Глава 13
Степа
Проблема любовного треугольника
решается изменением количества углов
Я несколько раз за вечер и утро вспомнил еще две причины почему же так быстро съехал от родителей.
Во-первых, Стас, у которого шило в одном месте. Ему все время нужно двигаться, прыгать, бегать, стоять на ушах, делать сальто, кувыркаться с высунутым языком. Все начиналось спокойно. Стас играл в машинки, мама общалась с бабушкой по видеосвязи, мы с отцом соревновались в шахматах – каждый занимался своими делами. Брат хоть и построил дорогу по всей квартире, включая кладовую, это все же было безобидным занятием. Но потом... Разгрому был подвержен шкаф с одеждой. Братишка решил похвастаться всеми крутыми и модными в детских кругах шмотками, которые у него есть. Проще говоря, перебирали вещи. Вместе. Отвертеться не получилось. Только Стас примерял, красовался и разбрасывал, а я собирал и аккуратно, по стопочкам, складывала, дабы маме было меньше забот. Потом родители позвали нас на поздний ужин. По пути на кухню, я молился на мамину стряпню, ведь это был один из немногих шансов угомонить брата. Когда мы разговаривали с отцом, вспоминали как чинили старый папин седан, который он продал в прошлом году, и как ходили на рыбалку, Стас периодически пытался привлечь внимание и настойчиво влезал в разговор. Мама мягко осаждала его, а он обижался, превращаясь в надутый шарик негатива. Я понимал, что скорее всего братишка просто соскучился, но все же его поведение меня порядком раздражало.
Что во-вторых? Во-вторых, тоже мой любимый маленький спиногрыз. Около девяти утра меня выкинуло из умиротворяющего сна, в котором девушки в чёрных масках делали массаж и мило мне улыбались. Виной этому был пятилетний бандюган, скачущий по дивану, как сайгак. Поняв, что миссия «разбуди спящего брата» выполнена, он заявил:
— Ты храпишь с такой силой, будто локомотив трогается. — И убежал, оставив открытой дверь.
Я спросонок плохо соображаю, но первой мыслью было «Откуда он знает, что такое локомотив?». А потом «Чем это таким вкусным пахнет?». Аромат еды приятно щекотал ноздри, оживляя спящий желудок. Мама снова колдует на кухне. Официально заявляю: мамина еда самая лучшая в мире!
Перед тем, как подняться, беру в руки почти севший телефон. После полумрака комнаты яркий экран гаджета казался особенно резким. Черт! Сощурившись, как народ Чукотки в метель, уменьшаю шкалу яркости почти до минимума и открываю шторку уведомлений.
До сих пор висит сообщение от некой Ульяны Гордеевой. Я уже и забыл про эту девицу. Да особо и некогда было думать. Мысли заполняла совсем другая девушка. Знаете, такая метр с кепкой, в нелепой белой шапке с помпоном и серой плюшевой сумкой с котятами.
Она постоянно в моей голове. Все мои мысли вращаются вокруг нее. С тех пор, как я ее встретил, мой мир словно окрасился в ее цвета. Что-то в ней есть, что не дает мне покоя. Не могу понять, чем зацепила, но я конкретно попал.
В голове всплывает стремная фраза из «Сумерек», но она настолько четко описывает мои чувства, что становится даже смешно.
«Ты – мой личный сорт героина».
Хмыкаю и запускаю ладонь в волосы, взъерошивая их.
Экран телефона, уже успевший погаснуть, снова ожил, сообщая о новом уведомлении.
Василек: Ну что, разобрался с той чиксой? Просто я кое-че вспомнил. Как проснёшься, звякнешь.
Включаю голосовое:
— Давай лучше встретимся, — со скрипом старых досок, поднимаюсь с дивана, — соберусь, позавтракаю и выдвигаюсь. — Выхожу с комнаты и в этот момент Стас начинает закатывать истерику.
— Кто съел мое мороженое?! — Громко захлопывает дверцу морозильника. Мама спокойно объясняет, что оно давно лежало и скоро бы испортилось. — Я хочу мороженое!
Весь этот концерт записывается в голосовое сообщение. В конце, со вздохом, добавляю:
— Отмена, бро. Кажется, мы идем за мороженым.
Нажимаю на кнопку «отправить» и блокирую телефон.
Утро совсем не задалось.
***
Едва успеваю захлопнуть дверь машины, как Стас хватает меня за руку и тащит в сторону продуктового магазина, ради которого мы проехали пол города по утренним пробкам. А все потому, что именно здесь продается мороженое, которое братишка так любит.
Нажимаю кнопку на брелоке с ключами, блокируя машину, и послушно иду следом за маленьким егозой по парковке перед огромным зданием гипермаркета. Внутри нас встречает хмурый охранник, пробегающий по всем входящим взглядом. Стас берет телегу, превышающую его по размерам в два раза, и с энтузиазмом катит ее вглубь магазина. Вздыхаю, сажу брата в эту самую телегу и принимаю управление.
— Направо! Нет, другое право, — указывает Стас, когда я следую его указаниям, крутя головой в разные стороны.
— Это лево. — Поворачиваю в нужную сторону, решаясь довериться синим указателям.
