Запрограммированное сердце

Немного отодвинув канат и сев на лестнице у края ринга, Сан скинул боксерскую перчатку и потер друг об друга мокрые ладони. Вся его белая майка пропиталась потом, с обратной стороны коленей взмокло, зато в горле пересохло. Первая тренировка прошла на ура, ради нее определенно стоило сегодня забыть об учебе, тем более когда нет ни одной хоть сколько-нибудь важной и интересной пары. Да и, честно признаться, Сану хотелось пропустить день, когда его завалят расспросами, только на сей раз не о нем самом, а о том, что произошло на вечеринке. Начали с азов: рассказ о преимуществе бокса как вида спорта, перспективы в форме соревнований на разных уровнях, базовая стойка, движения ног, подшаг. Стараясь впитывать всё, словно губка, Сан беспрекословно выполнял указания требовательного и довольно жесткого тренера. Но только так и надо, потому что горький опыт научил, что без хоть какой-то мало-мальски серьезной подготовки денег на подпольных боях не заработать.

И Сану очень понравилось выпускать пар, забывать обо всех тревогах и разминать тело. Тренажерный зал давно перестал удовлетворять все эти желания в полной мере, тем более когда ходишь туда один. Раньше компанию составлял Уён, но теперь ему не до того, тут лишь бы выкроить лишние несколько минут на сон или еду. Еще в прошлом году, на первом курсе, только познакомившись, они ходили повсюду вдвоем: развлекаться, тренироваться, гулять, кататься по городу полночи напролет, зависать друг у друга дома, смотря фильмы или играя в приставку, даже набили парные татуировки. Но начиная с весны, всё изменилось. Изменилось, потому что Уёну позвонили из нескольких банков и расчетных центров и сообщили, что господин и госпожа Чон не берут телефоны, а сами задолжали огромные суммы по коммунальным услугам и кредитам.

Сан тогда приехал домой к ним вместе с Уёном и ужаснулся тому, как с ним разговаривают родители и, более того, винят во всех смертных грехах и том, что отнимает у них слишком много денег. Пришлось забыть обо всех развлечениях, тренажерном зале и ночных прогулках, с тех пор предстояло взять на себя ответственность не только за самообеспечение — а на самого себя Уёну денег вполне хватало, — но и за расходы родителей. Помимо заказов по технической части, работа вместо трех дней в неделю продлилась до шести, каждый по двенадцать часов на смене, и повезло еще, что с семи до семи. Так Уён и жил: с понедельника по субботу работает ночами, сразу после работы бежит в университет, потом, отсидев все пары, спит, сколько сможет, выполняет заказы и снова к вечеру несется на работу. Да еще и успевает иногда делать домашнее задание, причем не только за себя. Сначала кофе и мелатонин, потом тонны энергетиков, затем бессонница в то недолгое время, когда есть возможность отдохнуть... Уён сильно похудел, хоть и не был с этим согласен и постоянно слышал от родителей и их друзей, что с его телом что-то не так.

Сану физически больно было на всё это смотреть, он постоянно предлагал Уёну деньги, старался отвозить его на работу, иногда за свой счет водить поесть, но тот, как упрямый осел, отказывался и повторял, что сам способен справиться. Такими темпами он загонит себя в могилу, и Сан понимал это, а потому решил наконец наплевать на мнение Уёна и всё сделать самому, хотя бы возместить бездарно потраченные деньги на врача, к которому госпожа Чон так и не явилась. Уже лучше, чем совсем ничего. Да, способ помочь очень рискованный и нечестный, но иного выхода не было. Так хотелось донести до Уёна тщетность его попыток вытянуть мать из болота, в котором она увязла если не по шею, то точно по грудь, объяснить, что она взрослый человек и должна позаботиться о своих проблемах сама, чтобы не оказаться на улице, а не свешивать решение финансового вопроса на сына, но разве Уён будет слушать? Он настолько часто тепло отзывался о матери и его счастливом с ней детстве, что так и не понял одного — эти воспоминания пора отпустить. Потому что они в прошлом.

