Запрограммированное сердце

— Пожалуйста, не надо копить грязное белье к моему приезду! Вы же знаете, как пользоваться стиральной машинкой, вот и не забывайте! А еще одежда сортируется по цвету! — укладывая последние вещи в сумку, раздавала указы госпожа Кан, пока Миён и Ёсан кивали. — Чанми, готовка на тебе, потому что эти двое даже яблоки себе почистить не могут! Ты девочка ответственная, а вот им я не доверяю.

Чанми клятвенно обещала, что никого не оставит голодным.

— Мама, я не маленькая и уже множество раз мыла посуду и стирала одежду! — взвыла Миён, уже не зная, как отвязаться от матери, пусть и понимала, откуда такие сомнения в том, что они с Ёсаном смогут прожить хотя бы день без чьего-то наставничества. — У вас поезд через полтора часа, вы вроде как хотели успеть на вокзал заранее!

— И да, не позволяйте Ёсану играть ночами, у него и так зрение упало, — будто не слыша, продолжала госпожа Кан, но вскоре закрыла сумку и оглядела дом. Ёсан только закатил глаза, зная, что спорить бесполезно. Всё равно будет делать что захочет, как, впрочем, и все остальные. — На сегодня я вам наготовила, все вещи постирала... Так, что еще... Субботняя уборка — тоже вещь обязательная, ее не пропускать, в нашей с отцом спальне не забудьте навести порядок. Что ж... Мы ненадолго.

— Всего на неделю, ну мама! Дом без вас здесь точно не развалится! — не выдержал Ёсан. — Отдыхайте уже спокойно, и не надо нам названивать ежечасно. Миён права: мы далеко уже не маленькие.

— Я вас люблю, — нежно проговорила госпожа Кан, потрепала сына по волосам, чмокнула его в щеку, а потом подошла к Миён и Чанми и сделала то же самое. — Если что-то будет не так, не бойтесь, звоните. Мне хватило случая с Юнхо, вообще не знаю, как теперь вас здесь оставлять.

— Полиция со всем разберется, — заверила Миён, пусть и ее саму посещали тревожные мысли. Как-то же те гопники их выследили, должно быть, знали, где она живет. — Удачной дороги и позвоните, когда будете на месте!

Насилу выгнав родителей из дома, объяснив это тем, что они могут опоздать на поезд, Ёсан и Миён синхронно выдохнули, переглянулись и покачали головами. Чанми же в очередной раз отметила, что некоторые матери слишком любят держать детей под своим крылом и никак не могут понять, что те уже не маленькие и должны самостоятельно решать большинство вопросов, но ничего не сказала, оставив мысли при себе. Сегодня четверг, завтра минимум пар, можно спокойно заняться своими делами, пусть и сессия на носу, но учиться и зубрить одно и то же уже не было никаких сил. Миён, очевидно, подумала так же, поэтому уже через несколько минут в ее комнате начала греметь швейная машинка. Всё трудится. А вот сама Чанми подумала о том, что хотела бы прямо сейчас увидеть Сана, но у того сегодня тренировки, их он никогда не пропускает.

Чанми им гордилась и была благодарна ему и судьбе за то, что оказался рядом в час крайней нужды и спас Юнхо вместе с Миён. Не появись там Сан, кто знает, что было бы? А еще нужно наконец набраться смелости и рассказать правду... Время, отведенное Ёсаном на это, подходило к концу, а Чанми сто раз успела пожалеть, что не призналась в тот самый день, еще в лагере. Кто знает, может, тогда бы Миён сразу прибежала бы к Уёну и всей этой отвратительной ситуации на вечеринке не случилось бы, но что теперь думать об этом, если надо составлять речь признания?

Решив, что лучшим выходом из ситуации будет назначить себе конкретную дату, Чанми открыла календарь и пометила себе красным девятнадцатое декабря. Даже будильники себе на это число завела, чтобы наверняка, а уж как отреагирует Миён — ей решать. Предугадать сложно. Она может разозлиться и отказаться общаться, а может понять и простить, будучи счастливой рядом с Уёном. Перед ним Чанми тоже было стыдно: охраняет совсем не свою тайну, не давит, не бросается самостоятельно рассказать обо всем. Наверное, в большей степени ради Сана, но это ничего не меняет. Всё бы хорошо, кроме этой тайны и постоянных издевательств Наын, которая всё не оставляла попытки сказать какую-нибудь гадость при редких встречах или даже написать в сообщений.

С утра пораньше Чанми подскочила первой, почувствовав себя ответственной старшей сестрой, разбудила всех и побежала готовить завтрак. Да и голову нужно занять чем-то вместе учебы. Сегодня зачет, а повторять материал перед ним — только себя путать. Ёсан и Миён же нервозности не разделяли, у них-то сегодня обычный день.

— Есть в этом что-то, согласитесь, — проговорил Ёсан, допивая свой утренний кофе и оглядывая пустой дом. — Жить одним и без родителей. Обещаю, когда вернусь, помою за всеми посуду, а то такое чувство, будто мне маму сейчас заменяет Чанми.

— Потом о разделении обязанностей подумаем! Нам выходить уже нужно! — воскликнула она поставила посуду в раковину. — Вызывайте такси, а то не успеем!

Миён тут же схватилась за телефон. У нее на эту неделю без родителей были особые планы, а в особенности — на эти выходные. Оставалось надеяться, что с ее идеей все согласятся, но в идеале она не должна вызвать возражений. Только вот Уён со своей работой... Но может быть, ради такого случая таки возьмет отгул, хотя бы попытается, а то его вечно не уговоришь. Приехав пораньше благодаря такси, Миён ворвалась в аудиторию и с досадой осознала, что забыла взять с собой контейнер с едой. Тьфу ты блин, пока мать не напомнит, вечно так! Но ничего, нужно приучать себя к самостоятельности и больше не повторять столь досадных оплошностей. Но чтобы хоть как-то исправить ситуацию, Миён в оставшееся время сбегала в буфет и взяла салат, а потом поставила перед спящим на парте Уёном.

— Сегодня без маминой еды, она уехала, а я с собой взять ничего не додумалась...

— Ты у меня золото, — с сонной улыбкой проговорил Уён и потянулся за пластиковой вилкой, но взглянув на время, отложил завтрак до следующего перерыва. — Но я бы не сказал, чтобы ты сильно из-за этого расстроилась. Случилось что-то хорошее?

— М-м-м... да! — воскликнула Миён, сев на соседний стул и коротко чмокнув Уёна в губы. — Помнишь, ты говорил о ночевке и расстроился, что я не согласилась? Так вот, я чувствую, что готова! Только ночевать мы будем у меня, а не у тебя. Родители уехали на неделю и я хотела предложить тебе... Не знаю, как ты к этому отнесешься... — она ненадолго замялась, но скорее специально, чтобы подогреть интерес Уёна. — Давать жить вместе всю эту неделю! Тебе будет что поесть, к кому возвращаться, где нормально поспать, будем вместе готовиться к экзаменам. Что думаешь? А сегодня возьмем с собой Сана и Юнхо, поедем все вместе тусить к нам.

Уён какое-то время похлопал глазами, пытаясь осмыслить предложение, боясь, что ослышался или что не так понял сказанное из-за собственной сонливости.

