№1 Девушка плохого парня [Russian Translation]

Жемчужины в твоих глазах, что окрашивают их в изумительный цвет.
Заставляют меня замереть на месте и крадут моё дыхание.
А изумруды с гор простираются к небу
Никогда не раскрывая их глубины.

Начальные аккорды этой песни, которые я слышала слишком много раз, когда была маленькой девочкой, поразили меня. Я прекрасно осознаю, что все взгляды устремлены на нас с Коулом. У некоторых улыбающиеся, теплые лица, полные ободрения, в то время как другие, в основном неутомимые поклонницы моего спутника, свирепо хмурятся. Напряжение ощутимо; никто не разговаривает, поскольку единственный голос, который звучит вокруг нас - это голос певца.

— Эй, не смотри на них. Смотри на меня, только на меня, как мы тренировались. — Он нежно шепчет, и я ловлю себя на том, что смотрю прямо в его глаза океанской синевы. Серьезно, как у кого-то могут быть такие голубые глаза? Это не совсем справедливо по отношению ко всем нам, не голубоглазым людям.

Чтобы успокоиться, я кладу одну руку ему на плечо, а другую переплетаю с его рукой. Несмотря на то, что мы репетировали несколько дней, новизна ощущений никогда не исчезает. Мою кожу все еще покалывает, маленькие электрические разряды все еще пробегают по всей длине моей руки и талии, а там, где находится его свободная ладонь, я чувствую себя так, словно ее обожгли.

Скажи мне, что мы принадлежим друг для другу,

Принарядись украшениями любви.

Я буду очарован,
Я повешусь на твоих губах,
Вместо виселиц страдания, на которых висел раньше.

Люди, в основном женщины из садоводческого клуба моей матери, толпятся вокруг нас, когда мы кружимся на танцполе. Бальные танцы - не самый увлекательный вид спорта, но они настолько прекрасны, что я вновь обрела к ним любовь. Это замысловато, деликатно и просто так...романтично. Здесь нет ни властной музыки, ни диких танцевальных движений, просто два человека двигаются синхронно.

Я краснею, когда думаю о другом похожем занятии.

Вытащи свой разум из канавы, Тесса!

— Готова? — Шепчет он мне на ухо, и я сдерживаю стон, готовый сорваться с моих губ. 

Я киваю, чувствуя себя совершенно ошеломленной. Он никогда не производил на меня впечатления человека, который был бы хорош в чем-то вроде медленных танцев. Раньше я думала о нем как о человеке, который не стыдится зажигать в каком-нибудь клубе. Я всегда знала, что он искусный танцор, и даже та часть меня, которая боялась его, хотела быть той девушкой, которую он сбивает с ритма, когда играет музыка.

Я сдерживаю широкую улыбку, когда понимаю, что мое желание исполнилось.

Я буду твоим плечом для слёз,
Я буду самоубийством любви
Я стану лучше, когда стану старше,
Я буду самым большим поклонником твоей жизни.

Музыка набирает темп, когда Коул поднимает меня с пола за талию и кружит. Страх быть уроненной, который мучил меня очень долгое время, исчез. Теперь я широко улыбаюсь, когда люди окружают нас со всех сторон. Я забываю о наблюдающих за мной глазах и сосредотачиваюсь на человеке, который меня держит. Я понимаю, что после всего этого времени, после пятнадцати лет знакомства с этим парнем, я наконец-то доверяю ему. Даже если он самовлюбленная свинья.

Наш танец еще даже не закончился, а люди уже хлопают и приветствуют нас криками. Я узнаю голос Меган, перекрывающий шум толпы. Она, наверное, орет во все горло, потому что это ее фантазия, которую она воплощает в жизнь. Она всегда мечтала о таком моменте, и ради Алекса я надеюсь, что он умеет танцевать так же хорошо, как его лучший друг.

Дождь сердито барабанит по оловянной крыше
Пока мы лежим без сна в моей постели.
Ты - мое спасение, ты - мое живое доказательство того,
Что моя любовь жива, а не мертва.