Поразмыслив, как его можно облегчить жизнь Уёну, Сан решился поговорить с Миён и объяснить ей, что не стоит свешивать выполнение задания только на одного и что она должна поднажать, в том числе ради самой себя. Он не питал к ней ни симпатии, ни неприязни, не чувствовал совсем ничего, и даже узнав о ее чувствах, он оставался холоден, его никак не трогала чья-то влюбленность, причем уже давно. Но вчерашний инцидент на вечеринке удивил Сана, он не ожидал увидеть Уёна и Миён в компании друг друга и в особенности — лицезреть то, как Миён, несмотря на свое состояние, пытается остановить драку, потому что испугалась, и совсем не за Хонджуна, которому до того хотелось разбить лицо, что Сан едва себя сдержал, и то, только потому, что был уверен: Уён справится с этим и сам. На работе ему часто приходилось разнимать пьяных мужчин или заступаться за девушек, потому и волноваться было не о чем.

Встав под струю душа и как следует вымывшись, Сан переоделся, дошел до машины, завел двигатель и посмотрел на часы. Он опаздывает, Миён, скорее всего, на место встречи уже должна была явиться, хотя если верить Уёну, то она вечно приходит позже назначенного времени. Кафе, в котором работал Юнхо, находилось совсем недалеко от университета, ехать туда полчаса, не больше, однако Сан не любил плестись кое-как и потому разогнался, вращая руль только одной рукой и откинувшись на спинку сиденья. Может, ему стоило пойти вместо подпольных боев на гонки? Но себя разбить не очень жалко, а вот машину — даже слишком, особенно если придется за помятый бампер оправдываться перед родителями. Припарковавшись, поправив бомбер и войдя в кафе, Сан заметил Юнхо, подающего на подносе несколько блюд официанту, и поймал на себе удивленный изучающий взгляд. Потом выбрал столик и заказал себе чашку зеленого чая и фунчозу с овощами по-корейски, чувствуя себе адски голодным.

— П-прости, я оп-поздала, но неслась как могла. Я сегодня не пришла в университет, родители разрешили из-за того, что у меня голова утром кружилась. Н-не могла найти ключи, а потом автобус долго не шел, — Миён сделала легкий поклон, не зная, как правильно поздороваться и как еще оправдаться. Проснувшись в обед и увидев сообщение от Сана, она подумала, что умерла, и не поверила своим глазам. Сердце отбивало чечетку, ноги словно превратились в вату, дыхание и вовсе сбилось. — Я очень удивилась, что ты меня пригласил... А по какому поводу?

— Мне нужно было с тобой поговорить, — Сан улыбнулся, раздумывая над тем, как сгладить неловкость. Ему не хотелось смущать ни себя, ни ее. — Это по поводу Уёна и того, что случилось... Мне казалось, ты терпеть его не можешь, но вчера понял, что ты ненавидишь его не настолько сильно, насколько хочешь показать, — он издал легкий смешок, взглянув на то, как щеки Миён стали алыми. — У него есть небольшие проблемы, и на самом деле времени на выполнение вашего общего задания у него не так много. Уён никогда не скажет этого сам, но ты не могла бы чуть больше поучаствовать в работе? Прости, что я влезаю...

— Всё в порядке! — тут же возразила Миён, отвлекшись от нервного заламывания собственных пальцев. Так значит, Сан пришел к ней, лишь чтобы поговорить об этом слизняке?.. Только стоило почувствовать по отношению к Уёну каплю симпатии, как он тотчас невольно вклинился между Миён и ее не воплотившейся мечтой и пробудил ненависть, заснувшую на несколько часов. — Я очень стараюсь разобраться в азах и всем таком, чтобы помогать... Уён мне объясняет, думаю, что-то у меня да получится. Но ты... Позвал меня только поэтому?

— А ты надеялась на что-то еще? — Сану принесли фунчозу, и он с аппетитом набросился на еду, активно заработав палочками. Вот он-то точно не чувствовал никакого смущения и не боялся показаться некрасивым и неловким, а Миён вечно думала, как ей правильно сесть, чтобы ее лицо выглядело симпатичнее.

