𝘐𝘴 𝘦𝘷𝘦𝘳𝘺𝘵𝘩𝘪𝘯𝘨 𝘰𝘬𝘢𝘺?
«Избегать проблем, с которыми вы должны столкнуться, — это избегать жизнь, которую вы должны прожить»
— Пауло Коэльо
Субботнее утро началось с генеральной уборки дома. Мамино упрямое "я сама" обрекало меня на мучения со шваброй в руках, вместо того, чтобы просто нанять горничную. После уборки мама пообещала дать мне несколько уроков кулинарии. Одними яичницами и тостами сыт не будешь. Мне хотелось порадовать Адама вкусной едой. Вчера вечером мы договорились сходить в кино, и я уже с нетерпением жду нашей встречи.
После кулинарных уроков я чувствовала себя немного увереннее в своих силах. Мама, конечно, смеялась над моими неуклюжими попытками нарезать лук, но в целом осталась довольна. Она даже пообещала научить меня готовить ее фирменный ягодный пирог, который всегда был гвоздем программы на семейных праздниках. Мысль о том, что я смогу удивить Адама чем-то более сложным, чем подгоревшие тосты, грела душу.
Закончив с пылью в кабинете отца, я пулей понеслась в душ. Сегодня важный вечер – свидание с Адамом! Нужно было успеть собраться и выглядеть безупречно. Целую неделю мы не виделись, его тренировки выматывали так, что сил хватало только на короткие видеозвонки и переписку. И вот, наконец, он вырвался! Адам прислал фотографию билетов в кино и написал, что у меня есть сорок минут.
Я заметалась перед шкафом, пытаясь решить, что надеть. Сначала взгляд упал на уютное вязаное платье в пол, но, взглянув на прогноз погоды, я быстро передумала. В итоге, выбор пал на проверенную классику – джинсы и теплый свитер. Просто и удобно, а главное – идеально для прохладного вечера.
Быстро натянув джинсы, я подскочила к зеркалу. Свитер сидел идеально, подчеркивая линию плеч. Оставалось привести в порядок волосы. Решила не мудрить с прической, просто распустила их, позволив волнам свободно спадать на плечи. Легкий макияж – немного туши, блеск для губ, и готово! Главное – естественность. Адам всегда говорил, что ему нравится, когда я выгляжу так, будто только что проснулась. Да и времени выряжаться тоже нет. Когда Адам написал, что подъезжает к дому, я убедилась, что родители не увидят его, и схватив сумку, выбежала из дома. Холод пробрал до костей. Моросил противный, колючий дождь, заставляя поежиться. Но все это мгновенно забылось, когда я увидела Адама. Он стоял возле забора, облокотившись на капот машины, и улыбался. Его улыбка... она была как солнце, пробивающееся сквозь серые тучи этого вечера. Улыбка, которая греет даже в самую холодную погоду. Забыв про холод и дождь, я подбежала к нему. Адам выпрямился, и его улыбка стала еще шире. Он протянул руку, и я, не раздумывая, вложила свою ладонь в его теплую ладонь, и притянув меня ближе к себе, Адам сжал меня в своих объятиях, и я готова была кричать от того, насколько рада была видеть его!
— Как же я скучал по тебе, принцесса, — сказал Адам, поцеловав меня в макушку, — Со всеми делами закончила?
Я кивнула, Адам открыл дверцу машины, и наклонившись внутрь салона, достал букет фиолетовых орхидей в белой обертке и небольшой розовый пакетик.
— Поздравляю со сдачей экзамена. Знаю, ты любишь другие цветы, но когда увидел эти орхидеи, я подумал, что они понравятся тебе, — произнес он, протягивая мне букет.
Я приняла цветы, ощущая прохладу шелковистой обертки и тонкий, едва уловимый аромат. Фиолетовый цвет казался глубоким и загадочным, словно намекал на что-то скрытое.
Я прижала букет к себе, вдыхая этот пьянящий аромат.
— Они прекрасны. Спасибо, любимый, — прошептала я, поднимая взгляд на Адама.
Он слегка улыбнулся, и эта улыбка заставила меня забыть обо всем на свете.
— А это, — он указал на розовый пакетик, — небольшая мелочь. Просто чтобы поднять тебе настроение.
Смотря на Адама, я понимала, что он — мой самый главный подарок. Не важно, что будет в этом пакетике, не важно, какие цветы он мне подарит, для меня любой подарок, преподнесенный им, будет особенным. Самое главное — это его любовь, забота и внимание.
Я взяла розовый пакетик, он был совсем невесомым, и я не могла предположить, что там внутри. Медленно развязав атласную ленточку, я заглянула внутрь, там лежала прозрачная коробочка с большими, аппетитными шариками. Достав подарок, я увидела надпись «Моти»
— Ну конечно, сладкоежка, — рассмеялась я, чмокнув Адама в губы.
Он открыл мне дверь машины, и я нырнула внутрь, блаженно ощущая тепло салона. Дождь барабанил по крыше, создавая уютную атмосферу. Адам завел двигатель, и мы тронулись с места, оставляя позади мой дом и, надеюсь, незаметивших меня родителей.
Мы решили вместе попробовать сладости. В коробочке лежали моти разных цветов: нежно-розовые с клубникой, бледно-зеленые с матчей и кремово-белые с ванилью.
