3 - 20 Мир профессионалов
Примечания:
Отсылочки:
*Нюрнбергский процесс — первый и ключевой из серии судебных процессов, на котором судили группу бывших руководителей Третьего рейха и предъявляли им обвинения в военных преступлениях
**перед началом Куликовской битвы сразились русский воин Пересвет и татарский богатырь Челубей
*** Эсесовцы — это люди из отряда «Мёртвая голова» , которые сформировались в 1933 году из личных телохранителей Гитлера. Отличались особой жестокостью и фанатичностью.
****Отсылка к антиутопическому сатиричестическому роману английского писателя Олдоса Хаксли «О дивный новый мир», где сочетание науки и удовольствия образуют феодальное общество
(*) в группе Nirvana три участника, а в Beatles четыре, и в каноне три героя участвовали в арке U. S. J., но из-за изменения в каноне — четыре. Если сложнА, извините :(
(**) «Полёт Валькирии» — это композиция Рихарда Вагнера.
У кого-нибудь есть пиявки? У меня сейчас голова взорвётся! Резко присев на корточки, я с силой потёр лицо, но это никак не помогло моей борьбе с собственным организмом.
— Ты в порядке? — беспардонно наплевав на требующего внимание Томуру, Всемогущий хотел подскочить ко мне, но не смог сдвинуться с места.
— С головой не в порядке, — сказал я с раздражением, но потом опомнился и смягчил тон: — Сейчас всё пройдёт.
Просто хроническое воспаление головного мозга, когда слышу как кто-то истерит.
Неверущее состояние, в основе которого лежали смятение и обида, обуяло Шигараки. До меня долетали некоторые его слова, но в виде обрывочных фраз. Он, наверное, стал возвращаться к своему психологическому семилетнему возрасту. Или взрослый двадцатилетний ребёнок не может поверить, что его китайский Лего Бионикл, подаренный папаней, сломался под натиском моего Японского Супермена? Надеюсь, что так.
— Ты слаб? Брехня... Ты силён... ! — очень по детски вскрикнул он, —... посмел обидеть Ному... Ты... ослаб! Он... Он... Солгал... ?!
Я не буду пытаться его образумить, крича «Отставить истерику!» Пускай пострессует, а то сильно уверенно устроился. Тру височные мышцы, чтобы унять боль, но ничего не выходит. Да какого хрена мир закружился как в детстве карусель?! Тело, ты или вырубайся, или не выёживайся.
— Что такое? Чего это ты так притих?! — насмешливо отозвался Всемогущий, отводя от меня взгляд, — Ты же вроде хотел завершить игру?..
Понял, Шигараш?! Понял, что на одном желании далеко не уедешь? И не чо, что твоя шавка уже многих обидела? Вон, некоторые лежат избитые/убитые и разве что не изнасилованные. Ваш ёбнутый эксперимент уже все преступления против человечества совершил, побывав тут несколько часов. Небо ему Нюрнбергским процессом*.
Няня в лице Человека-Телепорт начала что-то там вещать и я всё хуже понимал, о чём там злодеи шушукаются. Но не о погоде в Токио — это точно. Хотя может где-нибудь в Синдзюку облачно, возможные осадки в виде Номунелек. Ха-ха!... Тьфу, сука! От чего же меня кроет-то?...
— Ну, чего ждём? — ухмыльнулся Тошинори, ненадолго выдернув меня из супа из собственных спутанных мыслей.
Я не один тут чокнулся? Самый адекватный человек из всех кого я знаю собирается продолжать бой? Чем, блять?! Его удалённый желудок был бы против. Он сдвинуться не может и при этом зубоскалит! Я же вижу, что ещё немного и он сбросит свой облик, обнажив, по сути, свою «душу» . Так какого лешего ты, Всемогущий, бросаешь им вызов, если ничего не сможешь сделать?
Кажется разум мой настолько помутнился, что каким-то образом выбил креативность и изворотливость из головы. Сейчас только понял, что наставничек блефует. Нагло и демонстративно. Как если бы он вышел в парк в одном пальто и начал его раскрывать при виде прохожих, а те, лишь завидев этот стереотипный сказочный образ эксбицианиста, стали бы прикрывать глаза и звонить в полицию, чтобы увезли психа... Я забыл, что хотел сказать.
— Ну надо же! Всемогущий, ты всё также силён! — восхитился я преувеличенно громко.
