Глава 2
- Милая, почему не кушаешь?
- Я не голодна.
Это повторялось почти двое суток, пока вечером следующего дня бабушка не застукала меня за тем, как меня рвало из-за того, что я снова съела что-то жирное перед сном из-за жутчайшего голода. Она уложила меня в кровать и дала какие-то таблетки, благодаря которым боль утихает, и я даже засыпаю. Просыпаюсь, конечно, разбитой и не хочу спускаться на кухню. Но бабушка все равно несет мне завтрак в комнату и, пододвинув небольшой столик к кровати, ставит передо мной тарелку с кашей, сэндвичем, фруктами и йогуртом. На мой вопросительный взгляд бабушка пожимаем плечами.
- Как желудок?
- Лучше.
- Часто у тебя такое?
- Нет.
Бабушка садится ко мне на кровать и кладет руку на мои ноги. Ее обеспокоенный взгляд зеленых глаз слегка будит во мне чувство вины.
- Твой папа предупредил меня, что в последнее время ты мучаешь себя на каких-то диетах.
Сразу морщусь и спешу раздраженно сменить тему, но бабушка мирно выставляет руки вперед.
- Я просто хочу поговорить, Кейт. Не собираюсь ругать тебя или читать тебе нотации. Просто, я могла бы помочь, если тебя действительно беспокоит твоя форма.
Несколько недоверчиво морщусь, на что бабушка с усталой улыбкой склонила голову.
- Я видела, что ты вчера утром ходила на пробежку, и видела, что через пятнадцать минут ты вернулась с самым страдальческим выражением лица. – Бабушка поднимает уголки губ, а мне внезапно становится стыдно. - После этого у тебя болел живот, ты пропустила завтрак. На обед ты съела немного курицы, а перед сном дорвалась до арахисовой пасты, после чего ты мучилась с желудком. Учитывая предупреждение твоего отца, я полагаю, что ты просто мучаешь себя бегом и голодовкой, и у тебя нет какой-то системы. А если нет системы, то ты, милая, скоро окажешься в больнице. Я не хочу, чтобы твоя мама забрала тебя обратно в город. Поэтому давай просто пообщаемся и, возможно, мой прошлый опыт будет тебе полезен.
Я долго молчу, не зная, стоит ли быть откровенной, поэтому бабушка первая нарушает тишину.
- Ты хочешь похудеть?
Я осторожно киваю.
- Как давно ты пробуешь похудеть?
- Два месяца.
- И сколько ты сбросила?
- Нисколько. Даже набрала.
И это настолько меня убивало, что я буквально разрыдалась в постели. Бабушка сразу ласково тянется ко мне, чтобы приобнять и ложится рядом со мной, подложив подушку себе под спину, чтобы принять полулежачее положение. Она гладит меня по волосам, пока я тихо утираю слезы от безысходности.
- Милая, не плачь. Ты у меня красавица, не нужно так изнурять себя. Я помогу тебе настроить питание, и твой вес придет в форму. Для этого не нужно так мучиться, это не поможет.
Сквозь слезы бормочу, что некоторым девушкам удается сбросить вес за неделю, сидя на яблоках. Бабушка только смеется.
- Исходные данные у всех разные. Это и здоровье, и мышечная масса, само телосложение, сила воли и крепость характера. Не все могут худеть на яблоках и воде или спокойно переносить голодовку.
Я снова плачу, сетуя на то, что у меня нет силы воли. Бабушка снова улыбается и, ласково обнимая меня, терпеливо ждет, пока я успокоюсь. После чего заставляет меня сесть. Она поднимается с кровати и кивает на мой завтрак.
- Расскажи, что ты обычно ешь утром?
Пожимаю плечами.
- Хлопья с молоком.
Бабушка недовольно качает головой.
- На обед?
- Стараюсь пропускать.
Ее это тоже не радует.
- На ужин?
- мясо по возможности и немного гарнира.
- Перекусов нет?
Если бы.
- Есть, либо засовываю в себя йогурт, либо сэндвич. Но стараюсь, конечно, не перекусывать.
Бабушка только качает головой и пододвигает ко мне тарелку с кашей.
- Для начала поешь, а пока ты завтракаешь, я тебе объясню то, что в твоем подходе нужно изменить. Хорошо?
Я киваю, но замечаю, что не люблю каши.
- Если ты хочешь похудеть и при этом собираешься усилить физическую нагрузку, то тебе необходимо вписать кашу в свой рацион. Ее видов много, и мы подберем те, что тебе понравятся больше.
Бабушка говорит, что не любит овсянку и геркулес, зато с удовольствием ест рисовую и пшенную каши.
- Думаю, и тебе эти виды подойдут, особенно в начале пути.