Скажи мне, что мы принадлежим друг другу.
Принарядись украшениями любви.
Я буду очарован,
Я повешусь на твоих губах,
Вместо виселиц страдания, на которых висел раньше.

Коул не сводит с меня глаз, пока опускает меня на землю. Я застигнута врасплох, когда замечаю, что он произносит слова одними губами, что только удваивает эффект. У меня начинают подгибаться колени, и было бы чертовски неловко упасть на задницу перед всеми этими людьми. Он замечает, что я дрожу, и кладет обе руки мне на талию, а я обвиваю руками его шею.

— Все в порядке? — Просто спрашивает он, прижимаясь своим лбом к моему.

Я закрываю глаза и глубоко сглатываю. Эта нервозность, эта дрожь, это желание, чтобы все остальные в комнате внезапно исчезли, столь же чужды, сколь и сильны. Я не совсем сумасшедшая, когда дело доходит до этих чувств, я испытывала их к Джею, сколько себя помню, но почему-то они кажутся...сильнее. 

Кто бы мог подумать?

— Всё хорошо, — шепчу я, открывая глаза.

— Хорошо, — говорит он, прежде чем застать меня врасплох. Внезапно он отпускает мою талию, кладет руку мне на поясницу и выпрямляется. Он переплетает наши руки и начинает опускать меня к земле.

О нет.

Мы договорились не делать этого движения, потому что это единственное движение, которое пугает меня до смерти. После того, как я увидела, как Николь падает, мои страхи стали сильнее, чем когда-либо. Однако он даже не дает мне шанса остановить его, прежде чем я оказываюсь в нескольких дюймах от пола. Он позволяет мне оставаться в таком положении около пяти секунд, прежде чем снова поднять меня и закружить одной рукой.

Я буду твоим плечом для слёз,

Я буду самоубийством любви
Я стану лучше, когда стану старше,
Я буду самым большим поклонником твоей жизни.

Когда все снова начинают подбадривать и хлопать, он отпускает меня только для того, чтобы взять за руку. Мы кланяемся, и он не может удержаться, чтобы не закричать, перекрикивая бурные аплодисменты.

— Вот так, леди и джентльмены, нужно делать это движение. — Он подмигивает хмурому Генри и покрасневшей Николь.

Я могу честно сказать, что только этот момент сделал мою ночь незабываемой.

Все еще держа меня за руку, он уводит меня с танцпола. Поскольку мы выступаем последними, все участники могут разойтись и делать все, что им заблагорассудится. Я, например, хочу выпить хотя бы галлон воды, потому что у меня в горле суше, чем в Сахаре. Бросившись к столику с напитками, я залпом выпиваю единственное, что можно выпить - фруктовый пунш забавного вида.

— Что я тебе говорил о еде на вечеринках? — Спрашивает Коул, пытаясь отобрать у меня бумажный стаканчик. Я отталкиваю его руку, желая, чтобы прохладная жидкость потекла мне в горло.

— Ты же знаешь, что в эту штуку, наверное, что-то подмешали, да?

Я чуть не выплевываю этот пунш, когда понимаю, что он, вероятно, прав.

— Нет! — Я отвечаю по-взрослому, но на всякий случай выбрасываю свою чашку. Если сомнительный алкоголь еще не попал в мой организм, я не хочу повышать свои шансы.

— Не волнуйся, они не будут оставлять тут крепкие напитки. В наши дни дети слишком беспокоятся о родителях. — Он закатывает глаза, как будто разочарован тем, что кто-то не вылил в пунш целую бутылку виски.

— Ну, у тебя, конечно, никогда не было подобных проблем, не так ли, Стоун?

Это не саркастический комментарий. Я осознаю это как раз вовремя, чтобы увидеть, как Трэвис направляется к нам, игнорируя любопытные взгляды, которые бросают на него все любопытные подонки вокруг нас. Мне буквально хочется сорвать с их черепов накладные ресницы, когда женщины, которым сделали инъекции ботокса, начинают перешептываться между собой. Ему и так трудно просто появиться на подобном мероприятии; ему не нужно, чтобы сплетницы усугубляли его проблемы.