То ли моя реплика стала последней каплей, то ли личные тараканы нашептали Шигараки и тот отдал приказ об добивании Всемогущего, но ясно одно: Курогири стал расширятся. Странно бы звучало будь он не эфирным, а состоящим из плоти, крови и хрящей. Фиолетовое облако неожиданно кинулось к изнеможённому прогерою. Ну надо же, только сейчас стал воспринимать няньку Шигараки как что-то непривычное и прям реально необычное. Вы когда-нибудь с облаком дрались? А я вот пошёл.
Прыжок, за который я позже оплачу бессознательным валянием на земле, был совершён идеально быстро, но если мне и удалось оказаться рядом с нападавшим злодеем, раньше, чем он дотянулся до Символа Мира, то вскоре я понял, что это не есть хорошо: Полное покрытие 7% не могло дать телу ту необходимую скорость, которая мгновенно перенесла бы меня к врагу, а значит неосознанно активировался стопроцентный Один за Всех. Но не о боли, пронзившей многострадательную ногу, думал я, а о том как разрулить возникшую ситуацию. Вероятно, обманный манёвр был спланирован, так как я, кинувшись на спасение Всемогущему, ещё и добровольно кинулся навстречу всеразрушающей руке. Ещё немного и моё лицо начало бы рассыпается под действием чужой причуды, но мне удалось схватить Шигараки за запястье, погружая здоровую руку в омут портала. Секунда на раздумье и мои зубы вонзаются ему в руку, да так предусмотрительно, что он не смог сжать её. Отдалённый вскрик от подобной атаки — музыка для моих ушей. Чтобы меня не перебросило прямо на ручки к Томуре, я предпринял попытку уклониться вправо, пока Курогири не поглотил меня окончательно. Отталкиваться было не отчего, но по инерции, отбросив руку Шигараки, совершаю попытку побега. Приземлился я на ноги, стараясь пострадавшей не тормозить. Но стоило мне ступить на твёрдую землю, как жопка завопила о приближении со спины. Кувырок в сторону позволил не пострадать от высунувшейся из портала покусанной руки. Он решил меня преследовать?
— Мидория!
Не отвлекаясь, продолжаю серию уклонений, что стало гораздо труднее делать, когда нога стала нуждаться в ремонте. Хорошо хоть обе руки у меня ведущие, поэтому потеря функционала правой руки сказывается только на скорости и выносливости. Но меня поймать — дело времени.
— Попался... — смешок от Шигараша, сопровождающийся возникновением передо мной портала.
Влететь, я не влетел, так как что-то схватило меня за ворот, удерживая от провала в Курогири. Футболка и жилет стал медленно уничтожаться. Твою мать, это же моя одёжка!
— Я тебя по окну вычеслю, пидорасина, — последнее слово было произнесено особенно зло, вероятно, моя внутренняя Лариса Гузеева пробивается наружу. Пусть я и говорю куда-то в портал, но надеюсь мудозвон меня слышит.
Боль от разрушения клеток кожи ощущались не такой, какой я её ожидал. Смотря на действие причуды Шигараки, думаешь, что она «стирает в порошок», но на деле, я будто в кислоте искупался вместо проруби. В эту страшную минуту со мной были лишь сильное жжение в области шейных мышц и пожелания смерти всем злодеям. Рядом с моим ухом раздался свист, больше походящий на полёт очень резвой мухи. Рука Шигараки, вздрагивая, меня отпустила. Распад прекратился, поэтому поражённая часть тела дико зазудила, но трогать её я не решился. Ещё занесу столбняк какой-нибудь. Зашипев сквозь зубы, приземлился и, ощутимо упав на колени, всё же потрогал шею, не затрагивая оголённую плоть. Боже, спасибо, что я её не вижу, а то на ощупь очень противно. Кожа будто окаменела и по ней множество раз ударили молотком до неприятных, сухих трещин. Крови, что странно нет. Блять накаркал! Она стала заполнять сухие трещины и повышать во мне желание почесать. Давай, мужик, ты сможешь. Главное не захныкать, как мелкий личинтус.
Курогири, который физически не может и муху обидеть, являлся лишь транспортом для передвижения руки. Гы, у меня самые лютые истории будут, когда я состарюсь: когда я пришёл на практическую контрольную, на мой класс напали революционеры, которые хотели убить моего учителя по дзюдо, который ещё и супергерой... Так вот, они и на меня напали, но я показал им что с такими делают в гетто и заставил полетать по всей территории от моих ударов. Потом появился учитель по дзюдо и искусственный человек X от имени Альянса Злодеев и они, как Пересвет с Челубеем**, начали яростно махаться. Сенсей победил и нокаутировал противника к праотцам. Ну, а потом меня рука злодея преследовала, стремясь за жопу схватить, но это не интересно, давайте я лучше расскажу как Каччану предложение делал...
