𝘗𝘰𝘪𝘴𝘰𝘯 𝘰𝘧 𝘵𝘩𝘦 𝘮𝘪𝘯𝘥 𝘢𝘯𝘥 𝘱𝘢𝘴𝘴𝘪𝘰𝘯 𝘰𝘧 𝘵𝘩𝘦 𝘩𝘦𝘢𝘳𝘵
"Желание влюбиться — это еще не любовь. Но вот страх влюбиться — это уже любовь"
— Этьен Рей.
Осень пришла, и небо окутано тяжелыми серыми облаками, словно кто-то натянул над городом свинцовую завесу. Ветер приносит с собой холод, а воздух наполнился влажностью, заставляя чувствовать легкий озноб. Свитер, который мама связала с любовью, стал настоящей находкой в такую погоду, он обнимает и напоминает о тепле домашнего уюта. Вдруг, вдали раздался яркий всплеск молнии, за которым последовал глухой гул грома, предвещая скорый дождь.
Люди, спеша укрыться от надвигающегося ливня, метались по улице. Первые капли упали на землю, и вскоре дождь обрушился с такой силой, что дороги покрылись грязью, а вокруг подступила слякоть и осенняя сырость.
Мы с Мегс провели полночь за просмотром сериала, смеясь и забывая о времени, но недосып сказался на нас, и радостное настроение под влиянием серых облаков, постепенно сменилось на меланхоличное состояние. Мы сидели на диване, укрывшись пледом, ждали пока папа позавтракает, и смотрели как дождь стучит по окнам, создавая мелодию, которая напоминала о том, что мир за пределами нашего пространства становится все более мрачным. Мегс, потянувшись за кружкой чая, вдруг произнесла: "Иногда мне кажется, что осень — это время, когда природа прощается с нами"
Я кивнула, в этом было что-то грустное, но в тоже время и красивое — цикличность жизни, ее неизменность.
Папа попросил нас одеться и подождать его в машине, пока он собирает необходимые документы для работы. Я одолжила Меган свои сапоги и куртку, а сама надела ботинки и накинула пальто. Мы вышли на улицу, и Мегс сразу убежала в машину, стараясь укрыться от дождя. Я осталась месте, наблюдая за каплями, стекающими по асфальту. Сегодня за рулем моей машины будет отец, у его водителя был выходной, а мне одной в такую погоду не разрешили бы уехать. У меня еще мало водительского опыта и я была не против, что папа за рулем.
—Эли, почему ты не в машине? Отец сказал ждать его там, — мама открыла дверь и протянула мне зонт. Легкий ветерок развевал ее каштановые волосы, а глаза полные заботы внимательно смотрели на меня.
— Наслаждаюсь погодой, — ответила я с легкой иронией. Мама обняла меня, в этот момент стало намного теплее. Объятия родного человека способны поднять настроение даже в самые хмурые дни.
— Удачи в школе, милая, — сказала мама, собираясь уйти, встретив папу в проходе.
— До вечера, Саманта. Люблю тебя, — произнес папа.
Мы направились с моей беленькой "Audi R8", которую папа пообещал подарить на восемнадцатилетие, но мне удалось выпросить ее в этом году. Я села на заднее сиденье к Мегс, отец передал мне телефон. Я начала свою утреннюю рутину — проверку сообщений и социальных сетей. За две недели я уже и забыла как им пользоваться. Как только я разблокировала телефон, мне тут же пришло уведомление от Адама.
_____________________________________________________________________________
Адам Янг
08:16
Подвези Гвин до школы. Я не успею, у меня дела.
*вложение*
Отправил геолокацию ее дома и номер телефона. Надеюсь, что ты не откажешь, вы же одноклассницы.
За мной должок, принцесса. Встретимся в школе.
______________________________________________________________________________
Единственный желанием было выбросить телефон в окно и больше не открывать переписку с ним. Мы не общались две недели, и все, о чем он меня просит — это то, чтобы я увезла Гвин. Черт, как же меня это бесит! Просто выводит из себя! Ни единого вопроса: "Как ты?", "Что у тебя?", "Куда пропала?" Да ему, кажется, вообще плевать. Все, что у нас было в диалоге за все это время – это жалкое "Гвин!" Я для него всего лишь средство для достижения цели?
Я соглашусь только в том случае, если Меган будет не против. Наша дружба для меня важнее любых других отношений, и я не собираюсь подставлять ее ради Гвинет.
Я показала Мегс его сообщение, она скривила губы, но на удивление согласилась. Кажется, она не упустит шанса подольше поиздеваться над ней. Я понемногу начинаю разделять ее неприязнь к этой девушке, это жутко неприятно, когда тебя сдвигают на второй план, ради того, кто не был таким родным, как ты. А может, отношение Адама ко мне уже давно изменилось, и я просто стараюсь отрицать очевидное.
Я настроила папе навигатор, с просьбой забрать нашу одноклассницу. Он стал расспрашивать про новенькую и Мег рассказала ему все в подробностях, но не самых приятных. Я поняла, что дорога ожидается "веселой".
За проливающимся ливнем, я заметила поворот в сторону дома Гвин и набрала ее номер, но в ответ шли только длинные гудки. Надеюсь, Адам предупредил ее, что я заеду за ней. Отец припарковался возле подъездной аллеи, я раскрыла зонт и побежала к дому Агриче, может она просто не слышит телефон и давно ждет меня.
Подойдя к входной двери, до меня донеслись пронзительные женские крики, я немного насторожилась, но все же решилась подойти ближе, чтобы постучать. Крики становились все более неразборчивыми, я подняла руку для второго удара, но дверь внезапно распахнулась. Я резко отскочила назад, из дома выбежала Гвин, спешно натягивая на себя плащ. Я замерла от неожиданности, не успев среагировать, как за ней выбежала русоволосая женщина, ее лицо было изуродовано огромными синяками, а глаза горели яростью.
— Лучше бы я тебя никогда не рожала! — закричала она, обращаясь к дочери.
— Если бы бабушка видела тебя сейчас, она бы сказала тоже самое про тебя! — выпалила Гвин.
Дверь с глухим стуком захлопнулась, наступила тишина, нарушаемая лишь шумом дождя и тихими всхлипываниями. Я стояла как вкопанная, не в силах пошевелиться после сцены, которая развернулась передо мной. Гвин уткнулась лицом в ладони и плакала, ее плечи дрожали от рыданий, я не знала как вести себя в такой ситуации, мы не были с ней толком знакомы, и это добавляло смущения, но мне нужно было как-то поддержать ее. Что я могла сказать, чтобы хоть немного облегчить ее состояние?
Мне стало ее жалко, взгляд Гвин был полон отчаяния, я сделала шаг вперед, но остановилась, не зная, как правильно подойти, просто осталась рядом. Я не могла себе представить, что чувствует ребенок, когда родители говорят ему такое. Могу только предположить, что это очень больно.
