Профессор, зачтите уже!

Алиса закрыла за собой дверь гостиничного номера и, не глядя, прислонилась к ней спиной. Сердце колотилось, как у студента на экзамене. Воронцов вошёл следом. Медленно. Слишком медленно. Как человек, который точно знает, что пути назад нет.

— Ты уверен? — её голос дрогнул.
— Я уже не уверен в том, как вообще жил без тебя.

Он подошёл ближе. Ровно настолько, чтобы почувствовать тепло ее тела.
Настолько, чтобы её коленки начали всерьёз подумывать о заявлении на отпуск.

— Значит, это не просто очередной «эмоциональный всплеск»? — уточнила она, прищурившись.
— Если это всплеск, то я хочу утонуть. В тебе.

Алиса прикусила губу, размышляя, бросить ли в него подушку или поцеловать.

Выбрала второе.
И правильно сделала.

Поцелуй был долгим. Жадным. Смешанным со смехом, с лёгким толчком в грудь («не дави, профессор!») и последующим притяжением обратно («ладно, дави, только нежно»).

Он держал её так, словно боялся, что она снова исчезнет. А она смотрела на него, как на человека, который только что отменил все занятия и ввёл вечный факультатив «поцелуи и прикосновения».

— У тебя на плече синяк, — прошептал он. — Это из-за того идиота?
— Нет, я врезалась в дверь, когда увидела твоё письмо.
— Романтично.
— Неловко.
— Синяк заслуживает поцелуя.

— О, так ты из той школы, где лечат всё поцелуями?
— Специализация: ты.

Они оказались на кровати — не резко, не как в кино, а как будто всё само стекало туда. Рубашки разлетались в стороны. Блузка Алисы запуталась в руке, и она фыркнула:

— Моя сексуальность сейчас страдает.

— Твоя сексуальность — это сейчас моё высшее образование. Я учусь, поверь. С интересом.

Он целовал её шею, ключицы, каждый миллиметр кожи, который кричал: «Тебя ждали».
Алиса выгибалась, как будто её тело решило сдать экзамен по гибкости. На «отлично».

— Осторожно... — прошептала она, — я могу влюбиться ещё больше.

— Слишком поздно. Я уже на коленях перед твоим сердцем. И, если понадобится, прочту лекцию о любви. Со всеми слайдами. И практикой.

— А оценка?
— Только «зачтено».
— Без права пересдачи?
— Только с правом поцелуя за каждый неправильный ответ.

Они были вместе. Не просто телами — душами. Смеялись в перерывах между поцелуями, шептали, как подростки, проверяя, не разорвётся ли Вселенная, если признаться: «Я хочу быть с тобой всерьёз».

Алиса смотрела на него — взъерошенного, с капельками пота на висках и самыми искренними глазами на свете.

— А если завтра всё это закончится?

Он взял её руку, прижал к губам.

— Завтрашний день не начнётся без тебя. Я не отпущу тебя. Даже если мне придётся снова преподавать. На коленях. На борщах. На закладках в книгах. Но я буду рядом.

— Ты сумасшедший.
— С тобой — да.

А потом — ещё раз. И ещё.
До тех пор, пока не наступила тишина — не от усталости, а от полноты.

В этой ночи было всё.
И жар.
И нежность.
И тот самый юмор, который залечивал раны лучше, чем любые серьёзные слова.

— Ну что, профессор, зачтено?
— Более чем.
— Тогда оставайся. Навсегда.

Он не ответил словами. Просто остался.

И впервые Алиса поняла: проверка отношений — это не испытание.
Это откровение.
Когда рядом тот, кто не сбежал.

А остался.