— Трэвис! — Визжу я, пробегая мимо Коула, который внезапно попятился, и обнимаю брата. Несмотря на то, что его костюм стал немного более облегающим, чем два года назад, он по-прежнему выглядит безупречно, и я знаю, что сейчас каждая пара женских глаз прикована к нему.

— Я думала, ты меня бросил. — Я отстраняюсь, и он усмехается.

— Ты думала, я позволю тебе пройти через это в одиночку? — Он многозначительно смотрит в сторону наших родителей.

— Знаешь, мама собиралась изменить твою песню.

Я в замешательстве склоняю голову набок. — Что?

— Она думала, что ты произведешь большее впечатление на судей, если будешь использовать что-то более традиционное. Мне пришлось отговорить ее от этого. Тогда папа решил, что было бы неплохо поговорить о тебе с деканом приемной комиссии Дартмута. Но не волнуйся, с этим я тоже разобрался.

Он подмигивает мне, и тугой узел беспокойства, который образовался у меня в животе после того, как я услышала слово Дартмут, быстро исчез. Мой отец окончил Дартмут и предан своему университету больше, чем когда-либо был предан своей жене. Мы долго избегали разговоров на эту тему, но сейчас выпускной год, и мне нужно сказать ему, что я хочу поступить в Браун.

Я снова обнимаю его, радуясь, как никогда, что старый Трэвис вернулся. — Ты самый лучший брат на свете.

— Ты можешь отблагодарить меня танцем. — Он тянет меня за руку и ведет к переполненной танцполу. Я оглядываюсь через плечо и вижу, что Коул пьет кока-колу из бутылки, которую он, очевидно, принес с собой. Он подмигивает мне, и я улыбаюсь в ответ. Но улыбка исчезает, когда Трэвис замечает, какими взглядами мы обмениваемся, и сердито смотрит на Коула. На минуту эти двое вступают в напряженную перепалку, но Коул сдается первым и уходит с сердитым выражением лица.

— Что это было? — Спрашиваю я Трэвиса, когда мы начинаем танцевать. Теперь люди, не стесняясь, приросли к своим местам и пялятся на нас так, словно мы разгуливаем голышом. Серьезно, им нужно научиться не лезть не в свое дело, прежде чем я научу их этому.

Ого, только посмотрите на меня. От страха перед приспешницами Николь до желания швырнуть гранату в жену священника я, несомненно, прошла долгий путь.

— Ничего.

— Нет, не ничего. Почему вы, ребята, так смотрели друг на друга?

— Просто, — он стискивает зубы и смотрит куда угодно, только не на меня. Его взгляд, кажется, на чем-то останавливается, заставляя его ахнуть, но прежде чем я успеваю разглядеть, что или кто привлек его внимание, он отводит взгляд и слегка отстраняет нас.

— Да ладно, Трэв, я думала, у тебя с ним все в порядке, и ты понял, что я тебе сказала.

— Ему нужно начать думать о том, во что он тебя втягивает. Думаешь, я не знаю, через какое дерьмо Николь заставляет тебя проходить?

Я оглядываюсь по сторонам, чтобы посмотреть, не заметил ли кто-нибудь его ругательств.

— Я не понимаю, Трэвис, — я понижаю голос и надеюсь, что он тоже поймет, прежде чем у моей мамы случится сердечный приступ.

— Послушай, если бы это зависело от меня, я бы сказал, что тебе было бы лучше без братьев Стоунов. У одного из них нет яиц, а другой только доставит тебе неприятности.

Неприятности? Как будто я этого еще не знала.

— Я знаю, во что ввязываюсь, — говорю я немного резче, чем хотела. — У него есть свои фанатки и, возможно, несколько уголовных обвинений, но он был лучшим другом, о котором я только могла мечтать. Это странно, я понимаю, но я хочу, чтобы у нас все получилось.

Он склоняет голову набок, изучая меня. Некоторое время он серьезно смотрит на меня, потом его лицо расплывается в широкой улыбке, что застает меня врасплох. Что за странное поведение у него сегодня? 

— Слушай это, Джейсон. Теперь ты можешь перестать бегать за ней, как больной щенок.