— Мы...мы сейчас поедем за кофе. Он согреет тебя и может у тебя получится успокоиться, — я пыталась выдавить из себя хоть что-то, но еще неизвестно, как на это отреагирует Мегс, в машине наверняка было слышно ссору Гвин с матерью. Гвин посмотрела на меня заплаканными глазами, и улыбнувшись, кивнула
— Только никому не говори об этом, Элиен. Прошу тебя.
— Девочки, у вас проблемы? — послышался голос отца позади, — Садитесь в машину, дождь не стихает.
Мы послушались и сели в машину. Гвин на переднем сиденье отмахивалась от вопросов папы о случившимся и его предложениях о помощи. Мегс лишь осуждающе поглядывала на нее, но всю дорогу была молчаливой.
До школы оставалось ехать минут десять. По пути, как и обычно, мы заехали за кофе, захватив еще пару стаканчиков для папы и Гвинет. Отец высадил нас у крыльца школы, и мы с Меган под одним зонтом, весело бежали к двери, в то время как Гвин, укрывшись плащом, плелась сзади, стараясь не отстать.
Из-за пробок на дороге мы немного опоздали, и ломясь со всех ног, мчались по коридору на урок истории. Когда мы наконец добрались до класса, оказалось, что Мистера Уилсона еще нет. Мы с Меган быстро уселись на свои места, облегченно вздохнув, и начали ждать учителя. Чтобы скоротать время, мы сделали пару селфи, примеряли смешные маски в "Snapchat", хихикая над своими преображениями.
В этот момент, голос одного из одноклассников привлек наше внимание.
— Эй, Марк! — раздался громкий, насмешливый голос с соседней парты, — Ты опять сидишь с этой неудачницей? Давай к нам! — Джек, как всегда, не упустил возможности кого-то подколоть, его смех раздавался по классу, вызывая у Гвин испуганный взгляд.
Он был настоящим задирой, который не оставлял в покое ни одноклассников, ни учеников. Помню, как он бросал жевательную резинку в волосы девочкам, перед этим пожевав ее в своем поганом рте, который следовало бы закрывать иногда. Парни из класса, однажды, намяли ему бока так, что он на долгое время забыл о своем любимом развлечении, но, видимо, отношение Мегс к Гвин, стали для него спусковым крючком для унижений. Я надеялась, что старшие классы сделают его хоть немного серьезнее, но, похоже, я ошибалась.
— Заткнись, Джек. Твой мерзкий голос слышно даже в коридоре, — знакомый голос раздался по всему кабинету, я повернулась к двери, в класс вошел Адам, и мое сердце замерло. Я даже не подозревала, что реакция на него будет настолько сильной. Внутри все перевернулось, сердце забилось быстрее, мне хотелось броситься к нему через весь класс, чтобы обнять. Как только он осмотрел весь кабинет и заострил взгляд на мне, меня накрыло смущение, я поняла, что в открытую пялюсь на него. Он подмигнул, и направился к последней парте в нашем ряду, остановившись у парты Марка.
— Гвин? Почему ты плакала?
Черт, ну вот опять она!
В то же время, я не могу не злиться на него за то, что он не написал ни строчки за это время и вспомнил обо мне только тогда, когда ему понадобилась помощь с Гвин.
Мы ведь были близки, и я думала, что между нами есть что-то большее, чем просто дружба. Но теперь, когда он здесь, я чувствовала себя как будто на карусели — радость и злость невыносимо смешивались в моем сердце.
Мегс, сидя рядом, явно заметила как я нервничала. Она бросила на меня обеспокоенный взгляд, но я лишь сжала губы в тонкую линию, стараясь не выдать своих чувств. Я не хотела, чтобы кто-то знал, как сильно меня задевает его поведение. В конце концов, это была моя проблема, и я должна справиться с ней сама.
Мистер Уилсон пришел в класс сразу после Адама, и я не могла сосредоточиться на объяснениях учителя. Время шло медленно, словно часы на стене решили устроить забастовку. Повторение материала за прошлый год стало настоящей пыткой. Учитель, с его монотонным голосом, погружал нас в бездну скуки. Весь класс сидел уставившись в телефоны, одному Адаму, вероятно, было весело. Он сидел позади нас и игрался с моими волосами, Адам накручивал кончики прядей на свои пальцы, натягивая их до мелкой боли. Это было одновременно забавно и раздражающе. Я быстро клацала по клавиатуре телефона, ответив ему с глупой шуткой и претензией.
___________________________________________________________________________
Элиен Дэвис
09:28
Ты делаешь мне больно. Практикуешь БДСМ?
___________________________________________________________________________
___________________________________________________________________________
Адам Янг
09:32
Ты тоже когда-то сделала мне больно и даже не подумала об этом. Это не сравнится с тем, что чувствовал я.
____________________________________________________________________________
По телу пробежала дрожь, а руки тряслись настолько, что я даже не в силах написать сообщение и спросить, что он имел ввиду. Что значит — я сделала ему больно? Неужели он про наш поцелуй? Но ведь он сам подтвердил, что это было ошибкой. Теперь эти воспоминания кажутся такими далекими и болезненными. Может быть он подумал, что причиной слез Гвин была я, что я как-то обидела ее? Это было бы слишком жестоко. Я никогда не хотела причинять боль никому, особенно Адаму. В голове крутились мысли, как вихрь, и каждая из них только усугубляла мою тревогу. Я пыталась понять, что происходит, но вместо ясности, в душе нарастает только страх. Что, если, я потеряю его? Я не могла поверить, что наш поцелуй мог вызвать такую реакцию. Мы были так счастливы тогда, что на мгновение мне показалось, будто наши чувства взаимны, но в тоже время, он вроде как, влюблен в Гвин...Черт, как же это все сложно и запутанно! Сердце сжималось от боли, и я не знала, как это исправить. Нужно было просто поговорить, разобраться во всем, но страх мешал мне сделать первый шаг. Вдруг он вообще меня ненавидит? Или скажет, что нам нужно прекратить общаться? Что мне делать со своими чувствами тогда? Я так боялась влюбиться в него, и вдруг это произошло, так быстро и так больно!
Из раздумий меня вытащил звонок с урока и голос Мегс, которая что-то лепетала и трясла меня за плечо.
— Эли?! Да что с тобой? Уснула что-ли? — я повернулась в ее сторону и нахмурилась. Заниматься самокопанием на уроках не самая лучшая идея.
— Просто задумалась, — попыталась оправдаться, но я не успела подняться со стула, как Адам схватил меня за запястье и потянул за собой, не оставляя шансов на сопротивление. Его шаги были быстрыми и уверенными, а я едва поспевала за ним, старясь не отставать.
Каждый шаг приближал меня к неизбежному разговору, и я боялась, что он станет путем к тому, что мы прекратим нашу дружбу.
После долгих блужданий по коридору, мы наконец оказались в столовой. Адам усадил меня на стул и сел напротив, скрестив руки на груди.
— Ты решила просто игнорировать меня? — спросил он с явным недовольством. В его голубых глазах сверкал огонек, как молния, готовая разразиться в ясный день. Я почувствовала, как холодок пробежал по спине — в его взгляде читалось нечто угрожающее, словно я оказалась в ловушке.