Бабушка ждет, пока я попробую и, не заметив на моем лице отвращения, продолжает.
- Завтрак должен быть сытным и правильным. Это каша, немного фруктов и что-то молочное, раз ты это любишь. Перед обедом обязательно перекус, небольшой, но тоже сытный. Это может быть тот же банан или йогурт, если ты их так любишь. Затем обед, желательно больше белка и овощей, но раз ты не любишь овощи, то в твоем случае это цельное мясное блюдо и немного гарнира. Перед ужином небольшой перекус и на ужин что-то легкое, желательно белок. Курица или творог. Так твой организм будет чувствовать насыщение и проще перенесет увеличение нагрузки. При этом правильное питание сразу исправит ранимость твоего желудка и у тебя будет меньше срывов. Перестанешь переедать и начнешь насыщаться небольшими порциями.
Пытаюсь объяснить, что мне нужен быстрый результат, а ее схема не внушает такого доверия. Бабушка обещает, что я увижу результат, если доверюсь ей.
- Я помогу тебя познакомить с твоим телом и постараюсь привить тебе систему. С этой базой тебе потом будет двигаться намного проще.
И, что странно, но я не хочу сопротивляться. Я уже попробовала худеть одна, у меня не получилось, результата нет. Может, бабушкин подход подойдет мне больше?
Мы начинаем с малого. Сначала бабушка дает мне время настроиться на новое меню, мы даже вместе готовим какие-то блюда, чтобы я запоминала рецепт. Она спокойно относится к моей привередливости к еде, но просит меня перебороть себя в части рыбы и мяса. Она уверяет, что если я не могу затолкнуть в себя овощи, на которых все легко худеют, то мне нужно присмотреться к белку. Курица надоест быстро.
Потом мы вместе начинаем выходить на пробежку. Только не утром, как я привыкла, а после ужина либо до него. Сначала мне это было странно, но уже в первый же такой урок я поняла, что вечером бег дается мне легче.
- Не надо насиловать организм, просто прислушивайся к нему. Если ты утром тяжело встаешь, то возможно, тебе больше подойдет вечерняя нагрузка. Ты как раз срываешься после ужина, возможно, вечерняя прогулка подойдет тебе лучше.
И мне, действительно, вечером спорт стал даваться с меньшим отвращением. Теперь я наконец-то высыпаюсь и бодрая спускаюсь на завтрак. После него мы полчаса отдыхаем, а потом идем в парк, где у бабушки йога. Она стала пропускать утренние занятия, чтобы приходить к полудню вместе со мной. Там мы делаем растяжку и учимся правильно дышать, бабушка уверяет, что это тоже важно и мне приходится к ней прислушаться.
- Все должно происходить в гармонии, дорогая. В ненависти и сопротивлении ты не добьешься успеха. Будешь стоять на месте.
Чувствую себя в безопасности рядом с ней и ее окружением. Сверстников мало, знакомых нет, я словно спряталась за ее спину и это безумно успокаивало.
Затем мы шли на обед, потом занимались своими делами, вместе готовили ужин и выходили на вечернюю пробежку. Бабушка, спустя две недели, поставила мне правильное дыхание и темп, я наконец-то начала бежать ровно, не задыхаясь. С десяти минут мы плавно перешли до пятнадцати, потом до двадцати, и в конце лета я бегала уже полчаса. Почти легко, хоть и жутко при этом потея. Но бег перестал быть для меня чем-то ненавистным.
Я приучилась к индейке и белой рыбе, для меня стало открытием, что это так же вкусно как курица. Но я не смогла полюбить белки от яиц и овсянку, но привыкла к злаковой, рисовой и пшенной кашам. Конечно, было не просто, я безумно люблю сладкое и мучное, но приходилось ограничивать себя в этом, хоть бабушка и позволяла мне зерновой хлеб и один круасан на утро два раза в неделю.
С ней было легко в этом плане, она хоть и была местами дотошной, но после Майка мне не претило это качество. Я прислушивалась.
Весов у бабушки не было, но она говорит это и к лучшему.
- Смотри в отражение, дорогая, не на цифры. Цифры не всегда означают то, что ты хочешь видеть в реальности.
Спустя месяц я не стала в два раза меньше, но, определенно, стала более спокойной, голова постепенно прояснялась. Просыпалось чувство собственного достоинства и характер, теперь я винила себя за то, что не могла дать ответ Стейси и ее подружкам, корю себя за то, что не высказала перед отъездом Майку все, что думаю о его поступке. Жалею, что промолчала и снова всех «поняла». Просыпалась обида за саму себя. И именно в этом настроении я принимаю важное для себя решение.
Пора брать себя в руки.
И выходить из позиции жертвы.