Вишневая Карта

"Рагаза тариф импа шина". Так выдал переводчик с итальянского на русский. Ребятки, никогда им не доверяйте, пользуйтесь словарями, - так мне говорила учительница по английскому языку ещё в школе. Теперь я понимаю, почему. Ну и, конечно же, такого просто не может быть. Он не мог сказать пустой набор слов. Ну или мог... Либо я такая тупая и не так записала, либо этот иностранец всё-таки меня надурил. Я сжала телефон в руках, сдерживая себя, чтобы не кинуть его в стену. В комнату глухо постучались.
– Можно войти? – спрашивает мама.
– Да, конечно.
Она вошла в комнату неспешно, словно тень, и тихо прикрыла за собой дверь. Движения ее были исполнены какой-то странной медлительности. Она скользнула вдоль стены, останавливаясь у самого изголовья моей кровати, и взгляд ее проникновенно заглянул в мои глаза. Сделав несколько тихих шагов вперед, она опустилась на стул у моего рабочего стола, ее лицо выражало необъяснимую тревогу.
– Ты пять минут назад в квартиру забежала как ошпаренная, даже ботинки не сняла. Что-то случилось? Откуда на тебе чужая футболка? – она замялась. – Ты теперь не замазываешь свои пятнышки?
– Всё в порядке, просто... футболка, пятна...
– Давай по порядку.
Я ей на одном дыхании рассказала о вечеринке, о том, как Сашка вынудил идти на это пати, Варвара кинула меня в бассейн, а потом Энзо вытащил из этого мокрого ужаса, отдав свою футболку.
– Интересный у тебя сегодня день получился. Дам один маленький совет: не передавай футболку ему лично в руки. Если хочешь, чтобы у него был потом повод к тебе подойти, то попроси, чтобы кто-то передал, или оставь в раздевалке.
– Я у них няней работаю... – добавила я, прикрыв лицо руками.
– У них?! – не скрывая своего удивления, вскрикнула она.
– Ага, могу просто оставить в его комнате, – предложила я пришедшую в голову идею.
– Ты не говорила, что работаешь няней младшей сестры парня с твоего факультета.
Звучит и правда сложно, немного странно и неожиданно. Но я ведь сама недавно узнала. Сказать не успела.
– Он ещё и итальянец, мам. Я тебе говорила, что мне нравится персонаж из книги.
– Энзо Моретти, собственной персоной, – хмыкнула она. Даже книгу эту тоже прочитала, чтобы быть на одной волне. Конечно, она не с первого раза села за неё. Мама пять раз откладывала, но всё-таки смогла сесть за чтение, а потом уже не смогла оторваться. Даже ночью.
– Его также зовут, и по виду он абсолютно как из книжного описания.
– Ты серьёзно?
Я слегка киваю.
– Тогда тебе тем более надо его завлечь. Завтра идёшь в платье, в том самом чёрном, и это не обсуждается. И... пятна не замазывай.
– Ну, мам...
Я встала со своей кровати, запутавшись ногой в одеяле, и упала на ковёр. Видимо, это знак, что ход маминых мыслей уже не остановить.
– Не мамкай, всё равно уже все видели. Если бы ты ему не нравилась, он бы стоял и смеялся со всеми. И даже не вздумай это отрицать.
– Хорошо, я поняла.
– И ещё, почему ты пошла без куртки? Сколько можно говорить, что погода обманчива?
– Прости, в следующий раз обязательно захвачу.
– Вот и отлично. – Она чмокнула меня в лоб. – Отдыхай.
Мама вышла, прикрыв дверь, а я откинулась на кровать, раскидывая руки в разные стороны. Завтрашний день должен быть необычным. Надо быть готовой ко всему, даже к новым выходкам Варвары.
Рассвет встретил меня досадной оплошностью: лишь у вузовского порога, сменяя уличную обувь на туфли, я осознала, что мои ноги облачены в носки разного цвета. Тяжелый вздох сорвался с моих губ, когда я закинула рюкзак на плечо и, смирившись с участью, начала восхождение по ступенькам на третий этаж. "Чудесное" начало дня, ничего не скажешь! А впереди еще и русский язык... Воистину, вишенка на тернистом торте.