— Мы с тобой сидим за одной партой... уже довольно давно, вот я и подумала, может, ты пригласил меня посидеть как друзья, — проговорила Миён, опустив голову и слегка вздохнув. — Мне очень хотелось бы общаться с тобой, ты интересный человек и привлекательный парень, так что... Ну, привлекательный, в смысле... — она зажмурила глаза, чуть стукнув себя по голове. — В смысле, ты легко можешь понравиться кому угодно, не обязательно именно как парень, но как друг и как человек и... Не смотри на меня и не смейся! Все только и делают, что надо мной смеются!

— Прости, — Сан несколько закашлялся и протер рот салфеткой. — Ты забавная, когда смущаешься, — добавил он и посмотрел на время. — Скоро сюда, насколько я знаю, должен прийти Уён, чтобы вы могли позаниматься, поэтому быстро поем и скажу главное: для меня нет сейчас никого и ничего важнее Уёна и его состояния. И я не хочу, чтобы у него были проблемы или излишняя занятость, поэтому очень прошу тебя помогать ему с заданием и по возможности отводить всякие разговоры о драке.

Миён молча похлопала глазами и сложила руки на груди, откинувшись на спинку стула.

— Ты в него влюблен или что?

Сан тут же подавился. Снова.

— Я влюблен в крепкую дружбу, — он еще несколько раз покашлял, скривившись. — Вы ведь с Юнхо тоже дружите и заботитесь друг о друге, так что... В общем, я всё сказал. Пожалуйста, сделай это, хотя бы для меня, а не для него. Поверь, я буду очень благодарен, — он быстро доел фунчозу, допил чай и, осторожно сложив посуду вместе, чтобы официанту легче было ее забрать, встал, попросив принести ему терминал. — Я поехал, у меня тоже есть дела.

— О, точно, у тебя же машина! — восхищенно воскликнула Миён, вдруг забыв о легкой обиде и неловкости. — Это же «Сузуки»? «Гранд Витара»?! — восхищенно спросила она, показывая в окно на темно-серую машину. — У тебя какого года?

— Четырнадцатого вроде... А ты разбираешься? — с любопытством спросил Сан. — Мне родители покупали, я не то чтобы прямо вообще в курсе.

— Тогда уж двенадцатого, последняя модель была представлена тогда, — Миён подперла голову рукой, мечтательно глядя на вымытую вчера днем «Сузуки». — Судя по бамперу и молдингам, да, двенадцатый год... Эх, я тоже давно хочу себе машину, попросила родителей, но они пока что разрешают мне кататься только на их тачке, и то, когда их надо забрать от друзей, а они сами выпили. Я сама изъявила желание получить права, меня обучил папин знакомый, сдала экзамены, но машину всё равно не доверяют.

— А говорят, ты в технике не разбираешься, а тут год выпуска по бамперу определить можешь, — Сан застегнул бобмер и направился к выходу из кафе. — Почему самой тогда не заработать на машину, если так хочется? Устройся на работу. Мне, конечно, легко говорить, тачку родители подогнали, но всё же, может быть, они не очень тебе доверяют из-за того, что ты слишком от них зависишь?

— Может быть... — протянула Миён. Раньше ей эта мысль в голову не приходила. — До завтра тогда. Я постараюсь помочь Уёну.

— Вот и отлично, — Сан тепло улыбнулся и помахал на прощание.

Сначала Миён залюбовалась им, идущим быстрой, но довольно грациозной прямой походной, его серьезным лицом, тем, как ветер треплет его волосы, а потом — заведенным и удаляющимся «Сузуки». Из всех фильмов не романтической или мелодраматической направленности она сердечно любила «Трансформеров», а конкретнее — героиню Меган Фокс, тоже разбирающуюся в машинах. Миён не сказала бы, что является экспертом, но какая-то база знаний о принципе работы машин, качестве марок, их разновидностей и запчастей у нее была. В особенности в том, что касалось японских автомобилей. Однако когда эйфория прошла, а «Сузуки» скрылся из поля зрения, Миён снова ощутила странный укол ни то обиды, ни то разочарования. Она летела сюда, надеясь на то, что Сан уделит ей внимание, хотя бы чуть-чуть... А что в итоге? Уён! Опять Уён! Снова этот проклятый слизняк, вечно лезущий, куда не просят, даже тогда, когда сам того не желает.