— Задание выполнено! — знакомый голос. Иида?
С трудом повернув голову и недовольно поморщившись от туго затянувшихся мышц, я охнул. Ебаные великие начальники, что так не выносимо-то?! Айзаву другой рукой потрогали, да? Почему он с лицом-кирпичом продолжал сражаться, активно вертя локтем во все стороны, а у меня любые движения сопровождаются агонией?! Да пусть поганистый эсесовец*** летит к чёртовой матери первым самолётом! Он же Ному аукает? Вот и найдёт его там!
Валюсь абсолютно без сил на спину, оберегая рану от воздействия, с мыслью о том, что пол холодненький. Ну всё, у меня лихорадка.
— Слыш, Всемогущий, — вперившись взглядом в светлое, голубое, как я, небо, позвал Сдувающегося Кроля. — ты не развалился ещё?
Кашель стал мне ответом.
— В процессе?...
— Да, — ответил Всемогущий, — мы с тобой на соседних койках будем лежать.
Хмыкаю и соглашаюсь.
— И, Мидория, кто так безалаберно жертвует собой?
— Ммм, действительно, кто же?... — саркастично выдавил я.
А потом устав считать калейдоскопические галлюцинации с закрытыми глазами, я их открыл и захихикал.
— Этот чертила, Ному который, как 25 кадр всей нашей жизни, да?
— Ты про то, что он появился и пропал? — насмешливо ответил учитель и тепло засмеялся.
Только родной смех Символа Мира и суетящиеся прогерои вокруг пострадавших отлажаться у меня в голове, в память об этом прекрасном триумфальном моменте. А ведь это старт истории. Сука, как же неохота жить после такого фитнес-дня. Зато потом: анархия, произвол, массовое помешательство. Сейчас же: еле живой Всемогущий, моя грустная мордашка и обтягивающий геройский костюм Каччана символ нашей первой победы.
Пока я и Всемогущий обменивались шутками о том, что снова чуть не померли, группа спасения начала свою деятельность. И видимо Киришима тоже записался в их число, раз решил оказать нам помощь. Только вот Тошинори, как шарик, сдувался. То есть, мужчина стоял, с разноразмерными конечностями, и потихоньку усыхал. Разве что без смешного писка, как при сдутии шарика, а то я бы точно это существо за семью замками прятал от простого люда.
Я заметил приближение одноклассника слишком поздно, а наставник увидел сияющую рожу Каменного хера раньше, но отреагировать не мог. Хотя что он мог бы сделать? Найти большую раковину и спрятаться в ней? Пол внезапно стал стеной. Нет, меня не повесили вверх ногами, наоборот, это пол преобразовался, он, кстати, даже не дрожал... Я как будто оправдываюсь, что это не моя марихуана. Хотя что-то похожее на эффект наркотика испытываю. Не эйфорию, а скорее апатию с получением небольшого удовольствия от законченный миссии.
Послышалась приглушённая речь за новоиспечённой стеной, но слышно было плохо. Или у меня что-то с ушами. Ну, вот, заработал отит, пока на сверхскоростях перемещался.
— Спасибо, выручил, — осел на пол Символ Мира, устало расслабляя плечи.
— Я тоже твой фанат, Всемогущий... И тебе бы в лазарет. Да так, чтобы никто тебя не увидел.
ЭТО ЖЕ ДОМЕСТОС! Тьфу, блядь, какой Доместос, я имел ввиду Цементос. Оскорблять это мужика не за что и я не должен этого делать. Я мотивирован, словно о покойнике, говорить о нём только хорошее. Да, он похож на большую белую шоколадку. Да, у него есть косичка монаха как у Матвиенко из «Импровизации». Да, в нём немного угадывается квадратный кот. Да, я совершенно запутался в комплиментах и оскорблениях. Блин...
Медики побежали к моему лежащему телу, попутно проводя опрос по поводу состояния моего здоровья, спрашивали где болит и потом, сука, давили туда, будто моих слезящихся глаз не хватало, чтобы понять, что я весь один боль и ушиб. Я попросился на каталку, потому что любое движение отдавалось очагами мучений, то в ноге, то в руке, то в голове, то в жопе. Когда меня грузили в машину, я смог наблюдать как злодеев, проспавших побег главаря Альянса, пакуют по автозакам и по специализированных, для их причуд, машинам. Были среди них и те, кто спали по велению моей лёгкой руки. Женщина с опасными острыми волосами, которые поранили мне сегодня ногу, была в здравии и сознании. Она стала выглядеть несколько моложе из-за удивления, окрасившего её лицо, когда внезапно я помахал и подмигнул мадаме. Её длинные, роскошные, но до недавнего времени по боевому распущенные волосы стального оттенка, с кончиками из реального металла, дерзко переливались в свете солнца, уложенные в сложную косу. Всё же я шикарную работу проделал. Сам себя не похвалишь, никто не по хвалит.