Как и следовало ожидать, едва я появилась в аудитории, язвительные взгляды и колкие насмешки посыпались со всех сторон, даже от тех, кто вчера не присутствовал на  дне рождении Вари. Вся информация разлетается довольно быстро. Уже четыре раза люди покосились в мою сторону и два шептались за спиной. Я считала. И хочу вам сказать, что это не очень приятно. Как и советовала мама, пятна не замазывала. Может, конечно, она ошибалась, и я об этом пожалею... Хотя уже начала.
– Так! Моя молекула. Ну-ка, быстро объясняй, что вчера был за треш, – всплыла из неоткуда подруга, хватая меня за плечи. – У тебя что, ветрянка, что ли?
– Скажу кратко: Табаков знает, что Моретти — вылитый мой любимый персонаж, а вот то, что произошло с Энзо в бассейне, сама понятия не имею, что это вообще было. Чисто его спонтанность и ревность Кировой.
– Этот придурок тебя шантажировал? Ах он... Да я ему все волосы повыдираю. А что произошло в бассейне? – полюбопытствовала она так, как будто слышит об этом впервые. – Нет, правда, я ничего не помню, или я вообще этого не видела.
– Варя столкнула меня в бассейн, а Энзо помог мне оттуда вылезти и поехал со мной до дома на такси. Теперь все знают про мою болезнь — витилиго, и ты в том числе.
– Нет, ну пятна красивые, мне нравятся. И они все смеялись над тобой из-за этого? Тогда ещё не доросли. Им в школу обратно нужно. А Энзо прям как Аполлон. Молодец, твоя книга!
Едва стих ее возглас, я невольно повернула голову в указанном направлении. Лучше бы я этого не делала, ибо зрелище, представшее моим глазам, не сулило ничего хорошего. Из-за угла, словно назло, выплыла та самая компания, а рядом с ними... Варвара.
Она вилась вокруг них, точно рыба-прилипала, жадно впитывая взор остальных учащихся. Как парни ее терпят? Почему не оттолкнут, не пошлют куда подальше с ее лицемерными улыбками? Неужели только я, да еще, пожалуй, Мелисса, видим эту фальшь? Минуя меня, Кирова, словно желая унизить еще сильнее, небрежно взяла Энзо под руку и, наклонившись к моему уху, прошептала:
– Корова.
Меня начало трясти от желания ей втащить, и, рано или поздно, мне кажется, я это сделаю. Но благодаря своей выдержке мне удалось сдержать себя. Мне оставалось лишь провожать всех взглядом. Моретти с Александром зашли в нашу аудиторию, а Кирова с Галактионовым пошли в сторону лестницы. На этот весь цирк мне оставалось лишь закатить глаза.
Четыре пары тянулись столь же монотонно и безрадостно, как и все мои годы, проведенные сначала за школьной скамьей, а теперь – в стенах университета. Однако, этот день отличался от прочих, когда я могла позволить себе немного расслабиться на перемене, потягивая освежающий коктейль. Сегодня же меня преследовало назойливое жужжание смешков, доносившихся отовсюду, словно рой ос, готовых в любой момент ужалить. Единственным светлым пятном в этой серой череде лекций и семинаров стало занятие по географии. Наш преподаватель, этот «добродушный» старик, проявил невиданную щедрость, прям так и позволил поглядеть в телефон. На остальных парах было ужасно скучно. На географии я хотя бы получила небольшую дозу адреналина, заставившую кровь быстрее бежать по венам. Иной раз я задаюсь вопросом: зачем тогда вообще ходить в институт?
Единственной мыслью, согревавшей душу и придававшей сил дождаться окончания этого нескончаемого дня, было предвкушение встречи с малышкой Изабеллой. Зная, что через считанные минуты прозвенит долгожданный звонок, и я смогу отправиться в квартиру Моретти, где меня ждет эта маленькая принцесса.
– Регина! – окликнула меня подруга. Сколько раз она уже пыталась до меня достучаться?
– А? Что? – поспешно начала спрашивать я, совсем не услышав, что же она сказала.