Я взяла один розовый шарик, ощущая его прохладу на кончиках пальцев. Аромат клубники щекотал нос, поднеся моти ко рту, я откусила кусочек. Сладкий, слегка кислый вкус клубничной начинки мгновенно заполнил рот, смешиваясь с нежным вкусом рисового теста. Ммм, это было восхитительно! Адам наблюдал за мной с довольной улыбкой.
Всю дорогу до кинотеатра мы болтали обо всем на свете: о новой песне нашей любимой группы, о смешном случае в школе, о фильме, на который мы собирались. Адам умел слушать, и это было так важно для меня. Он не перебивал, не пытался перевести разговор на себя, а просто слушал и смеялся над моими шутками, даже если они были не очень удачными.
Сердце бешено колотилось в груди. У входа в торговый центр, в мягком свете уличных фонарей и отраженном сиянии здания, я увидела их. Итана и Меган, стоящих возле лавочек. Я не думала ни о чем, кроме Мегс. О том, как сильно я скучала, как сильно хотела помириться. Я знала, что она тоже этого хочет, и сейчас, увидев ее, я поняла, что больше не могу ждать. Решив сделать первый шаг, я отпустила руку Адама, даже не сказав ему ни слова.
— Мегс! — выкрикнула я ее имя и, не сдерживаясь, побежала к ней со всей силы. Ноги несли меня вперед, к ней, к нашей дружбе, к возможности все исправить. Я кинулась к ней в объятия, крепко-крепко сжимая. Эмоции захлестывали, и если бы Итан не придержал нас, мы бы точно рухнули на асфальт, сбитые с ног нашей же собственной радостью. Мы стояли так, обнявшись, пока Итан не отпустил нас, давая возможность отдышаться. Я отстранилась от Мегс, чтобы взглянуть ей в глаза. Они были влажными от слез, но в них светилась надежда. Надежда на то, что все можно вернуть, что наша дружба еще жива.
— Прости меня, — сказала я, и это было настолько искренне, что я и сама не сдержала слез, — Прости за все. Я была такой дурой.
Она взяла мою руку, и ее прикосновение было таким знакомым и родным. Я почувствовала, как тяжелый груз, давивший на меня все это время, медленно растворяется.
— И ты прости меня, подруга. Мир? — она обняла меня, и я услышала как Итан прокашлялся, привлекая к себе наше внимание. Адам подошел сзади и положил свою руку мне на плечи. Интересно, они уже проболтались Мегс о том, что мы встречаемся? Во всяком случае, я благодарна им, что они предоставили нам возможность помириться.
— Девчонки, у вас еще будет время поболтать. Мы можем опоздать на фильм, — Итан снова занудничал, и не скажу, что меня это раздражает. Но сегодня мне было плевать на него. Самое главное, что я вроде как, наладила отношения с Мегс, и мы с Адамом наконец-то выбрались из забот, проведя время вместе.
Внутри было тепло и шумно. Пахло попкорном и колой, и этот запах всегда ассоциировался у меня с чем-то приятным и беззаботным.
Пока парни покупали попкорн и напитки, мы с Меган сидели на диванчики, дожидаясь Итана и Адама. Это был наш первый разговор за долгое время, и я чувствовала, как между нами тает лед. Я поделилась с ней новостями, стараясь не вдаваться в детали некоторых событий, которые пока оставались моей маленькой тайной.
Затем пришла ее очередь. Меган призналась, что избегала нас из-за страха. Она боялась, что мы осудим ее за то, что произошло с Энди, что от нее отвернутся. Но все оказалось совсем не так, как она себе представляла. Никто не собирался вмешиваться в их личные дела или выбирать чью-то сторону.
Я рассказала, как Энди переживал разрыв. После недельного отсутствия в школе он, казалось, нашел утешение в алкоголе. Парни поговорили с ним, помогли ему немного прояснить ситуацию и перестать преследовать Меган. Не знаю, простил ли он ее на самом деле, но, по крайней мере, он перестал ее донимать.
И наконец, она заговорила об Итане. Ее глаза засияли, когда она рассказывала об их отношениях. Она была по-настоящему счастлива, говорила о подарках, свиданиях и о том, как он за ней ухаживает. Казалось, она нашла то, что искала. Но она, к счастью, не знает его темную сторону, каким он бывает на самом деле. Но, может он только со мной такой, и к Меган он действительно что-то чувствует и намерения у него серьезные, если уж он пошел на сотрудничество со мной. Даже таким способом.
Слушая Меган, я искренне радовалась за нее. Видеть ее такой счастливой было приятно, даже несмотря на то, что в глубине души оставался осадок из-за всей этой истории с Энди. Но, как говорится, что ни делается, все к лучшему. Возможно, и Энди в итоге найдет свое счастье, когда перестанет оглядываться назад.
— Он действительно очень внимательный, — продолжала Меган, словно читая мои мысли, — Всегда знает, как поднять мне настроение, даже когда я сама не понимаю, что со мной происходит.
Я улыбнулась, представив себе эту картину. Итан всегда казался мне немного отстраненным, но, видимо, с Меган он раскрылся с другой стороны.
— Еще, он предложил мне переехать к нему на некоторое время, — ее щеки покраснели, а я сделала удивленный вид, будто не слышала это вчера вечером в его угрозах, — Ну, точнее частые ночевки, выходные в его квартире. Представляешь? Я согласилась. Ты не считаешь, что это глупо и странно, Эли? Ты, вроде как, недолюбливаешь его.
