Глава 39.
Выстроившиеся шеренги учеников, одетых в застиранную школьную форму выстроились эдаким вялым митингом перед учительским столом, на котором, облаченный в костюм Бэтмена, стоял Северус Снейп и, как дебил, топал ногами. Рядом со столом маячили верные поддувалы Волан-де-Морта: Белла Свон и Аро Вольтури, аки грозные телохранители сальноволосого недо-пахана.
— Анонимный источник в лице технички Филча, — гаркнул на весь замок Снейп. — Сообщил мне, что час назад на вокзале был замечен всем известный очкастый диссидент.
Ученики и некоторые преподаватели ахнули.
— И, именем Пахана Всея Хогвартса, то бишь меня, Северуса Тобиасовича Снейпа, требую, чтоб каждый, кто располагает какой-либо информацией о Гарри Поттере, немедля доложил! — верещал зельевар. — В противном случае расстрел расчистит наши ряды от всех лишних. Каждый из вас у меня под прицелом, гниды!
— Что ты там проворнякал? — снисходительно протянул кто-то.
Снейп побледнел и, выцепив взглядом в толпе тоненькую фигуру самой воинственной бабы Хогвартса, нервно икнул.
— Все, кроме Кэтрин Пирс, — выдавил он. — Итак, каждый из вас должен оповестить...
— Да завали хлебало! — рявкнул Гарри Поттер, скинув с себя дождевик-невидимку.
Зал снова ахнул. МакГонагалл, не выдержав такой экспрессии, забрала у Аларика флягу и смачно глотнула самогону.
— Поттер! — заорал Снейп, выхватив волшебную палочку. — Какого ху...
— Стой, где стоишь, етить твою! — И на этой ноте в зельевара полетел кирпич, метко брошеный военруком.
Поняв, что с «явлением Поттера народу» конспирация к херам подорвана, Деймон, скинув с головы маскирующую его в толпе панамку, шагнул вперед, а за ним гуськом побежали верные Малфой и Долгопупс.
— Стража! — заорал Снейп. — Убить неверных!
И тут же меткий плевок угодил ему прямо в глаз, немного подорвав авторитет. Солдат Эвердин, утерев губы, нагло лыбилась из толпы учеников.
Белла кинулась было на Гарри Поттера с бельевой веревкой, дабы привести Избранного к своему владыке связанным и избитым, но навстречу ей, загородив щуплого хлопца своим еще более щуплым тельцем, вспрыгнул Эдвард Каллен.
— Уйди, Белла! — гордо рявкнул Эдик. — Ты — хуйнюшка!
Белла только вскинула руку, чтоб зарядить бывшему любимому по щам, как где-то послышался лязг болгарки и тут же высокий хохот Джереми Гилберта наполнил Большой зал.
Белла пискнула и хотела было убежать, но самогонщица, схватив ее за волосы, начала бить мордой о каменный пол.
— За Темного Лорда! — вскричал Аро и, поправив парик, ринулся в атаку, но тут же получил по своим нижепоясным бубенцам от Клауса Майклсона.
— Сдавайся, Северус! — крикнул Холмс на весь зал.
— Авада Кедавра, ёпта! — крикнул Люциус Малфой.
— Во славу Сатане! — радовалась Полумна.
— Пельмени стынут! — орал Сэм, и, запрыгнув на соседний стол, вылил на зельевара казан, полный горячего борща.
Снейп, заорав, как рожающий бегемот, замахал руками и, с ноги выбив окно, рухнул вниз.
Белла и Аро, поняв, что план провален, сиганули следом.
Воцарилась тишина.
— Засцал, сука! — загоготала профессор МакГоногалл и, смачно харкнув на пол, победно вскинула руку вверх.
— Что вы сделали с бедной интеллигентной теткой? — поразился Деймон, помня строгую преподавательницу трансфигурации менее матерливой.
Но его уже не слушали. Аларик, раскинув руки, завопил радостные матюки, Гриндевальд, хлебнув своего прущего чаю, хлопнул в ладоши и, посредством колдунства, развесил по стенам Большого зала флаги Хогвартса, Люцифер принялся водить с няшками хороводы, а Гарри, помня, что хуй проссыт где предстоит искать оставшиеся крестражи, решил действовать.
— Профессор МакГонагалл! — крикнул он. — Профессор!
МакГонагалл, выплюнув бормотуху, круто повернулась к нему.
— Поттер, я рада, что вы вернулись, но, пардоньте за мой французский, какого ляда вы здесь шароебитесь?
— Профессор, где искать кокошник Кандиды Когтевран?
МакГонагалл пожала плечами.
— Никто не видел кокошник из ныне живущих, Поттер. Но, я верю в вас.
«Меня только что вежливо послали в жопу» — подумал Гарри.
— Товарищи! — гаркнул Гриндевальд. — Помните, что армия цыганенка не сдалась. Эдик, поручаю тебе организовать эвакуацию учеников...
— Да шо ж вы делаете! — вдруг крикнул кто-то из толпы.
Деймон вскинул брови.