– Сегодня ко мне? Давно мы не устраивали ночёвку. Сейчас бы не отказалась от кружечки глинтвейна и синнабона.
– Мне бы тоже очень хотелось, но сегодня я в роли нянечки, сижу с ребёнком, – грустно выдохнула я, обхватив плечи.
Очередные насмешки послышались со стороны, а глаза прохожих в открытую всё также пялились на меня. Мелисса провела их своим грозным взглядом. Если бы у неё была суперсила, она бы прожгла им спину. Правда, как дети малые. Неужели они не могут понять, что в этом ничего такого нет?
– Во сколько ты заканчиваешь?
– Примерно в восемь часов вечера.
– Отлично, после приезжай ко мне. Завтра же суббота. С меня смесь для глинтвейна, а с тебя синнабоны, хотя нет, мы их приготовим вместе. Принеси только муку.
Я кивнула в знак согласия. Уже не терпится встретиться у неё дома и устроить полный хаос на кухне под Дуа Липу, а после пролить море слёз на какой-нибудь очередной драме.
И вот я на пороге у Моретти. Встретила меня мама Изабеллы. В атласном бежевом пальто, которое идеально подходило к её тёмным кудрявым волосам.
– Здравствуйте. Я уже как раз собиралась уходить.
Она в спешке пыталась выговорить фразы на русском и натягив свои кожаные сапоги, пытаясь устоять на ногах.
– Добрый день, – широко улыбнулась я, пройдя в квартиру.
– Ну всё, пока, пока, Isabella, behave yourself! – сказала она на прощание, обращаясь к нам обеим.
– Bye, mom! – послышался голос девочки из её комнаты.
Сняв ботинки, я шагнула с коврика на обогреваемый кафель. После зябкой, холодной улицы ощутилось наслаждение. Мои пальцы и пятки окутало тепло, исходящее от пола.
Я решила заглянуть к малышке в комнату. Снова эта сладко-розовая комната с кроваткой в форме единорога, вешалка с платьями, и у каждого платья — пышная юбка. Возле неё стоял стеллаж с мягкими игрушками. Такое ощущение, что там находилась вся живность, сбежавшая из зоопарка: от медведей до белок. И это мне нравится. Я в детстве была такой же помешанной на игрушках, особенно на мягких. Когда ребята со двора не хотели со мной играть, я приходила домой, брала своих плюшевых друзей и придумывала различные истории с их участием. А когда не могла придумать, хватала толстую книгу со сказками и строила различные спектакли.
Эту малиновую атмосферу разбавлял фисташковый ковёр, на котором и расположилась Изабелла.
Она играла в свой конструктор, но этот был крупнее — для детей от трех лет. Хоть он и немного отличается от Лего размерами и тем, что из него не нужно строить что-то определённое по инструкции, я с уверенностью могу сказать, что она это подцепила от брата. Не знаю, заметил ли это Энцо, так как он говорил, что не сидит с младшей сестрой и не увлекается её жизнью, тем более. Но мне кажется, что если бы он узнал, то не остался бы равнодушен к этому. Возможно, начал бы проводить с ней больше времени. Я наступила на этот ковёр, словно стою на шубе. От его мягкости захотелось снять носки.
– Hi, Regina.
– Hello, – ответила я ей. – Играешь в конструктор? Тебе помочь построить огромную башню?
Девочка закивала, хлопая в ладоши. Она попыталась подняться на ножки, но эта попытка оказалась неудачной. И тогда я решила ей помочь, обхватив её маленькую талию и поставив на ноги. Я не отпустила её до тех пор, пока не убедилась, что она может устоять самостоятельно. Я понимаю, что ей не два-три года, но мало ли. Я отвечаю за неё головой.
– Thanks! – улыбнулась она. Из-за этого захотелось потискать её за щёчки. Но как только эта мысль посетила меня, я тут же воздержалась от своей идеи.
Изабелла начала набирать в руки кубик за кубиком, пока не получилась целая куча.
– I think we should take one at a time. Поспешишь — людей насмешишь.
– Why? – с искренним интересом и непониманием поинтересовалась она. Получается, по-русски она тоже очень даже неплохо понимает.