— Ты не хочешь?..

— Нет, очень хочу! — тут же возразил Уён. — Просто это как-то неудобно, наверняка твои родители и не знают, что я буду... В прошлый раз получилось очень неловко перед ними, они нас чуть голыми в постели не обнаружили... Еще бы увидели то, чего не надо, и всё! Позор на мою голову.

— Но их сейчас не будет и мы можем... — Миён сложила ладонь ему на колено, поползла рукой выше и приникла губами к его уху. — Я уже тоскую по своему мальчику по вызову, мне он очень нужен... Он каждый раз превосходит себя.

— Будь мы сейчас одни, — тоже понизив голос, проговорил Уён, — и не будь тут камер... Я бы уже положил тебя на эту парту, встал на колени и сделал бы всё, как ты любишь, — он перехватил ее руку и сплел пальцы, боясь, что заведется ни на шутку и потом не сможет думать ни о чем другом. — Хорошо, поехали к тебе на неделю, только я буду сам готовить и платить за продукты, чтобы хоть как-то свое нахождение там компенсировать. Хотя могу и немного по-другому, но такое твои родители вряд ли бы оценили, — добавил Уён на ухо Миён и чмокнул ее в щеку.

— Ой, ой, ой, посмотри на них! Всё шепчутся! — ядовито проговорила во всеуслышание Наын, вызвав смешки. — Меня от ваших розовых соплей тошнит! Надеюсь, что тебе, Уёни, не противно целовать эту шалаву после того, с каким упоением она сосалась с Хонджуном! Кстати, как там Сан? На него всё еще виды имеешь? А то я тут слышала кое-какую интересную информацию...

— Как-то сегодня прохладно и ветер дует, — загородив Наын обзор на Миён и Уёна, с прищуром промолвил Сан. — А еще очень дерьмом несет, но быть может, это не с улицы, а из чьего-то грязного рта. Иди сюда, поговорим, — приказал он и щелкнул пальцами, однако Наын даже не шелохнулась, немного опешив от его резких слов, но Сан не растерялся, схватил ее за предплечье, отвел в коридор и прошептал на ухо: — Будешь приставать к моим друзьям — я сделаю так, что тебе никто не поможет и ты пробкой из универа вылетишь, поняла меня? А если будешь доставать Чанми, то тебе лучше не знать, что случится.

— Ким Чанми! Я уж надеялась, что ты с ней просто трахаешься, а ты себе реально девушку завел? — спросила, цокнув, Наын и постаралась вырвать руку, однако Сан только усилил хватку. — Напугал, тоже мне! И чем же твоя Чанми лучше меня? Не хочешь попробовать нас сравнить в постели?

— Я предупредил тебя. С этого дня не смей открывать свой грязный рот в сторону Чанми, Юнхо, Миён и Уёна. Его разозлить труднее, чем меня, но если ты его выведешь, то можешь опасаться за сохранность своих соцсетей. Так что не советую и дальше его доставать.

Сан разжал руку и вернулся в аудиторию, не оборачиваясь назад. Знал бы хоть кто-то, как ему это всё надоело: и то, что он не может открыто встречаться со своей девушкой, и выкрутасы Наын, и наивность Уёна, считающего, что его мать начала меняться, и учеба, и всё остальное. Схватить бы сейчас Чанми, махнуть с ней куда-нибудь в другой город, взять лошадей напрокат и скакать по заснеженному полю сколько влезет. Красиво звучит, да только не сбудется. Точно не в ближайшее время.

— Что ты ей сказал? — спросила удивленная Миён, взглянув на пылающую от злобы Наын. — Пусть бы говорила себе что хотела, ее слова никто всерьез не воспринимает. Несчастный она человек, если задирает нас, как школьница.

— Угу... С несчастными людьми вообще очень трудно, они опасны, потому что им нечего терять, — сев на свое место и накрыв тетрадью лицо, ответил Сан. — Надо быстрее разобраться с этими мажориками, всё выбросить это из головы не могу... Ты как после этого случая? Окна и двери поди запираешь?

— Ну почти... Хотела пригласить тебя сегодня к себе ночевать вместе с Юнхо и Уёном. Посидим вшестером, поболтаем, мажориков взломаем и подумаем, что можно выставить на всеобщее обозрение, все вместе, пива с соджу и макколи попьем. Как на это смотришь?

— Сугубо положительно, потом сессия, точно так не посидим. Во сколько подъехать?

Все действительно настолько устали от учебы, что расслабиться не помешало бы, и поэтому Сан с нетерпением ждал вечера, чтобы, во-первых, выпить, а во-вторых, увидеть Чанми. Закончив со всеми домашними делами, он заехал в магазин за алкоголем и закусками, вышел из магазина с тремя большими пакетами, забрал Уёна, хоть и отговорить его работать сегодня оказалось той еще задачей, и примчался в дом Миён, из которого уже доносился веселый смех. Вся компания стояла на улице возле мангала, и пока девушки подносили тарелки для мяса, Юнхо переворачивал отбивные из свинины, внимательно следя за всесторонней прожаркой. Тихо на колонке играла музыка, Ёсан включал треки из своего плейлиста. Просто красота.

— Чем-то нужно помочь? — оставив рюкзак со всеми необходимыми вещами в доме и выбежав на улицу, спросил у Юнхо Уён. — Может, на закуску что-нибудь приготовить? Гарнир к мясу точно необходим.

— Мы купили там продуктов, — ответила вместо Юнхо Миён, — только я готовить не умею, а Чанми я заставила отдыхать. Приготовим вместе?

— С радостью, — с улыбкой ответил Уён, прошел в дом и открыл холодильник. Просмотрел всё, что там есть, чтобы выдумать, какое бы блюдо приготовить, и наконец сказал: — Не гарнир к мясу, конечно, но можно приготовить токпокки с сырным и томатным соусами. Так-с... — Уён закатал рукава и сцепил с крючка фартук госпожи Кан. — Показывай, где здесь что лежит. Будешь помогать мне?

— Я же сказала — приготовим вместе! Хоть чему-то научусь, — расхохоталась Миён и полезла в шкафы за мисками и мукой. — Что мне делать?

— Для начала нам нужен кипяток, — уже залив в чайник воду, проговорил Уён. — Берем муку, добавляем соль, — сопровождая слова действиями, начал объяснять он, — потом добавим сюда кипяток. Будешь добавлять его в воду и осторожно мешать ложкой, а я в это время смешаю соусы.

Когда вода вскипела, Миён попыталась сделать так, как ей было сказано, и запыхтела, стараясь не ударить в грязь лицом, а краем глаза следила за тем, как умело и быстро Уён мешает соусы венчиком, сосредоточенно глядя в миски. В фартуке и каплями томатной пасты на носу он выглядел просто обворожительно. Домашний и уютный, самый настоящий будущий муж, о котором мечтает каждая. Когда мешать тесто даже лопаткой стало тяжело, Миён стала делать это руками и тут же одернула руки, забыв, что имеет дело с кипятком. Уён тут же прискакал на помощь, помог охладить кожу ледяной водой, потом надел перчатки и приступил к приготовлению самостоятельно.