— Не все так просто, Адам, —я попыталась оправдаться, но слова застряли в горле. Я могла найти способ поговорить с ним, просто взять телефон у Мегс, но я не знала, нужно ли ему это было. Я понимала, что мои объяснения не имеют значения. Адам не искал оправданий, он искал ответы.
— Не так просто? — повторил он, наклонившись вперед, —Ты просто решила исчезнуть в тот день, сбежать от меня, как будто я не существую. Почему я узнал от Мегс, что у тебя отобрали телефон и заперли дома? Ты не думала, что я волнуюсь? Что мне не все равно?
Я опустила глаза, не в силах встретиться с его взглядом. Внутри меня все сжималось от чувства вины. Я знала, что поступила неправильно, но не могла найти слов, чтобы объяснить свои действия.
— Эли, мы могли бы все обсудить, но ты выбрала молчание. Почему?
Я вздохнула, собираясь с мыслями. Время словно остановилось, напряжение нарастает все больше и больше.
— Я боялась, — произнесла я, и это признание повисло в воздухе, — Боялась, что не смогу справиться с тем, что между нами.
Адам откинулся на спинку стула, его лицо стало менее напряженным, но в глазах все еще горел огонь.
— Эли, я тоже боялся. Но мы не можем просто избегать друг друга.
— Я не хотела причинять тебе боль. Я думала, что если уйду, то смогу защитить нас обоих.
Я знала, что он прав, но страх был моим постоянным спутником. Я боялась, что не смогу быть той, кто ему нужен, и что он разочаруется во мне. Не справившись с эмоциями, я ощутила, как капельки слез скатывались по лицу. Адам вышел изо стола и шагнул вперед.
— Я пойму, если ты уйдешь, но прошу, про...— я не успела закончить, как он перебил меня на полуслове. Схватив меня за плечи, Адам прижал к себе, словно хотел защитить от всего мира. Его грудь была такой теплой и крепкой, а рука нежно, но настойчиво вжимает меня в свое тело, — ...сти. Прости меня, Адам.
— Я скучал по тебе, Эли. Я хочу, чтобы ты знала, как сильно важна для меня.
Это то, что мне нужно было услышать.
В этот момент, все вокруг исчезло и потеряло смысл. Его сильные руки обвили меня вокруг талии, сжимая все крепче и крепче. В объятиях Адама я не думала ни о чем, впервые, за то время пока мы не виделись с ним, я снова почувствовала себя в безопасности. Мне так не хватало его присутствия рядом, будто на сердце образовалась глубокая рана, которую залечить мог только он.
Адам слегка отстранился, вытерев слезы с моего лица, его глаза, в которые вернулась забота и нежность, не покидали моих губ. Он наклонился ближе, я затаила дыхание, ожидая, что произойдет дальше.
— Эли, я лю...— он не успел договорить, как в столовую влетела Мегс.
— Эли! Адам! Я вас по всей школе ищу, — протароторила она
Ох, Мегс, знала бы ты, как не вовремя появилась.
Я вырвалась из объятий Адама, вытирая слезы с щек. Он молча отпустил меня и спрятал за своей спиной, дав мне возможность привести себя в порядок, чтобы избавиться от лишних вопросов подруги.
— Что стряслось, Мегс? — настойчиво поинтересовался Адам
— Директор вызывает тебя, так что поторопись
Адам легонько похлопал меня по плечу, схватил свой портфель и быстро вышел из столовой. Я обернулась к Меган, чтобы узнать, с чем связан его вызов к директору, неужели у него возникли проблемы?
— Нет, мама бы сразу сказала, если бы что-то случилось. У него завтра матч, и он должен сдать домашку за пропущенные дни, чтобы получить освобождение от уроков. Почему вы убежали? Что он хотел от тебя?
Что мне ей сказать? Что Адам, вроде как, собирался признаться мне в чувствах и мы чуть не поцеловались, но она все испортила?
Мег, как мне кажется, уже начинает что-то подозревать. После той вечеринки, я веду себя совсем иначе. Я никогда не скрывала от нее своих чувств и переживаний, долго держать это всё в секрете я не смогу. Но как ей объяснить, что происходит между мной и Адамом, если я сама не понимаю? Но что мешает прямо сейчас сказать все, как есть, может у нее получится помочь мне разобраться в этом?
Прозвучал звонок к началу уроке, и я странным образом почувствовала облегчение. Возможно, у нас еще будет шанс поговорить, но не сейчас.
Адам появился лишь на середине урока химии, и до этого момента меня терзали сомнения, совместная лабораторная с ним представляла собой настоящую опасность. Я боялась, что он подорвет нас вместе со всем классом, но первый урок пока прошел гладко, и кажется, переживать не за что. На перемене Адам поделился, что на него свалилась гора домашнего задания, и он понятия не имел, как все успеть, учитывая предстоящие две недели тренировок и матчи. Я любезно предложила ему свою помощь, заодно нам не помешало бы закончить разговор, начатый в столовой.
Мы вернулись в класс, и у нас с Адамом все шло как по маслу. Колбы, пробирки, мерные стаканы — все было на своих местах, растворы смешивались, пузырились и меняли цвет. Мы слаженно работали, четко следуя инструкциям, и уже были готовы сдавать свою работу.
Но тишину в классе, внезапно разорвал оглушительный грохот. Звук был таким сильным, что у меня заложило уши. Следом за ним — взрыв, короткий, но мощный, словно кто-то взорвал петарду прямо в кабинете. Мы с Адамом, как по команде, резко обернулись, пытаясь понять, что произошло. Дымка, густая и едкая, быстро заполняла пространство, застилая обзор. Сквозь эту дымку, клубившуюся над партами, мы увидели огонь. За партой Мэтта и Меган, в самом центре хаоса горела пробирка. Пламя плясало, пожирая остатки содержимого в пробирке. Лица Мег и Мэтта были перепачканы сажей, глаза расширены от испуга и растерянности, а волосы взъерошены. В классе началась паника. Ученики, не понимая стоп происходит, вскакивали со своих мест, кто-то закрывал лицо руками, едкий дым заставляет кашлять и тереть глаза, кто-то бросался к двери чтобы выйти.
В голове крутились мысли: что делать? Как помочь?
Адам, стоя рядом, схватил меня за руку, его глаза были полны решимости, он сказал мне скорее выбегать из класса, но как я могу оставить подругу?
Дым становился все гуще, и я начала кашлять, пытаясь перекрыть рот рукавом свитера. Вокруг нас раздавались крики и панические возгласы.
— Позовите учителя! — закричал Марк на весь класс, бросившись к окну, пытаясь открыть его, чтобы пустить свежий воздух. Но это только ухудшило ситуацию — ветер разносил дым по всему помещению.