— Вы знакомы? — поинтересовался санитар, который сопровождал меня. Приятный мужчина с гиперзаботой. Для врача это просто необходимая вещь.
— Я оказывал ей парикмахерские услуги, — слегка поёрзал, занимая удобное положение. — Куда их теперь повезут?
Мужчина задумчиво потёр подбородок и уверенно ответил:
— В зависимости от тяжести преступлений. Может даже в Тартар...
— За нападение на учеников или за пособничество? — заинтересованно спросил я, но вскоре понял, что у врача спрашивать про юридическую лабуду - не комильфо.
— Хах, это лучше не у меня спрашивать, но знаешь, я думаю, что за всё вместе. Они помогали и нападали. Но их участь будет высчитываться из действий и бездействий, что они совершили.
Ой, так я могу всё таки повлиять на вердикт судьи по поводу меры их наказания. Не то, чтобы мне жаль этих несчастных, наоборот, я раздражён, что меня сегодня размотали как клубок пряжи и навтыкали иголки, но допускаю, что некоторые не от хорошей жизни такими стали и при правильном психологическом подходе можно было бы это исправить.
— О, а меня будут приглашать на разбирательства? Ну, чтобы дать показания в их защиту, — сказал я, раздумав, что не против прогуляться по местным учреждениям по судопроизводству и, возможно, выступить как свидетель или обвинитель, чтобы спасти или наказать преступников.
Удивление, отразившееся на лице моего собеседника, оставило меня в смешанных чувствах, будто я сказал что-то не то.
Наконец, он ответил:
— А зачем? Они же злодеи.
Вы не поверите, но всех перевезли в Юэй и только ТАМ всех пересчитали. А если кто-то решился бы отвалится где-нибудь по дороге, как тромбоцит, то где бы его потом искали интересно? Короче, об этой ревизии школьных тряпок я узнал от Урараки, потому что не присутствовал с ними и не видел ни очаровательной КотоКопа, ни пойманого с орбиты Земли Ному. Сам же я был помещён в лазарет. Всемогущий не шутил, говоря, что мы будем лежать на соседних койках. Два дебила — это сила.
— В этот раз отчитывать не буду. Понимаю, таковы были обстоятельства, — сказала Исцеляющая девочка.
— Спасибо, бабуль...
— Мидория, — о, нет, — Айзава мне сказал о том, что ты вступил в бой, когда уже еле ходил.
— Прям вообще еле-еле? Я себя вообще шикарно чувствал, — скосив глаза на маленькую фигурку пожилой женщины, я про себя добавил: — у Айзавыча вообще помутнение рассудка.
— Пока адреналин давал тебе поджопник — да. Но ты немного ещё на витаминках посидишь. Витаминный баланс восстановишь.
Вот это новость. Изуку тоже на витаминках сидел?
— Вкусные хоть?
— Специально для тебя кислые подберу, — ворчливо сказала Исцеляющая девочка и отвернулась к столу, размашисто, подписавшись в журнале.
Тошинори решил порефлексировать и с присущей ему стариковским восприятием:
— Всё изменилось, если бы у меня был хоть один час...
— Да, изменилось бы. Но сейчас ты своими словами создал такую атмосферу, будто все умерли, покалечились, а в мире царит ситуация по Хаксли****, или что там эти злодеи продвигали...
Дверь неожиданно отъехала в сторону и выпустила в палату мужчину в бежевом пальто. Детектив?
— А вот и я!
— Всемогущий, давно не виделись! — сказал вошедший и даже шляпку снял. У него есть шляпка детектива?
— Тсукаучи, это ты! — скрипнул зубами наставник, но не от злости, а скорее из-за выступившей крови, — Значит, и ты пришёл!
— Здравствуйте, — вежливо ответил я, а то неприлично смотреть на представителя органов со скепсисом.
Поверить не могу, что тут есть стереотипный детектив в пальто и шляпке. В шляпке, Карл.
— Здравствуй, — кивнул мне Тсукаучи и обратился уже к севшему рядом со мной телу, — Прошу прощения за внезапность, но мне нужны твои показания насчёт злодеев...
Символ мира перебил его и торопливо стал спрашивать про пострадавших учителей. Он прям искренне переживал за них. Это мужика разве можно уважать ещё больше?