О мой Бог. Нет, он не сказал это тому, о ком я думаю. Слишком напуганная, чтобы пошевелить хоть одним мускулом, я стою и позволяю своему брату пройти мимо меня, без сомнения, толкнув при этом Джея.

— Вау, он действительно ненавидит меня, не так ли? — Спрашивает Джей, занимая место Трэвиса. Я смотрю на свои ноги, переминаюсь с ноги на ногу, хотя и не очень удачно на своих каблуках.

— Oops, I did it again; I played with your heart, got lost in the game. — Бормочу я сквозь зубы, надеясь, что он меня не слышит. Мне не нужно еще больше позорить себя перед ним.

— Что? — Он напрягает слух и подходит на шаг ближе. Подождите, он хочет потанцевать со мной?

Я нервно смеюсь, прежде чем пожать плечами. — Не принимай Трэвиса всерьез.

Положив одну руку ему на плечо, Джей прижимает другую к своей. Я оглядываюсь в поисках Коула или Николь, не зная, кто отреагирует хуже. Хотя я мечтала потанцевать с ним столько, сколько его знаю, это довольно неловко. Злость, которую я испытывала к нему за то, что он унизил моего брата, сменилась разочарованием. Джей, которого, как я думала, я знала, был ненастоящим, у него тоже были недостатки. Я знаю, что должна быть более снисходительной, но я не смогла бы этого сделать, если бы это был кто-то другой, а не Трэвис, я была бы добрее, но он выбрал не того человека.

— Он думает, что я трус, который причинил тебе боль. Я его не виню, моя мама думает так же. — Он горько смеется, когда мы раскачиваемся вместе.

— Джей, нет... я...

— Я идиот, самый большой засранец на планете. Я не имел права говорить тебе все эти вещи о Коуле; очевидно, это больше не мое дело. — Горечь не покидает его голоса, когда он сверлит меня взглядом.

— Что ты...

Он снова перебивает меня. — Я слишком долго водил тебя за нос, я знал о твоем влечении. Мне не следовало поощрять тебя. Я разбил тебе сердце.

Подожди минутку. Этот маленький кусок ослиного дерьма, он что, жалеет меня? Он думает, что я разбита вдребезги, потому что он предпочел мне мою бывшую подругу-шлюху? Ну, может, месяц назад так и было, но сейчас...

Вначале я боялась, цепенела от ужаса,
Все время думала, что никогда не смогу жить без тебя.
Но затем я провела много ночей,
Размышляя над тем, как плохо ты со мной поступил,

И я стала сильной, я поняла, как жить дальше.

Я сдерживаю смех из-за внезапной смены песни. Мой взгляд встречается с взглядом Бет, и я вижу, как она пристально смотрит на затылок Джея. Я думаю, что в этот самый момент я нашла кого-то, кто так же зол на него, как и я.

Похлопывая его по груди, я безмятежно улыбаюсь ему. — Верно, — театрально вздыхаю я, когда мы выходим на середину зала. Если я собираюсь это сделать, то с таким же успехом могу устроить шоу прямо перед его девушкой.

А теперь уходи, закрой за собой дверь
Разворачивайся,потому что тебя здесь больше не рады видеть.
Разве это не ты пытался сломить меня прощанием?
Ты думал, я развалюсь на части?
Ты думал, я просо лягу и умру?

О нет, только не я. Я выживу

Песня Глории Гейнор придает мне сил, необходимых для того, чтобы покончить с этим раз и навсегда. Джей все еще смотрит на меня так, словно боится, что я в любую секунду сорвусь. О, это будет настоящий срыв, только не мой.

— Но потом я кое-что поняла. Я поняла, что знаю по-настоящему горячего парня, самого горячего из всех, кого я когда-либо видела, и вместо того, чтобы ухаживать за ним, я тратила свое время на тебя. Честно говоря, я не хочу тебя обидеть, но ты не такой уж красивый. — Его глаза расширяются, но он не делает ничего, что могло бы привлечь внимание. Мы стоим прямо посреди переполненного зала, и ему нужно быть осторожнее.