К счастью, Энди привел учителя, и тот призвал всех к спокойствию, мы с Адамом бросились к Меган и вывели их к выходу, стараясь не паниковать, но адреналин зашкаливал. Учитель быстро среагировал и следуя техники безопасности, вызвал пожарных, а мы выбежали на улицу, где уже собрались одноклассники и другие ученики из соседних кабинетов. Наша компания стояла в стороне, все еще в шоке от происходящего, и обсуждали, как они с Мэттом могли так ошибиться. Дождь моросил, и меня слегка трясло от холода и недавнего испуга. Я полезла в сумку, чтобы достать салфетки с расческой — нужно было привести Меган в порядок. Ее лицо было черным от сажи, и я заметила, как ребята из другого класса посмеивались над ней, их смех резал воздух, как острый нож.
— Вы думаете, это смешно?! Придурки! Уйдите к черту отсюда! — выпалил Марк, прикрывая Меган собой, словно щитом. Бедняжка дрожала, сердце сжимается от жалости. Я приобняла ее, стараясь согреть, и начала протирать ее лицо салфеткой. Меган, прижавшись ко мне, выглядела немного спокойнее. Вдруг что-то мягкое и тёплое опустилось на мои плечи. Я обернулась и увидела, как Адам кинул на меня свою толстовку, оставшись в одной рубашке под дождем. До чего же он бывает заботливым и милым. Я кивнула, поблагодарив его, но все же сделала замечание, чтобы он забрал обратно кофту, так как может простудиться, но он отмахнулся и сказал, что мое здоровье для него важнее собственного. Он...Ну почему он такой? Почему его улыбка, этот взгляд голубых глаз, словно бескрайний океан, заставляют мое сердце биться с такой силой, что вот-вот вырвется из груди? Почему он заполняет все мои мысли? Он — как яркая вспышка на темном полотне ночи, как мелодия, застрявшая в голове и играющая снова и снова. Его образ, слова, голос и смех — все это кружится в моей голове, вытесняя все остальное. Я посыпаюсь с ним, засыпаю с ним, и даже во сне он, наверное, где-то рядом. Почему я не могу думать ни о чем и ни о ком, кроме него? Мир вокруг меня кажется блеклым и неинтересным. Все, что было раньше важно, отошло на второй план. Все мои желания, все мои мечты теперь связаны только с ним. Он — центр моей Вселенной, ее солнце, вокруг которого вращается все остальное.
Это безумие...и это страшно. Но в то же время...это так прекрасно — чувство, когда я готова отдать все, чтобы просто увидеть его улыбку, услышать его голос. И я не знаю, что будет дальше. Я не знаю, что ждёт нас. Но сейчас, в этот самый момент, я просто хочу, чтобы он был рядом. Чтобы он знал, как сильно он заполняет мою жизнь. Чтобы он знал...что он — мое всё.
Меган, кивнув Трейси, отошла к ней, чтобы рассказать о случившимся. Я осталась стоять рядом с Адамом, чувствуя, как внутри все до сих пор дрожит от напряжения. Он, словно прочитав мои мысли, шагнул ко мне, и утянул в свои объятия. Его ладонь легла на мою макушку, мягко прижимая к себе.
— Сильно испугалась? — тихо спросил он, его голос звучал глухо в моих волосах.
Я вдохнула его запах — смесь одеколона с ароматом мускуса и ванили, но было что-то еще, неуловимое, родное и успокаивающее.
— Я больше переживала за Мегс, — но в объятиях Адама, с его поддержкой, я знала, что все будет хорошо.
Мы простояли на улице около пятнадцати минут, кутаясь в осеннюю прохладу. В воздухе еще витал запах гари, пожарные быстро справились с огнем и уехали. Наконец, из школы вышел наш учитель химии, бледный, но собранный. Он подошел к нам, чтобы выяснить причину пожара в кабинете. После короткого, но емкого объяснения, Мистер Лоренс провел инструктаж по технике безопасности и рассказал о дальнейших действиях. Нас стали запускать в класс по одному, чтобы забрать свои уцелевшие вещи. Внутри все выглядело печально — обгоревшие приборы, запах гари и копоть на стенах. Лабораторная, конечно, переносилась на другой день. Учитель сообщил, что в кабинете химии нельзя будет заниматься еще около недели, а может и больше. Этот урок, безусловно, запомнится нам надолго. Марк и Адам, успокоившись от этой ситуации, начали шутить над Мегс, и вправду, я бы подумала на кого угодно, но только не на нее, что она могла бы устроить пожар в классе, хоть и не специально.
Следующие два урока — литература и биология, прошли без происшествий, и самое главное, без пожаров. После звонка я и Мегс первей всех выскочили из класса и помчались в столовую. Она выглядела взволнованной и хотела со мной о чем-то поговорить. Выбрав укромное место в конце зала, мы устроились подальше от лишних ушей. Мег нервничала, не решаясь начать. Я и не могла предположить, о чем будет разговор.
— Помнишь наше свидание с Энди в прошлые выходные?
Мегс и Энди ходили в кино, в тот вечер, когда у меня был ужин с Мистером Вуд и Итаном. Я помню, что в тот день мы обсуждали, как Энди был внимателен к ней и тогда она казалась довольной. Неужели что-то изменилось, то, о чем она молчала все это время?
— Мегс, не тяни. Я начинаю волноваться.
— На уроке биологии, он мне написал и предложил встречаться. Я не знаю, что делать. Я не готова к тем отношениям, которые он хочет. Он хороший парень и я не хочу причинять ему боль, — я смотрела на Меган, пытаясь понять, что происходит в ее голове. Казалось, вся ее уверенность рассыпалась в прах.
— Ты не должна чувствовать себя виноватой, — произнесла я, стараясь поддержать ее, — Если ты не готова, то это нормально. Он знает, на что идет, ты не ответственна за его чувства. Разве что, он тебе и правда нравится, то попробуй отношения с ним. Он замечательный и всегда заботится о тебе. Я не вижу причин отказывать, ты достойна лучшего, и он именно тот вариант.
— Я просто не хочу обидеть его, — ответила она, глядя в сторону
— Ты со средней школы отвергала его, и неоправданные ожидания, это самое безобидное, что он испытал.
Мегс вздохнула и рассеялась, я заметила, как ее плечи расслабились.
— Да, ты права, Эли. Я попробую, но ничего серьезного ему не буду обещать.
Я кивнула, понимая, что ее страхи вполне обоснованы. На губах застыло безмолвие, как же я хотела поддержать ее, но у меня самой в голове была полная неразбериха, и мне жаль, что я не смогла дать ей дельного совета и поддержки.
— Эй, Мегс! — по всей столовой раздался возмущенный голос Адама и, о черт, как же не вовремя, с ним шел Энди! Адам подошел к столу и уселся рядом со мной, положив голову на мое плечо, — Я первый хотел утащить Эли сюда! — воскликнул он. Адам всегда чересчур тактильный, плевал на чьи-либо границы, подобно лучику солнца, хотел прикоснуться ко всему. Но я никому не позволяю такого, кроме него.