— Помимо этого мальчика рядом с тобой, все остальные в норме, пара ушибов и ссадин... — конечно, ебушки-воробушки, я опять отличился, — Тринадцатый находится в стабилизированном состоянии, его жизнь вне опасности. Айзава немного помят, но на ногах.
Точно, часть урона, которого могла получить Гусеничка в этой битве, была принята мной. Жаль, конечно, ведь меня никто не по благодарит и лишь отчитает, потому что никто даже не знает, что я предотвратил... Надеюсь мне хватит терпения и публично негодовать я не буду.
— Но знаешь, если вы четверо не сражались так храбро, я бы вряд ли смог сказать тоже самое про детей, что и сейчас, — четверо? С нами был кто-то ещё? Наша «Nirvana» стала «Beatles»(*)? —Да, Мидория Изуку, я о тебе.
Я зарделся, честно говоря. И не знаю, что именно меня смутило: факт признания или то как это звучало. «Я в одной линии с опытными, законными героями». Красота.
— Прежде, чем к вам зайти, я был у Айзавы и узнал некоторые детали, — сказал Тсукаучи и широко улыбнулся, — все ученики выложились на полную, держа оборону на территория, в которые их закинуло. Но ты оказал посильную боевую поддержку и медицинскую помощь прогерою, пережил атаку того существа и даже спас Всемогущего... Думаю, это достойно уважения.
Он брутально подошёл и протянул руку ко мне.
— Эээ... Спасибо, — я здоровой рукой крепко пожал руку Тсукаучи. — Прям засмущали.
На и так горящем от смущения лице отразилось невольная улыбка, а рука по привычке потёрла часть шеи, на которой не была использована атака Шигараки.
— Я бы сказал, что мне повезло, потому что ситуацию там вообще не получалось контролировать! — решив, что нужно ответил чем-то стоящим, я пристал на подушке.
— Да, ладно, ты не плохо держался. — повернулся Всемогущий, положив руку мне на плечо.
— Сказал епископ монашке, — я поднял брови и посмотрел куда-то в даль пола, чтобы мои слова обрели нужный эффект, — Точно, а где мой нож, Всемогущий?
— Не знаю. Улетел? — отшутился наставник, намекнув на недавний «полёт Валькирии»(**) в исполнении от Ному.
— У тебя был с собой нож? — наблюдавший за нами Тсукаучи активизировался, — Предусмотрительно.
— Я сам удивился, что он мне понадобился, — состроил я дурачка, чтобы ещё больше не спалиться.
Причём, сам не понимая, в чём они меня могут подозревать. Старые страхи по разоблачение личностей вопили, хотя поднятие этой темы была не актуальной — слишком долго я живу здесь, чтобы начать меня подозревать в колдовстве и в связи с дьяволом. Рациональность же убежала в том, что я особенно подозрителен с точки зрения детектива, ведь получается я и тут, и там, и здесь. Как отличник, ходящий на все олимпиады. Но если спросят, то я вряд ли внятно отвечу. Будет ситуэшн, когда я сам не буду знать: то ли что-то разведую в тылу противника, то ли получаю инструкции.
Тем не менее, детективчик не был настроен враждебно, наоборот, прям оплот дружелюбия, словно от солнышка Всемогущего отделился лучик... А, так вот как он лучших друзей подбирает.
— Во всяком случае, холодное оружие будет изъято как улика. Поэтому извини, Мидория, отдать его я не могу.
— Я понимаю, — кивнул, — я всегда найду, чем себе сосиски нарезать. О, кстати о Учителе Айзаве, как он? Я оказал медицинскую помощь, но вот на открытый перелом повязки делать не умею, поэтому мог даже хуже сделать.
— Он сейчас или даёт показания, или разбирается с репортёрами, поэтому здоров.
Хах, так я наоборот насолил Гусеничке? Забавно, что Папазаву загребли под белы рученьки к журналюгам. Хотя ясно почему: он единственный прогерой, находящийся в сознании и который не занят зализыванием ран. Чтобы поговорить с Тринадцатым, им бы пришлось бы вызывать экстрасенсов и бабок. Не потому что героиня отбросила коньки, а потому что она сейчас ближе к бессознательному, чем к сознательному.
— Ещё вопросы?
Детективный чел — подозрительный— усмехнулся, а я припомнил ещё один момент, который мог сулить мне проблемы. Надо бы его замять, убить при случае, если я и дальше хочу оставаться для других невинным ребёнком. Страшно только что-то... Давай, уёба, со-о-оберись!
Прокашлявшись, нервно говорю:
— Кстати, то что я говорил про правительство...