Глава 11
Утренний ад
Гермиона проснулась от ощущения, будто кто-то пытался вывернуть её голову наизнанку, но в последний момент передумал и просто разбил её кувалдой. В висках стучало так, словно там поселился оркестр троллей, а желудок угрожающе сжимался при одном воспоминании о вчерашнем алкоголе.
Она застонала, прикрывая глаза рукой, но даже слабый свет из окна больно резанул её сетчатку.
— Мерлин, за что… — простонала она, пытаясь перевернуться на бок.
Для этого пришлось оттолкнуть что-то тёплое.
— Ой, Джинни, вставай… — прохрипела она, толкая подругу локтем в бок.
— Гермиооннааа… — протянула Джинни сонно и с явным страданием. — Ты вообще понимаешь, что будить всех, когда самой хреново, это преступление?
Рыжая села, потирая висок, и тут же сморщилась.
— Голова… трещит… Я щас умру… — выдавила она, вдруг побледнела и резко вскочила. — Ох, мать драконов…
С этими словами Джинни метнулась в ванную, громко хлопнув дверью.
Гермиона, услышав характерные звуки, застонала ещё громче и вцепилась в собственные волосы, как будто могла вытащить оттуда весь ужас похмелья.
— МЕРЛИН, ЗА ЧТО?! — завопила она, зажмурившись. — Это худшее утро в моей жизни! Убейте меня! Немедленно! Я больше никогда не буду пить! Я вообще больше никогда не буду дышать!
Она аккуратно завалилась обратно на подушку, но тут же поняла, что это была ошибка. Комната завертелась вокруг неё, и желудок угрожающе сжался.
— Боже… я умираю… — простонала Гермиона, хватаясь за голову. — Джинни! Это конец! Ты была мне как сестра! Я завещаю тебе все свои книги…
Из ванной донёсся шум воды, а затем Джинни, бледная как простыня, вышла, держась за голову.
— Мерлин, Гермиона, перестань орать… Ты просто словила самое натуральное похмелье человека, который первый раз напился до потери памяти… — пробормотала она. — Ты не умираешь, просто твой организм сейчас ненавидит тебя всем своим существом. Надо найти зелье антипохмельное… Или сразу заказать себе гроб.
Гермиона медленно приподнялась на локтях, нахмурившись.
— Подожди… до потери памяти?
Она зажмурилась, напрягая мысли, но помнила только танцы и…
Глаза её резко распахнулись.
— Фред!
Джинни вздрогнула от её крика и тут же вновь застонала, хватаясь за голову.
— Гермиона… либо ты замолкаешь, либо я убиваю тебя, а потом себя.
Гермиона в панике уставилась на Джинни, её глаза метались, а лицо выражало смесь ужаса и смертельного похмелья.
— Я ничего не помню, — выдохнула она, хватаясь за голову, которая тут же прострелила новой волной боли. — Вообще ничего. Джинни, что было?!
Рыжая хмыкнула, облокотилась на локоть и ухмыльнулась.
— О, ты дала жару, подруга, — протянула она, и в её голосе было столько веселья, что Гермиону передёрнуло.
— Ч-что? — голос её дрожал.
— Ну-у-у, начну с простого. Ты танцевала.
— Ну, это не так плохо, — осторожно выдохнула Гермиона.
— На барной стойке.
Гермиона застыла.
— Ч-что?..
— В мини-платье.
Она начала медленно оседать обратно на подушку.
— И у тебя был свой фан-клуб, — добавила Джинни с ухмылкой. — Ты устроила целое шоу, а потом, когда я пыталась тебя утащить, ты крикнула: «Я свободная женщина, и никакие рыжие диктаторы мне не указ!»
— О, Мерлин, — простонала Гермиона, вцепившись в одеяло.
— Потом… — протянула Джинни, явно наслаждаясь её страданиями. — Ты подошла к Фреду.
Гермиона резко села, проигнорировав протестующий желудок.
— Что я сделала?!
— О, ну ничего особенного, — невинно пожала плечами Джинни. — Просто встала перед ним, оглядела с головы до ног и заявила: «Знаешь, Фред, ты довольно горячий. Почему я раньше этого не замечала?»
Гермиона в панике зажала рот ладонями.
— Нет-нет-нет, только не это…
— А он, кстати, сказал: «Спасибо, Грейнджер, ты тоже сегодня ничего так».
— Я умираю, — простонала Гермиона, заваливаясь обратно. — Это конец. Всё. Я переезжаю.