Теперь еще и опаздывает. Пусть так. Достав телефон, Миён вспомнила, что так и не ответила Хонджуну, слезно просящему прощения за то, что он устроил, и обещающему возместить «моральный ущерб» еще одним свиданием и букетом цветов. Как на это реагировать, она не знала, да и горький вкус от одного ощущения, что ее предали... Верить в это не хотелось, Миён только подумала, что стала кому-то по-настоящему интересна, как слова о дурной славе Хонджуна, о которой она не знала, начали звучать из каждого утюга. Даже сейчас, после вчерашнего, она продолжала убеждать себя в том, что всё в порядке, что произошло недоразумение, но душа не звала вперед, чтобы побежать к Хонджуну, спросить у него, как он, не дурно ли себя чувствует, не саднят ли раны. Вот когда Миён увидела побитого Сана — тогда да, а вот...

Уён вяло вошел в кафе, тихо опустившись на стул, на котором до этого сидел Сан, и достал планшет с банкой энергетика. Забыл даже поздороваться или сказать что-то еще, но когда Миён увидела его взгляд, то поняла, что дело не в забывчивости, а в легком напряжении и даже смущении. На скуле Уёна красовалась кровавая ссадина, у брови тоже, и только бросив взгляд на синяк у подбородка, Миён заметила небольшое родимое пятно на его губе.

— Ты не пришла сегодня, — проговорил он, как бы констатируя факт. — Как себя чувствуешь? Просто ты вышла из сети очень внезапно, уснула, наверное. Тебя не тошнило с утра? — на его губах мелькнула улыбка, а Миён поняла, что сейчас не может злиться. Почти.

— С утра так и не могла подняться, вот и решила остаться дома. И я правда уснула ночью, извини. Тебе принесли телефон, да?

— Да, притащили целую коробку с забытыми вещами, там и мой телефон, — он поставил планшет на подставку и достал стилус. — Хонджун подходил сегодня, весь как расфуфыренный индюк, будто это он вчера меня в бассейн выбросил. Спрашивал о тебе и где ты, думал, это я вчера тебя забрал. Переживает, наверное... Короче, он не поверил, что ты уехала с Саном, но снова нарываться не стал. Прости за вчерашнее, ты просила остановиться, но я был зол и не смог сдержаться.

— Зол из-за... того разговора? — осторожно спросила Миён, и Уён слегка дернулся от неожиданности. Видимо, думал, что она забыла. — Не буду лезть в душу, но тот, кто сказал тебе ужасные слова, не прав. Мы не должны обращать внимания на тех, кто думает или говорит о нас плохо. Сама стараюсь себя в этом убедить, если честно, — она пожала плечами и получше присмотрелась к его ранам. — Это, пожалуй, я должна просить прощения. Не знаю, с чего Хонджун решил, будто ты ко мне пристаешь, я ничего такого ему не говорила и точно его на тебя не натравливала.

— А как же список кар для меня? — усмехнулся Уён. — Не делилась им с Хонджуном?

— А список кар только между нами. Ну и Юнхо, — Миён повернулась в сторону стойки для заказов и поняла, что даже ничего не заказала, решив это исправить. — Иногда ты так меня раздражаешь, что я могу наговорить всякого, но как вспомню, что ты, считай, заступился за меня... Не знаю, где ты учился драться, но я в любом случае благодарна и хотела сказать спасибо. А еще попросить немного подтянуть меня по разным предметам. В корейском, философии, истории и всяких общих дисциплинах я неплохо разбираюсь, а вот в программировании... Должна же я тоже внести свой вклад в задание.

— Очень здорово, что ты серьезнее относишься к учебе, чем раньше.