Я увидела, как на лице Мегс расцвела улыбка, когда она смотрела на Энди, он позвал ее поговорить наедине. Она подняла взгляд и встретилась с моим, я кивнула ей, подбадривая к разговору. И опять я осталась с Адамом вдвоем, боясь, что он может выкинуть на этот раз.
— О чем секретничали? Ты, наверное, с ума сходила без меня? Без своего прекрасного и обаятельного «лучшего друга», — он широко улыбнулся, делая акцент на двух последних словах.
— Адам, мы избавимся от тебя когда-нибудь? Ты помешал нам, — я посмеялась от всей этой ситуации.
— Не в этой жизни, красотка, — он подмигнул мне с игривой улыбкой
Эта легкая перепалка между нами была привычной, мы знаем друг друга слишком хорошо, чтобы воспринимать эти слова всерьёз.
— Тогда увидимся в следующей жизни, красавчик, — ответила я
— Ох, поверь, я тебя и там достану, — он усмехнулся, не сводя с меня взгляд, — Тебе что-нибудь купить?
— Адам, зачем вы пришли?
— Привел Энди поговорить с Мегс, он мне все уши прожужжал, — он театрально закатил глаза, с усталым вздохом ответив на мой вопрос.
Тогда мне все ясно. Энди бы вряд ли решился признаться в чувствах и предложил встречаться без помощи Адама. После того, как Меган поговорила с Энди, я выпроводила Адама из столовой, чтобы он не мешал, а потом начала расспрашивать подругу обо всем в мельчайших подробностях. Она согласилась на отношения с Энди. Я видела как она светилась и робко улыбалась, я почувствовала такое облегчение, что чуть не расплакалась.
Теперь главное — чтобы все было хорошо. Я очень надеюсь, что Энди не подведет и будет заботиться о ней, ценить и любить. Мое сердце разобьется вдребезги, если кто-то ей сделает больно. Если что-то пойдет не так, спуску ему точно не дам. Мегс заслуживает только счастья, и я сделаю все, чтобы она его получила.
Мы еще немного поболтали и пошли на физику, это был последний урок, и я жутко устала, одно радует, сегодня не было занятий по фортепиано.
Половину времени от урока, мы с Марком обсуждали завтрашний матч Адама и его планы на празднование, в случае победы, но я ни капли не сомневалась в нем. Бейли предложил вечеринку, которую планирует устроить у себя дома. Он написал в чат нашей компании и все его поддержали. По окончании занятия, Мег и Энди попрощались со мной, они пойдут на очередное свидание, поэтому я могла не беспокоиться о ее возвращении домой, она будет в безопасности. Я отправила отцу сообщение о том, что задержусь после школы и доберусь до дома самостоятельно. У дверей кабинета меня уже ждал Адам.
— Помощь с домашним заданием еще в силе?
— Да, — коротко ответила я
— Тогда поехали, — Адам забрал сумку из моих рук и кинул себе на плечо
— Куда? Я думала позанимаемся в библиотеке
— Нет уж, принцесса. Хватит с меня школы сегодня. Давай лучше ко мне, — взяв меня за руку, он переплел наши пальцы, направляясь к выходу из школы.
Confession
"Да, да, я люблю тебя.
Моя вина, что ты этого не знал."
— Антуан де Сант-Экзюпери "Маленький принц"
На улице ощутимо похолодало. Неприятный моросящий дождь усиливался ветром. Мы шли вдоль школьного забора, направляясь к парковке. Адам, зябко поёжившись, открыл машину и запустил двигатель. Около пяти минут он прогревал и машину, и нас, включив печку. Тепло постепенно разливалось по салону, вытесняя сырость и холод. Я наконец расслабилась и откинулась на спинку сиденья. Адам, казалось, был немного взволнован. Он поделился со мной своими переживаниями по поводу завтрашнего матча, ему очень хотелось, чтобы я пришла его поддержать. Я, конечно же, согласилась и успокоила его, напомнив, что еще ни один его матч в Сиэтле не прошел без моего присутствия. Он всегда может рассчитывать на мою поддержку.
Машина плавно тронулась с места, и мы выехали с парковки, направляясь в сторону его дома. В салоне играла музыка, а мы, как это стало привычным в последнее время, держались за руки. Дорога пролетела незаметно. Город накрывал вечер, за окном серый пейзаж сменялся огнями вечернего города, размытыми каплями дождя на стекле, несмотря на погоду, в душе тепло и спокойно, когда он рядом. Я наблюдала за тем, как Адам сосредоточенно ведет машину, его профиль, освещенный тусклым светом приборной панели, такой приятный и родной, когда мы были вдвоем, в этом маленьком, уютном коконе, время словно замедляло свой бег.
Мы подъехали к его дому, небольшой современный дом, утопающий в зелени и цветах, всегда вызывал у меня трепет, это чем-то похоже на наш дворик у дома, от этого мне становилось еще уютнее. Адам припарковался у крыльца, заглушил двигатель и повернулся ко мне. Его глаза, обычно лучистые и веселые, сейчас светились тревогой. Он взял мою руку, сжал ее, словно ища поддержки.
— Спасибо, что придешь, — тихо произнес Адам, его голос был немного хриплым и дрожащим
— Конечно, приду. Я же обещала, — я улыбнулась и погладила его ладонь большим пальцем.
Он кивнул, его взгляд смягчился.
— Я просто... волнуюсь. Это важный матч. И я знаю, что ты всегда приносишь удачу.
Я рассмеялась, но в его словах была доля правды. Не знаю, как это работает, но каждый раз, когда я была на его матчах, он играл лучше, увереннее, словно чувствовал мою веру в него.
Мы вышли из машины, и холодный воздух обдал нас. Адам обнял меня, прижав к себе, и я почувствовала, как его сердце бьется учащенно. Он поцеловал меня в макушку, мне хотелось просто раствориться в его объятиях, забыть обо всем на свете.
Преодолев ступени, Адам открыл входную дверь, воздух наполнился нежным, манящим запахом корицы. Сняв обувь и верхнюю одежду в прихожей, мы прошли в гостиную. Там нас встретила Келли Янг, мама Адама. Она выглядела потрясающе: утонченная, с лучистыми глазами, доброй улыбкой и с таким же заразительным чувством юмора, как у сына. Келли была увлечена работой над новой картиной, готовясь к выставке. Она – художница, чьи работы пользуются спросом. Когда-то это было просто увлечением, но после трагической гибели Эллиота Янга, отца Адама, это стало ее основным источником дохода и способом вырастить сына. Эта потеря до сих пор отзывалась в их жизни, особенно в спорах из-за машины Адама и его рискованной манеры вождения.
— Дети! Эли, Адам! Почему не предупредили? Живо на кухню, сейчас ужин разогрею!
Миссис Янг, словно почувствовала мой голод, в школе я так и не успела поесть, сегодня мы столько раз мелькали в столовой, но все эти разговоры, разговоры...