Я больше не скованная маленькая девочка, влюблённая в тебя.
Тебе вдруг захотелось забежать ко мне, ожидая, что я свободна,
Но теперь я храню свою любовь для того, кто любит меня.
А теперь уходи...

Песня очень к месту. Так вот как Бет проводит время. Составляя плейлист для моей жизни? В любом случае, возвращаясь к тому, чтобы разорвать эго Джея в клочья.

— Думаю, сейчас мне лучше. Конечно, я понимаю твое беспокойство, это Коул,  но в плохих парях есть что-то сексуальное, тебе не кажется?

У него отвисает челюсть, а глаза грозят вылезти из орбит, когда я отталкиваю его. Я не знаю, откуда во мне такая смелость или желание вести себя вызывающе, но я наслаждаюсь этим. Возможно, в пунш действительно был добавлен алкоголь, ну да ладно, кого это волнует.

— Тесса, ты что...пьяна? — Спрашивает он в полном изумлении.

Я прикладываю палец к губам и притворяюсь, что думаю. — Может быть, — растягиваю слово и хихикаю. Это так весело, почему я раньше не напивалась? У меня такое чувство, что я могу говорить или делать все, что захочу, не опасаясь последствий.

О, Тессе это нравится!

— Боже мой... — Он проводит рукой по волосам и оглядывается, словно ища помощи. Он ведет себя глупо, потому что мне не нужна помощь. Я в полном порядке, просто чувствую себя немного храбрее, чем обычно.

Я проскакиваю мимо него и направляюсь туда, где стоит Коул в окружении стайки хихикающих девиц. Я хмурюсь при виде этого зрелища; на мой взгляд, он выглядит слишком дружелюбно, поскольку позволяет одной из них с намеком поглаживать себя по руке.

Он не будет флиртовать с кем-то еще, пока я его сопровождаю! Это просто неприлично.
Я подхожу к нему, проталкиваясь сквозь полуодетых девушек, пока мы не оказываемся лицом к лицу. На его лице написано веселье, когда он делает еще один глоток из своей бутылки.

— Что, Джей-Джей тебе уже надоел? — В его глазах, возможно, и есть юмор, но голос такой ледяной, что я удивляюсь, как до сих пор не обморозилась. В чем его проблема? Что происходит со всеми парнями, которых я знаю сегодня вечером? Ух ты.

— Он вел себя как идиот, я поставила его на место. — Бормочу я, чувствуя себя немного обиженной из-за того, что он так разговаривал со мной перед своими поклонницами. Они, должно быть, думают, что я такая же жалкая, как и они.

Он выглядит ошарашенным моим ответом и вырывает свою руку у девушки с зубами, похожими на зубы бобра.

— Вы двое поссорились? — Теперь он, кажется, заинтересовался.

Я вздыхаю.

— Да, я сказала ему, что считаю его уродливым. Это делает тебя счастливым?

Его лицо мгновенно озаряется, и я чувствую себя непринужденно. Мне не нравится, когда он злится на меня, это просто кажется неправильным и слишком болезненным в наши дни.

— Конечно, — он хватает меня за руку и притягивает к себе. Фанатки бросают на меня сердитые взгляды, но начинают расходиться, так как заметили, что он перестал обращать на них внимание. Мы вместе выходим на середину сцены, где моя мама обращается ко всем участникам. Очевидно, пришло время вынести вердикт. Я закатываю глаза, глядя на своих коллег-участниц, которые начали учащенно дышать. Ради бога, у нас тут не Мисс Вселенная, успокойтесь.

У меня слегка кружится голова, когда мы выстраиваемся перед судейской трибуной. Николь на грани истерики, судя по тому, что я вижу, а Генри выглядит так, будто ему больно. Бедняжка, Николь, должно быть, впивается ногтями в его плоть. Я просмотрела с ней достаточно фильмов ужасов, чтобы знать, что она делает, когда напугана или нервничает.

Мама начинает без умолку твердить о том, как важно быть активным гражданином. Я перестаю обращать на нее внимание, когда она делает акцент на важности общества таксидермистов. У меня слипаются глаза, и я чувствую, что мне нужно свернуться калачиком в своей постели и проспать до скончания века. Положив голову на плечо Коула, я пытаюсь устроиться поудобнее, и мне это почти удается, прежде чем меня хорошенько встряхивают.