– Потому что, когда мы спешим, тело работает быстрее, а мозг медленнее. Например, можешь что-то забыть, сделать не так. Ты не слышала эту пословицу?
– What is пословица?
Конечно, я удивилась на этот счёт. Неужели бабушка ей ни разу не говорила подобного?
– Это фраза, в которой хранится мудрость, – попыталась объяснить я как можно проще. Надеюсь, она поняла. Схватив красную деталь, я прикрепила её к жёлтой, которую несколько секунд назад поставила Изабелла. Мы уже построили башню с её рост, мне же она доходила примерно до бёдер, может, немного ниже. Теперь она не сможет дотянуться, чтобы поставить новую деталь.
– Давай я отнесу её к дивану, а ты будешь крепить Лего?
Она одобряюще закивала, и мы сменили локацию, перейдя из мира Барби на кухню-гостиную.
Как только мы вошли, желудок предательски зарычал. Живот скрутило от боли. Скоро он начнёт есть сам себя. Я перевела взгляд на девочку, смотрящую на мой живот.
– Не хочешь поесть?
– Maybe...
– Хорошо, тогда садись.
Не успела открыть холодильник, как краем глаза я увидела, как она тянется к пульту от телевизора. И уже через секунду на всю кухню пиявка из мультфильма "Лунтик и его друзья" возмущённо орала на кузнечика Кузю. Эх, дети, не знают, чем заняться — сразу за гаджет.
Открываю холодильник и достаю оттуда фарш. Можно сделать пасту. Хотя, если честно, от спагетти меня уже тошнит. Не в обиду семье Моретти, но это правда, значит, итальянка из меня не очень.
У них довольно функциональный холодильник. Почему-то меня потянуло посмотреть, что у них есть именно в морозилке.
Внутри царило замороженное царство – горы ягод и овощей, тщательно рассортированных по пакетам. Но под скромной упаковкой с фасолью меня ждал сюрприз: два эскимо.
"Морс – отличная идея," – подумала я и потянулась за пакетом с черной смородиной. И тут мой взгляд упал на прозрачный сверток с тестом, притаившийся под ягодами. "Вот оно!" – осенило меня. Пельмени! Заодно Изабелла оторвется от экрана и займется чем-то полезным. Ей должно понравиться.
Первым делом нужно разморозить тесто. Я отправила его в микроволновку в режим разморозки, а сама тем временем закинула ягоды в кастрюлю.
– Isabella, do you like plastilin?
– Конечно! – радостно выкрикнула она на русском. От неожиданности меня дёрнуло, и ложка в момент перемешивания упала на дно кастрюли.
– Ты же разговариваешь на английском.
– My brother, – коротко и ясно пояснила она.
– А какие слова ты ещё знаешь?
– Достаточно, чтобы уметь разговаривать. Я бабушке не хочу об этом говорить, а ещё Энзо попросил. Он меня приучал к вашему языку еще тогда, когда я не умела разговаривать.
Она начала так активно говорить на русском, что мне показалось, будто я уснула прямо за плитой, и мне всё это снится.
– Почему ты не сказала раньше?
– Не знала, можно ли тебе доверять. Только не говори пожалуйста брату, он может расстроиться.
Где-то я это уже слышала. Во-первых, почему они проверяют меня с Энзо? Именно они, даже не их родители. Во-вторых, почему же они так боятся говорить бабушке что-либо, связанное с Россией? Про пословицы девочка не слышала, брат втайне учил её русскому языку. Она что, демон какой-то? Иначе почему они это скрывают?
– Хорошо, это будет нашим общим секретом. Ты когда-нибудь лепила пельмени?
Она отрицательно замотала головой. И пельмени не готовила. Да что ж такое! Странно это всё. На её лице было явно написано: "Что ты мне покажешь на этот раз?"
Уже мягкое тесто я кладу на доску, протягивая ей скалку, а сверху посыпаю мукой.
– Вот этой палочкой сейчас раскатывай тесто, представь, что это пластилин.
Она неумело схватила её в свои маленькие ручки и не спеша  начала превращать массу в тонкий блин.