— А я тебе кое-что вяжу, — похвалилась Миён, когда Уён встал позади нее и, накрыв ее руки своими, помогал слепить сами рисовые клецки. — Уже почти закончила, жду не дождусь, когда наденешь, — она взяла в руку немного муки и дунула в лицо Уёна, забыв, что на нем очки, и заляпав их.

— Айщ, так и знал, что надо надевать линзы! — нисколько не разозлился он и обмазал шею и руки Миён в ответ, вызвав ее вскрик. — Компенсируешь мне потом тем, что вяжешь, моральный ущерб за запачканные очки! Не ототру ведь теперь!

— Ототрешь, куда денешься? — хмыкнула Миён и вновь приступила к клецкам, тогда как Уён отправился мыть руки и затем надевать линзы. — И всё я тебе компенсирую, Тростинка. Кстати, ты подкачался.

— Еще бы я не подкачался, Сан безжалостно гоняет меня и стоит над душой, тренером себя возомнил! «Ты можешь, ты можешь!», «Давай, еще пару подходов, быстро!», «Отжимаемся, давай, давай, не отлынивай, сам меня попросил погонять тебя!» Просил, но не так же жестоко! Он как папаша какой-то.

— На меня жалуешься? — войдя на кухню и поставив на столешницу две баночки пива, спросил раскрасневшийся от выпитого Сан. — Зато результат налицо! Вон как выглядеть стал. Тебе бы еще вес набрать и в мышцы его весь перегнать, и будешь как я! — он с размаху шлепнул Уёна по ягодицам и сунул палец в тарелку с острым томатным соусом, затем слизав его.

— Господин Чхве, прекратите лапать моего парня! — возмущенно завизжала Миён. — То как Тростинку от тебя отогнать не знала, то теперь как от тебя отвязаться, придумать пытаюсь. Ну что за напасть у меня в личной жизни?! Найди себе девушку и ее лапай! — добавила она, когда Сан рассмеялся и собирался было уйти.

— Нашел уже, но вам об этом знать не обязательно!

— О, так, может, познакомишь? Или ты ее придумал? Пусть приезжает, места всем хватит. Заодно и от моего Уёни отстанешь.

— Ты, блин, как собачка-пустолайка: на всех кидаешься, кто к твоему Уёни лезет! Я его первый приметил, имею право. Без нас с Юнхо вы вообще бы встречаться не начали. Да? — спросил он у Юнхо, тащащего с улицы чан с мясом при помощи Ёсана. Уёну оставалось только качать головой на то, как его пытаются поделить. — Ну, чего молчишь?

— Да они без нас и шагу не могли сделать! — поставив тяжелую ношу на стол, сказал Юнхо и стер испарину пота. Вслед в дом вошла Чанми с кучей посуды в руках. — А как она плакала, вы бы видели! «Ы-ы-ы-ы! Я правда люблю Уёна, что мне теперь делать?! Может ревность у него вызвать?! Ы-ы-ы-ы!» — во всех красках изобразил он плачущую Миён и получил кухонным полотенцем по голове.

— А ко мне притащилась и начала спрашивать про какие-то ручки, протоны, нейтроны и электроны, — вклинился в диалог Ёсан и, не повторяя ошибку Юнхо, увернулся от удара. — Я пока сообразил что к чему, сто лет прошло. А теперь даже наедине с Уёном не дает поговорить, злая она!

— А этот всё отнекивался, что влюблен, а потом — «да не может быть такого, что она в меня влюбилась, глупости это всё!» — подключился Сан, говоря так, будто Уёна и Миён здесь нет. — За километр было всё видно, так нет же, всё оттягивали!

— Ты невыносим, когда пьян! — возмущенно протянул гласные Уён. — На! — он скормил Сану с палочек овощи, чтобы его заткнуть, а потом снова повернулся к столешнице, продолжив возиться с клецками. — Готово будет через какое-то время, всё варится и жарится. Пока мы все не напились, предлагаю полазить по соцсетям мажориков, Бинни и Феликс любезно откопали все их имена. Думаю, начать с главаря будет самое то!

Юнхо злодейски расхохотался и осторожно потер друг об друга ладони, уже предвкушая сладкую месть за свои побои. С руки до сих пор гипс не сняли, приходилось учиться управляться только левой рукой и разрабатывать ее, даже к доске не подойти и конспекты не написать по-человечески. Хорошо, что хоть Миён выручала. И вот теперь настало время для того, чтобы если не физически, то хотя бы ментально избить этих мразей! Уён достал ноутбук и попросил немного подождать, но всем, несмотря на занятость готовкой и выпивкой, не терпелось поскорее приступить к делу, поэтому они стояли над душой и доставали вопросами: скоро? Когда? Уже открыл? Что-то нашел?

— Так-с, — стерпев их потораливания, наконец сказал Уён, войдя в профиль О Джэквона, главаря этой шайки богачей, который и просил подсыпать в коктейль девушке наркотик. — Интересно, интересно... Начнем с закрепленных сообщений, — не успел он это проговорить, как уже собрались остальные, приклеившись друг к другу и пристально вглядевшись в экран. — У-у-у-у... Есть какая-то богатая невеста, но вместе с тем... — Уён пролистнул еще повыше, заметил женское имя, Нам Суён, и нашел ее у О Джэквона в друзьях. — Изменяет своей невесте с ней, значит...

— Девка непростая тоже, — задумчиво проговорил Ёсан, — подарками всё время хвастается. Полистай комментарии к фотографиям.

Так они и сделали. Нам Суён под каждым постом прилетали вопросы, какой такой «любимый» подарил все эти украшения, цветы, айфон и прочие радости, но она на всё отвечала только интригующим «секретик» или «тебе знать не обязательно». Охотница за жизненными благами, значит... Что ж, это было против правил Уёна — впутывать посторонних людей, особенно незнакомых, но О Джэквон первым вплел в эту историю Миён, да и Нам Суён не вызывала ничего, кроме отторжения. Сан и вовсе ломаться не стал: отобрал мышку и переслал этот великолепный секс по переписке невесте О Джэквона, а потом залез в диалоги с друзьями, нашел имя поставщика наркотиков, запомнил его, чтобы потом отправить Сынмину, и во вложениях отыскал несколько позорных фотографий и видео с вечеринок, где в том числе засветилась травка, порошки, обкуренные и обдолбавшиеся люди. Это тоже пойдет в общий доступ и в отделение полиции.

— Вот тут еще, смотри, дурь какая-то, — подсказала Чанми, просмотрев видео. — Тоже скачивай. Может, выставить прям на стене? Завтра суббота, вряд ли О Джэквон рано проснется, а как только откроет интернет, то его будут ждать сюрпризы. Где он учится или работает?

— Вряд ли он знает слово «работа», — хмыкнул Уён. — Учится в нашем ВУЗе, только на экономическом. Хм... Ян Чонин, друг Феликса, учится там же. Можно попросить его распространить видео и фото. Сейчас напишем кому-нибудь, вряд ли все еще спят. Здесь вроде больше ничего интересного. Кто дальше?

— Тот брюнет, который докопался до нас и обломал поцелуй! — подсказала Миён.

— Ура, ты догадалась, что я хотел тебя тогда поцеловать, — улыбнулся Уён, заставив ее нахмуриться. — Ты права. Его зовут Пак Тэян. Посмотрим, что тут... — сделав несколько кликов в программе, он пробрался в нужный профиль, сходу открыл переписку с неизвестным человеком и присвистнул. — А этот еще и вещи родительские перепродает, вон, жалуется, что опять карманные урезали, а часы новые охота! И сам наркотой торгует! Алмаз!