Я и Адам ушли в ванную помыть руки и послушно прошли на кухню, где было так же уютно, как и во всем доме. На столе уже стояли тарелки с аппетитно выглядящей лазаньей, а в воздухе витал аромат свежеиспеченного хлеба. Келли, казалось, умела превратить любой прием пищи в маленький праздник. Она суетилась у плиты, напевая какую-то мелодию, и ее лучистые глаза искрились весельем. Адам, тем временем, доставал из холодильника напитки, подмигивая мне. За ужином мы болтали обо всем на свете. Келли расспрашивала меня о школе, о музыке, о планах после школы. Она умела слушать, искренне интересовалась каждым словом, и это подкупало. Адам, как всегда, сыпал шутками, и мы смеялись до слез. Поблагодарив за вкусный ужин, я помогла Келли помыть посуду, пока Адам убирал со стола, а затем мы поднялись к нему в комнату. Спальня была просторной, с высокими потолками и огромным окном, выходящим на сад. В комнате царил полумрак, но сквозь шторы пробивался мягкий свет, уличных фонарей, освещая обстановку. Кровать была застелена шелковым покрывалом, на прикроватной тумбочке стояла фотография, на которой мы были вместе, счастливые и беззаботные. Я подошла поближе и рассмотрела ее, это был снимок со дня рождения Адама, он стоял, держа в руках огромный торт, залитый светом праздничных свечей, его широкая, озорная улыбка расцветала на лице, и в этот самый момент я целовала его в щеку. Помню, как Мегс, щелкнула фотоаппаратом, запечатлев этот драгоценный момент и Адам говорил, что это его одна из самых любимых совместных фото. Но я не видела ее раньше здесь, я взглянула на него и заметила, как он смутившись, щелкнул выключатель и отвернулся к окну, зашторив его полностью, будто избегал мое взгляда и появившихся вопросов. Пока я раскладывала учебники и тетради, Адам, кряхтя и ворча, приводил в порядок свою территорию. Разбросанная футбольная форма, тяжелые гантели и мяч – все это отправлялось на свои места, освобождая пространство. В этот момент в комнату заглянула Миссис Янг. Она принесла нам свежие фрукты и горячие напитки, заботливо предупредив, что ей придется отлучиться по делам до позднего вечера. Мы поблагодарили ее, и она, улыбнувшись, покинула нас. Наконец, мы приступили к домашнему заданию. Но сосредоточиться оказалось не так-то просто. Адам, видимо, решил что я за него перепишу готовые задания в тетрадь, и пока я пыталась решить уравнения по математике, он от скуки принялся развлекать себя и заодно меня. Его шутки, порой довольно пошлые, и постоянные подколы не давали мне сосредоточиться. Я то и дело отвлекалась, пытаясь удержать внимание на учебнике, в то время как Адам продолжал свои комические выходки.
— Черт тебя подери, Адам Янг! — завопила я, голос звенел он возмущения, — Ты начнешь хоть что-то делать? Когда я предлагала помощь, я не имела ввиду, что сделаю это все за тебя!
Адам, казалось, только этого и ждал. Уголки его губ изогнулись в самодовольной ухмылке, и по комнате разнесся его смех.
— Меня так возбуждает, когда ты злишься, — он сделал самое невинное лицо и захлопал глазками, будто это не он доводит меня своими шутками уже больше часа.
— Ты невыносим, — я сделала глубокий вздох, стараясь успокоиться.
Он осторожно пододвинул стул, и я, словно приклеенная, последовала за ним. Оказавшись совсем рядом, он уткнулся лицом мне в плечо, и я ощутила тепло его дыхания на коже.
— Прости, что достаю тебя, — прошептал он, его голос звучал приглушенно, — Просто ты себе и представить не можешь, как я скучал по тебе.
Я почувствовала себя виноватой. Виноватой за резкие слова, за то, что накричала на него. Не в силах сдержаться, я обняла его, прижимая к себе, мои пальцы мягко скользили по его волосам, успокаивая и меня, и его.
— Давай разберемся с математикой и возьмем небольшой перерыв?
Я кивнула, соглашаясь, и снова склонилась над тетрадью, где меня ждали нерешенные примеры. Но, увы, мои познания в математике оставляли желать лучшего. Мы бились-бились, но так и не смогли сдвинуться с мертвой точки. В итоге, сдавшись, решили позвонить Марку и попросить помощи. Спустя час, когда Марк, вооружившись своими знаниями, наконец-то помог нам разобраться с уравнениями, я облегченно вздохнула.
Усталость начинает брать свое. Математика, особенно тогда, когда ты в ней толком ничего не понимаешь, выматывает. Но облегчение от решенных примеров было приятным, как и осознание того, что мы справились, пусть и с помощью Марка. Я потянулась, разминая затекшую шею, и бросила взгляд на Адама. Он выглядел таким же уставшим.
Взгляд упал на часы — уже десять вечера! Я напомнила Адаму, что мне пора ехать домой, но он попросил меня остаться еще ненадолго — поиграть в плойку и посмотреть какой-нибудь фильм. Я решила, что час-другой ничего не решит. К тому же, дорога домой займет время, а фильм — это отличный способ расслабиться.
Адам закрыл окно и выключил свет, погрузив комнату в полумрак, оставив мерцание экрана ноутбука, лежавшего на кровати. Он достал из шкафа плед и лег на постель, подыскивая интересный боевик. Я, освободившись от свитера, небрежно кинула его на кресло и присоединилась к Адаму. Но, признаться, через двадцать минут динамичные сцены и взрывы начали навевать скуку. Я прилегла на грудь Адама и он тут же откликнулся на мой жест. Его теплые руки нежно поглаживали мои волосы, касаясь лица. Я почувствовала такое умиротворение, что чуть было не уснула, убаюканная его мягкими и ласковыми прикосновениями. Я собиралась встать и поменять свое положение, но Адам неожиданно схватил меня и усадил к себе на колени.
— Может, останешься у меня сегодня? — спросил он, и его голос звучал взволнованно.
— Не знаю, — ответила я, чувствуя легкое смущение, — Мне нужно предупредить родителей, да и как-то неудобно.
— Пожалуйста, Эли. Я не хочу, чтобы ты уходила, — его глаза искрились надеждой.
Адам провел пальцами по моей щеке, и я невольно закрыла глаза, позволяя этому моменту окутать меня. Его руки опустились на мою талию, притягивая ближе. Он немного приподнялся, опираясь на изголовье кровати, и наклонился ко мне, и я, не в силах устоять, тоже потянулась навстречу. Наши губы замерли в считанных миллиметрах друг от друга, время словно остановилось, и мы сделали шаг навстречу. Поцелуй такой мягкий, словно лепесток розы, коснувшийся моих губ. Я утонула в этом ощущении, забыв обо всем на свете. Его губы двигались медленно, осторожно, словно боясь спугнуть это хрупкое чувство. Внутри меня разливалось тепло, приятная дрожь пробегала по всему телу. Я чувствовала его дыхание своей коже, его сердцебиение, учащающееся в такт моему. Адам углубил поцелуй, его руки сильнее сжали талию, притягивая меня еще ближе. Я ощущала его силу, желание, и это сводило меня с ума. Все, что было до этого момента, ничего не значило, в этот миг существовали только мы, только этот поцелуй, только его прикосновения.