Со всем этим я совсем забыла про затонувшую ложку. Пришлось мигом доставать её половником, пока морс не получился с привкусом железа.
– Я закончила.
Если честно, когда Изабелла позвала меня, я не спешила к ней поворачиваться и смотреть результат, так как перед глазами предстала картинка разбросанного теста: одна часть валялась на полу, а вторая, скрученная, прилипла к скалке. Однако, когда я повернулась к ней, я увидела полностью раскатанное тесто. Даже не у каждого взрослого это получается.
– Да у тебя талант! – похвалила я её.
Потянулась к шкафчику, в котором стояли кружки, и достала две первые попавшиеся. Одну оставляю себе, а вторую протягиваю девочке. Она мигом её выхватывает, ожидая моих указаний.
– Тебе просто нужно поставить его вот так, – демонстративно показываю я. – Немного надавливаешь, и у тебя получается кружок.
После того как Изабелла внимательно послушала, она начала повторять действия, которые я делала немного ранее, и я очень горжусь ей, ведь у девочки получилось с первого раза, словно она уже это делала, и не раз.
– Умничка, дальше нужно отщипнуть немного фарша и положить в середину теста.
Так мы израсходовали всё, что у нас было, превратив это в пельмени.
Интересно, её родители знают, что она такая отличная повариха для своих пяти лет? Именно тогда, когда эта мысль пришла мне в голову, и я закинула пельмени, прозвенел дверной звонок. Надо же! Так быстро пролетело время. Изабелла снова включила телевизор, а я открыла дверь и застыла в проходе. Как же мне везёт на Энзо Моретти! Уже второй раз с ним ловим тайминги. Конечно, я очень рада этому факту, но сейчас показываться точно не надо.
– Привет, – поприветствовала я с неким холодом в голосе, одновременно сдерживаясь, чтобы не завопить от счастья.
– Ehi. Che odore na? – пояснил он после длительной паузы, увидев, конечно же, непонимание в моих глазах. – Чем пахнет?
– Ох, – тут же поняла, выйдя из своей внутренней загрузки. – Мы с Изабеллой приготовили пельмени. Ах, ещё морс!
Господи, Вишневская, забыла — так забыла, могла не добавлять ещё. Да ещё и с такой интонацией! Перестань быть слишком эмоциональной!
– Пельмени? – переспросил он.
Теперь Энзо ничего не понял. Да почему никто в этом доме не слышал, что такое пельмени?! С русской бабушкой! Никогда в жизни не поверю, что она не делала им пельмени. Он наверняка разыгрывает меня. Ладно, Изабелла... Без них же невозможно жить вообще!
– Русское блюдо. Если грубо говоря, то фарш, завёрнутый в тесто.
– Типо...равиоли?
– Что это?
– Понял. А морс...
– Ягодный напиток. Что вообще за допрос? Как будто я тебя сейчас травить буду. Ну, в общем, проходи, разувайся. Сейчас у меня ощущение, что не я у него дома, а он у меня. Хотя я даже у себя дома не такая гостеприимная.
Постаравшись спокойно пройти по коридору, а не бежать от прилива счастья, я достала из ящика шумовку. Это меня очень удивило, что она у них вообще есть. Затем я потянулась за тарелками. Вот только чтобы их достать, мне нужно было взять стул. Что, собственно, я и сделала: подняла его на руки и повернулась в сторону шкафчика с тарелками. Однако в тот момент, когда я это сделала, там стоял Энзо, который доставал тарелки.
– Накладывай свои пельмени, – велел он с акцентом. Мне кажется, что я ему не нравлюсь. Что я такого сделала?
Неожиданно послышалась песня Дуа Липы из моей сумки. Кто может мне звонить? Мама работает, с Мелиссой мы обо всём договорились ещё в универе.
Резким движением я схватила её с дивана и пошла в комнату Изабеллы, чтобы ответить на звонок. Не люблю разговаривать по телефону при ком-то.
Доставая мобильник из маленького кармашка на молнии, я увидела надпись "Моя молекула 2.0". Почему 2.0? Потому что первая — я. Я приняла звонок и приложила телефон к уху.