— Я просто переживала, что он несерьезен к тебе, не более, Мегс, — я до сих пор нахожусь в смятении и не понимаю, как реагировать на их отношения, но если она счастлива, то я отпущу свою предвзятость к нему. Но только по отношению к ней.
— Родителям все равно плевать, где я и с кем. У них слишком много работы, — она глубоко вздохнула и посмотрела мне в глаза, — Ты как? Вы с Адамом слишком уж сблизились. Мне кажется, между вами что-то большее, нежели просто лучшие друзья.
Ее слова застали меня врасплох. Я почувствовала, как кровь приливает к лицу. Я закусила губу. Меган не дура, она видит то, что происходит. Но к счастью, от ее вопросов меня спали парни, которые вернулись к нам с попкорном и колой. Мы нашли наши места в зале и устроились поудобнее. Свет погас, и на экране замелькали трейлеры. Я незаметно убрала подлокотник между нашими креслами и уютно прижалась к Адаму. Мы выбрали места на последнем ряду, чтобы никто не мешал. Мегс и Итан сидели где-то впереди, рядов на пять дальше, но в полумраке зала я могла не беспокоиться, что они что-то увидят. Адам обнял меня в ответ, прижав к себе крепче. Запах его одеколона смешался с ароматом попкорна, создавая уютную, почти домашнюю атмосферу, несмотря на то, что мы находились в переполненном кинозале. Трейлеры сменяли друг друга, обещая захватывающие приключения, душераздирающие драмы и уморительные комедии. Я краем глаза наблюдала за Адамом, замечая, как он заинтересованно хмурит брови, когда на экране появлялся трейлер нового боевика.
Наконец, трейлеры закончились, и в зале воцарилась полная темнота. На экране появилась заставка фильма, и первые аккорды музыки заполнили пространство. Я почувствовала, как Адам слегка сжал мою руку, и улыбнулась в ответ. Я полностью погрузилась в происходящее на экране, иногда я чувствовала, как Адам слегка поглаживает мою руку, или как его дыхание касается моей щеки. Фильм оказался именно таким, каким мы его себе представляли – захватывающим, эмоциональным и визуально потрясающим. Я то смеялась, то затаивала дыхание, то украдкой вытирала слезы. Адам тоже был полностью поглощен сюжетом, но когда он видел, как я сильно переживаю из-за фильма, он прижимал меня ближе к себе и поглаживал по макушке. Когда фильм закончился, и в зале снова зажегся свет, я почувствовала легкую грусть от того, что все закончилось. Мы медленно поднялись с мест, потягиваясь, чтобы размять затекшие мышцы. Мегс и Итан уже ждали нас у выхода.
— Ну что, как вам? — спросила Мегс, с любопытством глядя на нас.
— Просто супер! — ответила я, не скрывая своего восторга.
Мы вышли из кинотеатра на свежий воздух, обсуждая самые яркие моменты фильма. Итан предложил поехать к нему домой, продолжить вечер с выпивкой и закуской, и сначала я подумала, что он имел ввиду, их дом с Мистером Вуд, но оказывается, что поедем в ту квартиру, где должны жить мы с ним, по легенде для родителей. Я отправила с Мегс в магазин вместо себя Адама, чтобы выяснить у Итана, какого черта он здесь забыл.
— Янг позвал нас. Твоя подруга часто говорила о тебе, что хочет помириться. Я рассказал ему, вот и возникла идея как-то примирить вас, — равнодушно ответил он
Если бы мы с Меган не были в ссоре, то я бы, вероятно, разозлилась на Адама. Нужно заранее предупреждать о таких вещах, тем более, если дело касается Итана.
Пока Адам и Мегс были в магазине, он прислал мне смс, чтобы я осталась сегодня у него. Я позвонила маме и рассказала, что помирилась с Меган. Мама обрадовалась и попросила передать ей привет. Пришлось снова выдумывать историю для родителей, поэтому я предупредила, что останусь у нее с ночевой. Сначала мы заехали к дому Адама, чтобы он оставил машину. Итан и Мегс ехали следом. Договорились, что обратно поедем с ними, а домой уже возьмем такси. Все-таки, после выпивки садиться за руль – плохая идея.
В предвкушении вечера у Итана, мы с Меган решили не терять ни минуты. Коктейли были открыты еще в машине, и мы уже вовсю наслаждались ими, пока парни подбирали музыку. В салоне царила атмосфера беззаботности, как в старые добрые времена. Подъехав к жилому комплексу, Итан и Адам взяли на себя роль грузчиков, вытаскивая из багажника пакеты с выпивкой и закусками. А мы с Мегс, пока поднимались в лифте, позаботились о том, чтобы еда была заказана и ждала нас наверху. Двери лифта плавно разъехались, и мы выпорхнули в коридор, предвкушая веселье. Запах свежеприготовленной пиццы уже щекотал ноздри, обещая гастрономическое дополнение к нашим коктейлям.
Квартира Итана была отражением его самого: просторная, но сдержанная, с ощущением уюта, которое, однако, не переходило в легкомысленность. Цветовая гамма, как и его настроение, тяготела к мрачным оттенкам. Серые стены, темно-коричневая мебель, приглушенный свет – все это создавало атмосферу спокойствия и некоторой меланхолии. В этом пространстве чувствовалась глубина, как и в самом Итане, и, несмотря на отсутствие ярких красок, оно обладало своим, особенным шармом. Адам уже вовсю колдовал над диджейским пультом, плавно переходя от одной мелодии к другой. Итан, как гостеприимный хозяин, сразу же предложил нам бокалы и лед. Мы с Мегс, не теряя времени, принялись распаковывать наши коктейли, разливая их по сверкающим бокалам.