Растолкав всех, на стол взобрался мелкий Кузя Криви, чье прыщавое лицо было перекошено гримасой злости.
— Эвакуация?! Мы хотим защищать замок от безносой гниды! — воинственно пискнул он. — Разве не этому учил нас профессор Сальваторе? Кузя Криви не кинет армию! Кузя Криви будет воевать!
— Вольно, Кузя, — гордо сказал Деймон. — На сержанта идешь, пацан.
Кузя выпрямился и покраснел от смущения.
— Тем не менее, — продолжил Гриндевальд. — Несовершеннолетние, больные, беременные не могут воевать. Не ори, Кузя, добровольцы могут остаться. Эдик, руководи.
Эдик подтянул лосины и замахал руками.
— Спрячьтесь в чебуречной Гриндевальда! — кричал он. — На выход, мелкие! На выход!
— Итак, — горланил Деймон в другом конце зала. — Вы теперь не хуй в кружке, вы — элита хогвартской армии. Особенно ты, Долгопупс.
— СЛУЖУ АРМИИ ХОГВАРТСА! — кровожадно рявкнул Невилл.
Шеренга солдат выстроилась вдоль стены, а генералиссимус расхаживал туда-сюда, раздавая последние наставления.
— Грядет битва, товарищи. И мы принимаем бой, мы ж не сцыкуны, как этот Снейп. Итак, вспомните чему я вас учил. Нет, Кефирчик, не надо рыть окопы сейчас, — прикрикнул военрук. — Слушай мою команду, взвод. Автоматы в зубы и на фронт, етить вашу коромыслом!
— ЕСТЬ!
— Поттер! — рявкнул Деймон, когда солдаты, во главе с сержантом Долгопупсом, ринулись в каптерку за автоматами. — Как дела с крестражами?
— Да ищу я, — пожаловался Гарри.
— Ищи, Поттер.
В зале творилось разное и всякое. Макнейр рубил топором столы, расчищая место, Дин жрал ватрушки и одновременно пытался на чертежах объяснить близнецам Уизли как из ошметков столов, скотча и жвачки сделать катапульту, Гриндевальд заливал плутоний в кальян, Стефан раздавал автоматы и ножи, Джереми натягивал на Китнисс костюм Сойки-Пересмешницы, Аларик проводил практическое занятия по ОБЖ на тему «Что делать в случае пиздеца?». Елена носилась и орала, что по ходу поняла, что она чувствует, Виктория притащила самовар, в который уже налила остатки Самогонки Сатаны для атаки противника. Холмс умчался в Тайную комнату, наблюдать за Глистом ГМО, которого оставил на лаборанта Дейенерис. «Кровавые Песняры», приняв в свои лавы Кастиэля, распевали военные гимны для поддержания военного духа.
— Слышь, Катерина, — буркнул Деймон, ткнув под ребра дамочку, переодетую в костюм фронтовой медсестры. — Ну хули ты ерепенишься?
— Уйди, гад, стерва заждалась, вон, колготы комкает от нетерпения, — прошипела Кэтрин, перевязывая зачем-то Хвосту голову.
Стерва действительно заждалась. Стояла в проходе и мяла колготы, которые в бою использовала, как нунчаки.
— Профессор, я знаю, как найти кокошник! — заорал немного прикумареный Гарри, шатаясь около кальяна Гриндевальда. — Гриндевальд Анатольевич открыл мне глаза на очевидное!
— Не благодарите, — скромно улыбнулся старый ученый.
— Если никто из живых не знает, где кокошник, то знают мертвые, — пояснил Поттер. — Профессор Винчестер, мы идем в толчок Плаксы Миртл!
***
Плакса Миртл, которую при жизни звали Зинаидой, сидела на толчке и нюхала ершик, это было ее новое хобби. Дверь отворилась так резко, что она, перепугавшись, нырнула в унитаз, в котором год уже не работал слив, но, почуяв знакомый и любимый перегар и запах беляшей, тут же вынырнула обратно.
— Ты пришел, — пролепетала она, завидев гостя.
— Я пришел, — кивнул Дин, шагнув к ней навстречу.
— Ты пришел, Дин...
— Я пришел, Миртл...Зина...
— Я ждала...
— И дождалась...
Гарри кашлянул, напоминая о себе. Призрак влюбленной в трудовика бабенки тут же встрепенулся.
— Поттер, ты не сдох? Хули тебе надо? Оставь нас.
— Миртл, — томно произнес Дин. — Что ты знаешь о кокошнике Кандиды Когтевран?
Миртл пытливо взглянула на него и уселась на унитаз.
— Тот мальчик, цыганенок, стыбрил его из гримерки «Кровавых Песняров», незадолго до того, как Клауса Майклсона арестовали за нападение на учеников, которое он не совершал, — поведала Миртл. – Да, это был тот самый кокошник, он достался Ребекке Майклсон от ее прабабки, которая и была Кандидой Когтевран...
— Хуясе, — удивился Гарри. — А ты откуда знаешь?