— Алмаз?.. Нет, тут целый бриллиант, — Ёсан отобрал у Уёна мышку, высунул кончик языка и тут же переслал переписку сразу на стену, в профиль. — Этот тоже нескоро проснется, судя по всему. Слушай, а они точно не поймут, что это твоих рук дело? И так хотели тебя избить, напали на Юнхо, караулили у бара. Это безопасно?

— Думаю, когда они поймут масштаб своих проблем, им будет не до того, чтобы гоняться за мной: от полиции и общественного осуждения придется отмазываться, — махнул рукой Уён, уверенный, что всё будет хорошо, однако Сан и Юнхо тоже напряглись после слов Ёсана. — Но переслать на стену мало — нужно отправить во все городские сообщества и их знакомым с левых аккаунтов, чтобы проснувшись, не смогли удалить и чтобы это увидело как можно больше людей.

— Тогда перешли мне, а потом удали переписки для них, — попросил Юнхо, — а там я сам займусь. Но это точно безопасно? Или к тебе личную охрану нужно приставить?

Уён по-доброму закатил глаза, тронутый заботой о нем, и потом они все вместе пересылали фотографии и переписки Юнхо, а затем перенаправляли их нужным людям. За своим занятием даже не успели заметить, как время перевалило за полночь. Первой это поняла Чанми, дождалась, пока они все насладятся поздним ужином, и побежала наверх за настольными играми, сказав, что после долгого сидения им нужно размяться, и лучше игры, чем «Твистер», для этого не найти. Первым за ведущего встал Ёсан, хищно улыбнулся, предвкушая веселье, и покрутил стрелку.

— Сан, правая рука на красный.

Решив пока что не вставать посреди поля, Сан подчинился и опустил руку, хотя его шатало из стороны в сторону из-за выпитого. Следом была Миён — ей приказали опустить левую ногу на желтый, и она встала по другую сторону поля от Сана, сведя риск столкнуться до минимума. Юнхо — левая рука на желтый, и ему пришлось выкручиваться. Чанми — правая нога на зеленый, а Уён — правая рука на синий. Пока что все просто смотрели друг на друга: кто исподлобья, а кто снизу вверх, но через несколько минут, когда Ёсан повернул стрелку не меньше пары десятков раз, все участники игры спелись в подобие клубка пряжи и шатались, стараясь не грохнуться.

— Ты меня сейчас раздавишь! — взвизгнула Чанми, когда Юнхо кое-как дотянулся ногой до желтого, но получилось так, что перекинул ее через спину Чанми. Ему вообще было труднее всех с одной сломанной рукой. — Господи, ну ты и!.. Ребят, может, хватит?

— Нет! — синхронно воскликнули остальные.

— Только до победного конца! — добавила Миён и по указке Ёсана переставила руку на зеленый, однако для этого пришлось пролезть под стоящим задницей вверх Саном.

Уён тоже сдаваться не собирался и потому уворачивался в меру своих возможностей, в том числе стараясь никому ничего не отдавить. Правда, в глазах плыло от недосыпа, а руки дрожали в локтях от слабости, но он упорно стоял, даже когда Чанми подбоченилась к нему и ненароком, шатаясь, толкая в бедра. Ёсан же только наблюдал за этим, громко и не скрываясь смеясь, продолжал мучить остальных и иногда даже тайком фотографировать. Миён практически села на шпагат и уже начала бояться, что скоро порвутся ее домашние штаны, однако игре всё же суждено было закончиться — Чанми не выдержала первой под весом Юнхо и грохнулась, повалив за собой и Уёна, и Сана, а тот, в свою очередь, остальных.

— Давайте поиграем теперь во что-нибудь менее подвижное... — предложила Миён, потерев копчик, и с ужасом поняла, что всё же слышала треск рвущихся швов. Только бы никто не видел дырку в штанах и эти розовые трусы, только бы! Хотя кто угодно, но не Сан! Остальным можно. — Я сейчас вернусь! Вы пока думайте!

Миён убежала, стараясь не расставлять ноги слишком широко, и вернулась только несколько минут спустя в обтягивающих шортах, когда все уже скачали себе приложение для рисования и налили по рюмке макколи. Ёсан снова включил тихую ненавязчивую музыку и предложил для сложности игры включить смешанную тему. Первой заниматься художествами должна была заниматься Миён, и ей досталось изображение бухгалтера. Усмехнувшись, она нарисовала несколько палочек, означающих человека, нарисовала ему кривые очки, неровные зубы и бумажки.

— Что за урода ты рисуешь? — спросил Юнхо, не имея никаких догадок. Однако лицо Сана его рассмешило: он просто хмурился, пьяно пошатываясь из стороны в сторону, и писал свои предположения с ошибками словах.

— Если хочешь увидеть урода, посмотри в зеркало. А это человечек, — беззаботно отозвалась Миён, продолжая что-то вырисовывать.

— То, что это человечек, не означает, что он не может быть уродом, — в тон ей ответил Юнхо. — Да, блин, это кто, Уён?

— Что за оскорбления?! И вряд ли я есть в базе данных приложения.

— А почему меня твоя девушка оскорбляет?! Я не урод!

— Да от тебя даже Сыльки сбежала и переключилась на Чонхо! — Миён цокнула, когда осталась пара секунд, но Чанми вовремя успела написать правильный ответ и принялась рисовать. Ей достался фонтан.

— Это я от нее сбежал и передал в руки Чонхо, не путай, ты тоже в этом участвовала! — Юнхо быстро написал свое предположение, но оно оказалось неверным. — И вообще, я не расстроен: у меня всегда есть Уён, будет кого по заднице стукать, — сказав это специально, чтобы вывести Миён, Юнхо широко улыбнулся, состроив дурачка.

— Тебе запрещено, — ответила она сквозь зубы.

— А мне ты не запрещала. Это могу делать и я! — подключился Ёсан, угадав, что нарисовала Чанми.

— Кто? Ты? — Миён громко рассмеялась и сделала глоток пива. — Ты, донсэн? Законченный гетеросексуал? У меня претензии не к тебе в этом вопросе, а вон к нему — господину Чхве! Этот точно не упустит возможности пошлепать моего парня по заднице и вообще до него докопаться в любой удобной ситуации.

— А-а-а-а?.. — протянул возмущенно Сан. — Сказал же — первым его занял, мирись с моим соседством в его сердце и с моими руками на его заднице.

— Я одна в этой комнате не хочу Уёна? — спросила, выгнув бровь, Чанми.

— Всем, кто хочет Уёна, кроме меня, будет плохо, так что правильно делаешь! — воскликнула Миён.

— Давайте на этом закончим! — взмолился покрасневший Уён, но потом вдруг расплылся в млеющей улыбке и договорил: — Не нужно ссориться, меня и на всех хватит, правда-прав!.. — не успел он закончить, как в него со всех сторон полетели подушки. — Окей, понял, мне сюда лучше не встревать. Ёсан, я угадал твой виноград, теперь моя очередь.