Первые глотки обжигающе-сладкого напитка приятно обожгли горло. Мегс блаженно прикрыла глаза, запрокинув голову.
— Вот это да! Ты как всегда, знаешь толк в коктейлях, — промурлыкала она, протягивая мне бокал для чоканья. Мы звонко чокнулись, и хрустальный перезвон смешался с ритмичной музыкой. Я огляделась. Комната была залита мягким светом, отбрасываемым приглушенными лампами. На стенах висели абстрактные картины, добавляющие пространству богемного шика. В воздухе витал легкий аромат сандала и цитрусовых, создавая атмосферу уюта и расслабленности. Мегс, пританцовывая в такт музыке, вдруг подхватила меня за руку.
— Пошли потанцуем! — воскликнула она, и мы, не раздумывая, вышли в центр комнаты. Адам, заметив наше движение, тут же сменил трек на более энергичный, и мы отдались во власть ритма.
Адам
Я стоял рядом с колонками, потягивая освежающий коктейль с лаймом, который приготовила Эли. С удовольствием наблюдал за тем, как она танцует с Меган, и сердце наполнялось радостью от её улыбки. Мы с Итаном задумали этот поход в кино, чтобы помочь девочкам помириться. Итан говорил, что Меган хочет восстановить отношения, а Эли жаловалась на свою нерешительность. Мы решили, что это отличный шанс для них. Но в глубине души я переживал, что Эли может устроить скандал прям на месте, ведь она не слишком любила Итана. К счастью, всё складывалось хорошо.
Я потянулся за новым коктейлем, когда Итан жестом пригласил меня на балкон.
— Слушай, а ты знаком вообще с родителями Элиен?, — выпалил он, прикуривая сигарету
— Ну, можно сказать и так. Они знают, что я ее одноклассник, но не более, — ответил я, стараясь не вдыхать едкий дым, — А к чему ты задаешь этот вопрос?
Итан затянулся.
— Просто странно. Вы же знакомы целую вечность, а она до сих пор не познакомила тебя с ними. Тебя это не задевает?
— Итан, я не посмотрю, что ты друг. Не лезь в мои отношения с Эли. Это не твое дело, — Итан всегда был хорошим другом, без него я не смог бы вытащить Эли с того банкета, если бы он не прикрыл ее плохим самочувствием и тем, что он якобы увел ее в гостевую комнату отдохнуть, предложив увезти ее до дома, когда ей станет легче, так я выиграл время побыть с ней на вечеринки у Мегс, он помог мне помирить девочек, хоть и боялся, что Эли негативно отреагирует на их появление, но он перегибает палку. Он не имеет права вмешиваться в то, что его не касается. Я знаю, какие строгие родители у Эли, поэтому наши отношения могут только усугубить ее положение.
— Дело не в том, задевает меня это или нет, — сказал я, стараясь говорить спокойно, – Дело в том, что у Эли есть свои причины. Может, она не готова, может, она ждет подходящего момента. В любом случае, это ее решение, и я его уважаю.
Мы долго шли к тому, чтобы быть вместе. Сколько раз я боялся все испортить, сколько раз она отталкивала меня, боясь открыться. Каждый шаг в наших отношениях был выстрадан, каждое признание – маленькой победой. И сейчас, когда мы наконец-то нашли свой баланс, Итан пытается его нарушить своими непрошеными советами.
Я посмотрел на него, надеясь, что он поймет. В его глазах мелькнуло что-то похожее на раскаяние. Он потушил сигарету о пепельницу, стоящую рядом с перилами.
— Ладно, – сказал он, вздохнув, – Ты прав. Прости. Просто я переживаю за тебя. Знаю, как ты к ней относишься
Я развернулся и направился обратно в квартиру, чувствуя, как напряжение немного отступает. Итан последовал за мной, и я надеялся, что этот разговор останется между нами, и он больше не будет поднимать эту тему. В конце концов, у каждого свои секреты, и у Эли, очевидно, тоже. И я был готов ждать, сколько потребуется, чтобы она поделилась ими со мной. Потому что именно это и значит любить – принимать человека таким, какой он есть, со всеми его тайнами и страхами.
В воздухе витал аромат свежей пиццы, когда мы с Итаном вернулись с балкона. Эли и Мегс уже вовсю наслаждались ужином в гостиной. Присоединившись к ним, я услышал, как Меган мечтательно произнесла: "Не верится, что мы уже выпускники!"
Итан тут же задал вопрос, который, казалось, висел в воздухе: "Куда планируете поступать?"
Этот вопрос заставил меня задуматься. Мы с Эли уже не раз обсуждали наше будущее, и я знал, что она, как и я, испытывает некоторую неопределенность. Раньше я не особо задумывался о том, что будет дальше. Мне казалось, что футбол – это все, что мне нужно. Но теперь, когда в моей жизни появилась Эли, я понял, что хочу большего.
Эли всегда мечтала стать журналистом. У нее был талант располагать к себе людей, вытягивать из них самые сокровенные тайны. Любопытство и настойчивость были ее главными козырями. Но отец видел ее будущее иначе – он хотел, чтобы она продолжила его дело в бизнесе
Я же для себя все решил. Куда бы ни поступила Эли, я поеду за ней. Она планирует покинуть Сиэтл после выпускного, и я намерен быть рядом, поддерживать ее во всем. Я посмотрел на Эли. Она отложила кусок пиццы и слегка нахмурилась. Вопрос Итана, очевидно, задел ее за живое. Я знал, что эта тема для нее болезненна. Она всегда старалась казаться беззаботной, но я видел, как ее разрывают противоречивые желания.