— Дык, в Тайной комнате, под моим толчком, все время кто-то что-то такое жег, от чего хотелось смеяться и вспоминать то, чего не знал, приоткрывать завесу над неизвестным и мыслить о бытие, — пояснила бабенка.
И снова спасибо, Гриндевальд Анатольевич.
— И где сейчас кокошник, Миртл? — спросил Дин.
— Там, где хрен что найдешь...там, где теряются вещи...там, где спрятано многое...
— У меня в комнате? — ахнул Гарри.
— Даун! — гаркнул Дин. — Он о Выдрючай-комнате!
— Ты мой гений, — всплакнула Миртл.
Рука трудовика вытолкала Поттера из толчка, мол, иди, ищи крестраж, Гарри, все равно ты нихера не делаешь. Гарри не был против. Помчался за стервой и Малфоем, которые по-братски помогут в этом нелегком деле.
Дин глубоко вздохнул и выкинул недоеденный беляш в урну. Миртл ахнула.
— Что с тобой, любимый? Ты не доел беляш.
— Я охотник, Миртл, — произнес Дин. — И я должен делать свое дело.
Выудив невесть откуда лом, Дин принялся долбить кафель на полу.
— Я узнал, еще давно, что на твои похороны никто не тратился, и тебя похоронили прямо в твоем толчке, под слоем бетона и кафеля. Я охотник, Зина. Прости меня.
— Что ты делаешь, Дин? — боязно спросил Миртл.
Но Дин уже расхерачил половину пола.
— Я охотник, — снова повторил он. — А не хуй с горы.
И, спустя полчаса мучений, помолился, взглянул в страшное лицо Плаксы Миртл и вытащил из кармана рюкзака пачку йодированной соли.
— Прости, Зина.
— Я все понимаю, любимый.
— Я делаю это ради нас. Если цыганенок меня убьет, то на том свете мы будем вместе. Пойми, детка, я хочу быть с тобой, но на Небесах, а не на толчке.
Миртл всхлипнула.
Посыпав солью кости похотливой девки, помершей в сортире, Дин, облив кости керосином, чиркнул спичкой.
— Я всегда буду любить тебя, Миртл, — всхлипнул трудовик, глядя, как исчезает привидение из толчка. — Прощай, детка.
И, достав из кармана куртки новый беляш и чекушку, сел поминать любимую.
***
Армия готовилась к бою и не останавливалась даже на фронтовые сто грамм.
Отправив Кефирчика и стерву помогать Поттеру, Деймон, поправил китель. Малфой уже прощался с отцом, а Гермиона, никак не желавшая отлипать, оттащила военрука в тихий угол.
Гарри остался ждать в коридоре. Его унизили бездействием.
— Профессор, — серьезно сказала Гермиона. — Надо перетереть.
— Стерва, у нас война! — возмутился Деймон. — А ты возникаешь, етить твою!
— Я хочу поговорить о нас, профессор!
Деймон закатил глаза.
— Я тоже, стерва, — повинуясь неведомому чувству уверенности, произнес он.
Стерва аж раскраснелась, судя по виду, явно ожидала предложения руки и сердца.
— Нам надо расстаться, стерва.
Где-то за дверью заорал от счастья подслушивавший Стефан. Елена открыла шампанское.
— Я не могу любить тебя, — строго сказал Деймон.
— Это потому что вы — учитель, а я — ученица? Потому что вы — крутой, а я, выражаясь вашим языком, — шмара?
— Это потому что я люблю Катерину, етить твою! — рявкнул военрук да так, что Стефан подавился шампанским. — И Убивашку. И брата. И даже Елену. Они — моя семья, якорь мне в зад. А Катерина — друг, баба, муза и собутыльник. Люблю я ее, стерва.
Гермиона прищурилась.
— Вообще-то, профессор Сальваторе, я вам хотела сказать то же самое, — буркнула пораженная стерва. — Не быть нам вместе, пока вы мне на рожу каждую ночь фотографию вашей бабы скотчем приклеиваете. Я красотка редкостная, но вам другая баба нужна. Я дуло танка в узел скрутить не могу, коня на бегу в горящую избу тоже не затащу. И Снейп от меня кирпичами не срется. И рожать я вам не собираюсь. Вернитесь в семью, профессор, будьте мужиком, етить вашу.
— Стерва, — прошептал Деймон. — Ну ты человечище...
Гермиона гордо улыбнулась. Военрук благодарно усмехнулся.
— А сейчас, етить твою коромыслом, стерва, пиздуй за Поттером и Малфоем! Уничтожить крестраж! — рявкнул вдруг военрук. — Любовь любовью, а мы на войне! Бегом, мать твою!
— Есть! — крикнула Гермиона, и, усмехнувшись в ответ, убежала вслед за Гарри.
А Деймон Сальваторе, поправив китель, расправил плечи, лелея в своем нетрезвом сознании одну единственную мысль.
Глюк Самогонки Сатаны о грозе всея Панема Дейенерис Сальваторе, разваленном Хогвартсе и проигранной войне остался всего лишь глюком.