Игра продолжалась больше часа, и Чанми, будучи самой трезвой, победила, после чего взглянула на часы, показывающие три часа ночи, и предложила разойтись. Забывший о том, что они, вообще-то, скрывают свои отношения, Сан поцеловал ее в щеку и сказал, что сейчас она как никогда права. И благо, что в это время Миён была занята тем, чтобы забить Юнхо подушкой до смерти, иначе точно всё поняла бы.

— Я останусь с Саном, помогу ему, а вы все идите наверх, — по-матерински нежно сказала Чанми, уложила Сана на диван, накрыла его рот ладонью, когда он потянулся за поцелуем, и подложила под голову миниатюрную подушку. — Мы всё уже убрали, так что... Я тут разберусь с остальным сама.

— Точно не нужна помощь? — спросил Ёсан, но потом смекнул, что Чанми и Сан хотят остаться наедине, и потянул за собой Юнхо, чтобы еще поиграть в видеоигры, но сам весь скукожился внутри. Это так неприятно — быть хранителем чужой тайны, особенно когда она может навредить родной сестре. Хотя та, похоже, вообще ничего не замечала, смотря на Уёна и только на него. Надо будет громкости на телевизоре прибавить, а то мало ли, чем эти двое захотят заняться.

Проводив всех взглядом, Чанми тяжело вздохнула, а потом ощутила, как Сан хватает ее за запястье и укладывает на себя, заключая в объятья. Каждый раз, когда она вот так лежала на его крепкой, если не сказать — каменной груди, начинала млеть и против воли прикрывала глаза, ощущая тепло мужского тела безграничную нежность. Даже когда они ссорились, ничего не могла с собой поделать. Сейчас Сан ласкал ее волосы пальцами и целовал в щеки. От него несло алкоголем за километр, но Чанми это не смущало, и она просто жалась ближе.

— Нам нельзя здесь, не сейчас... — сказала, наконец оторвавшись, она, и села на край дивана.

— Достало... — заскулил Сан, накрыв ладонями лицо. — Сколько это вообще можно скрывать?.. Когда это всё прекратится? — пьяным голосом заныл он. — Я ничего у тебя не прошу, только хочу встречаться с тобой, как нормальные люди... Господи, Чанми, я тебя люблю, ты этого не видишь? Вот и за что так со мной?

Чанми вскинула медленно приподняла голову и повернулась к нему, заглянув в пьяные полуприкрытые глаза. Сан раньше никогда так не говорил. «Я тебя обожаю», «с тобой мне очень интересно», «не хочу уходить от тебя», «ты мне очень дорога», но никогда — «я тебя люблю».

— Скоро это закончится... — пообещала Чанми, взяв его руку в свою и почувствовав, как к ее горлу подступает ком. — Я обещаю, что совсем скоро, я тоже уже не могу. Если бы я могла повернуть время вспять, я бы никогда не пошла с тобой в ту палатку...

— И что? Лучше бы мы с тобой вообще не встречались и ты никогда ко мне не подходила? — спросил Сан и привстал с болезненным стоном. — Я признался тебе в любви только что и хотел услышать... Что, мне не стоило вообще тогда рядом с тобой появляться?

— Нет! — тут же возразила Чанми, поцеловав его в губы. — Конечно, нет! Просто я всё сделала бы совсем иначе или хотя бы призналась во всем Миён сразу, а не теперь, спустя сто лет, когда это сделать становится всё труднее и труднее. Впрочем... Ты сейчас очень пьян, и этот разговор бессмысленный. Поговорим завтра, когда оба будем трезвые, и придумаем, как обо всем рассказать.

Чанми отправилась на кухню, чтобы поискать в аптечке какое-нибудь средство, которое смогло бы помочь облегчить похмелье, порылась в шкафу, нашла нужное лекарство, поставила чайник, чтобы смешать порошок с кипятком, и услышала тихие шаги. Сан подошел к ней сзади и обнял, навалившись всем телом, а потом начал лепетать что-то невнятное, но при этом нежное. Как он всё же под градусом меняется... Чанми развернулась, чтобы поцеловать его и отправить обратно на диван, а потом различила скрип ступенек, резко хлопнула кулаком по выключателю и насилу, несмотря на вялое сопротивление, засунула Сана под декоративный столик с высокими ножками. Хилое, но прикрытие.

— Ой, господи! — вскрикнул Юнхо, включив свет и схватившись за сердце, стоило только увидеть возле себя Чанми. — Ты чего здесь в темноте бродишь?

— Да я... — замялась она, стараясь ничем не выдать присутствие здесь Сана и закрыть на него обзор. — Просто забыла здесь вот это, — она потрясла порошком, — зашла, а свет было лень включать. А ты снова за пивом? Может, хватит? Сану, вон, и так плохо. Мне за всеми вами потом ухаживать?

— Да бы с Ёсаном по последней баночке и сыром будем заедать, — пожал плечами в ответ Юнхо. — Так что больными не сляжем, не беспокойся. Хотя понимаю, ты тут типа за старшую, за всех переживаешь. Сама-то ложись спать, мы до утра будем сидеть, а что будут делать Уён с Миён — представить страшно.

— Да, да... Пусть там сами решают, у них конфетно-букетный период. Я еще посижу здесь немного, приведу Сана в порядок и пойду спать, — Чанми нервно рассмеялась, а потом долго-долго дырявила взглядом спину Юнхо, пока тот не скрылся в комнате Ёсана. — Фух, чуть не попались... Ты прав: пора с этим заканчивать. Вылезай, — сказала она Сану, но ничего не услышала в ответ, а обернувшись, поняла, что Сан молчит, потому что уснул под столом. — Ой, горе ты мое...

Чанми попыталась разбудить Сана, но он только открыл глаза, выполз из-под стола и рухнул на пол, так что его пришлось тащить до дивана волоком, а потом снова потрясти за плечо и заставить выпить лекарство, хоть и не полностью. Затем накрыть пледом и удобнее устроить на подушке. Тогда и только тогда Чанми осталась довольной, убрала прилипшие ко лбу пряди волос, чмокнула в щеку и, погладив скулу, сказала:

— Я тоже тебя люблю.

*****

— Посмотрим что-нибудь или тебе тоже хочется побыть немного в тишине? — спросила Миён, войдя в комнату, закрыла за собой дверь и поставила поднос с лимонадом и графином со льдом на тумбочку. — Наконец-то вдвоем... Еще и все покушаются на тебя, ишь чего придумали!

— Они просто дразнят тебя, вот и всё, а ты ведешься, — улыбнулся Уён, подошел к разлегшейся на кровати звездочкой Миён, стянул с себя худи и упал рядом. — Думаю, и правда лучше побыть в тишине, а то в универе громко, в баре громко, аж беруши стал надевать, здесь было громко. Давай просто полежим.

— Да, тишины в последнее время не хватает... — согласно кивнула Миён и устроила голову на груди Уёна, крепко прижавшись к ней. — Просто мы встречаемся не настолько давно и мне всё время хочется, чтобы рядом с тобой была только я. Собственница, не хочу ни с кем делиться.

— Могу отчасти понять. Кстати, а где я буду спать? На полу?

— Конечно же на полу! Даже подушки и одеяла тебе не выдам, лежи тут один, как верный песик! — саркастично отозвалась Миён.