Мегс, недолго думая, заявила:
— Я однозначно пойду в модельное агентство, — она гордо вскинула подбородок, уверенная в своем выборе.
— Я... еще не решила, — неуверенно произнесла она, избегая моего взгляда, — Возможно, останусь в Сиэтле.
Я почувствовал, как внутри меня что-то сжалось. Я знал, что это неправда. Она говорила это, чтобы не расстраивать отца.
Она боится уехать, не оправдать ожиданий, боится неизвестности. Я знал, что это будет непросто. Ей придется столкнуться с давлением отца, с сомнениями в себе, с трудностями, которые неизбежно возникают на пути к любой цели. Но я буду рядом. Я буду ее поддержкой, ее опорой, ее самым верным другом. Потому что я люблю ее, и я хочу, чтобы она была счастлива.
Я взял ее руку и слегка сжал.
— Не позволяй никому решать за тебя, Эли. Это твоя жизнь, и ты должна прожить ее так, как хочешь ты, — наклонившись ближе, прошептал я, — я должен был что-то сказать, что-то, что показало бы Эли, что я рядом и поддерживаю ее. Но трудно взаимодействовать, когда вы скрываетесь от кого-то.
Итан и Мегс переглянулись, чувствуя напряжение в воздухе. Мегс знала, что между нами происходит что-то важное, что-то, что выходит за рамки обычной дружбы.
Я отпустил руку Эли и взял кусок пиццы. Нужно было сменить тему, чтобы не заставлять ее чувствовать себя неловко. Но я знал, что этот разговор еще не закончен. Мы обязательно вернемся к нему позже, когда будем наедине.
А пока я просто буду рядом, поддерживая ее и напоминая ей о том, что она способна на все, что захочет. Потому что я верю в нее. И я знаю, что она справится.
Мегс, как всегда, попыталась разрядить обстановку.
— Ой, да ладно вам! У нас еще куча времени! Давайте просто наслаждаться последним годом в школе, а там посмотрим.
— Не переживайте так сильно, у вас еще будет время подумать над этим. Для начала экзамены сдайте, — усмехнулся Итан, — А поступил в колледж не будет проблем.
Эли вскинула бровь, оценивающе посмотрев на него
— Ладно, в крайнем случае, родители оплатят вам обучение
Итан, казалось, искренне не понимал, откуда у Эли столько беспокойства. Для него мир был полон возможностей, а проблемы решались сами собой или с помощью родительского кошелька. Он, вероятно, никогда не сталкивался с ситуацией, когда от его собственных усилий зависело абсолютно все.
Эли же, напротив, прекрасно осознавала, что поступление в колледж – это не просто формальность, а билет в будущее, который нужно заслужить. Экзамены, конкурс, стипендии – все это звенья одной цепи, и если хоть одно из них сломается, мечта может так и остаться мечтой. Идея о том, что родители просто "оплатят обучение", звучала для нее как насмешка. Не потому, что у них не было такой возможности, а потому, что для нее это означало бы признание собственной несостоятельности.
Она хотела сама добиться успеха, доказать себе и миру, что способна на большее, чем просто быть "дочкой богатых родителей". Эта независимость, эта возможность самой строить свою жизнь, была для нее гораздо важнее, чем просто диплом престижного колледжа. Итан, с его наивным оптимизмом, этого, похоже, не понимал. Он видел лишь фасад, не замечая глубины ее переживаний. И это, пожалуй, немного раздражало. Эли вздохнула, отводя взгляд. Ей не хотелось спорить с Итаном, объяснять ему то, что он, кажется, просто не мог понять. Это было как пытаться объяснить слепому, что такое радуга. Он видел мир через призму привилегий, а она – через призму возможностей, которые нужно выгрызать зубами.
Она понимала, что Итан не хотел ее обидеть. Наоборот, он, вероятно, пытался подбодрить. Но его слова звучали как обесценивание ее усилий, как признание того, что все ее старания – лишь пустая трата времени, ведь в конечном итоге все решится деньгами.
Они как ни в чем не бывало переключились на другую тему, смеялись, шутили, а у меня внутри все как будто перегорело. Веселье вокруг казалось каким-то фальшивым. И все из-за этой нашей тайны. Черт возьми, почему я не могу просто подойти к Эли и поцеловать ее? Почему любой, даже самый невинный жест, сразу вызовет кучу вопросов? Я никак не мог понять, в чем проблема рассказать Мегс. Что такого страшного в том, что мы вместе? Тем более, она же знала, что Эли мне нравится. К чему все эти сложности и секреты?
Я чувствовал себя каким-то предателем, по отношению к себе самому, к Эли, даже к Мегс. Смотрел на Эли, как она смеется над какой-то шуткой, и сердце сжималось. Хотелось просто взять ее за руку, приобнять, почувствовать ее тепло. Но нельзя. Нельзя, потому что "что скажут люди?". А кто эти люди, черт возьми? Почему их мнение должно быть важнее моего счастья?
Может, Мегс просто ревнует? Глупо, конечно, но других объяснений я не находил. Или боится, что наша дружба изменится? Но разве настоящая дружба не должна выдерживать такие испытания? Разве она не должна радоваться за меня, если я счастлив?