– Да, Мелисса? – выдохнула я.
– Просто напоминаю, чтобы ты не забыла купить муку.
– Как ты могла так про меня подумать? Конечно, я не забыла купить муку! Я не хочу остаться без синнабонов.
– Ну вот и чудненько. Удачки тебе, – чмокнула она на другом конце и скинула трубку.
Убрав мобильник в сумку, я вернулась на кухню. Энзо сидел, уткнувшись в телефон, а его сестра увлечённо смотрела мультик.
Я поставила своё национальное блюдо напротив него и Изабеллы. Девочка сразу же схватила вилку и попробовала первую пельмешку. Энзо же сначала разглядывал всё это, потом наколол её на вилку и испепелил взглядом. Только потом он наконец-то засунул её в рот. Я всё это время стояла, облокотившись на столешницу, и наблюдала за их реакцией.
– Ты уверена, что это пельмени?
– Конечно, а что?
– Просто очень похоже на наши равиоли. Ты тесто делала сама?
– Эм... нет, взяла из морозильника.
Он посмотрел на меня, задержав вилку возле рта, а потом начал смеяться во весь голос. Изабелла перестала увлечённо есть и вопросительно покосилась на брата, так же как и я.
– Там находилось тесто для равиоли. Мама сделала и убрала оставшееся.
Я тут же поникла. Хотела показать нашу вкусную кухню, а в итоге такая жалкая оплошность. Это всё из-за моей лени. Нужно было с самого начала делать это самой.
– Mamma Mia. Ну, не расстраивайся, – начал он. – Я хотел ещё спросить, какие ягоды в морсе?
– Смородина.
– Хорошо, – ответил итальянец и прислонил стакан к губам. Он сделал большой глоток, после которого половины жидкости уже не было. – Морс delizioso.
– Ужасный? – шмыгнула я носом.
– Вкусный, – на русском подтвердил он. – В следующий раз свои пельмени сделаешь. Не конец света всё-таки.
Я медленно кивнула, взгляд невольно задержался на его руках. Сильные и уверенные, они удивительно ловко управлялись со столовыми приборами. Как, например, сейчас: он бережно наколол равиоли на вилку и протянул ее мне. Я завороженно наблюдала за действиями итальянца, стараясь дышать ровно.
– У тебя, конечно, не получилось накормить нас пельменями. Зато теперь мы можем показать тебе на вкус наше блюдо. Причём теперь ты, сама не зная этого, научилась его делать. И, возможно, ты увидишь разницу. Ну или не увидишь. Может, это то же самое, просто с другим названием.
Меня тронула его поддержка, слова ободрили и придали уверенности. От неожиданности, кажется, на мгновение я потеряла дар речи.
– Видишь, Изе и так всё нравится.
– А тебе?
После моего вопроса он оторвал свой взгляд от тарелки. Его кристально-голубые глаза встретились с моими. Я не могу прочитать мысли Моретти, только  проанализировать, что думаю я, и почувствовать, как реагирует моё тело. Почему-то ноги подкосились, отчего я оперлась руками на стол. Наши глаза всё ещё были нацелены друг на друга, как оружия двух стрелков.
Вот только ответа я так и не услышала. По всей квартире раздался звонок. Мне так нравится этот звук, потому что он похож на пение птиц. И каждый раз я восхищаюсь, но не в этом случае. Во-первых, у меня напряглось всё тело. Вдруг это его бабушка? А во-вторых, мне очень хотелось узнать, что Энзо считает по поводу моей стряпни. Мне важно было это знать. Но, видимо, не судьба.
Я сдвинулась с места, оторвавшись от столешницы.
Он перестал быть напряжённым после наших "гляделок" и расслабленно развалился на диване. Он выиграл. Так и не ответил на вопрос. Конечно, победил в битве, но не выиграл саму войну. Я ещё узнаю, что он обо мне думает. Даже если это будет что-то плохое, я уже буду понимать. Да, возможно, мне будет больно, но это будет правда. А она бывает горькой. Это у меня уже не раз получилось понять.
Шоркая по коридору тапочками, я дошла до двери. Посмотрев в глазок, я облегчённо выдохнула.