— Обожаю твои приколы, — Уён хмыкнул и, приподняв голову Миён за подбородок, слил их губы в нежном неспешном поцелуе. — Но мне кажется, я без предисловий могу начать кое-что интересное, нисколечко не устал, и теперь собираюсь остаться в этой кровати как можно дольше, — ненадолго оторвавшись, полушепотом сказал он и вновь приник к Миён, начав постепенно переворачивать ее под себя и спускаться поцелуями ниже.

— Ты решил исполнить свое обещание, которое дал мне сегодня утром? — тихо застонав, спросила Миён и ощутила, как руки Уёна начали блуждать по ее телу: сначала залезли под розовую футболку с изображением единорога, задрав ее, затем забрались под домашний тканевый топ и сжали в ладонях упругую девичью грудь. — Уёни... — выдохнула она и оставила поцелуй на его щеке.

— Я же должен отвечать за свои слова, правда? — Уён приподнял Миён, стянул с нее верх одежды, потом сделал то же самое с собой, обхватил губами затвердевший от возбуждения сосок, просунул пальцы под облепляющую ноги ткань шорт и проник верхними фалангами в лоно, нащупав уже успевшую выступить влагу. — Тем более как я могу тебя не порадовать, если тебе это так нравится?

Миён ничего не ответила, вернее, забыла, что это нужно сделать. Каждый раз, когда Уён вот так же, как сейчас, доставлял ей удовольствие, она не помнила даже, как правильно дышать. Грудь и живот, теперь осыпаемые поцелуями, мерно вздымались, а всё тело предвкушало те нежные ласки, которые вот-вот на него обрушатся. Немного помассировав клитор и лоно пальцами, Уён отполз поближе к краю кровати, приподнял ногу Миён за стопу и коротко коснулся ее губами, затем начав пробираться выше — к голени, икре и внутренней стороне бедра, проводя по той носом и затем лизнув языком.

— Что ты со мной каждый раз делаешь?.. — откинув голову на подушку и по привычке впившись пальцами в мягкие черные волосы, Миён судорожно вздохнула, как только язык Уёна проник в ее влагалище и принялся проводить по внутренним стенкам сверху вниз и слева направо. — Ах!.. Да...

Уён знал, как доставить ей удовольствие, всегда и во всем, будь то его язык или пальцы, он отдавал всего себя и — Миён видела это отчетливо — жадно вслушивался в ее стоны да изредка вырывающиеся вскрики. Это его заводило, вот только он сам... Что получал он сам? Ее волновало то, что она не может ответить ему тем же в вопросах оральных ласк, хотя очень хотела и читала кучу статей, но то случая не представлялось, то трусила, то настрой оказывался не тем, то им кто-то мешал, а то им приходилось расходиться по своим делам. Не успела Миён об этом как следует подумать, сминая при этом в свободной руке простынь, Уён вдруг отпрянул и понурил голову.

— Почему остановился? — спросила испугавшаяся Миён и приподнялась на локтях. — Что-то не так? Тебе плохо?

— Нет, нет... Просто я тут подумал сейчас... может быть... Как думаешь, мне стоит... — он прикусил губу, очевидно, замявшись. Уён не знал, имеет ли право такое говорить, боялся, что всё слишком быстро и что он торопит события. — В общем, я тут подумал, может быть, мне сходить в аптеку? Прямо сейчас?

Миён села на кровати в позу лотоса и, подумав совсем немного, сказала:

— Да, можно. Думаю, что... Да, да и да. Я понимаю, к чему ты клонишь, и тоже хочу этого, Уёни, — она на какое-то время замолчала, силясь набраться смелости. — Я действительно хочу заняться с тобой...

— Любовью? — с доброй издевкой спросил Уён.

— Сексом, — почти перебив его, ответила она и пристально взглянула в его глаза. — Я хочу заняться с тобой сексом.

На какое-то время Уён завис, проговаривая про себя ее слова.

— Тогда... Я иду в аптеку? — немного опешив, спросил он.

Миён сама не успела понять, как быстро кивнула, давая зеленый цвет, а через несколько секунд уже одетый Уён выскользнул из комнаты, закрыв за собой дверь. А что теперь делать?.. Просто сидеть тут и вслушиваться в скрип калитки? Нет, так дело не пойдет, это будет их первый раз, и всё должно быть идеально. Наверное, они быстро перешли на этот уровень отношений, но Миён приучила себя к мысли, что секс — это просто секс. Что он может происходить даже по обоюдному согласию двух незнакомых друг другу людей, желающих получить удовольствие, а уж если он случается по любви... Сколько статей было перелопачено, сколько сексологических видео было просмотрено, потому что хотелось хоть немного подготовиться, но спросить об этом каждый раз оказывалось неловко или стыдно. Опыт у всех разный: кто-то писал о море крови после первого раза, кто-то о том, что ее было совсем немного, а кто-то — что ее не было вовсе. Миён очень хотелось бы относиться к последним.

Ворвавшись в ванную, она как следует выкупалась с гелем для душа, выбрила всё подчистую, намазала лицо кремом и нанесла тональник, чтобы скрыть некоторые неровности кожи. Конечно, Уён не обратит на это внимания, но... Уверенности придавало ощутимо. Решив еще немного подкрасить глаза, Миён порылась в косметичке и ящиках, но не обнаружила здесь туши и поплелась в свою комнату, однако не ожидала, что Уён уже там — сидит на краю кровати и заламывает пальцы. Он тоже нервничал и даже почти не скрывал этого.

— Ты так быстро... — закрывшись на замок, проговорила Миён и распустила пучок. — Я думала, успею немного привести себя в порядок.

— Тебе это не нужно. Для меня ты была красивой, даже когда купалась в речке и дралась с Сыльки, — по-доброму хмыкнул Уён, медленно встал и подошел к ней. Потом он заправил прядку ее волос за ухо и погладил большим пальцем щеку. — Не знаю, как начать, поэтому... — он приник губам Миён с поцелуем, но куда более настойчивым, чем раньше, осторожно подхватил ее под коленями и лопатками и опустил на кровать.

Расслабившись как следует, Уён встал на колени, стянул с себя футболку, потом избавил от одежды Миён и, дотянувшись до графина, выудил из него кубик льда, сначала приложив его к белой тонкой шее, а потом начав спускаться им вниз по телу, тут же оставляя горячие поцелуи на холодной дорожке воды. Послышался тихий стон, живот и грудь вновь начали вздыматься от сбившегося дыхания, и вскоре Уён уже добрался практически растаявшей льдинкой до лобка.

— Признавайся, где научился таким приемам! — воскликнула Миён, против воли прикрыв веки и ухватившись за уголок тумбочки, когда Уён растопил кубик льда окончательно и поцеловал ее клитор. — Какой-то запрещенный прием!

— Сам только что придумал, — усмехнулся он и проник в ее лоно пальцами, собираясь возбудить Миён заново, но нащупав там море влаги, округлил глаза. — Ого! Я думал, мне нужно будет хорошо поработать, чтобы потом начать, а ты уже такая мокрая... Хотя у меня тоже давно встал, — сказал Уён и зажмурился от стыда, не зная, что он несет.

— То, что у тебя на меня встает, мы знаем аж с осени. Это не секрет, — в тон ему ответила Миён, тоже не понимая, что за ерунду они оба городят, а потом, чтобы исправить ситуацию, притянула Уёна ближе к себе и приобняла. — Я готова... Давай, наконец, уже просто сделаем это.