Адам прервал поцелуй, его взгляд был полон желания, нежности и чего-то еще, чего я не могла понять. Он коснулся моего подбородка, слегка приподнимая его.
Его отстранение было медленным, как рассвет, пробивающийся сквозь ночную мглу. Сначала – легкое движение головы, словно он пытался найти точку опоры в пространстве. Затем – небольшое расстояние между нашими лицами, как будто он хотел убедиться, что я действительно здесь, рядом. И только потом – окончательный отход, когда он, наконец, разомкнул объятия, оставив меня наедине с этими тремя простыми, но такими значимыми словами.
— Я люблю тебя, Эли.
Прозвучал его шепот, теплый и хриплый, прямо в мои губы. Слова, которые, казалось, должны были разорвать тишину, но вместо этого лишь усилили ее. Он произнес их так, будто боялся спугнуть что-то хрупкое, ценное. В голове у меня пронеслось: «Неужели?»
Сердце забилось как сумасшедшее, кровь прилила к щекам. Я замерла, не веря своим ушам. Он...он сказал это. Его глаза, казалось, светились в полумраке. В них читалось столько всего: смятение, надежда, страх...и, кажется, любовь. Слова коснулись моих губ, словно невесомые перышки. Они прозвучали так искренне, так откровенно, что у меня перехватило дыхание.
Мир вокруг поплыл, растворился в нежности его слов. Были только мы, и невероятное ощущение, что все, что я когда-либо хотела, сейчас передо мной. Я почувствовала, как дрожат мои губы, как по щекам бегут теплые дорожки слез. Хотелось кричать, смеяться, обнять весь мир. Я завороженно смотрела в его глаза, пытаясь убедиться, что это не сон. Его взгляд был полон такой искренности, такой любви, что мои сомнения, рассеялись как дым. Я больше не боялась. Все мои страхи, все мои попытки защитить себя от боли — все это было ничем, по сравнению с этим моментом. Он смотрел на меня, ожидая реакции. Он, наверное, тоже боялся. Боялся услышать отказ, боялся разрушить то, что только что родилось. Я видела это в его глазах, и это делало его еще более уязвимым, еще более прекрасным.
— И я люблю тебя, Адам.
На моих губах до сих пор был отпечаток признания, и я с радостью приняла его поцелуй, чувствуя себя в безопасности, в его объятиях, словно в укрытии от всего мира. Хотелось, чтобы это не заканчивалось. Хотелось, остаться здесь, с ним, навсегда.
Наш медленный, чувственный поцелуй разгорался, превращаясь в дикое пламя. В легких не хватало воздуха, но мы и не думали останавливаться. Каждый вдох казался драгоценным, каждый выдох – вызовом. Адам перевернул меня, и я оказалась под ним, прижатая к кровати. Я выдохнула тихий, томный стон, прогибаясь под ним, чувствуя, как все мое тело отзывается на его присутствие. Он задрал мою юбку, его пальцы скользили по моему бедру, касаясь края нижнего белья. Дальше он не шел, но и этого было достаточно. Мы просто наслаждались друг другом, этими чуткими прикосновениями, этой близостью, которая обжигала и сводила с ума. Мы останавливались лишь на мгновение, чтобы отдышаться, чтобы набрать воздуха для следующего поцелуя, для следующего прикосновения, для следующего всплеска чувств.
Наши тела и желания сплетались в единое целое, желание, такое острое и всепоглощающее, разливалось по всему телу, заставляя меня забыть обо всем, кроме его близости. Я хотела большего, жаждала этого, но в то же время наслаждалась этой дразнящей игрой, этим предвкушением. Он наклонился, его губы коснулись моей шеи, оставляя за собой дорожку из поцелуев, которые обжигали и сводили с ума. Я запрокинула голову, позволяя ему властвовать над моим телом, над моими чувствами. Каждый его поцелуй был как обещание, как приглашение в мир, где существовали только мы, где не было ни правил, ни ограничений.
В водовороте эмоций и ощущений, где время словно растворилось, а разум покинул привычные рамки, я испытала то, что можно назвать настоящим счастьем. Лишь настойчивый звонок моего телефона вернул нас в реальность. Резко оторвавшись от Адама, я бросилась к столу. На экране высветился номер мамы. Дома, должно быть, уже подняли тревогу. В голове мелькали хаотичные мысли, но я решила импровизировать. И, несмотря на все сомнения, я приняла решение остаться у Адама, прикрывшись легендой о ночевке у Мегс.
Когда я поднесла телефон к уху, его взгляд, полный мольбы и надежды, окончательно убедил меня в правильности моего выбора. Мама, голос которой звучал встревоженно, сообщила, что уже начала беспокоиться. Услышав, что я в порядке и с Меган, она успокоилась. Я заранее позаботилась о том, чтобы предупредить ее о завтрашнем матче после школы, и родители, к счастью, не возражали.
Губы горели и покалывали, напоминая о поцелуях. Странно, но я не чувствовала ни капли неловкости между нами. Наши отношения всегда были странными и больше напоминали парочку влюбленных, вечно флиртующих друг с другом, нежели лучших друзей.
Адам стоял напротив, его улыбка теплом отдавалась в моем сердце, шагнув к нему, я обняла его, прижавшись к его груди. Ощущение близости, которое всегда было между нами, но сейчас, казалось, достигло своего пика. Я вдохнула его запах — смесь лаванды, мускуса и мяты, с легкими и едва уловимыми нотами ванили, что всегда ассоциировалось у меня с ним. Руки сами собой обвили его талию, пальцы впились в ткань рубашки. Сердцебиение Адама, такое сильное и уверенное, успокаивало и завораживало. Я чувствовала, как оно отдавалось в моей груди, словно мы стали одним целым. И вот сейчас, стоя так близко, я осознала, что все это время между нами существовало нечто большее, чем просто дружба. Мы оба знали, что происходит, и оба этого хотели, но слишком долго пытались отрицать очевидное.
— Может, чай? — тихо спросил он, тихим и бархатистым голосом.
Я кивнула, соглашаясь. Адам потрепал меня по макушке и потянув за руку, направился на кухню. Мы прошли в комнату, где царил полумрак, освещенный лишь тусклым светом от уличных фонарей, проникающим сквозь окно. Адам включил чайник, и вскоре кухня наполнилась ароматом кипятка и чая. Мы сидели за столом, попивая горячий напиток.
— То, что ты сказала, это правда? — неуверенно спросил Адам, его голос дрожал, — То, что ты любишь меня?
— Разве ты сомневаешься в этом? —мягко ответила я
— Я просто не могу поверить, Эли. Я мечтал о тебе последние три года, но почему-то не решался признаться.