— Да, я все время путаюсь. — Отмахивается Стас. Потом тычет пальцем, ерзая пятой точкой: — Вон! Нам туда!
Людей с утра мало, поэтому беспрепятственно подъезжаю в морозильным камерам, доверху заполненным разного вида мороженым. Стас, сидя в телеге, придвигается ближе, и начинает накидывать упаковки мороженого себе в ноги.
— Ты все это съешь? — спокойно наблюдаю, как он тянется к самому дальнему... Это что, ведро? Целое ведро шоколадного мороженого.
— Да! — Уверенно ставит пару ведер в телегу.
— Хорошо. Еще что-то будешь брать? — Жалею о том, что спросил, потому что в глазах братишки заиграли хитрые искорки.
Мы проходили по гипермаркету около двух часов. Вернее, я ходил, а Стас катался, указывая путь, как капитан корабля. Моментами я специально разгонялся, устраивая гонку с невидимым противником. Братишка весело хохотал и подгонял. Иногда резко останавливал со словами «Туда! Это нам надо» и закидывал очередную машинку. Потом был динозавр на пульте управления.
В итоге на кассу мы привезли полную телегу продуктов, игрушек и вафельницу. Сам не понял, как она сюда затесалась, но послушно оплатил. Считайте, последние два дня – дни подчинения Стасу.
Возможно я сильно балую брата, но хочу дать ему все, чего не было в моем детстве. Мне, как и любому ребенку, хотелось сладкого. Хотелось ярких машинок, чтобы гонять по ковру, представляя себя гонщиком. Хотелось новых книжек с красочными картинками. Но всякий раз, когда в моей голове зарождалась мысль о просьбе, перед глазами вставала мама. Я видел её уставшее лицо, морщинки вокруг глаз, которые появлялись всякий раз, когда она пыталась свести концы с концами. Видел, как она устало опускалась на стул после смены, как её руки, обычно нежные и теплые, стали шершавыми и красными.
Однажды, стоя у витрины с конфетами, я почти решился. Палец дрожал, указывая на аппетитный шоколадный батончик. Но, обернувшись, я увидел маму, которая внимательно изучала ценники на самые дешевые фрукты. Сердце сжалось. Отвел взгляд от конфет и подошел к ней, взяв за руку.
— Мам, а давай сегодня суп сварим? — предложил я, чувствуя, как ком подступает к горлу.
Мама улыбнулась, и эта слабая улыбка, как луч солнца сквозь тучи, озарила всё вокруг:
— Давай, мой помощник. Без тебя я бы не справилась.
И в этот момент я понял, что мои маленькие детские желания – ничто по сравнению с желанием видеть маму счастливой. Я научился довольствоваться малым, находить радость в мелочах – в совместной прогулке по парку, в маминой сказке на ночь, в самодельных игрушках. Это было моим способом заботиться о ней, моей тихой жертвой, которую я приносил каждый день, чтобы хоть немного облегчить её ношу. Тяжелое детство, но детство, полное любви и самоотверженности.
А сейчас я наблюдаю за маленьким братом, который по-детски искренне радуется шоколадному мороженому и новым игрушкам. Ну и новой вафельнице, которую, как он сказал, подарим маме.
С полными пакетами выходим с другого конца гипермаркета, около маленькой уютной кофейни. Окна в пол позволяют рассмотреть интерьер в теплых коричневых цветах.
За столом около окна сидит молодая пара с ребенком. Парень что-то увлеченно рассказывает, девушка смеется, а мальчишка лет пяти, кажется, злится. Он демонстративно отвернулся от парня и сложил руки на груди.
Знакомая темная макушка и черные глаза.
Стоит только присмотреться, как накатывает осознание и, до боли в груди, жгучая ревность. Она лавой заполняет сердце и растекается по всему телу. Кончики пальцев покалывает, а руки с лямками пакетов сжимаются в кулаки. Какого черта? Что за рыжий хрен клеится к моей девчонке? Это свидание? Тогда почему она взяла с собой Славу. Не с кем было оставить? Пацану явно не нравится это подобие человека.
Проходим мимо. Пока Стас ловит ворон, о чем-то болтая, прожигаю взглядом парня в рубашке цвета детской какашки. Аня меня не замечает, увлеченно слушая рассказ рыжика, а я их прекрасно вижу. Мой взгляд случайно упал на Славу. Он во все глаза смотрит на нас. Беру пакеты в одну руку и прикладываю палец к губам. Пацан легонько кивает, не переставая наблюдать. Подмигиваю ему и увожу Стаса к машине. Если он заметит своего нового друга, поднимет шум, а мне бы этого не хотелось.
Завожу машину. Пока она прогревается твердо решаю, что нужно начинать действовать, искать способ сблизиться с Аней, пока не стало слишком поздно. Снова бросаю взгляд на парочку. Насколько они близки? Недавно познакомились? А может вообще давно дружат? Черт!
Закрываю глаза. Нужно успокоиться. Если накручу себя, никому от этого легче не будет. Разобью морду в кровь ухажеру и потеряю шанс завоевать сердце Ани. Рациональный подход к проблеме будет более эффективным, чем самокопание.
Выруливаю с парковки, решая, что встретиться сегодня с другом точно необходимо. Убьем сразу двух зайцев – копнем на этого рыжего и решим, что делать с Ульяной.