Кивнув, Уён расстегнул ремень, помогающий держать ставшие великоватыми штаны, разделся до боксеров, а потом медленно стянул и их, чувствуя, что Миён пристально за ним наблюдает. Она же следила за всеми его движениями, надеясь привыкнуть к виду голого мужского тела, и поджала губы, когда Уён вынул пакетик, разорвал его зубами и принялся надевать презерватив, стараясь справиться как можно скорее, чтобы не заставлять их обоих ждать. Минута — и Миён снова оказалась лежащей на кровати с разведенными в разные стороны ногами.

— Скажи это еще раз, пожалуйста... Я просто до сих пор не верю, что это происходит, и мне нужно это услышать, — он поцеловал внутреннюю сторону ее бедра. — Если ты хочешь секса, как хочу его я, то я немедленно постараюсь сделать так, чтобы нам обоим было... хорошо.

— Я не просто хочу секса, Уёни, я хочу его с тобой. Хочу тебя. Не медли, пожалуйста... Ты ведь и сам всё чувствуешь, — она выгнула поясницу и потерлась лоном о его член, требуя начать.

Услышав эти слова и ощутив сладкие прикосновения, Уён прирыкнул и тут же набросился на ее губы. Потянул нижнюю на себя, прикусил ее, а потом проник в рот Миён и провел кончиком языка по ее верхнему нёбу. Еще совсем немного, и головка члена вошла в лоно, начав медленно и тягуче двигаться внутри. Сначала послышалось болезненное шипение, но Миён сказала себе, что всё нормально и что это лишь те самые первые минуты дискомфорта, о которых писали в статьях. Это ничего. Уён не напирал, внимательно следил за реакцией, был нежен и продвигался с каждым толчком по миллиметру.

— Всё хорошо? — войдя наполовину, заботливо спросил он. — Может быть, медленнее? Остановиться? Дать тебе привыкнуть пока что к этой длине?

— Нет, продолжай... Там, где ты уже был, становится приятно, — ответила Миён и уронила Уёна на себя, обняв за шею. — Когда ты так близко, легче.

Уён только кивнул и чмокнул ее в нос, продолжая двигаться в том же темпе до тех пор, пока не дошел до упора и едва слышно не простонал. Ему было немного тесно, однако эти ощущения перекрывало осознание того, кто именно сейчас лежит под ним и что именно они сейчас делают. Миён не издавала ни звука, но Уён поклялся сделать ей не просто хорошо, а так, чтобы у нее в глазах летали вертолеты и чтобы она вновь застонала, да желательно погромче.

— Как ты сам? — спросила она, начав потихоньку вздыхать, когда ощущения с нейтральных сменились на приятные. — Что чувствуешь?

— Тесновато, но это временно... Скоро у нас всё будет прекрасно, я тебе обещаю, — Уён поцеловал ее в губы, а потом спустился на шею и принялся оглаживать тело, чтобы возбудить Миён еще больше и чтобы она не сосредотачивалась на потенциальной боли.

Уён продолжал медленно еще некоторое время, но как только услышал первый слабый стон, прибавил темп, входя и выходя практически полностью. Миён же, войдя во вкус, даже не старалась сдерживаться, прикусывала сережку Уёна и мочку его уха, обжигая его горячим дыханием, а руками обнимала его спину, оставляя на ней бледные непрошенные царапины. Затем она приподняла таз для лучшего вхождения и запрокинула голову, крепко-крепко прижав к себе Уёна, движения которого уже давно стали хоатичными и непоследовательными из-за всё разгорающегося огонька страсти.

— Господи, что я такого хорошего в этой жизни сделал, что мне досталась самая прекрасная девушка на планете? — громко беря воздух ртом, спросил он, ускоряясь и начиная потеть. — Да... Да! Боже, я сейчас сдохну! Мне так хорошо... Чем я это заслужил?..

— По-моему, насчет самой прекрасной девушки ты преувеличиваешь. Многие с этим точно не согласятся, — отозвалась Миён, тая под ним, как тот пресловутый кубик льда, и наслаждаясь всем, что он с ней делает: целует, обнимает, ласкает губами и руками. — Разве это не так?

— Да плевать! Я так считаю и от своего мнения не отступлюсь! Господи, Миён! — воскликнул Уён, приподнявшись на вытянутые руки и продолжив вбиваться в податливое тело. Он был быстр, но не груб, напротив — пытался подарить всю свою нежность и не скрывал то, как ему это нравится.

— Кажется, ты всё же задержишься в этой кровати... Я не собираюсь тебя из нее выпускать!

— Можешь мне кое-что пообещать? — спросил Уён, немного замедлившись.

— Смотря что это.

— Пообещай мне, что пока я живу здесь, с тобой, в этой комнате не будет ни одной поверхности, на которой мы не занялись бы сексом, — попросил он, говоря едва различимым шепотом, и ответом ему стало тихое «да» вперемешку с тем, что Миён приподняла поясницу, подаваясь навстречу его движениям. — Сдержи обещание... Не хочу оставлять тебя ни на секунду.

Вот так и получается: мечты и фантазии, которые Миён так упорно отрицала и пыталась подавить, наконец-то стали явью. Она лежала под ним, а он нависал сверху. Она стонала его имя, а получала в ответ свое. Он вколачивался в нее, стараясь доставить обоим удовольствие, а она млела, стонала и временами вскрикивала. И ведь это только первый раз, который у многих не задается, а что будет потом?! Собираясь было предложить сменить позу, Миён чуть приподнялась, но не успела сказать ни слова — Уён отпрянул от нее и упал на кровать, стерев испарину пота со лба и груди.

— Я старался сдерживаться, но похоже, перевозбудился... Как будто бы долго, но всё быстро закончилось... — он приподнялся, заглянув в ее глаза. — Дай мне отдохнуть минут пятнадцать, и я смогу продолжить, если ты этого захочешь. Всё нормально?.. — глядя на то, как она сморщилась, спросил он.

— Да, сейчас вернусь! — Миён быстро надела халат и побежала в ванную, собираясь проверить, то ли это, о чем она думает. Но всё оказалось не так страшно: всего какие-то пара капель крови и море смазки.

Хотя на самом деле Миён хотела остаться одной не для этого, а для того, чтобы осмыслить то, что только что случилось. Это правда не сон?.. И не происходит в ее мыслях? Они с Уёном. Только что. Занимались. Сексом. И не просто каким-нибудь, а крышесносным! Неужели это всё правда? Неужели так упорно отодвигаемые на подкорки сознания фантазии и мечты претворились в жизнь?.. Быстро-быстро покачав головой из стороны в сторону, Миён залезла в ванну и включила душ, собираясь обмыться, но в итоге просто зависла под струями теплой воды, сосредоточившись на будто бы завязавшемся узле внизу живота. Это точно так должно ощущаться?.. Айщ, не имеет значения! Внутри всё так и просит продолжения банкета.

Поняв, что слишком сильно задержалась и что Уён может это не так понять, Миён оделась и скорее рванула в свою комнату, обнаружив его там, сидящим на краю кровати и натягивающим штаны.