Я украдкой взглянул на Эли. Она поймала мой взгляд и улыбнулась. В этой улыбке было столько тепла и понимания, что на мгновение все сомнения отступили. Но потом я снова вспомнил о нашей тайне, и улыбка застряла где-то в горле.
Нужно поговорить с Эли. Нужно выяснить, почему она так настаивает на секретности. Может, у нее есть свои причины, о которых я не знаю. Но я не могу больше так. Я не могу жить в постоянном напряжении, скрывая свои чувства. Это убивает меня изнутри.
Я решил, что поговорю с ней. Найду момент, когда мы будем наедине, и все ей выскажу. Пусть она знает, как мне тяжело. Пусть она знает, что я готов бороться за наши отношения, но не готов жертвовать своим счастьем ради чужих предрассудков. Хватит прятаться. Хватит жить в тени. Я хочу быть с ней открыто, честно и без всяких секретов. И если Мегс не сможет этого принять, то это уже ее проблема. Я чувствовал себя как на минном поле. Каждый взгляд, каждое слово могли привести к взрыву. Хотелось просто крикнуть: "Да, мы вместе! И что с того?". Но я молчал, сдерживая себя из последних сил.
Иногда меня терзают мысли, что Эли скрывает наши отношения только потому, что она меня стесняется. Не то чтобы я сомневался в её чувствах – я уверен, что она меня любит. Но, честно говоря, я чувствую, что я ей не ровня. Я понимаю, что Эли, наверное, мечтала о ком-то другом. О ком-то крутом, серьезном, а не о таком, как я – вечном шутнике, который только и делает, что бегает за мячом. Эта мысль, как заноза, сидит в голове и не дает покоя. Хочется верить, что это не так, но... сомнения все равно остаются. Бывает, что когда мы проходим мимо каких-то парней, они заостряют внимание на мне и ней, и я невольно задумываюсь, что они задаются вопросом: «Как такая изящная девушка как она, на каблуках и в платье, укладкой и безупречной грацией, идет за руку с парнем в спортивном костюме и вечно растрепанными волосами?»
Я понимаю, что это глупо. Что я сам себя накручиваю. Но эти мысли, как назойливые мухи, кружат вокруг головы и не дают сосредоточиться. Я стараюсь быть лучше, быть достойным ее. Больше читать, меньше шутить невпопад, интересоваться ее делами всерьез. Но все равно чувствую себя самозванцем, играющим чужую роль. Иногда, когда мы остаемся наедине, я пытаюсь завести разговор об этом. Но каждый раз, когда я подбираюсь к сути, меня охватывает страх. Страх услышать подтверждение своим худшим опасениям. Страх увидеть в ее глазах тень разочарования. Поэтому я отступаю, отшучиваюсь, перевожу тему. И мы продолжаем жить в этой странной неопределенности, где любовь переплетается с моими комплексами и неуверенностью.
Может быть, я просто должен довериться ей. Поверить в то, что она действительно меня любит, несмотря ни на что. Но это так сложно, когда внутри сидит этот маленький, но очень громкий голос, который шепчет: «Ты недостаточно хорош»
Может быть, ключ к решению проблемы – в принятии себя? В осознании того, что я не идеален, но я – это я. И если Эли любит меня таким, какой я есть, то, может быть, мне стоит просто поверить ей? Перестать сравнивать себя с другими, перестать искать недостатки, перестать бояться.
Но как это сделать? Как заглушить этот назойливый голос, который постоянно твердит о моей неполноценности? Как поверить в себя, когда всю жизнь слышал, что я недостаточно хорош? Это долгий и трудный путь, я знаю. Но, наверное, это единственный путь к тому, чтобы быть счастливым. Не только с Эли, но и с самим собой.
Меня гложет червь сомнения. Я верю в Эли, в ее честность и преданность, но видеть ее в обществе Итана, на этих бесконечных приемах и раутах, – это пытка. Итан – мой приятель, но не настолько близкий, чтобы я мог спокойно доверить ему самое дорогое в моей жизни — Эли. Меня терзает неизвестность: что происходит между ними за закрытыми дверями этих светских мероприятий? В прошлый раз я не смог до нее дозвониться, а вечером она так и не перезвонила.
Итан и Эли – словно две половинки одного целого. Они принадлежат к одному миру, миру аристократии, изысканных манер и роскоши. Я же я другой. Я тоже неплохо зарабатываю, но этого недостаточно, чтобы обеспечить Эли тот уровень жизни, к которому она привыкла. Порой мне кажется, что одна ее сумочка, забытая у меня дома, стоит дороже моей машины. И это ощущение пропасти между нами не дает мне покоя. Я горжусь тем, чего достиг, но рядом с Эли я чувствую себя...недостаточно. Недостаточно утонченным, недостаточно образованным в их аристократических играх, недостаточно богатым, чтобы соответствовать ее миру. Я представляю, как она смеется с Итаном, как они обмениваются взглядами, полными понимания, как они танцуют под звуки классической музыки, окруженные блеском и роскошью. И я понимаю, что я там чужой. Я не вписываюсь в эту картину.
Может быть, я просто должен отпустить ее? Дать ей возможность быть счастливой в своем мире, с тем, кто ей ровня? Но мысль об этом причиняет такую боль, что я готов на все, лишь бы этого не произошло. Я чувствую, как меня захлестывает отчаяние. Что мне делать? Как мне бороться с этим чувством, которое медленно, но верно разрушает меня изнутри?