— Куда? Я пошутила, на самом деле все было нормально— Джинни хохотнула и вкраце рассказала как всё было на самом дете
Гермиона чуть приподнялась и, глядя на подругу страдающим взглядом, торжественно объявила:
— Я перевожусь в Дурмстранг.
Джинни не сдержалась и громко расхохоталась, но тут же схватилась за голову.
— Ох, чёрт, не смей меня смешить, мне больно!
— Мне тоже больно! — всхлипнула Гермиона.
— Всё, хватит паниковать, — простонала Джинни, потирая виски. — Серьёзно, это нормально, так бывает. Первая жёсткая пьянка — это всегда ад. Но ты жива, и, думаю, Фред всё равно ничего не помнит, он тоже был не в лучшем состоянии.
— Господи, как стыдно… — застонала Гермиона, зарываясь в подушку. — Я больше никогда не пью. Никогда!
Джинни хмыкнула.
— Посмотрим. Но сначала нам нужно добыть антипохмельное зелье, а то нас обеих сейчас вынесут вперед ногами.
— Так, а что мне делать с Фредом? — проигнорировав слова Джинни жалобно протянула она, хватаясь за голову. — Пойти извиниться? Сказать что это не я, а коктейли во мне? Или просто делать вид, что так и надо, типа «да, Фред, я всегда так говорю, просто скрывала»? Или всё-таки извиниться, но аккуратно, как-то ненавязчиво, чтоб не выглядеть полной идиоткой, хотя это уже бесполезно, потому что я уже выгляжу полной идиоткой…
Джинни застонала, схватила её за лицо и прижала палец к её губам.
— Гермиона. Прекрати.
Гермиона замерла, глядя на подругу круглыми глазами.
— Ты не будешь извиняться, — твёрдо произнесла Джинни, отнимая руку. — Ты сказала то, что думала. Как там у маглов говорится? Что у трезвого на уме, то у пьяного на языке? Так вот. Всё. Конец. Будет глупо извиняться.
— Но…
— Но ничего, — перебила её Джинни. — К тому же, ты его, кажется, очень задела.
— Что? — Гермиона в панике схватилась за сердце.
— Ну, он подошёл весёлый, а ушёл злой, и больше его никто не видел.
Гермиона чуть не села прямо на пол и открыла рот, готовясь к новому потоку вопросов, но Джинни, закатив глаза, сразу же опередила её:
— И да, опережая твой следующий вопрос, сегодня выходной, занятий нет, ты ничего не пропустила.
Гермиона облегчённо выдохнула, прикрывая глаза.
— Спасибо, Мерлин.
— Не Мерлин, а я. Спасибо мне, — ухмыльнулась Джинни.
Гермиона чувствовала себя отвратительно. Чувство вины, стыда и похмелье свалились на неё тяжелым грузом, заставляя буквально корчиться от неприятных ощущений. Голова раскалывалась, желудок протестующе сжимался, а воспоминания о вчерашнем вечере ускользали, оставляя после себя лишь тревожную пустоту.
Она глубоко вздохнула и уже собиралась попросить Джинни сходить за антипохмельным зельем, но подруга, кажется, умела читать мысли. Вытянув палочку, Джинни вызвала патронуса — ослепительно-белого лиса, который вспыхнул серебряным светом посреди комнаты.
— Гарри, милый мой, пожалуйста, принеси в комнату два антипохмельных зелья, умираем, спасай! Твоя девушка и твоя лучшая подруга сейчас превратятся в высохшие трупы, и ты не захочешь видеть этот ужас! — с драматизмом проговорила Джинни, отпуская патронуса.
Гермиона едва заметно улыбнулась и, выразительно посмотрев на подругу, пробормотала:
— Я тебя обожаю.
— Я знаю, — с самодовольной ухмылкой ответила Джинни, откинувшись на подушки.
Спустя пару минут в дверь раздался стук, и в комнату вошёл ухмыляющийся Гарри.
— Ох уж эти грациозные леди… — протянул он, оглядывая девушек, лежащих в кровати, как две умирающие сирены после бурной ночи.
Подойдя ближе, он протянул зелье Джинни и с притворным сочувствием добавил:
— Надеюсь, я успел спасти двух благородных принцесс… — тут его взгляд переместился на Гермиону, и он едва сдержал смех. — …не умеющих пить.
Гермиона метнула в него предупреждающий взгляд, который ясно давал понять: ещё одно слово — и умрёшь первым. Гарри ухмыльнулся, но умно промолчал.