Пододвинув стул ближе к Миён и поставив планшет между их руками, Уён принялся объяснять задачу работы, наметанный план и назначение каждой детали с самого начала, периодически поясняя, где и что находится, и давая какие-то понятия. Приходилось, правда, заглядывать в интернет, потому что объяснить то, что понимаешь на интуитивном уровне и достаточно хорошо, оказалось не так-то просто. Особенно когда кажется, что это знает каждый. Не жалея себя, Миён изо всех сил напрягала извилины, старалась вникнуть, задавала уточняющие вопросы, чувствуя себя неловко, когда Уён начинал объяснять что-то в четвертый или пятый раз, но спустя полчаса осознала, что хоть ее мозг и вскипает, термины начали запоминаться, а схема перестала быть набором нарисованных палок с буковками и циферками.

— У нас все сегодня прогульщики или опять только я? — Юнхо сел напротив них, оторвав от занятия, и вытер пот со лба, позже проведя руками по фартуку. — Пардон, что мешаю, но с этой ненормальной я оставаться не намерен, хотя бы во время перерыва. Все мозги мне выела, я от нее в холодильнике спрятался.

— А ты поместился, здоровенный амбал? — со смешком спросила Миён. — Идея крутая, конечно, но лучше бы ты тогда уж уволился, получил права и устроился работать в такси, чтобы тебе напарницу не приставили.

— Тело ныло, просилось лечь, но поместился и простоял там целых полчаса. Только выговор получил, — Юнхо показал Миён язык и перехватил принесенный ей заказ, махнув в сторону недовольного официанта. — Эти клецки я сам тебе готовил, поэтому имею право претендовать на долю, — он схватил ложку. — Ладно, на, жри, не подавись, — заметив ее недовольный взгляд, он подвинул тарелку обратно. — А ты чего хочешь? Что заказывал?

— А я — ничего. Вот думаю тоже, как ты поместился в холо...

— Да, мой бутерброд с сыром очень изобретательный, всегда знает, как меня рассмешить, — теперь к ним подсела еще и Сыльки, сразу взяв Юнхо за руку, которую тот тут же вырвал, пока Уён с интересом продолжал наблюдать за ними. — Опять твоя беспардонная девушка явилась, которой ты увлечен, но это ничего... Айвенго тоже увлекся Ревеккой, но всегда помнил о своей леди Ровене. А я готова влюбляться снова и снова, как Эмма Бовари, только не в разных мужчин, а каждый раз в тебя.

— Я не понимаю твоих отсылок. Видишь, к нам друг пришел? Не мешай и отстань от меня хотя бы на перерыве! — прикрикнул Юнхо, сидя на стуле, отодвинув его подальше, хоть и знал, что это ему не поможет. Сыльки продолжала смотреть на него влюбленными глазами, пока Миён закипала, как чайник. — Ты глухая?! Я говорю — ко мне пришла моя девушка и наш общий друг, уйди и не мешай!

— Знаешь, когда я смотрю на тебя, мне столько всего вспоминается, — продолжала Сыльки, будто совсем не слыша то, что ей говорит Юнхо, и глядела на него, как на человека, с которым прожила всю жизнь. — Ты завоевал мое сердце так же внезапно, как Дон Жуан искренне полюбил девушку, рядом с тобой мне хочется чувствовать тепло, как госпоже де Реналь рядом с возлюбленным. Если бы однажды тебе отрубили голову, то я бы без отвращения поцеловала ее, как сделала Матильда де ла Моль в отношении Жюльена Сореля...

Услышав это, Юнхо упал со стула, Уён поперхнулся, а Миён привстала, схватившись за пустой стакан из-под молочного коктейля.

— Я люблю тебя, как капитан Немо любит свой Наутилус, как Виктор Франкенштейн полюбил свою Элизабет. Знаю, сейчас ты напуган, как Кристина Даэ, но я не Эрик. и не буду убивать тебя только лишь из-за безответной любви, хоть и чувствую себя иногда страшным чудовищем. Но я готова бороться за свою любовь, как Мадлон и Оливье...

— Зачем ты мне говоришь всю эту хрень?! — воскликнул Юнхо. — Оливье! Салат, что ли? Давай ты будешь знаниями щеголять, а сейчас дашь мне поговорить с друзьями и с моей девушкой?! Я не понимаю ни одного твоего сравнения, хватит!

— Госпожа, мы правда не понимаем вас и хотим поговорить, — встрял, улыбнувшись, Уён. — Не могли бы вы?..