— Вставай, Пирожок, мы победили!

А? Какое отношение победа имеет к бургеру с двойным сыром, который я уплетаю в "У Расти"? Почему Коул вообще здесь? 

— Давай, просыпайся.

Я стону от его настойчивости, прежде чем поднять веки. Ой, я не в кафе Расти. Бал, да, этот дурацкий бал все еще продолжается. Коул ведет меня за собой, а люди вокруг хлопают в ладоши. Меган перехватывает нас по дороге и заключает в крепкие объятия.

— Я знала! Я знала, что ты победишь. — Алекс оттаскивает ее, а я лениво улыбаюсь ей в ответ. Да, я очень пьяна. Спотыкаясь, я иду за Коулом, который следит за тем, чтобы я не упала лицом вниз. Суровый взгляд моей матери немного отрезвляет. Я думаю, она что-то подозревает, и я надеюсь, что от меня не разит алкоголем. Я даже не уверена, что именно я выпила, но точно не что-то легкое.

— Мисс Фэрроу-Хиллз этого года - Тесса О'Коннелл. — Громко произносит она, и я пытаюсь представить, что бы сейчас сделала трезвая Тесса. Да, она бы покраснела от такого внимания, а потом, пожав плечами, отошла на задний план, позволив кому-нибудь другому завладеть ее вниманием.

Ну, не сегодня.

Когда мне надевают сверкающую диадему, которая, как я знаю, на самом деле пластиковая, я широко улыбаюсь и начинаю махать людям, которых я изображаю своими подданными. Я слегка спотыкаюсь, прежде чем выхватить микрофон из рук мамы.

Прочистив горло, я поднимаюсь на трибуну и обращаюсь к народу своей страны.

— Я хотела бы воспользоваться этой возможностью, чтобы поблагодарить мою семью, моих родителей, — я показываю на сцену, где они стоят, — моего любимого брата, — Трэвис восклицает, когда я упоминаю его, и толпа взрывается смехом. — Я хотела бы поблагодарить своих подруг, Бет, ты лучший диджей, который у нас когда-либо был. Серьезно, последний из них выглядел так, будто он должен был умереть в средние века. — Люди снова хихикают, и я тоже. — Меган, ты лучшая. Ты как мой личный болельщик. Александр, позаботься о ней, или я превращусь в Джеки Чана и надеру твою задницу.

Он кричит что-то похожее на "Позабочусь", но я уже снова начинаю говорить. — Кассандра, я люблю вас, вы такая классная. — Я восхищаюсь, и женщина, о которой идет речь, которая присутствует на сцене, целует меня в щеку, тоже смеясь.

— И наконец, я хочу поблагодарить Коула, моего приятеля. Он потрясающий танцор, дамы. Если вы хотите получить его номер...

— Ладно, Тесси, хватит. — Я обижаюсь, когда Коул забирает микрофон у меня из рук и отдает его маме. Она объявляет об окончании вечера, но людям разрешается остаться еще на час или около того, чтобы насладиться музыкой и едой.

— Моя дочь пьяна? — Шипит она, как только мы оказываемся на безопасном расстоянии от толпы.

Коул выглядит немного смущенным, когда я дергаю его за невероятно удивительные волосы и говорю. — Красавчик.

— Это была первая порция пунша, которую вы подали. Она выпила весь стакан, и я уверен, что в него что-то подмешали.

— Я убью его. — Она выкидывает из головы все мысли о моем пьяном поведении и направляется туда, где парень примерно моего возраста собирает тарелки по всей комнате. Она хватает его за ухо и выбегает вон, а бедняга визжит от боли у нее за спиной.
Странно.

Коул громко смеется, отчего в уголках его глаз появляются морщинки, а ямочки на щеках становятся глубже. Я испытываю искушение провести пальцем по углублениям, но он останавливает эту мысль, держа мои ладони и начиная пятиться назад.

— Куда мы идем? — Я хихикаю, когда на его лице появляется озорная улыбка.