Затем он посмотрел на Джинни и, склонив голову набок, добавил:
— Надо признать, даже с похмельем ты выглядишь потрясающе.
Глаза Джинни на мгновение расширились, щёки окрасил лёгкий румянец — что? Джинни Уизли… смутилась?! Гермиона не могла поверить своим глазам.
Джинни быстро чмокнула Гарри в губы, пробормотав:
— Спасибо, герой, — и практически вытолкала его за дверь.
Закрыв её, она оглянулась на Гермиону, которая смотрела на неё с самым настоящим вопросом в глазах.
— Что? — приподняла брови Джинни.
— Ты смутилась, — медленно проговорила Гермиона, не веря своим глазам.
— И что? — фыркнула Джинни, подбрасывая зелье в руке, а потом внезапно кинула его в подругу.
Гермиона едва успела поймать пузырёк, чуть не уронив его на пол. Стараясь как можно быстрее покончить с этим, она осторожно открыла крышку и сделала большой глоток. Жидкость оказалась мерзкой, но почти сразу её состояние улучшилось — голова всё ещё немного побаливала, но хотя бы тошнота отступила.
Усаживаясь поудобнее, она бросила на Джинни изучающий взгляд:
— У тебя изменения в личной жизни, а я не знаю?
Джинни весело усмехнулась:
— Гермиона, я тебе вчера несколько раз сказала! Мы вместеееее! Та-дам! — воскликнула она, пританцовывая на месте.
— Потрясающе, — с сарказмом пробормотала Гермиона, откидываясь назад.
— Ладно, я в душ, потом ты, собираемся и идём на завтрак, — заявила Джинни, направляясь к ванной.
Затем она посмотрела на часы и хмыкнула:
— Упс… Не на завтрак, а на обед.
Гермиона тяжело вздохнула, недовольно прищурившись.
— Ой, давай, не злись, нам надо поесть! — махнула рукой Джинни.
— А почему первой идёшь ты? — подозрительно спросила Гермиона, скрестив руки на груди.
Джинни прищурилась, хитро улыбнулась и медленно проговорила:
— Если хочешь, можем пойти вместе.
Гермиона сузила глаза. Было ли это шуткой? Или вызовом?
Секунду поколебавшись, она резко встала, схватила полотенце и с видом человека, которому нечего терять, встала рядом с Джинни.
Джинни весело хмыкнула:
— Ну, держись, Грейнджер.
Смеясь, обе девушки зашли в ванную.
После всех утренних процедур, которые больше походили на обеденные, девушки наконец-то начали собираться. Джинни, сидя на кровати, лениво перебирала вещи в сундуке, задумчиво наматывая прядь волос на палец.
— Итак, что наденем, чтобы выглядеть потрясающе, но при этом не как будто мы собирались полдня? — задумчиво протянула она, доставая несколько вещей и бросая их на кровать.
— Что-нибудь простое, но со вкусом, — пробормотала Гермиона, потирая висок.
— И при этом слегка сексуальное? — хитро прищурилась Джинни.
Гермиона только закатила глаза.
Через несколько минут они уже стояли перед зеркалом.
Гермиона выбрала приталенную чёрную водолазку с длинными рукавами, которая подчёркивала её фигуру, и облегающую бежевую юбку до середины бедра. Дополняли образ аккуратные чёрные сапоги на небольшом каблуке и лёгкий макияж, который скрывал следы бурного вечера.
Джинни остановилась на коротком бордовом топе с открытыми плечами и обтягивающих чёрных брюках, подчёркивающих её стройную фигуру. Волосы она оставила распущенными, позволяя рыжим прядям свободно спадать на плечи.
— Ну, что скажешь? — Джинни повернулась к Гермионе, приподняв бровь.
— Скажу, что ты выглядишь так, будто хочешь соблазнить кого-то на обеде, — хмыкнула Гермиона, поправляя юбку.
— Ну, не на обеде, но идея интересная, — с ухмылкой заметила Джинни.
— Ты точно выбрала Гарри? — с подозрением посмотрела на неё Гермиона.
— Конечно, просто… знаешь, когда ты официально с кем-то, хочется иногда немножко поиграть. Чтобы он помнил, какая у него горячая девушка, — Джинни усмехнулась и подмигнула.
Гермиона только покачала головой, надевая мантию.
Но стоило им собраться, как мысли о Фреде снова начали преследовать её. Она не могла выкинуть из головы, не могла представить его взгляд, его выражение лица, его реакцию.