— Заткнись, — бросила Сыльки, грубо оттолкнув подошедшего к ней Уёна от себя.

— Не трогай его, червь энергетический! — теперь уже Миён толкнула Сыльки, громко уронив стакан на пол. Осколки разлетелись в разные стороны, громко звякнув, а другие посетители снова начали на них оборачиваться. — Толкнешь Уёна еще раз — я тебе точно руки отрублю, тронешь Юнхо — кишки вытащу через рот, а потом на них же тебя повешу, поняла меня?! Уйди и не мешай нормальным людям! Психбольная!

— А еще я чувствую, что мы как Ромео и Джульетта, а между нами стоит Парис и очень сильно мешает, — сквозь зубы процедила Сыльки. — Это твой парень, говоришь, мерзкая ублюдина? Угрожаешь, как Рамси Болтон, и кто из нас психбольная? Если щербет души моей — твой парень, почему ты просто не сделаешь вот так? — подойдя к Юнхо, Сыльки схватила его за ворот, встала на носочки и впилась в губы с настойчивым поцелуем.

Ощутив в груди невыразимую ярость, Миён тут же дернула Сыльки за волосы и, развернув к себе, дала неслабую пощечину, ощутив, как загорелась ее ладонь. Вскочив со стула, Уён попытался зацепиться за одежду зарычавшей и прыгнувшей вперед Сыльки, но получил локтем по носу, схватившись за него и заскулив. Не собираясь давать спуску и терять доминирующее положение, Миён толкнула ее так, что та чуть не упала на пол, но не сдалась и лягнула оппонентку в живот, затем тоже схватив ее за волосы. Прочие посетители повставали с мест, кто-то принялся подначивать дерущихся, матери увели детей, подростки достали телефоны, громко смеясь, а Юнхо, не зная, как подступиться к одной из них, отнял от Миён Сыльки, развернув ее к себе.

— Успокойся!

— А ты ее не успокаивай! — почти прокричала Миён, ударяя кулаком в грудь Сыльки и сдувая с лица прядь волос. — Я ее сама успокою! — она попыталась махнуть кулаком снова, однако не успела, потому что Сыльки опередила ее и дала пощечину, разбив губу. — Уён, даже не думай подходить ко мне! — перехватив ее руку за запястье, Миён заломила ее за спину, как это вчера сделал сам Уён с Хонджуном, а потом ударила коленом по ребрам.

Не слушая никого, Уён переглянулся с Юнхо и дал ему знак схватить сцепившихся девушек одновременно, с разных сторон, что почти получилось. Сквозь звуки драки удалось расслышать, как кто-то зовет охрану и вызывает полицию, официанты что-то кричали об увольнении и угрожали гневом администратора. Всклочившиеся длинные волосы больно ударили по лицу Уёна, он кое-как увернулся от случайного взмаха кулаком, прижал руки Миён к ее телу и отнес в сторону, несмотря на буйное сопротивление. Сыльки тоже пиналась и брыкалась, силясь вырваться из «объятий» Юнхо, кричала угрозы и что никто не помешает ей и «ее булочке с корицей» быть вместе, даже мнимая девушка. Администратор вправду вышел из кабинета, требуя объяснить, что здесь происходит.

— Нам пора бежать, сейчас придет охрана или полиция! — проговорил на ухо сопротивляющейся Миён Уён, схватил ее сумку и, взявшись за руки, побежал к выходу, минуя ничего не понимающего дедушку-охранника и бросившись бежать со всех ног. Послышалась сирена, но к счастью, это оказалась лишь машина скорой помощи. — Вот сюда! Давай быстрее! — Уён сжал руку Миён крепче.

— Ты быстро бегаешь, я за тобой не успеваю!

— А ты попробуй! — бросил через плечо Уён, когда заметил, что за ними в погоню бросился более молодой охранник, причем невероятно быстро.