— Не торопись! Я же сказала, что не собираюсь выпускать тебя из кровати! — Миён с размаху прыгнула на постель, встала на колени позади Уёна, обняла его за плечи и нежно коснулась губами татуировки под его шеей. — Хочу попробовать быть сверху.

— Тогда для начала, — Уён сбросил с себя штаны и одним махом стянул боксеры, — нужно вновь тебя возбудить и расслабить. Я читал, что поначалу девушкам может быть очень больно, если они вот так вот усядутся, — сказав это, он вытащил из пачки второй презерватив и немедленно надел его, потом вновь уложил Миён на спину, быстро развел в стороны ее ноги и вошел, принявшись двигаться уже куда менее осторожно.

Тогда когда член дошел до упора и когда было сделано несколько толчков, Уён наконец согласился сменить позу, сел и прижался спиной к изголовью кровати, смотря на Миён влюбленным взглядом и предвкушая то, сколько всего они еще должны попробовать. Она перебросила ногу через его бедра, самостоятельно приставила член ко входу и с болезненным стоном села на головку, начав по чуть-чуть насаживаться дальше. Уён говорил ей, что она умница, что у нее хорошо получается, старался подбадривать, но Миён знала, что это не так, а потому, морщась, думала о том, чтобы поскорее справиться с этим треклятым жжением.

— Если тебе больно, давай прекратим? — нежно проговорил Уён, но она только отрицательно покачала головой.

Миён никогда не была той, кто сдается при первых же неудачах, если ей чего-то хотелось, и собиралась стать сегодня личной наездницей Уёна во что бы то ни стало. Когда она наконец села на его бедра полностью и привыкла к ощущениям, то стала медленно покачиваться вперед и назад, стараясь подобрать нужный угол вхождения. Ни за что не успокоится, пока не услышит стоны их обоих. Уён шептал что-то ласковое и нежное, гладил ее тело и осыпал его поцелуями, словно росой, а сам терпеливо ждал, ни в коем случае не собираясь торопить.

— Теперь вверх и вниз... — сама себе сказала Миён, ухватилась за его плечи и стала насаживаться, заметив, что Уён адски соблазнительно высунул кончик языка. — Кажется, получается, и уже совсем не больно...

— Вот и хорошо, — он облегченно вздохнул и погладил ее щеку. — Мне нравится, продолжай.

— Теперь-то я с точностью могу рассказать о том, как трахается Чон Уён, — хрипло проговорила она, цепко ухватившись за его плечи. — Ко мне Сохи приставала с вопросами, быстрый ли ты в постели, а Наын с ее подружками... Сам знаешь что. Я оставила о тебе хороший отзыв авансом!

— Не нужны мне никакие отзывы... Кажется, я подписался на то, чтобы работать мальчиком по вызову только у одной клиентки — и вот она, передо мной! Кстати, как ты всё это вообще выдумала?.. Я чуть со стыда не сгорел, когда зашел в аудиторию, а ты там мои руки и язык нахваливаешь!

— Ой, да ладно тебе! — усмехнулась Миён. — По мнению общественности, мы с тобой уже вообще давно встречаемся, нет в этом ничего страшного, а я, такая изменщица, посмела целоваться с Хонджуном! Кстати, тебя ведь не задели слова Наын? — спросила, приостановивсшись, Миён и смущенно заправила волосы за ухо.

— Чх! Ким Хонджун! Не знаю такого! Ему перепал только какой-то поцелуй, а мне досталось всё это, — Уён сжал ладонями грудь Миён и проскользнул ими от верхних ребер к клитору, вновь начав массировать его большим пальцем. — И лучше этому мудаку не знать, что случится, если он попытается тебя поцеловать в третий раз. Как, впрочем, и всем остальным.

— Тоже именно в третий раз? — улыбнулась Миён.

— В первый... — Уён закусил обе губы и захмыкал сквозь них, не переставая наслаждаться тем, как его член плотно обволакивает влага. — Ты теперь моя, я отношусь к нашим отношениям со всей серьезностью... Я люблю тебя, Миён, — признался он, когда она коснулась губами родинки под его глазом, пощекотав лицо волосами. — И отойду в сторону, только если ты сама меня об этом попросишь и если полюбишь кого-то еще...

— У меня к тебе очень сильные чувства. Никуда я от тебя не денусь, Тростинка, и никуда не уйду. А теперь лучше понасаживай меня сам... Я немного устала, хватит для первого ра-а-а!.. Ой! — вскрикнула Миён, когда Уён, тут же послушавшись ее просьбы, схватил ее за бедра и стал толкаться членом вверх.

— Не больно?

— Очень хо... ро... Уён! — вскрикнула Миён, мелко задрожав, ощутила развязавшийся узел внизу живота, поняв, что влага потекла по бедрам Уёна, и прижалась к нему всем телом, стараясь отдышаться. — Думаю, Хонджун не предпримет третью попытку после того, как ты его избил, а вот я бы — с радостью... В упаковке же три презерватива, да?.. — спросила Миён и обессиленно ткнулась лбом в его плечо.

*****

Наконец сдав зачет, одна из первых в очереди, Чанми села на место, стараясь унять дрожь в ногах, выдохнула, взяла вещи и поспешила в коридор, только сейчас почувствовав, как же сильно сводит ее живот от голода. Юнхо и Сан остались на все выходные, и в итоге, пока они сидели все вместе и брали у Уёна частные уроки для подготовки к сессии, Чанми куковала в гордом одиночестве, сидя за введением в политологию. Вся эта программистская абракадабра ей не интересна, да и, прямо сказать, некогда было вслушиваться. Вот теперь, когда остался только зачет по физкультуре, можно расслабиться и подумать о том, как всё объяснить Миён. Чанми договорилась с Саном, что они сделают это вместе и непременно в назначенную дату. Осталось всего три дня...

— Да, верно, это я, — сказала Чанми, вынув из кармана белой шубы телефон и взяв трубку. — Ах, простите, я еще не дома! Никто не отвечает?.. Вы сможете подождать полчаса? Я скоро буду. Да, спасибо!

Курьер привез ей заказ, Чанми и забыла об этом. Еще темно, только-только поднимается поздний зимний рассвет, и благо, что она отстрелялась так быстро. Открыв приложение для вызова такси, она смахнула черные волосы за спину и прищурилась, когда всплыло имя водителя. Затем она собиралась написать Сану, что наконец-то сдала все зачеты и остались только экзамены, но едва успела открыть соцсеть, как ощутила, что кто-то резко выдергивает телефон из ее рук.

— Привет, Ким Чанми, — вскинув уголок губ, проговорила Наын и кивнула трем своим спутницам. — Что у нас тут? Ах, пожелания от Сана доброго утра! Как мило, — она надула губы и напечатала ответ. Чанми попыталась отобрать телефон, но ее тут же хлестко ударили по руке. — Давай напишем Сану, что в ближайшее время ты будешь недоступна и что вообще больше никогда не будешь для него доступна. Он, конечно, спросит у Миён, но пусть мальчик понервничает.

— Что тебе нужно?.. Никак не можешь успокоиться?!

Наын не ответила, только дала своим крепким высоким подружкам знак, и те окружили Чанми с разных сторон, заставив прижаться спиной к стене.

Ей некуда бежать... и рядом никого.

Она здесь одна.