— Я собираюсь воспользоваться твоей новообретенной храбростью, и мы сделаем кое-что, от чего ты почувствуешь себя потрясающе.

***

— Мне холодно, — жалуюсь я, пока мы пробираемся через парковку. Все еще одетая в платье без рукавов и с слегка открытой спиной, я дрожу, когда мы проходим мимо одной машины за другой. Затем, остановившись возле очень знакомого джипа, Коул ухмыляется и достает из кармана брюк перочинный нож.

— Ты носишь нож в своем костюме? — Спрашиваю я, не будучи до конца шокированной.

— Да. — Он говорит так, словно мы обсуждаем утренние новости.

И только когда он протягивает мне упомянутый нож, я начинаю волноваться. Он хочет, чтобы я взяла в руки оружие?

— Проколи ему шины. — Настаивает Коул, но я энергично качаю головой.

— Это плохая идея, очень плохая идея, и даже пьяная я это понимаю. Давай пойдём внутрь, Коул. — Терпеливо говорю я. Кажется, он не хочет подчиняться. На самом деле, пока мы разговариваем, он достает еще один маленький нож. Дерьмо.

— Ты же сама сказала, что он вел себя как идиот. Что ж, это расплата, давай разрежем эти чертовы шины. — Возбужденно говорит он. Я вспоминаю довольно оскорбительные слова Джея о моем брате и то, как жалко он смотрел на меня сегодня вечером.

Мне не нужна его жалость.

— Ладно, давай приступим к работе.

***

Час спустя мы вваливаемся в мою комнату. В доме, как обычно, тихо. Мама и папа ушли выпить с людьми, которые спонсировали бал, и моими бабушкой и дедушкой. Трэвиса, скорее всего, нет дома, он ищет свою продавщицу из музыкального магазина.

— Иди и переоденься, Тесси, ты выглядишь так, будто вот-вот упадешь замертво. — Коул хихикает, присаживаясь в изножье моей кровати и начиная снимать обувь. За ним следует галстук, а затем он закатывает рукава своей рубашки, прежде чем расстегнуть три верхние пуговицы.

Ням.

Так, никаких слюней.

Я осторожно раздеваюсь, зная, что то, что на мне надето, стоит дороже, чем весь мой гардероб. Убрав все это в безопасное место, я надеваю одну из футболок Трэвиса, которая доходит мне до колен, и, спотыкаясь, выхожу. Это все, что мне удается надеть, не разбив себе череп о кафельный пол.

— Я устала. — Бормочу я, с громким стуком падая на кровать. Не услышав ответа, я открываю глаза и вижу, что Коул стоит в паре футов от меня и выглядит довольно бледным.

— Что не так? — Спрашиваю я, зевая и разминая затекшие мышцы. Все эти хождения на каблуках нанесли ущерб моему телу.

— На тебе нет штанов. — Он заикается, и я хмурю брови, ну и что?

— Люди могут спать без штанов, Стоун. Ничего страшного. — Еще один зевок вырывается у меня, когда я зарываюсь головой в подушку и прижимаюсь к ней.

— Э-э, нет, тебе нужно прикрыться.

— Я не хочу, — упрямо говорю я, ненавидя его за то, что он мешает мне заснуть лучше, чем когда-либо за последние месяцы.

Он молчалив, и я надеюсь, что он больше не будет развивать эту тему. В этот момент на меня натягивают одеяло и укладывают в постель. Я вздыхаю от приятного тепла и плотнее закутываюсь в одеяло. Хм, это приятно.

— Эй, Коул, — говорю я, услышав, как со скрипом открывается моя дверь.

— Да? — Спрашивает он необычно горловым голосом.

— Пожалуйста, останься, — бормочу я в подушку.

Даже в полусонном состоянии я слышу, как примерно через пять минут щелкает замок на моей двери. Какие бы внутренние споры у него ни возникали, кажется, они разрешились, когда он поднимает одеяло и забирается под него.

— Спокойной ночи, Тесси. — Шепчет он, когда мы лежим бок о бок на приличном расстоянии друг от друга.

— Спокойной ночи. — Отвечаю я, прежде чем снова провалиться в сон.