Я сидел в кресле, то ли размышляя о вечном, то ли просто жалея себя. В любом случае, пока я копался в своих мыслях, третий бокал коктейля опустел незаметно. Меган и Итан, казалось, вообще забыли о существовании нас комнате, прилипнув друг к другу, словно магниты. Эли, сидящая напротив, наблюдала за ними с тихим смехом. Она достала телефон, и осторожно навела на них камеру, будто побоявшись спугнуть и разрушить этот момент счастья между ними. Вдруг ее взгляд упал на меня, и она слегка нахмурилась.
— Пойдем на балкон, подышим воздухом? — предложила она.
Я улыбнулся. Знал, как сильно она любит свежий воздух, особенно ночью. Ей нравилось смотреть с высоты на мерцающий город и усыпанное звездами небо. Не раздумывая, я потянул ее за руку, наплевав на косые взгляды Меган, которые, казалось, говорили: "Ну и что это с ним такое?" Мне было все равно. Сейчас мне нужен был свежий воздух и компания Эли. Выйдя на балкон, я почувствовал, как прохладный ночной воздух обволакивает лицо, немного протрезвляя. Эли прислонилась к перилам, устремив взгляд вдаль. Город внизу мерцал тысячами огней, словно рассыпанное ожерелье. Я опустился в плетеное кресло, чувствуя, как усталость медленно отступает. Мы молчали, наслаждаясь тишиной и прохладным ночным воздухом. Я смотрел на звезды, пытаясь найти в них ответы на свои вопросы. Может быть, я и не знал, что меня ждет в будущем, но сейчас, рядом с Эли, я чувствовал себя немного спокойнее. Немного увереннее. Немного лучше. И этого было достаточно. Я оторвался от кресла, словно отрываясь от якоря, и подошел к Эли. Легко, почти невесомо, обнял ее сзади. Она тут же подалась ко мне, прижимаясь всем телом, словно искала во мне опору. Тишина между нами была неловкой лишь для тех, кто не понимал ее ценности. Для меня и Эли это был способ общения, не требующий слов. Мы могли просто быть рядом, разделяя момент, и этого было достаточно. Я поднял голову, и взгляд мой утонул в бездонном черном полотне неба, усыпанном мириадами звезд. Каждая из них, казалось, мерцала своей собственной историей, своим собственным, неповторимым светом. Они были далекими, загадочными, но в то же время такими знакомыми, словно я знал каждую из них лично.
Уткнувшись лицом в ее мягкие волосы, я прошептал:
— Когда я с тобой, будущее не кажется таким неизвестным и пугающим.
В ее присутствии страх отступал, а на его место приходило теплое, успокаивающее чувство уверенности. С ней я был готов встретить любой рассвет. Ее волосы пахли летними цветами и чем-то неуловимо домашним, родным. Этот запах, как и ее присутствие, был для меня своего рода оберегом, щитом от тревог и сомнений, которые так часто терзали меня. Звуки ночи – шелест листьев, далекое уханье совы – казались частью нашей общей мелодии, аккомпанементом к тихой симфонии наших душ. В этой тишине я слышал больше, чем в самых громких разговорах. Я слышал ее сердце, бьющееся в унисон с моим. Мы стояли так, наверное, целую вечность, пока легкий ветерок не коснулся моего лица, напоминая о том, что время все же движется. Я медленно отстранился, но не отпустил ее. Повернув ее к себе лицом, я заглянул в ее глаза цвета июньской листвы. В них отражались осколки зеленого льда и звезды, я увидел в них не только свет далеких миров, но и тепло, и понимание, и ту самую уверенность, в которой я так нуждался. Я нежно коснулся ее щеки, большим пальцем стирая невидимую пылинку. Ее кожа была теплой и бархатистой, как лепесток розы. В ее глазах я видел отражение себя, но не просто физическое отражение, а что-то большее. Я видел в них свою душу, свои надежды, свои страхи – все то, что я так долго прятал от мира. И она принимала меня таким, какой я есть, без осуждения, без упреков.
Я опустил взгляд на ее губы, такие манящие и нежные. Желание коснуться их было почти физической болью, но я сдержался.
Вдруг она слегка улыбнулась, и в ее глазах заиграли озорные искорки.
— О чем ты думаешь? — прошептала она, нарушив тишину.
Я улыбнулся в ответ.
— О том, как мне повезло, что ты есть в моей жизни, — ответил я искренне, — И о том, что даже самые яркие звезды не могут сравниться с тем светом, который я вижу в твоих глазах.
Она слегка покраснела, и это сделало ее еще более прекрасной.
— Ты умеешь говорить красивые вещи, — пробормотала она, отводя взгляд.
— Я говорю то, что чувствую, — ответил я, поднимая ее подбородок и заставляя ее снова посмотреть мне в глаза, — И то, что я чувствую к тебе, не выразить словами.
Я медленно наклонился к ней, и наши губы встретились в нежном, трепетном поцелуе. В этом поцелуе было все – страсть, нежность, любовь, и надежда.
Мне было уже все равно, что нас могут увидеть. Какого черта я не могу поцеловать свою девушку, когда мы оба этого хотим? Поцелуй углублялся, становясь более требовательным, но оставаясь нежным. Я чувствовал, как ее руки обвивают мою шею, притягивая ближе.