Она вздохнула.
Первый вывод: она дура, которая не умеет пить.
Второй вывод: она не умеющая пить дура.
Третий, самый пугающий вывод: ей безумно стыдно перед Фредом. Потому что… потому что он ей нравился. Иначе почему её так трясло от его внимания? Иначе зачем она так остро реагировала на его подколы?
Её передёрнуло.
— Ну всё, ты опять ушла в свои мысли, — недовольно заявила Джинни, закрывая сундук.
Гермиона тяжело выдохнула.
— Просто думаю.
— О Фреде?
Гермиона резко вскинула голову.
— С чего ты взяла?
— Потому что ты выглядешь так, как будто сейчас сама себя закапаешь в снегу.
Гермиона пробормотала что-то невнятное, но Джинни только усмехнулась.
— Всё, пойдём. Может, за обедом тебе придёт в голову, что делать дальше.
Но Гермиону буквально накрыло стыдом, она утопала в своих мыслях, перебирая каждую сказанную и сделанную глупость за прошлый вечер, пока Джинни не дёрнула её за рукав.
— Что? — вынырнула из своих размышлений Гермиона.
Джинни сложила руки на груди и прищурилась.
— Чё зависла? Идём, вперёд и с песней, грациозная моя! — с сарказмом протянула она.
Гермиона только закатила глаза и, глубоко вдохнув, вышла из комнаты. Джинни следовала за ней, весело насвистывая себе под нос.
Но чем ближе они подходили к Большому залу, тем сильнее напрягалась Гермиона. Весь её организм будто протестовал против этого похода, разум кричал: разворачивайся, беги обратно!, а сердце твердило: будь взрослой, просто сделай вид, что ничего не было!
Джинни явно чувствовала это напряжение, поэтому принялась развлекать подругу.
— Ну, ты представляешь, — начала она, — Гарри утром чуть не уронил зелье, которое нам принёс. Я была уверена, что он вот-вот всё разольёт и мне придётся его облизывать с пола.
Гермиона, отвлечённая нелепым образом Джинни, невольно хмыкнула.
— Ты бы и не стала.
— Да, но Гарри-то думал, что стала бы, — Джинни закатила глаза. — А ещё Рон утром попытался сварить кофе и зачем-то всыпал туда перец. Лаванда теперь зовёт его "повелитель кулинарных провалов".
Гермиона снова улыбнулась, но стоило им подойти к Гриффиндорскому столу, как её хорошее настроение резко улетучилось.
Они поздоровались с друзьями, заняли свои места, и Гермиона мельком осмотрела стол. Она специально упустила из виду Фреда, сделав вид, что он её не интересует. Судя по усталым лицам нескольких студентов, не им одним сегодня было плохо.
Она попыталась погрузиться в разговор друзей, и сквозь лёгкую тошноту она выпила тыквенный сок, еда ей не лезла
— Короче, мы вчера спорили, кто круче в квиддиче, — взахлёб рассказывал Рон. — И вот мне кажется, что если бы не алкоголь, я бы точно мог доказать, что я лучший вратарь в истории Гриффиндора!
Лаванда рассмеялась.
— Дорогой, ты чуть не свалился со стула, доказывая, что можешь поймать воображаемый снитч!
— Это было… для наглядности, — смутился Рон.
— Ой, ну хватит, — махнула рукой Джинни, — все мы вчера не в лучшей форме были.
Гарри усмехнулся:
— Не в лучшей форме — это мягко сказано. Я слышал, как кто-то из наших ночью перепутал спальню и пытался улечься прямо на лестнице.
— А кто? — заинтересовалась Лаванда.
Гарри усмехнулся.
— Думаю, лучше оставить это в тайне ради сохранения репутации.
Друзья рассмеялись, но Гермиона в этот момент снова ушла в свои мысли.
А может, я зря переживаю?
Может, Фред тоже ничего не помнит? Он же пока даже не сказал ей ни слова, даже не посмотрел в её сторону… Может, он так же страдает от похмелья и просто выкинул все события прошлого вечера из головы?
Гермиона буквально молилась, чтобы он не помнил.
И набравшись смелости, осторожно перевела взгляд на него.
Именно в тот момент, когда он посмотрел на неё.
И по выражению его лица, по его прищуренному взгляду, по лёгкой ухмылке, что появилась на его губах…
Гермиона всё поняла.
ОН ВСЁ ПОМНИТ.
И, кажется, даже не собирается забывать.
И, кажется, он что-то задумал
Дела плохи…