу в шкафу.

— В жизни все может случиться!

Пиксис устало выдыхает. Обреченно трет пальцами переносицу, жмурится, из-за чего от его глаз расходятся еще бóльшие морщины.

— Что ж с тобой делать? — спрашивает он словно самого себя. — Пошел уже третий год, как ты здесь чудишь с самого начала твоего появления в этом колледже. И на растерзание ректору я тебя не отдаю только потому, что прекрасно с тобой знаком и знаю, что хулиганкой тебя нельзя назвать. Но хочу спросить: долго ли ты будешь чудить? В конце концов ведь общественное терпение кончится...

— Наша жизнь сама по себе — чудо, а значит, что в этом чуде надо чудить чудеса, — беззаботно и радостно отзывается девушка, забавно наклоняя голову набок. — Просто люди почему-то чудесам не доверяют...

— Не хочешь умéрить свой пыл? Ты в этот кабинет ходишь, как к себе домой, а всему виной твои чудеса.

— Просто окружающие не хотят воспринимать эти чудеса! Каждая ведь странность в человеке — это самое настоящее чудо!

— Н-да, если это так, то это уж ты — самое настоящее чудо, если учитывать все твои странности.

— И пускай!

Пиксис вздохнул. Сколько раз эта девчонка заставляет его вздыхать? Он уже устал считать.

Ее не переубедить. Все доводы разбиваются с треском о прочную стену позитива и самой настоящей странности этой девицы. Она оптимист до мозга костей, безнадежный экстраверт и самая настоящая сумасшедшая. Сама себе на уме, мыслит абсолютно нестандартно, не смотрит на других людей и старательно выбивается из людских стереотипов.

Она странная. Добрая, наивная и искренняя, но настолько непонятная, что другие люди, если не избегают, то смеются над ней. Она полна сюрпризов и пестрит странностями.

— Ладно, — говорит Пиксис. — Я освободил тебя с первой пары, поэтому иди и убирай последствия того, что ты натворила.

— Будет сделано! — с готовностью ответила девушка, улыбаясь и показывая свои белые зубы. Левый клык у нее немного выпирал вперед всего остального зубного ряда. — Сделаем все в лучшем виде!

Она ни капельки не расстроилась. План ведь удался на славу — посвящение в студенты прошло успешно. А уборка после свершений идей — дело привычное.

— Постарайся чудить поменьше, морковка-переросток, — сказал декан ей вслед, а девушка, услышав это, посмотрела на него через плечо и лучезарно заулыбалась. Повернулась к нему спиной, стоя в дверном проходе, и продемонстрировала позади своей оранжевой толстовки нарисованную улыбающуюся веселую морковку, после чего отсалютовала и вышла из кабинета, вприпрыжку пускаясь по коридору в сторону подсобки.

Да и вообще сегодня она выбирала наряд морковке под стать — оранжевый прикид и зеленый берет на голове. Эдакий косплей овощей. А вот толстовку эту она купила только из-за морковки позади — ну как можно пройти мимо веселой морковки? Только вот размера подходящего не было, пришлось купить вещь побольше.

Эта девушка — чудо всего колледжа. Искрящийся сгусток сумасшедшей энергии, озаряющий все учебное заведение. Безнадежный экстраверт, только вот людей, желающих поговорить с ней, совсем нет. Никто не хочет общаться с человеком, который не вписывается в рамки общественного понимания.

Ей будто бы тесно в этом мире. Ей тесно жить в рамках стереотипов, поэтому она их старательно игнорирует. А люди всегда считают странными тех, кто не признает стереотипы. Им не нравятся те, кто не вписывается в их правила.

Во время перерыва между парами, когда коридоры наполнились студентами, Леви пробирался в холл, где собирался встретиться с Эрвином. Шел, раздраженно зыркая на каждого мимо проходящего человека, просачиваясь через столпотворения и уворачиваясь от неповоротливых личностей.

«Их тут как грязи», — подумал Леви, пытаясь высмотреть среди толпы Эрвина. Смит, конечно, парень высокий, но здесь вполне хватает таких же жирафов. Да и с высоты роста Аккермана ему ничего разглядеть не получится.

Вдруг среди всей этой толпы он краем глаза замечает яркое оранжевое пятно. Слишком яркое и слишком заметное. Поэтому парень поворачивается, желая узнать, чем же оказалось это красочное нечто, но оно уже скрылось среди людей.

Леви Аккерман еще не встретился с главным чудом колледжа.

Но начало положено.

Конец первого эпизода.
Продолжение следует...

* Сиаманг — вид приматов семейства Гиббоновые. У этих обезьян развит горловой мешок, служащий резонатором при пении, благодаря которому их «песни» слышны за 3-4 километра.

Новая Лисья история. Совершенно не такая, как «Крылатая Свобода», можно сказать, другого формата. Нет закрученного в пятьдесят неожиданных оборотов сюжета, да и не такого объема. Автор решил отдохнуть и сделать себе удовольствие — написать легкий для восприятия текст и сюжет.

Примечание: события, можно сказать, происходят в России, с русской культурой и нюансами русского языка в диалогах персонажей. Но русские имена не используются. 

В подобных колледжах срок обучения — четыре года, но я сделала пять. Давайте сделаем вид, что так и надо;) А еще не пытайтесь повторить весь этот бред в реальной жизни — вас тут же из учебного заведения выпнут так, что будете лететь дальше, чем видите.

Обложка бредовая, я ее переделаю как-нибудь.

Inna — No Help

https://www.youtube.com/watch?v=XRbsblqpmZE

Источник видео: https://youtu.be/XRbsblqpmZE

Дата публикации истории: 01.07.2020.