Когда мы прервали поцелуй, дыхание было сбитым, а в глазах горел огонь. Я прижался лбом к ее лбу, чувствуя ее тепло, ее близость.
— Я люблю тебя, Эли
Она ничего не ответила, лишь крепче обняла меня. Ее молчание было красноречивее любых слов. Я знал, что она чувствует то же самое.
Когда мы наконец-то отстранились друг от друга, словно по сигналу, на балконе появились Меган и Итан. Казалось, они подслушивали за дверью. Итан, с явным раздражением на лице, тут же прикурил сигарету. Мегс, похоже, перебрала с выпивкой – она еле держалась на ногах, опираясь на Эли. Она что-то невнятно бормотала про клуб, но Итан, затягиваясь дымом, твердо заявил, что с нее на сегодня хватит алкоголя.
— Ты в таком состоянии даже до такси не дойдешь, — пробурчал он, глядя на нее с укоризной.
Итан, выпустив клуб дыма, бросил на меня короткий взгляд, полный какого-то странного понимания. Он словно говорил: "Добро пожаловать в наш цирк". Я невольно усмехнулась. Да, похоже, вечер переставал быть томным.
— Мег, ну правда, хватит, — Итан попытался отцепить ее от Эли, но та вцепилась в подругу мертвой хваткой, — Пошли спать. Завтра выспишься и поедешь куда захочешь.
Мегс, как это часто с ней бывало, завелась на пустом месте и устроила настоящую истерику. Итан, бедняга, с трудом утащил ее в спальню, пытаясь хоть как-то успокоить. Мы с Эли переглянулись и решили, что пора уезжать. От Мегс в таком состоянии все равно толку никакого.
Уже в коридоре нас догнал Итан. Вид у него был измученный. Он виновато опустил голову и пробормотал извинения за произошедшее.
Я усмехнулся и похлопал его по плечу.
— Нам не привыкать, Итан, — сказал я, стараясь разрядить обстановку, — Просто проследи, чтобы с ней все в порядке было. Ты за нее головой отвечаешь.
Мегс умела быть очаровательной, веселой, душой компании. Но стоило ей выпить лишнего, или если что-то шло не по ее плану, как маска слетала, и наружу вылезала капризная, эгоистичная девчонка, требующая к себе повышенного внимания.
Мы с Эли попрощались с Итаном и вышли на улицу. Ночной воздух как всегда был свежим и прохладным, особенно после душной атмосферы квартиры. Я вызвал такси, и пока мы ждали, притянул Эли ближе к себе. Вечер выдался прохладным, и я не хотел, чтобы она замерзла. Она прижалась щекой к моему плечу и довольно вздохнула.
— Спасибо тебе за этот вечер, Адам, — прошептала она.
А мне хотелось сказать спасибо ей. Спасибо за то, что она такая маленькая и хрупкая в моих объятиях, за то, что ценит мою заботу, которую я, по сути, должен проявлять по умолчанию.
Я почувствовал, как ее тепло проникает сквозь мою куртку, согревая не только тело, но и что-то внутри меня. Это странное, щемящее чувство, когда осознаешь, что твоя забота нужна, важна. Не просто формальность, а что-то, что делает другого человека счастливее. Я молча обнял ее крепче, не зная, что ответить. Слова казались лишними, банальными. Как можно выразить словами благодарность за то, что тебе позволили быть нужным? За то, что тебе доверяют свою любовь?
В свете фар подъехавшего такси ее лицо казалось еще более нежным. Я открыл дверь машины, пропуская ее вперед. Пока мы ехали, она смотрела в окно, а я украдкой наблюдал за ней. В полумраке салона ее профиль казался выточенным из слоновой кости. Когда мы подъехали к дому, я расплатился с водителем и вышел из машины, чтобы открыть ей дверь. Она улыбнулась мне, и эта улыбка была такой искренней, такой теплой, что я на мгновение потерял дар речи.
В прихожей я скинул куртку и, отправив Эли на кухню, пошел проверить маму. Она много работает, и я всегда переживаю, что она себя изматывает. Я уже давно говорил ей, что могу нас обеспечить, но она упрямо продолжала тянуть все на себе.
Заглянув в ее комнату, я увидел, что она уже спит. Лицо расслабленное, дыхание ровное. Успокоившись, я тихо прикрыл дверь и вернулся на кухню, где уже вовсю кипел чайник.
— Чем займемся? — спросила Эли, оторвавшись от телефона.
— Я бы в плойку поиграл, или посмотрел какой-нибудь фильм, — предложил я, почесывая затылок.
— Отлично! Во что будем играть?
Я достал две кружки и пакетики с любимым зелёным чаем Эли. Так как она часто оставалась у меня ночевать, и иногда даже это выходило спонтанно, я постепенно закупал всякие крема, средства для умывания, и всякие разные штучки для гигиены и девушек. Сам я в этом ничего не понимаю, но мне повезло, что в магазинах есть опытные консультанты, которые помогли мне в выборе. Правда, я не знал какой тип кожи у Эли и прочие нюансы, но все же взял базовые вещи.
— У меня есть «Mortal Kombat», «Overcooked» и «It Takes Two»
Эли задумалась, барабаня пальцами по столешнице.
— «It Takes Two»!
— Тогда переодеваемся, завариваем чай и идем спасать брак кукольных версий нас самих, — пошутил я, наливая кипяток в кружки, — Только, пожалуйста, не разводись со мной в игре, ладно?