Пробежав еще несколько метров, больше не оборачиваясь, Уён резко притормозил, едва не упав, и сменил направление в сторону дворов жилого комплекса. Они преодолели арку и столбы, в один из которых Миён чуть не врезалась, оббежали гуляющую с коляской семейную пару и пронеслись мимо детской площадки, увидев небольшую нишу в стене. Охранник всё еще бежал за ними, приказывая остановиться и, кажется, совсем не уставая. Гуляющие люди оборачивались, бабушки ругались, а дети с интересом смотрели на них. Затесавшись в нишу, Уён дернул Миён на себя, и они оказались плотно прижатыми друг к другу, настолько, что дышать стало тяжело. Разница в росте у них была небольшой, всего полголовы, и потому положение показалось еще более неловким, когда губы так близко друг к другу и когда...

— Пожалуйста, скажи, что у тебя в кармане что-то лежит и это в меня упирается... — прошептала, покраснев, Миён.

— Прости, я это не контролирую! — Уён тоже неловко рассмеялся и раскраснелся. — Ты просто так близко, а у меня секс был три раза за жизнь, я не... Кажется, он пробежал мимо, — откинув голову и громко задышав, он выждал еще минуту, показавшуюся вечностью, и вышел из ниши, бессильно упав на колени. — Вот так пробежка, — он схватился за занывший низ живота. — Прости, прости, прости...

— Никому об этом не рассказывай. Я тоже не буду, — Миён упала рядом и устало положила голову на плечо Уёна, не зная, то ли она красная от бега, а то ли от стыда. А потом ее пробрал дикий смех. — Какой ужас, мне аж... — она закрыла лицо руками, плечи продолжали дрожать от хохота, и Уён подхватил ее смех, не обращая внимания на оборачивающихся на них людей. — Ты видел, как я врезала этой дуре? У тебя научилась!

— Лучше бы ты у меня научилась азам программирования, — ответил он и, поднявшись, оттряхнул колени, пока наружу всё еще рвался смех. — Позаниматься толком не получилось, но зато ты сделала нас обоих преступниками. Теперь в это кафе мы никогда не явимся. Как думаешь, как там Юнхо? — он подхватил с пола их сумки и подал руку Миён, чтобы помочь ей встать.

— Он-то в драке не участвовал, ему, наверное, ничего не будет, но я так надеюсь, что эту шакалиху уволят, — Миён достала телефон и увидела двадцать голосовых от Юнхо, включив их сразу же, при Уёне. Выяснилось, что Сыльки и правда уволили, несмотря на ее бурные протесты, не успела она пройти стажировку, а Юнхо только урезали зарплату на этот месяц. — Я не зря с ней подралась! Ха! — она громко хлопнула по своей ноге.

— У тебя кровь на губе, — Уён увидел аптеку и, забежав в нее, принес антибактериальные салфетки и антисептик. Усадил Миён на скамейку, протер и обработал все ее ссадины, приклеив на некоторые пластыри. — Так гораздо лучше, — он облегченно улыбнулся, когда Миён посмотрела на себя в зеркало, а потом принялась расчесывать спутавшиеся волосы. — Не думал, что ты умеешь драться.

— Да, я тоже не думала, — хмыкнула она, распутывая колтун. — И не знала, что ты умеешь. Вчера ты меня удивил, — Миён поправила и его волосы тоже, сначала руками, а потом расческой, удивляясь тому, что снова думает о том, как приятно пахнет Уён. — Тебе написать, если Юнхо расскажет еще что-нибудь интересное?

— Да, конечно. Отвечу, как только смогу, — он не знал, что еще сказать, но ему точно было очень хорошо и весело. — Прости, не успеваю тебя проводить. Тогда до завтра? — Уён протянул руку для рукопожатия.

— Принесу тебе пять энергетиков и мамин пирог в награду за помощь. Спасибо, а то бы родители поехали за мной в участок, — сказав это, Миён почувствовала, будто ее током ударило. Настолько она не привыкла к тому, что может не ненавидеть Уёна, а совсем даже наоборот. Сейчас ей было жаль, что они прощаются и что не могут погулять еще немного. — До завтра, слизняк.

— Язва, — бросил Уён и побежал в сторону автобусной остановки, ненароком заставив Миён какое-то время смотреть ему вслед и улыбаться.

— Очнись, Миён! Что ты на него пялишься? — она стукнула себя по голове и пошла в обратную сторону, закусывая губу.