Его слова прозвучали как эхо моих собственных чувств. Я знала, как ему было тяжело, как он боялся. Я пересела на соседний стул, ближе к нему, чтобы он почувствовал мою поддержку. Взяв его лицо в свои руки, я старалась успокоить его прикосновением.
— Я люблю тебя, Адам, — прошептала я, глядя ему в глаза. Теперь это признание давалось мне легче, и все недомолвки и недопонимания между нами решились благодаря тому, что мы все-таки осмелились сделать шаг навстречу друг другу.
— Я боялся, что ты не чувствуешь того же, что я. Я безумно боялся, что это не взаимно. Но, долго скрывать я бы все равно не смог, я так сильно полюбил тебя.
Я почувствовала, как дрожат его руки, когда он обнял меня. Я прижалась к нему, проводя пальцами по его волосам, он уткнулся лицом мне в шею и облегченно вздохнул. В голове проносились воспоминания о всем времени, что мы дружили. О его взглядах, которые я ловила на себе, о его улыбках, которые заставляли мое сердце трепетать. Я вспомнила, как прятала свои чувства, боясь выдать себя и разрушить нашу дружбу. И вот, все эти страхи оказались напрасными. В тишине комнаты, нарушаемой лишь нашим дыханием, я ощущала, как зарождается что-то новое, что-то прекрасное и невероятное. Это была любовь, которая преодолела все преграды, которая выдержала испытание временем и страхом. Это была любовь, о которой я мечтала, которую я ждала, которую я наконец-то обрела.
И что теперь? Что нас ждет после того, как мы друг другу признались?
Очевидно, что наши жизни уже никогда не будут прежними. Все перевернется, встанет с ног на голову. Это неизбежно. И что самое удивительное — меня это не пугает. Неизвестность, которая раньше казалась темной и непроходимой, теперь светится надеждой. Когда я рядом с ним, будущее перестает быть таким уж загадочным и пугающим. В его глазах я вижу не только отражение себя, но и уверенность, поддержку, готовность идти вперед, рука об руку. С ним я чувствую себя защищенной, сильной и готовой к любым переменам. И вот, этот вихрь мыслей постепенно утихает, оставляя после себя ощущение трепетного покоя. Не страха, а именно предвкушения. Как будто стоишь на краю обрыва, готовый прыгнуть в неведомое, но вместо ужаса испытываешь восторг от ощущения свободы. Необычно видеть Адама таким, уязвимым и трогательным. Мне приятно, что он позволяет себе быть настоящим, раскрывая свои истинные эмоции, а не прячась за привычной маской беззаботности и уверенности.
Мы уже собирались подняться в комнату, когда вернулась Миссис Янг. Она проявила заботу, спросив, всё ли у нас хорошо, и не голодные ли мы. Адам упомянул, что я останусь на ночь, и Келли, сияя от радости, любезно предоставила мне чистое полотенце и пенку для умывания. Поблагодарив её, мы с Адамом направились наверх. Он предложил мне свою белую футболку и серые штаны. Воспользовавшись моментом, я уединилась в ванной, захватив с собой расчёску из своей сумки.
Я долго стояла под струями горячей воды, смывая с себя усталость дня. Пар окутывал меня, растворяя в себе остатки напряжения. Когда я вышла, кожа приятно пахла гелем для душа Адама, а в зеркале отражалось посвежевшее лицо. Белая футболка была мне велика, почти до колен, а серые штаны сидели свободно, но удобно. Адам сидел на кровати, облокотившись на подушки, и клацал мышкой в ноутбуке. Он поднял глаза, когда я вошла, и на его лице появилась мягкая улыбка. Я села рядом, чувствуя себя немного неловко, но в то же время спокойно.
— Как ты себя чувствуешь? — тихо спросил он, убирая ноутбук под бок.
Он протянул руку и коснулся моей щеки. Его прикосновение было легким, но от него по телу разлилось тепло.
— Отлично. Чем займемся?
Адам ухмыльнулся, а затем широко улыбнулся, видимо, хотел пустить очередную пошлую шутку, но передумал. Он поднялся с кровати и подошел к шкафу, взяв полотенце и домашние шорты с футболкой.
— Я набросал пару вариантов с фильмами, если ты не против. Я пока схожу в душ, а ты выбери, что тебе понравится.
Улыбнувшись, я кивнула в ответ и принялась просматривать вкладки с оставленными фильмами. Я укрылась одеялом и решила немного погреться, дожидаясь Адама, не заметив, как уснула. Я открыла глаза от мягкого прикосновения тела Адама к своему. Повернувшись, я встретилась с его взглядом. Он нежно заправил выбившуюся прядь моих волос за ухо. Его глаза светились, а губы шептали, что я выгляжу прекрасно в его футболке, и что без макияжа я кажусь ему еще милее. Я потянулась, блаженно улыбаясь, и прижалась к нему ближе. Его объятия были такими надежными, такими уютными, что хотелось раствориться в них навсегда. Фильмы, которые мы собирались посмотреть, ждали своего часа. Но сейчас, когда он был рядом, все это казалось таким незначительным. Важнее было чувствовать его дыхание на своей коже, слышать биение его сердца, ощущать его тепло. Каждый день, проведенный вместе, был наполнен чем-то новым, чем-то особенным. И вот сейчас, лежа в его объятиях, я понимала, что он делает меня счастливой. Вдруг он легко коснулся моих губ своими. Поцелуй был нежным, медленным, словно он хотел растянуть этот момент на всю вечность. Я ответила на него, утопая в его чувствах.
Ночь тянулась неспешно, уютно. Мы так и не смогли определиться с фильмом. Перебирали варианты, спорили, смеялись, но ни один из них не казался идеальным. В итоге, махнув рукой на все эти киношные сложности, мы просто лежали в обнимку друг с другом, чувствуя тепло и близость. Где-то на фоне тихонько играло какое-то юмористическое шоу на "YouTube", но его звуки лишь дополняли атмосферу, не отвлекая от главного — друг от друга. Важно было это ощущение — ощущение единения, покоя и безграничной любви, которое наполняло собой всю комнату, весь мир. Важно было просто быть рядом, чувствовать его дыхание, слышать его сердцебиение, знать, что он рядом, и что это – навсегда.
Мысли текли плавно, как река. Не было нужды в словах, в объяснениях. Все было понятно без них. Простое присутствие друг друга, ощущение безопасности и покоя — вот что было по-настоящему важно. Я провела пальцами по его волосам, ощущая их мягкость и шелковистость. Он тихонько застонал от удовольствия, прижимаясь ко мне еще крепче.
Поцелуи, казалось, не кончались, сливаясь в единый, тягучий поток наслаждения. Губы уже начинали ныть от бесконечного, сладкого, но утомительного соприкосновения. Каждое касание, каждый поцелуй отдавались дрожью по всему телу, но усталость брала свое. К середине ночи, когда луна уже высоко поднялась в небе, а в комнате царила тишина, мы, наконец, сдались. Усталость победила, и мы, переплетясь, уснули, унося в сон остатки этого безумного, прекрасного дня.